Наследница

      Мы оставались в укрытии чуть больше трёх недель. Кисаме удалось связаться с информатором, с которым была назначена встреча через два дня.       В течение этого времени до нас дошли слухи о том, что Саске убил Орочимару. Что с ним стало дальше — неизвестно. И поэтому я не могла думать ни о чем другом, кроме этого.       Я не видела Саске вот уже почти три года, представляла себе, как он вырос и возмужал, сильно ли изменился, много ли в нем накопилось ненависти за это время. Чему Орочимару мог его научить? Как ему удалось расправиться со змеиным саннином? Саске стал настолько сильным?       Кроме этого, я понимала, что его миссия по выслеживанию Итачи началась, а значит, мне нужно было что-то срочно предпринять. Но было одно обстоятельство, которое начало выбивать меня из колеи: я стала сомневаться.       Нет, это не был страх вступить с ним в бой, это не были сомнения относительно моих способностей, но я начала задумываться о вещах, о которых раньше не думала, вспоминать то, чего раньше не позволяла себе вспоминать.       Я не собиралась отступать. В любом случае, было уже поздно, я приняла твёрдое решение. Но на душе скребли кошки. Глядя на Итачи, который выглядел невозмутимым и хладнокровным, я начала вспоминать наше детство, и мне было все еще странно и непонятно, как вышло, что такой человек пошёл на зверство. Я думала, что хорошо его знаю, но в одну ночь он полностью разрушил мои иллюзии.       Я все еще любила его и ненавидела, моя миссия по подавлению этих двух чувств с треском провалилась. Над этим ещё стоило работать и работать.       В день встречи я предложила снять с себя перечёркнутые протекторы и броские плащи Акацуки во избежание возможной встречи с ниндзя-охотниками. Мы и так привлекли слишком много внимания, как только перешли границу Стары Воды. Идти в город в этих плащах — все равно что нацепить на себя мишень для шиноби Тумана. Кисаме, конечно, весьма известная личность в этой стране, но понизить риски совсем не помешало бы.       Кисаме назначил встречу в каком-то сомнительном пабе, как видно, хочет получить свою долю сакэ сразу после встречи. Я подумала о том, что было бы неплохо узнать имя своего отца, а, возможно, и встретиться с ним. Мною двигало лишь праздное любопытство, а вот что двигало Кисаме, было мне непонятно.       Информатор опаздывал, и это раздражало. Я видела, как нервничает Кисаме, но в этом пабе можно было не беспокоиться о разоблачении: пьянчуги и распутные девки вряд ли обратили хоть какое-то внимание на троих новоприбывших.       — Ух ты! — Послышалось где-то в районе моего уха.       Я медленно повернула голову, и моему взору предстала пьяная рыхлая рожа, гадко улыбающаяся оставшимися зубами, а в нос ударил отвратительный запах густого перегара.       — Сколько она стоит, парни? Я перебью цену, — еле ворочая языком, промямлил он.       В других обстоятельствах я бы почувствовала ужасное негодование, но сейчас я лишь безразлично отвернулась. Кисаме и Итачи хмуро молчали. Я понадеялась, что пьянчуга, не получив ответа, отвалит, но мои надежды не оправдались. Он продолжал приставать и делать грязные намеки, я почувствовала, как дернулся рядом со мной Кисаме, и решила спасти беднягу. Только он протянул ко мне свою грязную руку, как я ловко схватила ее и, положив ладонью на стол, резко воткнула в неё кунай. Он вскрикнул.       — Тшш, — прошипела я, глядя прямо в его наполненные ужасом глаза. — Видишь этого парня?       Я махнула головой в сторону Кисаме. Пьянчуга покосился на него. Я не видела, какую физиономию состроил Кисаме, но, кажется, это возымело успех.       — Считай, что тебе повезло, — тихо процедила я и выдернула кунай.       Бедолага схватил раненую руку и, распаляясь в извинениях, поспешил уйти. Кажется, он моментально протрезвел.       — Ну ты и зверюга, — оскалился Кисаме.       — Я спасла бедняге жизнь, — вытирая кунай от крови, ответила я.       Я посмотрела на Кисаме, и тот хитро улыбнулся.       — Верно, — согласился он.       