***
Дорогая Иллин! Поздравляю тебя с наступившим Новым годом. Ты — большая умница, как и всегда. Поздравляю тебя с заключением первичного союза с Японией, я никогда в тебе не сомневался. Уверен, ты уже обжилась и нашла со всеми общий язык, потому что иначе быть и не может. Я очень горжусь тобой. Просто знай это. Шерпа. Я надеюсь эти выблядычные посыльные в этой тормознутой Японии доставят открытку хотя бы к весне. Серьезно, почему нужно быть такими медлительными и не въезжать, что им объясняют. Так вот. С Новым годом тебя. Не налегай на кофе. Первичный союз — хорошая работа. P.S. Горжусь тобой, припадочная. Повесила на холодильник рядом с числовым кодом больной головы Учихи. Эти две бумажки идеально дополняли друг друга. Что одна — полная шизофрения, что вторая — беда с башкой. У меня не было ни единого предположения, зачем мне это передали. И не было ни единого обоснования, почему я не выкинула это. Накапала успокоительного от души, осушила стакан. Похмелье вообще куда-то испарилось по щелчку. Повозила носком по полу. Чистый. Напару с Учихой вымыли же. Он бы был не он, если бы сделал всё не идеально. Как ушел, правда, не очень помнила. Но ни ботинок, ни накидки не было. Кажется, он что-то мне говорил. А я сказала ему. Что-то вряд ли хорошее. И если одно дело орать матом, кривляясь в гневных ухмылках, то второе — кинуть что-то абсолютно спокойно и от чистого сердца. Но я же. Я же ведь совсем не это имела в виду, блять. Что-то мне подсказывало, что я задела бедного пацана, который итак как в центрифуге выворачивался, чтобы быть более менее адекватным. Он учился им быть. По шажочкам, постепенно, по очень-очень маленьким шажочкам выползал из своего панциря, в который его посадила сама жизнь и куча детских травм. А тут на тебе. Просто с пинка его сую обратно, отшвыривая. Правильно Джей написал, припадочная. Встретили Новый год, называется. Только к вечеру более менее собралась по частям. Аккуратно свернула его рубашку, сунула подмышку незапахнутого пальто да пошла. Дорогу, на которой мы как-то бились чуть ли не насмерть, обвиняя друг друга во всех смертных грехах, всю припорошило снегом. Даже вытоптанный на пару с Шикамару член. Вытаптывать новый настроения не было. Постучалась. Открыл не сразу. И всё опять вернулось к началу. Безразличные скулы, чуть поджатый подбородок, подернутые кверху уголки тонких черных бровей, черный прожигающий взгляд одного глаза из-под волос. — Я тебя не звал. Начерта приперлась? Будто это не он ночью выронил Наруто из окна. Будто бы не он помогал мне разделывать рыбу, гневно фыркая для вида. Будто бы не он тащил мою пьяную тушу до дома, еле укладывая спать. Будто бы не он даже кивал Шикамару, соблюдая какой-то обоюдный нейтралитет. Поджала губу. На самом деле, седативные еще не отпустили. Просто сунула в щель между дверным косяком и сёдзи свернутую рубашку. Со всей своей учиховской надменностью забрал, будто с пренебрежением, что я вообще её касалась. — Вали. Плотно задвинул сёдзи. Свалила. Вечером второго дня рядом с ярмаркой встретила Ино. Поболтали о том, о сём, сказала, что Тен-Тен скоро вернется с миссии, пошутила, посмеялась. Я же угостила её данго в той забегаловке, что меня кормил Шикамару. — Может, сделаем вылазку на источники, пока время есть передохнуть? Чисто, знаешь. По-девчачьи. Как раз Тен-Тен вернется, отдохнет и можно. — Ну, — пожала плечами, отпивая из тявана чай, — не думаю, что вам будет комфортно моё присутствие. — Да с чего ты взяла, — Ино тепло улыбнулась, пережевывая сразу два шарика. — Не знаю, посмотрим, — отмахнулась. На третий день от этого странного нервяка подсело зрение. Работы было до кучи, которой я решила себя завалить. Прописывала варианты вступительных, распределения по командам, пытаясь вспомнить все практики и учебные программы Кираи. На самом деле, мне даже нравилось что-то типа преподавать. Ну дед же, которому только повод дай травить байки обо всём подряд. Пришлось плестись в больничное крыло. Очки сделали быстро, даже если учесть, что линзы нужны были специальные, астигматические. Пока забирала их, меня в госпитале кто-то окликнул. — Извините? Кто-то хотя бы примерно моего возраста с красивейшими красными глазами рассматривал меня. — Добрый вечер? Дальше диалог не сложился. — Шерпа. Или Иллин. Два имени. Протянула руку, как и всегда. — Куренай Сарутоби. Рада знакомству. Я кивнула. — Взаимно. — Я скоро выйду из декрета и присоединюсь к вам с Шикамару и другими в подготовке к экзамену. — Отлично, — искренне улыбнулась, — буду ждать. Не хотите чаю? Куренай улыбнулась в ответ. — Можно на ты. Я не намного старше. Да, не отказалась бы. Вот с ней уже побеседовали вдумчиво, более по-взрослому, а то совсем с этими малолетками уже извилины скоро перестану напрягать. Она, на удивление, как-то с самого начала относилась ко мне открыто, сдержанно, но искренне. Говорят, материнство делает женщин мудрыми, заботливыми и осмысленными. Меня же всю передергивало, стоило представить, что я когда-нибудь обзаведусь мужем и — не дай бог — детьми. Жизненный опыт подсказывал, кричал, вешал транспаранты, что ну не существует такого человека, который бы меня привязал. В которого я бы падала, просто смотря в глаза. В которого бы хотелось залезть, прямо под ребра и дышать его же легкими. Которого бы хотелось ежесекундно, даже когда он просто спит или дышит, пока читает. Который одним бы взглядом успокаивал, разжигал, усыплял и выкидывал из реальности. Ну не существует таких. Пару раз уже думала, что нашла. Но месяц — и всё уже гаснет. Скучно. Не подстегивает. Не держит в тонусе. И, что самое