Доказательство (не)виновности

      ХуайСан недовольно плёлся следом за братом, то и дело оправляя рукава глупого, бесформенного, безвкусного красного* ханьфу и нервно теребя красивую кисточку с нефритовой подвеской на рукояти сабли — его вынудили её взять!.. Даже не смотря на то, что турнир, проводимый орденом Вэнь, был лучный, и если он вдруг решит рубить врагов мечом, его сразу же дисквалифицируют (кстати, неплохая идея! вот только, скорее всего его погрызёт призрак, а не он разрубит его клинком), но являться на столь важное мероприятие без духовного оружия было нельзя. К тому же, даже если самому юноше было глубоко плевать на правила и он бы выдержал полдня позора и косых взглядов, прячась за веером и спинами Вей Ин и Цзян Чена, отвертеться было нельзя по одной простой причине — МинЦзюэ лично проконтролировал, чтобы брат был при полном параде. Глупый этикет, глупые правила, глупые сабли! И глупая-глупая традиция участия наследников в состязаниях! И не менее глупая традиция соглашаться на приглашения к участию в подобных соревнованиях! — А-Сан, — обращается к нему МинЦзюэ, по привычке устраивая огромную ладонь на макушке, — успокойся. Тебя никто не ранит, здесь нет особо сильных монстров. К тому же, с тобой будут другие адепты ордена. — Да-гэ, если бы меня волновало это… — тяжело выдыхает младший господин Не, бросая взгляд на разодетых в точности как он адептов своего клана. Среди этого красного наваждения старший брат смотрелся, как скала в потоке лавы — мрачный, одетый в привычные серо-зелёные одежды, отличающиеся от повседневных разве что красивой золотой вышивкой и громоздкими, внушительными латами на плечах и запястьях. — Ты же знаешь, я плох в боевых искусствах, а так же уважением в ордене не пользуюсь. Не думаю, что меня станут не то что прикрывать, что вообще со мной кто-то согласится пойти. Да и… не вижу я в этом смысла! Только опозорю тебя!       Взгляд главы ордена помрачнел, и ХуайСан почти что кожей почувствовал, как камень посреди лавы становится вулканом, и побледнел. Как же он хотел, чтобы у него был с собой веер, чтобы спрятать лицо и эмоции за тонкой рисовой бумагой. Самым ужасным было то, что он не вполне понимал, что именно так разозлило МинЦзюэ, раз рука на макушке всё так же бережно гладила по волосам, хотя взгляд совершенно точно грозился прожечь в любом, на кого мужчина посмотрит, дырку. И как же он рад, что они уже почти вышли на площадь, где собирались адепты, и среди кучек разбрёдшихся заклинателей — многие были в красном, как и он сам, но среди них отчётливо были видны и те, кто носил одежды в цветах клана, не собираясь принимать участие в стрельбе, — можно было совершенно отчётливо разглядеть клановые знамёна: вот ордена Цзян и Лань, а аккурат между ними уместился флаг с мордой демонического зверя в серо-зелёных тонах. Под него встают все юные адепты ордена Не, сопровождаемые своим лидером и несколькими наставниками, престарелыми, но сильными мечниками. МинЦзюэ сверлит их тяжёлым взглядом, прежде чем показательно хлопнуть брата по плечу. — Может, ты и не так силён, как я в твоём возрасте, — Голос старшего брата звучит искренне, с привычными полу-рычащими громкими нотками; на него оборачиваются почти все ученики, — но ты очень умный мальчик, ХуайСан. Порази их своими стратегиями и приведи к победе.       