Сборник драбблов

Карцев проснулся в холодном поту. Его разбудил не крик Холмса (в спальне детектива было непривычно тихо), не шум от проходящих мимо его окон пьянчуг (сегодня ночью улицы Петербурга были подозрительно пусты), и даже не его собственный кошмар (в котором было гораздо логичнее и понятнее, чем в настоящей жизни). Это было осознание. Карцев встал, наскоро надел халат, хотя запутался в рукавах и какое-то время, направляясь к спальне Холмса, чертыхаясь, пытался просунуть в них правильно руки. Будить Шерлока было... страшновато. В последний раз это окончилось тем, что тот его чуть не придушил в своей же кровати. Не со зла, просто спросонья перепутал с человеком в чёрном. Но ещё страшнее для Карцева стало дальнейшее существование с мыслью, которая возникла прямо посреди сна, и оказавшаяся настолько жуткой, что просто вытолкнула его из объятья Морфея. Карцев поверить не мог сам себе, что это могло произойти - они поторопились и своей самоуверенностью сейчас поставили многие жизни в опасное положение. Именно поэтому он принялся тормошить Холмса, а когда тот распахнул глаза и испуганно уставился на доктора, дрожащим голосом произнёс: — Вставайте, Холмс. Мы совершили ужасную ошибку. Гостиная. При тусклом огне свечей Карцев пишет что-то кусочком угля на бумаге, попутно пытаясь объяснить это заспанному Холмсу. Он всматривается в каракули доктора и очень скоро меняется в лице. — К-к-как я об этом не подумал?.. — слегка запинаясь, спрашивает он. — Нужно срочно... — Нет, Холмс, — произносит Карцев. — Ночью вы никого здесь не заставите что-то сделать. Лучше с утра, но что-то мне подсказывает, что слишком поздно. — Вы так уверены в этом... — Карцев видит и слышит сомнение в голосе Шерлока, и сам бы сомневался, если бы не испытал на себе всего лишь часть того, что смог этот человек — профессор Бахметьев. Останься в его руках он подольше, и тогда не факт, что Холмсу удалось бы так быстро привести Карцева в чувство. — Он называл число. Двести человек его личных зомби, Холмс... И это только тех, кто в особняке. Что же говорить о тех, кто давно вырос... Сколько их проживает в Петербурге? Сколько из них занимают определённые должности? В полиции, например, на службе у государя? Что начнут делать они, стоит только Бахметьеву щёлкнуть пальцами или сказать тайное слово? Остатки сна исчезают с лица Холмса. Он начинает беспокойно ходить по гостиной и растерянно хлопать себя по карманам в поисках трубки. — Кажется... я действительно поторопился, оставив его в живых. Может, было бы действительно проще его застрелить... — в любое другое время могло бы показаться, что Холмс шутит. Но нет, сейчас его лицо было серьёзным как никогда. Карцев стоит и с болью смотрит на мечущегося Холмса. Ему не хотелось огорчать друга, но факт оставался фактом. И до утра он ждать просто бы не смог - возможно, что и сам бы со всех ног помчался в ту темницу и пристрелил эту сволочь, и пусть его ждала бы за это смертная казнь или каторга. Но что-то ему подсказывало, что Бахметьева там давно уже нет. А сотрясший весь Петербург взрыв рано утром послужил лишь ещё одной причиной увериться в этом.