Втяни животик

Цунадэ-сама в целом и не стеснялась того, что откровенно накатила. Немного совсем, но всё же. Так, скорее для храбрости, что ли. А иначе как вообще адекватно мыслить, когда согласилась на это всё. Одному богу известно, как реально согласилась. Собрать в одном помещении пять каге, их советников, представителей страны Земли и Учиху. Того самого Учиху, который их чуть всех не переубивал. Такая себе ситуация. Неловкая. Достаточно сильно. А куда было деваться? Земля сама заявила, что готова пересмотреть статус. Сама втянулась в идейные наставления Конфедерации, как бешеная фанатичка. И откуда только столько прыти, а? Может, из-за того, что разруха полная. Может, из-за того, чтобы выбить себе вакантное местечко под Солнцем в общем союзе. Может, чтобы просто закрыть какой-то гештальт. К каждой стране было прикреплено по удаленному помощнику от Конфедерации, помогающему с бумажной возней, отправляющий суммонов, как заведенный, с новыми и новыми поставками. Только страна Огня выделялась — их помощник да заодно и вообще единственный юридический представитель всего этого добра спокойно себе жил за чертой Конохи. Ну, как спокойно. Цунадэ-сама, иногда, когда смотрела на эту девчушку, отчего-то видела молодую себя. Задорная, властная, упертая, прет вообще напролом, идейная. Такие люди ей, откровенно, были нужны после войны. А тут всё как-то само собой сложилось. Слышала и про их стычки с Учихой, и про их взаимную неприязнь, и про много ещё каких вещей. Хокаге же. Глаза и уши по всей деревне. Но ни разу, ни единого чёртового разу, девчушка не выкинула что-либо, что её скомпрометирует. Инцидент с избитым пьяницей вообще не считала. Ну, подумаешь. Реально сам виноват, нечего нести всё подряд. Будто не лгала, там, в допросной. Что сделает всё. Что приложит все усилия. Что просто хочет помочь. Просила довериться. И Пятая доверилась. И Пятая не прогадала. А когда нарезала круги по кабинету, сжимая Тон-Тон на груди и ожидая возвращения малолеток с достаточно опасной миссии, надеялась, что девчушка, если что, их защитит. Ну правда же малолетки. Да было бы кого посылать кроме них, а. Но хотя бы джонин один в составе был, и то успокаивало. А потом Шизуне с округлившимся глазами влетает в кабинет и практически орет что-то про то, что всё плохо. Что медики не знают, что делать. Добавляет, что остальные в порядке, подлатали, Саю ещё крепко досталось, но всё уже позади. Цунадэ аккуратно опустила Тон-Тон на пол, чуть пихнув под жопку, чтобы отцокола копытцами подальше. Перевернула к чертям стол. Шерпа, твою мать. Какого дьявола ты творишь?! В одно мгновение оказалась в госпитале, на ходу закатывая рукава и отбрасывая хвосты за спину. Влетела в операционную. — ОТОШЛИ! Так увлеклась, что и по всем старым ранам прошлась заодно. Странные зажившие рубцы, будто от катаны крест на крест, рядом — будто засечка от боевого топора, на груди, чуть ли не возле сердца. Аккуратно подняла за лопатку, осматривая спину. Там было тоже самое — видимо, удары прошли насквозь. Со ступнями беда. Видно, что наследственная вальгусная деформация так еще и срослись кое как от какого-то ранения тоже. Что это за черная жижа она и понятия не имела. Будто смола. Вязкая, но и текучая. Холодная, но и горячая. Откуда текла — непонятно. Уляпалась в этом добре с ног до головы, но дело сделала. Почесала щеку запястьем, запачкав и её тоже, отпихивая дверь операционной бедром. Шикамару напару с Наруто были тут как тут. — Всё нормально, — сухо кинула обоим. — Как остальные, Шикамару? — Всё нормально, Цунадэ-сама. Выслушав отчет Шикамару, поплелась обратно в резиденцию. Окинула взглядом ребят. Живые, здоровые. Всё нормально. Сидят рядышком, перевязками хвастаются, кто-то улыбается, кто-то смеется. Один Учиха, нахохлившись, как всегда сидит в стороне и только и ждет, чтобы его отпустили уже отсюда. Голова — опущена. Плечи — сгорблены. Странный какой-то. Как-то утром столкнулась с ним у палаты Шерпы. Тот пронесся мимо, будто бы желая остаться незамеченным. Но пролетая мимо кинул такой болезненный взгляд, что пришлось бровь выгнуть. Это что, переживание? Это что, Учиха? А Шерпа в сознание и не приходила. Потом пришла, наконец-то. И, естественно, первой же фразой было «‎да в туалет, блин»‎. Цунадэ чуть ли не расхохоталась. Такая забавная. Живчик. Без лишнего напускного, простая. То ей лоджию отстроить надо, то поссать. Как обычный человек, ей-богу. А потом вдобавок ко всему, тюкнулась виском в грудь, запутавшись в ногах, тут же извиняясь заплетающимся языком. Забавная. Деревня постепенно восстанавливалась и готовилась к встрече Нового года. Так странно. Вот война, а вот уже и Новый год. Время летит очень быстро, когда занят важными вещами. Медленно, но верно, менялось всё. И, если не слукавить, то в лучшую сторону. Даже Наруто стал таким взрослым уже, что ли. Вдумчивый. Искренний. С такой силой воли, что уважаешь по умолчанию. Души в нем не чаяла, если честно, будто в собственном внуке. Обязательно станешь Хокаге. Не переживай. Правда, не Шестым. Пока рановато. Отправляла свою правую руку на эту дурацкую миссию, скрепя сердце. Так и ещё руководитель джонинов же. Но кого, если не его, а? На Какаши можно было положиться даже там, где все остальные и подступиться не смогли бы. Что сейчас, что тогда — так и неизвестно точно, когда вернётся. Исправно шлет Паккуна с докладами, а ей остается лишь вчитываться и вчитываться, пока Паккун с Тон-Тон под её столом о чем-то своем переглядываются. Либо меряются копытцами с подушечками на собачьей лапе. Сразу после суда рванул, толком не успев передохнуть от всего этого дерьма. Даже не хотелось представлять, что у него в голове. И тем более - на сердце. Но профессионал своего дела, да и привык уже со всем справляться в одиночку. Отец, Рин, Обито. Смерть друга дважды. Второй — вообще теперь в инвалидной коляске. И врагу не пожелаешь. Но, она ставит весь свой запас саке, видела, видела(!), как тепло улыбнулся под маской, хоть и измученно, когда смогли оправдать Учиху. Наруто просто повис на нем, не выдержав облегчения. Какаши по-учительски пошурудил ему волосы на макушке и ничего не сказал. А что тут скажешь вообще. Да и, если честно, сама тоже чуть выдохнула. Если Наруто верит — поверит и она. Пусть сложно. Пусть всё нутро противится. Пусть. Личная неприязнь может пойти строго лесом, когда ты Хокаге. Когда ты защищаешь ту деревню, которую этот малолетка пытался уничтожить. Она не узнавала Наруто, когда тот, с такими