Эх, лихие девяностые!

— «…Коля, прости, пожалуйста, я очень торопилась. Мне позвонили, оказалось, у брата большие проблемы. У него тяжёлое лёгочное заболевание, я обязана была поехать. А от волнения забыла сказать тебе.» — я отхлебнула чай из термоса, переслушивая в компании ребят запись на кассете. Сделана она была, естественно, нелегально и без согласия её участников, то есть Коли и Нади. — Ну? Что скажете? — я обвела взглядом задумчивые лица друзей. Ника сосредоточенно катала по столешнице карандаш, а Рита спряталась в копне своих длиннющих каштановых волос. Серёжа записывал что-то в блокноте, постоянно перечёркивая строчки и покусывая от раздражения губу. Было сразу видно, что он пытается понять по интонации, врёт она или нет. Но не помогали даже титанические знания в области детективов. — Даже не знаю… — Рита первая подала голос. — Звучит, признаться, весьма убедительно. — Я согласна. Разве она не могла получить срочное сообщение и сорваться к больному родственнику? — Ника тоже не сильно сомневалась в правдивости её слов. — Да что вы такое несёте?! — я чувствовала себя глубоко уязвлённой. Мои союзники переметнулись на сторону врага! — Это же чистейшая ложь! По её голосу слышно, что она врёт! Вы что, не верите мне? — Слав, верим конечно, но… — Нике стало меня жалко, наверное, из-за моего обречённого и побитого выражения лица, поэтому она постаралась говорить как можно мягче. — Но мы не можем обвинять человека невесть в чём, особенно, когда у него болеет родственник. Мы не федералы, у нас нет прав ни на обыск, ни на ведение расследования в целом. — Серёжа, а ты? Что ты думаешь? — я с надеждой посмотрела на парня. Но он лишь опустил глаза и промолчал. Такой подставы я не ожидала. Я понимала Нику с её убеждениями с самого начала, но её никто не заставлял присоединяться. Могла я понять и Риту — хоть она и с энтузиазмом восприняла нашу затею, это было первое сомнительное предприятие, в участии в котором она не была уверена. Но Серёжа… Серый быстрее всех загорелся идеей раскрыть таинственное дело, а теперь поддержал самую нелепую из версий. Такого я простить не могла. — Ну и отлично, — я скрипнула зубами, прожигая взглядом друзей, — Я и сама справлюсь. И докажу, что я была права! Я резко вскочила с пола, запустила подушкой, на которой сидела, в стену и, хлопнув дверью, вылетела из квартиры. По лестнице я сбежала на второй космической и с ноги распахнула подъездную дверь, едва не прихлопнув ей стоящую снаружи женщину. Буркнув тихое «извините», я подняла повыше воротник кожанки и поспешила убраться из этого двора. Подумать только, они, с таким воодушевлением принявшие мою идею, теперь сдаются, идут на попятную, говорят, что мы ошиблись! Эх, Серёга, и ты туда же… А как же поиск доказательств, даже когда никто, включая напарника, не верит в то, что ты делаешь? Как же поиск правды? Как же всё то, что нам так нравится в сериале? Видно, в этой жизни тоже можно надеяться лишь на себя… Не доверяй никому — верно сказано. В общем, домой я пришла во взвинченном состоянии, отмахнулась от расспросов тёти Лены и закрылась в комнате. Уж кто-кто, а я отступать не намерена. Завтра я осмотрю квартиру внимательнее, что-нибудь да точно найду. Надя не выглядела взволнованной тогда, да и человек, у которого болеет брат, не стал бы возвращаться на следующий день, а просто позвонил бы и всё объяснил. Довод с разрядившимся сотовым тоже неубедительный — телефон есть у родственников, от которых она могла бы позвонить. Как ни крути, она врёт. И пусть ребята мне не верят, но я докажу им, докажу всем, что я права! Интуиция меня никогда не подводила.

