Эх, лихие девяностые!

— Николай Иванович, а можно я к вам сегодня зайду? Я только в библиотеке посижу, ничего трогать не буду. А то просто не хочется домой книги нести, а у меня таких раритетов нет. Ваша библиотека просто замечательная! Я решила написать рецензию на одну книгу по психологии, но мне для этого ссылки на другие книги понадобятся. — я с замиранием сердца ждала его ответа. — Конечно, Слава, можешь заходить, когда хочешь. Только, пожалуйста, не ходи в мою спальню. А кухня и библиотека твои. Ключи я оставлю тебе под ковриком. — Спасибо огромное, Николай Иванович! Я постараюсь сделать эту статью как можно лучше. Мне неприлично везло… Так, главное ничего не забыть. Перчатки, домашние тапочки, тетрадь, пенал, фотоаппарат... Всё на месте. К назначенному времени (ну, к тому, когда они ушли из дома) я пришла к двери дяди Коли и, как он и говорил, нашла ключи под половичком. Клише, покрытое мхом веков, настолько очевидное, что никто и не станет смотреть там. Ну да это не моё дело, главное, что в квартиру я попала. Хотя, надо будет всё-таки передать Николаю Иванычу, что это не лучшее место... Первым делом я переодела тапки и осторожно пошла в обход по дому. На кухне всё было как обычно, в библиотеке, на первый взгляд, тоже. В спальню я решила зайти лишь в том случае, если не найду ничего в других комнатах — как-никак я обещала. Я прошла в библиотеку. Сердце бешено колотилось в груди, тишина во всей квартире, нарушаемая лишь тиканьем часов, пугала ещё больше. Казалось, что книжные стеллажи надвигаются на меня и того гляди упадут и придавят своим весом. Зачем я вообще ввязалась в это всё..? Но отступать поздно. Я чувствовала, что делаю что-то важное, что поступаю правильно. Я медленно побрела вдоль стены, не особо понимая, что я ищу. Тайник в стене, как в фильмах? Это вряд ли, никто не хранит документы в таком месте в реальной жизни. Где может лежать ноутбук? Может, в сумке или рюкзаке? А где, в таком случае, сама сумка? Я успела обойти комнату по периметру. Бесполезно, ничего нет. Я внимательнее пригляделась к полкам. Пусто. Ну, это было ожидаемо. Я заглянула и под кресло, и под комод, даже в вазах смотрела — везде ничего. На кухню изначально было бесполезно идти, но я подтвердила тщательным осмотром духовки, шкафчиков и посудомойки свои предположения — абсолютно ничего. Оставалась последняя комната… Заранее извинившись перед дядей Колей, я дёрнула ручку спальни. Я приготовилась к тому, что дверь заперта, но та легко поддалась. Совесть трепыхнулась и больно кольнула меня — ты пообещала Николаю Иванычу не ходить, он тебе поверил, а ты… Я затолкала её куда подальше. Но я же не буду трогать его вещи! Я поищу Надину сумку, а если не найду, уйду так же, как и пришла. Спальня была обклеена тёмно-зелёными обоями, окна чисто вымыты, мебели совсем немного, а та, которая есть, сделана из дорогого дерева. Да, Коля денег не пожалел. Я поражённо застыла на пороге, разглядывая резную спинку кровати и изящный комод с позолоченными ручками. Заставив себя выйти из оцепенения, я прошла внутрь по мягкому ковру болотного цвета. Не без труда переборов желание провести рукой по бархатным занавескам того же цвета, я обвела взглядом всю комнату ещё раз. Нигде не было ни намёка на вещи Нади. Я ударила кулаком по подоконнику от бесполезности моих поисков. Чёрт! Ну где, где может быть эта проклятая сумка?! Я упала спиной на пушистый ковёр и сложила на груди руки. Вот и кончилось моё везение… Или нет? Повернув голову набок, я заметила под кроватью какие-то вещи. А вот это уже интересно. Через пару минут я извлекла оттуда рюкзак, женский, судя по расцветке. Я почувствовала себя Индианой Джонсом, нашедшим, наконец, заветный Ковчег. Быстро натянув перчатки, я расстегнула молнию. Помада, складное зеркало, запасные носки… Это точно был Надин рюкзак. Я вытянула из его недр серебристый ноутбук и подрагивающими руками открыла его. — Что ж, посмотрим… — я щёлкнула кнопкой включения. Путём хитрых манипуляций, которым меня в своё время научил Серёжа, я взломала пароль и вошла в систему компьютера. А собственно, что я хочу найти? Ладно, первым делом нужно проверить почту. Во входящих сообщениях не оказалось ничего интересного, но я понимала, что компромат надо искать глубже. Мне понадобилось минут десять, чтобы разблокировать скрытые письма. — Так, а это что тут у нас? — я снова поймала себя на том, что от волнения начала говорить вслух. «Точка осмотрена, Объект ничего не подозревает. На Точке есть всё, что мы ищем, Объект всего один. Из свидетелей могут быть только частые гости, поэтому понедельник, среду и пятницу отметаем. Заказчик, каковы инструкции? Мне