Ненавидь меня

      Учиха не представлял как докатился до такого состояния. Возможно, Сакура всегда оказывала на него такое влияние, а он просто провел всю свою юность в борьбе с влечением, которое испытывал к напарнице. Теперь же из-за постоянных трений и сопротивления, способность оттолкнуть Сакуру стала слабой, Саске уже не мог так просто это сделать.

***

      Саске вошел в комнату за односторонним окном и осмотрелся вокруг. Отец Сакуры пьяный стоял в комнате, его запястья были прикованы наручниками к столу, мужчина невнятно ругался с охранниками. Саске оглядел его, и если не считать нетрезвого состояния и небольшого пореза сбоку на голове, физически мужчина выглядел нормально. Кизаши что—то невнятно кричал и разглагольствовал, но его речь звучала сбивчиво, невозможно было разобрать, что он говорил. Отец Сакуры опрокинул стул, на котором сидел, ударив руками по столу. Если бы стол не был привинчен к полу, Саске предположил, что тот тоже был бы перевернут. —Пара уличных патрульных задержала его и ещё одного пьяницу. Мои офицеры рассказали, что другой гражданский начал спор первым, разглагольствуя бог знает от чем. В конце концов один из них замахнулся друг на друга. Патрульные начали задержание, когда Кизаши Харуно вмешался, пытаясь оттолкнуть сотрудников полиции от своего друга, но споткнулся и врезался в фонарный столб, — объяснил Хару. —Они арестовали их обоих и привезли сюда. Мы едва начали процесс заполнения документов, когда та психованная сука… — Темные глаза Саске метнулись к Хару, который осекся но тут же продолжил, — Я о том, когда появилась его дочь, начавшая говорить о том, что он невиновен и ничего не сделал. Краем глаза Саске отметил, как Кента согласно покачал головой. —Ниндзя из Конохи — просто кучка избалованных хнычущих детей. Всегда думал, что у них есть право знать… — Он оборвал себя, когда Хару толкнул его локтем в ребро и энергично покачал головой. Глаза Кенты расширились, когда он, казалось, внезапно вспомнил, что Скрытый Лист родная деревня Саске. — Я говорю только о тех, кто выступал против нас на войне, конечно. Вероятно, именно из-за этого они и проиграли. Саске закатил глаза, услышав жалкое оправдание работника тюрьмы, решившего спасти себя от могилы, которую уже сам себе вырыл. Однако вместо того, чтобы сделать выговор, взгляд Учихи вернулся к мужчине в комнате для допросов. Кизаши, казалось, споткнулся, упал на землю, безудержно рыдая, закинув руку за голову. Черт, подумал Саске про себя. Он не мог вот так вот просто отпустить отца Сакуры. Не беря в голову тот факт, что его действия привлекут внимание общественности и будут восприняты как особое отношение к медику. Не обращая внимания на тот факт, что Кизаши на самом деле виноват. Он напал на офицера, но к счастью, не причинил никакого вреда, но этого было достаточно, чтобы посадить его в тюрьму. Саске не мог поверить, что вся эта история, скорее всего, спровоцированная каким-то придурком офицером, что не имело никакого отношения к рассуждениям о том, что он не мог просто отпустить его. Именно состояние Кизаши помешало Учихе освободить его. Он не мог позволить Сакуре увидеть отца таким, не говоря уже о том, чтобы позволить ей попытаться справиться с этим самостоятельно. Потому что после последнего раза он знал, что она не справится самостоятельно с состоянием отца.        