Будем вместе

Свернув на парковку в центре и досадливо шикнув оттого, что так и не решил, куда вести Джимми, Сид занял зарезервированное место. Омега молчал, ничего не предлагая и не пытаясь облегчить Сиду жизнь, но стоило им выйти из машины и увидеть указатели, Джимми оживился. — Мы же под главным проспектом? Папа обожал здесь гулять. Мы встречали отца с работы, брались за руки и шли вдоль красивых домов, доходили до канала и покупали хот-доги или мороженое. Если ты не против провести время по-простому, я бы очень хотел погулять с тобой здесь. Предложение Джимми показалось странным. Сид никогда и ни с кем не гулял просто так. Отец всегда был либо слишком занят, либо слишком зол на Сида, Майлз его сторонился, а отчим и вовсе считал пустым местом. С лицейскими приятелями Сид гулял в основном по клубам и барам, а со своими омегами — по ресторанам и прочим злачным местам. Несколько раз, пытаясь строить отношения, Сид вывозил омег на отдых, но и там прогулки ограничивались экскурсионными рамками или перебежками от крыльца дома до воды. Впрочем, несмотря на недавнюю ссору, оставившую в душе неприятный осадок, Сид всё ещё хотел произвести на мужа впечатление и загладить вину. Конечно, бесконечно стелиться перед Джимми он не будет, но хотя бы до того, как омега пустит его в постель, нужно постараться. Убеждая себя именно в такой мотивации и тем самым успокаивая, Сид согласился. — Пойдём куда ты скажешь. Я мало знаю о твоей семье, но хочу понять тебя лучше. — Если ты захочешь, я расскажу тебе о родителях, познакомлю с ними хотя бы заочно. Я очень их любил и считаю, всё хорошее, что во мне есть, дали мне папа с отцом и брат. При упоминании Рика Сид поморщился, но промолчал. Брат всё ещё оставался досадной помехой в их с Джимми отношениях, но со временем Сид рассчитывал полностью выжить Рика из жизни своего омеги. У Джимми не должно быть близких, кроме Сида, не должно быть дорогих ему людей, никто не может встать между ним и мужем. Будет только так и не иначе. Сжав ладонь Джимми и потянув его за собой, Сид с лёгким раздражением отметил, что слишком во многом готов потакать мужу, чтобы добиться его расположения. Мысли о неприятном эпизоде с удушением вызывали больше досады, чем раскаяния, но Сид всё же пытался убедить себя в необходимости до некоторых пор оставаться паинькой. Происшествие на дороге слишком испугало его, чтобы легкомысленно оставить стремление завоевать мужа. Сид не потеряет Джимми, пусть ради этого на время придётся стать лучше, чем он есть на самом деле. Главное достичь цели, а дальше можно расслабиться. — Я хочу, чтобы ты рассказал мне обо всём, что тебе важно. Странно, мы поженились, но знаем друг о друге слишком мало. Я вот, кстати, и об институте твоём узнал только потому, что забирал тебя после занятий. Почему институт дизайна, Джимми? Не замечал в тебе стремления переодевать меня или менять в доме интерьер. — Во-первых, ты многого во мне не замечал, во-вторых, я не настолько бесцеремонен, чтобы с порога говорить, насколько мрачным выглядит твой особняк, и в-третьих, я не помешан на дизайне, как некоторые мои однокурсники. Я выбрал это направление не из-за того, что жить без дизайна не могу, а потому что это интересная мне профессия, которую можно получить со спортивной стипендией. — Мне казалось, что ты занимаешься теннисом, чтобы держать себя в форме, задницу там качать, не думал, что всё настолько серьёзно и тебе оплачивают учёбу. — Я победитель открытого молодёжного чемпионата, спорт — моё вдохновение и цель. А профессия понадобится после того, как я завершу карьеру, любой спортсмен должен об этом думать. Сид старался не выдать удивления, а после и беспокойства, охватившего его из-за внезапного понимания: он плохо подготовил материалы по Джимми, не стал копать глубоко, и теперь всё выходило скверно. Муж — практически публичная личность, и с этим придётся считаться, а вопрос с наследником