Наследница

      Узнавание было болезненным. Судя по тому, как все во мне загорелось синим пламенем, я не была готова ко столь внезапной встрече. «Дисциплинируй ум и тело, контролируй эмоции, но не подавляй их», как мантра в голове. Невероятным усилием воли мне удалось сохранить невозмутимость. Нужно было действовать по ситуации и импровизировать.       — Ты отлично орудуешь копьем, — сказала девушка, бесстрастно разглядывая моих «жертв».       Ну ещё бы, если б она знала, через что мне пришлось пройти ради этого.       — Где научилась?       Это не было похоже на дружеский интерес, как видно, меня проверяют. Один неверный шаг, и они оба нападут.       — Сама.       — У тебя нет протектора. Да и одета ты странно. Ты не шиноби?       Девушка оглядела меня с головы до пят таким же безразличным взглядом, как и вопросы, которые она задавала. Что ж, мой маскарад, кажется, мог бы сыграть мне на руку.       — Нет, — только и смогла ответить я.       Я не знала, чего ожидать в следующую секунду. Но, как ни странно, страшно мне не было. Может, я и не думала, что все произойдёт так скоро, но готовилась к этой встрече много лет. Его напарница не вызывала доверия, неизвестно, на что она была способна. В мои планы не входили посторонние, я надеялась выловить Итачи, когда он будет один. Но раз так, выбор у меня не велик.       — Кто же ты? Владение копьем — искусство не из легких, а уж пропускать чакру через подобный предмет вообще высший пилотаж.       Что ей было нужно? Я не понимала, к чему был этот допрос. Но я нашлась с ответом сразу, а в голове родилась маленькая легенда на случай, если меня все же не попытаются убить прямо сейчас.       — У меня было бурное детство, — уклончивые ответы вполне подойдут.       Я глянула на Итачи, чтобы оценить реакцию. Судя по тому, как он настороженно смотрел на меня, он меня узнал. Но почему-то молчал.       — А звать как? — Продолжала девушка.       Буквально на секунду я подумала, что необязательно называть настоящее имя. Но с другой стороны, пусть знают его. Пока оно для них ничего не значит, но скоро…       — Ясуко, — ответила я.       — А чем занимаешься? Как попала сюда?       Этот допрос начал меня раздражать. Неуютно было стоять в узком переулке перед врагами, когда напряжение охватывает все тело с головы до ног. Один из поверженных мною шиноби еле слышно застонал. Пока мы тут беседуем, они могут придти в себя, и против меня будет уже пятеро, двое из которых очень сильны.       Мне хватило пары секунд, чтобы придумать себе занятие, и я не сдержала победную злорадную улыбку. Всего на секунду.       — Ничем. Путешествую, подрабатываю, — я с нарочитой демонстративностью глянула на шиноби Дождя и добавила. — Если ты понимаешь, о чем я.       — Понимаю, — подтвердила девушка. — Но они живы. Ты их не убила.       — Обычно я не убиваю, если за это не платят, — я попыталась вложить в свою интонацию как можно больше презрения и безразличия.       Кажется, это сработало. Мне показалось, что девушка немного расслабилась и даже кивнула.       — Откуда ты? Семья есть?       Эти вопросы мне уже совсем не понравились, но выхода у меня не было, нужно реагировать.       — Из глуши на границе Страны Огня. Я похожа на человека, у которого есть семья? Что это вообще за допрос? — Моя новая, импровизированная манера говорить холодно и резко, кажется, была вполне уместной для моей легенды.       — Ты ступила на чужие земли без соответствующего на то разрешения, — безразлично ответила девушка. — Но твои умения… показались мне занимательными. Не хочешь поработать?       Вот тебе раз… Это уж точно не то, чего я ожидала. Неужели мне сегодня везёт?       — Конан, — её оборвал Итачи.       