Он видел ее усталость три ночи назад. Он видел измученное выражение ее лица, а также мгновенный стресс, возникший, когда она застала отца в таком состоянии. Это заставило Саске задуматься в течении последних трех дней, как долго Харуно справлялась со всем в одиночку и как ей удавалось так хорошо скрывать это. Было так похоже на Сакуру — продолжать заботиться о родном человеке, Саске бы не сделал бы то же самое для своего собственного отца. Но опять же, отношения Саске с отцом не шли ни в какое сравнение с отношениями Сакуры. Он видел, как Кизаши смотрел на дочь прошлой ночью. Даже в пьяном взгляде чувствовались неподдельная любовь и забота, когда мужчина легко улыбнулся своей дочери, назвала ласково по имени и похлопал по щеке. Это было то, чего Саске почти не получал в жизни, — привязанность любящего родителя. От матери он конечно же получал заботу, но никогда от Фугаку. Не более одного или двух раз, когда ему приходилось доказывать, что он достоин похвалы, признания достойным сыном и наследником клана Учиха. Но, какой бы замечательной и сильной не была Сакура, и как бы сильно Кизаши заботился о своей дочери, сложившуюся ситуацию нужно прекратить. Он не позволил бы Сакуре истощить себя ради этого мужчины, отец он или нет. Харуно стоила для него гораздо больше, чем этот мужчина. Но Кизаши значил для Сакуры намного больше, чем сам Саске. Следовательно…        Мужчина подавил вздох и отвернулся от окна, направляясь к двери. —Поместите его в камеру предварительного заключения и продержите двадцать четыре часа. Я зайду утром, чтобы поговорить с ним, не отпускайте его, пока я с ним не поговорю, — добавил он, останавливаясь у двери. Хокаге заметил, как Кента и Хару обменялись вопросительными взглядами, явно удивляясь, почему именно сам глава деревни проявляет личный интерес к пьянице. Но Саске на самом деле было все равно. На этот раз он не нарушал правил и не делал исключений. Он просто следил за тем, чтобы закон соблюдался должным образом, и в то же время следил за тем, чтобы ответственные лица не превышали своих полномочий. Пожалуй, это единственное в новом порядке управления Конохи, что беспокоило его больше всего. Больше не ослепленный жаждой власти, наследник почувствовал отвращение к другим, которые поступали так же, как он раньше. Главным образом потому, что это напоминало ему о том, каким саморазрушительным человеком он был сам раньше. Но он также чувствовал, что такое поведение было позорным для наследников клана Учиха. В древние времена Учихи возмущались тем, что возглавляли правоохранительные органы, чувствовали, что это было средством остракизма клана и попыткой отвлечь их от управления деревней, но многие представители клана, по крайней мере, гордились своей работой.        Граждане находились в безопасности, а когда некоторые из них представляли опасность для других, их забирала военная полиция. Но никогда задержания не проводились по несправедливым причинам, и с людьми не обращались плохо. Саске совсем недавно хотел восстановить старый военный порядок клана Учиха. Его цели когда-то предполагали также восстановление клана, что все еще было частью будущих желаний. Однако сначала ему нужно было прославить имя Учиха. Сделать достойный поступок или подвиг, который бы одобрил Итачи. —С этого момента, — молвил Саске, смотря на двух офицеров, которые все еще стояли в центре комнаты, — если член семьи или близкий родственник задержанного взят под стражу за мелкие нарушения, они имеют право знать причину задержания. Он бросил на них острый взгляд. —Если у вас возникнут проблемы с пониманием нововведений, то я позабочусь о том, чтобы найти других шиноби, которые смогут все понять. Он даже не потрудился посмотреть, кивнули ли они или хотели что-то сказать. Он захлопнул за собой дверь и направился обратно в вестибюль. Он потер переносицу, профилактически облегчая головную боль, которая вот-вот должна была начаться. Сакура не собиралась принимать это спокойно. Куноичи сидела