Весенние забавы

      Иногда Хуайсана хотелось если не убить, то хотя бы покалечить. Нет, вы не подумайте, он был очень хорошим мальчиком, добрым, отзывчивым (особенно, когда никто не видел) – ну, просто душка; о таком брате только мечтать можно. Однако, Минцзюэ очень хотелось, чтобы он как можно скорее вернулся обратно к своим друзья – Цзян Чэну и Вэй Ину. Потому что жить с ним было просто невозможно: он всюду совал свой длинный нос, приставал по поводу и без и задавал слишком идиотские вопросы, от которых просто мурашки по коже.       Не то, чтобы его старший брат был против вопросов, как таковых – раз уж ему так хочется, то пусть задает, – скорее он был против их содержания. Просто когда этот маленький гремлин спрашивал Минцзюэ о том, как, когда, где и сколько раз он спал с Мэн Яо, он понял, что кое-что в процессе воспитания Хуайсана было упущено и этого, к сожалению, уже никак не исправить. Мальчик-то уже взрослый, тут уже бесполезно. Поэтому Минцзюэ все чаще стал задумывать о том, а так ли ему нужен младший брат или можно обойтись как-нибудь без него. И, к сожалению, все чаще он склонялся ко второму варианту.       Причем ладно бы если Хуайсан задавал вопросы чисто из исследовательского интереса, так нет же. Он ведь спрашивал только потому, что хотел поиздеваться – Минцзюэ это нутром чуял, только вот доказательств у него никаких не было, вот и приходилось стоически терпеть, в случае чего огрызаясь в ответ, ну, чтобы братец сильно не расслаблялся. А то что-то он в последнее время совсем распоясался. Вот явно он давно по шее не получал.       – А-Цзюэ, успокойся. Скоро ему это наскучит, – с мягкой улыбкой начал разговор Гуанъяо, садясь на стул рядом с Минцзюэ. – Ну, что ты начинаешь?       – Я? Начинаю?       – Да. Ты уже минут пять сидишь, ковыряешься палочками в еде и говоришь о том, как убьёшь своего брата, – Яо усмехнулся. – А потом ты еще меня спрашиваешь, чего это он тебя шарахается.       Минцзюэ возмущенно фыркнул.       – Ну, во-первых, я не начинаю, а, во-вторых, меня, откровенно говоря, уже заебали его вопросы, – раздраженно рявкнул он и, состроив недовольную гримасу, вдруг обиженно буркнул: – Ничё он от меня не шарахается.       – Хорошо, ты прав, – легко согласился юноша. – Я просто неправильно выразился: он тебя избегает, – и, не дожидаясь пока ему ответят, он продолжил: – Ну, по правде говоря… Минцзюэ, без обид, но если бы я увидел, как мой брат отсасывает какому-то парню – учитывая, что до этого он не самым лучшим образом отзывался о мальчиках, которые любят других мальчиков, – я бы тоже от него потом с вопросами не отстал.       – Для начала ты – не какой-то там левый парень, с которым я знаком два-три дня, а вполне себе конкретный. И потом я совершенно адекватно отзывался о таких людях.       – Правда? – лукаво спросил Гуанъяо, плутовато улыбаясь. – Ну, да, ты прав. Подумаешь, пару раз сказал Хуайсану, что сломаешь ему ноги, если узнаешь, что у него есть парень.       – Это другое.       Резко ответил мужчина и насупился, сердито посмотрев на Яо, после чего легонько – скорее даже шутливо – стукнул его пальцем по лбу, чтобы неповадно было. А то сидит тут, понимаешь ли, хихикает – непорядок! Совсем ведь может от рук отбиться! И что тогда с ним делать? Яо ведь противный до ужаса, ему как что в голову взбредет, так он не отвяжется – еще хуже, чем Хуайсан. Хотя… тут с какой стороны посмотреть.       – Просто тогда я еще не встретил тебя, – неожиданно отозвался Минцзюэ, задумчиво поглядывая на слишком уж довольного Гуанъяо.       Тот в свою очередь весело усмехнулся и толкнул мужчину в плечо.       – Не-сюн, да ты романтик.       – Ага, – хмыкнул он, – конечно, двадцать раз. У тебя вообще есть идеи, что делать с Хуайсаном?       – Просто успокоиться и дождаться, пока он сам не отстанет? – невинно спросил Яо, пожав плечами.       Минцзюэ скептически скривил губы, всем своим видом показывая, что этот вариант он даже рассматривать не будет. У него так никаких нервов не хватит терпеть все это. Если надо, его брат может быть упрямым как осел, а это значит, что так просто он не отстанет. И тут хоть стой, хоть падай – его не остановит даже перспектива проваляться несколько месяцев в больнице со сломанными ногами (ну, да, как будто Минцзюэ когда-нибудь поднимал на него руку, конечно, – очень смешно; все уже давным-давно поняли, что это просто угрозы, хотя… менее пугающими они от этого не становились).       Так что нужно было что-нибудь сделать, а то такими темпами в больницу отправится не младший, а старший из братьев. Так что хочет того Гуанъяо или нет, а помогать ему Минцзюэ придется, в конце концов именно он с ним под одной крышей живет, а не Хуайсан. Поэтому в его же интересах будет помочь своему мужчине. Правда, тот не был уверен в том, что Яо ему поможет, но лучше спросить лишний раз, чем потом сидеть у разбитого корыта и слезы лить.       И чем больше Минцзюэ об всем этом думал, тем сильнее ему хотелось придушить нерадивого братца от греха подальше. Не то, чтобы он сильно этого хотел, но это точно бы решило некоторые проблемы. По крайней мере Хуайсан бы стал менее любопытным и более спокойным. Конечно, потом бы пришлось долго беседовать с духами предков и правоохранительными органами о том, а куда, собственно говоря, делся младший, но это уже такие мелочи.       – Клянусь, когда-нибудь я его прибью. Он у меня точно доспрашивается, – тихонько бубнил себе под нос Минцзюэ, сердито смерив взглядом многострадальный стол, которому, кажется, уже требовалась консультация психолога.       Гуанъяо, видя, что связь с его мужчиной потеряна, и он снова начал бормотать о том, как бы прибить братца, чтобы тот не мучился, устало вздохнул и досадливо повел плечами, понимая, что это надолго. Но слушать этот нескончаемый поток сознания у него не было никакого желания, поэтому он осторожно похлопал Минцзюэ по плечу и спокойно сказал:       – Кашу ешь уже.