страшное, не превосходит меня. По внутренней силе, по чертям в глазах, по какому-то господству в одном лишь развороте плеч. Да и, будет честны, когда твое сердце уже настолько искорежено, оно закрывается защитными шипами, не давая попадать в эту ловушку еще хотя бы раз. Потому что больше физически уже не вынесет. Вот и отпихиваешь. Вот и отталкиваешь. Даже если безумно тянет. Очки были вполне красивыми. С черной оправой и большими линзами, как у хипстеров, что ли. Сидела себе тихонько работала дома, закопавшись в бумаги. А потом — как ебанёт откуда из-за моего дома. Будто там бой не на жизнь, а на смерть. Пришлось плестись туда, еле всунув руки в бездонное пальто да намотав шарф абы как. Даже очки забыла снять. В очках и правда было лучше, потому что издалека сумела разглядеть Наруто и Саске. Да вы совсем уже сдурели, а. Рванула со всех ног, пока Наруто швырял с прогиба Саске в снег, а тот, прыгнув вверх, с двух ног схлопнул теневых клонов. Когда уже была максимально близко, местность чуть ли не оглушил звук от удара двух протезов в сгибе. Искусственная рука к искусственной руке. Удар был настолько сильный, что оба кубарем откатились в снег. А потом, вот же ж черт, поднялись на ноги, отряхнулись от снега, улыбнулись друг другу, подходя ближе и скрестили пальцы в печати примирения. Как принято делать после дружеского боя. Но этот никак меня не успокоило, потому что пока летела сюда, в голове уже перебрала какие угодно варианты развития событий. — Вы совсем сдурели?! От моего вопля одернули пальцы, отшатываясь друг от друга. — Шерпа-чан! Да спарринг у нас был, чего ты. Улыбнулся от уха до уха, закладывая руки на затылок. Саске, по щелчку, нацепил свою самую фарфоровую маску. — До встречи, Наруто. Прошел мимо, демонстративно огибая меня плечом, будто брезгуя. Наруто, поджав улыбку, покачал головой, всматриваясь мне в лицо. Пришлось кивнуть. Итак всё понятно. Главное, что с Наруто оставался самим собой. Хотя еще понять бы. Самим собой — это вот как мимо меня прошел или как когда холодный, собранный, угрюмый, но человечный? Хороший вопрос. Еще бы ответ знать.***
Деревня отгуливала положенные выходные. Кому выходные, а кому и нет, но мы не жаловались. Саске умудрился оттяпать первую же миссию в этом году, причем одиночную. Вернулся быстро, подтягивая бинты на протезе и даже не оборачиваясь на меня, очищающую порог дома от снега. Тен-Тен наконец-то вернулась и с удовольствием поддержала идею Ино. В конце-то концов, хочется иногда отдохнуть по-простому, по-девчачьи. Кивнула Ино, чтобы и меня обязательно взяла. Почему нет. Хината не решилась высказать своего мнения, а Сакуре пришлось согласиться с мнением большинства. Вообще, Сакуре я не то, чтобы не нравилась. Просто, скорее, какая-то мизогиния. И мне не в чем её обвинять. Но конкретно вот в данный момент ей точно беспокоиться было не о чем — с начала года с её ненаглядным Саске мы вообще не пересекались. Да надо бы было пойти и поговорить нормально, а как теперь обратно подобраться к этой огрызающейся псине, а? И намекнуть ещё безумно хотелось Сакуре, что никаких эдаких поползновений её ненаглядному Саске я не выказываю, я просто.. А собственно, что именно просто? Прикипела? Будто младший долбанутый брат? С которым выкорчевали, выбили, вытоптали какую-то странную ниточку странной связи. И если в первую нашу встречу я, как и все, просто люто его ненавидела, то теперь, насмотревшись, наслушавшись, увидев, в конце-то концов, человека, готова была отпиздить любого, кто бы посмел на него хоть что-то рявкнуть? Да как бы это всё вообще словами объяснить. Ну ведь не так все планировалось, не так. А вот как бывает в жизни, оказывается. Вообще, что Хинате, что Сакуре, обеим, хотелось намекнуть, что слушайте вы своих пацанов, а не блейте и жмитесь. Я всё понимаю, сама такой же была, но. Отношения строятся прежде всего на дружбе. Потому что самый близкий тебе человек, прежде всего, должен быть и другом. Таким, которому можно всё рассказать. Таким, перед которым не стыдно показать себя настоящего. Иначе это не отношения. Точнее, не обоюдные. Кто-то в них — тащит, а кого-то в них — тащат. Любви одного не всегда хватит на двоих, как бы стремно это не было признавать. Большая влюбленность делает нас слепцами, идеализируя человека в своей голове. А что будет, когда она пройдет? Увидите ли вы того же самого, кого нарисовали у себя в голове? Это будет очень больно. И лучше такое пресекать на корню. Вся эта прогулка до источников и обратно до деревни началась как обычно за здравие. Лично для меня закончилась за упокой. Если со стороны кажется, что смущение мне вообще не знакомо — то это не так. Очень знакомо, просто скрываю в закушенной изнутри щеке и маленьких красных пятнышках на животе. Их вообще заметил Итан как-то раз, так бы не увидела. Да и к тому же большое количество татуировок защищали от краснения, но вот лицо — не скроешь же. Волосы уверенно отрастали, опять возвращая кудрявость и пышность. И это было только на руку — так было проще сбивать их на правом глазу, чтобы хотя бы половину лица прикрыть от всего и сразу. Кажется, существует даже какой-то психологический термин, когда волосами мы прикрываем лицо, потому что чувствует так себя более защищенными. Что я, что Учиха, если посудить. А вот Наруто наоборот, максимально открывает лицо, подвязывая пряди протектором. Пару раз кивнула, пару раз на что-то ответила, пару раз пошутила, ну, как пошутила, девчонки вроде посмеялись. Если честно, жалась к Ино, а то совсем не в своей тарелке. Но всё лучше, чем опять сидеть дома и думать, как опять подобраться