— Гендальф, кто этот нахал? — в лучших традициях чистокровных леди спросил Поттер, взглянув на незнакомого гнома с изрядной долей типичного для Британии и некоторых ее привилегированных жителей высокомерия.
Истари огладил бороду, посмотрев на обоих с какой-то нечитаемой эмоцией, и принял какое-то только ему известное решение. — Мистер Поттер, это Торин Дубощит, Король-под-горой. Торин, это Га… — Гарри Поттер, Мальчик-который-выжил и куча других титулов, — Гарри с неожиданным энтузиазмом встрял сам, перебивая тихо усмехнувшегося в бороду волшебника. — Тебя тоже достали эти титулы через тире, да? Ох, намучался же я с ними! Половину я даже не заслужил, представляешь? А ты… — Гендальф, он полный идиот, — хмуро выдал не впечатлённый Дубощит, и Гарри на заднем плане показательно-печально всхлипнул. — Где ты откопал это... это и зачем оно мне? — Торин, не стоит тебе делать поспешных выводов, — нахмурился маг, впрочем, тут же улыбнувшись в бороду и до мурашек по коже напоминая этим Дамблдора. — Может, мистер Поттер прекратит дурачиться и сам продемонстрирует нам свои умения? Вновь оказавшийся в центре всеобщего низкорослого внимания волшебник тяжело вздохнул, теряя принятый накануне глупый облик. — Что, например, вам показать? — он посмотрел без особого интереса на все еще скептично настроенного Торина и, не дожидаясь ответа от кого бы то ни было, легонько подул в его сторону. — Ой, — тихо фыркнул один из двух присутствующих здесь гномов-близнецов, — Похоже, наш дядя теперь пародирует эльфийку. Я Фили, а это мой брат Кили, приятно познакомиться, — довольно дружелюбно улыбнулся гном Гарри, пока Торин медленно поднимал выпрямленную платиновую прядь еще пару секунд назад шикарной черной гривы волос. Гарри услужливо наколдовал перед "пострадавшим" гномом зеркало, и медленно глаза Торина начали наливаться кровью. По сути, Гарри изменил немногое: выпрямил и окрасил волосы, сбрил бороду и подкорректировал черты лица, пытаясь сделать гнома похожим на Малфоя. Впрочем, оказалось, он был также похож и на местных вегетарианцев-наполовину-буддистов, эльфов. Ну, сходство действительно немного прослеживалось. Пока недружелюбный гном медленно доходил до кондиции, Гарри успел отойти подальше и спрятаться за стеной. Стоило лишь Торину потянуться к боку за своим оружием, как маг всё же решил сжалиться над ним и развеять колдовство. Впрочем, похоже, это не могло уже усмирить разозлённого короля-любителя-тире-и-не-любителя-Гарри (интересно, почему же? Гарри ведь очаровашка...), и тот всё же направился в сторону мага, крепко держась за что-то, что он называл оружием. Поттер, поняв, что сбежать было бы проще, чем успокоить гнома, принял единственно верное, по его мнению, решение. Он накинул на себя чары невидимости и уселся в кресло, стоящее прямо посреди комнаты. Чары отвлечения внимания полетели следом — он же не хотел, чтобы, например, тот же Торин удобно устроился на его коленках? Тогда Гарри бы уже ничто не спасло от праведного гнева этого странного и явно неуравновешенного гнома. Торин, спустя пару минут поисков не найдя раздражающего чародея в доме хоббита-вора, всё же смирился с трусливым побегом парня и посмотрел на умиленно улыбающегося Гендальфа. — Так какой у нас план? Мы даже попасть в гору не сможем, если каким-то чудом доберёмся до Пустоши. Истари, загадочно улыбнувшись и пустив сразу несколько колечек из дыма, одним легким движением расстелил на разом освободившемся от еды столе просто огромную карту, тут же принявшись о чём-то вещать. Пока запаниковавший от упоминания дракона хоббит пытался что-то донести присутствующим, Гарри увлечённо рассматривал карту. Наверное, о написанных там в углу словах-рунах Гендальф уже знал, так что Гарри решил не говорить ему о каком-то там дрозде и свете. — ...