Ненавидь меня

      Сакура решила уйти, но была вынуждена остановиться, когда Мадара проговорил глубоким голосом. —Подожди минутку, девушка, — Сакура напряглась, слыша его шаги. Медленно она повернулась, стоя спиной к нему. Ужас охватил тело куноичи, когда она увидела, что он приближается. Мадара остановился на другом конце комнаты. Из-за привычки, которая сформировалась после проведенного времени с Учиха, Сакура сосредоточилась на центре лба Мадары. Но она вспомнила, кто из Учиха перед ней, и опустила взгляд к его губам, чтобы проявить больший уважение. Мадара указал на нее пальцем. —Ты мне кажешься знакомой. Кто ты? —Я работаю в больнице, лорд Даймё, врачом под началом главного хирурга. —Я не спрашивал, чем ты занимаешься. Я спросил, кто ты, — произнес он с угрозой в голосе, словно зная, что она намеренно уклоняется от раскрытия своего имени. —Как Саске назвал тебя… Харуко? Сакура кратко взглянула на Саске. Медик не понимала, почему обращается к нему за советом, и быстро отвела взгляд. Может быть, она ненавидела Саске, но чувства ненависти к Мадаре были ещё более глубокими. И страх, который он вызывал, заставлял её ненавидеть его ещё сильнее. Между мощной ненавистью и неуправляемым страхом, который вызывал этот человек, куноичи было трудно удержать дрожь в теле. —Харуно Сакура, — ответила девушка, сдерживая дрожь, чтобы звучать уверенно. Мадара, кажется, задумался на мгновение о её имени. —Харуно? Мне не известен такой клан… но твоё имя мне знакомо. —Мой клан не из этой местности… они были фермерами в деревне и только недавно переехали в город. Я не ожидала, что кто-то такой высокого статуса свяжется с кем-то низшего происхождения. Мадара ухмыльнулся с каким-то странным удовольствием, которое нашел в её словах. —Не следовало бы так сильно недооценивать фермеров. Без них ни один из нас не мог бы есть, и можно утверждать, что их роль важнее, чем даже лидеры нации. Сакура решила не выражать своего согласия или несогласия. —Но вы правильно понимаете, что у меня не было ассоциации. В мое время мы были слишком поглощены вопросами войны и битв, чем тем, откуда берется еда, лишь бы она была в достатке. Сакура просто кивнула молча. Она старалась избегать тяжелого взгляда Мадары, который задумчиво наклонил голову. Когда наступило молчание, Сакура почувствовала, что разговор завершен, и ожидала, что её отпустят. Однако надежда на то, что это закончится, быстро увяла, когда Мадара протянул руку и пригласил её к себе. Каким-то образом ноги сами несли медика к нему, пока она не остановилась на другой стороне, за которой стоял Мадара. По крайней мере, между ними был физический барьер. Но, несмотря на этот небольшой барьер, она всё равно упёрлась рукой в холодную поверхность стола, стараясь сохранить равновесие. Но это было недостаточно, чтобы удержаться неподвижной, когда Мадара, опираясь на стойку, потянулся, чтобы взять прядь её волос. Сакуре пришлось приложить усилия, чтобы удержать тело в неподвижности и не дрогнуть от его прикосновения. —Сакура…—, произнёс он, медленно скользя рукой по волосам. Сакура следила за реакцией Мадары, когда в его уме произошла какая-то перемена. Он отпустил её волосы и сцепил пальцы. —Терновый цветок Сасори. Сакура не могла скрыть своего удивления от его титула. Терновый цветок Сасори? Она предполагала, что информация о смерти одного из его последователей должна была стать источником информации для него. Но в этом прозвище было что-то, что заставило Сакуру покрыться мурашками по коже. Оно было уникальным. — Ученица, Цунаде? — Мадара осознал вслух, его лицо выражало любопытство. —И ты всего лишь второй врач по статусу в госпитале? Сакура посмотрела на Саске, который молча стоял позади Мадары. Только едва заметное