бездонно-печальными глазами и чуть ли не траурным выражением лица умолял её поверить, что у Саске была причина. Но никто не должен о ней знать. Вообще никто и никогда. Но она правда была. Правда, бабуля, правда, он не понимал, что ему делать, бабуля, поверь, пожалуйста, бабуля, поверь мне! Бабуля, теперь он её будет защищать, вместе со мной, бок-о-бок, поверь. Пожалуйста. Бабуля. Поверь мне. Напилась вдрызг, чтобы попытаться поверить. И — вот дела-то — кажется вновь не прогадала. Вообще, складывалось ощущение, что там, на окраине, за чертой деревни, разворачивается какая-то отдельная жизнь Что там происходит что-то важное, между этими двумя сиротливыми, наспех возведенными, домами. Видимо, подобное притягивает подобное. Один изгой и вторая изгой. Так ненароком поди сдружатся, господи прости. Не дай бог такое и представить даже. Потому что представить кого-то, кто сможет влиять, терпеть, сопереживать, быть в его глазах хотя бы на одном уровне с ним - вообще не могла. Таких, видимо, только в ограниченном количестве производят на свет. В данном случае — вообще в единичном. У Наруто будто были в рукаве такие рычаги, о которых она в жизни и не догадается. Вообще, эта их странная, выстраданная, тягучая, сильнейшая связь поражала. Даже Джирайя, еще при жизни, сетовал на нее, вернувшись в деревню после нескольких лет тренировок Наруто. Точнее, сетовал не на связь, а на Наруто, который за эти годы уже плешь всю проел своим Саске. Саске Саске Саске. Саске то, Саске сё, Саске это, Саске не это. Джирайя разок не выдержал, да посетовал ему бабенку уже найти, в конце-то концов. Наруто весь раскраснелся, как помидор, насупился и, наконец-то, заткнулся. Но всего лишь дня на два. И потом всё заново. В тот день пришла какая-то сама не своя. Ни запала, ни искр. Ну, мало ли. У всех бывают хреновые дни. Размеренно объясняла, почему нужно сделать именно так. Почему именно Учиха. Что личный сопровождающий представителя Конфедерации — это очень, очень важно. Это протокол. Это значимая позиция. Цунадэ-сама, а теперь представьте, что на этой позиции оказывается он. Что именно ему доверяют. Что сама практически Конфедерация его туда назначила на целую миссию. Это — престижно. Это — важно. И многими уровнями выше всех вместе взятых скрытых стран японских шиноби. Цунадэ всё прекрасно понимала и без подробных объяснений. Точнее, понимала, насколько этот выбор должен поднять в глазах остальных репутацию Учихи. Точнее, даже не поднять. Вытащить из глубокого дерьма, за шкирку, встряхнуть и поставить рядом с этим дерьмом. Но уже не в нем. И это — уже прогресс. Мощь и уровень воздействия Конфедерация затмевал вообще всё. Им до неё как до Луны пешком — да и то, не доберешься. Потому что это, считай, главная союзная уррегулирующая организация во всем мире. Поэтому и называется Мировой. Куда ещё уровнем выше? Куда? А ещё Цунадэ прекрасно понимала, чем обосновался этот выбор. Сам выбор, она, разделяла, конечно. Это и правда так бы облегчило сейчас всю ситуацию, лучше вообще не придумаешь. Такая тактическая ловушка, просто блестяще, Шерпа. Правда браво. Хитро. Умно. Дипломатично. Да и Учиха не пальцем деланный. С этим своим хладнокровным режимом киборга-убийцы прекрасно подходил на роль такого верзилы-телохранителя, что ли, кем по сути и должен был быть во время пути да и на самом собрании тоже. Спокойный, собранный, статный, жесткий, не треплется. Реально — выбора лучше просто на найти. Но это выбор. А то, чем он обосновывался — Цунадэ видела насквозь. К своим-то годам можно было и набраться обычной житейской мудрости. И это, мягко говоря, было странным. Стоят, плюются, шипят, буравят взглядами, да прямо у нее перед столом в кабинете. Ух. Жуть. А на деле — кажется, девчушка нашла даже к этой огрызающейся псине какой-то подход. И, будем честны, ей было не всё равно на него. Вот и стояла тут, уговаривала. Цунадэ даже похолодела вся, пугаясь, что её «‎предположения»‎, которые «‎упаси бог»‎ и «‎не дай боже»‎ реально претворялись в жизнь. Эти двое, мать их, если это можно было так назвать, начинали сдруживаться. Как-то по своему. Исковеркано, странно, непонятно, жестко, но всё же. Процесс был запущен. Напиться, что ли? Видимо, не зря сослали сюда. Сильнейший дипломат, что она встречала за всю свою жизнь, если подумать. Пока в стране Земли наспех всё подготавливали к перенесенному собранию, собирались у главных ворот. В этот раз группа была больше. Четыре АНБУ, Неджи, как представитель джонинов, Шикамару, потому что это, блин, Шикамару, Наруто, потому что герой, Ино, на случай, если придется держать дистанционную связь, Сай, чтобы можно было иногда ускоряться и держать воздух под контролем. Издалека оглядела поджидающую её процессию. И в этот раз Саске стоял не поодаль, один, отстраненно. Он стоял за спиной Шерпы. Чуть ли не в самой гуще событий. Неджи, Сай, Ино, Шикамару — о чем-то болтали, даже Шерпа участвовала в разговоре, но никто не смел и взгляда какого-то кинуть ненароком на Учиху. А у Шерпы на лице было написано, что если кто-то посмеет посмотреть как-то не так, то мало не покажется. Будто закрывала своей спиной. Улыбалась ребятам, да так, что самой Цунадэ было стремно словом-полсловом плохим взболтнуть чего про Учиху. Да он же её чуть ли не голову выше, а. Вот так сюр. Последним подтянулся Наруто. Широко улыбнулся, всех поприветствовал. Отбил кулак Саске, отбил кулак Шерпе. А потом точно также обернулся ко всем лицом, будто бы закрывая Саске вторым щитом. А Учиха, поджав губы, просто смотрел куда-то в плечи между ними. Теперь его закрывают двое, пусть одна и не сознательно. Ведь не признается же и под пытками. Но со стороны, с высота полета Хокаге — видно всё. Черти пойми что творится. И это отчего-то порадовало. Выдвинулись быстро. АНБУ по четырем сторонам, какая-то чудная зверушка Шерпы очередная далеко впереди, Сай высоко в воздухе, Неджи, прикрывающий тыл бьякуганом, Шикамару с Наруто перед ним, как связующие, и Шерпа с Учихой строго позади Пятой. Так сказать, чуть ли не по старшинству выстроились, только каким-то чудом теперь здесь оказался Учиха. И, Пятая готова поставить свой запас саке, слышала, как Шерпа шипит ему на ухо. — Да блять, не смей обращать внимания на взгляды остальных. Не смей. Пусть смотрят, и что? Смотри на меня. И всё. Твоя миссия сейчас я. — Теме, умолкни. Я в курсе. Прошипел точно также в ответ. Вот, уже и обзываются. А сама за кучей ругани маскирует человеческое соучастие и поддержку. Точно процесс пошел. Выпить бы.

