Втяни животик

Если бы знал, как переварить это всё в своей голове — было бы гораздо проще. Осознание после войны приходить не хотело. Всё крутило, жгло, выпадало в прострацию, каша просто напросто не хотела перевариваться, никак. Гай на реабилитации, Обито, новый шрам на груди крест-накрест — всё это не умещалось в черепной коробке. И без того там было катастрофически мало места. Возможно, эта троица помогала держаться на плаву. Держаться ради Наруто, Саске и Сакуры представлялось единственным возможным. Детям нужно было показать, что всё будет хорошо. Что всё закончилось, что всё позади. Детям, одного из которых приговорили к смертной казни с ходу. Держался ради Наруто, видимо, вместе с которым чуть ли не перегрызли всех и вся за его голову, оттесняя приговор хотя бы до нормального суда и рассмотрения. И как бы Наруто широко не улыбался, не рассказывал байки одна за другой, взрослый взгляд над маской всё видел насквозь. И мешки недосыпа, и нервное заламывание рук. Просто был рядом, время от времени ероша пшеничную макушку, как бы показывая, что я здесь малой, я разберусь. А потом ещё и это ко всему прочему вдобавок. Мировой союз, мировой посол. Не знал уже, в какую именно сторону хвататься, но Пятая решила одну из проблем взять на себя, тактично сгребая разборки с Дайме и прочими по поводу Саске на него. Помогала, конечно же, точно также, всеми силами, уверовав им обоим, но к послу не подпускала. Видимо, чтобы окончательно не доломать. Когда Саске оправдали, хотелось просто сесть на пол и просидеть так желательно несколько суток, желательно не двигаясь. Но пришлось поймать на лету Наруто с его объятиями и тепло улыбнуться. Сенсей же. Пёр на эту чертову миссию, примерно ничего не понимая. Ни как дальше, ни что дальше, осознание так и не приходило. А кто, если не он? Весьма справедливое утверждение. Лишь на третьи сутки осознал, что бросил деревню. Вот действительно бросил. В полной разрухе, в нищете, в апатии и послевоенной скорби. И лишь тогда пришло осознание всего и сразу, затапливая все мозги за раз. А Пятая ни с того ни с сего прислала с Паккуном первый отчет: обоих оставили в деревне. Будет рассматриваться возможность первичного союза между всеми пятью каге. Удивился — мало сказать. Это как так получилось? Что там за посол такой, если Ибису не смог ни до чего докопаться? В ответном отчете решился спросить, что там за такой посол, собственно, и как так вообще получилось. Ответу удивился. Посол девчонка, на лицо не старше всех его троих оболдуев. Ночуя то на земле, то в редких гостиницах, то даже, иногда, время от времени заставая себя в не самых пристойных местах, пытался понять, как все пять каге согласились на заключение союза. Это что им там такого надо было наговорить? Лично сам Какаши не имел ни малейшего представления. А потом Пятая пишет, что Саске тоже и на миссии ходит, и, что самое страшное, согласился на протез. Пятая прозрачно ни на что не намекала, но вроде как и туда посол сумела всунуть свою макушку. А потом писала и про миссию с Ооцуцуки, и про еще одни собрания, и еще, и еще, и еще. В голове откровенно не укладывалось уже вообще ничего. Вся послевоенная шмаль, всё из прошлого, переживание за брошенную деревню и своих брошенных оболдуев, и этот клятый союз, который неизвестно как был заключен. Потому что, по-хорошему, он должен был там присутствовать и своими руками помогать это всё заключать. Потому что это именно то, что нужно было после всего этого кошмара. А в итоге что? Бросил всё и свалил? Оставил на плечах какой-то там девчушки, которая и возрастом-то на лицо Саске с Наруто напару? Перебивался то там, то там, скатываясь уже во что угодно, лишь бы всё это переварить. В каждой встречной дыре обязательно кто-нибудь лип, засматривался, пару раз пришлось посодействовать, потому что тупо не вывозил. Но всё было не так и всё было не то. Мало того, что и презерватив толком надевать не умели, ни ртом, ни руками, так ещё и демонстративно пытались заглянуть под маску. Все, каждый, встречный, всегда, всю его жизнь, пытались её снять, чтобы увидеть, что там. Нет там ничего. И смотреть там не на что. Это изводило. Это начинало бесить, особенно после войны. Читал встречные доклады Пятой, усадив Паккуна себе на колени, чтобы было как-то спокойнее. И с каждым новым докладом не мог переставать заходить в тупик. В смысле.. всё хорошо? В смысле деревня отстраивается? В смысле всё в порядке? В смысле безвозмездное финансирование? В смысле Саске с Наруто нормально общаются? В смысле Саске такое вообще творит? Заболел? Да что же там вообще происходило-то, а. Все эти истории из отчетов как будто бы выглядели не совсем реалистичными. Ну не может же быть так хорошо, что люди и улыбаться начали, и торговля пошла заново, и Шикамару вон джонином стал. Вообще, что на Шикамару, что на Неджи полагался спокойно. За одно лишь переживал — молодые еще. Какими бы сильными ни были, всё равно молодняк. Опыт есть, но не такой. Но и на этот вопрос у Пятой нашелся ответ. Всё хорошо, мелкая эта девчушка всё порешает не переживай. Куда вообще это? Это его обязанности, это его работа, это его головная боль, да что ж вообще происходит. Это было очень странно. Выглядело будто бы он свинтил из деревни на манер Саске, а вы там сами разбирайтесь, особенно вот ты, которая посол, которая ещё каким-то боком и в реорганизацию экзамена на чунина приплелась, помогая не покладая рук. Одна строчка в том докладе особенно порадовала, про то, что эта мелкая уже её откровенно достала, каждый день капает на мозги, чтобы и Саске допустили. Какаши не смог широченно не улыбнуться, настолько умел. Складывалось ощущение, что его обалдуи там под охраной, практически. За Сакуру переживал, разумеется, учитель же, но у неё хотя бы была семья и подруженция, а у этих двоих.. Представлять было страшно, каково им после войны и всего того дерьма, через которое прошли рука об руку. И на их фоне даже все его личные проблемы и непроблемы улетучивались. Бедные его мелкие. Как он мог вообще их бросить? А у Пятой и на это нашелся ответ в одном из встречных отчетов. Нормально всё, говорит, с ними. Довольные, накормленные, вместе всё делают, Саске вообще на человека стал походить, буянит, конечно, время от времени, да и посол за него чуть вообще Райкаге не загрызла, так что не переживай. А это ещё как понимать? В каком таком смысле? Боже. Пятая же ближе к весне начала в докладах чуть ли не пошучивать, мол, когда вернешься, ты деревню только не перепутай и не туда не уйди куда-нибудь. Пришлось выяснять через бедного загнанного Паккуна, что же она имела в виду. Всё оказалось проще простого: её практически всю заново отстроили. Вообще. Везде. Во всех щелях. Поставок столько, что успевай только фасовать. Каких только хочешь поставок, от мебели до угля, от сувениров до леса, от строительных материалов до просто чистых денежных средств. На это всё похолодели внутренности. Ну не может же так быть. И вообще, какого черта его носит неизвестно где? Он же должен быть там, всему этому помогать, в конце-то концов. А потом вообще Пятая прислала что-то такое, от чего потом отходил дня четыре, не меньше. Пишет, мол, квартал Учих походу скоро нормально отстраивать будем. Родственник у нас тут один нашелся. Не смог не схватиться за сердце от данных формулировок, потому что это уже было через край. То есть мало того, что одного сумели вернуть, и деревня не потеряла ценный геном и боевую единицу, так это что, получается… двое? Только вот в отличие от самого Какаши — чистокровка, по факту, хоть и с намешенным невесть чем на дрянных скрытых островах. Вообще уже уму непостижимо. А читать редкие комментарии от Пятой про то, что Саске вообще походу скоро реально в человека превратиться, да что и у Наруто всё хорошо, мозгов по-тихоньку набирается, за послом ходит, слушает, просит помочь или чему-то научить, было несказанно тепло. Его обалдуи были под защитой. И в тоже время было стыдливо. Это его же ведь обязанности, почему и это тоже упало на те же самые плечи? Это очень некрасиво. Правда некрасиво. Отсчитывал дни до возвращения в