учащенное дыхание выдавало его беспокойство. Его темные глаза были прикованы к ней, Харуно видела, что он как бы кричит ей мысленно, глядя в глаза. Возможно, когда-то она могла читать его мысли. Однако за годы разлуки способность понимать своего бывшего товарища иссякла. Куноичи не была уверена, что у нее вообще была такая способность. Наруто — да. Какаши — иногда. Но Саске, возможно, никогда. Посмотрев на Мадару, она ответила на вопрос с небольшой задержкой. —Да. —Хммм…—задумчиво произнес он и взглянул на Саске. —Ученица бывшего лидера врага. Разумно ли иметь столь высокопоставленного человека на столь ответственной должности? —Если кто-то учит тебя, это не означает, что ты должен ему всегда подчиняться, — ответила Сакура. Сакура заметила взгляд Саске, предостерегающий, но не уделяла ему внимания, потому что ее слова привлекли внимание Мадары. —Посмотри на Саске, он выучил все, что мог, а потом убил своего последнего учителя. Мадара, похоже, долго разглядывал ее, а затем вдруг засмеялся жестоко. —Ты точно уловила суть, девочка-цветочек. Однако ты не убила ее, верно? — Сакура молчала. Мадара, казалось, получал удовольствие из ее молчания. Он не стал дальше настаивать на этом вопросе и переключился на другую тему. —Сколько ты научилась у нее? Не хотелось бы умалять заслуг Цунаде в области медицинского ниндзюцу. Сакура вновь поймала взгляд Саске, но проигнорировала его. —В конечном итоге, я освоила все, чему она меня научила, —ответила Сакура, стараясь сделать свои слова более конкретными. Мадара выпрямился и начал двигаться вокруг стойки, увеличивая расстояние между ними, куноичи почувствовала, что ей стало легче дышать, когда он отвернулся от нее. Клан Сенджу и их влиятельные лидеры были бесправными в своей проклятой философии «Воли Огня». Он издевался над идеологией, которая когда-то была душой и сердцем Конохи. —Это всего лишь хитрость, чтобы манипулировать умами горожан и заставить их слепо подчиняться власти Сенджу. Единое объединение нации — вот как Хаширама это называл. Он порабощал их своей властью. Сакура заметила, как начинает морщить лоб, когда слышит эти слова Мадары. Он снова менял тему разговора, не давая Сакуре определить, когда она сможет уйти или как отреагировать. Если бы эти слова произнес кто-то другой, она, возможно, даже насмехалась бы. Но это был Мадара, человек, вернувшийся из мертвых, чтобы разрушить мир. Воля Огня объединяла людей, предоставляя им возможности и свободу, а не угнетение. Она сама была примером этого. До Конохи ее семья даже не могла мечтать о том, чтобы стать шиноби. Никто не имел возможности получить обучение и уважение, как она. Она дышала и жила Волей Огня. Мадара был неправ, считая, что его действия означают свободу. И в этот момент Харуно поняла, что она права. Этот человек был безумцем. Это было неудивительно, учитывая, что он вернулся к жизни после столетий в мире мертвых. Это было аномально. После такого опыта человек просто обязан был потерять рассудок. Это делало его еще более ужасным. Сумасшедшему человеку невозможно было объяснить что-либо. —Хотя бывают случаи, когда необходимо избавиться от некоторых кланов, —продолжил Мадара, отвлекая Сакуру от размышлений, —но искоренение таких семей несет свои последствия, такие как потеря знаний и навыков. Возможно, ваш клан не такой выдающийся, как Сенджу, но, учитывая вашу близость к последнему Сенджу, вы знакомы с семейными секретами? Мадара взглянул на Сакуру, она кивнула в знак того, что в курсе. —Сенджу передали свои мощные способности, связанные с жизненной силой своих потомков. Техника освобождения дерева, редкая и чрезвычайно полезная. Особенно в борьбе с хвостатыми зверями.