В общей сложности пребывание в Фрайбурге продлилось для них неполных семь недель, за которые Лоре сделали две химиотерапии. Результаты были преимущественно благоприятными и намечалась заметная положительная динамика лечения. В последнюю неделю «супруги» помогли девушке перебраться обратно в домик, но это не отменяло постоянного присмотра со стороны медперсонала. В первый такой вечер погода стояла теплая, в воздухе пахло летней свежестью, хвоей и травяным чаем, который пили сестры. С их разрешения Рэймонд налил себе немного виски.
Уходящие в закатное небо верхушки деревьев обрывали горизонт в медленном танце ветра, природа отдыхала от тягот недавней непогоды. Шелест листьев играл с мелодией бегущих ручейков, которые образовались после дождей, и теперь впадали в озеро. Невозможно было вообразить место более уютное, чем этот отрезок земли посреди леса.
Они сидели на террасе и атмосфера располагала к приятному молчанию. Рэймонд занимался делами, быстро бегая пальцами по клавишам ноутбука, Роми читала книгу, пока сестра дремала у нее на плече. Каждый ощущал настигшее их чувство невероятного покоя и меланхолии. Это было мгновение тихого счастья.
— Я хочу спать.
Лора села, свесив худые ноги в пижаме. Она зевнула, обхватив себя руками и устало вздохнула. После курса лечения черты ее лица заострились и стали ещё выразительнее, но взгляд прояснился и более не выражал агрессии. Она стала выглядеть беззащитным ребенком, которым, по сути, и являлась. Вся храбрость и бравады колких фраз – лишь верхний фасад, защитный механизм.
— Я с тобой, - решительно сказала Роми, откладывая книгу. Лора покачала головой.
— Меня не нужно охранять, я не сбегу от вас, - она улыбнулась собственным словам и встала, слегка пошатываясь. – Рэй, присмотри за ней.
— Без проблем, - он кивнул, глядя на нее из-под очков.
— Рассчитываю на тебя, тафгай.
И Рэймонд каждой клеточной своего тела верил, что этот краткий диалог был куда важнее, чем могло показаться. Ему поручили новое задание и он обещал исполнить его.
«Без проблем», - сказал он и по расслабленной улыбке Лоры понял, что она была благодарна ему. И кто теперь ответит в какой момент он перестал разделять работу и личную жизнь? Все теперь стало единым. Был ли он напуган этим? Не очень.
— Ты ей нравишься.
Роми тепло улыбнулась, поправив сползающий плед. Волосы распущены и рассыпаны по плечам, напоминая дорожку Млечного Пути на звездном небе ее тела. Ладони слабо, почти нехотя, трутся внутренней стороной друг о друга, и взгляд больших, сверкающих глаз, похож на свет зажженных свечей в ночи.
— А тебе я нравлюсь?
Рэй снял очки, положив на стол, и встал, чтобы занять место Лоры, рядом с Роми. Ее тело невольно напряглось, ощутив его близость.
В каменных джунглях города сложно уловить момент, когда вечер плавно переходит в ночь. Время пролетает мимо нас, а мы не замечаем, как прожили жизнь.
Сидя напротив девушки, Рэй видел ускользающий свет и надвигающуюся тень, складывающуюся из множества дрожащих звезд над их головами. Серебристо-желтый свет горбатой луны накрыл ее лицо покрывалом мишурных блесток, отражающихся в глазах. Наступила тихая, теплая и прозрачная ночь.
— Ты красивая, - он прошептал это едва касаясь губами ее порозовевшей щеки; ладони заскользили вдоль талии, притягивая к себе гибкое тело. – Ты сама не знаешь, какая ты красивая.
— Я не верю словам, - ее дыхание опалило его губы, но поцелуя так и случилось.
После Рэймонд еще очень долго удивлялся, как ей удалось сделать этот выпад таким лёгким и незаметным, что он попросту упустил момент.