***

— Как ты? — Нормально. Ты? — Нормально. Вот и поговорили. Как всегда улыбающимся всем подряд Наруто и как всегда не улыбающийся никому Саске. Вообще, Наруто притащился ко мне под дерево, чтобы всунуть что-то съестное. А Саске, по долгу миссии, вообще был обязан от меня ни на шаг не отходить. Сам же согласился. Наруто плюхнулся где-то перед нашими ботинками, вытягиваясь на теплой накидке. Когда я проснулась, если это можно было назвать сном, Учихи уже не было. Пересеклись вечером на той самой скамейке, где как-то поила его вискарем. Однозначно, пить ему было противопоказано, потому что становился слишком болтливым и искренним. А под косяком - вообще туши свет. Молча посидели. Единственное, чем обменялись, так это моей настоятельной рекомендации надеть всё, на чем есть родовой герб клана, иначе я просто нарисую ему веер Учих на лбу, чтобы все видели, и его молчаливым кивком. Да и разошлись, превращаясь обратно в самих себя. Все трое были сами собой. И Наруто в том числе. Ковыряясь в онигири, краем глаза наблюдала за обоими. Вроде, обычные. А в воздухе пасёт таким надрывом, будто общая на двоих сила, внутренняя, не та, что кем-то была дарована, дала трещину. До некоторого момента настолько сильной эмпатией я не обладала. По факту, пришлось её развивать всеми силами, что мне, что Итану, чтобы понимать лучшего друга, от которого слова не услышишь, бывало, да и по вечной мордахе кирпичом ничего не прочитаешь. — Чего расскажете, парни? — Да, — Наруто пожал плечами, лежа на холодной земле, которую и не замечал, — нечего рассказать, Шерпа-чан. Саске особо старательно ковырял свой онигири. — Как дела у тебя, Наруто? — Прекрасно, — чуть ли не пропел по слогам. — У тебя? — Как всегда хуевей всех, — улыбнулась. Привычка из прошлого отвечать на этот тупой вопрос именно так. Наруто хмыкнул. — А у тебя как дела, Саске? — Я же сказал, нормально. — Вот и хорошо, что нормально. Вы шизофреники или что это? — А, я ж вам помидорок взял, ща, даттебайо. Поднялся на ноги, отряхивая полы накидки, двинулся к общему костру. — Если тебе некомфортно, можешь отсесть. Я не сахарная. — Я нормально. Ага. Наплетай мне тут. Вернулся, опять растянулся, протягивая мешочек сразу к двоим. Естественно, потянулась первой. Вот такое я люблю, угощайте, сколько хотите. Хмыкнула «‎спасибо»‎ с уже набитым ртом. Наруто чуть откинул голову, чтобы было видно лицо Саске. Протянул уже ему мешочек. Так и посмотрели друг на друга. Один снизу вверх с земли, второй сверху вниз, сидя у дерева. Это было больнее, чем планировалось быть изначально. Наруто в этот момент просто захотелось встать и уйти. Чем дальше, тем лучше. Но всеми силами вел себя, как и обычно. Развалился, угощает улыбается. И пусть что-то оторванное в груди больно ухает само по себе. Это его проблемы, но никак не проблемы лучшего друга. Саске же хотелось вырвать дерево, под которым сидел. Чтобы сделать чему-то больнее, чем было ему самому прямо сейчас. За бессонную ночь всё для себя решил. Просто абстрагироваться. На миссии, на Сакуру, на что угодно. Может, что-то оторванное в груди само заживет. Но это были лично его проблемы, а никак не проблемы лучшего друга. Я просто почесала щеку, безбожно ощущая себя здесь лишней.

***

На вторую ночь решили по-человечески заночевать в рёкане какой-то захолустной деревни. Но даже и здесь Саске знали в лицо. Я и заметить ничего не успела, тихонько переговариваясь с Пятой, а когда оглянулась. Ох. Вскипело всё нутро за секунду. Сука. Только попробуй ему что-то сказать. Я сравняю твою жалкую гостиницу к чертям собачьим. Но Наруто подоспел очень вовремя, вставая между ними. — Пятая-сама. Пусть в одной комнате останутся. Меня — в соседнюю. Не дай бог что случится. Они же деревенские мужланы совсем отбитые. Не дай бог что. Пятая коротко кивнула. Никто, кроме Наруто, не мог лучше защитить друга в случае чего. Повторно кивнув и закатив рукава, двинулась лично разбираться. Опешили оба, хоть виду не показали ничуть. Вот тебе и наабстрагировался. Вот тебе и попытался отвлечься. А как теперь всю ночь проторчать в одной комнате с человеком, которого пытаешься всеми силами опять избегать, но уже по другой, абсолютно странной, очень плохой, табу-причине. Такой причине, о которой думать стыдно. Но приказ есть приказ. — Учиха, всё хорошо? Ткнула в плечо, прежде чем зайти в свою комнату. Ино была многим дальше по коридору, Шикамару с Неджи и Саем уместились в одной. АНБУ, как всегда, где-то скрывались. Пятой, разумеется, выделили царское ложе. — Отвали нахер. Не прошипел, пролепетал. Чуть ли не умолял. — Не натвори хуйни. Доброй ночи. Кинула напоследок, плотно задвигая дверь в свою комнату. Да и сам умолял себя не натворить хуйни. Даже посылать Нигай не хотел, честно, просто итак внутри всё уже ходуном ходит, а Наруто — спокойный, как удав. Как вмазал бы. Почему только он один должен всё это чувствовать? Наруто пытался вспомнить всевозможные учения с Горы Мьёбоку, чтобы сохранять внешнее спокойствие. Всё внутри трясло нещадно. Конечно, головой он понимал, что оставлять Саске одного в деревне, где ему спокойно могут проломить черепушку во сне — строго запрещено. Но почему именно он, а. И почему именно сейчас. Лишь бы Саске ни о чем не догадался и ничего не заметил. Видимо, это какой-то вселенский прикол нескончаемых масштабов. Комната — крохотная. Два футона, прижатые изголовью друг к другу, еле ютились, вытянувшись вдоль комнаты. Если рядом класть — то только вплотную. Если бы у Саске в лексиконе было слово хуже, чем «‎пиздец»‎, он бы обязательно это так охарактеризовал. Покивали о чем-то друг другу, стягивая накидки. Еле повесили на свободные крючки. Места было катастрофически мало. Наруто уже лежал, завернутый с ног до головы в одеяло, когда настала очередь Саске плестись в уборную вниз по коридору. Чтобы всё выглядело органично, как всегда шлепнулся спать в одних трусах. Всегда же так делает. Чем этот раз отличается от других? Перевернулся на спину, чтобы ненароком не увидеть Саске, когда тот вернется и. И. Начнет раздеваться. Боги, дайте сил, пожалуйста. Саске вернулся бесшумно, как тень. Наруто смотрел в потолок, темечком к нему. Слышал шелест рубашки. Слышал шелест брюк. Боги, дайте сил, пожалуйста. Размеренно и спокойно лег на свой футон. Темечко к темечку. Наруто закрыл глаза. Саске тоже. Боги, дайте сил, пожалуйста, не натворить никакой хуйни. Лежали долго неподвижно, пока