Минут через десять, наконец, пришёл информатор и сел рядом с Итачи напротив меня. Это был молодой мужчина лет тридцати, с аккуратной прической и идеально постриженной бородой, в представительном дорогом костюме, с самодовольным выражением лица. Он что, самоубийца?       — Прошу меня извинить, друзья. Я немного задержался.       Мы хмуро уставились на него.       — С огнём играешь, Кин, — угрожающе проговорил Кисаме.       — Ну что вы, что вы! — Кин выставил руки перед собой в защитном жесте. — Это и правда нелепая случайность, я не желал оскорбить вас опозданием.       — Не трать наше время. Выкладывай, — огрызнулся Кисаме.       — Прошу прощения, Кисаме-сан, но так дела не делаются. Информация стоит денег.       — Ты не получишь ни гроша. Считай, что плата за твои услуги — твоя жизнь.       Кажется, Кин ни капли не испугался и даже не смутился, он продолжал слащаво улыбаться, а потом перевёл взгляд на меня.       — Обычно я вёл дела с Конан-сан. Общаться с красивыми девушками куда приятнее, и мне куда охотнее оказывать им услуги. Кажется, ваш состав пополнился столь прелестным созданием.       Хотелось плюнуть в эту слащавую морду, но вместо этого я не менее слащаво улыбнулась ему.       — Ясуко, — Сладко протянула я и подала через стол руку.       Он пожал ее с каким-то пошлым намеком, еле заметно проведя большим пальцем по внешней стороне запястья. От меня не ускользнул взгляд, которым Итачи сопроводил этот жест: Кин и правда играл с огнём.       — Я Кин. Было бы неплохо обсудить все дела с Вами наедине, Ясуко-сан.       — Ты что, червяк, торговаться вздумал? — Кисаме начал выходить из себя, и я заволновалась за Кина. — Доиграешься, твое тщедушное тельце найдут в пролеске без башки.       — Ну что Вы, Кисаме-сан. Я лишь хочу, чтобы переговоры прошли приятно и продуктивно.       — Какие переговоры? Просто говори всё, что знаешь о шестихвостом, и не нервируй меня. Ты думаешь, у нас нет способов вытянуть из тебя информацию? Либо говоришь добровольно, либо мы тебя заставим.       Мы с Кисаме синхронно повернули головы в сторону Итачи, и в этот момент Кин действительно занервничал. Он коротко покосился на Итачи и нервно хохотнул.       — Да, я понял. Но не хотелось бы доводить до подобного.       Итачи положил свою руку на спинку дивана позади Кина, и тот не на шутку перепугался.       — И, тем не менее, так дела не делаются, — проблеял он.       «Вот идиот», подумалось мне. Нужно было срочно что-то решать, иначе бедолага и впрямь останется без головы после того, как Итачи вытрясет из него все.       Кисаме тяжело вздохнул и нагнулся к столу, угрожающе глядя на Кина.       — Что ж, это твой выбор. Будем говорить по-другому...       — Как бы ты хотел провести переговоры, Кин? — Перебила я.       Тот удивлённо уставился на меня, Кисаме в недоумении повернул ко мне голову, а Итачи нахмурился.       — Я... — заикаясь, начал он, — я подумал... об... об ужине в каком-нибудь ресторане...       — На том свете будешь ужинать! — Рявкнул Кисаме.       Такая наглость явно была не по вкусу Акацки.       — Хорошо, — согласилась я. — Отойдём?       Кисаме пихнул меня в плечо.       — Что за фамильярности? Он же навязывает условия.       — Информаторы нынче тяжело достаются, — с добродушной улыбкой ответила я. — Итачи может вытянуть из него информацию насильно, а ты можешь отрубить ему голову, но будет ли у нас время и возможности обзавестись ещё одним столь влиятельным союзником? Кин — добрый друг организации, думаю, будет справедливо ответить услугой на услугу. Если не деньгами, то вниманием.       Я выдавила милейшую улыбку Кину, тот немного расслабился.       — Это верно, Ясуко-сан. Я бы не хотел ссориться с друзьями.       Я встала и поманила за собой бедолагу, и тот незамедлительно поспешил подальше от потенциальной угрозы.       Мы вышли на улицу, я закурила.       — Ясуко-сан, как хорошо, что к организации присоединилась ещё одна девушка. Я всегда считал, что женщины умеют вести дела гораздо мягче и грамотнее.       — Если обманешь меня, головы тебе не сносить, — решила предупредить я.       — Ни в коем случае! — Тут же воскликнул он. — Я работаю с Конан-сан уже много лет, у нас выстроились близкие доверительные отношения, и я бы никогда не обманул ее доверие. А теперь для меня честь работать и с Вами.       Близкие и доверительные отношения? Я мысленно усмехнулась.       — Хватит расшаркиваться. Назначай время и место, — сухо проговорила я.       — Я предлагаю поужинать в лучшем ресторане города. Разумеется, я угощаю. Мы все обсудим и приятно проведём время.       Его слащавый тон раздражал, но я заставила себя улыбнуться.       — Платье надевать? — С наигранной брезгливостью осведомилась я.       — Только чтобы не привлекать внимание.       Ох уж эти гадкие намеки. А перспектива искать наряд мне совсем не улыбалась. Но, кажется, выбора не было. Если я взяла на себя дипломатические обязанности, надо было сделать все возможное.       — Буду ждать Вас в восемь вечера в ресторане «Белая Лилия».       — Идёт, — согласилась я. — А теперь уноси ноги.       Тот добродушно улыбнулся и поспешил уйти. И только сейчас я заметила, что его сопровождали четверо телохранителей-ниндзя. Вот стервец, подстраховался.       — Этот говнюк слишком уверен в себе, — причитал Кисаме. — Что у него есть, чтобы так выпендриваться?       — Ну не знаю, — с сарказмам процедила я. — Может, деньги, связи и влияние? Или, может, четыре амбала телохранителя снаружи?       — А то мы с ними не справились бы, — возразил Кисаме.       — Ну если тебе нужно внимание всего города, то вперёд.       — Она права, — неожиданно вмешался Итачи. — Дипломатичный подход в данной ситуации лучше мордобоя.       Кисаме нехотя кивнул.       — Теперь мне надо искать наряд, — мрачно пробурчала я.       — Напялишь платьишко? — Усмехнулся Кисаме.       Я смерила его раздражённым взглядом.       — Он куда охотнее заговорит, если мою задницу обтянет шёлк. Мужчины банальны.       Не дождавшись ответа, я встала.       — Давай деньги, — я протянула руку в сторону Кисаме.       Его глаза расширились от возмущения, и я едва подавила смешок.       — Чего вылупился? Я платье и туфли тебе из воздуха достану?       — Укради! — Недоуменно воскликнул он.       — Мы только что говорили о том, что нам не нужно лишнее внимание, а ты предлагаешь заняться грабежом. Гони деньги, жмот. Это наш общий бюджет.       Кисаме растерянно посмотрел на Итачи, тот кивнул. Он достал из кармана чёрный кожаный мешочек и вручил его мне.       — Как ты будешь ставить мне выпивку, если у тебя денег нет? — Справедливо поинтересовался он.       — На выпивку хватит, — безразлично ответила я и направилась к выходу.       Я решила найти прокат нарядов. В таком крупном городе наверняка должны быть такие заведения. Проходив по городу почти час, я, наконец, нашла нужное мне место. Там меня тут же окружили две полные дамы, предлагая кучу всяких вариантов, думая, наверное, что я собираюсь совершить покупку. Но я вынуждена была их разочаровать.       — Мне лишь на один вечер. Сколько будет стоит аренда платья и туфель?       Дамы состроили трагичные гримасы и переглянулись.       Я поспешила вернуться в наше укрытие. Итачи и Кисаме сидели в гостиной, пока я напяливала ужасно обтягивающее чёрное платье. Покрутившись перед зеркалом, я впервые заметила у себя фигуру. Платье было чуть ниже колена, что мне вполне подходило. Не стоило выглядеть слишком откровенно. Короткий рукав демонстрировал тонкие руки, и, как я и планировала, зад был выгодно подчеркнут. Однако я никак не ожидала, что в этом платье у меня появится и грудь. Каблук был не слишком высокий, сантиметров шесть-семь, этого было достаточно, чтобы выглядеть соблазнительно, но не вульгарно. Те пухлые дамы оказали мне огромную услугу. Сама я не особо разбиралась во всех этих штучках.       Волосы я распустила, они упругими волнами упали на плечи. По дороге к укрытию я все же увела кое-какую косметику с торговой лавки. Ещё бы я тратила деньги на эту ерунду.       