***

На утро пятницы я собралась необычайно быстро, хотя обыкновенно сборы затягивались до получаса. Полная решимости доказать всем и вся правду, я съехала по перилам на первый этаж и, насвистывая песню — на сей раз в голове засела «Где бы я ни скитался» , — бодрым шагом направилась в сторону дяди Колиного дома. — Здравствуйте. — я приветливо улыбнулась открывшей мне Наде, в душе показав ей средний палец. У-у, намалевала на лице чёрт знает что. Да я столько косметики в жизни на одном человеке не видела! Ну, разве что с ней Танька с художественного кружка посоревноваться может… — А, Славик, заходи. — меня внутренне передёрнуло от этого приторного «Славик», и я грозно зыркнула девушке в спину, когда та отвернулась. — Николая Ивановича дома нет, он на важное совещание поехал. Но нам с тобой задание оставил и пару книг, в которых нам и надо материалы по теме подыскать. Ты пока иди посмотри их, а я чай приготовлю. — Спасибо, я только что перед выходом поела. — я улыбнулась так же приторно, как и она. Мало ли что мне эта тётка подсыпать может! Вдруг она уже просекла, что я её в чём-то подозреваю, и теперь хочет меня прикончить? Я сама себя одёрнула. Что? Прикончить? Шизофрения из нас двоих только у меня, потому что только полному психу в голову может прийти такой бред. Но от чая я всё же отказалась — я и вправду ела перед выходом. Последовав совету Нади и мысленно заклиная чайник, чтобы тот не закипал как можно дольше, я скрылась в комнате-библиотеке. На низеньком столике действительно лежало несколько стопок книг, штук по пять-шесть в каждой, разобранных по темам, а рядом обосновался листок с выписанным на нём аккуратным почерком заданием. Взяв первую попавшуюся под руку книгу и для вида раскрыв её на коленях, я начала тщательно оглядывать комнату. Поверхностный осмотр не дал результатов. Держа в одной руке трактат по психологии, коим оказался подвернувшийся мне томик, я начала прохаживаться по ковру, делая вид, что читаю. Моё внимание привлекла одна полка за стеклянными дверцами старинного шкафа. Я абсолютно точно знала, что пунктуальный и аккуратный дядя Коля не мог позволить томам подписного собрания сочинений стоять в порядке «том 1», «том 4», «том 5», «том 3», «том 2». За своим мнимым чтением я подошла к этой полке и стала сквозь стекло рассматривать внимательнее. Ну и точно, пыль, скопившаяся на дереве — при всём его перфекционизме, Коля протирал полки только раз в месяц — была исчерчена полосами от переплётов книг, вынимаемых и вставляемых обратно. Было похоже, будто кто-то что-то здесь искал… Я решила рискнуть. Осторожно приоткрыв дверцу, я вынула два соседних тома. За ними, в задней стенке шкафа, оказалась маленькая дверца. Постучав по ней, мне не составило труда сделать вывод, что за ней пустота, то есть тайник. Путём нехитрых манипуляций с косметической пилкой — а у меня ещё спрашивают, зачем я её ношу с собой! — я с лёгкостью вскрыла дверцу. За ней был толстый слой пыли, на котором чётко виднелись очертания лежавшего там когда-то предмета, по форме напоминавшего карманные часы с цепочкой. Те, которые щёголи в белых накрахмаленных перчатках веке эдак в восемнадцатом-девятнадцатом доставали из переднего кармана, не столь для того, чтобы посмотреть на время, сколь чтобы показать, какая на этих часах изумительная и дорогущая гравировка. Как вы уже поняли, историю, а в особенности — историю дворянства и прочей знати, я не люблю. Теперь передо мной стоял другой вопрос — как доказать то, что я здесь увидела? Но об этом думать мне было некогда — за дверью послышалось шуршание тапок Нади. Я молниеносно замела следы преступления, метнулась к окну и уселась с книгой на подоконнике в максимально расслабленной и непринуждённой позе. Слава небесам, слух у меня был хорошим! Стоило мне угнездиться на моём местечке, как дверь открылась, и в комнату вошла Надя с подносом, на котором стояли чашки, чайник и тарелка печенья. — Я подумала, может ты передумаешь и попьёшь потом чаю. — она поставила поднос на комод. — Так какую тему ты выбрала? Приглянулось что-то? — М-м-м… — я постаралась незаметно и очень быстро прочитать описание книги в начале.— Да-а, вот эта вот занятная… «Архетипы и коллективное бессознательное» Карла Юнга. Мне нравится. Думаю, можно написать либо рецензию на это произведение, либо взять за основу его теорию и проанализировать какой-нибудь фильм или книгу. Уже когда я шла домой — занятие прошло мирно, мы обсудили темы и разошлись — мне вспомнился тайник и след от часов. Без фото ничего доказать я не смогу. М-да, теперь мне представилась возможность почувствовать себя, как герои сериала, когда за отсутствием улик (которые были, но зафиксировать или понять их не представляется возможным) тебе никто не верит. Ну ничего, мне всего-то нужно подгадать момент, когда Нади не будет дома — тогда я легко найду её документы, и всё прояснится. Немного приободрившись, я зашагала быстрее в сторону дома. Весь вечер я провалялась в пледе на диване, слушая музыку и уничтожая запасы хлопьев. О следующем дне я не думала вовсе.

***

Ещё две недели пролетели незаметно. Ребята иногда звонили, но я не брала трубку, готовясь потом победоносно распахнуть дверь в Серёжину квартиру и швырнуть папку с доказательствами моей правоты на стол. Тогда ещё можно будет подумать о примирении, но только не сейчас. Сейчас все мои мысли были сосредоточены на том, как проверить личность Нади. Я вспомнила, что видела торчащий из её сумки ноутбук — он мне пригодится. На зеркале в прихожей я мельком видела её бумажник, где, по логике вещей, должны были быть либо карты, либо документы. Ну, и наконец я предполагала, что паспорт она прятала где-то в квартире, либо же всегда носила с собой. И надеялась я на первое. В понедельник у меня может подвернуться шанс провернуть мою нелегальную затею — тётя Лена говорила мельком что-то о походе Коли с Надей в театр. Это значит, что у меня будет часа три-четыре. Но прежде всего мне нужны тонкие перчатки, эластичные и удобные — я не собиралась повторять главную ошибку преступников из кино. Мои следы ни о чём не смогут сказать полиции, потому что я зарекусь разрешением Коли, а отпечатков на ноутбуке они просто не найдут. Ну, а паспорт… Об этом я подумаю, когда отыщу его.