— Мадара взял кухонный нож с прилавка и начал его осматривать, не переставая говорить. —Затем у Тобирамы появилась уникальная пространственно-временная техника, разработанная им самим. И, конечно, их знаменитые техники регенераци». Мадара сделал паузу и приподнял нож, чтобы оглядеть его лезвие на свету. —Если бы они были Учиха, эти техники были бы утрачены. Однако, в отличие от Учиха, заботящихся о семейных секретах, Сенджу были более открыты в передаче своих навыков. Хаширама был последним Сенджу, владевшим техникой освобождения дерева, но… благодаря экспериментам Орочимару мы получили доступ к этой технике— Мадара небрежно указал ножом в сторону Сакуры. —Ты, наверное, знакома с Ямато, не так ли? Сакура с трудом проглотила слова, когда услышала это имя. В сердце и разуме боролись мысли о бывшем товарище по команде, который теперь так легко выполнял приказы Мадары. Несколько бессонных ночей было потрачено на размышлениях о том, что могло так легко изменить его, но ответ оставался неясным. Она пришла к выводу, что, возможно, она не знала его так хорошо, как ей казалось. Это разрывало ей сердце. Когда Сакура не проявила признаков знакомства с Ямато, Мадара просто пожал плечами и продолжил манипулировать кухонным ножом. — Итак, у нас было пространственно-временное дзютсу Тобирамы, но, опять же, мы знаем, что оно было передано человеку по имени Минато. Далее мы переходим к дзютсу регенерации, о котором стало известно после долгих раздумий. Эта способность была основной характеристикой Орочимару. Вероятно, он унаследовал ее еще со времен Цунаде. Он внес в медицинское ниндзюцу то, чего никто другой не осмеливался делать. Сенджу боялись прибегать к использованию темных аспектов своих способностей, считая их неестественными и запретными. Но… — он взглянул на Саске. -К сожалению, Орочимару здесь больше нет. Хотя, Саске, я не виню тебя. Мы не должны допускать, чтобы эта змея вторглась в наш мир. Сакура бросила взгляд на Саске. Его темные глаза были устремлены на Мадару, но время от времени переключались на нее. Его физическая позиция казалась неподвижной, но Сакура знала, что это лучше всего. По позиции ног можно было судить о его готовности к действиям. Учиха был готов действовать в любой момент. Эта мысль не приносила Сакуре успокоения, а, наоборот, еще больше накаляла нервы. — У меня есть дублер Орочимару в данный момент. Кабуто достаточно опытен, но слишком похож на своего хозяина. Он всегда стремится взять всё в свои руки, и всё становится для него экспериментом, — вздохнул он. Затем Мадара обратил взор на Сакуру. — Из-за этого мне трудно достичь того, чего я хочу. Внезапно Мадара снова начал ходить вокруг стола, стуча кухонным ножом по столешнице. Комната наполнилась металлическим звоном при каждом ударе лезвия о мрамор. Клинк. Клинк. — Это меня беспокоит, — бормотал он, приближаясь к ней. Сакуре снова пришлось напряженно сдерживать свое тело, чтобы оно не перешло в режим «бой или бегство», когда Мадара приблизился к ней. В уголке глаза она заметила, как Саске дернулся, она подумала, не пытается ли он тоже не двигаться. Это снова нарушило ее равновесие. Клинк. Клинк. С каждым ударом ножа, мурашки бежали по спине медика, Мадара сделал шаг ближе. — Это заставляет меня сомневаться в его компетентности. Экспериментирует ли он ради своего любопытства или потому, что не знает, как выполнить мои указания и пытается угадать…? Мадара остановился рядом с девушкой. Клинк. Клинк. — Ты утверждала, что овладела всем, чему тебя научила Цунаде. -…да, — осторожно подтвердила Сакура. — Отлично. Тогда ты не возразишь чтобы провести небольшую демонстрацию? Клинк. Клинк. Сердце неистово билось в груди. Харуно сглотнула. Холодная дрожь пробежала по спине, ее голос дрогнул, когда она ответила: — Н-нет. Мадара злорадно улыбнулся, на