встаёт под большой вопрос. — А о семье ты что думаешь, спортсмен? У тебя контракт, наверное, но меня ты не предупредил. Джимми нахмурился и ответил не сразу, явно тщательнее подбирая слова: — Мне не запрещено пропускать один или несколько сезонов, но это крайне нежелательно для карьеры. Когда мы начали встречаться, я планировал взять паузу в профессиональном спорте, а сейчас не хочу загадывать, всё слишком сложно. Сид сильнее сжал ладонь Джимми и заметил, что делает ему больно, лишь когда омега зашипел и дёрнул руку прочь. — Больше не хочешь детей от меня? Растерев руку, Джимми снова задумался, но ответил быстрее, чем в прошлый раз. — Пока я не могу представить нас в одной постели, Сид. Я боюсь тебя, и говорить о каких-то глобальных планах слишком рано. — Ладно, давай закроем тему, а то наша примирительная прогулка превратится в скандальную. Меня бесит каждое твоё слово. — Это потому, что ты привык к беспрекословному подчинению омег, Сид. Но я не собираюсь лгать тебе, делать вид, что на всё согласен и тянуть из тебя деньги. Если ты хочешь нормальные отношения, то должен смириться с тем, что у нас не всегда будет одно мнение на двоих, и дать мне право быть собой. Сиду хотелось дать Джимми только леща, но он сдержался и осмотрелся по сторонам, чтобы отвлечься от ворочающегося внутри гнева. В центре и правда было красиво, странно, что Сид никогда раньше не обращал на это внимания. Когда Джимми сам взял его за руку, Сид удивился, но счёл произошедшее хорошим знаком. — Ты начал говорить о семье, вы гуляли здесь раньше, когда ты был маленьким? — Да, с тех пор, как я себя помню и до двенадцати, когда родители погибли. — Голос Джимми дрогнул, но он быстро взял себя в руки. — Отец много работал, был полицейским, как и Рик. Папа расстраивался, но никогда его не ругал. Он брал нас с Риком или только меня, когда брат поступил в академию, и мы шли встречать отца и гулять. Сид терялся, не зная, что спросить и как справиться с досадой, которую вызывали рассказы об обычной, дружной семье. У него такой никогда не было и, судя по тому, какие мысли одолевали, никогда не будет. Даже если они с Джимми постараются, из Сида вряд ли получится хороший муж и отец, он слишком ненавидит этот мир и себя, в чём с трудом признаётся. — Как они погибли, Джимми? Не тот вопрос, который ты хотел бы услышать, но давай поговорим об этом сразу, чтобы больше тебя не тревожить. Вздохнув, Джимми отошёл с людной улицы в один из переулков и остановился, собираясь с мыслями. — Они подвозили соседа в город, и решили вернуться более длинной и красивой дорогой. Папа позвонил мне, пожелал спокойной ночи и попросил не беспокоиться, ложиться спать. А утром пришёл Рик и сказал, что они разбились: водитель грузовика заснул за рулём и вылетел на встречку, прямо им в лоб. Мы хоронили отца с папой в закрытых гробах, а я только недавно решился пойти на курсы вождения — первое время и как пассажир боялся ездить. Сид притянул омегу к себе и крепко обнял, чувствуя непривычное желание утешить и защитить. У Джимми даже трагическая история была какой-то обыденной и нормальной, не то что история Сида, который до сих пор вздрагивал при виде моющих средств, предпочитал уходить из дома на время уборки и детально помнил, как выглядит самоубийца, отравившийся содержащим щелочи средством: страшные химические ожоги кожи вокруг рта: скользкие, бурые, и расползающийся по гортани некроз, который Сид, старавшийся «разбудить» папу, принял за грязь и пытался стереть. Отогнав видение, которое годами преследовало его во сне, Сид чуть сильнее стиснул Джимми в объятиях и поцеловал в макушку. — Теперь ничего не бойся, у тебя есть я. Джимми прикусил язык, чтобы не ляпнуть, что Сида он как раз больше всего и боится. Портить всё ещё сильнее не хотелось, к тому же, несмотря на недоверие и страх, Джимми всерьёз хотел дать отношениям с мужем шанс. А выйдет ли у них что-то — покажет только время.