Будем вместе

Иллюзии на тему лёгкого преодоления созданных скандалом и дракой проблем развеялись приблизительно через неделю. Джимми по-прежнему не подпускал Сида к себе, держался отстранённо и откровенных разговоров больше не заводил. В общую спальню он Сида тоже не пускал, а на попытку возмутиться ответил таким взглядом, что пришлось заткнуться и уйти в одну из гостевых комнат. Сид понятия не имел, почему до сих пор не поставил Джимми на место, но вся уверенность в необходимости жёсткой воспитательной работы рассеивалась, стоило увидеть мужа. Синяки сходили плохо, медленно, а Джимми не прикрывал их, будто издеваясь над Сидом. Казалось, хуже стать не может, но за каким-то дьяволом припёрся вернувшийся из отпуска Майлз, успевший вынести Сиду мозги ещё с островов. От довольного и загорелого вида брата на душе становилось паршиво, и собственные проблемы в личной жизни выпирали ещё более уродливым несовершенством. У Сида была мысль не пустить Майлза в дом, но тот, увы, ладил с собаками и имел запасные ключи, которые когда-то были выданы ему для дела. Успев предупредить мужа, Сид пошёл отвлекать брата, надеясь вывести его из себя достаточно быстро, чтобы тот свалил до встречи с Джимми. — Ты один, братец? Что, тебя уже бросили? Быстро, но поздравляю, избавился от паразита. Майлз, выглядящий более загорелым, чем когда-либо, и на удивление незамазавшим яркие веснушки, которые ненавидел и дразня за которые Сид изводил его всё детство, только ухмыльнулся. — Не пытайся нас цеплять, мне слишком хорошо, чтобы реагировать на твои дешёвые подколки. Как ты мог заметить, я пропустил вашу с Джимми свадьбу, поэтому приехал поздравить и подарить подарки. Где, кстати, твой муж? Сид мог бы поклясться, что Майлз едва удерживает себя на месте, и его спокойствие такое же деланное, как и его вежливость. Сучоныш явно приехал для того, чтобы проведать Джимми, и это выводило из себя. Сид не мог понять, на что злился больше: на контроль со стороны брата или на тот факт, что его беспокойство было оправданным. — Мой муж сейчас занят и не обязан бежать к тебе по первому требованию, ты не предупредил о визите. — Может быть, мне нужно было письмо официальное тебе за три дня написать, чтобы ты подготовился? Если Джимми отдыхает, я подожду, мне торопиться некуда. — А твой альфонсик в машине ждать не замёрзнет? От тебя им за версту разит, жаль у него яиц не хватило в дом войти. Майлз дёрнулся сжав кулаки, но к досаде Сида быстро взял себя в руки, что-то невнятное пробубнив себе под нос. — Давай не будем обсуждать нашу интимную жизнь, я же не спрашиваю тебя, как прошла первая брачная ночь или почему вы с Джимми поскандалили на свадьбе. Я всего-навсего приехал поздравить вас, и для тебя, братец, у меня тоже подарок. Майлз с непроницаемым выражением лица вынул из сумки плоскую чёрную коробку и толкнул её к Сиду по столу. Взяв подарок так, будто внутри была бомба или ядовитая змея, Сид открыл коробку и сразу захлопнул. — Ты издеваешься?! У тебя всё в порядке с головой?! Сделав пару шагов к брату и вздёрнув его на ноги за отвороты пиджака, Сид хотел ударить Майлза, но за спиной раздались шаги и негромкий, всё ещё хриплый голос. — Что здесь происходит? Обернувшись, Сид замер, как застуканный на месте преступления вор. Джимми выглядел великолепно. Блуза с высоким воротником, скрывающим следы на шее; брюки с высокой посадкой, подчёркивающие стройные ноги; лёгкий макияж, удачно скрывший бледность и синяки под глазами. Всё как на заказ, специально для спокойствия Майлза и стыда Сида. Подойдя к мужу, Джимми взял его под руку, твёрдо отводя в сторону от Майлза и кивком приглашая сесть в кресло. — Не знаю, что у вас происходит, но я не позволю драться в нашем доме, тем более родным братьям. — Мы не родные! Сид вскинулся, но замолчал под взглядом Джимми. — Не важно, дорогой. Ты ведь не станешь бить Майлза? Он всё-таки омега. В лицо Сида плеснуло жаром, он услышал во фразе Джимми гораздо больше, чем мог понять непросвещенный. Если муж готов простить его только за хорошие поступки, искупать вину Сид начал паршиво. — Прости, я сорвался из-за издевательского подарка. Ты ведь знаешь, мы не ладим с братом. Наблюдавший за Сидом и Джимми Майлз не пытался скрыть изумления. Его брови поползли вверх ещё в самом начале, и теперь выражение лица было скорее комическим. — Джимми, прошу прощения за эту сцену, у меня не было цели расстроить тебя или задеть Сида. — Не лги ему! С какой ещё целью ты мог приволочь свадебный браслет отца?! — Я принёс ещё и свадебный браслет твоего папы, для Джимми. Не знаю, почему их отдали мне, они принадлежат тебе по справедливости, это даже не реликвия Роландов, а приданое твоего