деревню чуть ли не палочках на стенах в пещерах. Всё послевоенное дерьмо выбивалось тем, что оно.. закончилось. В общих чертах, если обобщать, но.. Все страны смогли восстановиться так быстро, что это умом не объять. Реально не объять. Поэтому со всех ног направляясь в деревню, когда уже завидел наконец-то ворота, единственной мыслью было просто лично уже увидеть этого несчастного посла, который тащил лямку на шестнадцать человек, не меньше, в одного. А зайдя в ворота и кивнув приветственно АНБУ понял, о чем пыталась шутить Пятая. Конечно, это была Коноха, да. Что вообще тут происходило? Что он пропустил? Как? Всё кипит, живет, цветет и пахнет. Как? ДА КАК?! Сиганул к Пятой, но та, конечно же его радостно и со всем своим Цунадовским встретив, демонстративно отправила домой отсыпаться. И не переступать порог её резиденции до завтрашнего утра. Приказ есть приказ, ослушанию не подлежит. Проспал оставшуюся половину дня и всю ночь, как убитый, ранним утром наконец-то разлепляя глаза. Спустя столько времени решил стащить с себя и маску перед сном, и был абсолютно прав. Без неё выспался настолько лучше, что не передать насколько. Кофе пить не хотелось, но пришлось, чтобы хотя бы как-то оживить простоявшую неизвестно сколько пустую квартиру. Холодная пустая кровать и точно такая же вся оставшаяся квартира была многим лучше всех тех месяцев на миссии, поэтому жаловаться не приходилось. Собравшись, опять сиганул к Пятой со всеми заготовленными конечными докладами. — И где она? — Кто? — Посол. — А, Шерпа что ль, — Цунадэ-сама улыбнулась от уха до уха. — А чего тебе? — В смысле чего? Какаши устало прикрыл глаза. Очень не хотелось пересказывать все свои собственные умозаключения за накопленные месяцы заново. — Как вообще это всё? — просто покивал по углам, указывая на всю Коноху целиком. — Да я тебе и за сутки всё не перескажу, тебе надо — сам ищи и пусть тебе всё сама и рассказывает. И про твоих двоих в том числе. Когда остальные из её команды международного сотрудничества приезжали, оба молодцы, я считаю. Что Саске, что Наруто. Вообще идейно загорелись, помогали, чем могли. Лично я приятно удивлена. Про Саске вообще молчу. Он тут чуть ли не бегал светился по всей деревне, это вообще нонсенс. В общем, ищи иди. Пусть рассказывает, мне некогда. Какаши оставалось на это всё лишь рассеяно кивнуть. — И где искать? — Я вообще её домой сегодня отправила, потому что никакущая уже. Еле ноги передвигает. Но вполне могла опять к себе прокрасться в кабинет. У Шизуне спроси, покажет. Если там нет — дом найдешь в два счета. У Саске одноэтажный, у неё — двух. А дальше — не мои проблемы. Свободен, не мешай давай. Какаши, выгнув одну бровь, поудобнее заложил руки в карманы. — Че встал? — Как выглядит, хотя бы? — Да мелкая такая. Макушка пепельная кудрявая, вся в черном, дымит напропалую. Ой да, — махнула рукой, — увидишь, короче. Далеко не японка, если присмотреться. Иди уже, не мешай. Поклонившись, пришлось идти и не мешать, но в кабинете было пусто. Шизуне сказала, что видела с утра, и лично отсюда выпнула обратно отдыхать. Поблагодарил, кивнув, пошёл искать дальше. Шел по улицам Конохи и вообще не узнавал местами. Знакомые, разумеется, здоровались, хлопали по плечам, улыбались. Так и дошел до Гая. Тот, открыв ему дверь с широченной улыбкой, ни словом не обмолвился, как всё плохо, наоборот. Радостный, как и всегда. Реабилитация почти завершилась, всё в шоколаде, говорит, Какаши, не парься. А вот по тебе, говорит, скучал. Опять всего перетрогал, проверяя, всё ли на месте. А потом подоспел к его дому Ли, забирая своего сенсея на первые тренировки. Ли перепугался сначала с ног до головы, увидев Какаши, но потом практически повис на нем от радости. Пришлось идти искать дальше по улицам, которых местами так и не узнавал. — КАКААААААААААШИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ-СЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕНСЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЙ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Если бы не этот крик, точно бы от неожиданности повалился на землю в объятиях Наруто. Не смог не похлопать его по спине в ответ, пока тот продолжал орать и верещать на половину Конохи. — Как у тебя дела, Наруто? — ЛУЧШЕЕЕЕЕ ВСЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕХ!!! Пришлось приструнить его, ероша макушку, иначе бы все уши прокричал. — ...Вы не представляете просто! Я вам всё и не перескажу! Это просто… Да, вот у него был примерно такой же комментарий. Это просто… Этого всего быть не может. Почему всё вокруг так хорошо? — ...ну я короче ему говорю, что не, всё не так, да и… Слушал во все уши, кивал, улыбался. Соскучился по этому сорванцу безбожно. — Наруто, а не подскажешь, где.. подругу найти твою? Посла, которая. Тот разулыбался изо всех сил, схватил его за предплечье и потащил на окраину в квартал Учих. — Да это они там с Саске друзья, Какаши-сенсей. Я так, это.. ну вы поняли.. — Что, прости? Пришлось затормозить. Друзья..с...кем? — С Саске говорю они там друганы, пойдемте, чего Вы встали, а, щас я дом её Вам покажу. Пришлось просто плестись за ним, чтобы увидеть ЭТО воочию. Друзья с Саске? Это еще к чертям как вообще понимать? У подхода в квартал Учих чуть не прирос к земле. Вернулись ворота, практически те самые же, что и были здесь. Квартал не перекрыт, два сиротливых домишка, пара ещё чего по мелочи, но..квартал живой. Что. К чертям. Здесь. Происходит. Наруто же тем временем ускакал к двухэтажному дому с печатью на доме. — Нету её, Какаши-сенсей. О! Пойдемте к Саске в гости!! Опять схватил за предплечье и потащил уже к соседней двери. Постучал. — САСКЕЕЕЕЕ! ТЫ НЕ ПОВЕРИШЬ, КОГО Я ПРИВЕЛ!!!! Чуть ли не выбил дверь, затаскивая и себя, и самого Какаши внутрь. И вот когда уже Саске, отставив свою чашку и отложив книгу, подошел к нему с самым адекватным выражением лица, что Какаши вообще видел в жизни, протянул ему руку для приветствия и крепко пожал, то вот тут реально была финишная. Это точно какая-то параллельная вселенная, но никак не настоящая. Пришлось с ними двумя выпить по чаю, ну, точнее подождать, пока они его выпьют, чтобы вообще прийти в себя. Наруто продолжать верещать обо всем подряд, Саске кое-где кивал и вообще вел себя прилично. П Р И Л И Ч Н О Помогите? — Рад за вас обоих. Всё хорошо? — Да, — Саске как-то странно кивнул поверх своей чашки. Это было не то, что непривычно, вообще ни в какие рамки. Наруто чуть со стула его не повалил, сам же сидел на столу, болтая ногами, уступая место старшему. Пришлось выслушать ещё несколько ломанных историй, что-то там про каких-то Итана и Джея, про какие-то татуировки, ещё что-то про рамен, кофе, помидоры, нечто под названием «‎Шерпа-Саске»‎, не очень понял, но не успел переспросить, и ещё кучу невразумительного всего. Чай этими двумя, наконец-то, был допит. — А не подскажете, где её ещё тогда можно найти? — В Ичираку? У Ино в магазинчике? У Шикамару может где? Он выходной вроде тоже, может, в шоги опять гоняют. — Или на тренировочных полигонах, — поддакнул Саске, ни с того ни с сего. Пришлось выйти на улицу хотя бы подышать. Это...