действовать сейчас или, как договаривались, через неделю? P.S. Я соскучилась, очень жду встречи. Целую, любимый.» Я едва не задохнулась. Пару минут я сидела и перечитывала письмо. Заказчик? Точка? Объект? Свидетели?! Неужели мои теории были настолько верны? Но надо действовать, а то мне ещё нужно время найти документы… Я быстро скопировала текст сообщения на флешку, потом заблокировала обратно сообщение, закрыла вкладки и вернула блокировку ноутбука обратно — в общем, замела следы преступления. Последний штрих — протереть клавиатуру влажной салфеткой. Я вернула ноутбук в рюкзак и спрятала флешку в нагрудный карман рубашки. Прошло два часа… У меня был выбор — уйти с добытой информацией в закат или же продолжить поиски документов. Первое было безопасно. Второе могло мне стоить очень многого. Нормальный человек пошёл бы домой. Хотя, нет, не так. Нормальный человек не приходил бы вовсе и не затевал бы это всё. Я себя к данному типу людей не относила где-то с шестого класса, когда мы первый раз собрались с друзьями на ночёвку на даче. Так что теперь передо мной стояла более сложная задача — найти документы Нади. Я обшарила передний карман рюкзака. Пусто. Чисто для профилактики я прощупала подкладку. Не даром Рита говорила о моей интуиции когда-то — под тканью подкладки я нащупала прямоугольник паспорта. И что такой документ делает вшитым в рюкзак, хотела бы я знать? Всё чудесатее и чудесатее, как говорил Чеширский Кот… Выудив из своей сумки перочинный нож, я аккуратно подрезала подкладку и достала оттуда потрёпанный паспорт. «Эльвира Игнатьевна Андронова, 1971 года рождения, город прописки Москва» Надя из деревни, да? Ну-ну… Паспорт мне придётся забрать, иначе никак. Хотя, можно попробовать его сфотографировать, благо, фотоаппарат был с собой. Вспышка — и главное доказательство моей правоты у меня в кармане. Ну, точнее на плёнке, которую предстоит проявить, но это позже. А теперь надо зашить разрез… Но чем? Это я не продумала. Может, у дяди Коли есть что-то? В кратчайшие сроки я отыскала на кухне в ящике коробок с нитками и иголкой. Зашив обратно в подкладку паспорт, я облегчённо выдохнула. Мне оставалось только одно — создать видимость работы над статьёй. На это ушло больше времени, чем я думала. На добрых двадцать минут я закопалась в стеллажи в поисках книг по психологии. Наконец, передо мной на столике лежала стопка книг, часть из которых была открыта, лист бумаги с заранее подготовленными черновиками и чашка, на половину заполненная чаем. Теперь можно идти… Я услышала скрип ключа в замке и скрежет дверных петель. Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт! Я за пару секунд укрыла вещи на дне сумки своей рубашкой, перебрала в голове последние события, удостоверившись, что не оставила в спальне следов преступления, и расслабленно села в кресло с книгой и карандашом. — А, Слава, здравствуй. — в библиотеку заглянул дядя Коля. — Ну как, продвигается? — Здравствуйте, Николай Иванович! — я улыбнулась, снова заткнув мысленно свою разбушевавшуюся совесть. — Пока что не очень, если честно. Я успела прочитать две книги, но полезного нашла немного. — Ничего страшного. Я посмотрю потом готовую статью, а пока что не переживай. — как же хорошо, что книги, которые я выбрала из шкафа, я действительно читала когда-то! — Спасибо большое. Ну, не буду тогда вам мешать, пойду, наверное. — я повесила сумку на плечо и встала. — Кстати, как вам спектакль? Интересный? — Вполне. Но старые постановки были профессиональнее. Как человек знающий, советую тебе смотреть именно постановки прошлых лет. Но не буду тебя задерживать, Слава. До встречи. — До свидания, Николай Иванович! На улице я вдруг осознала, какую аферу я провернула. Не знаю, что подумали прохожие, но я вдруг начала смеяться, истерично, с предыханиями, как сумасшедшая. Ну всё, теперь мне осталось только проявить фотографии, и можно вечером идти к ребятам. Я представила выражение лица Серёжи, когда он увидит фото паспорта. Представила, как заблестят глаза вновь воодушевившейся текстом загадочного письма Риты. Как Ника разведёт руками, как бы говоря: «Ну, я не сомневалась, что ты сможешь. Все ошибаются. На сей раз ошиблась я. Прости, что не поверила.» Я запрокинула голову. Перед моими глазами расстилалось лазурное небо, начинавшее алеть на горизонте. Облака были пушистые-пушистые, как сахарная вата, а в воздухе висел аромат вечерних цветов, готовившихся полностью распуститься через несколько часов. Я вдохнула полной грудью свежий вечерний воздух. Как же всё-таки прекрасно может быть даже в городе… Но мне пришлось отвлечься от созерцания красот неба, когда я едва не влетела