Говорят, что человек не может возродить прошлое, и это, конечно, верно, но так же верно и то, что он должен возродить его, и он действительно непрерывно стремится к этому, даже против собственной воли.
Небо было бесконечно черным и облачным. Если бы человечество и сейчас руководствовалось природными ориентирами, Рэймонд не смог бы отыскать ни одну звезду, готовую указать ему путь. Ровный асфальт дороги прокладывал известный маршрут к их нынешней цели – отправной точке, задавшей старт.
На въезде в Лондон темнота ночи отступила. Неугасающие огни древнего города освещали путь и, с каждым оборотом колеса густой, липкий страх добавлял тягостному молчанию опасности.
В доме Роми все было именно так, как и прошлым утром, когда Рэймонд приехал за девушкой. Никаких следов паники и спешных сборов. Казалось, что сейчас они войдут в спальню Лоры и обнаружат ту спящей. Но в комнате никого не было, вещи лежали на прежних местах.
— Что мне делать?
Руки трясутся. Роми зачесывает волосы назад и рваный вздох вырывается из глубины ее груди. Искусственный свет лампы придает побледневшему лицу вид фарфоровой куклы, и только закушенные до боли губы, напоминают о том, что перед Рэймондом живой человек.
Она смотрит на него, ждет ответа, помощи, совета, но ему сложно говорить. Он внезапно ощутил себя полностью обездвиженным, прикованным ногами к земле, с паникой там, где раньше имело место быть абсолютной уверенности. В ушах шум. В голове бьется одна мысль:
« Позволил себе расслабиться и посмотри к чему это привело!»
Что бы не происходило, Рэймонд всегда оставался верен принципу, что он должен знать всё обо всех. Но еще прошлым утром он снял с себя полномочия и позволил отпустить непрерывный поток мыслей. Он позволил себе слабость и отключился от внешнего мира. Теперь этот же мир заставил его ощутить свою беспомощность.
— Рэй, что мне делать? Где ее искать?
Роми подходит ближе, ее глаза темные и сухие – паника растворилась, ей на смену пришла черствая логика. Роми смотрит с знакомой холодной решимостью и Смит отшатывается от этого, сраженный видением. Взгляд девушки знаком, но лишь по тому, что его босс – Майкл Пирсон смотрит с таким же животным оскалом.
— Я попробую что-то разузнать, - наконец отвечает он, а затем уходит, не попрощавшись.
***
К моменту, когда Рэймонд добирается до дома, его голова грозит лопнуть как надувной шарик. В чем дело? Почему именно теперь, в такой сложной ситуации, он понял, что быть одному – самое надежное положение дел? Однажды после порции скотча Майкл сказал, что брак меняет мировоззрение и приоритеты, поэтому выбирать нужно такую, чтобы потом быть уверенным, что она, без раздумий, будет разгребать вместе с ним все то дерьмо, которым наполнена его жизнь.
Когда Рэймонд с Роми ему хочется забыть о работе и проблемах, бросить все к чертям, чтобы просто быть с ней. Но стоит им расстаться, как к нему возвращается трезвое осознание, что работа – часть его жизни, от которой он не сможет отказаться. Никогда.
И что, блять, ему делать?
Характерный звук сопровождает всплеск односолодового виски в граненом стакане. Рэй пьет жадно, но без удовольствия. Возможно, ему хочется напиться. Возможно, просто забыть обо всем. И, в первую очередь, забыть ту, что заставила его ощутить собственную слабость.
Мобильник разрывается противной, надоедливой трелью, путая мысли. На дисплее
ее имя и это вызывает секундное раздражение. Стоило только подумать…
— Рэй, я знаю, где Лора, - голос осипший, но решительный. – Она уехала с тем парнем, к которому сбежала в прошлый раз. Мне сказали, что она у него.
— Кто сказал?
— Парень, который живет в том же доме. Я платила ему, чтобы он следил за квартирой, пока Лора была там.
Рэймонд давит подушечками пальцев на виски, пытаясь справиться с внезапной мигренью, и садится в кожаное кресло. В утреннем полумраке краски выглядят блеклыми, серый преобладает. Ему кажется, что он вот-вот задохнется в четырех стенах. Мало воздуха. Пуговицы на поло с трудом поддаются манипуляциям, но когда шее ничего не мешает, легче не становится.
— Рэй, - она запинается, о чем-то раздумывая, и на выдохе задает вопрос. – Ты приедешь?