на скамейке, Саске вошел в вестибюль. Харуно бездумно энергично постукивала ногой по земле, кусала ноготь на пальце. На мгновение Саске впал в ступор. Ее действия были привычкой со времён учебы в академии. Учиха не знал почему нашёл утешение в том, что увидел нечто знакомое в действиях Сакуры. Это говорило о том, что она не полностью изменилась. Что вселяло в Саске надежду. Однако тепло надежды и легкая приподнятость уголков его рта исчезли, когда брюнет заметил, что кто-то сидит рядом с куноичи. Он остановился на полпути, черные глаза сузились увидев мужчину, сидящего рядом с Харуно. Это снова оказался тот охранник, Даичи. Протягивал ей стакан чая,которого она, казалось, не заметила. Поэтому Даичи поставил стакан на плоский подлокотник рядом с Сакурой. —Я уверен, что с ним все будет в норме, — услышал Саске слова Дайчи. —Я подслушал разговор охранников, они говорили о том что твой отец здесь только как второстепенная сторона по отношению к настоящему преступнику. Сакура слегка повернулась, чтобы внимательно посмотреть на Даичи. —Ты знаешь, почему… Саске вошел в вестибюль. Увидев Саске медик вскочила на ноги, бросила выжидающий взор ему за спину, когда он вошел через в дверь. Однако, когда стало очевидно, что Хокаге пришёл один, она вопросительно посмотрела на брюнета. Подойдя ближе Саске увидел, как Сакура открыла рот, чтобы спросить, почему он пришел один, но Учиха в ответ послал ей твердый взгляд и покачал головой. Саске не останавливаясь, схватил девушку за запястье, продолжил путь к выходу. —Саске. —Не здесь, — сказал он предупреждающим тоном, затем посмотрел на Даичи. —Я же посоветовал тебе вернуться к своим обязанностям? Что ты опять здесь забыл? — прорычал брюнет, проходя мимо. Распахнув двери навстречу ослепительному дневному свету, Саске быстро спустился по ступенькам, миновал двор и направился к главным воротам. Офицеры охраны молча вмиг открыли ворота, указывая путь на людные улицы. Сакура двигалась не совсем быстро так как это делал Учиха, который повернулся чтобы взглянуть на медика. —Я не собираюсь есть тебя, просто следуй за мной. Я немного все сейчас объясню. ———- Второй раз за неделю Сакура оказалась в компании Саске на виду у всех, они шли по оживленным улицам Конохи. Первое, что медик сделала — высвободилась из его хватки, убедилась, что остается в пределах необходимой близости, иначе он решит снова вцепиться в нее. Когда они прошли мимо поворота, который должен был привести их к башне Хокаге, Сакура бросила на бывшего напарника вопросительный, но молчаливый взгляд. Однако, когда они прошли мимо участка, который вел к ее дому, Сакура была озадачена тем, куда, черт возьми, Учиха ее тащит. —Саске, куда… Хокаге ускорил шаг, заставив Сакуру отказаться от своих вопросов, девушка почти бежала трусцой за ним, чтобы не отстать. Добравшись до окраин деревни, Сакура поняла, куда они направляются. Тут же в поле зрения появились большие открытые ворота на территорию клана. На вратах был выгравирован знак клана Учиха, который Сакура когда-то наблюдала ежедневно. Однако, с дезертирством Саске, этот символ стал не чем иным, как навязчивым образом своего владельца, уходящего от нее посреди ночи. В последнее время этот символ встречался все чаще и чаще, но чувства, которые он вызывал, были далеки от восторга, который она когда-то испытывала. Когда Сакура была маленькой девочкой, знак клана вызывал бабочки возбуждения в животе, теперь же это превратилось в извращенное чувство беспокойства и угрюмость. Медик остановилась на пороге. Саске остановился всего в шаге от медика и обернулся. Харуно настороженно посмотрела на него, затем ее глаза метнулись мимо, изучая