Будем вместе

— Ну что, они ещё живы? Надеюсь, Джимми победил. Карл потянулся, разминая затёкшую спину, и с разочарованным вздохом пустил Майлза за руль. — Джимми, кажется, и правда победил. По крайней мере, сил выгнать меня у него хватило. Выглядит бледно, но неплохо, и я пожалел, что не чувствую запахов. Джимми сипит так, будто его долго трахали, либо душили. Надеюсь первое, вряд ли у него настолько отсутствует инстинкт самосохранения, чтобы прикрывать рукоприкладство Сида. Карл, конечно же, сразу зацепился за то, что его волновало, и решил «к слову» задать вопрос, на который до сих пор не получил ответа. — Насчёт запахов. Ты не решился? Я не давлю, ты сам сказал сейчас… Под взглядом Майлза Карл стушевался и пожалел о том, что вообще поднял эту тему. — Давай я расскажу тебе одну вещь, а ты подумаешь, просить ли меня сделать операцию, хорошо? Чуя подвох, Карл кивнул и приосанился, будто это могло спасти его или сделать выше, и, следовательно, страшнее. Рядом с Майлзом всегда хотелось стать значительнее, омега мастерски умел подавлять и подминать под себя. — Операция может вернуть мне до шестидесяти процентов обоняния, то есть много больше, чем я имею сейчас. У доктора Лайсона ни разу за карьеру не случалось осечек. Это плюсы. Минусы, Карл, — риски, вплоть до летального исхода. Моменты, когда Майлз заставлял Карла чувствовать себя идиотом, были не редки, но ещё и негодяем Карл почувствовал себя впервые. Как он мог не подумать о таких очевидных вещах, было совершенно не ясно. В погоне за восстановлением обоняния Майлза и закреплением пока ещё шаткой, будто постоянно пытающейся выскользнуть из рук, связи, Карл едва не подверг жизнь любимого опасности. Дёрнувшись к Майлзу, Карл в мгновение ока оказался вжат носом в плечо омеги, а сильные пальцы тут же зарылись в его волосы. — Ты не подумал, в этом нет ничего страшного, Карл, и можешь не отвечать, я понял всё по твоему несчастному виду. Несколько минут поглаживаний по голове, становящихся всё более интенсивными, и Карл поплыл, забыв обо всём, кроме обещанной Майлзом за ожидание в машине горячей ванны. — Даже не думай об операции. Я просто идиот, я никогда не стал бы тобой рисковать. — Ты не идиот, оценке рисков учатся годами, и мы с тобой будем учиться доверять друг другу. Я уже сказал тебе, что буду с тобой. И терпеливо жду, когда ты прекратишь сомневаться во мне. — Я не сомневаюсь: боюсь, что тебя уведут. — Во-первых, я не телок на верёвке, во-вторых, кому я нужен. — С первым согласен, а вот со вторым: ты себя в зеркале видел? От тебя и альфы, и омеги штабелями падают. — Видимо, ты убираешь вовремя, не замечал. Карл фыркнул и поцеловал омегу в скулу, не в состоянии немедленно прервать близость. — Я рад, что ты не замечаешь других. За пять лет я понял, что ревнив, но до какой степени — осознал только после свадьбы. — Мне стоит опасаться? — Скорее тем, кто на тебя глазеет. — Тебе просто нужно привыкнуть к мысли, что я нагулялся и мне никто, кроме тебя, не нужен. — Это лучшая мысль в моей жизни, Майлз. А к хорошему быстро привыкаешь.

***

Хотелось завалить Джимми прямо в гостиной на пол, снять раздражающую до дрожи одежду, укусить и зализать, и по новому кругу, оставляя следы страсти, а не злости, доказывая, кому принадлежит омега, помечая изнутри, снаружи, проникая как яд под кожу, отравляя и делая хоть немного хуже, опуская на свой уровень. Сид обхватил ладонями ягодицы омеги и сжал, смял ткань брюк, едва подавляя желание разорвать их. Язык, изучающий рот Джимми, жил будто своей жизнью, прервать поцелуй казалось смерти подобным, даже ради того, чтобы высвободиться из одежды, остаться голым рядом с таким же обнажённым мужем и, наконец, взять его, как полагается альфе брать омегу. Сид не сразу понял, что давление на плечи усилилось, а когда Джимми с трудом отстранился, почти оттолкнул его, в груди вспыхнула ярость: — Что не так в этот раз?! Сид едва дышал. Хотелось встряхнуть Джимми, мотать его из стороны в сторону, как куклу, и спрашивать, пока тот не ответит: «Всё в порядке». Отрезвил Сида внимательный и совершенно спокойный взгляд Джимми. Его щеки раскраснелись, дыхание сбилось, но в глазах не было страсти или страха — только сосредоточенность и спокойствие. — Всё так, Сид, — Джимми нежно, почти болезненно, провёл ладонью по щеке альфы. — Но я не хочу так, мы договорились, и ты пока не завоевал моё доверие. А отдаться тебе из чувства сострадания, значит, показать моё неуважение, я так не хочу. Голос не слушался, Сид попытался ответить, но идиотское сипение, вырвавшееся вместо слов, взбесило, заставило почувствовать себя жалким. Справился с голосом Сид, лишь ссадив Джимми с колен. И тут же предпринял новую попытку: — И как мне завоевать твоё доверие? Я перед тобой наизнанку выворачиваюсь, а ты нос воротишь. Вздохнув, Джимми снова потянулся к щеке мужа, но Сид лишь тряхнул головой, уворачиваясь. — Я ценю твою откровенность, Сид, и говорю об этом совершенно искренне. Но к сексу я пока не готов и вряд ли буду в ближайшее время. Если мы наладим отношения, сблизимся, то, может быть, что-то случится в течку, если нет — тебе придётся ждать до тех пор, пока я ни решусь. Знаю, как тебя это бесит, и знаю, что играю с огнём, но прояви ко мне то же уважение, что я проявляю к тебе. Сид едва успел прикусить язык и не ляпнуть, что Джимми набивает себе цену. От возбуждения колотило, и желание заняться сексом затмевало разум. Сид подумал, что сейчас готов снять кого угодно, лишь бы выплеснуть энергию, и только мысль: Джимми не простит, останавливала его от глупостей. Подойдя к бару, Сид плеснул себе виски и собрался опрокинуть янтарную жидкость в себя, когда на его локоть легла ладонь Джимми: — Я не пытаюсь запретить тебе, но хотел попросить. Давай съездим куда-нибудь? Погуляем вдвоём, поговорим о чём-нибудь, узнаем друг друга лучше. Я пока не получил права, как раз начал учиться, когда мы познакомились, а твой дом далеко от города, жаль терять время на вызов такси, если можно поехать на твоей. Но если тебе необходимо выпить — я вызову машину. Сид не сразу понял, как реагировать. С одной стороны Джимми, кажется, пытался им манипулировать, но с другой, вроде, ни на чём не настаивал. Отставив бокал в сторону, Сид повернулся к мужу и притянул к себе за талию: — Если я не стану пить — получу награду? Мягко улыбнувшись, Джимми поцеловал Сида в щёку и шепнул так, что альфу прошило молнией возбуждения от макушки до пяток: — Хорошие заботливые альфы всегда получают награду.