лице появилось выражение торжества. Затем он двинулся. Как змея, наносящая удар, он метнул нож в воздух и снова опустил его на стол. Но на этот раз ожидаемый металлический звон был не таким резким. Вместо этого по комнате разнесся приглушенный стук, а затем воцарилась тишина. И тут время остановилось. Дикий взгляд Мадары исчез из поля зрения Сакуры. Она опустила глаза и уставилась на свою руку. Или, по крайней мере, на то, что от нее осталось. Лужа крови быстро распространилась, окрашивая столешницу, а три пальца лежали неподвижно в паре дюймов от нее. Сакура не могла определить, был ли это шок или адреналин, но куноичи не ощущала боли. Все происходящее казалось скорее сном, чем реальностью, на которую она смотрела. Все вокруг казалось каким-то замедленным. Кровь медленно растекалась. Багровые следы напоминали пальцы, которых больше не было. Чем дольше она продолжала смотреть, тем смазаннее становилось ее зрение. Где-то далеко раздался громкий стук, но Сакура едва заметила или различила, что это было. Так же быстро, как Харуно вышла из ступора, она впала в него снова, когда кто-то внезапно схватил ее и развернул к себе. И тут же реальность ударила девушку, заставив затаить дыхание. Саске, схватив ее, кричал в сторону Мадары. — Ты что, совсем с ума сошел! Она слышала, что Мадара что-то говорил, но шок быстро уступил панике, когда боль начала пронзать ее левую руку. Она вдохнула глубоко, пытаясь прийти в себя, голова закружилась. Ошарашенная, она поднесла руку к лицу и с ужасом уставилась на изуродованную ладонь. Но не успел ее крик, застрявший в горле, вырваться, как Саске схватил ее за лицо и заставил взглянуть на себя. Он что-то кричал, но Сакура едва могла понять. Его голос еще разносился по комнате, когда она увидела, как он повернулся к столу и взял в руку обезглавленные пальцы. Прижав указательный палец к отрезанному участку, он отдал ей приказ. На этот раз его слова звучали ясно. — Исцели себя. Медик услышала слова. Но она все еще не могла осознать, какие действия он от нее требует. Единственное, о чем она могла думать, — это зажатый в ее горле крик, который так и не мог выбраться наружу из-за быстрого и беспокойного дыхания. Головокружение охватило ее. Он ухватил её за подбородок и заставил взглянуть на себя. В ответ она увидела дико вращающийся томоэ алого шарингана. — Самоисцелись, — снова приказал Саске. На этот раз её разум отозвался, а тело послушалось. Зеленая чакра начала течь из её тела. Саске потянулся к плоти отрубленного пальца и прижал его к узлу, к которому тот когда-то был прикреплен. Харуно почувствовала, как чакра прилипла к отсеченному пальцу, а затем запечатала рану на руке. Медленно и болезненно она начала восстанавливать повреждение. Как только указательный палец начал двигаться и восстанавливать свою форму, Саске приставил другой палец к её руке и снова приказал исцелить себя. Показалось, что прошло целую вечность. Сакура восстановила свои руки гораздо быстрее, чем требовалось на восстановление одного пальца. Но, в конечном итоге, она соединила последние нервы на мизинце, и поток чакры стал постепенно угасать. По мере того, как чакра уходила, она начала высвобождать свою руку из схватки Саске. Она начала двигать руку, чтобы освободить её, но рука Саске сжалась ещё крепче, не позволяя медику полностью отвести её. — Доделывай до конца, — проговорил Саске, тыкая большим пальцем в розовый шрам, охватывающий каждый из пальцев. Сакура уделила внимание шраму. Ей потребовалось лишь немного усилий, чтобы розовая кожа стала ярко белой, а затем плавно слилась с окружающим тоном кожи, когда она закончила, было трудно сказать, что там когда-то была какая-то травма, не говоря уже о том, что палец был отрезан всего несколько