В душе что-то приятно всколыхнулось в этот момент, и юноша схватился за руку брата, как утопающий, улыбаясь широко-широко. МинЦзюэ, разумеется, не скрывал, что растит из брата преемника, не раз говорил ему, что стоит лишь постараться — и всё получится, верил в него и его возможности… Но прямо об этом говорил очень редко. Было до одури приятно узнать из первых уст, что ты не бездарность в глазах родного брата. — Да, брат! Я постараюсь! — Запала хватит ненадолго, думает он про себя, но план он продумать успеет. Ему нужно лишь увидеть местность и иметь при себе двух-трёх умелых воинов, чтобы оправдать ожидания. Он очень на это надеялся, окинув взглядом удивлённую толпу учеников, и с паникой ощущая, что все смотрят на него без снисхождения, с любопытством, словно желая проверить, прав ли был глава на его счёт. — Только обещай не злиться, если что-то не получится… — Получится, — презрительно фыркает МинЦзюэ, и его взгляд отрывается от брата, устремляясь в другую сторону. Встав за плечом главы ордена, ХуайСан едва сдерживает смешок, улавливая среди силуэтов адептов Лань высокую стройную фигуру СиЧеня, тихо о чём-то переговаривающегося с ВанЦзи. Тоже в красном. Так и хочется поддеть брата за живое, напомнив, ради какой церемонии заклинатель мог бы надеть этот цвет, будь в нём на каплю больше решимости в проявлении своих чувств, но наследник Не не был готов расстаться с жизнью (или, по меньшей мере, с ногами или здравым рассудком) прямо здесь и сейчас. — Я поприветствую остальных глав и займу своё место. А ты, — МинЦзюэ снова смотрит на младшего брата, словно чувствует злорадство в его глазах, и тяжело выдыхает, шумно втягивая в лёгкие воздух, — соберись. Пока есть время, найди себе команду… Или перекинься парой слов с адептами Цзян.       МинЦзюэ заставляет себя подавить разочарованный вздох — в этом турнире он не принимает участие, хотя очень бы и хотел, оставляя бразды правления младшему брату, которого и правда пока что не слишком ценили другие адепты — старейшины признавали в мальчике потенциал, но не забывали напоминать, что его нужно раскрыть; учителя хвалили за смекалку и острый ум, обращали внимание на неподдельный интерес к наукам и хорошую память, но занятия с оружием благополучно переложили на плечи главы клана, как единственного авторитетного человека в глазах наследника. ХуайСан был хрупким и немощным, и если МинЦзюэ от ночной охоты получал удовольствие, ровным счётом как и от соревнований по количеству убитой нежити, то он — нет. Это всё было не для него, думает старший брат, таким бы блистать в политике, плести интриги и выводить злодеев на чистую воду ради забавы, а не саблей махать. Однажды ХуайСан займёт его место во главе ордена, и мужчина не сомневался, что брат с задачей справится — по-своему, будет порицаем большинством привыкших к войне адептов, но несомненно заслужит право зваться лидером. А пока что они будут держаться традиций, делать упор на военную подготовку и силу, и он обязан выйти на это поле, и поразить хотя бы одну-две цели. И если хоть что-то могло здесь и сейчас скрасить неприятную тень на лице младшего заклинателя, осознающего это, — пусть идёт к друзьям, пусть лепечет свои непонятные стишки под нос, пусть делает, что хочет. Что угодно, лишь бы он получил хоть толику веселья от этого события.       Фыркнув себе под нос напоследок, и отметив, что младший брат всё же оглядел стоящих рядом с ним адептов, и даже завёл с кем-то разговор, МинЦзюэ направился в сторону собравшихся глав орденов, приветствуя всех коротким кивком и полуулыбкой. Внутри что-то звучно клокотало от осознания, что Вэнь ЖоХаня не было среди собравшихся, а над платформой с подготовленными местами возвышался пьедестал, но мужчина постарался сдержать свой гнев, приберечь на последок — сейчас для этого не время и не место. Тем более, когда Лань ЦиЖень старается прожечь в нём дырку взглядом, так и говорящим держать себя в руках. Из уважения к наставнику, он, разумеется, так и сделает.