всё тело не затекло. А о чем говорить? Проще притвориться спящим. Когда к темечку Саске вплотную прижалась голова Наруто, пока тот ворочался, чуть ли не зажмурил глаза. Добе, лежи и двигайся, пожалуйста. Я понимаю, что это ты случайно, но не шевелись. Наруто сделал это специально. Сам с себя офигел. — Не спишь? — Нет. Шея начинала затекать, но никто не смел пошевелиться. Один — впитывая в себя ощущения чужих волос на своих собственных. Да и второй точно также. А потом Саске чихнул, от инерции стукнувшись о чужую голову. Пришлось куда-то сползти вниз по своему футону. Напряжение, наконец-то, хоть чуть-чуть спало. Наруто даже улыбнулся. — Будь здоров, теме. — А как иначе. Утер нос, а сама ситуация — утерла нос ему. И как теперь опять подобраться поближе, чтобы выглядело естественно? Ведь это только у Наруто всегда так получалось. Накидывался со спины, тыкал в бок, щипал. А вот Саске так не умеет. Ну, кроме того раза, когда впервые увидел лучшего друга спустя несколько лет, посреди полуразрушенного логова Орочимару. Чтобы момент не выглядел так, будто он реально его обнимает, потому что ничего не соображал, пришлось достать катану из-за спины. — Не спится. — Есть такое. Пролежали опять неизвестно сколько. Опять всё затекло. А пошевелиться — страшно. Случайно задеть — хочется безумно. А ещё хочется безумно забраться как можно дальше друг от друга. Наруто пробило на потягушку. Вот же ж черт, добе. Вытянулся, хрустнув позвоночником, вытянул руки над головой, чтобы потягушка совсем уж качественной получилась. Конечно, он ни о чем таком не думал, стукаясь ладонями где-то по подбородку Саске. Добе, уймись. Хватит случайными жестами провоцировать бурю. Наруто сделал это далеко не случайно, пытаясь восстановить потерянный тактильный контакт. — Убери свои клешни! Прошептал из последних сил. Ночь уже стояла глубокая, да и, очевидно, Нигай за стенкой как всегда не спит. Не хватало ещё, чтобы услышала. — Да дай ты потянуться нормально, а. У меня после ночевки на земле вся спина затекла. — Стареешь? — Сам ты стареешь, даттебайо. — Убери клешни, а. Не убирай. Не убирай. — Иначе я сейчас откушу к чертям. — Да только попробуй, теме! Кусай. Кусай. — Я не шучу. — Больно верю, ага-ага. Наруто лишь чувствовал, как руку без бинтов рывком притягивают к себе и реально кусают чуть ниже запястья. Видимо, Саске в полуночной темноте не совсем попал, куда хотел, потому что по большей части вместо зубов, он почувствовал сухие губы и мокрый язык. А зубы, если и пытались сделать больно, но явно не дорабатывали. Совсем что ли на миссию умотался? Саске стоило огромных сил, чтобы притормозить хотя бы на этом. Потому что, в идеале, в его голове, очень хотелось просто втянуть в себя эту загорелую кожу. — Теме, блин! Наруто дернулся изо всех сил. Потому что это было настолько неловко, что и не описать. Это Саске-то какая разница, он в этом никакой подоплеки не видит. А у Наруто все внутренности три кульбита к ряду уже успели провернуть. Дурак. Дурак. Ну зачем ты спугнул, а. Заехать бы себе по мордасам. Абстрагироваться. Миссия. Миссия. Что там еще. Миссия. Миссия. Просто миссия. Саске осталось плотно сомкнуть веки. Наруто тоже. В ближайший час всё ещё не спалось. — Спишь? — Такому сенсору, как ты, это спрашивать глупо. — Дай руку. — Чего? — Руку дай. — С какой это радости, добе? — Мне так будет удобнее чувствовать, если что-то случится во сне. — Спи уже. — Не могу. Я тут вроде как прикрываю тебя. Чтобы тебе никто не проломил череп. — Уймись, добе. Ты совсем уже сдурел? Голова-то, конечно, понимает, что добе делает это из своих собственных побуждений. Так реально будет чувствовать лучше чужую чакру во сне, да и Курама видимо тоже. Но. Черт. А Саске-то что с этим делать, а? Как крышей-то не поехать, а? — Дай сюда руку, твою мать! Аж прошипел шепотом. — Может мне ещё лечь с тобой рядом, а?! Слава богу, заткнулся. Получилось вполне нестранно и очень в духе Учихи. Ничего подозрительного. Совсем. — Так будет и правда лучше, давай. Блять, Наруто. Да иди ты. Полежал. Психанул, выбрался из-под одеяла. Развернул футон, перетащил под бок к такому же футону, еле уместив в этой чертовой узкой комнатушке. Будто бы не при делах плюхнулся обратно, забираясь под одеяло. — Чего? Наруто показалось, что он реально крышей поехал. Он, конечно, пытался всё выстроить так, будто шутка, а этот ведь реально лег. Саске-то какое, собственно, дело, из них двоих только у него голова работает исключительно на самого себя и принимает решения, которые ему выгодны. А Наруто что теперь с этим делать? А? А? — Ты же сам сказал, так удобнее. Нарекая себя последним идиотом, Саске, замотавшись в своё одеяло, повернулся к нему спиной, стараясь вжаться в прохладную стенку комнаты. Наруто, поморгав по очереди, просто пытался себя заставить отвести взгляд с чужой спины в одеяле. Плечи предательски торчали над ним, опускаясь и поднимаясь с каждым размеренным вдохом. Пришлось сделать точно также. Одеяло, рулет, отвернуться спиной, лицом к стене. Он же с ума сейчас сойдет, теме. Он же сейчас вообще свихнется, добе. Вот и дошутились. Счёт времени был благополучно потерян, пока что один, что второй, честно пытались уснуть. За стенкой в соседней комнате было тихо. Но Наруто чувствовал, что там не спят. Да и за его спиной — тоже. Как и он сам. Так задумался, что не услышал шорох футона — это Саске поворачивался лицом к нему. Бок уже затек нещадно. Да и хотя бы так будет возможность визуализировать ту самую картину, где он оборачивается и видит перед собой широкую смуглую спину. Наруто вернулся в реальность, только ощущая на своих плечах прожигающий взгляд. Вдохнул. Выдохнул. Вдохнул. Выдохнул. Перевернулся. Можно было позволять себе смотреть только в глаза. Потому что чуть ниже — ключицы. Чуть вбок — плечо с торчащим из-под одеяла округлым бицепсом. Зачем ты перевернулся, добе. Я надеялся, ты спишь. Просто смотрели. Только моргали. Саске еле разлепил губы, чтобы прошептать обвинительное — У тебя сердце колотится, это мешает уснуть. — Неправда. Правда. Из груди сейчас выпрыгнет, понимаешь, теме. Понимаешь? Ну зачем ты послушал меня. Затем сейчас смотришь так спокойно мне в глаза. — Правда. — Нет. Помолчали, взгляда не отводя. Нельзя отводить. Иначе каждый подумает что-то не то. — Ничего не колотится у меня. — Колотится. На всю комнату слышно. — Нет. Если бы Саске смог объяснить, какая муха его укусила, он бы