как вообще всё? В голове пока ничерта не укладывалось. Ни капельки. И в Ичираку зашел, еле как отбился от приветственной тройной порции рамена, есть пока вообще не хотелось, хотелось во всем разобраться, и к Ино сходил. Самой Ино не было, работала её помощница, которая, как и все прочие, засматривалась на его маску, а когда уходил из магазинчика — открыто на зад. Это немного раздражало, как и всегда, но сейчас было всё не об этом и не про это. Но, для приличия, можно бы было и в глаза смотреть. Хотя прямо в глаза ему смотрели уже безбожно давно, пытаясь что-то выискать ниже пояса и под маской. У Шикамару за шогами никого не оказалось. Сердечно поздравил его с назначением, отблагодарил за бравую службу и тоже пришлось выпить чаю. Точнее, подождать, пока его Шикамару выпьет. Не светить же лицом, в конце-то концов. На тренировочных полигонах были лишь Неджи с Хинатой, душевно его попривествующие. Да что ж такое, а. Это как искать иголку в стоге сена. Хотя изначально задача казалось крайне простой. Послонялся ещё по улицам, просто впитывая в себя воздух Конохи, разглядывая встречные вывески, лавочки, кивая знакомым и изредка с кем-то здороваясь. Казалось, что миссия окончательно провалена. Пораскинув мозгами, не придумал ничего лучше сделать небольшой перерыв, чтобы потом с новыми силами двинуться на поиски. Всунув руки в карманы, поплелся к любимому книжному магазину, надеясь, что он на месте и его тоже отстроили. Брел по улице долго, завидев знакомую вывеску приятно встрепенулся — отстроили в лучшем виде, ещё краше прежнего, красота — не то слово. Подошел еще поближе, еще и еще, еще и еще. А потом практически у самого магазина увидел её. Если честно, забыл, что именно искал и зачем вообще сюда шел. Просто встал, рассматривая через дорогу. Любимая книжонка из серии в руках, держит точно также, даже страницы также перелистывает. Огромная черная мантия с бездонными казалось карманами с всунутой туда же ладонью на его манер. Даже цвет макушки, как у него. Даже опирается одними лопатками, отставив одну ногу в тяжелом ботинке точно также, как он. Что он искал? Забыл. А потом она подняла голову. Знаете, это как когда в книжках или в кино. Где посередине переполненной оживленной улицы мальчик смотрит на девочку, девочка смотрит на мальчика. Знаете, как когда мальчик смотрит в глаза этой девочки и всё вокруг перестает существовать. Нет уже никакой улицы, нет уже никаких людей вокруг. Нет Конохи, да и всего мира, кажется тоже. Стихло абсолютно всё, разом. Всё выцвело, остановилось, замерло, кроме двух зелено-карих глаз, рассматривающих его в ответ с той стороны улицы, у магазина. Сердце забыло, как стучать, куда-то падая в желудок. Последние остатки разума прозрачно намекнули, что это именно то, что он искал. Все строго по описанию, да и лицо абсолютно незнакомое, и не чисто японское это уже точно. Еле отлепив ногу от дороги, просто пошел. Нашел же ведь. Еле выпутав руку из кармана, надеясь, что она не дрожит, протянул. Зелено-карие бездонные глазища смотрели только ему в глаза, разочек на эту руку, и никуда больше. Давно ему туда не смотрели так. Пытался для вида хотя бы моргать, озвучивая своё имя. — Меня зовут Какаши Хатаке. Наконец-то я тебя нашел. Нашёл. Во всех смыслах этого слова. И это не про то, что с самого утра слонялся по деревне в поисках того неизвестно чего. Просто нашёл. Наконец-то. — Шерпа. Или Иллин. Два имени. А почему никто не говорил про второе имя, м? Чудесное имя на его взгляд. Чудеснейшее. — Рад с тобой лично познакомиться. Иллин. Еле всунул руку обратно в карман. Что говорить дальше — вопрос затруднительный, решил говорить, как есть. — Думаю, нам о многом стоит поговорить. Может, по данго? Очень о многом надо будет поговорить, да. Конечно же, про Коноху и как вообще это всё здесь произошло. А потом ещё желательно спросить, где ты пропадала всё это время? Как именно занесло сюда и кого именно за это благодарить? А ещё, желательно, обсудить все двадцать девять его лет в одиночестве. Собрав остатки самообладания в кулаки в карманах, вроде смог нормально хотя бы дышать. — Не люблю сладкое, если честно. Так, ну первое попадание есть. Точнее, уже неизвестно какое. Решил продолжить гадать, ну а вдруг действительно оно? Наклонил голову в бок, надумывая про мисо с баклажанами. Сойдется или нет? Оно или не оно? Пока что все двадцать девять лет на него смотрят как на странноватого, когда он всего навсего просит добавить в суп эти безобидные овощи. — Мисо? — Только если с баклажанами. Оно. — А как иначе-то? Улыбался так широко, как умел это делать. Нашёл-таки. Оставалось теперь, всунув руки в карманы, выдвинуться к указанному месту, вслушиваясь в тихие шаги от тяжелых ботинок за спиной, но потом они стихли, пришлось обернуться. Ещё бы чуть-чуть — и точно бы огонек зажигалки подпалил. Этого допускать нельзя было. Как минимум потому, что эти волосы ему нужны будут ещё в целости и сохранности. Как минимум для того, чтобы сжимать и оттягивать, пока берет сзади желательно перегнув через какой-нибудь стол. — Боялся, что ты подпалишь. Убирать их за ухо было очень приятно, особенно когда взгляд задирают специально наверх, только в собственные же глаза. Не ниже, не выше. Прямо в них. И ни разу - на маску. Вообще ни разу. Всунув руки в карманы, двинулся дальше к намеченному местечку. Попытался уместить все свои многомесячные раздумья в одну короткую фразу. — Извини, что тебе пришлось так долго меня ждать. Поподробнее пояснит за что именно потом. Сейчас главное просто спокойно идти, пока плеча еле касается, невесомо, другое плечо. Хотя, оно достает ему не так высоко, да и сам практически на голову выше. — Всё в порядке. Надеялся, что всё именно так, потому что у самого всё было сейчас далеко не в порядке. Вообще ни в каком порядке. Очень не в порядке. Может, точно не в ту деревню вернулся, мало ли? Или ему понадобилось отсутствовать здесь так долго и вынужденно, чтобы потом увидеть всё это? Встретить всё это? Если так — то ладно. Готов был ещё таких четыре миссии отмотать, если бы каждая заканчивалась именно так. Оставалось понять, как не прижать никуда случайно в первом попавшемся углу.

***

Зайдя в помещение, первым делом остановилась на пороге, будто что-то высматривая, что-то выискивая. Покивав чему-то в своей голове, двинулась к самому дальнему угловому столу. Нагромоздила меню, еще что-то, вообще всё, что нашла на столе, в одну кучу, будто бы возводя стену, отошла, примерилась, осмотрела со всех сторон, с одной стороны заглянула, со второй. Наблюдать за этим было весьма занимательно, и интересно было, к чему это всё и зачем. — Всё. Пришлось подойти к столу, пока та снимала мантию, аккуратно развешивая её на вешалку рядом со вторым стулом в углу, будто пытаясь ещё и ею что-то прикрыть. Сама села на стул напротив. — Что именно всё? Обернулась на него, свесив одну руку со спинки стула. — Ну не одна же я буду есть, верно? А так тебя точно никто не увидит. Если кто попробует лезть — двину, не переживай. Еле удержался от хмыка. Это вообще уже что-то с чем-то. Пришлось ползти до забаррикадированного со всех сторон стула, пока бездонные глазища напротив просто изучали какую-то конструкцию, возводимую из салфеток, на столешнице. — Это что? — М? — глазища не отрывались от своего занятия. — Это башни-близнецы, забей. Просто не думаю, что тебе комфортно, когда тебя разглядывают. Особенно, когда маску снимаешь. Уселся поудобнее. Это всё уже совсем ни в какие ворота. Ни в какие из существующих в принципе. Ладно. Осмотрелся по сторонам - да, со всех сторон как не загляни, никто бы не увидел. Баррикада для него была возведена потрясающая. Но всё равно было как-то странно. Коснулся маски на носу двумя пальцами. Не, всё равно что-то не то. Быть такого не может. — То есть ты не хочешь под неё залезть? Бездонные глазища оторвались от своего занятия, опять прожигая дыру в своих собственных, которые торчали над импровизированной баррикадой. — Зачем? Ты мне и в ней нравишься. И дальше вернулись что-то конструировать из салфеток. Точно нужная деревня, а не какая-нибудь другая? Пожал плечами. Та куда-то упорхнула, возвращаясь уже с двумя огромными пиалами. — Посмотрели как на идиотку, конечно, но ладно. Я могу поставить или ты уже снял? Вообще уже ни черта не понимал. Но кивнул. Маску пока не стащил. Та же просто перегнулась через половину стола, аккуратно оставляя по другую стороны баррикады его пиалу, рассматривая столешницу пристальнее пристального, не поднимая взгляда вообще больше никуда. Вернулась на свой стул. — Итадакимас! — И тебе. Пришлось аккуратно стягивать маску, пока по ту сторону уже тыкали палочками в каждую баклажанину отдельно, специально не смотря в его сторону. Скатал полностью, до шеи, сам приступил к своему мисо. Вроде как всё было спокойно. Да и ему же сказали, если что - двинут кому-нибудь. Легонько посмеялся на этот речевой оборот глубоко внутри себя. Это правда что-то с чем-то. Подзавис, рассматривая макушку, которая более чем полностью была посвящена супу и читала свободную менюшку, чуть