Будем вместе

— Замри! Гектор вздрогнул и остановился на полудвижении, продолжая сидеть с запущенными в кожу над коленом короткими ногтями. Привычка раздирать себе ноги в кровь появилась недавно: где-то после второго слушания в суде. Но Чейз всерьёз полагал, что, если не скорректировать проблему сейчас, она останется с Гектором надолго. — Что я тебе говорил по поводу селфхарма? Ты не имеешь права вредить себе, не имеешь права ненавидеть себя, не имеешь права оспаривать мои законные требования. Сейчас же разожми пальцы и убери руки подальше. Я посмотрю на ущерб и решу, какого наказания ты заслуживаешь. Со стоном откинувшись на спинку дивана, Гектор сделал, как велено, и прикрыл глаза. Ему было почти всё равно. Конечно, расстраивать Чейза он не любил, но сил бороться с собой не было. Гектор знал, что судебная тяжба с отчимом ничего хорошего не принесёт, но не предполагал, насколько будет тяжело. Его бесконечно таскали на экспертизы, препарировали мозг и пытались влезть в душу, выспрашивали подробности: как именно насиловали, во сколько лет, нравилось ли Гектору, не провоцировал ли он отчима. Первый раз, когда ему задали этот вопрос, Гектор психанул и едва не придушил врача. Хорошо, рядом был Чейз и вовремя смог остановить разбушевавшегося мужа. Срыв был закономерен, кажется, специалист не держал зла, только вот адвокат после этого сказал, что опеки над братом Гектору не видать. Никто не отдаст ребёнка в семью, где один из супругов неуравновешен и агрессивен. Даже знакомые Чейза со связями лишь разводили руками и советовали искать пару, которая согласится забрать ребёнка, если суд лишит отчима Гектора родительских прав. После этих новостей, Чейзу пришлось выпороть Гектора до потери сознания, потому как он не хотел останавливать Доминанта и признавать, что с него достаточно. В те три дня, которые Гектор провёл в постели, приходя в себя после порки, Чейз появился дома в общей сложности часа на четыре. Он понимал, что должен заботиться о своём Нижнем, но делал это нестандартным способом. А теперь, вернувшись, Чейз обнаружил, что Гектор мало того что сидит, хотя должен лежать на животе, так ещё и ноги себе раздирает. Хорошенькая благодарность за сложные переговоры, в которых Чейз погряз по уши. Вместо озвучивания новостей хотелось треснуть Гектора, но удалось сдержаться. Сейчас главным было изложить суть произошедшего за последние дни и выдать готовое решение. Договориться с Руди и Дольфом о том, чтобы они согласились ввязаться в их тяжбу, казалось плёвым делом. Чейз думал, что заартачится Руди, но, знающий историю Гектора омега, согласился мгновенно. А вот Дольф впервые на памяти Чейза с ним поспорил. — Нет! — Дольф скрестил руки на груди и выдержал долгий взгляд Руди. Омега был спокоен и лишь вежливо спросил, приподняв бровь: — Что, прости? — Я против. У нас маленький омега, и брать в дом восьмилетнего чужого альфу опасно. Переглянувшись с Руди, Чейз выступил вперёд и, стараясь не давить, попробовал начать с уговоров: — Никто не повесит на вас чужого ребёнка. Он будет жить у нас с Гектором, а вы формально станете его опекунами. — А проверки, думаешь, формально проходят? Да первый же инспектор, обнаружив, что ребёнок с нами не живёт, отберёт его и нанесёт ещё большую травму. Уж лучше сразу отдать его в нормальную семью. Чейз обернулся к другу, но тот только развёл руками, явно не намереваясь спорить с Дольфом и тем более давить на него. Самому же Чейзу надавить было нечем, кроме, разве что, жалости. — С чего ты решил, что семья будет нормальная? — А вы с Гектором нормальные? — Мы уж точно не обидим мелкого. И вообще, думаешь будет много желающих забрать восьмилетнего альфу? Ты вот не хочешь, и вряд ли толпа наберётся. На воспитание