Ненавидь меня

      В зеленых глазах Сакуры показался стальной блеск на его слова. -Это чепуха, и ты это прекрасно знаешь! — попытки сохранить спокойствие быстро рушились. — Я знаю, что ты не переносишь его, я видела твое пренебрежение к Даичи. Я не знаю, как или почему это произошло, но у тебя, Саске кажется, есть какая-то странная, искаженная зависть к Даичи, что заставляет тебя необоснованно и несправедливо наказывать его. -Это ложь, — быстро возразил Саске, сжимая подлокотники стула, бровив взгяд на медика. Она подняла брови, сомневаясь в правдивости такого утверждения. Учиха до последнего удерживал взгляд медика, но затем отвернулся, слегка поменяв позу. Саске опустил голову на грудь, скрепил руки за спиной и начал массировать шею, от долгого сидения за этим проклятым столом, где как обычно занимался делами, которые терпеть не мог. Он выдохнул, тупо рассматривая пространство между столом и грудью. Учиха не мог отрицать, что его охватила зависть. Он не знал, что на самом деле происходит между ними. Саске полагал, что их связь не имеет романтический подтекст. Сакура столь дружелюбно обращалась с Даичи, тюремщиком, работающим в месте, которое она ненавидела и презирала, который знал о плохом обращении как с Какаши так и другими заключенными и ни разу не говорившим об этом. Не говоря уже о том, что Даичи не был даже из их деревни, и между ними не было связи товарищества. Он был из Звука, слугой Орочимару, пока Саске не уничтожил змеиного санина и не захватил власть. Даичи не был добрым человеком, как и сам Саске, но Сакура сейчас сидела в его кабинете и боролась за освобождение этого почти незнакомца, едва ли обращая внимание на самого Саске, только бросала какие -то обвинения в его сторону.       Но хотя горькое негодование от отношения Сакуры к себе по сравнению с Даичи, конечно, сыграло свою роль, главной причиной действий Хокаге стали слова Суйгецу, произнесённые на прошлой неделе, когда тот говорил о последних снисходительностях. Если Мадара узнает об отсутствии дисциплины, то задаст вопросы, а Саске не хочет рисковать. Нужно принять необходимые меры, Суйгетсу оказался прав, Саске становится слишком мягким. -Он принимал участие в тех же действиях, что и ты, — произнес Саске, обращаясь скорее к столу, чем к Сакуре, с головой опущенной на грудь. -Ты была соответствующим образом наказана, справедливо, чтобы и Даичи получил своё наказание. Если я начну просто прощать людей, моё управление перестанет быть уважаемым. Мадара поставит под сомнение мою дисциплину и, следовательно, мою способность управлять этой деревней. Родственники мы или нет не имеет значения, он заменит меня, если решит, что я отклонился от его плана. Ты же должна это понимать? -Саске ты, действительно ожидаешь, что я соглашусь с этим? Твоё управление не будет вызывать уважение? Какое уважение? Люди делают то, что ты приказываешь, потому что боятся тебя, уважение здесь ни причем. Даичи не добровольно помог мне, я угрожала ему, — заявила Сакура. -Как и у всех в этой деревне, у него не было выбора. Он стал моей жертвой. Он действовал по принуждению, охранник невиновен. Ты не имеешь права осуждать невиновных. — Исходя из твоих слов, он оказался некомпетентным и не выполнил свой долг как стражник. Если то, что ты мне говоришь, правда, то за свои провалы Даичи должен быть наказан гораздо строже, — указал Саске, подняв голову, чтобы взглянуть на нее.       Ты знаешь, что Мадара… -Ты же не Мадара! — резко перебила Сакура, заставив Саске уставиться на нее, слегка ошарашенного ее словами. Хотя Учиха знал, что лучше не погружаться в глубокий смысл ее слов, услышать подобное из ее уст заставило брюнета засомневаться в своей позиции. После долгого молчания Сакура вздохнула, прикоснулась к лбу, пытаясь успокоиться. -Послушай, — начала она спокойнее. -Я пришла сюда, чтобы не спорить. Я пришла сюда, чтобы попытаться убедить тебя в справедливости. Независимо от того, является ли Мадара господином всего мира или нет, сейчас ты — Хокаге Конохи. Твоя задача справедливо управлять и делегировать обязанности среди жителей деревни. Саске некоторое время молчал, внутренне споря, стоит ли отвечать размыто или открыто. Ему не хотелось признаваться в подобном самому себе. Саске казалось странно легким снова довериться Харуно. Раньше такое происходило еще когда они были генинами, когда всецело доверяли друг другу. — Хочешь верь хочешь нет, но у меня не так уж много власти, как тебе кажется, — произнес Саске. — Мадара, возможно, поместил меня на эту должность, но я не больше, чем простой инструмент в его кампании, подобно его гунбай. Хоть я и обладаю титулом Хокаге, но на самом деле я лишь преувеличенный заместитель. Сакура хотела обозвать Учиху лгуном, но в голосе и на его лице присутствовала лишь искренность. Подобные эмоции она всегда была способна распознать. Однако это не помешало ей слегка засомневаться. -Почему я должна верить твоим речам? Саске поднял бровь.       -Я понимаю, что ты не знакома с Мадарой, даже я сам ограничен в знаниях о нем, — признался Учиха. — Но я уяснил одну вещь: Мадара желает стать богом среди людей. И для этого ему необходимо, чтобы его соратники оставались верными. Он знает потенциал шарингана, он знает то, что я еще не разблокировал, и он боится того, чего я могу достичь. Он знал, что не сможет остаться в Конохе, но ему было необходимо удержать деревню своим под контролем, поэтому ему понадобился шаринган. Обито стал бы первым выбором, но его… скажем так, готовность не так высока после войны. Ты же хотел того же самого, благодаря чему смог продолжить свою месть. Скажи, когда твое желание наконец удовлетворится? Уверена, тебе не терпится воплотить мечту Наруто, — насмешливо произнесла Сакура. -Думаю, тебе приносит какое-то больное удовлетворение лицезреть, как деревня, которую ты так ненавидел, рушится и падает перед тобой на колени. — Это уже не важно, — ответил Саске. Сакура не знала, как реагировать на слова Хокаге. -С каких пор, ты решил отказаться от своих целей? — Давай скажем, что мои цели изменились, — ответил брюнет, смотря на куноичи странным взглядом. -Я не отрицаю, что занял должность Хокаге по своей собственной мотивации и стратегии для достижения целей, но мои намерения не такие зловредные, как ты думаешь… по крайней мере, уже не такие плохие. Сакура напряженно вдумывалась в слова Учихи, , пытаясь понять их истинное значение. Однако, куноичи наконец сдалась, слегка покачала головой и изменила положение в кресле, закинув ногу на ногу. Ее взор задержался на табличке, которая находилась на краю стола. Вперившись в нее пристальным взглядом, Сакура наклонилась вперед, кончиком пальца медленно скользнула по выгравированным иероглифом на блестящем золотой табличке, укрепленной на деревянном основании. Вздохнув, Харуно подняла взгляд и обнаружила, что Саске с любопытством наблюдает за ней.       -Саске…- мягко обратилась она к брюнету. -Пожалуйста, отпусти Даичи. Он нужен своей семье. Они оказались в чужой деревне, полностью зависят от его работы. Если его посадят в тюрьму, то они лишатся денег и ресурсов. Я знаю, что ты не веришь мне, но дефицит все еще существует. Они нуждаются в его работе, чтобы выжить. Если тебе необходимо проявить пример и ты не можешь сделать исключение, то накажи его другим способом, только не заставляй всех страдать из-за моих действий. Тиканье часов на стене внезапно стало неестественно громким, когда молчание плотно окутало кабинет. Стараясь передать свою мольбу, Сакура устремила на Саске свой взгляд, погружаясь в глубины темных глаз в поисках хоть каких-то намеков на то, что происходит в его душе. Однако его глаза были столь темными и глубокими, что хорошо умели скрывать все мысли в бездонной пропасти своего взгляда. Вдруг он наклонил голову в сторону, смотря на Харуно с задумчивым выражением. После некоторого колебания он открыл рот и спокойно потребовал: — Произнеси мое имя правильно. Сакура уставилась на него. — Что? — переспросила она. — Мое имя, я хочу, чтобы ты правильно ко мне обратилсь. Нахмурив брови, Сакура открыла рот и медленно произнесла: — Пожалуйста, Хокаге-сама.       Ее голос звучал столь уважительно, насколько было возможно, медик даже наклонила голову так низко, что подбородком едва ли касалась верхней части груди. Когда Харуно снова подняла взгляд, Саске покачала головой в знак недовольства. -Нет, не так.- отметил он. — Назови.- На мгновение его колеблющийся вид заставил Сакуру подумать, о том, что она заметила некую робость на его лице. — Так, как ты обращалась ко мне раньше. Лицо куноичи исказилось от смятения. О чем он говорит? Но девушка сообразила, и снова посмотрела на Хокаге, полностью озадаченная, не понимая, для чего ему это нужно. Но несмотря на все это, Сакура повиновалась. — Саске-кун? — молвила она, колеблясь, не уверена, действительно ли это то, что ему нужно. Три заветных слова стали для него, как вдох свежего воздуха после погружения в леденящую область бушующего потока. Удовольствие, пронизывающее тело Учихи от слов Сакуры, заставило шиноби закрыть глаза и насладиться им, словно это была идеально организованная мелодия, сыгранная для него.       Медленно Саске снова открыл глаза, лицо его заметно посветлело, уголки губ слегка поднялись вверх. Учиха уловил взгляд медика и активно следил за действиями девушки. — Обратись ко мне снова, — прошептал он. Сакура всё ещё выглядела смущённой, даже немного растерянной, Саске же не отрывал свой взор от зелёных глаз, когда она открыла губы. Он наблюдал, как её язык высунулся для увлажнения губ в предвкушении. Затем Харуно вздохнула и словно волшебством создала чудесный звук своего голоса. — Пожалуйста, освободи Даичи Танаку и найти альтернативное наказание, Саске-кун. На мгновение Саске снова замолчал, в голове прокручивая последние услышанные слова. «Саске-кун» как же он пренебрегал этим обращением Сакуры к нему в юности. Хокаге взглянул на ожидающее лицо куноичи, медленно протянул руку к телефону, не отрывая глаз от Сакуры, набрал номер. В момент, когда на другом конце трубки послышался голос собеседника, Саске четко выдал приказ, не дав возможности секретарю даже поприветствовать его. — Приведите ко мне Даичи Танаку.- отрезал брюнет, положив трубку. Затем кивнул головой в сторону двери. Ожидай снаружи, — приказал он, Сакура немедленно подчинилась, встала, повернулась на каблуках и вышла.