Его голос… почти такой же, как и раньше, но старше, глубже и холоднее. Он смотрел на меня мрачно, половину его лица скрывал воротник плаща. Это выглядело жутко и угрожающе, его чёрные глаза и ледяной взгляд непроизвольно заставляли мысленно возвращаться в ту ночь. Но это не должно выбить меня из колеи, я ему не позволю.       — Она сильная, у неё уникальные способности и навыки, — возразила Конан. — Это может быть нам полезно. К тому же, после смерти Сасори нам не хватает человека.       Как видно, Сасори — это тот, кого убила Сакура с шиноби Песка. По крайней мере, так мне рассказал Какаши. Девочка выросла и, как видно, последовала моему давнему совету.       Я не могла сдержать внутреннее ликование и злорадство: я оказалась в нужное время в нужном месте. Возможно, так будет даже лучше. Я смогу внедриться в организацию не только ради убийства Итачи, но и ради защиты деревни. Удача явно мне улыбалась.       — Дохлая слишком, — холодно заключил он, придирчиво разглядывая меня.       Скоро узнает, какая я «дохлая».       —На вид — может быть. Но на деле — я бы так не сказала.       — Что за работа? — Я нетерпеливо вмешалась, не желая, чтобы Итачи нашёл ещё какую-нибудь причину.       Очевидно, решение было за девушкой, а не за ним.       — Если тебе есть чем заняться, то я не настаиваю… — Берёт на слабо, чертовка.       — Вообще-то нечем, — как можно более беспристрастно ответила я. — Если честно, мне смертельно скучно.       Это сработало, как надо.       — Тогда тебе точно к нам. Идём. Познакомишься с лидером.       Конан развернулась и пошла из переулка в обратную сторону.       Да, баловнем судьбы и фортуны я никогда не была, но сегодня они повернулись ко мне лицом. Итачи стоял как вкопанный, явно недовольный положением вещей, а я с особым пренебрежением прошла мимо него и задела плечом.       — Погода у вас полное дерьмо, — сказала я как можно громче.       Конан лишь согласно хмыкнула.       Итачи не мог не догадываться, что происходит. Эффект внезапности, может, и пропал, зато появилось кое-что получше: внедрение во вражеское логово. Я ужасно рисковала, но это того стоило. В конце концов, Итачи мог сразу сказать своей напарнице, кто я такая, но он промолчал. Это было странно, неизвестно, что у него на уме. Возможно, он проверял меня. А, может, считал, что готов ко всему, и что бы я для него ни приготовила, это не представляло для него особой угрозы.       Итачи плёлся позади, и это напрягало. Было некомфортно ощущать его присутствие за спиной, инстинкты буквально кричали развернуться и нанести удар. Но я сдержалась.       Мы дошли до самой высокой башни в деревне и поднялись на самый верх. Мрачное помещение в серых тонах, где тускло горел свет, навевало тоску и немного жути. Там стоял человек спиной к нам в плаще Акацуки. У него были рыжие волосы.       — Вы обнаружили лазутчика? — Его голос, низкий и глубокий, производил особое впечатление, как будто говорила кукла, а не человек.       — Да, — ответила Конан. — У меня появилась идея касательно ее.       Человек повернулся к нам лицом, и первое, что привлекло мое внимание, были его глаза: неестественно пурпурный цвет и спиралевидная глазница вокруг маленького зрачка. Я никогда раньше не видела ничего подобного, эти глаза выглядели угрожающе и наверняка наделяли владельца особой силой. Я непроизвольно поежилась.       — Девчонка, — презрительно заключил он, осматривая меня своими жуткими глазами.       — Она хороша, — проговорила Конан. — Мы видели далеко не все, но ее умения производят впечатление. Почему бы ей не заменить Сасори?       Я напряглась. Как видно, этот человек был не очень-то доволен новоприбывшей.       — Сасори трудно заменить, — холодно проговорил он.       Конан рассказала ему всё, что видела и что рассказала ей я.       — Хочешь присоединиться к организации? — Он обратился ко мне.       