Наследница

      Это была очередная ночь кошмаров. Говорят, к хорошему быстро привыкаешь, зато от плохого отвыкать сложнее. Я вдруг представила, как просыпаюсь без кошмаров в отличном настроении, бодрая и выспавшаяся, готовая к новому дню... Да, забавно. Сегодня был выходной, но какая мне разница? Я все равно никогда не высыпаюсь.       По потолку ползала назойливая муха, чёрная точка, снующая туда-сюда, тиканье часов отдавалось гулом в голове, лучи солнца, заползающие в окно, слепили глаза и раздражали. Мне нужен был чай. С лимоном. Срочно.       На кухне послышалась какая-то возня. Саске уже встал.       Я прошла на кухню, он, как всегда угрюмый и погруженный в свои мысли, пил чай и смотрел в окно. Мы жили вдвоём уже почти четыре года, и за эти четыре года полноценно разговаривали мы... ни разу. Да что уж там, мы и виделись довольно редко. Обычно я уходила на тренировки засветло, когда он ещё спал, потом шла на работу в чайную лавку, приходила домой вечером и почти сразу валилась спать, пока Саске тренировался в поте лица. В общем, мы были скорее соседями, чем семьей.       Сделала себе чай, бросила в него убойную дозу лимона и села напротив. И только тогда заметила протектор на лбу. Я поперхнулась. Вот черт, он же сдал экзамены и выпустился из академии. Он теперь генин. Как я могла забыть... Стыд и вина медленно заползали ко мне под кожу, я начала лихорадочно думать о том, с чего начать разговор.       — Поздравляю, — сухо и убого, но, кажется, на большее я просто не способна.       Саске даже не шелохнулся. Я знала мальчишку как облупленного: он не обижался и не злился. Ему было плевать на мою забывчивость. На самом деле, я вообще сомневалась в том, что хоть что-то для него значу. Если бы у меня было больше времени и возможностей для заботы о нем... Но, увы, в свои пятнадцать я не умела готовить от слова совсем, уборка и стирка для меня были хуже самой суровой тренировки, а забота о ребёнке — что-то из области фантастики. Почти всегда меня нет дома, когда дома он, и наоборот. С таким же успехом он мог жить один и заботиться о себе сам. Но Третий настоял на нашем совместном проживании.       — Тебя уже определили в команду? — решила продолжить подобие диалога, может, повезёт, и он все-таки ответит.       — Нет.       Уже что-то.       Мы продолжили пить чай в молчании. Я попробовала вспомнить, когда мы в последний раз вместе завтракали, но так и не смогла. Казалось, это было в прошлой жизни. Я любила этого мальчика и хотела защитить. Но понимала, что я чужая и в этой деревне, и для самого Саске. Когда-то он называл меня онэ-чан. Сейчас даже по имени не зовёт.       Послышался топот маленьких босых ног. Он распахнул сёдзи в мою комнату и ворвался в неё черноволосым вихрем.       — Онэ-чан! — восторженный детский возглас и счастье в глазах. — Они-сан сказал, что после тренировки поиграет со мной! Как в прошлый раз, помнишь? Вы были вражескими шпионами, а я был героем деревни и защитил всех! И маму, и папу!       Он все верещал и верещал, бегая по моей комнате и размахивая игрушечным кунаем. Зная Итачи, я не была уверена, что Саске осуществит свой замысел, но видеть этот сгусток огромного детского счастья дорогого стоит.       — Ты снова заставишь нас пожалеть о вторжении в Коноху?       Радостный смех разнесся эхом по дому. Таким же вихрем Саске убежал из комнаты. Послышался топот маленьких босых ног.       — Сегодня распределение, потом тренировка. Буду поздно, — голос Саске вырвал меня из воспоминаний.       Наверное, если бы я могла нормально и по-человечески выражать свои эмоции, мое лицо выглядело бы ошарашенным. Он выдал целую фразу, ещё и предупредил о позднем возвращении. Но в ответ я лишь безразлично хмыкнула.       Эта уродливая, искаженная модель поведения захватила нас обоих. Выстраивать с другими людьми здоровые отношения — это не про нас с Саске, а выстраивать их друг с другом — тем более. Нас обоих изуродовали. За себя я не переживаю, я никто, безымянная девчонка с окраины страны. Но за Саске не прощу...       