***

— А-Чен, мне кажется, что мы забрели не туда, — честно сознаётся УСянь, проходя по скалистой почве и оглядываясь по сторонам. — Давай спросим дорогу? Вон там кто-то стреляет! — Чуть пружиня, она повисла на плече младшего брата и указала в сторону. На расстоянии порядка ста метров от человека в бело-красных одеждах ордена Вэнь стояла мишень с утыканная стрелами ровно в центре. — Глупостей не говори! — ВаньИн поднимает руку вверх, указывая на развевающиеся флаги орденов и шпиль Безночного дворца, — Нам туда, что непонятного? — Да то, что мы с тобой идём «туда» так долго, что палочка благовоний бы уже догорела**! — махнув рукой, бросает девушка и поправляет красное ханьфу. Недолго думая направляется в сторону юноши, натягивающего тетиву, и словно бы не замечающего их. Наверное, так сильно сосредоточен, решает Вей Ин, и дождавшись, пока молодо человек выстрелит, показательно громко присвистнула. Паренёк дёрнулся. — Эй, юный господин, не подскажешь нам дорогу? — Игнорируя недовольное бурчание у себя за спиной, она подходит ближе и улыбается шире. — Мы адепты ордена Цзян, прибыли на соревнования! Меня зовут Вей Ин! — Вэнь Ц-ЦюнЛин, — дрожащим голосом отвечает юноша, сжимая в руках лук. Поняв, что девушка представилась неофициально, он спешно кланяется и добавляет: — В-Вэнь Нин. Дева Вей, молодой господин Цзян, п-позвольте мне п-проводить вас…       Юноша смотрит в пол, кланяясь ещё ниже, когда Цзян Чен подходит ближе и тихо бурчит что-то про то, что он бы и сам нашёл дорогу. Вей Ин поражается тому, насколько её брат упрямый, и кланяется Вэнь Нину в ответ, так же глубоко и почтительно — юноша тут же вздрагивает и просит её перестать, но девушка непреклонна: или они оба склоняют головы, или никто не склоняет голову. Паренёк краснеет до корней волос и на пару секунд отворачивается, чтобы прийти в себя, и в этом его поведении ВаньИну чудится поводка Вэнь Цин — та точно так же отворачивалась, чтобы не дать ему лишний раз подзатыльник за нарушение постельного режима или непринятые лекарства.       ЦюнЛин улыбается уже спустя минуту, и от этого становится легче — нет того напряжения, что возникло в самом начале. Он рассказывает, что любит стрелять из лука, но недостаточно хорош для соревнований, что Вэнь Чао за что-то его невзлюбил, что он из той ветки ордена, что занимается целительством… И Цзян Чен окончательно убеждается, что перед ним стоит брат спасшей его бренное тело от месячного пролёживания боков девушки — как тесен мир! Уже на полигоне он краем глаза замечает прибывший орден Не и мысленно обещает себе подойти к ХуайСану, в то время как Вей Ин очень растрогано треплет Вэнь Нина по волосам и хвалит так, словно они росли вместе.       То, как столпом застыл Лань Чжань, до этого мирно разглаживающий оперение своих стрел, явно заметивший их, он тоже видит, но не придаёт этому значения, потому что в следующую же секунду сестра переключается с заалевшего по корни волос и стремительно убежавшего к смотровым площадкам ЦюнЛина на жениха: «Лань Чжань, посмотри на меня!», «Лань Чжань, а ведь на свадьбе я тоже буду в красном, тебе нравится?», «Лань Чжань»… Приложив руку ко лбу, наследник ордена Цзян думает, что день будет долгим и мучительным, и отнюдь не потому что они условились стрелять до последней стрелы, коих было порядка пятидесяти в каждом колчане.       Он находит взглядом ХуайСана, но не решается беспокоить — друг выглядит увлечённым, что-то рассказывая тем трём заклинателям, что сгрудились вокруг него, как лепестки вокруг лотоса, и с подозрительно кольнувшим в сердце спокойствием думает, что это хорошо. Теперь у наследника Не были если не друзья внутри ордена, то хотя бы защитники на время состязания. Вот только подойди кто из них сейчас к Цзян Чену — облил бы ядом, если не Тремя*** сразу.       Началом соревнований послужил церемониальный выход на платформу главы ордена Вэнь и громкая барабанная дробь — адепты направились к ущелью, где обитала их сегодняшняя дичь. ХуайСан, как и ожидал ВаньИн, никуда не торопился, и вместе с ним медлили и те трое адептов — им это явно было не по душе, непривычно, но ослушаться брата главы они или не решались, или не хотели; Вей Ин вернулась к нему сразу же после гонга, и за руку утянула в сторону каменного разлома, оставляя позади Второго Нефрита со старшим братом. Вскоре в толпе лиц различить кого-то знакомого стало уже невозможно, и Цзян Чен забыл про это, утаскивая сестру в безлюдный угол, уводя в сторону пещер. Чем дальше от общей массы заклинателей — тем выше шанс поймать много призраков.       