к огрызающейся псине в доме через дорогу. Расслабившись в источниках, девчонки щебетали. Милые такие. Снег вокруге таял от горячих водяных паров. Обсудили с Тен-Тен оружие, особенно боевые молоты, которые тут были не в ходу. А жаль. Это было моим любимым холодным оружием, чтобы если черепушку ломать — то с одного удара. Я не заметила, как впала во внутреннюю рефлексию, откинув голову на каменный бортик. А разговор тем временем у девчонок свернул куда-то не туда. А хотя куда ещё, если не на парней? Выбрались же отдохнуть, по-девчачьи. Грех не пообсуждать. И вот тут начался полный пиздец. Мне просто хотелось утопиться. Не то, чтобы было неловко — стыдно. Благо за водяными парами мои покрасневшие щеки были замаскированы, а прессованный живот с выступившими редкими еле заметными пятнышками был скрыт водой. Когда Тен-Тен, решившись, озвучила, что они вроде как надумали встречаться с Неджи, я чуть кукухой не поехала, поджимая губу. Ну. Что ж. Ему будет чем тебя удивить, не переживай. Раскрасневшиеся девчонки не унимались. Ино в подробностях пересказывала их недавнее с Саем свидание, но, благо, это я более менее стойко выслушала, поджимая пальцы на ногах. А вот когда Сакура, демонстративно меня рассматривая, будто обращаясь ко мне, намекнула, что мол, кхм-кхм, Саске-кун, ну, вы понимаете, я реально поехала кукухой. Бесповоротно прям. Ощущение было, что реально говорят про моего непутевого младшего брата, который потом после этого кхм-кхм впал в истерику, потом в апатию, замерз до костей на своем крыльце, осилился попросить денег на кровать, потому что «футон испортил», а мне пришлось его еле затащить в теплый дом, чтобы не сдох от переохлаждения, чуть ли не заматывая в плед на своем диване. Как уебала бы. Поджав губу, стойко приняла взгляд. Спасибо Ино, которая вклинилась в разговор. Я, конечно, понимаю, что он у вас тут первый красавчик на деревне, хоть и предатель, которого вы вообще единогласно согласились убить. Это я ещё не знала истории, как Сакура наплела Наруто, мол любит, а потом двинулась мол убивать Саске, на самом деле пытаясь присоединиться к нему. Сай как-то раз потом многим позже в сердцах рассказал, когда оба нервные сидели рисовали как обычно на деревьях. А когда он намекнул, что Наруто еле откачали в снегу, когда он узнал, что все его друзья намерены убить его лучшего друга, у меня вообще сердце сжалось так сильно, насколько могло. Это было очень сильной историей. Тем временем, вроде как разговор переехал на Хинату, но она только смущенно кивала в воду. Мне это всё не нравилось. Мне это казалось неправильным. Почему ваши два придурка настолько открыты между собой, а вы, что, не видите, что не нагоняете? Да, черт возьми, и со мной, что один, что второй, временами духовно голы настолько, что страшно. Какая-та некомфортность неприятно почесала ребра изнутри. Что-то тут было не так. Далеко не так, как кажется на первый взгляд.***
Саске с Наруто же в этот день выпала опять двойная миссия. Так, пустяшная, недалеко от деревни. Вообще, что о том инциденте на футонах, что о том инциденте вообще на кровати, лол, Шерпы, они речи не поднимали и строго делали обоюдно вид, что ничего такого уж и не было. К тому же, первичная нервозность спала, подменяя себя теплым разливом в груди и странным, будто бы воодушевленным трепыханием где-то под ребрами, которое самопроизвольно поджимало вверх уголки губ, стоило случайно или специально пересечься. Саске, если честно, даже этого было достаточно. Они говорили. Словами. Через рот. Не через кулаки, не через болезненные надрывы. Будто учились в принципе вот так вот разговаривать. Оказалось, что быть по-настоящему лучшими друзьями приятно до безумия. Наруто будто бы окунали в теплую воду, стоило ему увидеть Саске. Даже посреди морозной заснеженной улицы. Приятно и тепло было настолько, что на ногах сами по себе поджимались пальцы. И этого было достаточно. Просто ловить каждый жест, помнить на своем виске прижатый висок, помнить колотящуюся грудь под ладонью, помнить теплые стопы на своих собственных. Он складывал их, коллекционировал, время от времени доставал из памяти, пересматривал, и засыпал спокойным сном. Саске делал ровно то же самое. Прокручивал каждую собранную своими глазами улыбку, тык в бок, теплое сильное бедро под боком, случайную ладонь на спине, на плече. Всё это разгоняло моторчик в груди. Но будто всё равно чего-то не хватало. В последнее время, каждую ночь перед сном, он долго рассматривал ладонь на протезе, широко растопырив пальцы. Когда в ней вспыхнуло финальное чидори в Долине, тогда, он помнил в ладони руку брата. Единственную руку, которую когда-либо к нему кто-либо протягивал по-настоящему. Одна-единственная рука. И в данном контексте, вся их связь с Наруто — это совсем другое. Одна-единственная рука. Которая правда любила. Правда заботилась. Не за что-то — а просто так. Просто потому, что он Саске. Просто потому, что он младший брат. Глупый отото, который своими руками убил любимого онисана. Да не то, что глупый. Синонима нет к тому, что он сделал. И никогда, никогда, никогда в этой руке он не увидит ещё чью-либо руку. Потому что недостоин. Грязн. Опорочен. Не сказать, что Наруто ему было «недостаточно», нет. Наруто заполнял собой целый его мир. Но всё же были те закоулки, в которые даже ему невозможно было добраться. Потому что это — другое. Абсолютно другое. Как сравнивать мягкое и теплое. Наруто не мог этого восполнить, да и абсолютно не должен был. Он итак сделал для него столько, что не рассчитаешься до конца жизни, хоть он и отбрехивается, что ничего ты не