Я, сохраняя самообладание, невозмутимо пожала плечами и ответила:       — Не знаю. Мне предложили работу, и я согласилась. Лишь бы скучно не было.       — Скучно не будет, — ответил лидер, и в его голосе слышалась явная угроза. — Но мы не можем просто верить тебе на слово. После того, как наша слава прогремела на весь мир шиноби, а нашего человека убили несколько недель назад, мы не можем быть беспечными и принимать, кого попало.       — Не верите на слово, так я найду другую работу, — я пошла на попятную, мне не нужны были неприятности. — Какие проблемы?       — Проблемы в том, что ты нас видела и знаешь, где находится штаб, — тихо проговорил он и с подозрением посмотрел на меня. — Есть способ всё прояснить. Если ты говорила правду, тебе не о чем беспокоиться.       Поджилки у меня затряслись, я попыталась незаметно сглотнуть. Ситуация была критическая. Либо меня убьют сейчас, либо убьют, когда узнают всю правду.       — Итачи.       Я резко повернулась, уже догадываясь, что меня ждёт. Не успела я хоть как-то среагировать, как перед моим взором возникли два кроваво красных глазах, и мой разум помутнел. В голове начали возникать миллионы картинок из прошлого, в ушах раздавались знакомые голоса, а также мои собственные мысли.       Итачи увидел всё: все мои тренировки и усилия, все разговоры, мысли, чувства. Кое-что он небрежно пропускал, но ничего не скрылось от его шарингана. Я долго училась противостоять гендзюцу, но к этому я, очевидно, была не готова.       Когда он закончил, мой разум снова прояснился, а ноги подкосились. Я привалилась к стене, схватившись за голову, и понимала, что мне конец. Всё закончилось, не начавшись. Стало обидно за себя и особенно за Саске. Хотела бы я ещё хоть разок увидеться с ним…       — Она сказала правду.       От неожиданности я дёрнулась всем телом и чуть не упала, удержавшись за стену. Я подняла глаза и посмотрела на Итачи, тот прямо и уверенно глядел на своего лидера. Мой рассудок был всё еще мутным, я никак не могла собрать мысли в кучу. Один единственный вопрос четко возник в голове: зачем он солгал?       Лидер хмыкнул и снова повернулся к нам спиной.       — В таком случае, добро пожаловать в Акацуки, — безразличным тоном заключил он. — Меня зовут Пейн. Тебя привели Конан и Итачи. Мы подготовим все необходимое для твоего посвящения. Надеюсь, что Конан в тебе не ошиблась.       Я, наконец, придя в себя, выпрямилась и кивнула, хоть он этого и не видел. Я все еще не могла вернуть себе дар речи, потрясённая поступком Итачи. Это вызвало у меня ещё больше подозрений, но лучше так, чем умереть, не попытавшись исполнить свой долг перед Саске.       Конан осталась с лидером, а Итачи повёл меня вниз. Теперь уже я шла за его спиной, не произнося ни слова. Меня раздирало желание спросить у него, почему он не сказал товарищам правду. Но нас могли услышать, поэтому промолчала. Он тоже не подавал голос, и его, кажется, ни капли не смущало моё нахождение за его спиной.       Он стал гораздо выше с нашей последней встречи. Теперь он был на две головы выше меня и чуть ли не в два раза шире в плечах. Конечно, любой ниндзя сказал бы, что габариты не играют решающую роль в схватке, но мне не нравилась эта разница. Он был куда крупнее, чем я привыкла считать.       Мы вошли в другое помещение, которое выглядело чуть поприятнее предыдущего. В кресле в развалку сидел еще один член Акацуки, похожий на рыбу. Он встретил меня звериным оскалом острых, как бритва, зубов.       — Новенькая, — сухо заключил Итачи и сел в соседнее кресло, вытянув ноги.       Его товарищ с любопытством оглядывал меня, рядом с его креслом стоял огромный странного вида меч, обмотанный какими-то бинтами.       — Я Кисаме, — сказал он. — А ты?       — Ясуко.       