минут назад. Через продолжительную минуту она, наконец, отвела взгляд и заметила, как на неё смотрят блестящие красные глаза Саске. Чёрные томоэ вращались медленнее, чем раньше, постепенно исчезая, и снова наступал черный цвет. — Замечательно, — произнес Мадара, прервав молчание и нарушив их связь. Взяв медика за руку, он восхищался её безупречной работой. — Нет ни малейшего следа шрама. Никакого повреждения нервов. Саске почти мгновенно отдернул руку и повернулся к ней. — Иди домой, — приказал он. Сакура даже не задумывалась и не ждала второго надменного взгляда Мадары. Она бросилась бежать. Выскочив из дома без обуви, Саске долго смотрел на широко распахнутую дверь после того, как Сакура исчезла из виду. Его живот сжимался от беспокойства с самого момента, когда он услышал её первый стук в дверь, её отсутствие не успокоило его. Неожиданное появление Мадары только усилило тревожные чувства. Саске совсем забыл предупредить Сакуру, чтобы она не приходила к нему домой. Он надеялся, что она поймет намек и уйдет, когда ей не откроют дверь. Однако Сакура, по всей видимости, заняла более уютное положение, чем он ожидал, и позволила себе войти. Глупость. Сразу же, как только Саске увидел интригу в глазах Мадары, то понял, что что-то негативное грядет. Она ловко ответила и поддержала его попытку оправдать свое присутствие. К сожалению, это привлекло внимание его дяди. В уме Саске мелькнуло выражение лица Сакуры, когда она смотрела на свою отрубленную руку. Его основной Шаринган запомнил это, чтобы сохранить в памяти навсегда. — Я заметил, что у неё отсутствуют подавители чакры. Вроде бы, все предыдущие агенты государства всегда носят их, если не на задании. — Ей можно доверять, — ответил Саске. -А можно ли ей доверять? — Он наклонил голову. — Если она ваш лучший медик, то почему она тогда второй командир, Саске? Саске отвел взгляд от кухонной двери и взглянул на своего дядю, стараясь сдержаться, чтобы не вызвать чидори и не направить его прямо в него. Вместо этого он размышлял, придумывая ответ. — У главы больницы слишком много административных обязанностей, — молвил Саске. -Я хочу, чтобы она использовала свои навыки в медицине, а не тратила время на бумажную работу. — Итак, если бы я начал расследование, я бы не нашел ничего, что говорило бы о недисциплинированности, верно? — У никого здесь нет безупречной истории. Я бы соврал, если бы утверждал, что она с самого начала не устроила небольшой бунт, но вы не находите это более подозрительным? — Значит, она полностью верна. — Мне — да. Мадара поднял взгляд. Саске молчал. — Я хочу вернуть ей подавители, Саске. Без исключений, если я не разрешу. Я вас предупреждаю. Ты здесь, чтобы выполнять мои приказы, а не управлять своей империей. Я хочу, чтобы она была мне предана. Сон не приходил. Она не могла справиться с ним. Каждый раз, когда Сакура пыталась уйти от реальности, ей приходилось сталкиваться с видением кровавого стола и безумной радости Мадары. Так что она просто лежала на кровати, взирая на потолок, и двигалась только тогда, когда поднимала левую руку, чтобы убедиться, что она все еще на месте. Сакура рассматривала контуры каждого из пяти пальцев, освещенных лунным светом, проникающим сквозь занавеси в комнате. Поочередно она сгибала каждый палец, чтобы удостовериться, что это не иллюзия. В сотый раз за эту ночь куноичи поворачивала руку в разные стороны, а затем возвращала ее в исходное положение. Внезапно комната окуталась тьмой, когда что-то заслонило окно и загасило лунный свет. Сакура повернула голову, страх пронзил ее от головы до ног, когда она осознала, что это не «что-то», а кто-то. Легкий стук наполнил комнату, когда тень подняла руку и постучала по стеклу окна. Не было сомнений в