***

— Куда едем? Сид открыл для Джимми пассажирскую дверь и пошёл на водительское место. — Ты, кстати, долго учился? Хочешь за руль? Смутившись, омега опустил глаза, но Сиду показалось, что в них мелькнул интерес. — Мне успели дать пять практических уроков, но машина была старая, совсем не такая, как у тебя, там даже запах был другой. Машиной своей Сид по праву гордился. Мерседес последней линейки, кожаный салон, автомат нового поколения — и в салоне пахло не просто кожей, а дорогим средством с лёгкой нотой сандала и дерева, которыми обрабатывали кресла раз в неделю. Раньше мысль о том, чтобы допустить кого-то за руль, казалась кощунственной, но рядом с Джимми Сид будто начинал думать по-другому. — Здесь пустая дорога, можешь потренироваться, а я подстрахую. Поедешь до города за рулём? Омега хотел стушеваться, но Сид взял его за руку и положил ладонь на руль. Кожа была мягкой, нежной, так и хотелось попробовать укротить красавца-зверя, на глазах у его хозяина. Отбросив сомнения, Джимми кивнул. Брат не зря учил его быть смелым и ничего не бояться, и раз уж Джимми решил остаться с мужем, то нечего опасаться и его машины. — Ты справишься, малыш. Сид, пересевший на пассажирское сидение, погладил Джимми по колену: — Выжми тормоз, воткни на автомате «Драйв» и ничего не бойся, я рядом. Если что-то не так — жми на тормоз, а я выкручу руль. Опасаясь, что омега сделает ошибку, Сид подался к нему, но Джимми на удивление ловко произвёл все манипуляции и тронулся с места. Медленно, несмело, явно передавливая тормоз и осторожничая, но выехал на трассу и вцепился в руль так, словно он мог убежать. — У меня колени трясутся. Почему-то на твоей машине страшнее, ошибиться боюсь. — Не волнуйся, здесь безопасная дорога, двигайся вперёд на разрешённой скорости, а я подстрахую. У тебя всё получается. Возиться с Джимми не было противно, его неуверенность не раздражала, а умиляла, да и страха Сид не ощущал. Омега вёл машину аккуратно, в повороты входил плавно, и небольшая скорость не давила на нервы, потому что они никуда не торопились. Впрочем, низкая скорость не раздражала только некоторое время. Когда пару машин обошли их по встречке, Сид забеспокоился. Он боялся, что Джимми начнёт дёргаться, но омега был спокоен и сосредоточен. Ровно до тех пор, пока им не начал сигналить какой-то лихач, не решающийся объехать их через сплошную или просто решивший устроить разборку. — Сколько ты едешь, малыш? Прибавь до максимальной разрешённой. — У меня шестьдесят пять, а здесь до шестидесяти, мне кажется, что ему просто нечем заняться. Противное гудение не прекращалось, по встречке то и дело проезжали машины, а просить Джимми прижаться к обочине было плохим вариантом с учётом его неопытности. Хотелось остановиться и настучать возмутителю спокойствия по рогам, и если бы за рулём был Сид, так бы всё и случилось. Терпение Сида лопнуло, когда едущий за ними мудак включил дальний свет. В сумерках он слепил и мешал хорошо видеть дорогу, а впереди ждало несколько неожиданных поворотов. — Тормози и перелезай на пассажирское сиденье, сейчас объясним придурку, как нужно вести себя на дороге. Включив аварийку, Сид проследил за тем, чтобы Джимми поставил машину на «Паркинг» и вышел с твёрдым намерением разобраться. Не то чтобы Сид обычно вступал в дорожные войны, но подобное поведение и нервотрёпка для идеально соблюдающего правила Джимми, взбесили до кровавой пелены перед глазами. Кто бы ни был за рулём БМВ, преследующей их, мало ему не покажется.