предпочитают брать младенцев. — Чейз, я всё понимаю и прекрасно отношусь к вам с Гектором, но мой ответ всё ещё «нет». Если бы мы с Руди жили вдвоём – это один разговор. Но сейчас у нас есть сын, которого, если обманем службу опеки, тоже могут забрать. Я не буду рисковать, прости. Поняв, что здесь ловить нечего, Чейз ушёл, не попрощавшись даже с Руди. Невежливо, конечно, некрасиво, но извиниться он успеет всегда, а вот найти пару, которая поможет, не факт. Тем же вечером Чейз, проведав Гектора и обработав его раны, сел за руль и отправился к ещё одной знакомой паре, считавшейся достаточно традиционной, чтобы на них можно было оформить документы об опеке мелкого. Гнал Чейз всю ночь, так что добрался до дома в глуши к пяти утра, и был уверен: там все ещё спят. Решив подождать в машине и тоже подремать, Чейз вышел на улицу, чтобы покурить, и с удивлением обнаружил Сони, вышедшего из калитки с пустым ведром. — К чему там встретить омегу с ведром? — Смотря что в ведре, Чейз. Какими судьбами и… почему ты один? С Гектором всё в порядке? В глазах Сони мелькнул нешуточный испуг, и он едва не выронил злосчастное ведро. — Всё хорошо, не волнуйся. Мы недавно чуть переборщили с играми, и он отдыхает. — И всё-таки я не верю, что ты приехал бы просто так один. Выкладывай. Хочешь, идём со мной к колодцу, Тарен пока спит – не будем его будить. — Не то чтобы я хочу идти с тобой к колодцу, но готов натаскать воды на месяц вперёд, только зачем: у вас же есть водопровод. — У нас вторую неделю воды нет, какая-то авария, и устраняют её очень лениво. — Ладно, с этим разберёмся, сгоняю потом к горе-ремонтникам. Ты бы хоть написал, что у вас проблемы. — Да это не проблемы, так, мелкие неприятности. Мне не сложно воды натаскать. — Тебе бы лучше вообще тяжестей не таскать, ты омега всё-таки. — И что? — И ничего. Вы ребёнка планируете, а ты пашешь, как конь. Сони помрачнел и отвернулся, и Чейз понял, что ляпнул лишнего. — Эй, я не знаю, что там у вас, и не хотел задеть. — Да ничего у нас, Чейз. Не получается пока, и врачи толком объяснений не дают, вроде как у Тарена после аварии проблемы со сперматогенезом. Не хочу тебя грузить нашими проблемами. Пока Тарен лечится, а я ищу плюсы: могу воду таскать, верхом ездить без страха и сексом заниматься без таблеток. Слабенько, конечно, но какой у нас выбор? — Да уж, дела. Может Тарена в город отвезти? Не просто обследоваться, а полежать и полечиться. — У него аллергия на больницы уже, мы пока соблюдаем рекомендации, он принимает препараты предписанные, если в течение года не получится, поедем, вариантов-то нет. Ты ведь не затем приехал, чтобы про наши проблемы слушать, у вас что случилось? Чейз усмехнулся. Проницательности Сони всегда можно было позавидовать, да и сам альфа тянуть кота за яйца не любил. Набрав воды и отметив, что ручка колодца поворачивается очень туго, Чейз приступил сразу к описанию сути: — Ты ведь в курсе про брата Гектора? Мы сейчас в судах по уши, адвокат уверен, что парня нам не отдадут. Посоветовал найти пару, которая согласится оформить документы об опеке на себя. Тяжело вздохнув, Сони замолчал, и надолго. Они успели дойти до дома, вылить воду в бочку и вернуться к колодцу, прежде чем омега заговорил: — Нужно будет советоваться с Тареном, но он вряд ли будет против. Я вижу другие проблемы: мы живём в отремонтированном, но всё же не самом презентабельном доме в глуши, у меня сомнительное прошлое, а у Тарена слабое здоровье. Нам могут отказать, скорее всего откажут. — Я тоже думал об этом, поэтому предлагаю два варианта: я возьму ссуду и куплю вам дом ближе к городу, или по той же схеме, но с квартирой в городе. Твоё прошлое и состояние здоровья Тарена не будет помехой, нам помогут