закусив одну губу. Отложил свои палочки и суп тоже. — Я сниму её только в трёх случаях. Не считая еды и прочего, разумеется. По ту сторону лишь легонько пожали плечами, не отрываясь от дел. — Ты не спросишь, каких именно? — пришлось сложить руки на груди, чуть откидываясь на стуле. — Захочешь — сам расскажешь, — всё также пожали плечами, вчитываясь в что-то там в меню. Какаши оставалось кивнуть. Он не то, чтобы расскажет. Он покажет. — Ты лично будешь присутствовать в каждом из них. Так что можно не рассказывать. По ту сторону стола кивнули. Пришлось возвращаться к несчастному супу, из-под баррикады рассматривая татуировки на руках. — Красивые татуировки. — Спасибо. У меня их много. Даже в самых нетривиальных местах. Чуть не хмыкнул в суп. Нетривиальных насколько? Интересно стало отчего-то жуть. — Где именно? По ту сторону стола подняли свои бездонные глазища, опять прожигая дыру в своих собственных. — Сам увидишь. Не вижу смысла пересказывать. Опять вернулась в свой мисо. Пришлось тоже опустить взгляд, рассматривая свой суп, надеясь, что лицо не пробило на румянец, а под столом положить одну ногу на другую. Ещё одно слово — и реально что-нибудь пойдет не так, это просто невозможно. — Может, хоть ты попробуешь мне объяснить, что тут происходило всё это время? — Ну, — по ту сторону стола откинулись на спинку стула, скрестив руки на груди, — много всего. Просто делала свою работу, не больше, не меньше. Старалась как можно больше, естественно. Ты же руководитель джонинов, и должен понимать, как именно это всё работает. Мне не впервой заключать вот такие союзы. Очень много саке, и вот и с Пятой-самой, как видишь, на одной волне. После миссии с Ооцуцуки вообще лично меня выхаживала. До сих пор немного стремно перед ней, если честно. А какой ещё был выбор у всех пяти каге, сам посуди? Практически прижали к стенке. Мне главное было держать это дело в узде, чтобы вывернуть союз в вашу пользу. А потом после Нового года вообще как по маслу пошло. Двое моих из моей команды стали руководителями проекта, по факту. Так что всё еще быстрее двинулось. Но работы ещё выше крыши, сам понимаешь. Вернулась в свой мисо. Оставалось лишь кивнуть. — А мои двое? По ту сторону стола тепло рассмеялись. — Чуть не прибила пару раз, но не парься. Исключительно в профилактических целях. За Саске прости, правда. Не нашли по началу общий язык, да он и сам с удовольствием на меня кидался. Но, как видишь, — пожала плечами, — я за этого мальчика кому угодно голову откручу. Правда, если перестанет мой холодильник с книжным шкафом грабить, а то совсем уже ни стыда ни совести. Пришлось просто вздохнуть. В голове мало что укладывалось. — А как именно всё это вообще вывернулось? Я его чуть ли не узнал, был у вас там на окраине. Наруто в гости затащил. По ту сторону стола опять пожали плечами. — Не знаю. Просто ряд определенных действий, которые привели к тому, что есть сейчас. Да и, знаешь, много важных вещей ему наговорила, а он слушал, отчего-то. Но всегда делает вид, что не слушает, сам знаешь. Кивнул. Это вот он как раз-таки знал. — А с Наруто у них что? По ту сторону стола как-то странно хмыкнули. — Хорошо у них всё. Дружат не разлей вода. Занятные такие. Тоже, конечно, долго притирались после всего случившегося, но, как видишь. За это вообще не переживай. У них всё прекрасно. — Сакура? — А вот тут уже не моя зона ответственности, извини. Было у нас.., — почесали бровь, — парочку недопониманий. За это тоже извини. Я вспыльчивая местами. Особенно когда дело касалось твоих двоих оболдуев. Оболдуев. Самое подходящее слово. — Слушаю внимательно, как в деревне снова числится второй шаринган. — О, кстати, про это. Я всё до Саске дойти не могла спросить, а то опять бы мне герб куда-нибудь засунул. Что значит второй? Он же единственным остался из Учих, разве нет? Второй - это кто? Какаши пришлось многозначительно выгнуть бровь. — Второй — это я. — Это как так? — Шрам видишь на глазу? По ту сторону стола коротко кивнули. — Вот тут раньше был. На войне потерял. Наруто восстановил обычный. Опять коротко кивнули. — Не спросишь, откуда? — Ну, если захочешь — расскажешь. И опять вернулись в суп. Да что ж такое, а. Это правда ни в какие ворота из всех существующих ворот в царстве всех существующих и несуществующих ворот. — Обито Учиха отдал. Может, слышала о таком. По ту сторону стола кивнули над супом. — Мы с ним в одной команде были. Несчастный случай на миссии. Отдал мне. Остальное надеюсь слышала, если в курсе событий нашей четвертой войны. — В курсе. Можешь не объяснять. Не думаю, что тебе комфортно об этом говорить. Извини, что тему подняла вообще. Не моё дело. Завис над своим мисо. Это правда что-то с чем-то. — А, отвечая на твой вопрос. Собрались с твоим обалдуем с силами и пошли всё богине Пятой-саме вывалили, как есть. Отреагировала, конечно, сам представляешь, как именно. Но лично за это дело взялась. Так что, — опять пожали плечами, — всё хорошо. Мне главное, чтобы Саске был доволен или что он именно там. Остальное — дело не моё. Кивнул. — Политическое убежище? — Да. Согласовано теперь окончательно по всем документам. Долгая-предолгая история. Так что я тут с вами теперь надолго, видимо. Да и куда я этих двоих теперь брошу? Как родные уже. — Ты не должна была с ними возиться. — Мы ничего никому не должны по природе своей. Это моё решение и моё дело. Кто-то же должен был им тут быть за старшего. Хотя, — опять пожали плечами, — ты там тоже извини за кое-что. И выпивали, и всякое такое. Ну кто-то же должен и такому тоже учить, верно? Лучше от меня, чем от кого попало. Да и ты теперь вернулся, так что учи-обучай. Какаши тепло рассмеялся. — Это как два родителя, один из которых учит хорошему, а второй плохому? По ту сторону стола точно также тепло рассмеялись. — Типа того, да. Они мне уже про тебя всё уши протрещали. Ну, Наруто. В хорошем только смысле, разумеется. Скучал он. — Ещё бы. Мне бы это, — почесал бровь, — все обязанности у тебя обратно забрать. Чем быстрее, тем лучше. — Куда мчишь? Ты только с миссии, я так понимаю. — Потому что это неправильно по отношению к тебе. — Всё правильно по отношению ко мне. Я наоборот рада, что Цунадэ-сама уже настолько доверяет. Осталось согласно на это кивнуть. Теперь практически было ясно, как вообще всё это получилось и почему всё именно так. — Всё равно передашь всё. Лучше сегодня. А, нет, завтра. Ты сегодня на выходном? По ту сторону стола чуть ли не обидчиво насупились. — Они меня выпнули сегодня, так что вряд ли мне можно возвращаться туда. И тебе бы по-хорошему тоже. Отдохни, что ли. Пришлось кивнуть. Умозаключения вполне логичные. — Могу, правда, — по ту сторону стола почесали бровь, — всё на бумагах объяснить, что по союзу, чтобы ты в курсе всего вообще был. Там очень много возни, вряд ли Пятая-сама найдет для этого время, да и не должна она. Это моя забота. Главное резиденцию, в общем, обходить. Но — если только ты хочешь, конечно же. — Хочу. Ты всё? — В целом да. По ту сторону стола допили весь бульон до конца. Тоже самое повторил, опустошая пиалу. Натянул обратно маску, поправил, поправил протектор, всё поправил. Даже не заметил, как всё это время сидел без этого всего. Возведенной чужими руками баррикады, как оказалось, было вполне достаточно, чтобы чувствовать себя защищенным. — Учти только, что я много курю. Могу вообще всё прокурить. — Да ради бога. Мне не принципиально, личное дело каждого. Пошли? По ту сторону стола аккуратно растащили обратно всю баррикаду, чтобы разложить всё по своим местам. Не смог не засмотреться. — Что? — на него подняли взгляд, — неприлично это всё оставлять. Хмыкнул. Снял мантию с вешалки, поворачивая к себе спиной, расправляя рукава, чтобы хозяйке было удобнее в неё обратно втиснуться. — Благодарю, — хозяйка, вежливо кивнув на этот вежливый жест, спокойно это всё приняла. Этикет, как никак. Напоследок расправил ещё ткань по плечам, пытаясь замаскировать это исключительно под галанство. Оно там тоже было, да. Но вообще, просто хотелось потрогать. Так и вышли отсюда, душевно попрощавшись с владельцем заведения.