— Скоро буду.
Он сбрасывает звонок, откидываясь на мягкую спинку кресла. Наверняка Роми хотела сказать еще что-то, но на большее он был неспособен. Как и не способен на то, чтобы сесть за руль после стакана крепкого виски.
Банни приезжает спустя четверть часа и когда Рэй выходит из тени дерева, направляясь к машине, тот заметно удивлен. Пара минут уходит на то, чтобы изложить суть дела. И к моменту, когда автомобиль тормозит возле дома Роми, улицы города блестят в лучах утреннего солнца, играя солнечными зайчиками на окнах.
— Ты пил?
— Да.
— Что-то случилось?
— Нет.
Они втроем поднимаются в знакомом клоповнике вонючего лифта в пригороде Лондона и Рэймонд думает, что с прошлого раза это место стало еще ничтожнее.
Роми яростно трет ладони, волнение в ней достигло той отметки, когда секунда решает все. Ее бьет крупная дрожь, лицо побелело, губы – посинели. Еще чуть-чуть и она может потерять сознание от напряжения, что струится по венам, вместе с адреналином.
Времени у них нет – поэтому Банни с одного удара выламывает входную дверь, которую еще не починили с их прошлого визита. В квартире тихо и именно эта тишина звучит зловеще.
— Вы кто вообще такие? – в появившемся на их пути парне Рэймонд с трудом узнает того музыкантишку, который пытался наброситься на Роми в прошлый раз. Кулаки так и чешутся еще раз начистить рожу ублюдку, но это можно будет сделать позже.
— Где Лора?
Роми выступает вперед. Ее решимость несравнима с их прошлым визитом, когда весь ее облик отражал слабость неуверенности и страха. Сейчас – она сильна в своей цели и идет танком.
— Вы копы? – парень отшатывается. Серые от никотина пальцы сжимают дверную ручку спальни.
— Где моя сестра? - повторяет она с яростью.
Зрачки расширены, глаза красные из-за полопавшихся сосудов, но удивление отражается на перекошенном лице во всей красе. Он облизывает губы и с полной растерянностью толкает дверь в спальню.
— Ей совсем паршиво, - говорит он тихо.
Рэймонду показалось, что по щеке пацана покатилась слеза, но он быстро забыл об этом. Роми вбежала в комнату.
— Вызовите скорую! – прозвучал ее командный тон, нетерпящий возражений, а следом – стоны и слабый шепот, чередующийся с тихим завыванием.
Шторы из плотной ткани не пропускали солнечный свет, но Рэймонд и без того понимал, что происходит. Девочка, которая мечтала петь, лежала на постели, и присутствующие в последний раз слышали ее голос. Рэй никогда не слышал как Лора поет. Жаль.
— Почему? Тлолли, почему? Что я сделала не так? – шепот разрывал барабанные перепонки надрывным трепетом голоса. Роми не сдерживала слезы, прижимая к себе несопротивляющееся тело. Лора смотрела стеклянным взглядом, но улыбнулась, услышав сестру.
— Я больше не хотела это терпеть, - голос на уровне осипшего шепота, но уже без эмоций. – Мне было очень больно. Всю жизнь. И будущего у меня не было.
— Почему ты молчала? Мы бы поехали в больницу. Я бы отвезла тебя в Швейцарию или Америку. Куда угодно.
— Я не хочу больше больниц.
Лора издала тяжелый вздох, ее глаза закатились, но она продолжала дышать, с борьбой вырывая для себя каждый глоток воздуха.
— Я старалась ради тебя, - ее одеревеневшие пальцы сжали ладонь старшей сестры; Роми прикусила губу, сдерживая слезы. – У меня была только ты и я старалась. Но проиграла.
— Лора, пожалуйста, не оставляй меня.
— Я люблю тебя.
Рэймонд ушел, не желая слушать дальнейший разговор. Алкоголь выветрился, он больше не ощущал опьянения, но голова разболелась сильнее. Он вышел из квартиры. Стены в подъезде были грязными, но сейчас это почему-то не заботило. Он привалился спиной к одной из них, запрокинул голову назад и закрыл глаза.
Когда приехала неотложка, спасать было уже некого. Пацана стошнило прямо на коврик в коридоре и ему сделали промывание желудка. Роми пытались всучить успокоительное, но она отказывалась от таблеток, как и отказывалась оставлять сестру. Рэймонду пришлось насильно увезти ее.