Роми перекинула ногу через его бедро, мгновенно оседлав. Ее колени упиралась с обеих сторон, словно преграждая путь. Ее «
я не верю словам» означало:
«сделай что-то, докажи».
Кожа на ее бедрах была мягкой, а тело пахло абрикосом и миндалем. Чувственные губы порхали по его лицу, шее, оставляя тепло дыхания и поцелуи, напоминающие капли свежей росы. Стало жарко и сердцебиение участилось. Все, что она делала вызывало у него головокружение, с которым невозможно было справиться, словно он попал в шторм и его лодку бросало на волнах чувств. Эмоции обострились, вызвав затяжной стон.
— Рэй, – его имя, сказанное шепотом, стало чем-то вроде отрезвляющей пощечины. Он открыл глаза, только сейчас поняв, что зажмурился. Его пальцы сжимали ее бедра под летним платьем, в то время, как она расстегнула пуговицы на его поло. Ее лицо заливал яркий румянец, а глаза блестели возбуждением. Губы дрожали в немом, отчаянном жесте. Она ждала его. Ждала, когда он сделает свой шаг.
— Прости, что перебила тебя.
— Можешь делать так всегда.
Видимо, у него был слишком глуповатый вид в этот момент, потому что она рассмеялась, прижимаясь ближе, играя пальцами с воротником. Ее смех хотелось записать на внутреннюю карту памяти и воспроизводить в мгновения грусти и тоски.
Рэй перехватил горячее тело и поменял их местами, вжимая ее в кресло. Роми не разжимала объятий и не выпускала его. Когда их губы встретились в сбивчивом поцелуе, она улыбнулась, наконец, отдавая ему контроль над собой. Ночь была теплой, но в крепких объятиях воздух становился жарче угля в печи.
Когда утром Рэймонд проснулся от посторонних голосов, доносящихся с первого этажа, Роми даже не шелохнулась, прижимаясь к нему сбоку. Он укрыл ее одеялом, а сам встал, чтобы проверить, в чем причина. Лора в пижаме и халате обречено садилась в инвалидное кресло, чтобы парень-медбрат увез ее на процедуры. Она помахала Рэю, улыбнувшись, но за этим жестом он разглядел отчаяние. Залегшие круги под глазами и посеревший цвет кожи ясно дали понять, что она опять не спала ночью, раздираемая болью болезни.
***
В день выписки Роми мельтешила по их домику и выглядела встревоженной. Накануне ночью, когда Рэймонд практически уснул, она, прижалась к нему, тихонько прошептав, что не хочет покидать это место. Что ж, он понимал причины и мотивы ее тревоги. Вдали от дома и семьи она ощутила себя свободной, нескованной цепью чужих интриг. Она была не старшей дочкой Лорда Прэсфилда, а женой Рэймонда Смита – бизнесмена среднего класса, от которого мечтала иметь ребенка, и чью сестру любила как свою собственную. Ничего из этого не было правдой, но она чувствовала себя по-настоящему счастливой, когда играла эту роль. Ежедневно мечты миллионов людей рождались вокруг них, и, казалось, впервые в жизни Роми обрела свою мечту. Но теперь весь их театр подошел к концу.
Лоре назначили еще три процедуры химиотерапии, с повторением полного курса через полгода. Рэй внимательно слушал рекомендации врачей, но на деле старался не спускать глаз с Роми, которая, как ему казалось, выглядела чересчур бледной.
Багаж был загружен в автомобиль и они отправилась в аэропорт, с которого началось их путешествие. Сидя напротив сестер в самолете Майкла Пирсона, Рэймонд вспоминал, какой расслабленной стала Роми, когда два месяца назад они покидали родной Лондон. Прошло семь недель и тревожность вернулась вместе со страхом. За время полета Роми ни разу не взглянула на него, предпочитая разглядывать облака в круглом окошке иллюминатора. Поэтому, когда самолет приземлялся, Рэймонд понял, что уже ничего не будет так, как неделю назад или сутки тому. Роми вернулась в персональный ад и боялась показывать, что может быть счастлива.