обязательно объяснил. Шурша футоном, вытащил из-под одеяла руку, укладывая ладонь на солнечное сплетение Наруто. — Не ври. Колотится. Казалось, что из комнаты высосали воздух, а в ушах зазвенело. Теме, не смей её убирать. Не смей. Вообще никогда не убирай. Надо было как-то перевести тему, чтобы отвлечься от теплой ладони на своей колотящейся груди. Вот и ляпнул, что первое пришло в голову. — У тебя тоже колотится. Саске ответил не сразу. — Нет. — Да. — Нет. — Да. Вздохнул. — Нет. — Да. Рванул рукой под одеялом, вытаскивая, пока сводящий желудок импульс не пропал. Иначе потом опять будет лежать, пытаясь угомонить трясущиеся от желания это сделать пальцы. Когда на грудь Саске легла широкая мозолистая ладонь, ему показалось, что он умер. — Колотится, теме. Отрицать было глупо. Ходуном ходило, если не сильнее. Ни единого слова в голову не приходило. А рот открыть — вообще непосильная задача. Уже от одних этих глаз и ладони мозги превращались в кашицу, ничего не соображая. — Я просто волнуюсь, чтобы тебе никто не проломил череп. Это только моя прерогатива. Прерогатива. Слово-то ещё какое подобрал. Саске и не думал, что добе знает таких. — А ты? — Что я? — Волнуешься из-за миссии? Каге и все такое. — Озадачен. Да, именно это слово, озадачен. В стиле Учихи, не больше, не меньше. Чужая ладонь разгоняла собственное сердце, хотя сильнее просто уже некуда было. Но вместе с тем успокаивала, убаюкивала, без слов рассказывая о многом и об очень важном. Им никогда не нужны были слова, но Саске так многого ему не договорил за всю свою жизнь. Это неправильно. Саске было, что сказать. — Помнишь, что несла Нигай? — Когда именно? — В палате, когда орала на нас. — Что именно-то? — Наруто улыбнулся. — Что мне стремно. Перед тобой. Наруто ещё сильнее улыбнулся. — Это правда. Я… Продолжать дальше было сложнее. Он не умел складывать слова так, чтобы не показаться слишком открытым. Чуть ли мысленно не поблагодарил Нигай, что озвучила хотя бы этот кусок. — …не должен был этого делать. Ты не… Наруто не переставал улыбаться, впитывая каждое слово. Это просто настолько исторический момент, что нужно просто молчать и слушать, запоминая всё от и до. — ...не представляешь, как это было тяжело. Бить насмерть того, кто единственный всегда был.... Наруто даже дышать перестал, чтобы не спугнуть. — …кто никогда не отворачивался. Пусть это даже такая тупая башка, как ты. Саске пришлось глубоко вздохнуть, чтобы найти силы продолжить. Он должен был сказать. Потому что добе это заслужил услышать. — Я не стою такого друга, как ты. Я не заслуживаю. Наруто, широко улыбнувшись, растопырил пальцы на его груди, поднимаясь еле заметно чуть выше. Просто, рука уже немного затекла. Но он бы её не убрал, даже если Курама попытался оттащить своими огромными лапищами. — Ты тупица, теме. Саске прикрыл глаза, утыкаясь покрепче виском в подушку. — Ты достоин всего самого лучшего в мире. После всего, что тебе пришлось перенести. Саске, ероша волосами по подушке, отрицательно покачал головой. Вот и опять. Вроде как хотел чуть ли не душу излить, а в итоге его и успокаивают. Да как так-то. — Не веришь? Ну, поживем — увидим. Я тебе докажу. Саске, всё ещё не разлепляя глаз, просто сжал ладонь на чужой груди. Вместо бесконечной благодарности бесконечно огромному доброму сердцу, что стучало ему в ладонь. — Ты же веришь мне, теме? Свинцовые веки смогли открыться. — Верю. Только тебе и верю. — Тогда не отталкивай меня больше. — У меня есть на это причины. — Плевать. И с ними разберусь, всё по очереди. — Перестань. Опять пришлось закрыть глаза. Вспарывать себе душу под зрительный контакт было невыносим. Только ладонь на груди заставляла продолжать, успокаивая, будто проникая внутрь, как всегда вытаскивая самое болючее наружу. — Что перестать? — Тащить всё это. Вообще всё. У тебя плечи не железные. Наруто ничего не нашел в ответ. — Иногда всё просто невозможно объять. А ты пытаешься. Не тащи всё на себе. Наруто ничего не нашел в ответ. — Откуда в тебе столько силы, добе? — Теме, если бы я знал. Так тихо. Шепотом. Улыбка уже давно сползла. Теперь ему лезли в душу, вспарывая самое болезненное. — Просто знай, что если твои плечи не выдержат, можно часть спихнуть на мои. Добе. Даже руки онемели это слышать. Это то, что он хотел услышать всю свою жизнь. — Не таскай на себе эту маску, не снимая. Когда устанешь — ты можешь её снять. Хотя бы передо мной. — Тогда ты свою не таскай, теме. — Какую? Наруто закусил щеку изнутри. — Ты правда испугался, когда подумал, что Шерпа-чан того? Саске открыл глаза. — До смерти. Но если ты ей скажешь — я тебя убью, добе. Серьезно. — Гляди, ещё сдружитесь. Не бойся, я ревновать не буду. — Ты совсем сдурел?! Наруто ухмыльнулся. — Ты, — Саске пришлось сглотнуть, — первый и лучший друг. — Но я могу быть и не единственным. Это нормально, теме. Это разве не прекрасно? — Заткнись. Кажется, за окном уже еле-еле начало светать. — Полегчало? — А тебе? Оба просто прикрыли глаза, которые кричали «‎да»‎ больше, чем все слова в мире. Они не говорили о таком. Так. Такими словами. Так искренне. Так открыто. С ладонями, прижатыми к сердцу другого, которое не соврет. Не обманет. От него ничего не скроешь. Сердцебиение уже не колотило о ребра, скорее трепыхало. Слишком чувственно. Слишком слишком. Как объять необъятное. — У тебя глаза красивые. Саске поджал губу. — Это брата. Наруто поджал губу. — Не вини себя. — Да если бы было так… просто. Наруто пытался подобрать слова. — Знаешь. Они все погибли из-за меня. Мама, папа, даже сенсей и то, по факту, из-за меня. Все, кто не вернулся с войны. Все — из-за меня. Это, знаешь, иногда не дает нормально поспать. — Не говори так. — А разве это не так? Саске прикрыл глаза. Слишком эмоциональная ночь. — Ты не один, добе. Еще шире накрыл ладонью, пытаясь уместить в нее необъятное сердце. — Ты не один, теме. Еще шире накрыл ладонью, пытаясь уместить в нее искореженное сердце. Это убаюкивало. Сами не заметили, как провалились в короткий сон. Пусть и короткий — но самый спокойный и теплый за всю свою жизнь. Ладони, конечно, расслабившись, вовсе соскользнули с груди. Одна отправилась на согнутое предплечье Наруто, который подложил во сне ладошку себе под щеку, вторая поймала ладонь Саске возле своей подушки, сжимая. Стопы самопроизвольно нашли друг друга под чужими одеялами, прикасаясь друг к другу. Это было не описать словами, насколько прекрасно.