папы. — Можешь засунуть их себе в задницу, ты ведь знаешь, я не хочу иметь с ними обоими ничего общего! Сид покраснел, потом побледнел, поискал взглядом коробочку с чёртовым браслетом, но на ней уже лежала узкая ладонь Джимми. — Майлз, спасибо тебе за визит, но, я думаю, тебе сейчас лучше уйти. Напиши мне или Сиду чуть позже, мы договоримся о встрече. Я ещё не успел купить подарок на твою свадьбу, слишком неожиданно пришли известия о ней. Сид был уверен, сейчас начнётся спор. Так что, когда Майлз поднялся из кресла, оставив идентичную первой коробочку на столе, и вышел, вежливо попрощавшись с Джимми, мир снова немного пошатнулся. Если бы Сид был в состоянии анализировать происходящее, он бы многое понял, но сейчас единственное, что его занимало — потребность избавиться от издевательского подарка брата. Тот всегда был гадиной, но в этот раз превзошёл сам себя. Как только за Майлзом закрылась дверь, Джимми отодвинул обе коробочки в сторону и встал перед Сидом, ненавязчиво преграждая к ним путь. — Расскажешь, в чём дело? Не зная истории вашей семьи, я не могу оценить, хотел задеть тебя брат или сделал подарок искренне. Пока меня пугает твоя реакция, но я хочу знать детали. Спокойствие Джимми выводило из себя, но в то же время отвлекало от разрушительных мыслей, крутящихся у Сида в голове. Разбуженные Майлзом воспоминания убивали, хотелось забиться в дальний угол, сжаться там и стать маленьким, незаметным и слабым. Таким, каким позволял быть папа и никогда отец. — Он точно хотел меня задеть и унизить, тебе недостаточно моего слова? Сид чувствовал, как спирает дыхание, а неконтролируемая, чёрная злость, рвётся на выход. Обычно в такие минуты Сид снимал кого-нибудь, вымещая агрессию, или напивался и крушил одну из комнат, пока не выбивался из сил. Прикосновение прохладной ладони к щеке отрезвило, и, пару раз моргнув, Сид смог сконцентрировать взгляд на лице Джимми. — Я с тобой, и помнишь, мы договорились узнать друг друга лучше. Если твой брат хотел навредить тебе, я должен знать чем и почему, чтобы не допустить этого в будущем. Я тебе не враг, я твой муж, и ты сам сказал, что хочешь этого. Сид, ты можешь быть со мной честен и не бояться осуждения, хорошо? Слова Джимми должны были взбесить по всем законам жанра, но Сид благодаря им смог немного взять себя в руки и выдавил не менее хрипло, чем Джимми: — Ты ведь знаешь, что мой отец женат второй раз? — Да, и что Майлз – твой единокровный брат, знаю тоже. Но ты никогда не говорил, что случилось с твоим папой и почему эта тема настолько болезненна для тебя. Нахмурившись, Сид отвернулся от Джимми и мотнул головой, скидывая его ладонь со щеки. — Мой папа умер, что ещё ты хочешь знать? — Я хочу знать, почему в тебе столько злости и боли, Сид. Мои родители умерли, когда мне было двенадцать, и я до сих пор плачу, вспоминая их. Но если бы мне подарили что-то связанное с ними, я бы радовался, а не злился. Подняв на Джимми взгляд, Сид кое-как взял себя в руки заметив, как омега отшатнулся. Альфа и правда сейчас выглядел жутко: в глазах плескалась чистая злость, и судя по реакции Джимми, тот решил, что направлена она в его адрес. Сморгнув, Сид протянул мужу руку и, когда тот вложил слегка подрагивающую ладонь в его, ответил: — Я не хочу иметь ничего общего ни с отцом, ни с папой. Если бы не постоянный контроль отца, который не в состоянии дать мне жить своей жизнью и оставить в покое, всё могло сложиться иначе. Ты видишь, какие у нас отношения. Он ни во что не ставит меня, а я вынужден терпеть его, потому что… Сид взял паузу, и Джимми про себя произнёс то, что альфа никогда не скажет вслух: «потому что ты его боишься». — Потому что он мой отец. — А в чём виноват перед тобой папа? Джимми затаил дыхание, чувствуя, что где-то здесь кроются глубокие проблемы Сида, в том числе его отношение к омегам. Ответа Джимми ждал долго и уже думал, что не получит его, когда Сид нехотя выдавил: — Он меня бросил. — Но он же умер, ты сам говорил. — Да. Но это был его выбор, и обо мне он в этот момент не думал. Джимми резко выдохнул и, зажмурившись от оставшегося перед мужем страха, сделал к нему шаг, резко притягивая к себе и обнимая. Одна короткая фраза, и столько становится понятно о Сиде, встаёт на свои места. Зарывшись пальцами в волосы альфы, Джимми нежно перебирал их, ничего не говоря, не желая рушить то хрупкое, ломкое, что позволил увидеть ему Сид. Когда альфа усадил его к себе на колени, Джимми не сопротивлялся. Когда поцеловал — ответил. Сейчас физический контакт казался важным и нужным, потому что Сид не искал удовлетворения страстей и выхода злости, он искал утешения и понимания. И это как раз то, что Джимми мог и хотел ему дать.