Ни я, ни Саске никогда не обсуждали произошедшее, никогда не предавались светлым воспоминаниям, никогда не делились чувствами, планами и целями. Табу, наложенное на произношение определённого имени, действовало не только в нашем доме, но и в моей голове. Уверена, что и у Саске тоже. Все это просто висело в воздухе тяжким грузом, эта тяжесть ощущалась нами обоими каждую секунду нашего существования. Нам не нужно было обсуждать это. Достаточно было обменяться мимолётными взглядами. Более того, этот гнёт ощущали и другие люди, находящиеся рядом со мной или Саске. Моя начальница начинала подозревать, что причина плохих продаж чая не в плохом чае, а во мне. Я была уверена, что скоро мне придётся искать другую работу.       Саске ушёл в академию, не сказав ни слова, а я в панике принялась придумывать себе занятие, лишь бы не сидеть без дела. Работа и тренировки отнимали много сил, их не оставалось на тяжкие раздумья и погружение в пучину отчаяния. Но сегодня мой день обещал быть пустым и бездельным, а это худшее, что могло случиться со мной с тех пор, как...       У меня не было друзей и даже знакомых. Люди в принципе сторонились меня из-за моей мрачности. Я знала, что для противоположного пола я вызывала некий интерес, но интерес этот ограничивался лишь мелкими взглядами и перешептываниями. Вряд ли хоть какой-то парень захочет подойти к столь угрюмой, молчаливой особе. Единственный, с кем я поддерживала контакт и кому доверяла, был Третий Хокаге. Старик Сарутоби уже много лет выделял время для моих тренировок, поэтому я уже с уверенностью могла назвать его своим наставником. — С тобой будет заниматься Третий. Пожалуй, он единственный, кто сможет объяснить природу твоих способностей и помочь тебе, — голос Фугаку-сана был, по обыкновению, спокоен, а интонация сухая и холодная.       Я сидела на татами перед ним, сложив руки и слегка склонив голову. Я уважала и даже любила этого человека, но все же побаивалась его. Фугаку-сан не терпел возражений, он держал дом в строгости и дисциплине. — Да, Фугаку-сан. — Кроме того, твои способности, как и тренировки с Хокаге, должны оставаться в строжайшей секретности. Никто не должен знать об этом, в том числе и Итачи.       Я хотела было возразить, но сдержалась. Мы делились с Итачи всем, я очень хотела бы рассказать ему, более того, я не хотела оставаться со всем этим наедине с собой. Но, пожалуй, Фугаку-сан был прав. — Да, Фугаку-сан, — снова повторила я.       Третий сегодня был занят, но это вовсе не значило, что я не могла тренироваться без него. Мне нельзя идти на тренировочный полигон, ведь я не шиноби. С Хокаге мы уходили далеко на опушку леса, он тщательно следил за тем, чтобы в округе никого не было, а его личные АНБУ заботились о том, чтобы не было преследования. Часто Третий не мог найти время для тренировок, что вполне объяснимо, поэтому вместо себя он отправлял со мной одного из членов АНБУ по имени Тензо. Лица его я никогда не видела, но он всегда мне нравился. АНБУ не могут раскрывать свою личность и называть имени, поэтому я не была уверена, настоящее это имя или позывное. С идеей о тренировках без наставника пришлось попрощаться. Пожалуй, глупо было идти одной.       Наставник уже давно говорил мне, что мои способности могут вызывать интерес Данзо или, того хуже, Орочимару. Ещё до ухода последнего из деревни, Третий подозревал своего ученика в незаконной деятельности, а Данзо, вероятнее всего, эту деятельность поддерживал.       На мой взгляд старик Сарутоби слишком мягок. Он уже давно мог избавиться от них обоих, но мирный путь привлекал Третьего куда больше. Я была уверена, что мягкость Хокаге ещё отзовётся множеством нехороших последствий.       Мои мысли начали блуждать в самых разных направлениях, пока в дверь не постучали. Это был один из АНБУ Третьего, Хокаге вызывал меня к себе. Во мне загорелся слабый огонёк надежды, что мы займёмся тренировками. Эту радостную мысль я лелеяла до того момента, пока наставник не заговорил.       — Ясуко, я должен поговорить с тобой о Саске.       Третий стоял лицом к окну и курил трубку, ничего необычного. Но вот в его интонации слышались странные нотки, в глаза мне он не смотрел.       Я молча ждала продолжения, мысленно готовясь не к самым лучшим новостям.       — Сегодня генинов Конохи распределят по командам. Они получат наставников и будут выполнять миссии. Я определил Саске в Седьмую команду во главе с Какаши.       Неплохо. Какаши — единственный человек в деревне, у которого есть шаринган. Он поможет Саске. Но при чем тут я?       — Несколько дней назад Саске приходил ко мне. Он решил, что после становления генином ему лучше жить одному.