***

Учиха, как и положено по долгу миссии, поджидал меня у стены напротив. Скорее, ему просто была нужна опора, чтобы не уснуть, пока Нигай соберется выползти из своей комнаты. Скрестил руки на груди. Клюет носом. Глаза слипаются. Но так тепло. Так хорошо. Господи. Он не думал, что так может быть. Странная ночь. Странная. Конечно же, он проснулся раньше Наруто, вытаскивая из-под него своими стопы и прижимая обе руки к себе. Они пропахли им. Они горели им. Плевать, что будет и как будет дальше. Что миссия, что деревня, что его Хината. Что Сакура. У него теперь было нечто большее — огромное сердце под собственной ладонью. Пусть будут порознь, пусть, что угодно. Он обещал свои плечи, обещал, что не один. Значит, он это будет всё отдавать, впервые в жизни что-то возвращая, а не лишь забирая. — Подъем-подъем. Махнула ладошкой у него перед лицом. Спит на ходу. Еле как разлип, поднимая на меня голову. Будто пытаясь понять, кто перед ним, сонно моргнул. — Не хотел грубить вчера. Тебе. Заболел что ли. Припадок? — Даэ-э забей, че ты. Пошли хавать. — Кофе хочу. — И кофе тебе найдем, пошли, горе луковое. Хлопнула его по ключице, чтобы хоть немного взбодрить. Выцедили напару чашки по две. Пришлось ютиться за одним маленьким столом. Все остальные уже заняли, пока я, замедленная еле плетущимся Учихой, наконец-то смогла накопать нам кофе. — Лучше? — Вроде. — Никто вроде черепушку за ночь тебе не проломил. Это хорошо. Надо скорее уже валить отсюда. — Надо. — Шерпаа-чааан! Доброе утро! — Доброе, дорогой. Как ты? — Прекрасно, даттебайо. А вот в это прекрасно я уже верила охотно. На все процентов сто двадцать. И, я ставлю весь свой запас алкоголя, Учиха еле заметно улыбнулся в свой кофе, сидя спиной к Наруто. Наруто же улыбался от уха до уха и, наконец-то, я не видела в этой улыбке никакой натяжки. Да вы ж мои золотые. Если бы знала, что они оба сейчас пытаются не распластаться передо мной в благодарности, что я, по незнанию, уговорила Пятую засунуть их в одну комнату, то сама бы улыбнулась в ответ. Широко-широко. Потянулась к третьей чашке, когда Наруто уже умчался к Шикамару, но Саске остановил, чуть ли не перехватывая руку. — Ты пьешь много кофе. — Тебе какое дело. — Это вредно. — Ты много хмуришься. Это тоже вредно. Для лобных долей. — Ты тоже, вообще-то. — Привычка. — У меня тоже. Широко зевнула в сгиб локтя. Саске пришлось закатить глаза, чтобы сдержать ответный позыв. Ловушка мозга. — Пошли, Учиха, — где-то в районе его фамилии опять зевнула.

***

Нервничали все. Абсолютно. У меня вообще будто льда запихали в кишки. Только Цунадэ озиралась вполне спокойно по сторонам. Как всегда грозно, свысока, уверенно, хладнокровно. Припрятанная в штанине неполная бутылка саке под мантией успокаивала и мозг, и сердце. В груди всё опять сдулось, стоило увидеть все эти омерзительные, осуждающие взгляды на себе. Наруто не было рядом — он общался с Суной. Гаара пытался не смотреть на Саске из-за спины Наруто, но физически себя заставить не мог. Или даже хотя бы попытаться сделать лицо попроще. Ну никак. Ещё слишком рано. Ещё не зажило. Не перестало свербить. Где-то внизу наконец-то промелькнуло плечо Нигай. Соизволила вернуться. — Не смотри на них. Прошипела, стоя к нему спиной. Было легко сказать. Оставалось всеми силами лишь держать лицо. Не подумал, что это может быть настолько сложным. Даже тогда, на суде, да и на всех следующих собраниях с Дайме было легче. А сейчас будто закинули в самое жерло вулкано. Мелкое, но сильное плечо прижалось чуть куда-то к груди слева — выше физически не дотягивалась из-за разницы в росте. — Ты не один. Наклонил голову, осоловело рассматривая пепельную макушку перед собой. А ведь и правда. Кажется, и правда не один. — Не отходи от меня ни на шаг. — Не отойду. — Пошли, Учиха. Вот тебе и собраньице. Круглый стол дурдома. Цунадэ-сама кивнула мне через половину стола. Чтобы всем уместиться, пришлось рассесться абы как. По правую руку — Учиха, по левую — Наруто. Земля торжественно объявила, что в силу всех сложившихся обстоятельств, отсрочивает требование о смертной казни Учихи на четыре месяца. Всё это время на территории страны будет действовать эмбарго на какую-либо агрессию к его персоне во время миссий. Потом все пять каге трещали о чем-то своем, строго не оглядываясь даже на наш уголок. Так даже лучше. Наговорившись вдоволь, Земля, оставив лишь своего Цучикаге со своим спутником, спешно удалилась. И все как один теперь уже оглянулись на нас. Наруто поерзал на стуле. Теперь «‎лишних»‎ здесь не было. Можно было начинать представление. До удаленного совещания с Конфедерацией оставалось время. Райкаге выражения не выбирал. Крыл всем подряд, чем знал. Плевался. Мизукаге сверлила одним глазом из-под челки, но хотя бы молчала. Гаара, скрепя сердце, просто всё это слушал. Цучикаге рявкнул, что Земля не собирается отступать от своего решения. На том и замолчал. — Ты со своей Конфедерацией совсем уже охренели?! Как это можно вообще понимать???!! Чертов ублюдок, ему здесь не место!! Убил бы голыми руками!! Уперся кулаками в стол, нависая ровно напротив нас. Чуть стол не проломил. Пора было сворачивать этот цирк. Медленно встала, собирая остатки мужества в кулачок. Дребезжало внутри всё. Кажется, я собиралась тявкаться с каге. Не собиралась делать ничего такого, но Райкаге сам виноват. — Если чертова Земля слепая, то их проблемы!! Чертовы Учихи, когда вы уже передохните все!! Да почему, почему именно он?!! Мразь! Предатель! Будто бы флешбек из прошлого. Кто-то орет на Учиху. Потом помутнение. Потом втроём меня оттаскивают от пьяницы, еле удерживая. Но то был пьяница, а это - каге. Со спокойной ебучкой вжарила кулаками по столу, опираясь на них. Точь-в-точь как Райкаге, с той лишь разницей, что трещина реально пошла. Он может что угодно плести про меня и про мою Конфедерацию. Но про Учиху — заткнись, блять. Не задумываясь, случайно закрыла одной из сцепок на правой руке его самого. Почти невидимый такой барьерчик, ведь силы в его возведение не вкладывала. Само как-то. На эмоциях. И Наруто, и Саске это, естественно, заметили. — Я попрошу Вас выбирать выражения, когда Вы обращаетесь к официальному личному сопровождающему юридического представителя на Вашей территории. Остальные четыре каге поджали губы. — А ты своей башкой ручаешься, что он опять не натворит прямо здесь, дел?! А?! Ты ничего не знаешь, что он делал!! Ничего не видела!! Не была там!!! — Я ручаюсь. Присядьте, пожалуйста, Райкаге-сама. А потом его прорвало. Он уже и про Учиху забыл, просто осыпая меня со всех сторон. Задыхался, прикрикивал, злился. А мне как-то стало смешно даже, что ли. Какой-то внутренний подъем чуть ли не заставил улыбнуться. Какой-то кураж. — Ну и а что Вы на меня орете? Я тоже умею