том, кто это был. Даже если она не ожидала увидеть его, медик бы все равно узнала его силуэт еще до того, как оттянула занавеску. Его очертания, хоть и изменившиеся с годами, оставались в памяти навсегда. Долгое время Сакура просто смотрела сквозь оконное стекло на его лицо. Большая часть его была в тени. Но на тех участках, которые освещал лунный свет, куноичи могла разглядеть беспокойство и тревогу. Она знала, что он придет, но глупо было надеяться, что он не придет. Ей захотелось задернуть занавеску и укрыться под одеялом. Но риск того, что Саске заставит ее выйти, был слишком велик. И она хотела сохранить контроль над ситуацией. Подползя на коленях, она уперлась руками в край оконной рамы и толкнула ее. — Что тебе нужно? — спросила куноичи. — Ты в порядке? — Конечно, — отрезала она сухо, игнорируя пристальный взгляд. -Ты ведь слышал, что с шрамом все в порядке, как сказал Мадара. Саске нахмурился. — Я не об этом… — Пожалуйста, просто уходи, Саске. Ее грудь напряглась, девушка боялась, что сейчас начнет рыдать. Шок, пронизавший тело, ослабил душевную устойчивость. И она была не так уверена в себе, как хотелось бы. — Просто оставь меня в покое. — Пожалуйста, Сакура. Я понимаю, что ты злишься, но… Сакура внезапно разразилась резким смехом, с горьким оттенком. — Ты так и не понял, Саске. Я не злюсь. Если бы я злилась, это означало бы, что я до сих пор беспокоюсь о тебе. Это означало бы, что ты меня разочаровал. Но ты для меня ничто. Поэтому это не какая-то сложная ситуация, в которой я возлагаю на тебя большие надежды, а ты не оправдываешь моих ожиданий. Ничто из того, что ты можешь сделать, не подведет меня, потому что у меня давно нет никаких ожиданий в отношении тебя. Они давно исчезли. Усталость, казалось, овладела ею, и Сакура медленно опустилась на кровать, прижимая к себе ноги, отчего выглядела еще мельче. Она наклонила голову, Саске наблюдал, как она вглядывается в свою руку, лежащую на ноге. Саске следил за ней, видя, как Харуно изучает движения своих пальцев, с упорством проверяя, как они входят в плоть ноги. Через мгновение она вздохнула и снова взглянула на него, подперев голову рукой, опираясь на раму открытого окна. Несмотря на настойчивые слова, ее лицо выражало разочарование, когда медик смотрела на него, прежде чем нарушить молчание. — Я ненавижу тебя, Саске. Он уже не мог даже подсчитать, сколько раз она произнесла эти слова за последнее время. Учиха думал, что у него уже выработался иммунитет к ее обвинениям. Но сегодня это словно удар по сердцу. Саске сглотнул, пытаясь восстановить хоть какую-то связь после этой мрачной ночи. — Сакура, я бы не допустил тебя к нему, если бы знал заранее. Он появился только сегодня, и когда я… и когда он… я был в шоке, — признался он. Она просто смотрела на него с выражением равнодушия. Это бесчувственное выражение беспокоило его. Саске искал какой-то отклик от нее, что-то большее, чем просто молчание. — Я сделаю всё, чтобы тебя защитить, — произнес он. Эти слова вызвали какую-то реакцию, на ее лице появилась искра гнева. -Я никогда не просила тебя меня защищать, — выплюнула куноичи. Сакура быстро вскочила с постели, схватила раму окна и захлопнула ее перед его лицом. Она смотрела на него сквозь стекло окна, пока он стоял неподвижно, не реагируя на отказ, что только еще больше разозлило ее. Затем девушка снова задернула занавеси, скрывая свое лицо, но не полностью. Он следил, как она пересаживается на другой конец кровати, вытягивая за собой простыни, которые натянула на себя, а затем на голову, спрятавшись от него. Даже тогда он не ушел, пока не убедился, что медленное движение одеяла, поднимающегося и опускающегося, согласуется с её дыханием, говорящим ему, что бывшая напарница спит.