По приземлению Рэймонд получил короткое сообщение от босса, в котором тот писал, что ждет его в офисе. Их встретили двумя машинами Банни и Дэйв. У первого в руках был нелепый букет пионов, который он протянул сначала Лоре, но когда она не взяла, отдал Роми. Момент был комичным, но никто не издал ни звуки.
— Дэйв отвезет вас домой, - обратился Смит к сестрам. Его слова не вызвали энтузиазма. Лору пробило крупной дрожью, она передернула плечами.
Рэй ждал, когда девушки сядут в машину, но прежде чем забраться в автомобиль, Роми подошла к нему. Ее лицо приобрело вид каменной маски, она опять старалась скрыть чувства. Ладони тряслись и она терла их между собой, ощущая нарастающую панику.
— Спасибо за все, что ты сделал для нас, Рэй, - ее голос дрожал. Она смотрела на него с болезненной улыбкой и он видел в ее глазах мгновения недавнего прошлого, которые они оба уже не смогут забыть. Ему показалось, что она хочет обнять его, но Роми только сильнее сжала ладони.
Когда автомобиль с сестрами уехал, Рэймонд сел в машину рядом с Банни. За два месяца он успел отвыкнуть от тех крошечных деталей, что окружали его ежедневно, делая ту самую рутинную обыденность такой болезненной. Пришло время возвращаться и оставить прошлое в прошлом.
***
Ему потребовалось несколько дней, чтобы влиться в работу. Еще неделя ушла на то, чтобы перестать постоянно думать о Роми. Но Рэй не был уверен, что достаточно преуспел в последнем. Каждый день он собирался спросить у Майкла, не нужно ли тому заехать к Лорду Прэсфилду, однако всякий раз что-то мешало. Чаще – неуемный страх выдать себя.
Но даже если Пирсон не торопился навещать своего титулованного знакомого, это не мешало Рэймонду ненавязчиво следить за тем, как обстоят дела у старшей дочери Лорда Прэсфилда.
После возвращения в отчий дом, между Роми и отцом наступило временное перемирие. Она даже позволила себе чаще навещать родителей, а в один из выходных они всей семьей отправились в маленький загородный домик, где отпраздновали удачную динамику в состоянии Лоры.
Прошло еще несколько недель прежде чем однажды вечером в дверь дома Рэймонда внезапно постучали. Роми стояла на пороге, сжимая в руках маленькую винтажную сумочку из бисера. Волосы собраны на макушке в аккуратный хвост и только несколько закрученных прядей падают на лицо.
— Можно войти?
Рэй открыл дверь шире, но не отступил, поэтому, когда тонкая фигура попыталась протиснуться мимо него, ему ничего не стоило прижать ее к себе, вдыхая знакомый запах абрикоса.
— Я никогда не спрашивала о том, есть ли у тебя девушка? Мне бы не хотелось украсть чужого парня, – она провела пальчиком вдоль его челюсти и встала на цыпочки, чтобы поцеловать.
— Уже украла.
— И кто же она?
— Работа, - Рэй обнял ее лицо ладонями; губы невесомо касались, словно они дразнили друг друга. - Из-за тебя мне сложно сосредоточиться на делах.
— Мне стоит извиниться?
— Можешь попробовать.
Каждое слово полушепотом прямо в губы, запечатывая на выдохе. Ее руки были теплыми и мягкими, словно бы заряжали нежностью все, к чему прикасались.
— Я скучала по тебе.
Когда они очутились в гостиной и покровы ночи сорвали с них маски вместе с одеждой, Рэймонду ничего больше не хотелось. Этот момент стал отправной точкой. Он наблюдал как незаметно она сходит с ума, как наполняются страстью ее глаза и ее душа преступает все стадии самоконтроля, чтобы затем отбросить страхи и отдаться его рукам.