***
— И где сейчас Роми?
— У себя дома.
— Хм.
Воскресенье началось для Рэймонда с срочной встречи с боссом. Майкл Пирсон еще не знал о случившемся, и потому Смит торопился обо всем доложить. Два выходных, которые он просил, оставили дурной осадок, как бурное похмелье. Возможно, это действительно было похмелье, потому что прошлым вечером, вернувшись домой, Рэй выпил бутылку виски и уснул прямо в кресле, так и не удосужившись раздеться.
— Нужно поехать к Прэсфилдам, выразить соболезнование.
— Да, босс, - отчеканил Рэй. Он уже собрался уходить, когда его остановил прилетевший в спину вопрос.
— Что ты решил насчет Роми? - в этот раз от него ждали ясного ответа.
Рэймонд не стал оборачиваться, но затылком чувствовал прожигающий взгляд, отмечающий сорвавшееся с ровного ритма дыхание и каждый натянувшийся мускул его спины.
— Мы слишком разные.
— Уверен?
Он даже обернулся, чтобы убедиться, что это была не издевка.
— Роми хочет создать фонд помощи наркоманам.
— Впечатляюще, - Пирсон пожимает плечами, его взгляд блестит необъяснимым огнем. – Откуда у нее на это средства?
— Она богатая наследница, - отвечает Рэй, вспоминая, что обещал не рассказывать об этом. – Мать Лорда Прэсфилда оставила ей все свое имущество.
— Так ли вы отличаетесь? У тебя, как я помню, тоже наследство имеется, - ухмыляется Майкл.
— Мне придется делать выбор, а я не хочу ставить себя в рамки.
— Сожалею, но ты уже воздвиг для себя рамки, Рэй. И что-то мне подсказывает, что они существуют только в твоем воображении.
***
Он опустился на нее, еще испытывая дрожь и истому в теле. Роми со вздохом обняла его за шею, оставив поцелуй на влажном виске. Рэй слышал, как постепенно восстанавливалась частота ее сердцебиения.
С того дня, как не стало Лоры, прошло чуть больше месяца. И это их десятая встреча, о которой попросил он. Было слишком сложно думать о чем-то или решать; они не съезжались и не говорили о том, кто они друг для друга, но их притяжение было сильнее обстоятельств. После смерти сестры Роми перестала обсуждать свои планы относительно фонда и Рэй пришел к выводу, что эта идея канула в лету. Кажется, их обоих устраивали эти отношения, в которых они были свободны от обязательств.
Роми принесла чай и устроилась в его объятиях, прижавшись спиной к его груди. От ее тела исходило приятное тепло, кожа пахла абрикосом и аромо-маслами.
За окном стояла глубокая ночь, но сна не было. Виниловая пластинка крутила самые известные хиты Фрэнка Синатры, вошедшие в специальное ограниченное издание.
— Не думал, что у тебя такая богатая коллекция пластинок. В следующий раз поставим Эллу Фицджеральд, - сказал он тихо, сделав глоток из своей чашки. – Я загляну на неделе.
— Я уеду в четверг.
Странное предчувствие, охватило его. Рэймонд облизал губы, размышляя, стоит ли спрашивать о цели поездки.
— Нужна помощь с багажом? У меня выходной в четверг.
Конечно, у него нет выходного. Но эта наивная, детская отговорка вырвалась сама собой.
— Вещей будет мало. Если потребуется что-то, куплю на месте.
— Едешь в Девоншир?
— В Стокгольм, - отвечает она и делает небольшую паузу. – Там собирается команда, с которой мы будем разрабатывать план работы над клиникой.
— Я думал, что ты, - он запнулся, подбирая подходящее слово.
— Передумала? – подсказала Роми, и покачала головой. – Нет. Я все еще хочу создать фонд помощи подросткам с наркотической зависимостью.
— Когда планируешь вернуться?
Вопрос прозвучал в пустоту и ответа пришлось ждать тревожно долго.
— Я не вернусь в Лондон. Лоры больше нет и меня теперь ничего не держит в этом городе.
Ее слова отозвались холодной дрожью в теле. Рэймонд сжал ее в кольце своих рук, осознавая, что у него нет никакого права возражать. Они оба вольные птицы, лишь изредка ищущие тепла в объятиях друг друга.
— В таком случае, нам стоит встретиться перед твоим отъездом, чтобы попрощаться.
— Хорошо. Так и поступим.