территорию, внимательно осматривая то, что могла видеть раньше из недавно отреставрированных зданий клана и тревожных пустых улиц. — Зачем ты притащил меня сюда? —спросила она, оглядываясь на Учиху, хорошо осознавая тот факт, что пальцы ног переступили пороговую черту. Он обернулся, махнув рукой чтобы куноичи следовала за ним, но Сакура не двинулась с места, ноги не двигались, даже если бы она захотела. Сама мысль о том, чтобы войти в комплекс, казалась запретной. Это было, пожалуй, единственное место в Конохе, куда Сакура еще ни разу не отваживалась зайти за двадцать лет жизни прожитой в стенах деревни. Она не была знакома с членами клана до резни. Даже находясь с ними в одной команде, Саске никогда не жил в районе Учиха. Не то чтобы он когда-либо приглашал их в квартиру, в которой жил. Теперь же район был недавно восстановлен и заселен, Сакура была уверена, что живущие здесь люди имели родство с кланом Учиха или посланниками Хокаге. Сакура знала об этой странной… дружбе?.. Саске с членами команды Така, но Сакура с трудом могла представить, чтобы Учиха принимал вызовы на дом, не говоря уже о том, чтобы приглашать кого—то в гости. Все стало для Харуно более понятным, когда она вспомнила, что Саске однажды предложил ей жить здесь. Саске остановился и повернул голову, бросив на сокомандницу раздраженный взгляд, увидев, что та все еще стоит у ворот. —Сакура, — скомандовал Учиха, поманив ее рукой. Голова куноичи медленно двигалась из стороны в сторону. —Я… я не знаю, разрешено ли… — неловко закончила девушка, не в состоянии полностью объяснить свою нерешительность. Саске странно посмотрел на Харуно, затем на его лице появилось легкое озадаченное понимание, раздражение исчезло. Возвращаясь к ней, он остановился. —Пошли, — молвил он, протягивая руку. Хокаге наблюдал, как Сакура сглотнула, но, наконец, сделала шаг вперед. Она проигнорировала руку, которую он протянул на мгновение. Учиха провел рукой по волосам, затем спрятал ее в карман, прогуливался по окрестностям своего дома, смущаясь того, как розововолосая девушка рядом с ним осматривала каждый дюйм территории клана. Неужели это действительно ее первый раз? Он вспомнил прошедший год и обнаружил, что это так. Каждая их встреча происходила либо в башне хокаге, либо в ее доме, а в последнее время в тюрьме. Странно было думать о том, что он знал Сакуру большую часть своей жизни, а она впервые увидела его дом. Саске повел Сакуру прямо к дому, который считал своим, прошёлся по усыпанной галькой дорожке и ступил на энгаву. Он слышал, как Сакура следовала за ним, гравий хрустел и хрустел под ногами, но когда не услышал ее шагов по деревянной лестнице, обернулся и обнаружил, что она снова остановилась. Саске вздохнул, глядя на решительное лицо куноичи. —Довольно, Саске, — молвила Сакура, глядя на него снизу вверх у подножия лестницы. —Почему мой отец все еще под заключнием? Почему он вообще там оказался? Саске уставился на медика, не в силах больше медлить. Засунув руки в карманы, он глубоко вздохнул, спускаясь по лестнице. Сакура повернулась к нему лицом, зеленые глаза сверлили его с подозрением. —Похоже, он был связан с человеком, который напал на офицера, — монотонно ответил Учиха. Сакура моргнула, губы слегка приоткрылись в недоумении. —Он будет освобожден завтра днем? Ей потребовалось мгновение, чтобы осознать услышанное, ее глаза расширились. —Что?! —Сакура, успокойся… —Тогда какого черта мы проделали весь этот путь? — потребовала она. —Потому что я знал, что ты так отреагируешь, — ответил он, как будто констатируя очевидное. Мужчина повернулся, чтобы направиться обратно к дому. —Я же говорил тебе раньше. Я не могу