***

У меня чуть не протекла кукуха. Честное пионерское. Все недосыпы, вся усталость, вообще всё просто куда-то испарились. Пытаясь натянуть самое адекватное размеренное выражение лица пыталась вести себя, как обычно, как и со всеми. Но рот иногда кидал что-то быстрее, чем успевала его закрыть Ладно. Подумаешь. Люди взрослые. Наконец-то хоть кто-то одного уровня со мной, так что.. Да что так что, господи, а. Эта деревня меня реально до психушки доведет. И этот ещё, спокойный, интересующийся. Да у меня от голоса уже сжималось всё и вся, что только могло сжаться, понимаешь ты или нет? Где тебя вообще сделали? Всего, от и до. От длинных пальцев в перчатках до широких плеч? От тембра голоса до теплой улыбки одними глазами? Как с ума не сойти, пока мы тащимся ко мне домой, чтобы я по долгу службы всё обрисовала и объяснила — самый сложный вопрос в моей жизни. Самый. — Проходи. Чувствуй себя, как дома. Бумаги ещё со второго этажа спущу, располагайся. Пошлепала на спасительный второй этаж, накидывая там же что-то более менее закрытое, чтобы руки хотя бы прикрыть. А то спокойное «‎красивые татуировки»‎ чуть в обморок не опрокинули прямо там за столом. Натянув толстовку, собрав всё в кучу с рабочего стола двинулась вниз. Зря двинулась, лучше бы осталась там, где была. С широких плеч пропала болотная жилетка, аккуратно вывешенная теперь у меня при входе. Снятый протектор торчал из её кармана, перчатки там же, а владелец этого всего добра варил кофе без протектора, без перчаток и без этой жилетки, в темно-синей обтягивающей широкую спину неизвестно, чем именно и как это назвать, с воротом, который и был этой маской. Откинул голову на плечо, оборачиваясь на мои шаги. — Наруто говорил, ты кофе любишь. Кивнула, отлепившись от ступеньки, чтобы пройти к кухонному столу. Всё стало ещё хуже. Очень хуже. Без протектора и без этой жилетки - откровенный пиздец. Вообще, по-хорошему, просто хотелось перетрогать все эти волосы, небрежно-нереально красиво прикрывающие теперь лоб и, желательно, уткнуться куда-то туда на сутки, если не больше. Медитативно выдохнув, села на свой любимый стул, перебирая все свитки с бумагами. Ох и несладкий будет сегодня день. Ну, для меня. Этот же, спокойный как удав, разливал за моей спиной кофе, но лишь в одну чашку. Поставил рядом со мной на столе, сел на соседний стул. Подтолкнул ко мне пепельницу. Просто дышим, не отрывая взгляда от бумаг, пытаясь понять, что именно я на них выводила собственной рукой. — Откуда так хорошо японский знаешь? — Работа такая. Обязана многое знать. Какаши коротко кивнул, тоже забирая в руки какой-то из свитков. — Это что? — Это по поддержанию коалиции Суны и Листа в рамках Мирового Союза. Можешь ознакомиться, если что непонятно — объясню. Там много терминологии с международного права. — Хорошо. Уткнулся в свиток, чинно почитывая. Приложилась к кофе, не отрываясь от бумаг. — Очень вкусный, спасибо. — Не за что. Лучший кофе в жизни, правда. — А вот это что? — показал на что-то в свитке, пришлось привстать со стула, чтобы разглядеть. — Ну, смотри, тут всё просто. Пыталась хладнокровно это всё объяснить, пока наши макушки очень опасным образом практически соприкасались. Главным было не поднимать глаза. Но он решил их поднять. — А где ещё у тебя есть татуировки? Хмыкнув, пришлось вернуться обратно себе на стул, подтягивая ноги под себя. — Так я понятно объяснила, или ещё надо? — Всё прекрасно объяснила. Где ещё есть? — На спине, на плечах, на… — Ты обещала показывать, а не рассказывать. Сложил руки на груди, откидываясь на спинку стула. Ты...что вообще? А? Где тебя произвели вообще? Сложила точно также руки на груди. — У меня под толстовкой — практически ничего нет. Один кроп, еле прикрывающий сиськи — не считается. Не считается, блять. Итак под его изучающим отчего-то взглядом чувствовала себя голой, если не больше. Будто смотрел куда-то вообще поверх этого всего куда-то ещё глубже. Знать бы ещё, куда именно. А вообще, по-хорошему, на секундочку захотелось оказаться не на стуле, а на столе, точнее, перегнутой через него. Моргнула, чтобы это всё развидеть в своей голове. — И? Он не унимался. Будто брал на какой-то странный понт. Ладно, играем так играем. Безразлично пожав плечами, стащила несчастную толстовку с себя. — Смотри, раз хотел. Между делом, чтобы сделать вид, что мне нормально вообще, подкурилась, не меняя вообще никак своего положения с подоктнутыми на стул ногами. Смотрел — не то слово. Будто пытался сожрать. Стоически это всё перенесла, оборачиваясь ещё и спиной, там же ведь тоже татуировки. Обернулась обратно, протягивая руку к спасительной толстовке на столешнице. — Всё? Ухватилась небрежно пальцами за ткань, но запястье крепко сжали, останавливая. — Будешь сидеть вот так. Разжали захват, абсолютно спокойно и как бы между делом возвращаясь к свитку по совместным делам Суны и Конохи в рамках Мирового Союза. По..могите? Ладно, будем сидеть так. Хорошо. Просидели вполне адекватно ещё часа два, не меньше, пока я пыталась свести концы с концами, чтобы всё разложить по полочкам и объяснить, что к чему. Схватывал всё на лету, несколько раз переспрашивал, барабаня идеальными пальцами по столешнице, пару раз подливал мне кофе с какой-то радости. Более менее помогали держаться редкие визиты в уборную поочередно, где лично я просто пыталась подышать, вымывая руки. — ...а здесь куска не хватает. Где он? — Может, наверху. — Где искать? — Там стол рабочий, увидишь. Встал, пошел наверх. Почему так спокойно? Нет, конечно, всё ходит ходуном и всё в таком духе, но.. Будто бы, не знаю, знакомы сто лет к ряду, если не меньше. Реально расположился как у себя дома, и это было потрясающе. Пару раз пошутили уже даже между собой, посмеялись над чем-то, спокойно укладывался на диван, чтобы прочесть какой-то особенно сложный фрагмент моих докладов, возвращался оттуда обратно, стоя нависая над столешницей и надо мной, пока я ему всё вдумчиво поясняла. — Это команда твоя? На столе там фотография. — Да, они самые, что вот приезжали, — кивнула в бумаги. — Чем-то на моих оболдуев похожи. — Есть такое, да. Да и по складам характера тоже. Какаши кивнул, выставляя на стол вторую чашку. — Я могу просто закрыть глаза и всё, — бросила как бы между делом. Тот посмотрел сначала на чашку с кофе, потом на меня, потом опять на чашку, потом на бумаги, потом опять на меня. Женское боковое зрение — прекрасная вещь. — Или ты мне не доверяешь, Какаши? Опять пристально посмотрел на мою макушку, не отрывающуюся от бумаг, подпертую кулаком у лба. — Закрывай. Я скажу, когда можно будет открыть. Пожав плечами, закрыла. Чтобы не сидеть без дела, наощупь нашла свою чашку, пепельницу, сигарету. Так и сидела курила с закрытыми глазами, пока сбоку от меня точно также размеренно потягивали кофе, чуть ли не с удовольствием. Докурив до конца, потушила также наощупь. — Можешь открывать, Иллин. Еле не разулыбалась в полной рот со своего второго имени. Господи. Иллин. Почему именно его голосом оно звучит так, словно лучшее вообще из существующих? Открыв глаза и почесав верхнее веко, опять уткнулась в бумаги. — Почему у тебя два имени? — Не знаю, мне не рассказывали, — пожала плечами. — А семья твоя где? Пришлось поджать губу, и посмотреть на него выгнув бровь. — Такой не имеется. Опустилась обратно в бумаги. Тот ничего не ответил, тоже возвращаясь к бумагам. Пошуршали ещё в тишине бумагами туда-сюда, переводила для него все свои пометки с сингальского на полях на японских, подсовывая время от времени, чтобы тоже читал. — Отец умер, когда ещё мелкой совсем была. Старшая сестра покончила жизнь самоубийством. От матери забрали в приют. — Почему? — Домашнее насилие и попытка скрыть шиноби на острове мирных гражданских. Какаши коротко кивнул, не поднимая головы. — Извини, я.. Тебе вряд ли интересно это слушать. Он, подняв голову из бумаг, внимательно на меня посмотрел. — Мне интересно всё, что касается тебя. И уткнулся абсолютно спокойно обратно в бумаги. А не подскажешь, где ты был двадцать пять лет моей жизни, м? Но, если честно, если мне пришлось объездить половину