Всё идёт гладко, за исключением дороги. Постоянно отвлекаясь на выходки и слова Усянь, молодой человек несколько раз стукнулся о каменные выступы, прежде чем выбраться из каменного плена на открытое пространство — и его сразу же встречает пасть нечисти, моментально пронзённая стрелой из-за спины. Вей Ин улыбается, плотоядно и счастливо одновременно, и он не может не улыбнуться в ответ, замечая обилие дичи. Стрельба началась: брат и сестра действовали слажено и быстро, не давая призракам подкрасться со спины, но стоило им войти во вкус, как одну из мишеней прошибает чужая стрела. Вей Ин едва-едва успевает убрать руку с тетивы, прикусывая губу от досады. Взглядом найдя того, чьим оружием сразили нечисть, девушка испытала нечто смежное между разочарованием и яростью — это был второй сын главы ордена Вэнь, заносчивый и похотливый ублюдок, Вэнь Чао. Словно поймав закат глаз УСянь, он оскалился и махнул слугам, призывая к себе. На тетиву оказались наложены сразу три стрелы, а на губах у урода, коим его про себя окрестила Вей Ин, растянулась ухмылка. Пока тот распинался о величии ордена, УСянь отошла поближе к брату, доставая стрелу из колчана. — Как думаешь, мне стоит намекнуть ему, что призрак у него за спиной? — Нарочито громко сказала девушка, довольствуясь панической реакции второго наследника Вэнь, чьи стрелы полетели мимо цели, и над чьей головой с громким хлопком взлетел серый фейерверк, обозначающий поражение. Сдержать смех у неё не получается, ровным счётом, как и не выходит избежать подзатыльника от брата. — Прости-прости, Вэнь-сюн, я не думала, что ты так… остро отреагируешь! — Ах ты… Мерзавка! — Рука Вэнь Чао тянется к колчану, а стрела устремляется в сторону девушки, шокированной и растерявшейся. От выстрела её спасает ещё один: новая стрела, расщепившая первую, замысловато закрутилась в воздухе и пронзила тёмную сущность, едва-едва выглянувшую из-за угла. Впрочем, даже если бы она не появилась, раненым оказался бы Цзян Чен, выскочивший перед сестрой с мечом наголо. — Какого гуя?! — Второй господин Вэнь, — Лицо девушки расцвело, она знала этот голос. Холодный, сдержанный, но уверенный, он мог принадлежать лишь одному человеку, — вы выбыли из соревнования. Так же правилами запрещено умышленно наносить вред другим участникам.       Смотря на то, как сурово сузились глаза ВанЦзи, ВаньИн не может выкинуть из головы мысль, что это была самая длинная фраза, которую он слышал от него. И сказана она была — так хотелось думать! — в защиту Вей Ин. Возможно, этот Лань был не так уж плох, думает наследник Цзян, провожая взглядом стремительно уходящего прочь Вэня. Он никогда не оскорблял его сестру, дарил подарки, да и сама Вей Ин словно была очарована… Может, всё же ей повезло больше, чем их шицзе.       УСянь в одно мгновение оказалась рядом со спрыгнувшим с валуна, чтобы вежливо с ними поздороваться, Лань Чжанем и обняла его за руку. Цзян Чен не может не закатить глаза, слыша, как сестра лепечет благодарности и восхищённо спрашивает, как именно был сделан тот кручёный выстрел. В следующую секунду Вей Ин щурит глаза и касается налобной ленты жениха, и тот отступает на пару шагов. Это он сделал совершенно зря, лишь подзадоривая игривое настроение девушки. Та разулыбалась, и с повышенным интересом стала рассматривать облачные узоры. — Лань Чжань, твоя лента сползла, — говорит она и, прежде чем юноша успевает коснуться лба длинными пальцами, дёргает край ленты, срывая её насовсем. Держит в ладонях, гладя тонкий шёлк. — Такая мягкая… но обычная. И чего ты. — Вей Ин, — По спине девушки пробегает дрожь от звучания голоса юноши, низкого, надломленного, злого. Стоит посмотреть в лицо, так дыхание и вовсе перехватывает. ВанЦзи выдёргивает ленту из рук невесты, но хмурого, яростного взгляда с её лица не сводит. — Лань Чжань, ну… что такое? ты злишься? — Нервный смешок, сорвавшийся с губ попятившейся назад девушки, прозвучал для ВаньИна, как сигнал. Молодой человек встал за её спиной, положив руки на хрупкие, дрожащие плечи. — Не трогай. До свадьбы, — сурово выдаёт юноша, отворачиваясь и стремительно уходя прочь. Лук в его руках треснул и, кажется, к соревнованиям был непригоден.       Цзян Чен стирает из памяти момент, когда он счёл этого мужчину достойным. Приобнимая мелко дрожащую сестру, которая, казалось, вот-вот заплачет, ВаньИн мечется между тем, чтобы спланировать смерть её жениха и тем, чтобы разбить его прекрасное лицо прямо сейчас.