допустить, чтобы ты так разговаривала со мной в присутствии других. —Так это все? Ты ничего не собираешься делать?!! — потребовала Харуно, следуя за ним на энгаву. —Нет, — ответил он, открывая входную дверь, заходя внутрь, не потрудившись закрыть ее, так как знал, что Сакура последует за ним. —Почему нет? —спросила она, голос Сакуры преследовал его по коридору. —Ты сказал, что сделаешь это! Саске посмотрел на девушку, приподняв бровь, открывая дверь в свою спальню. —Неужели? — спросил он, снимает с себя плащ, расстегивает ремни которыми крепится кусанаги, который он обычно носил с собой. Учиха положил катану на подставку рядом с комодом, обернулся и обнаружил, что Сакура следовала за ним, не обращая внимания на окружающую обстановку, она смотрела на брюнета со злостью и замешательством. — Я обещал выяснить причину ареста. Я не помню, что давал обещание освободить его, — ответил Саске, потянувшись к вороту рубашки. —Ты…— Сакура запнулась, когда парень снял рубашку через голову. Работая врачом, Сакура привыкла видеть полуголых и даже полностью обнаженных мужчин. К тому же большинство пациентов были хорошо обученными и закаленными ниндзя, поэтому наблюдать хорошее мускулистое телосложение не было редким явлением для Харуно. Однако осмотры происходили в больнице, в профессиональной обстановке, Сакура вела себя как врач. Происходящее сейчас мало напоминало больничный осмотр. Харуно сейчас находилась не в больнице, а в спальне. Не в обычной спальне, а в комнате Учихи. Перед ней стоял не пациент в ожидании медосмотра. Это был Саске, Саске Учиха без рубашки. Ни о какой профессиональности не могло быть и речи. Медик глазами изучала четко очерченные линии мышц на его торсе. Харуно знала, что Саске уже не двенадцатилетний мальчик, и осознавала, что он вырос за эти годы, стал выше ростом, набрал в массе, его лицо тоже изменилось, все изменения делали его уже не мальчиком, а мужчиной. Он сильно изменился с тех пор как стал нукенином. Хокаге почему-то казался крупнее без рубашки, плечи шиноби стали шире, а рельефный пресс и гладкая кожа делали его старше. Куноичи завороженно наблюдала за тем как его живот вздымался и изгибался с каждым медленным вдохом и выдохом, и каким-то образом оказалась загипнотизирована этим движением. Учитывая количество полуобнаженных идеальных тел, которые она регулярно наблюдала, медик могла похвастаться своим равнодушием к увиденному. Но в Саске было что-то неестественно и несправедливо совершенное. Даже рубцы, слегка портившие его фарфорово-гладкую кожу, обладали некой притягательностью, которая умоляла Харуно на нее смотреть и коснуться. Возможно, она и ненавидела бывшего напарника, но, похоже, этот факт никак не повлиял на физическое влечение к нему. Харуно заметила движение, подняла взор и отметила как губы Саске скривились в ухмылке, очевидно он был довольный тем что привлёк ее внимание. Лицо медика запылало от жара, Сакура сердито посмотрела на парня. —Что ты делаешь?! Я пытаюсь поговорить с тобой. — Я пытаюсь принять душ, — небрежно ответил Саске, бросил рубашку на пол, и потянулся к поясу брюк, которые уже слишком низко висели на нем, все же Сакура не удержалась и провела взором по его телу. —Ты можешь либо остаться здесь и поговорить со мной позже, либо можешь пойти домой и больше не устраивать беспорядков, сейчас я собираюсь принять душ. Лицо Сакуры покраснело от злости. Гнев и горечь поднимались в ней от небрежного тона, который он использовал. Саске играл с ней. Учиха притащил ее сюда только для того, чтобы выставить дурой. Дура, она думала, что Саске действительно поможет, дура, что поверила в его заботу, дура, что доверилась ему. —Так ты