Сборник драбблов

Карцев сидел за столом и молча пил водку. Холмс спал на диване позади, и доктор периодически замирал, прислушиваясь к мерному дыханию. Потом вздыхал сам и наливал себе снова. Внутренняя дрожь и сковывающий душу ужас потихоньку отступали. Третью стопку он держал уже куда ровнее. Карцев не мог понять, как случилось так, что, когда он увидел Холмса, лежащего на полу без сознания, внутри что-то ёкнуло и сжалось. Он врач, он привык видеть страдания людей, и, может, в каких-то случаях и вовсе стал чёрствым. Здесь же было не просто оказание помощи, когда мозг чётко отдавал приказы своему телу: сделай то, принеси это. К нему прибавился давно позабытый страх. Страх потери человека, который умудрился за короткое время так плотно подойти к границам личного пространства, что никто из них двоих не заметил, как их преступили. Не мог знать Карцев, что Холмс всего сутки назад думал о том же. Даже находясь под действием яда, тот пытался привести доктора в чувство. А когда не вышло, то обессиленно сел рядом, предпочтя снова отдаться дурманящему забвению, лишь бы не думать, что с Карцевым случилось что-то совсем плохое... — Доктор... — тихо позвал Холмс. Карцев вздрогнул и развернулся на стуле. Холмс смотрел на него из-под полуприкрытых век, морщился, подкашливал и медленно пытался высунуть руки из-под тяжёлого пледа, которым накрыл его доктор. — А вы умеете пугать людей, Шерлок, — хрипло произнёс Карцев. — Уже дважды за день. — А вы проиграли спор, — детектив выдавил из себя вымученную улыбку. — Идите к чёрту, Холмс, — махнул на него рукой Карцев и отвернулся. — Мне кажется, я только что от него вернулся, — Холмс предпринял попытку подняться, и она увенчалась успехом. Прищурившись, он взглянул на сумрак за окном. Когда явился чёрный человек, там было ещё светло... — Шутите... это хорошо, — раздался в ответ вздох. — Значит, идёте на поправку. Холмс взглянул на сгорбленную спину доктора, склонил голову, несколько раз моргнул, проговорил что-то одними губами, словно пытался подобрать слова, чтобы они правильно звучали. — Простите меня, — наконец произнёс Холмс. — Это была изначально глупая затея. Наши слабости... они должны быть. Без них мы не мы. И этот спор... он не имеет смысла после того, что мы пережили за эти два дня. Карцев снова повернулся и с любопытством взглянул на детектива. Его губы чуть дёрнулись в улыбке. — Хорошо, что вы наконец-то это поняли, Холмс.