Я решила продемонстрировать уверенность и расслабленность и села на диван, сложив ногу на ногу и лениво оглядывая помещение. В городе я обзавелась сигаретами, поэтому вальяжно достала одну и закурила. Кисаме усмехнулся, а Итачи хмуро пялился на меня. Это представление начало доставлять мне некоторое удовольствие, и я удовлетворенно улыбнулась.       — Зачем ты куришь? — Спросил Кисаме, поудобнее устроившись в своём кресле.       — Что за глупый вопрос?       Вопрос и правда был глупый, но мне становилось интересно.       — Нормальный вопрос, — без капли смущения или обиды возразил Кисаме.       — Внушительный меч, — заметила я, глядя на его оружие. — Много, наверное, людей от него полегло.       — Достаточно, — не без гордости ответил Кисаме.       — И зачем ты убиваешь?       — А если мне это нравится? — Кисаме с вызовом оскалился.       — А мне нравится курить. Вот и ответ.       Он усмехнулся.       — Курить вредно.       — Убивать тоже, — тут же парировала я.       К моему удивлению, Кисаме гаденько засмеялся и посмотрел на напарника:       — Дерзкая. Мне такие по душе.       Итачи не спускал с меня глаз, его недовольная физиономия даже веселила. Приятно было осознавать, что я стала причиной его неудобства и напряжения. А Кисаме перевёл на меня взгляд и лукаво улыбнулся:       — Наконец-то, они нашли кого-то симпатичного. А то понабрали уродов, особенно зонби-конби*. Но выглядишь ты, как ребёнок. Сколько тебе лет?       — Уже могу выбить тебе зубы, — с насмешкой ответила я.       Кисаме снова оскалился. Кажется, это была его любимая форма выражения удовольствия.       — Ты и себя к уродам относишь? — Решила поинтересоваться я. — Ты похож на рыбу.       — Эй, на акулу, — возразил он. — И все же я куда симпатичнее той парочки фриков.       Я понятия не имела, о каких фриках он говорил, но мне было и не особо интересно.       — А кто будет моим напарником? — Поинтересовалась я.       И снова этот звериный оскал.       — Скорее всего, тебе достанется этот бешеный скульптор, помешанный на своем искусстве.       — И где он?       — Восстанавливается после захвата однохвостого и стычки с Хатаке Какаши. Паренёк остался без рук, — проговорил Кисаме, явно насмехаясь.       Как по мне, остаться без рук — не очень-то весело.       — То есть мне достался калека? — Сардонически осведомилась я.       — Какузу пришил ему новые. Теперь этот придурок Дейдара продолжит лепить свою глину.       Какаши говорил, что они работают парами. Конечно, глупо было надеяться с ходу попасть в пару с Итачи, такая удача была бы из области фантастики. Но я готова была запастись терпением.       Какое-то время мы сидели молча, пока не вошла Конан.       — Хидан и Какузу поймали джинчуурики двухвостого Нии Югито. Сейчас они собираются заняться чёрным рынком по дороге за следующим джинчуурики. Ясуко, ты будешь в паре с Дейдарой, но ему нужно время на восстановление. Когда для тебя всё будет готово, отправишься с Кисаме и Итачи и поработаешь какое-то время с ними.       — А что надо делать? — Это был вполне логичный вопрос, было бы весьма подозрительно не задать его.       — Мы отлавливаем джинчуурики, — просто ответила Конан.       — Зачем?       — Джинчуурики представляют военную мощь скрытых деревень, — ответил незаметно вошедший Пейн. — Годами деревни воюют друг с другом, меряясь силой и потенциалом. Мы хотим лишить их военной мощи, создав свою собственную для устрашения. Захватив джинчуурики, мы установим антивоенную диктатуру, угрожая расправой тем деревням, которым захочется повоевать. Этот мир пропитан ненавистью, шиноби используются как оружие, а маленькие деревни, вроде нашей, страдают от тирании. Когда мы завершим миссию по отлову хвостатых, то станем во главе всего мира.       — То есть языком насилия вы хотите насилие прекратить, — выпалила я и пожалела об этом.       Все удивлённо уставились на меня, кроме Пейна, тот оставался невозмутимым.       — Пока шиноби понимают лишь язык насилия, по-другому мы не объясним свою точку зрения. Цель оправдывает средства. Мы добьёмся мира не переговорами, а устрашением. Только так шиноби прекратят воевать друг с другом.       Я вспомнила давний разговор с Третьим на крыше резиденции. Он сказал, что если бы мы все пытались лучше понять друг друга, то войн и кровопролития было бы меньше. Как-то так… Очевидно, в этой организации собрались люди, которые ненавидят нынешний мир и не принимают его. И путём насилия хотят его изменить. Ради своих целей я должна подстроиться и сделать вид, что я принимаю эту философию Пейна (назовём ее так). Это было не трудно, учитывая, сколько близких людей я потеряла из-за насилия и ненависти. Замкнутый круг какой-то.       Кажется, присутствующие давали мне возможность все обдумать и переварить услышанное. Когда я, наконец, подняла глаза на Пейна, он спросил:       — Сомневаешься?       — Нет, — тут же ответила я. — Я согласна.       Что ж, моим актерским талантам можно было позавидовать. Хотя, вероятнее всего, здесь куда больше сыграли роль тренировки и медитации с Чирику.       Все куда-то разошлись, а я вышла на балкон, с которого открывался весьма унылый вид на деревню. Дождь так и продолжал хлестать, уши уже привыкли к этому нескончаемому шуму.       Я, будучи наследницей Первого и, как считал Третий, Воли Огня присоединилась к Акацуки с их абсолютно противоположной философией, чтобы убить человека ради защиты другого. Абсурдность ситуации достигла своего апогея. Я чувствовала некоторую растерянность, что вполне объяснимо, ведь произошедшее стало для меня неожиданностью. Я подумала о том, что сказал бы старик Сарутоби на все это… Он учил меня, что для каждого человека необходимо иметь что-то, что важно и нужно защищать. Все это у меня было. Я впервые в жизни почувствовала, что могу хоть на что-то влиять. Но вряд ли Третий хотел бы для меня такой жизни. Смогу ли я, будучи членом Акацуки, убивать людей направо и налево? Или, возможно, мне удастся незаметно и исподтишка защищать их?       Перспектива работать с Итачи хотя бы какое-то время давала мне некоторое преимущество, но его напарник являлся очевидной помехой. Я решила действовать по ситуации и играть свою роль. Выбора у меня не было. Пока я могу понаблюдать за организацией изнутри.       Он подошёл бесшумно (как и всегда) и встал в метре от меня, глядя куда-то вдаль.       — Что бы ты ни задумала, я бы тебе не советовал. Если ты умная, выкинь из головы свои планы и исчезни, — холодно и тихо проговорил Итачи.       Тонким лезвием его слова покарябали самолюбие. Это было странно, но его слова и тон, которым он говорил, сделали больно. Благо, боль для меня была привычным состоянием, и я даже не посмотрела в его сторону.       — Если ты умный, не недооценивай меня и прими все, как есть, — резко ответила я.       — Я видел достаточно. Этого мало, чтобы победить меня.       — Поэтому ты солгал? Потому что уверен в своей победе?       — Можно сказать и так, — безразлично ответил Итачи.       Я злорадно усмехнулась.       — Значит, ты видел недостаточно.       Я повернулась к нему и посмотрела так презренно, как только могла. Но на секунду мне бросилась в глаза странная вещь: во взгляде Итачи читалось что-то очень знакомое, что я уже видела раньше, но не могла вспомнить. Это немного смутило меня, и я поспешила уйти.       — Ясуко.       Я остановилась, не оборачиваясь.       — Это большая ошибка, — в его голосе слышались стальные нотки.       — Я ещё никогда и ни в чем не была так уверена, Итачи. Скоро, — я посмотрела на него через плечо, — ты умрешь.