должен, теме. Должен. Еще как должен. Но как окончательно собрать себя по кускам, чтобы начать всё это теперь возмещать? Тяжелая, тягучая, будто металлическая заноза размером с весь его дом плотно сидела в груди. Ту, которую даже Наруто не может достать. Но знать ему об этом вообще недопустимо. Итак сколько таких заноз уже повытаскивал. Насмотревшись на свою омерзительную руку, тыкал себя двумя пальцами в лоб, чтобы хоть немного успокоиться. Чтобы бесшумно не разрыдаться в подушку на новой кровати. Таскать в себе это становилось невыносимым. Ещё невыносимее было осознавать, что никто и никогда так больше не сделает. Никто больше не ткнет так, как это делал брат. С точно такой же силой. С точно таким же изгибом фаланг. Да был бы еще для этого достойный человек, которого бы он принял. Сон практически не шел. Другого раза не будет. Потому что он не достоин. Мне пришлось затыкать свой лоб чуть ли не до трещины в черепе, чтобы хоть немного успокоиться, пока мы возвращались с ебучих источников в деревню. Пока девчонки, вдоволь наболтавшись обо всем, задорно шагали спереди, меня аж всю колотило позади них. Да не то, чтобы что-то было не так или кто-то что-то ляпнул, просто я вообще настолько уже переросла, что ли, все эти вещи, что мозг увяз в этой подростковой жиже, плавя виски. Ну, зато косточки прогрела, уже хорошо. Да и вообще, приятно было, что всё-таки позвали. Жаловаться в целом не на что было, но всё равно комфортного было мало. Саске же с Наруто в этот момент тоже плелись обратно в деревню, но с миссии. — Покажи руку, Саске. — Всё с ней в порядке, отвянь. — У тебя кровь. Какой в порядке? — В порядке. Уймись. Наруто чуть ли не закипел. — У тебя самого костяшки содраны. — И что с того, теме? Сейчас пойдем в госпиталь, и тебя подлатают. — Нечего подлатывать! Всё нормально! — Не хочешь в госпиталь — пойдем к Сакуре-чан. Саске почти задохнулся от гнева. — Не пойдем. Уже даже за черту деревни зашли, а добе не отставал. Жужжал на ухо, что насильно тогда сейчас отведет к Сакуре, или свяжет и потащит в госпиталь, чтобы ему сделали нормальную перевязку да и лицо подклеили. Приходилось многозначительно молчать, подливая масло в огонь. Наруто в гневе — тот еще страх, на самом-то деле. Он уже давно не был его двенадцатилетним сокомандником, который и по деревьям-то забираться нормально не мог. Теперь он был героем, взрослым парнем, равным ему по силе. Единственный достойный оппонент. Видимо, поэтому и притащился как-то к нему домой, мол, пошли, драться будем. Наруто лапшой даже подавился. Потом смекнул, что к чему, и с удовольствием потащился с ним на окраину деревни. Вообще, Саске нужно было хотя бы куда-то высвободить ту утробную злость, которую всколыхнула одна-единственная фраза Шерпы. Наивный такой, как оказалось. Думал, правда хоть кому-то кроме Наруто нужен. Думал, что хоть кому-то кроме Наруто в этой чертовой деревне есть до него дело. Сакуру он тактично не включал в этот список, потому что это тоже было другое. Это как сравнивать теплое с мягким и наоборот. Сакуре что-то нужно было давать взамен. Даже Наруто что-то нужно было давать взамен. А хотелось хотя бы на секундочку вспомнить, каково это, когда о тебе пекутся просто от того, что ты есть. Наверное, это эгоизм. Да и пусть так. Пусть эгоизм. Пусть. Плевать. Просто таскать в себе уже становилось невыносимым, но добе ни в коем случае не должен был этого видеть. Ни в коем случае. В итоге добе так и доплелся до самой окраины вместе с ним, и вот уже на заснеженной дороге между двух сиротливых домов началась война. — Ты идиот, теме, ей-богу! — Да отвяжись уже, я сам в состоянии перемотать! — Да почему за нормальной помощью не пойти? — Мне что, двенадцать лет? Я уже сам в состоянии всё сделать. Наруто с каким-то протяжным «аааа» закатил глаза. — Ты бы о себе позаботился, Наруто. Саске ткнул пальцем ему в кулаки. — Да господи, это пустяк, а! — Вот и у меня пустяк, уймись! — Сам уймись! Пошли к Сакуре-чан! — ДА НЕ пойду я к ней! — ДА ПОЧЕМУ? — ЧЕ ОПЯТЬ ЗА ХУЙНЯ? Нет, ну правда. Сколько можно. Я итак тут вся на нервяке, пулей долетела до окраины, аж руки всё ещё трясутся. На триста тысяч раз уже пожалела, что согласилась на это «отдохнуть чисто по-девчачьи». Так ещё эти стоят тут, чуть ли не возле двери моего дома, опять орут друг на друга, черт разберешь вообще. — Шерпа-чан, а Сакура уже вернулась тоже, да? — Ох блять да. Вернулась. Не то слово. Что случилось опять? — А у тебя Шерпа-чан? — Да а какого хера вы тут стоите орете возле моего дома, а?! Я итак еле доползла с этих дебильных источников, где мне пришлось, мать его, выслушивать, кто там, куда, что, с кем и чуть ли не во всех подробностях! Махала руками пытаясь подбирать слова. — И ваших двух, и остальных этих! Как там у кого и что, господи боже, у меня мозг сейчас в эстрогене сварится к чертям. Это пиздец! Я… Аж задохнулась. Пришлось упереться ладонями в колени, чтобы отдышаться. — Это что? Ткнула пальцем в пропитанный кровью напредплечник Учихи. — Не хочет идти в госпиталь и к Сакуре-чан. Поэтому я и ору. Кивнула. Подошла к своей двери, срывая печать, отодвинула сёдзи. Махнула рукой внутрь. — Бегом. Оба. У Саске было такое выражение лица, будто он лучше закопает себя в землю, чем переступит порог. По сути, так и было. Ведь сам себе обещал. Но Наруто под моим гневным взглядом чуть ли не пинком его туда загнал. Пока обрабатывала руки и искала всё необходимое, эти двое возились возле кухонного стола. Ну, как возились. Наруто пытался его усадить на стул. Саске чуть ли не шипел. Реально псина, гляди и зарычит так. Наруто чуть ли подзатыльником