мира, несколько раз чуть ли не умереть, пройти через всё это дерьмо, сломавшее психику, жизнь и превратившее скорее в отброса общества, чем в человека - то пусть так и будет. Готова пройти всё то же самое на несколько раз, лишь в конечном итоге всё свелось к этому. — Мне тоже. Интересно всё, что касается тебя. Допила кофе, поднимаясь за следующей чашкой. — Будешь? — Нет, спасибо. Вернулась за стол. — А вот это что? — Здесь у нас…, — почесала бровь, — предложение к Пятой-саме по поводу корпуса посттравматической военной поддержки. Психологического характера. — Она уже рассмотрела? — Оригинал у нее, это моя черновая копия. Пока не говорила ничего. — Хорошо, — кивнул, принимаясь за изучение толмута. Практически молча просидели ещё с добрых полчаса. Не отрываясь от бумаг размял плечи, вытянул длинные ноги под столом, чуть щелкнув одной коленной чашечкой, уперся вплотную в мои ступни, залез куда-то между них, да там и остался. Просто не задумываясь обхватила в ответ. Так и сидели, молча, изредка обмениваясь бумагами для изучения и уточняющих дискуссий. Это никак не умещалось в груди. Мне было бы гораздо проще, если бы знала, что мне не одной через всё это приходится проходить. Но я не знала, к сожалению. — Это последняя. Там всё просто, это так, скорее заметки на полях для урегулирования поставок суммонов сюда. Это чудные такие посыльные Конфедерации, очень быстрые. Сейчас пока поставки через них остановлены, в силу излишка ресурсов. Главный вопрос на данный момент — кадры. Суна тоже об этом намекнула в рамках последнего визита. С демографией сейчас во всех странах беда. Какаши коротко кивнул. — Да. Надо это исправлять. Чуть не хмыкнула. Прозвучало как-то странно. Потом он куда-то на меня посмотрел, неизвестно куда, я делала вид, что мне очень интересно то, что я читаю, пытаясь абстрагироваться от теплых ног под столом, между которыми где-то были всунуты мои. Очень крепко, очень тепло и очень хорошо. — Ты не замерзла? — Нет, а что? Пришлось поднять на него голову. Было конечно странно, но я правда не мерзла. Казалось, что даже руки потеплели. Вообще, наоборот, было даже очень жарковато, скажем так. И вот когда я подняла на него голову, я поняла, куда именно он смотрел. Пришлось посмотреть точно туда же, откуда он не сводил прожигающих чернющих глаз — себе на грудь, прикрытую кропом, ткань которой чуть ли уже не прорезалась от стоящих колом сосков. — А, это. Это не от холода, — опять вернулась к своим бумагам, перелистывая страницы. — Это от тебя. Молилась и божилась, чтобы нигде ничего не покраснело от смущения. Мы первый день с человеком знакомы, а я что? Черт. Правда неловко. Да и он ещё с этим своим спокойным лицом и странными фразами, будто какой-то невидимый канат или странная непонятная игра с неизвестно какими правилами. Но мне это нравилось. Очень. Выгнув странно бровь, наконец-то вернул взгляд в свои бумаги. — Возможно, случаев будет четыре. Бросил как всегда как бы между делом. — Четыре так четыре, — пожала плечами. Ну не спрашивать же, какие именно. Я пока что себе и те обещанные три представить не могла. А четвертый — так и подавно. Разговор про эту ему маску, разумеется, поднимать не хотелось. Да и зачем. Личное дело каждого, у кого что. Минут через десять с бумагами было покончено. — Если ещё что — приходи, объясню. Он уже обратно потягивал на себя всё снятое, обуваясь у порога, пока я собирала в кучу все бумаги по столу. — Обязательно. Завтра в резиденции оставшееся передашь по деревне. Я зайду. Махнув на прощание в воздух, скрылся за задвинутой сёдзи. Выдохнула. Ходило ходуном всё ещё всё. Чуть ли не каждая клеточка. Что это вообще и как это назвать? Душ хотя бы помог немного прийти в себя во всех смыслах этого слова. Вполне удобный способ мастурбации. Стыдно было безбожно — первый день знакомы с человеком, а я уже.. Ладно. Как говорится, что естественно — то не безобразно. Главное, что никто не видит и никто не знает, с остальным в своей голове как-нибудь разберусь. К вечеру вышла на крыльцо покурить да поглазеть на небо с зажигающимися звёздами. Одного не учла — со стороны, наверное, я выглядела как последний дебил. Обхватив лицо ладонями, сидела, давила лыбу, куда-то теряясь мыслями от темнейших глаз до ступней под столом и обратно, на широкую спину, варящую кофе, пальцев, перебирающих по столешнице и по кругу. Так задумалась, что не заметила Саске. — ...я с тобой или с кем разговариваю, алло? Что с лицом опять? — А? Дернулась на него, еле поднимая голову. Тот стоял у себя на крыльце, одной рукой придерживая приотодвинутую сёдзи. — С лицом говорю что? — Э? Тот цокнул, закатив глаза. — Влюбилась что ли, припадочная? А вот тут я уже взяла в себя в руки, чуть не задохнувшись от недовольства. — Больной что ли? Иди куда шёл. Саске, издав какой-то странный хмык себе под нос, зашёл домой. Совсем уже реально что ли больной такое говорить. Какой влюбилась? Просто… Ну… просто вот как бы ну это как бы… Не суть. Как не подбирай объяснение — в груди всё равно не помещается. Намотала на палец кудряху, опять падая куда-то в это всё. Однозначно теперь не обстригу, ни при каких обстоятельствах. Чтобы ему удобнее было сжимать и оттягивать, пока берет сзади, желательно перегнув через какой-нибудь стол.

***

Шёл домой не разбирая дороги, ноги сами несли. Всегда любил эту свою маску, но сейчас просто обожал. Удобно было скрыть под ней всё то, что, если бы её не было, залило бы вообще все остроенные сияющие улицы к чертям. Наверное, со стороны выглядел как дебил. Пусть так. Маска же скрывает. Как вообще всё это объяснить логически? Первый день знакомы с человеком, а он уже такое. Чуть ли не заставил раздеться, бедную. Господи. Даже стыдно немного. А ещё и она с этими своим контекстом, странными фразами, местами и вполне открытым контекстом и вот это вот под самый конец. Не хотел туда смотреть, правда, это выглядело как минимум не очень прилично, но не посмотреть не мог. Особенно когда под столом в собственные ступни были вплетены другие. Видел, как грудная клетка спокойно поднималась и опускалась, с чудными какими-то татуировками и, видимо, заживающей меткой на ключице, а потом чуть с катушек не съехал. Пришлось уточнять, не холодно ли, даже уже немного попереживал, что чуть ли не с боем толстовку отбил. А в ответ получил вот это. Было очень удобно в скрещенных ногах и подсобравшейся ткани костюма скрывать своё собственное, точно также чуть ли не прорезающее ткань. Это вообще уже никуда, никак, ни в целом, ни в общем. Странный выдался денек, ничего не скажешь. Оставалось понять, как теперь уже это переварить, уложить и впихнуть в грудь, потому что пока что не умещалось ни под каким углом. Попытался стянуть улыбку в кучку — получилось, но не очень надолго. Опять куда-то расплылся. Душ хотя бы немного помог прийти в себя. Во всех смыслах этого слова. Первый день знает человека и вот те на, да? Дрочит как малолетка в душе, да? Очень по-взрослому, очень. Успокаивало лишь то, что это как бы его личное дело, никто же не видит, никто же не знает. Попивая чай в окошко, чтобы насмотреться вдоволь на пышущую жизнью деревню, всё также не смог это всё сегодняшнее втянуть в одну точку или хотя бы опустить уголки губ. Ближе к вечеру сходил ещё раз до Гая, до Куренай, до вообще всех, кого мог. В груди будто завели вечный двигатель, слоняющий его по деревне. Радовался всем и каждому, тепло, открыто, сдержанно, так как он умел это делать. Долго рассматривал лица Хокаге на скале, понимая, что скоро увидит там и своё собственное, скорее всего. Пожав плечами, всё-таки двинулся домой. Практически всё разбилось о холодную пустую кровать, на которой до этого себя прекрасно чувствовал двадцать девять лет к ряду. А теперь было неуютно в максимальной степени. Поворочался. Попытался уснуть. Стянул маску. Надел обратно. Стянул. Надел. Стянул. Повернулся на бок. Повернулся на спину. Вспомнил о ступнях под столом, вплетенные в собственные. Длинные пальцы, перебирающие бумаги одну за другой. Острые ключицы. Ямочку на щеке. Замотался поплотнее в одеяло и даже уснул спокойным сном без кошмаров.