полагаю, настала нам пора каждому подписать этот договор, — торжественно произнес майар, и на стол поверх карты упал листок с какими-то закорючками сверху. Гарри как-то пропустил момент, когда на столе появился ещё и какой-то ключ, и теперь пытался вспомнить, от какой он был двери. Выглядел он, в любом случае, знакомо. — Мистер Бэггинс? — повернулся к нерасписавшемуся хоббиту старый маг, когда подписи всех гномов оказались на листочке. Гарри, до сих пор мирно сидевший в креслице, снял с себя невидимость и под изумленными глазами присутствующих, — ну, удивлены были точно все, кроме Гендальфа, — молча поставил размашисто-небрежную подпись в конце списка появившимся словно из ниоткуда пером. — А... ты все это время тут был? — уточнил какой-то седобородый гном, глядя снизу вверх на Гарри, который внезапно ощутил себя Белоснежкой из детских сказок. Интересно, был ли в этой ситуации Торин Ворчуном или злой мачехой?.. — Ну типа... да, — произнес Гарри. Торин фыркнул, но почему-то промолчал. Хоббит так и не поставил свою подпись. Гарри вышел из дома и мирно задремал на крыше, любуясь ночным небом. Он и сам не понимал, зачем выводил из себя Торина и вел себя, как ребенок, но ему это нравилось. Мысленно он пообещал себе быть спокойнее и серьезнее, потому что он был выше того, чтобы издеваться над маленькими бородатыми детьми. Кто-то же должен был подать им пример примерного поведения и высокой морали. Звезды на небе сияли. Темно-синие небеса будто пылали тысячами искорок, готовящихся вот-вот обратиться в полноценный пожар и пожрать этот мир в тщетной попытке утолить свою бесконечную жажду смерти и разрушений. Вдалеке светились яркими огоньками десятки, сотни хоббичьих домиков. Гарри помнил, как еще совсем недавно сидел на этой самой крыше с Бальбо и рассуждал о том, как можно загнать подороже новую партию зелий. Сейчас хоббит гнил глубоко под землей, а тело его давно обратилось в образцовый муляж строения человека из кабинета биологии. Гарри тихо фыркнул себе под нос, будто подумав о чем-то веселом, и закрыл глаза. Крошечный кусочек пылающих небес упал с самых вершин, лишь чтобы запутаться в непослушных вихрах и без того черных волос.***
Гарри проснулся ранним утром, когда солнце ещё только начало подниматься из-за кромки горизонта, а теплый летний ветерок пытался ласково сдуть с его лица упавший со стоящего неподалеку дерева ярко-зелёный листочек. Гарри любил лето, и в то же время ненавидел. Все его детство лето было лишь той самой частью его жизни, во время которой в его голове вертелась одна-единственная мысль: "осталось ещё немного, я вывезу, я вывезу, я вывезу". Не вывез. Поттер встряхнул головой, отгоняя нежеланно-мрачные мысли. Там, где-то под ним, послышались звуки копошения, и с тихим скрипом отворилась дверь из хоббичьей норы. Гномы поспешно оседлали своих пони, и, подхватив вещи, неспешной рысцой потрусили куда-то вдаль во главе с лже-Дамблдором. — А где же ваш драгоценный вор? — тихо спросил Гарри самого себя, выгнув бровь. Словно отвечая на его вопрос, дверь отворилась во второй раз, выпуская маленького растрепанного хоббита. За спиной у Бильбо был огромный рюкзак, доверху наполненный какими-то вещами. В руке он сжимал подписанный листочек. Гарри, поняв задумку Гендальфа, тихо фыркнул, и спрыгнул с крыши, уже вынимая из кармана стремительно увеличивающуюся метлу. Непонятные крики хоббита обратились во вполне себе различимые маты, когда маг попросту схватил его за чемодан и, держа одной рукой, на метле полетел вслед за до сих пор ничего не заметившими гномами. — Твою ма-а-ать!.. — проорал на удивление цензурную фразочку Бильбо, и в этот самый момент его вопли были услышаны. Гномы смотрели на них ошарашенно снизу вверх. Гарри начинал привыкать к тому, что для окружающих он был Гулливером. Все ещё матерящийся Бильбо был легким движением руки брошен в сторону единственного свободного пони, который аж поперхнулся воздухом от появившегося из ниоткуда груза. Сам же Гарри отсалютовал неясно чему улыбающемуся Гендальфу, и, опустившись вниз, снизил скорость. — Голышом не летаю, содомит белокурый, — предупредил он, заметив заинтересованный взгляд Торина. Вслед магу полетел топор, но что бы он мог сделать бессмертному существу на метле?..