его не огрел, но тот вроде успокоился. Сел напротив, чтобы пристально наблюдать. Саске просто пытался глубоко дышать, чтобы не перевернуть ни стол, ни самого Наруто. Не церемонясь, отодвинула стул вместе с ним сзади, чтобы побольше было места для маневров. Обошла спереди, плюхнулась на колени, чтоб удобнее было, потянулась с ножницами к надпредплечнику здоровой руки. Ну, та, что не перебинтованный протез. Одернул руку только так. Пришлось схватиться чуть выше, в районе локтя, стягивая вниз. — Я тебе её сейчас откушу нахер, не дергайся. Прошипела как не одна, а сразу две змеи. — Если туда попадет инфекция, ты знаешь, что будет. — Тебе какая разница?! Опять попытался дернуться, пришлось сжать еще сильнее, аж костяшки побелели. Принципиально смотрел в другую сторону, пытаясь задержаться взглядом на причудливых носках Наруто. — Такая, блять! Посоревновались в перетягивании каната, только вот канатом была его собственная рука. — Отвали! — Я тебе вдобавок и башку проломлю, если ты не успокоишься! — Теме. Наруто решил вмешаться, рассматривая все это, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди. Одно простое, тихое, серьезное, будто усталое «теме». А Учиха чуть ли не обмяк. Дёрнул напоследок, но просто чтобы скинуть мой захват, и выставил предплечье повыше, чтобы было удобно обрабатывать. Даже меня как-то это «теме» успокоило, что ли. Гневно дыша пришлось разрезать несчастный напредплечник. Ничего, найдет новый. В целом все было не так уж и плохо, просто если бы не орал и хоть чуть-чуть заботился о себе, кровотечения бы такого не было. Хотя оно и так уже почти свернулось. Сидела, как дурень, с прижатым тампоном, чтобы до конца остановить. А Саске с Наруто о чем-то перекидывались одними взглядами над моей головой. Да похер. Промыла, обработала, встала на ноги, чуть нагнувшись к этой псине, чтобы бинтами замотать. Жить будет. Пустяк, на самом деле, но раздули как обычно стаду слонов. Решила и на мордаху посмотреть. Будто бы соскучилась уже по этой роже. Чуть содрана кожа на щеке возле подбородка. Тоже непорядок. — Будет щипать. Пока он не успел ничего заметить, опять рассматривая носки Наруто, обработала и это добро, сверху заклеивая пластырем. — Всё. Передернулся вообще весь, с ног до головы, даже Наруто хмыкнул. Дерганый такой. Обернулась на Наруто. Тоже мне, герой. У самого костяшки содраны. Как жахнула бы по башке обоим, а. Пришлось выдохнуть, взять новый тампон и теперь уже надоедать Наруто. — Эй, Шерпа-чан, ты чего! Не надо! Отдернул сразу обе руки, задирая высоко над головой. — А ну и ты заткнись. Тоже мне. Что один, что второй. Надувшись, терпел уже он, а не Саске. Когда отвыкаешь от хоть какой-то маломальской заботы, любая потом воспринимается почти что неловко. — Всё. Жив здоров. Оставила их дуться да дышать одних, выбрасывая мусор и убирая всё по местам. Ушла в ванную вымыть руки, пусть там пробздятся наедине. Вернулась. Сидят. Вроде молчат. Не спрашивая, поставила два тявана с горячим чаем на стол. Сама оперлась на плиту, как обычно подтягивая стопу одной ноги на внутреннюю часть коленки другой. Прикурилась. Выдыхаемый дым почти что упирался в дерганный затылок Учихи. Наруто решил разбавить обстановку, отхлебывая чай. Саске же демонстративно не притронулся. — Шерпа-чан, а что тебе на день рождения подарить? — Да бог ты мой, ничего не надо. Правда. Запомнил же. Хотя до него еще многим больше полумесяца. — Ну как-то некрасиво иначе будет, Шерпа-чан. — Брось ты. Отвернулась налить себе остывшего утреннего кофе из турки. — А вообще, мне ничего не надо, кроме как бутылки «Глен Маккена» подмышкой у кого-нибудь на пороге в полночь. Чтобы прям весь день беспробудно пить. — Это что? — Виски такой. Наруто кивнул в тяван. Учиха вообще не шевелился. Отлепилась от плиты, чтобы вытащить свободной от сигареты рукой из-под кучи бумаг одну-единственную. Не смотря вниз, просто сунулу её в руки Учихи. — Ты спрашивал, что там было написано. Я перевела для тебя на японский. Читай. Брезгливо дернулся, не принимая жалкий клочок бумаги. Но всё же, после того, как он упал на стол, одним пальцем потянулся, подтягивая к себе. Дорогая Иллин! Поздравляю тебя с наступившим Новым годом. Ты - большая умница, как и всегда. Поздравляю тебя с заключением первичного союза с Японией, я никогда в тебе не сомневался. Уверен, ты уже обжилась и нашла со всеми общий язык, потому что иначе быть и не может. Я очень горжусь тобой. Просто знай это. Шерпа. Я надеюсь эти выблядычные посыльные в этой тормознутой Японии доставят открытку хотя бы к весне. Серьезно, почему нужно быть такими медлительными и не въезжать, что им объясняют. Так вот. С Новым годом тебя. Не налегай на кофе. Первичный союз - хорошая работа. P.S. Горжусь тобой, припадочная. Прочитал медленно, вдумчиво, как он всегда что-либо читал. И вообще мало что понял. Типа. Привет, помнишь, мы твои бывшие лучшие друзья, которые втихую тебя пытались убить, а потом столько лет не объявлялись? Даже он, каким бы ублюдком ни был, заявлял добе открыто: я тебя убью, Наруто, знаешь ли. Мне нужно разорвать эту связь. При упоминании мозгом связи опять всего передернуло. Вот именно поэтому, поэтому он их все разрывал, топтал, швырял. Чтобы не мешались, не отвлекали, не бились в груди, чтобы ничего не чувствовать. Вообще ничего. И что теперь? Почти попался опять в эту ловушку сам. Идиот. Тупой идиот. Тупой наивный идиот, на мгновение с чего-то взявший, что кому-то есть до него безвозмездно дело. Просто потому что он Саске. Просто потому что он Учиха. Но он-то прекрасно знает, кто есть на самом деле. Предатель. Убийца. Мститель. На