Я решила, что легкого блеска на губы и персиковых румян будет достаточно. Ресницы и брови у меня были от природы темные и густые и в покраске не нуждались.       В последний раз оглядев себя в зеркале, я вдруг задумалась о простой и банальной вещи: это ведь нормальные будни для девушек, наряжаться, ходить на свидания, любоваться собой в зеркале. Даже куноичи могут себе позволить хотя бы раз в полгода побыть обычными девушками.       Я горько усмехнулась: я не обычная куноичи, на меня простые правила не распространяются. То, что я делала, было взаимовыгодной сделкой, ничего общего не имеющей с романтикой.       Я спустилась вниз, стуча каблучками.       — Я готова. Пора идти.       Я вошла в гостиную. Итачи сидел в кресле лицом ко мне, а Кисаме на диване.       — Прикрывайте меня, но не смейте вмешиваться без дела, ясно? — Резко сказала я.       Кисаме, оборачиваясь, произнёс:       — Да ясно-яс... — и осекся.       Он пялился на меня с ужасным недоумением, которого я ещё никогда не видела на его лице. Я перевела взгляд на Итачи, тот тоже не отводил от меня глаз, хотя и выглядел менее ошарашенным. Я начала выходить из себя.       — Чего уставились? — Огрызнулась я.       — Ты что с ним делать собралась? — Осведомился Кисаме, оглядывая меня с головы до ног.       — Ничего такого, что выходит за рамки нравственности или закона, — милейшим голосом ответила я и направилась к выходу.       Я прямо-таки спинным мозгом ощущала пристальные взгляды двух пар глаз.       — И нечего пялиться на мой зад, — рявкнула я, чувствуя как кровь приливает к щекам.       Я подумала о том, приходилось ли Конан так же наряжаться и кокетничать, чтобы добиться от Кина информации? Или она выглядит куда более внушительно и угрожающе, чем я?

***

      — Ясуко-сан, вы прелестно выглядите. Все мужчины этого заведения просто не сводят с Вас глаз, а я горд, что именно я сопровождаю Вас сегодня, — блеял Кин.       — Мне очень приятно, Кин. Но, может, перейдём сразу к делу? — Нетерпеливо предложила я.       — Я бы сначала выпил немного сливового вина для более приятной беседы.       Я натянула дружелюбную улыбку, мысленно смыкая руки вокруг шеи этого наглеца.       Официант разлил темно-красного густого вина по бокалам, и Кин поднял тост.       — Я надеюсь, наше сотрудничество будет длительным и продуктивным. С такими партнерами бизнес становится ещё приятнее.       Мы звякнули бокалами, и я сделала один маленький глоток. Вино оказалось поразительно мягким, в меру сладким и невероятно приятным на вкус. Но я решила, что ещё не время напиваться, хотя очень хотелось.       — Твои инвестиции — это информация. А какова прибыль? Ты ведь не получишь деньги за это вложение, — заметила я.       — Получать наслаждение в компании красивой женщины — не менее приятная выгода, чем денежная прибыль. Деньги — это обыденность, их у меня предостаточно.       — Ты же в курсе, чем занимается организация? — Решила поинтересоваться я.       Он мягко улыбнулся мне и опустил глаза.       — Разумеется. Я опытный бизнесмен и знаю, в какие предприятия выгоднее всего вкладывать ресурсы. Конан-сан довольно доходчиво разъяснила мне все взаимовыгодные стороны нашего сотрудничества.       — Тогда ты понимаешь, что информация, которой ты владеешь, необходима нам немедленно, чтобы как можно скорее получить так называемую прибыль?       Я решила говорить на его языке, но Кин, как видно, не собирался торопиться.       — Безусловно. Но меня страшит мысль о том, что Вы, получив нужную вам информацию, тотчас покинете меня. А мне бы хотелось хоть немного полюбоваться Вами и приятно провести время. В конце концов, это взаимовыгодная сделка.       — Я предупреждала тебя о том, что будет, если посмеешь меня одурачить? — Самым добродушным тоном осведомилась я.       Кин согласно улыбнулся в ответ. ИТАЧИ.       Кисаме развалился на уличной скамейке напротив ресторана, а Итачи стоял, облокотившись к спинке. Для него было странно ощущать этот легкий укол ревности, он никогда раньше не разменивался на такую ерунду. Но представлять Ясуко в этом обтягивающем вульгарном платье в обществе этого червяка Кина... было неприятно.       — Итачи-сан, признайтесь: Вы ведь тоже пялились на её задницу, — с усмешкой начал Кисаме. — Тут только слепым надо быть, чтоб не пялиться.       Итачи решил не отвечать на глупости, но, скрепя сердце, признал в своей голове, что так и было.       — Эта малявка знает, что делает, — продолжал Кисаме. — Но меня бесит, что приходится слишком долго ждать. Вытрясли бы из него всё дерьмо, и дело с концом.       — Иногда стоит подождать, чтобы получить своё, — мрачно ответил Итачи.       Через полтора часа напряжённого ожидания Ясуко, наконец, вышла из ресторана и направилась к ним. Ее щеки порозовели, глаза блестели, она выглядела довольной.       Ясуко плюхнулась на скамейку рядом с Кисаме и, скинув туфли, удовлетворенно застонала.       — Тот, кто придумал эту дрянь, ненавидел женщин, — заключила она. — Но вино было отличное.       Она захихикала.       — Ты пьяная что ли? — Подозрительно спросил Кисаме.       — Пока нет. Но буду, если ты выполнишь свою часть сделки.       — Что с шестихвостым? — Раздраженно вмешался Итачи.       Его напрягали ее расслабленность и самодовольство.       — Ах да, — спохватилась она. — Зовут Утаката. Отступник Скрытого Тумана. Возраст 25-26 лет. По словам Кина, он убил своего сенсея, случайно или нет, неизвестно. После этого он сбежал из деревни. По последним данным он сейчас в Деревне Цучигумо под защитной клана.       — Отличная работа, соблазнительница. И что отдала взамен? — Поинтересовался Кисаме.       — Ничего особенного, — безразлично ответила Ясуко. — Поцелуй в бородатую щеку и обещание повторной встречи.       — Мда, а он та ещё дешёвка.       — Я бы так не сказала, — возразила Ясуко. — Вообще-то, он галантный кавалер и порядочный мужчина.       — Или трус, — вставил Кисаме. — Думаю он заметил тогда в пабе кровавый след на столе прямо перед тобой.       Ясуко усмехнулась.       — Никого не бояться опасно. Кин знает, как вести дела и получать выгоду. В конце концов, если бы он был настоящим трусом, он бы выдал тебе все и сразу.       — Он недооценил степень угрозы, — снова возразил Кисаме. — Но почему это ты его защищаешь? Понравился?       Он оскалился, а Итачи раздраженно скрипнул зубами.       — Он неплох, — беспристрастно ответила Ясуко, разминая ноги. — Я ожидала увидеть какого-нибудь головореза. Но Кин настоящий интеллигент. К нему должен быть другой подход.       — Какие мы нежные. — Съязвил Кисаме и добавил. — Теперь ты должна ставить мне сакэ.       — Я вернусь в укрытие и свяжусь с лидером, доложу полученную информацию. — Холодно произнёс Итачи. — А вы не задерживайтесь. Нам не до развлечений.       — Ну ты и зануда. — Огрызнулась Ясуко. — Надо же иногда отдыхать.       Итачи посмотрел на неё и, безразлично хмыкнув, направился к укрытию. Он не волновался об этих двоих. Ясуко могла постоять за себя и прикрыть Кисаме, если тому захочется привлечь внимание. Все, чего же хотел Итачи, это остаться один.       Вернувшись в дом, он принял свои лекарства, связался с Пейном и передал ему информацию о шестихвостом, опустив подробности получения этой информации. Лидер предпочёл захватить его лично, поэтому пока решил не давать каких-либо четких распоряжений.       По его словам, Дейдара уже почти восстановился, и скоро Ясуко будет работать с ним в паре. Это совсем не нравилось Итачи, он предпочёл бы приглядывать за ней лично. Ясуко была непредсказуема, Итачи редко мог предугадать, что она выкинет в тот или иной момент. Он никак не ожидал, что она проткнет руку какому-то пьянчуге, чтобы спасти того от Кисаме. Как не ожидал, что она пойдёт навстречу Кину по той же причине. Девушка была милосердна и добра, и это вызывало у Итачи тёплые чувства. Но Ясуко могла оказаться в тяжелой ситуации из-за своего милосердия. Поэтому он хотел продолжать присматривать за ней.       