получить согласие. Вы оба дееспособны, у вас нет судимостей, есть работа и полноценная семья. — Ты понимаешь, что предлагаешь мне продать свою помощь людям, которые не отвернулись от меня в трудный период? Я тебе и Гектору по гроб жизни обязан, а ты ещё что-то покупать будешь. — Сони, это не предложение купить твоё согласие, а предложение решить проблему за наш счёт, а не за твой. Если ты захочешь, вы сможете постепенно отдать часть денег. — Ладно. У нас сейчас на дом средств всё равно нет, а продать этот вряд ли можно будет дороже, чем за три гроша. В город мы не вернёмся, это исключено. У меня здесь хозяйство, конюшня, так что остаётся вариант с другим домом. Но у меня есть условие: выбирать будем вместе, самый дешёвый вариант. Приводить в порядок развалюху нам не привыкать. — Ну, суть нашей идеи в том, чтобы ваш дом не был развалюхой. Но для комиссии, думаю, будет достаточно того, что дом питается от городских сетей, у вас нет перебоев со светом, водой и газом, как здесь. — Ладно, разберёмся на месте, Чейз. Моё согласие у тебя есть, но всё будет зависеть от мнения Тарена. Если он не захочет – я ничего не смогу сделать и давить не буду. — Ясное дело. Чейз хотел добавить, что альфы в этом отношении оказались несговорчивее, но не стал. Нечего подкидывать темы для размышления, если уж Сони не против. Детей у них с Тареном пока нет, а если появятся, они к тому времени будут знать, с кем имеют дело. Братишка Гектора был тёмной лошадкой даже для них самих, но Чейзу казалось, что уж сопливую малолетку он обуздать сможет в любом случае. — Сони и Тарен согласились стать опекунами для твоего брата, и как только ты перестанешь ковырять себя, будешь готов действовать, мы займёмся поисками дома ближе к городу. — Зачем? У них же есть дом. — Это не дом — убожество, а комиссия всё-таки не совсем номинальная. Не забивай себе голову, мы обо всём договорились, и я отвечаю за результат. — Я думал, что Генри возьмёт к себе Руди. — Как выяснилось, у Дольфа прогрессирующая паранойя, он боится брать в дом, где есть младенец-омега, альфу. — И Руди его не заставил? — Руди не давит на него в бытовом плане, ты же сам знаешь. Вариант с Сони и Тареном, конечно, труднее, но у них нет детей и, следовательно, нет таких ограничений. — Ты уверен, что им не откажут? Сони работал шлюхой, а Тарен ещё не до конца восстановился. — Мы всё обсудили. И с ними, и с моими знакомыми из системы. О том, что Сони работал шлюхой, никто не знает, проверить это невозможно. А Тарен – жертва несчастного случая на дороге, он восстанавливается, нашёл работу и живёт полноценной жизнью. Сони, когда переберётся в пригород, тоже устроится на работу, и всё будет в порядке. — Мне бы твою уверенность, Чейз. Как бы все жертвы не оказались напрасны, мы можем проиграть суд. — С чего такой пессимизм? Все эксперты сделали однозначный вывод: ты не врешь, и то, что ты рассказываешь, на самом деле происходило. — Но даже они спрашивают: не сам ли я был инициатором. — Так. Смотри мне в глаза и повторяй: они обязаны спросить, это их работа, они не считают, что ты виноват, никто не считает, что ты виноват. Ты не виноват. Сейчас говоришь всё это, меняя «ты» на «я». Замявшись, Гектор хотел отказаться, но замер под жёстким взглядом Чейза и, облизнув пересохшие, потрескавшиеся губы, повторил: — Они обязаны спросить, это их работа, они не считают, что я виноват, никто не считает, что я виноват. Я не виноват. Запустив пальцы в волосы Гектора, Чейз сильно сжал их, и начал трепать его, как послушного пса. — Вот так, молодец, всё правильно, хороший парень. Говори это чаще, становись перед зеркалом и повторяй. И даже не смей сомневаться в том, что мы выиграем и оставим эту гниду в прошлом. Я с тобой.