макушку в волосы положили холодную ладошку, стоя за его спиной. Наруто смотрел куда-то выше его головы. Видимо, на ту, кому ладошка и принадлежала. Саске пришлось сжать чертовый клочок бумаги и дернуться, чтобы скинуть с себя это непозволительное касание. Скинул. А оно вернулось, чуть ли не сжимая всю макушку за раз, уже сильнее. Дернулся ещё раз, тоже сильнее, а оно опять вернулось на место. Наруто слегка улыбнулся. — Прости. Я не это имела в виду. Я не должна была тебе это говорить в таком тоне. Просто как-то нахлынуло, что ли. Сам понимаешь. Я не это имела в виду и не хотела тебя задеть. Хотя, вот прямо сейчас ты меня бесишь, конечно, потому что нихрена не заботишься о себе. Я понимаю, что вы все из себя неубиваемые, но мало ли что, раз на раз не приходится. Иногда даже царапина может стать фатальной. Затянулась, выдыхая дым куда-то в бок, чтобы ненароком не продымить ему волосы. — Ты не надоедлив. Вообще не понимаю, зачем ляпнула. В сердцах просто. Не принимай это на свой счет, я правда полудурошной бываю на эмоциях. Прости. Наруто пытался не растянуться в улыбке, всматриваясь в меня. Я чуть хмыкнула ему в ответ. А этот так головы и не поднимает. Смотрит только в столешницу. Дернулся, встал, абы как обулся, замотался в накидку да вылетел пулей. Цокнула, но скорее с облегчением. Махнула подбородком Наруто на дверь. — Иди давай. Если что — вмажь, чтобы в себя пришел. Опять небось всё не так понял. Наруто, лениво потянувшись, вскочил на ноги, широко улыбаясь. — Да всё он правильно понял, Шерпа-чан. Просто не привык к такому. Вот и строит из себя неизвестно кого. Кивнула. — Доброе у него сердце, Шерпа-чан. Как и у тебя. Просто оба столько пережили, что закрываетесь и отпихиваетесь. — Да иди ты, — допила кофе залпом, дерганно туша окурок в тяване. — Иду, иду, — Наруто лишь весело хмыкнул, обуваясь. Куртку с теплой накидкой просто в руки взял, не надевая. Всё равно идти тут через дорогу. Саске уже сидел на стуле перед кухонной столешнице, возя медленно тяхан с чаем из стороны в сторону. Подпер подбородок кулаком, опираясь локтем на стол. Второго стула у Саске, разумеется, не было, поэтому Наруто пришлось просто чуть присесть сбоку на столешницу. — Может, расскажешь уже, теме? Что там случилось, когда мы с Шикамару ушли? Повозил туда-сюда свой тяван, отпил. Вполне спокойно начал отвечать. — Посыльный пришел, нэнгадзё ей передал. Чуть в обморок не шлепнулась, стоит вся сама не своя. Решил узнать, от кого. Говорит, что от этих. Ну друзья её которые. — Которые типа умерли? Саске вопросительно изогнул бровь. — Она тебе что-нибудь рассказывала про них? — Не особо. Тебе? Саске пожал плечами. — Вполне достаточно для общего понимания. Но не думаю, что я могу рассказать. Это её личное дело. Захочешь — узнаешь. Наруто кивнул. — Если в общих чертах — по-тупому предали, считай, и бросили хер пойми где умирать. И вот спустя столько лет объявились. Открытку прислали, представляешь. С Новым годом. — И что написали? — Да просто поздравления. От обоих. Горжусь там, ты молодец, Японию смогла уломать вступить в союз. Общие фразы, не более. Саске тихо затянулся чаем. — Будешь? — Не, у Шерпы-чан напился. Помолчали. — Я вот только одного, добе, не понимаю. Если я пытался тебя убить — я говорил в лицо. Не из-за спины, не скрытно. Это как-то ниже чести, на мой взгляд. А ты всё равно тупая башка сидишь у меня на столе и слушаешь. — Тупая башка тут только ты, — Наруто улыбнулся. Саске тихо вздохнул. — Кровать что ли прикупил? — Да. — Чего так? Футон надоел? — Хм, — Саске пришлось задуматься, — вроде того. Не хотелось просто его здесь оставлять. Напоминал кое о чем, что там было. Наруто, перехватив тяван у него в руке, отхлебнул побольше чая, возвращая обратно. — Я в курсе, что у вас было с Сакурой-чан. Чего не поделился-то с лучшим другом? Нога Саске под столом как-то нервно дернулась. — Мы же договорились не обсуждать это, добе. — И то правда, — Наруто рассеянно пожал плечами. Пришлось налить нового чая, да и второй тяван всё-таки поставить на стол. Кажется, разговор затягивался. — Я рад за вас, теме. — Я тоже за вас рад. Полудурки. Одновременно кольнув в груди, в воздухе невидимым нарисовалось одно-большое-пребольшое «недостаточно», одно на двоих. Особенно когда сидишь вот так, наедине, сняв с себя всё напускное, когда не надо притворяться или подбирать слова. Можно просто быть самими собой. — Купи себе второй стул. — Куплю. Конечно, купит. Не все же добе задницей отсиживать его кухонную столешницу. — День рождения у неё второго февраля, если что. Юбилей вроде как будет. Двадцать пять. Саске просто неопределенно кивнул. — Чего она с нами возится. Ей бы вон с Какаши-сенсеем общаться, хотя бы ровесники, более менее. Ну, как вернется с миссии. — А с кем еще? Кто первый под руку попался в деревне. — Не говори так, теме. Что она тебе такого ляпнула, что ты сам не свой ходил? Вроде всё же уже обсудили на тысячный раз? Саске пришлось почесать скулу, чтобы постараться объяснить. — Сказала, что я чертовски надоедлив и что бешу её. — Так она это каждый день говорит, что ты её бесишь. Саске покачал головой. — Не так. По-настоящему. Не как обычно с этим её всем, — просто махнул рукой себе на лицо. — Ты понял. — Понял. И ты из-за этого вот, да? Саске поджал губу. Если честно, было немного стыдливо это признавать вслух перед Наруто. — Она славная, хоть и строит из себя неизвестно кого иногда, прямо как ты, теме. Саске отмахнулся рукой. — Теме, ну правда. Если бы ты её бесил и надоедал, она бы делала это всё? Ну подумай своей башкой. Она беспокоится и волнуется, пусть