орать. Я не из интеллигентной семьи, я умею орать. Цунадэ, если признаться, чуть не заржала. Надо бы было опять незаметно умыкнуть саке из-под плаща. Райкаге реально стоит, орет, задыхается, а эта чуть ли не издевается над ним. Видно, что руки подтряхиваются. Мелкая такая еще. Вообще небось все внутренности крутит, но виду не подаст. Райкаге аж опешил. Рот открывает, а слов не находит. — Две минуты до собрания. Голос Гаары как всегда был максимально спокоен. Райкаге, поджав кулаки, пришлось сесть на место. Шикамару за нашими спинами знатно прихуел. Мне ничего не пришло в голову лучше, чем повернуть ножны катаны у Учихи за спиной клановым гербом вперед. Сказала же, держать на видном месте, дебил. Стиг, как всегда мне противно улыбнувшись на экране, начал доклад с их стороны. Пока всё шло более менее гладко. Последствия войны еще было восстанавливать и восстанавливать, прежде чем переходить к более серьезным юридическим изысканиям. Гаара, поднявшись со своего стула и поправив шляпу Казекаге, неспешно отрапортовал доклад со стороны скрытых стран. Меня, если честно, потряхивало всё ещё. Да и этих троих вокруг меня как-то тоже. Нервное, что ли. — Могу иметь честь познакомиться с твоим личным сопровождающим, Шерпа? Да засунь ты свою чертову ухмылку себе в задницу, Стиг. — Конечно, Стиг. Учиха Саске. Один из сильнейших шиноби Деревни Скрытого Листа. — А, — Стиг на экране гаденько кивнул. — Тот самый, понял. Ты, я смотрю, всё по старому? В самый гадюшник тянет? — Закрой свой поганый рот, Стиг. Выражения подбирать не надо было. Каге синхронно выгнули брови. Вдохнула побольше воздуха, решаясь на пиздец какую авантюру. — Подаю прошение зафиксировать этого шиноби как временно неприкасаемого со стороны Конфедерации. Приказ на скрытые страны не распространять, только на внешний мир. Срок — семь месяцев. Дата сегодняшняя, подпись моя. Помощник Стига, разумеется всё зафиксировал на той стороне. — Прошу меня извинить, Шерпа, за несдержанность, — сухо поджав губы, кинул напоследок. — С нашей стороны всё. Рады сотрудничеству. Дату следующего собрания предлагаю назначить путем переписки после встречи Нового года. Настолько я знаю, у Вас почитается этот праздник. Каге закруглялись, вежливо прощаясь, насколько могли из себя выдавить. Напоследок Стиг меня окликнул. — Прошение одобрено. Почти прошипел, пытаясь улыбнуться. Да пошёл ты. Цирк, наконец-то, закончился. Пулей подорвалась с места. Хотелось выкурить как минимум пачки две залпом. Мало что соображала, но, кажется, я дохуя чего сделала. Важного. И правильного, на мой взгляд. Шикамару, Саске и Наруто точно так же рванули за мной. Сидеть тут было уже невозможно. Остановилась лишь на улице у ближайшего дерева, где можно было сесть и спокойно покурить. С такими же стеклянными глазами по обе стороны плюхнулись Саске и Шикамару. Наруто стоял возле Саске к нам ко всем лицом. Шикамару аж пачку найти не мог, хлопая по карманам. Высыпала из своей сразу три, одну кинула Учихе, вторую Шикамару, третью еле всунула себе в рот. Выкурили в полнейшей тишине. — Ебаный пиздец. Единственное, что смогла выдавить, прикуривая следующую. Эти трое молча кивнули. — На. Шелестя накидками, к нам незаметно подобралась Пятая. Сунула мне под нос саке, чтобы никто не видел. — Допивай. И ушла. — Прикрой. Кивнула Наруто, что он закрыл меня своим корпусом. Бухать посреди всего этого цирка было как-то неприлично. Но Шикамару тут же подскочил на ноги, закрывая меня спиной, будто болтая о чем-то, лицом к Наруто, и, о мой бог, Саске развернул свой широкий корпус ко мне, чуть нависая. Они просто одновременно реально решили меня прикрыть, чтобы я бахнула водочки. И смех, и грех. Смеясь одними глазами в глаза Учихи, отхлебнула, наклонившись в три погибели, чтобы ему удобнее было меня прикрывать. Даже он почти что хмыкнул. — Мягинько. Спасибо, парни. Засунула бутылек в карман поглубже, прикрывая накидкой. Наруто и Шикамару улыбались.

***

Вообще, мне тоже отчасти было противопоказано пить. Просто потому, что на пьяную голову становилась ещё отбитее, придумывая миллиард занятий за раз. Хотя и без этого как выкину что, хоть стой, хоть падай. Так и в этот раз. Нет, добрались до Конохи мирно, тихо, спокойно. Даже адекватно и практически не пытаясь сделать вид, что мы не идем в одну сторону, доползли с Саске по домам. Молча разошлись. А вот к вечеру началась какая-то дичь. Вытащила из запасов самую огромную бутылку, что у меня была. Нервные были деньки. Надо было как-то нивелировать. Вот и занивелировалась так, что обнаружила себя с вылепленным собственными руками вороном, которого пыталась покрасить в черный. С координацией уже были проблемы, все вокруг немного шаталось, но надо было. Просто надо. Заляпала руки в черной краске, да и черт с ними. Нагрев ладони, просушила. Всё было готово. Можно было выдвигаться. Но отчего-то не могла. Что-то пригвождало к месту. Отхлебнула ещё из горла. Ещё и еще. А бутылка бесконечная какая-то, всё не заканчивается. Пришлось и её взять с собой. Накинула пальто, ботинки, всунула маленького ворона в карман, бутылку — под мышку, сигарету — в зубы. Еле задвинула дверь, споткнулась, чуть не упала, сматерилась на весь квартал. — Ты чего орешь? Макушка Саске практически тут же показалась из-за двери своего дома. Ничего не ответив, двинулась дальше по кварталу, шатаясь на все лады. — Пьяная, что ли? — Отвааалииииии. — Куда ты собралась в таком виде? — Отвянь! — Если ты свалишься в канаву — это твои проблемы, Нигай! — Замолкни. Саске, закатив глаза, обреченно выдохнул. Наспех оделся, обулся, мысленно протянув «‎бля, ты меня уже заебала»‎ и поплелся следом. Если свалится в канаву — не хотелось бы пропустить это шоу. — Ты ответишь или нет? — Отцепись. Остановилась, чтобы открутить крышку и отпить еще. — Может, тебе уже хватит? — Свали нахер. Двинулась дальше, еле как закрутив крышку обратно. Вышла не то, что за пределы, а чуть ли не туда, где Наруто «‎тренировался»‎. Проходя мимо поваленного дерева, отпила ещё, побольше сразу. Ну, шла — это громко сказано. Заплеталась в ногах, шаталась, цокала. Саске с какой-то радости плелся следом, медленно, отставая на шаг, гневно засунув руки в карманы. Но больше не окликал. Наконец-то показалась укромная красивая чащица. Саске уже издалека понял, что ему не нравится, куда он идет. Но остановиться не мог. Переплетающиеся ноги Нигай несли её туда, где он в детстве тренировался со старшим братом метать кунаи. Сердце предательски сжалось. Чуть не прирос к земле. А Нигай уже уверенно перла прямо туда, внутрь, что-то сжимая в кармане. Потом остановилась у какого-дерева, встала на колени, отхлебнула ещё из бутылки, закатала рукава пальто, прогрела землю и. Начала копать? Бутылкой? Совсем по синьке уже крышей