***

— Привет. — Привет. Бумаги все подготовила, вон лежат, — кивнула на край стола, особо не отрывая головы от своего отчета. Всё со вчера так и не уложилось, ни в голове, ни в груди, ни в животе, где что-то постоянно чуть ли не ныло. Спала зато вполне прекрасно по своим мерках и даже более чем три часа. — Спасибо. — Не за что. Если где ошиблась — извини. Какаши, кивнув бумагам, предназначающимся аккуратной стопкой для него, спокойно двинулся на выходу. Не оборачиваясь у самого выхода, кинул точно также спокойно и как бы между делом. — Вечером зайду. Не уходи без меня. Коротко кивнула над бумагами, поджидая, пока дверь закроется, чтобы только после этого сжать и стол, и бумаги, изо всех сил, чтобы отчего-то не завизжать или ещё чего похуже. Это уже ни в какие ворота. Ни в какие из существующих, правда. Пересеклись на перекуре. Ну, как на перекуре. Просто моё любимое дерево было занято. Пришлось идти туда, моё же дерево, моё. Я там уже всё под ним просидела за столько месяцев. Просто села на землю рядом, подтягивая под себя ноги, как и всегда. Закурила. — Я так понимаю, ты тоже любитель? — не отрывая взгляда от Ича-Ича, чуть её махнул в воздухе, обращая на неё внимание. — Есть такое, да. Вообще, мне первую из серии бесплатно подсунули, помогала как раз с восстановлением. Читать люблю, да денег не было. Вот хозяйка и сбагрила, цитируя её, эту похабщину. Какаши хмыкнул в книгу, не отрываясь от чтения. — Сказала мне, что есть один любитель. Видимо, она про тебя говорила. — Всё так, — опять кивнул в книгу. Откинувшись спиной на ствол дерева, закинула поудобнее стопу на колено второй ноги, потягивая сигарету без рук. — То есть в твоем понимании, это не похабщина? — С чего вдруг? — пожала плечами. — Когда в жизни — одно беспросветное дерьмо вперемешку с кошмарами, куда ещё абстрагироваться? — Кошмары? — Какаши перевернул страницу одной рукой. Я тактично промолчала на этот вопрос, продолжая тянуть свою сигаретку. — У меня тоже. Коротко кивнула, не отрываясь от своего дела, он — от своего. — Отец жизнь самоубийством покончил. Как твоя сестра. Мать умерла, когда мелким был. Опять кивнула, пока он не отрывался от книги, я — от сигареты. — Что насчёт тебя? — Что насчёт меня? — пришлось даже посмотреть на него. Он промолчал, всё также медленно передвигая глазами по странице книги. — Девять войн. Какаши коротко кивнул поверх книги. Дальше продолжать не стала, затушила окурок, подкурилась следующей. Откуда-то выполз Шикамару, точнее, его головешка. — Подь сюда, Шерп! — Что там у тебя? — точно также решила из-под дерева просто голос повысить. — Учиха! — Какой именно? — Ты! Реще дуй сюда! — Да господи боже, — пробубнив себе под нос, встала, отряхивая штанины. — Мы продолжим вечером, если ты не против. И поплелась к Шикамару, который уже скрылся в здании. — Че орешь че надо? — Короче, — он куда-то покопался по своим бумажкам, что-то выискивая, — сядь уже, — махнул рукой куда-то, я по традиции присела на край стола, — есть вероятность, что клан вернут в собрание деревни. — Это какое такое собрание? — Ну, — Шикамару закурил, — раз в определенное время, сильнейшие кланы обсуждают всякое разное с Пятой-самой, сама понимаешь. Как ты понимаешь, Учиха всё это время было маленько… — Я поняла, можешь не объяснять. Сейчас Саске лидер клана. С какой угодно стороны. Хьюга — я так понимаю, там Хиаши-сан? Хината наследница или Ханаби? Узумаки — Пятая-сама, да? Она же прямой потомок через Мито? Шикамару просто на всё это кивнул. — Так от меня что надо? — Чтобы ты до Саске это донесла. — А, пф, — махнула рукой. — Поняла, сделаем. — Э? — тот почесал затылок. — Чего? — Ну… — Шикамару, родненький. А не он ли с тобой пил на Новый год, как нормальный человек? Не напридумывай. Там главное подход знать. Я разберусь, всё тогда, давай. — Ага. Корпела спокойно и размеренно так до самого вечера. Впервые хотелось уже хотелось отсюда уйти, а не сидеть до талого. Точнее, уйти не одной. Мне же сказали не уходить, вот и сидела, вот и работала. К восьми наконец-то открылась дверь в мой закуточек. — Девять войн. Почему так много? Просто задал с порога, продолжая диалог под деревом. — Каждый раз — разные причины, — аккуратно убрала по местам все бумаги, кое-где оставила по отметкам кое-каким, всё свернула, разложила, встала из-за стола, закрыла окно. — Мне бы не хотелось пересказывать каждую. Могу одну из них, но вроде ты в курсе. Лопатками подпирая дверь, всунув руки в карманы, как всегда смотрел спокойно и глубоко сразу. Выпутала правое предплечье. — Джонины и выше — должны быть в курсе. Какаши коротко кивнул. — Пойдём. Развернулся, открыл дверь и пошел. Всунув руки в карманы, пошла следом. Шли рядом, молча, куда-то. — Когда Пятая-сама планирует передать дела? — Надеюсь, что не скоро. Надо бы со всем остальным еще разобраться. Кивнула. — Меня до войны ещё хотели назначить, после нападения Пейна. Цунадэ-сама была в коме. Но всё обошлось. — Я рада, что всё обошлось. Чудесная женщина, прекрасный Хокаге. Какаши кивнул в ответ. — Оболдуев видел сегодня? — Да. Всё у них хорошо. — Отлично. Закурила. — Не спросишь, куда мы идем? — А смысл? Какаши пожал плечами. — Мне итак хорошо. Снова пожал плечами в ответ. Метров через двести решил добавить. — Мне тоже. Тоже пожала плечами. Молча добрели до высоченного здания, с которого я как-то разглядела уходящего из деревни Саске и Наруто, который, ну как вы помните, наорал, избил, и дальше всё по тексту. Не смогла не ухмыльнуться. — Что-то не так? — Знаковое просто для меня здание, если честно. В три прыжка оказались уже на крыше. Я, как обычно просто села на бортик, свисая ногами с неё. Иначе со своим ростом я бы мало что увидела, если бы сидела прямо на ней. — Это моя любимая крыша в Конохе. Рад, что её отстроили практически точно также. Только борт вот этот, — Какаши сел на него рядом, — повыше. — Безопасность же. Чтобы никто не упал не дай бог или ещё что. Он коротко кивнул. — А для тебя чем она знаковая? Точно также рассматривал Коноху под своими ногами. — Саске отсюда увидела, когда опять пытался уйти. Но это секретный секрет. Очень плохой был день. Еле обоих в себя привела. Никто не знает, кроме Шикамару и Кибы. — Поподробнее. Выпутала опять руку, выворачивая запястье. Самые сильные царапины теперь превратились в парочку еле-еле заметных белесых полосочек, но если постараться, можно увидеть. Протянула ему. — Наруто. Еле оттащили от него втроем. Потом еле до дома дотащила, чтобы успокоился. В общем, дров тоже твои успели наломать. Какаши, обхватив с другой стороны запястье, притянул к себе, рассматривая наивнимательнейшим образом. Пришлось тактично забрать свою руку обратно и всунуть в карман. — А Саске? — Ну, — затянулась, — по сути всё тогда и началось. Думаю, тебе я могу рассказать, раз ты учитель. Он коротко кивнул. — Из петли с Наруто напару достали. Потом пришел ко мне ни с того ни с сего, вообще никакой. Не сказать, что мы вообще хоть как-то на тот момент друг друга переносили, но… Накормила, уложила у себя, всё в этом духе. И дальше как-то само завертелось. Теперь вообще чуть ли не как к себе домой. Такта бы ещё ему хотя бы немного всучить, — махнула рукой, — разберусь. — Спасибо. — Не за что благодарить. Говорю же, как родные уже. Молча просидели неизвестно сколько, рассматривая деревню под ногами. Было спокойно. Было слишком хорошо. Ну, лично мне. — Не замечала раньше, как здесь красиво. — Да, — Какаши коротко кивнул. — Я думал, на восстановление уйдет минимум год. Если не больше. — Логичный подсчёт. Но, как видишь. Подготовила всё к твоему приезду, получается. Какаши тихо и тепло посмеялся. Лучший звук, что я слышала в жизни, видимо. Опять помолчали, опять рассматривая деревню под ногами. — Слишком всё как-то хорошо. Не поняла, о чем он именно, но просто кивнула. Лично мне было хорошо максимальным образом из всех возможных. Как никогда в жизни. Свернули посиделки, когда начало холодать. Также молча спустились, молча пошли обратно. На развилке обернулась к нему лицом. — Очень надеюсь, что сегодня приснишься ты, вместо какого-нибудь очередного кошмара. До встречи. И, развернувшись на подошвах, всунув руки в карманы, двинулась дальше к себе домой, пытаясь унять колотящееся в ребрах сердце. С самым невозмутимым выражением лица доплелась до окраины, на кухне приложилась пару раз о столешницу лицом, что вообще меня черт дернул это сказать, да и пошла на второй этаж в свою холодную, слишком большую на одного кровать.