и шипит как обычно. Как вы вообще умудрились? — Что умудрились, добе? — Вы же цапались как кошка с собакой по первости. Шикамару, рассказывал, на улице вас разнимал. — Да, — Саске хлебнул чая, — если бы я сам знал. Как-то само по себе. Просто, есть вещи, которые я не могу тебе рассказать. — Но я же в курсе, что она знает Итачи. И я же ей намекнул, что ты знаешь всю правду. И винишь себя. Ежесекундно. Хоть и не показываешь, теме. Саске устало прикрыл глаза. — Что она тебе еще рассказывала? — Что миссия у нее здесь была, мирная разведывательная. Оттуда и знакома с ним. — Я.. — хлебнул ещё, — мне бы не хотелось об этом говорить. Наруто коротко кивнул. Это уже итак был такой прогресс, что словами не описать. Говорит, если не хочет об этом говорить — так и говорит. Видно, конечно, что силится, слова подбирает, но всё же. О таком можно было только мечтать. И, положа руку на сердце, в этом была не только его заслуга. Ему очень сильно помогли. Наставили, подтолкнули. Но в случае с Шерпой-чан — просто пнули под зад, в своей манере. Наруто был далеко не слепцом (к сожалению, не во всех направлениях своей жизни), но видел, как его лучший придурошный друг и Шерпа-чан тянулись друг к другу, хоть и отпихивались, скрывая за всем этим своим гневным и напускным. Вообще, все это он впервые заметил, когда оттаскивал Шерпу-чан втроем с Саске и Шикамару от избитого ею пьяницы. Она могла, конечно, что угодно плести про то, что «пусть следят за языком, чертовы пьяницы», но Наруто-то всё было видно со стороны. Она вскипела за секунду, превращаясь из мирного посла в того еще громилу от того, что пьяница позади наплел всякого о теме. Наблюдать со всем этим со стороны было интересно, оставалось понять, когда оба перестанут делать вид, что не всё равно. Наруто пообещал в этот момент, сидя на столешнице лучшего друга, напиться вдрызг от счастья, если у теме появится еще один друг. Он был ему жизненно необходим. Чтобы второе плечо тоже было под защитой. — Добе? — М? — Да, — Саске отпил чая, — ничего. Забей. — Ну? Наруто пришлось положить ладонь на протезированное предплечье. Саске еле нашел в себе силы тут же её не скинуть. Эта ненастоящая рука напоминала ему о слишком многом. Но это же добе. — Я правда рад. За вас с Хинатой. Ты её заслуживаешь. — Угу. Хлюпнул чаем, не зная, что и ответить. А что именно ответить? Да, спасибо, лучший друг, но я каждый раз с ней в постели представлял тебя. И каждую ночь, вместо сказки перед сном. — Я тоже правда рад за вас с Сакурой-чан, ты же знаешь. Саске коротко кивнул. Не говорить же, спасибо, добе, но, знаешь ли, я могу думать только о тебе в последнее время. Во всех смыслах. Что я храню в памяти каждый тактильный контакт, а ты прямо сейчас добавляешь ещё один, сжимая мое предплечье чисто из дружеской поддержки. Встал, вытащил из-за раздвижной дверцы шкафа мою огромную толстовку, естественно аккуратно сложенную. — Можешь отдать Шерпе? Наруто подавился чаем и пролил практически всё на себя. — Ничего себе! Теме!! А с каких это пор ты Шерпу-чан по имени называешь?! Саске пришлось вздохнуть, чтобы не взорваться. — Заткнись. Наруто пришлось искать кухонное полотенце, чтобы убрать этот чайный пиздец на сетчатой футболке. Еще и обжегся, немного. Но ему было так смешно, что теме стоит тут дуется, а сам уже и имени называет. Пришлось упереться куда-то кулаком возле мойки, чтоб профыркаться. Там же нашлось и полотенце. — Ой, теме. Еле как взял в руки, пытаясь оттереться. — Теме, ты дурак такой. — Хватить ржать. Да дай сюда. Саске искренне решил помочь. Вырвал несчастное полотенце, оборачивая Наруто за плечо к себе лицом. — Криворукая тупая башка. Залил капитально всё. Пришлось знатно прижать полотенце, чтобы хотя бы часть впитало. Он даже не заметил, как Наруто стих. Пришлось поднимать на него взгляд. — Чего? Наруто даже бровь выгнул. — Даэ-э, ничего, теме. Да я сам мог. — Ты ржал тут надо мной. — Ничего не над тобой. Над тем, что ты пытаешься самому себе доказать. Напоследок проведя кухонным полотенцем вверх-вниз, не отводя взгляда, откинул его в сторону. Скрестил руки на груди. — Что ты имеешь в виду? Наруто скрестил точно также. Чтобы просто подольше сохранить тепло этих рук через полотенце на своей груди и животе. — К тебе выкорчевали еще одну связь. — Нет. — Да. — Нет. Наруто пришлось закатить глаза. — Выбили, теме. И тебе решать — как всегда отталкивать, или попробовать принять. — Мне этого не сдалось ни в одном месте. — Врешь, теме. — Эта полная, бесполезная, ненужная дичь. — Это называется «дружбой», а не дичью. — Нет. Отвернулся бы, да как. Эти же глаза как чертов магнит, от которого не отцепишься. Они как детектор лжи, всё вытянут из тебя, до последнего. — Я знаю, теме, что тебе больно и страшно. Точнее, страшно от той боли, что может быть, если и эта связь разрушится. Но, — Наруто вздохнул, — я-то всегда буду рядом. Саске поджал губу, опуская взгляд. — Вот сам пойди и отнеси эту несчастную толстовку ей. В гости за одно сходишь. — В гости друг другу ходят только друзья, близкие или родные. Никем из перечисленных мы с ней друг другу не приходимся. Наруто закатил глаза чуть ли не внутрь черепа. — Домой в этом пойдешь. Еще простынешь, тупая башка. Саске сунул в скрещенные руки мою несчастную толстовку, которая каким-то волшебным образом чуть ли не по рукам в этой деревне отчего-то пошла. — Ты чего несешь, а? — Наруто даже тихо рассмеялся. — Я и не через такое проходил. Думаешь, мокрая футболка как-то меня ущемит? — Я сказал, — ткнул еще сильнее, обратно поднимая взгляд, — ты пойдешь в ней. Наруто хмыкнул. — Хорошо, теме, пойду