поехала? — Ебанутая, ты чего делаешь? А я его и не слышала почти. Перед глазами, которые норовили закрыться от перепитого, была лишь рыхлая отогретая земля, которая очень легко образовывалась в неглубокую ямку. — У меня похороны, не видишь? Кинула ему из-за плеча, продолжая копание. Как и это, с землей, так и внутреннее. Саске вообще это всё уже не нравилось. Подошел ближе, встал рядом. Начал просто наблюдать. — Знаешь, у норвежских викингов есть поверье. Что достойных воинов нужно провожать в море. Я так и сделала, тогда. В Тромсё. Купила лодочку, маленькую такую, знаешь. Слепила ворона. Наверное, он был не самым красивым, у меня нет таланта. Еле как к морю спустилась, не спала суток трое, наверное, глаза краснющие, болят уже все. Саске молча слушал, наблюдая. Пришлось еще отпить, чтобы продолжить. Земля вообще не налипла на несчастную бутылку. Достала из кармана вороненка. — Он был больше этого. Спустила в Северное море. Так и стояла, не знаю сколько. Смотрела на это всё. Море холодное такое, знаешь. Шумело. Солнце уже даже встало. Положила вороненка в ямку. Отпила ещё. — А потом. Представляешь. Я ведь никого не убивала, чтобы получить эти глаза. А сразу после — они появились. Как так, а? Обернулась на него. Какие глаза — он и сам прекрасно понял. — Второй мне сказал, что, — вдохнул, — это не от ненависти и не от убийства, как принято считать. Сильные эмоции и потеря близкого человека пробуждают. А не ненависть, — вдохнул, силясь продолжать, —сказал, что глаза — отражение души. Что Учихи ценят любовь больше всех остальных, а потеряв. Саске резко оборвался. Всё итак было понятно. У самой какой-то противный свинцовый ком в горле. Аккуратно присыпала землю голыми руками. — У меня тоже. Сразу после этого. Открылись. Встала, отряхая колени. Не могла смотреть никуда, кроме этой маленькой насыпи. Саске тоже. — То есть, считай, что одновременно, да? — И от одного и того же. Дерганно, но медленно постаралась вдохнуть побольше. И правда одна боль утраты на двоих, получилась. — В моей культуре принято поминать дорогих нам людей. А вот оплакивать нельзя. Было бы проще, если. Сама оборвалась. Свинцовый комок душил. Чтобы его запить, отхлебнула побольше. Саске сам протянул ладонь. Раз культура — надо помянуть. Хотя бы из уважения к другой культуре, которую он не отрицал. Слишком был умным. Сунула возвращенную бутылку в карман пальто. Присела на корточки, укладывая ладонь на землю. — Покойся с миром. Итачи-сан. Глаза — горяченные. Плывет уже не от того, что перепила. Как найти в себе сил теперь встать — непонятно. Сжала пальцы, собирая землю. — Пойдем. Ничего не смогла ответить. — Пойдем, холодно уже. Да как пойти-то. Будто все силы высосали. — Пойдем, — положил ладонь на плечо. — Никуда я не пойду, — дерганно скинула её с себя. Опять потянулась к бутылке, выпивая теперь практически уже всё до конца. Повело ещё сильнее. Теперь уже встать не могу не от того, что больно, а от того, что перепила вообще все свои нормы. И Саске это прекрасно понял. Не церемонясь, сунул бутылку себе в карман, меня одной рукой подхватил и закинул себе на плечо, перекинув корпус вперед. — Поставь обратно. — Уймись. — Да боже. — Если ты заблюешь мне накидку — пеняй на себя. Пришлось заткнуться и рассматривать землю, качаясь на каждый такт его шага. А потом — какая-то полная темнота.

***

Еле разлепила глаза. В моем возрасте так пить — весьма опрометчиво, уже не восемнадцать лет. Голова гудела на все лады, даже руки тряслись немного. Шлепнулась с кровати, поскользнувшись на покрывале, отбивая задницу. — Да блять. Видимо, кто-то меня сюда впихнул. Тело гудело от одежды, но хоть так. Не отключилась где-нибудь на улице. Еле доплелась по лестнице до первого этажа, спотыкаясь на каждой ступеньке. — Ты какого хуя здесь делаешь? За моим же собственным столом, на моей же собственной кухне, спокойно отпивая кофе из моей же чашки сидел помятый Учиха. — Ты сдурела? Проигнорировав вопрос, юркнула в уборную. Еле как умывшись ледяной водой, выползла на кухню. На столе стояла вторая чашка. А сам сидит — не при делах. Что-то читает. — Ну так? — То есть ты не помнишь, как мне пришлось тебя дотащить, а потом ещё затолкать твою тушу на второй этаж и еле как уложить спать? А потом орала, чтоб я остался, если что случится? Виновато почесала бровь. Ещё слово — и он бы реально меня испепелил взглядом. Аж узкие ноздри раздулись от гнева. — Э, извини. — Да замолкни. Еле как отрыла обезбол, вкидывая сразу две, запила кофе, плюхнулась на стул, подкуриваясь. — Че ж так хреново-то. — А ты пей больше, полудурошная. Прошипел. — Ну, правда, извини. Перебрала. Устало прикрыл веки. — Поела бы сначала. Совсем уже. — Меня вывернет, а. — Не думаю. — Уймись. И без тебя херово. Саске закатил глаза, допивая кофе. — Ты не должен был. — А что, было бы лучше, если бы ты в какую-то канаву угодила и сдохла там?! Пожала плечами. Так молча и допили кофе. — К тебе там пришел кто-то. — Тоже сенсор, что ли? — Малясь. — Кто? — Я ебу? Не Наруто точно. А. Сакура, кажется. Саске устало прикрыл веки. — Иди оправдывайся перед своей девушкой, Учиха. — Не хочу я идти. Отвали. — С чего это? — Я ее не звал. — Она переживает. Ты вчера вернулся с миссии. И не объявился. — Её проблемы. — Бестактный малолетний ублюдок. Скурила ещё одну сигарету. Саске вообще прилип к стулу и не двигался с места. — Правда не хочу идти. Устало протер глаза. — Есть будешь? Кивнул, протирая помятое от отсутствия сна лицо. Может спал, может нет — но скорее второе. Плед с подушкой на диване были не тронуты. Махнула рукой в сторону двери, выставляя блок. — Это что? — Заглушка тебя. Если правда не хочешь сейчас её видеть. Ничего не ответил, рассматривая дно пустой чашки из-под кофе. Еле впихнула в себя тамагояки, но правда надо было поесть. Саске уплел его практически с удовольствием. Еще одна совместная трапеза на моей кухне — и я реально призадумаюсь. Но пока это не волновало. Голова под обезболом вроде перестала гудеть. — Ушла вроде. — Так вроде или ушла? — У меня окно вообще-то есть. Оторви задницу и посмотри. Оторвал, посмотрел в окно на удаляющуюся розовую шевелюру, да рывком сел на место. Налил ещё одну чашку. Как у себя дома, ей-богу. — Я ни в коем случае тебя не обвиняю, но у нее проблемы. А ты потакаешь. — Чему? — Стокгольмский синдром. Это называется стокгольмский синдром. Ну, или синдром спасателя. Я не особо пока разобралась, но не суть. Это нездоровые отношения. — И без тебя знаю, — хлюпнул кофе. Пожала плечами. Ваше дело, мне до пизды. — С Наруто всё у вас хорошо? Не цапаетесь? — Хм, — Саске как-то странно хмыкнул, — нет, не цапаемся. — Это хорошо. Он замечательный. Саске просто неопределенно кивнул. Допил. Да пошёл к себе, как всегда не попрощавшись. Уже такой ритуал, что ли.