Рэй смотрел на нее и понимал, что дыхание его с трудом вырывается из груди и сам он словно был зажат в тисках пламенеющей крови. А внутренний голос между тем подсказывал: «Да, да, да…» В древних санскритах говорится о любви, предопределенной кармой, о существовании связи между душами, которым суждено встретиться, соприкоснуться и найти упоение друг в друге. Те же легенды предупреждают, что такая любовь может овладеть только одной из двух душ, соединенных судьбой. Но мудрость судьбы в данном случае противоположна капризу любви. Любовь не умирает в нас именно потому, что она не мудра.
Рэймонд боялся думать о происходящем, как о любви и, тем более, о любви, предопределенной судьбой – хотя бы потому, что не верил до конца в судьбу. Но он впервые столкнулся с женщиной, которая одним поцелуем прогоняла в нем тоску и дурные мысли, оставляя чувство сладкого покоя. Ее тело в самый первый миг отозвалось на его ласки, как мрамор – рукам любящего скульптора, позволив творить из себя шедевр.
— Не знаю, что такого могло произойти за то время, пока нас не было, но отец стал мягче и мы теперь даже можем общаться. Мама постоянно тянет обнимать и всхлипывает чаще прежнего. Для меня это в новинку, но Лора радуется таким переменам, значит, и я смогу.
Она полулежала в его объятиях. Камин в гостиной приятно трещал горящими поленьями, пламя освещало небольшой полукруг, в котором они нежились, как две большие кошки, ища ласки и тепла. Ковер был мягким. Диванные подушки придавали уюта, образуя постель из которой они не торопились выбираться.
— Ты счастлива?
— Я не знаю, как реагировать на это, но мне нравится. И для Лоры это хорошо.
— А что будет хорошо для тебя?
— Поцелуй меня, Рэй.
Она повернулась в его руках, ожидая ласк и разве что не мурлыкала от наслаждения.
— С радостью, но это не совсем то, чего я ожидал, - ответил он, улыбаясь.
Рэймонд наклонился, привлекая ее к себе. Роми тянулась к нему, отзываясь на каждый призыв его тела. Ее грудь приятно вибрировала, вторя его стону. Она принимала каждое его прикосновение и надрывное, жадное дыхание, возвращая сторицей.
— Я не знаю чего хочу.
— Мне научить тебя расставлять приоритеты?
— Я знаю свои приоритеты, - сказала она, поцеловав в уголок губ, - но все они работают на благополучие моих любимых.
Ее дразнящие, нежные поцелуи переместились на его шею, и тонкие пальчики заскользили по груди ниже, возбуждая воображение. Рэймонд не ожидал, что когда-нибудь обнаружит в Роми столько скрытой страсти, но он благодарен, что именно ему посчастливилось открыть эту клетку, выпустив на волю запертую в ней птицу.
Он упал спиной на подушки и мгновенно почувствовал приятную тяжесть ее тела, когда она опустилась сверху. Тепло камина и его ласк разжигали в ней костры, пускали по венам огонь и запускали фейерверки в темнеющих глазах.
— Я хочу, чтобы ты сделал кое-что для меня, - шепнули ее губы, пока спускались поцелуями вдоль шеи к ключицам. Зубы легонько прикусили выступающие косточки, Рэй сдавленно зашипел и обхватил ее за талию, вжимая в себя.
— Зачем ты пришла?
— Я уже говорила: я скучала по тебе, - его глаза пристально изучали ее, и она спрятала лицо у него на груди. – Я хотела попросить, чтобы ты съездил со мной в дом моей бабушки. Но когда увидела тебя, поняла, как сильно скучала и забыла обо всем.
— Даже не знаю, обижаться мне или принять твои слова за комплимент.
Ее смех, прозвучавший в изгиб его шеи, пустил волну приятной дрожи. Рэй крепче обнял разнеженное, теплое тело, поцеловав ее в макушку. Конечно, он поедет.