в ней. Это было заботой. Хотя бы в каком-то её проявлении. Это было очень теплым, в груди. Просовывая голову в капюшон, кинул откуда-то изнутри него. — Подумай о том, что я тебе сказал. Саске ничего не ответил. Наруто допил свой несчастный чай, пошурудил двумя руками в огромном кармане на животе. — А слушай, удобно. Чего Шерпа-чан вечно мешки эти таскает. Ей идет конечно, но всё же. — Чтобы было более комфортно. Ей приходиться работать в минимальном наборе одежды, чтобы иметь доступ к татуировкам. Наруто опять хмыкнул. Стоит тут, прикидывается. Да он про нее же знает больше всех в деревне вместе взятых. — Пойду я. Спасибо за чай. Как-то спешно обулся, оделся, кинул напоследок пожелание доброй ночи и свалил. Саске, оставшись один, пожал плечами, наводя порядок на кухне. А Наруто же, за дверью его дома, засунул голову чуть ли не по глаза в эту толстовку. Ведь до этого её немного поносил Саске, чтобы не уляпаться во время уборки. И теперь она пахла им. Вся. И сам Наруто теперь тоже.***
Во всем доме фонило металлом. Отдай же. Ты же обещала. Вот тебе и повод как раз сходить в гости. Но в гости друг к другу ходят только друзья, близкие или родные. Никем из перечисленных мы друг другу не приходились с Учихой. Но металлическое ожерелье его старшего брата с тремя вытянутыми овалами чуть ли не умоляло уже его вернуть. Итак сколько времени прошло. Да был бы ещё повод. Как-то всё не так и всё не то. Никто и не знал, что оно на самом деле было двойным. И сам факт того, что мне его всунули, снимая с теплой бесконечно уставшей шеи, значил бесконечно много. Просто не объять руками сколько. Будто передавали мне в руки не только эту металлическую безделушку, а нечто большее. Будто младшего брата. Положили в руку, сжали. — Я уверен, ты вернешься сюда, Шерпа. Увидишь Коноху. И влюбишься в нее. Увидишь моего младшего брата. И тоже всё поймешь. Возьми. Обещай, что передашь. И обещай, что он не узнает правды. Это сломает его окончательно. — Обещаю. А правду ему вывалил на голову уже кто-то другой, действительно доломав окончательно. Хотя, было странным. Если бы он не узнал, как бы это выглядело? Вот, держи, этого от твоего старшего брата, которого ты ненавидел всю свою жизнь? Или как? Будто бы Итачи-сан продумал все настолько шагов и вариантов развития вперед, что и представить страшно. В его глазах, совсем еще юных, была мудрость не одного, а всех пяти каге. Я откровенно им восхищалась. Его бесконечно уставшая голова на моем животе — как самое большое откровение человека, которому сломали жизнь. И всей его семье. И что самое страшное — его младшему брату. Невозможно было объять его любовь к младшему брату. Невозможно. Он столького не успел ему сказать, столького не успел ему сделать, столькому не успел научить. Но доверил его в руки Наруто. И, конечно же, как всегда был абсолютно прав. Но даст ли Наруто той самой опеки старшего? Даст ли Наруто той безответной старшинской заботы? Кто бы самому Наруто это дал. Кто бы его самого вкусно по-домашнему кормил. Кто бы его самого закрывал, закатывая рукава, мол, мелкий, я разберусь. Ты еще мелкий, реально мелкий, а столько пришлось на себе протащить. Что один, что второй. Один с самого детства не знал, что это такое, опека старшего. Из второго это вырвали, из самой груди, оставляя там зияющую дыру. Отбить бы Третьему башку. Правда. Я, конечно, никто, и не имею никакого морального права — но за сломанные судьбы этих двоих, засевших куда-то глубоко под сердцем, воскресила бы собственными руками и реально наваляла в сердцах. Мне плевать, по сути, что и как он там сделал для деревни, я тут пока всё еще никто. Конкретно сейчас меня волновали только эти двое. Остальное — да гори оно синим пламенем. Не спалось. Пришлось продолжить ремонт на втором этаже. За огромным окном теперь было снежно. Очертила зону для еще одной уборной с ванной на пару. Деньги теперь позволяли прикупить много чего. Конфедерация вообще чуть ли не осыпать стала, присылая суммонов раз за разом. Вообще, будто что-то в ней менялось, и уже очень давно, если посудить. Что то письмо от Итана, которое мне сунула Пятая на чешском. Что это долбанная новогодняя открытка от обоих сразу. Будто всё ок и всё нормально, но что-то не то. Если они оба причастны к формированию этого союза — почему на собраниях нет. Хотя, не сказать, что их должность сильно позволяла. Когда мы «расставались», мы были вполне такими рядовыми, если это можно так назвать. Ну, максимум — капитанский чин. Может быть за те годы, что мы вообще не вступали в связь, уже и успели дослужиться. Не удивлюсь, если Итан — до старших чинов. И, по-любому, Джей его правая рука. Ну, левая, так как Итан левша. Небось также раскладывает за ним всё по полочкам, составляет диковинные и понятные только ему схемы с таблицами, пишет свои научные работы и музыку. Передернула плечами. Пусть живут. Да ради бога. Нужно было ещё впихнуть сюда один диван. Так и запишем. Стол вроде на месте, торшеры, огромный теплый палас на деревянном полу. Пара картин моих с Саем напару. Книги, еще припишем. А то книжный шкаф пока пустует как-то. Одна несчастная Ича-Ича Рай, которая спросом-то и не пользовалась, поэтому и отдали по доброте душевной. Так, был один любитель, как мне сказали. Раз ему по душе читать тоже, что и мне — даже было интересно познакомиться. Не каждый эту похабщину будет читать, далеко не каждый. Да вряд ли пересечемся. Деревня-то большая, как никак. Деревня, которая будто начала окончательно принимать. Но какой кусок не пришей к тому, что оторвали в прошлом — всё равно не подойдет. Так всё устроено.