***

Выходные были очень кстати. Разумеется, копалась у и себя дома в свитках, туда-сюда, потом ещё и Саске притащился с самой угрюмой мордой. Ремонт. Ремонт ему подавай. Выслушала, зарисовала, трижды браковал, на четвертый чуть ли не получил по лицу зарисовкой, пнул меня под столом так, что я шлепнулась со стула, на это, клянусь, чуть ли не похехекал, на пятый наконец-то всё утвердил. Пришлось и самой согласиться на некрытый маленький балкожек с другой стороны этажа, чтобы тоже выходил на улицу. Единственной его целью было расположение там торжественно герба, ну, или, по словам Саске, чтобы он кидал туда чашку по утрам, чтобы она торжественно разбивалась мне о голову. Получил средний палец чуть ли не в ухо на это, и я же пообещала каждое утро ему показывать именно этот жест с клятого вынужденного балкончика. Сунулись в деревню, отыскала ему Ямато в гражданской форме, проставилась конкретно за мою просьбу. С удовольствием приняв дары и пожав плечами, согласился помочь. Сделал всё в два счёта по моим рисункам. — Гербы сама распишу, не ерепенься. Пока Саске ходил кругами, сложив руки на груди, где-то снизу, расписывала выпуклый герб на своем доме огромной кистью. Краской и лаком пасло на половину окраины, а что поделать. С земли что-то там постоянно комментировали, сетовали на мою криворукость, за что, разумеется, получили закрытой банкой лака по башке. Еле как поймала её обратно в опасной близости от своего виска. На свой балкон уселся демонстративно чинно, чтобы всё рассматривать, вообще каждый шаг. Ненавязчиво поинтересовалась, пока он пыхтел мне на ухо, как у них дела с Наруто в, эм, интимной жизни. Практически была скинута с этого балкона на землю, но вовремя вцепилась в перекладину. — Ну не дошли ещё и не дошли, че ты на меня психуешь. Тут ещё морально нужно быть готовым. Не переживай. Прижмет — само по себе всё сложится. Что-то там прошипел на своём змеином. Махнула на него рукой, заканчивая работу и укрепляя творение. — Красота, как по мне. Спустились теперь уже вниз, с земли рассматривая оба два дома. Практически даже одинаковые теперь, с двумя этажами и балконами. Ненавязчиво ему подпихнула просьбу Шикамару, весь из себя насупился, но ничего не ответил. — Кушать будешь? Без единого комментария поперся ко мне домой. — На миссию завтра с Наруто уходим. — Это хорошо, — зевнула в дамплинги. — Опять не спишь ничерта? — Да почему. Местами сплю. — Бесишь. — Я в курсе, — тепло хмыкнула в кофе. Доев, допив, как всегда просто ушел до себя готовиться к миссии. Прилетевшего со всех ног вечером Наруто, тоже затащила сначала к себе поесть. Чтобы на всю миссию хватило сразу. Не смогла не спросить, надо ли чего в дорогу. Неуверенно кивнул. Насовала всего и сразу, побольше всякого разного. Было занятно трекать, на самом деле, как и в какой последовательности они ночевали друг у друга. У меня даже уже в привычку вошло перед сном, что ли. Как-то спокойнее сразу становилось. Оставалось понять, когда уже решаться хотя бы друг другу признаться хоть в чем-то. Для начала в том, что встречаются, а потом уже нормально и в любви. Как это остальная деревня не замечала — для меня было загадкой. Хотя. Два же лучших друга, наоборот радоваться надо, что всё у них хорошо. Перекрестив обоих с богом на завтрашнюю миссию, поплелась к себе наверх попытаться поспать. К сожалению, так и снились кошмары либо совсем ничего, либо не помнила. Кровь лучших друзей на руках, хотя бы, стала разительно меньше мерещиться по поводу и без. Уже прогресс, как по мне. Где-то к утру вроде уснула.

***

— На миссию со мной пойдешь. Исключительно дипломатическая. Ни свет, ни заря кто-то легко постучался мне в дверь. Благо, не спала, отмывая руки от несуществующей крови из кошмаров в ванной на первой этаже. Удивилась, даже подумала, что Наруто или Саске, но по сенсорике были не они. Вообще не смогла никого считать, кроме самой себя, кажется. Пришлось идти открывать. Какаши, вальяжно подпирая плечом балку крыльца, рассматривал снизу вверх и сверху вниз. Не смогла не проделать того же, отодвинув сёдзи. Хотелось вообще смотреть вот так вот на него чем больше, тем лучше. Желательно постоянно. — Тринадцать минут на сборы и готова. Можешь зайти пока. Отлепившись от балки, зашел, теперь подпирая лопатками сёдзи. Спешно накинула на себя синтез из своих форм, натягивая штанцы поудобнее, да носочки потеплее, чай не восемнадцать лет, верх оставила из рабочей формы, чтобы мало ли что, хотя бы руками управиться, всякое в дороге может быть и нахлобучила любимую мантию. Накидала мелочи, нацепила поудобнее сумку на бедро. — Оружие брать? Пришлось повысить голос, чтобы услышал меня из гардеробной. — Да. Его же тихий голос вообще раскатывался по всему дому, обволакивая. Сунулась на второй этаж, хватая свой любимый молот за спину, протектор на шею, на кухне засунула еще пару печатей всевозможного назначения, да перелила кофе весь себе в дорожную круженьку. — Всё. — У тебя еще осталось две минуты. — И на что мне их потратить? Какаши пожал плечами. — Есть у меня одно предложение, но… — Но? — решила помочь, как и всегда. Тот откинул голову в бок, опять прожигая своими глазищами дыру в моих. — Почему карие? Были же зелено-карими? — Неполное гетерозиготное доминирование. Пигмент буянит временами. Так что за предложение? — Мне бы не хотелось его озвучивать. — Ладно, — пожала плечами, — можем и так постоять. Мне нравятся твои глаза. Он, чуть выгнув одну бровь, устроился у двери поудобнее. — Можем и так, да. Это тоже приятно. Не смогла не улыбнуться одним уголком рта. — Но просто знай, что моё предложение было бы ещё более приятным. — Ты сам не хочешь его озвучивать, — пожала плечами. Молча простояли оставшуюся минуту с небольшим. Сверилась с наручными часами. — Теперь всё. Кивнув, отодвинул сёдзи и спокойным шагом вышел наружу. Окинув дом на предмет мало ли чего, запечатала дверь снаружи. — Не спросишь, куда идем? — Сам расскажешь. Пожал плечами, немного хмыкая себе в маску. — Ближе к границе со Страной Рек. Просто надо на кое-каких переговорах поучаствовать. С учетом вступления в союз — мне нужен специализированный дипломат. По дороге введу в курс дела. — Хорошо, — пожала плечами, подкуриваясь на ходу. Молча добрели до центральных ворот, кивнули приветственно охране и пошли дальше. Ввел, как и обещал в курс дела, дело вообще плевое, по сравнению со всем тем, через что уже пришлось пройти. Замолчали, отходя уже многим дальше от деревни. Лето почти наступило, даже насекомые не бесили. Вообще ничего не бесило. Было спокойно. Безумно. — Ты мне тоже. — М? Задумавшись в сигарете и словив полное умиротворение, даже не сразу услышала его голос. — Ты тогда сказала мне в идзакая. Попыталась прокрутить весь наш первый диалог вообще в жизни, где я ляпнула парочку странных вещей, которых не говорят, наверное, при знакомстве. — А, — кивнула, — всё так, да. Ты мне нравишься и в маске. И хоть как, вообще, в принципе, — кивнула ещё раз. Какаши в ответ кивнул. — Вот я и говорю, что ты мне тоже. Если бы не хладнокровная выдержка дипломата, кровавое военное прошлое, ужасы, через которые приходилось пройти, и всё это вместе взятое — визжала бы на всю округу, как последняя девчонка. Но оставалось лишь пожать плечами, принимая это, как есть.