носом в столб, который, в отличии от прохожих, сдвинуться не мог, а ждал этого от меня. В последний момент затормозив и ругнувшись себе под нос, я зашагала дальше, разглядывая на сей раз серый асфальт. Весь вечер ушёл на проявление фотографий. Я позвонила тёте и сказала, что переночую у себя в квартире, а сама оборудовала комнату под фотолабораторию. Задёрнув все шторы, выключив все лампы и погрузив помещение в полную темноту, я начала химичить над тазиками для проявителя. На заранее растянутые через всю комнату бельевые верёвки были вскоре подвешены ценнейшие плёнки. Подождав даже дольше, чем нужно для полного высыхания кадра, я наконец с трепетом включила свет. В тот момент весь мир сузился для меня на этих пяти фотографиях. К счастью, ни один из снимков не смазался, и я облегчённо выдохнула. Флешка и фотографии полетели в велосипедную сумку, вслед за ними отправился плеер-кассетник и наушники, я схватила ключ от цепи, которой внизу в коридоре был прикручен к трубе мой велосипед, и вышла в коридор. Я решила немного покататься по Москве перед тем, как идти к Серёже. Маршрут я выбрала такой, чтобы ехать по максимально безлюдным улицам. Отсутствие людей и любимая музыка с затёртой до дыр кассеты в наушниках — что может быть лучше? Уже сидя на лавочке в Серёжином дворе, я позвонила сначала Рите, потом и Нике. — Жду вас через четверть часа у Серёжи, — это было всё, что я сказала им. Мне хотелось устроить им сюрприз. Я давно уже не злилась на них, но идея эффектного появления не давала мне покоя, и я просто обязана была воплотить её в жизнь. После я позвонила самому Серёже. — Ну привет. — я замолчала. — Слава? Это ты, Слав? — из трубки послышался неуверенный голос. — А на кого похоже? — Нет, я просто думал, что ты… Почему ты не брала трубку? — в голосе парня послышались нотки обиды. — Мы с девочками тебе постоянно звонили, а ты… — И это ты-то меня обвиняешь, Серый? Напомни-ка, кто из нас двоих сначала бодро принял идею ведения расследования, а после сдался после первых же сомнений? — не съязвить в данной ситуации я просто не смогла. — Так Рита же тоже отступилась! — Серёжа всё ещё не понимал хода моих мыслей. — Но она не отвернулась от нашей идеи! Она всего лишь засомневалась, тут уж просто я погорячилась, поэтому и не подходила к телефону. Но ты! Ты отвернулся, у тебя в глазах было написано, что ты сдался! — мне не очень хотелось об этом напоминать, тем более, что сегодня я надеялась на воссоединение нашей компании. Но слова сами вырывались от обиды. — И что? Хочешь сказать, что ты была тогда права? Слав, у человека болен брат, и… — Неужели ты всё ещё веришь в эту чушь, Сергей?! — я крикнула это в трубку так, что сидящая рядом со мной на лавочке гулька, испуганно закурлыкав, улетела прочь. — Её даже не Надя зовут, что уж об этой бездарной выдумке говорить! У неё паспорт поддельный, она занимается чем-то незаконным, пишет зашифрованные письма, а ты веришь этой чепухе?! — Постой, постой. Хочешь сказать, ты… — Серёжа поражённо замолчал. — Да, именно. — я наслаждалась его реакцией. В голове сам нарисовался образ его удивлённого ошарашенного лица. — Скоро подойдут девочки, и я расскажу вам всё, что накопала за это время. В отличии от некоторых, я не сдалась на повороте, и моей наградой будет осознание того, что я в без малого семнадцать лет смогла раскрыть тайну личности преступницы, а я почти полностью уверена, что она преступница. Спустя минут пять к подъезду подошли Ника с Ритой. Они прошли мимо меня, даже не заметив — меня скрывали от их глаз кусты. Я проводила их взглядом, усмехнулась и начала мысленно отсчитывать пять минут. Пускай они разденутся, поломают головы, где же позвавший их нарушитель спокойствия, а потом я и заявлюсь. Раз, два, три… Интересно, они среагируют так, как я думаю? Или им будет всё равно? Нет, это вряд ли. Я бы на их месте как минимум извинилась. Тридцать пять, тридцать шесть, тридцать семь… А что потом? Что нам делать с этими бумагами? Сразу бежать в участок? Нет уж, только не так. Так бесславно добытые документы я не потеряю. Я сама решу эту загадку, чего бы оно мне не стоило. Семьдесят, семьдесят один, семьдесят четыре… Но я не хочу делать это одна. Я хочу, чтобы рядом, спина к спине, стояли друзья… Чтобы мы вместе принесли в участок все-все улики. Потрёпанные, но довольные проделанной работой, мы сделаем это вместе. Один за всех, и все за одного… Сто пятьдесят три, сто пятьдесят четыре… Сто пятьдесят восемь, сто шестьдесят один, сто шестьдесят пять… Ай, ладно! Чёрт с ним! Я не хочу ждать так долго, я хочу друзей обнять! Я сорвалась с места, забежала в подъезд и мигом взлетела на шестой этаж…