Ненавидь меня

      -Уважаемые последователи и жители новой Конохи, прошедший год был нелегким… Он жаждал этого, напомнил себе Саске. Это то, чего он хотел, следовательно, брюнет будет играть свою роль. Но было гораздо легче сказать, чем сделать. Наруто, должно быть, сошел с ума если желал стать Хокаге, Саске приходилось слушать, как блондин не раз провозглашал себя следующим Хокаге. И все же не прошло и десяти лет, как Саске, а не Наруто, воплотил эту мечту в реальность. Сейчас Наруто прятался и бродил по землям, скорее всего, пытаясь понять, как «спасти» Саске, даже после всего, что сделал наследник клана. Учиха знал, что должен получить от этого хоть какое-то удовлетворение, ибо что может быть лучше, чем исполнение мечты твоего соперника. Но мечта одного человека стала кошмаром другого. Ему хотелось рассмеяться над горькой иронией происходящего. -…ваша сила, ваша преданность, ваша жертва-вот что принесло нам достаток… Саске никогда не любил толпы. Не любил Учиха и пафосных речей. Он никогда не любил слушать чужие монологи и напыщенную болтовню. И Саске, безусловно, ненавидел также толкать пафосные заявления. Он был немногословен, сейчас же он стоял перед толпой, произносил речь, в которой не было ни грамма собственного желания. Он зачитывал чьи-то витиеватые и властные слова, а люди приветствовали его и слушали с напряженным вниманием. -…хотя здесь нет господина Мадары Учихи, но он очень доволен и просит, чтобы вы продолжали быть верными ему, чтобы мы все могли подняться еще выше… Это было тошнотворно жалкое зрелище. Когда-то Саске думал, что получит удовольствие, увидев, как все жители кланяются и делают то, что от них требуется. Стать свидетелем того, как когда-то высокие и могучие тигры деревни Листьев превращаются в стадо пасущихся овец. Но, похоже, Саске был не таким уж безумным, как считали некоторые. Но жить в этом порядке и не быть безумным делало его жизнь еще хуже. Саске был уверен, что то немногое здравомыслие, которое он обрел после войны, быстро разваливается снова. Потому что сердце терзали не просто сомнения, а предательские мысли. -…вот почему мы сегодня устроили праздник. В честь дайме, в честь Конохи, и конечно же… — Саске на мгновение почувствовал, что не может закончить, так как едкая желчь поднялась в горле, — в честь вас! Толпа разразилась радостными криками. Впрочем, может быть, это и к лучшему, что шиноби потерпели поражение, размышлял про себя Хокаге. Коноха слишком легко склонила головы, слишком быстро подчинилась воле Мадары. Он ожидал большего сопротивления. Конечно, были некоторые избранные, которые доставляли головную боль, но большинство сдавалось без боя. Это заставило Саске задуматься, не был ли престиж, который он имел как шиноби листа, когда был генином, преувеличенным. Возможно, Мадара был прав…деревня нуждалась в Учиха, чтобы познать истинную силу.

***

      Когда Саске закончил свою речь, раздался громкий взрыв аплодисментов, толпа выразила свою поддержку и согласие. Было несколько зрителей, которые не издавали никакой реакции, но в целом его речь была хорошо принята населением. В глубине толпы стояла Сакура, прислонившись к стене какого-то здания, наблюдала за происходящим, уголки ее рта опустились вниз. Ей было неприятно признавать, но Коноха с недавних пор начала процветать при новом режиме. Почему то видеть счастливых граждан и верных солдат для Сакуры стало разочарованием. Потому что правда заключалась в том, что успех был построен на угнетении, манипулировании и скрытой лжи. Легко было сказать, что город и нация процветали при новом правящем монархе, когда всего за год деревня находилась в руинах. Те же люди уничтожили Коноху, а теперь стали величать себя ее спасителями. — Какой напыщенный осел! Сакура не могла не согласиться с Кибой, прислонившись к стене рядом с ним. Однако куноичи молчала, зная, что лучше не говорить слишком громко. Но медик не могла заставить себя отчитать друга за то, что тот сказал это. Было что-то в этом открытом вызове против клеветы, приносящее некоторое удовольствие и утешение. Также это подтверждало, что Сакура все еще была не единственной, кто был недоволен происходящим.       Хотя Харуно знала, что есть много других людей, которые разделяют ее мнение, но все меньше и меньше она слышала, как люди на самом деле говорят о недовольстве, что заставляло куноичи слегка занервничать. Молчание — первый шаг к подчинению. Как только голоса оппозиции стихают, Учиха ведет свою политику по пути все более репрессивных мер. Мадара просто хорошо умел маскировать негативные вещи под позитивные. -Киба, — предупредил Шикамару. — Говори по тише. — Ты не можешь сказать мне, что согласен с высокомерным предателем, Шикамару? -Ответил Киба. Шикамару долго молчал, задумчиво поднося сигарету к губам. — Не имеет значения, что я думаю, — наконец ответил он, выдохнув дым. — Это неприятно, но так уж устроен мир, тебе нужно приспособиться, если не хочешь быть наказанным. — Я не боюсь того, что они сделают, — храбро защищался Инузука. — Я справлюсь со всем. Шикамару сделал последнюю затяжку и бросил сигарету на землю. Растоптав его ногой, он выпустил еще одно облако дыма и повернулся к Кибе. Его обычное ленивое выражение лица стало жестче со времен войны, теперь он сурово смотрел на Инузуку.  — А твоя семья? Смогут ли они справиться с этим? Или, еще лучше, ты можешь справиться с тем, что они будут наказаны за твою глупость? Потому что если ты не будешь осторожен, родные люди могут пострадать. Киба отмахнулся от слов Шикамару, но больше ничего обсуждать не стал. Вместо этого он повернулся к Шино и Чоджи, чтобы обсудить планы на вечер. Как сказал Саске, сегодня был праздник. Комендантский час был отменен… После года скудных пайков продовольствия и снабжения, фермеры Конохи только что собрали большой урожай зерновых культур, которые были обработаны в основном шиноби. Шиноби из других деревень взяли на себя первоначальные роли ниндзя Листа. Некоторые из тех, кто обладал определенными способностями и навыками, продолжали выполнять свои первоначальные обязанности, но только под тщательным наблюдением. Совсем недавно к шиноби листа стали относиться как к шиноби, а не как к слугам, но только после того, как те доказали свою преданность новым хозяевам. В ознаменование того, что несчастья, связанные с поражением, голодом и болезнями, повернулись вспять, всем им был предоставлен свободный день и ночь. Однако, несмотря на то, что эти ограничения были объявлены снятыми, Сакура догадывалась что все не совсем так. Даже получив свободу она знала, что если попробует что-то сделать, то, возможно, получит за это наказание. Они все еще находились на привязи, так называемая свобода была не чем иным чем более длинной веревкой. Они могли бы уйти еще дальше, но если зайдут слишком далеко, то их остановят и оттащат назад. Это был просто еще один кирпич к фасаду, который строился для жителей Конохи. Сакура молчала, наблюдая, как группа друзей взаимодействует и разговаривает друг с другом. Хотя она скептически относилась к тем свободам, которые им предоставлялись, было трудно удержаться от того, чтобы не смотреть на них с нетерпением. Когда она слушала, как ребята время от времени отпускают шутки и расслабляются настолько, чтобы позволить версии их прежних «я» показаться сейчас в словах и в действиях, Сакура не могла сдержать мягкую улыбку, появившуюся на лице. Было приятно видеть, что когда-то знакомые, а теперь странные личности начинают проявляться снова. Все шиноби изменились по-разному. Удивительно, как они вообще умудряются находиться рядом друг с другом даже в такие моменты, как сейчас. По крайней мере, не все вместе. Было слишком много напряжения, давления, горя и междоусобиц. Издалека Коноха выглядела неподвижной, но при ближайшем рассмотрении можно было обнаружить, что деревня изрезана трещинами, ослаблена и ждет последнего удара, который все разрушит. И Сакура не была уверена, боялась ли она или ждала того дня, когда все снова рухнет. Самыми нормальными в группе были члены команды № 8. Они сохранили дружеские отношения между собой. Хината, возможно, была намного спокойнее, но это скорее было больше от мрачности, чем от нервозности. Когда она заговорила, голос ее звучал смелее, так как девушка прошла жесткую закалку войной. После потери Неджи и исчезновения Наруто Сакура беспокоилась о Хинате. Но молодая женщина удивила Сакуру. Теперь она заикалась лишь изредка, наследница клана больше не позволяла людям плохо отзываться о себе или о друзьях. Киба тоже не сильно изменился, возможно, он стал немного вспыльчивым, поскольку характер тоже закалился. Но все равно, он оставался милым ниндзя-собачником, который превратился из щенка в волка. Однако время от времени Сакура ловила на его лице проблеск, который говорил ей, что в его жизни было какое-то напряжение, в основном связанное из-за клана, что делало вещи еще менее понятными для нее. Шино стал чуть менее забывчивым, так как сделал свое присутствие более заметным. Кроме этого, Сакура едва ли могла найти разницу в его старом «я», поскольку она почти никогда не могла отыскать его в своих воспоминаниях. Харуно помнила, что он был в прошлом, но ничем не выделялся. Однако команда № 8, казалось, была единственной оригинальной командой, которая нормально взаимодействовала с остальными и между собой. Потеря Асумы стала лишь началом распада его учеников. Теперь Ино почти ни с кем не разговаривала и избегала большинства членов Конохи 11, особенно товарищей по команде. Она работала на допросах, как и ее отец до того, как погиб на войне. Только новая политика извлечения подталкивала и требовала гораздо больше, чем большинство людей могло справиться. И по тому, как Ино, казалось, закрывалась от других, было видно, что она не была в группе, которая могла бы справиться со всем нормально. Сакура не была точно уверена, что произошло после, но это определенно вызвало раскол между членами команды № 10. В основном конфликты происходили между Ино и Шикамару, но Чоджи, никогда не выбирающий чью-то сторону или причиняющий боль своим друзьям, плохо воспринял раскол своих товарищей по команде. Команда Гая была почти распущена. Тен тен не очень хорошо восприняла потерю Неджи. Однако благодаря жертве Неджи, Хиаши Хьюга принял Тентен и ее сына в свой дом, хотя и после того, как ребенок родился и было подтверждено, что у него есть кровь Хьюги. Ребенок, скорее всего, будет заклеймен печатью проклятой птицы, его ждала лучшая жизнь в клане, чем та, которую Тен тен могла обеспечить сыну, учитывая обстоятельства. Ли все еще продолжал проповедовать о силе молодости, его представление о ней казалось слегка устаревшим и лишенным той энергии, которая была когда-то раньше. Что же касается команды № 7…Ну…рассказывать особо нечего. Отряд был сломан и исчез задолго до того, как началась война. Сакура и Наруто были просто ослеплены глупой верой, что все можно исправить. Временами она думала, что Какаши тоже поддерживал их стремления, но в глубине души у нее было подозрение, что он просто потакал им, потому что не мог заставить себя разрушить их мечты. Сакура пожалела о том, что он этого не сделал. Но опять же, ее и Наруто младшие " я " были слишком большими мечтателями. Но команды больше не имели значения. Уже не было правила «убей или будь убит» вместо использовалось «делай, как тебе говорят, или твои близкие пострадают». Чем меньше у человека связей, тем меньше людей пострадает. Никто никого не винил за то, что они делали. Все шиноби были созданы для принятия одних и тех же решений. Сакура работала в больнице, ухаживая за своими некогда врагами. Ино работала на допросах, пытая и вторгаясь в сознание бывших друзей и товарищей. Шикамару разрабатывал стратегию против некогда союзных стран. Хината шпионила за своими друзьями. Все были вынуждены выполнять ту или иную работу, если хотели спасти тех немногих близких, которые у них остались. Когда толпа начала расходиться и рассеиваться по троху, взгляд Сакуры уткнулся в «любимого» Хокаге. Саске разговаривал с несколькими другими высокопоставленными чиновниками, ни один из которых не был родом из Конохи. Голоса ее друзей превратились в белый шум, когда медик сосредоточилась на бывшем возлюбленном. По сравнению с другими чиновниками брюнет выглядел молодо. Однако по сравнению с членами совета, которые когда-то давали советы предыдущим Хокаге, все лорды выглядели инфантильными. Они смеялись и улыбались, похлопывая друг друга по спине. Сакура видела, что все они соперничают за одобрение Саске, но куноичи не была уверена, что это было из - за уважения. Она отметила жадность в их глазах, а также похотливое желание власти и престижа. Все они окружили Саске, как стая голодных волков, зная, что Учиха был их билетом к престижу.       То ли от скуки, вызванной их разговором, то ли от осознания своих намерений, внимание Саске начало рассеиваться. Сакура наблюдала, как его темные глаза скользнули по пустому двору и остановились в направлении ее и друзей. Какое-то время он просто наблюдал за ними, склонив голову набок, как ястреб, наблюдающий за своей добычей. Пока Учиха наблюдал за ними, Сакура не сводила глаз с Саске в ответ. Лице Хокаге накрыла тоска, а черты приобрели некоторую мягкость. Но это продолжалось недолго, и вскоре Сакура обнаружила, что одиночество начало проскальзывать в черных глазах когда-то друга. Это было неуловимо, почти незаметно, но медик заметила это знакомое и для себя чувство. Она не знала многого о Учиха когда его семья была живой, поэтому Саске, которого она впервые встретила, был этой версией.       Страдающий и одинокий Саске. На мгновение Харуно захотелось потянуться к нему, как она пыталась это сделать, когда они были генинами. Ее так и подмывало подойти к нему, взять за руку и пригласить присоединиться к остальным. Однако куноичи никогда не делала этого, когда они были моложе, Саске никогда не позволял ей подобных вольностей. Когда они стали товарищами по команде, Саске терпел ее усилия, но Харуно никогда не могла сказать, что он действительно принимал их. По крайней мере, не полностью, и особенно никогда, когда это имело значение. Его взгляд, казалось, слегка сфокусировался, когда упал на куноичи. И долгое время Саске удерживал ее внимание, Сакура не совсем понимала, что делать с выражением его лица. Но затем губы Хокаге скривились в усмешке, он кивнул в ее сторону, как будто знал, о чем думает ученица Цунаде. А потом Харуно пожалела, что когда-то смотрела в его сторону. Медик притворилась, будто Саске и вовсе не существует в течение последних нескольких месяцев, зачем сейчас разрушать это? Сакура оторвалась от Учиха и повернулась к своим друзьям. — Ну и чего же мы ждем? Давайте начнем празднование с выпивки, — предложила она, когда острая потребность в выпивке взяла верх. Киба широко улыбнулся. — Харуно, это наверное, самая вдохновляющая вещь, которую я слышал от тебя за день.