ничего не собираешься делать с тем, что мой отец находится в тюрьме? Саске вздохнул, игривость на лице сменилась усталым раздражением. —Нет, — молвил он, поворачиваясь, чтобы пойти в ванную. — Я же говорил тебе раньше что не могу. —Не можешь или не хочешь? — с вызовом спросила девушка. —Ты гребаный хокаге, ты можешь делать все, что захочешь. Ты пытаешься вести себя как мудак или ты просто от природы такой ублюдок, как всегда говорил Наруто? Слова Сакуры заставили Учиху обернуться, его лицо исказилось от злости, он направился к ней. Саске поднял руку, предупреждающе указав на медика пальцем. —Не говори со мной в подобном тоне, — предупредил он. —Разве мы не за этим сюда пришли? — парировала девушка. — Ты ожидал, что я так отреагирую. —Ты заходишь слишком далеко, Сакура, — мрачно ответил наследник. —Это мой дом. Ты же не проявишь неуважение к… —Ответьте на вопрос, Саске-сама, — прервала его куноичи, в почетном обращении звучала насмешка. —Не можешь или не хочешь? Рука Саске сжалась в кулак, так как он явно, казалось, сдерживал что-то изнутри. Сакура не была уверена, но видела какую-то борьбу в чёрных глазах. Было что-то, чего он ей не говорил. —Хорошо, я не буду помогать, ты довольна? — ответил Учиха. —Он будет освобожден завтра после того, как отбудет свой двадцатичетырехчасовой срок заключения. За словами последовало долгое, затянувшееся молчание. Саске возвышался над сокомандницей, в то время как Сакура оставалась такой же сильной и грозной, как и он, несмотря на свой более низкий рост. Мрачный и задумчивый взор столкнулся с ярким и свирепым. —Ты чертов лжец, — прошептала ученица Цунаде, голос звучал напряженно от эмоций, что заставило скрещенные руки Учиха слегка ослабнуть, а плечи опуститься. —Что? — спросил он, слегка озадаченный. — Я знала, что не могу доверять тебе. Ты сказал, что не позволишь причинить ему никакого вреда, ты же обещал. Злые слезы навернулись на глаза Сакуры, Саске тяжело сглотнул при виде плачущей напарницы. —Ты обещал и солгал. Я знала, что Какаши дурак, думая так… что я была достаточно глупая… Харуно развернулась и начала уходить, но Саске инстинктивно схватил ее за руку. Она попыталась высвободиться, но он заставил девушку повернуться к нему лицом. —Я не причиню вреда твоему отцу, — твердо ответил Хокаге, темные глаза настойчиво сверлили медика, приказывая, ему поверить. —Он проведет ночь в тюрьме, а затем будет освобожден. Я прошу прощения что создал иллюзию будто его освободят сегодня. Я не хотел тебя разочаровывать. Но поверь мне, я выполняю свои обещания. Саске не лгал. Прежде всего он пообещал, что будет защищать ее и оберегать, а затем пообещал, что с отцом не случится ничего плохого. Сегодня Сакура воспользовалась прецедентом. Он сегодня сыграл роль ее защитника. Она считала Какаши важным человеком. Учиха был полон решимости не дать Сакуре увидеть кого-то еще рядом с собой в роли защитника, так как эта роль принадлежит ему. Куноичи недоверчиво усмехнулась. —Подумать только, я допускала мысль, что ты на самом деле изменился. Злой и возмущенный выражением отвращения на ее лице, Саске почувствовал, как что-то внутри него оборвалось. Больше не сдерживаясь, он выпалил язвительные слова. — А я думал, что тебе не нужна помощь с семьей? Я думал, ты могла бы позаботиться о нем сама? Женская рука коснулась лица брюнета так же быстро, как и слова слетевшие с его губ. Громкий резкий шлепок эхом разнесся по дому. Сакура выбежала из дома, когда Учиха осознал, какой эффект произвели его слова. Черт, пробормотал он себе под нос, рука потянулась к месту удара, щека пульсировала от боли. Даже без полного доступа к чакре, удар Сакуры оказался сильным.