Он знал, что Ясуко является наследницей Первого. Этот факт давал Итачи некоторую надежду. Она хотела защитить деревню и Саске, и в этом они были абсолютно солидарны. У Ясуко были чистые и даже немного наивные помыслы, и Итачи по-настоящему боялся за неё. Возможно, опыт работы в Акацуки закалит ее хоть немного, тогда он точно будет спокоен за них с Саске.       Когда-то в детстве Ясуко и Шисуи были самыми близкими друзьями для него, он мог быть собой только в их присутствии, мог делиться сокровенным и не чувствовать себя отбросом, не таким, как все. Но он помнил, как Ясуко корила его за враньё Саске. Она всегда говорила: «Если он маленький, это не значит, что нужно ему постоянно врать». Итачи был согласен с этим, но то страстное желание защитить брата было сильнее всего, даже любви к Ясуко.       Она всегда была слишком умна и проницательна для своего возраста, и Итачи часто прислушивался к ее словам. Он подумал, что столь умная и проницательная девушка должна была догадаться, что поступки Итачи не могли диктоваться жестокостью. Он на секунду почувствовал непреодолимое желание рассказать ей все или хотя бы намекнуть, чтобы она не ненавидела его. Но это были глупые и наивные желания, потому как Ясуко пострадала в ту ночь не меньше Саске. Мысленно он сравнил две противоположные ситуации: он хотел, чтобы Саске ненавидел его, и эта ненависть сделала его сильнее, но боялся ненависти Ясуко и хотел бы это изменить. Никто и никогда не смог бы затмить его одержимую и всепоглощающую любовь к младшему брату, но Ясуко — это совсем другой случай.       Она любила Саске так же сильно, как и сам Итачи. Только самая сильная любовь могла толкнуть ее на столь безрассудный поступок. Она искренне была готова умереть в случае неудачи, но хотела сделать все возможное, чтобы одержать победу. Итачи мысленно признал ее реальные шансы на победу, хотя, конечно, он бы не стал по-настоящему проверять это. Если ему суждено умереть от ее руки, то так тому и быть. Но что делать с Саске? Как незаметно донести до Ясуко ту информацию, которой владел сам Итачи? Чтобы после его смерти она защитила Саске от Мадары и вытащила ту змеиную дрянь, что сидела внутри него. Итачи был не дурак и прекрасно понимал, что Орочимару просто так не убить. Единственный способ — поглотить его. Змей сидел внутри Саске, и это нужно было исправить.       Все эти мысли лихорадочно блуждали в голове Итачи, пока его не отвлёк какой-то шум на пороге.       Там стояла Ясуко, держа свои туфли в руках и пошатываясь. Ее мутные глаза смерили Итачи недобрым взглядом.       — Где Кисаме? — Осведомился Итачи.       — В порядке твой Кисаме, — пробурчала она пьяным голосом. — Развлекается с какой-то барышней.       — Узнала о своём отце? — Поинтересовался Итачи, незаметно забирая у Ясуко туфли из рук и отставляя их в сторону.       Она поплелась на кухню.       — Узнала, — мрачно ответила она, шатаясь из стороны в сторону.       Ясуко взяла стакан и налила себе воды из-под крана, в миг осушив его.       — Джирайя-сама говорил, что Цунаде Химе та ещё пьяница и кутила, — проговорила она и икнула. — А мы с ней родственники, так?       Итачи просто смотрел на неё и легонько улыбался: Ясуко была красивой и смешной в этот момент.       — Чего ты скалишься? — Огрызнулась она.       Итачи ничего не ответил, продолжая пристально смотреть на неё.       Лицо Ясуко вдруг приняло особенно несчастное выражение и ее глаза покраснели. Она смотрела на Итачи взглядом, полным боли, сожаления и ненависти, ее лицо скривилось в гримасе горечи.       — И как я могла тебя любить? — Вкрадчиво спросила она, не спуская с него глаз. — Ты чудовище, и я ненавижу тебе всем сердцем.       Итачи непроизвольно поёжился от ее слов, но не смог ничего ответить. Ей было больно, и он не смог бы этого изменить, как бы ни хотел. Ясуко придётся пройти через это.       В какую-то долю секунды случилось то, чего Итачи не смог бы себе вообразить даже в самых смелых фантазиях: Ясуко подлетела к нему так быстро и неожиданно, что он замер и опешил, грубо взяла его за ворот плаща, резко толкнув к стене, и жестко впилась губами в его губы, вкладывая в поцелуй как можно больше своей ненависти.