Я Узнал Последним

      Босые ноги Тоф касались пожухлой травы, которая щекотала её грубую кожу. Ветер, холодный осенний ветер бил по лицу, кидая коротко стриженые волосы ей прямо в глаза. Он также теребил край её слишком легкой кофты для такой погоды: очередная шёлковая рубашка слишком большого размера (она выудила её из самых недр шкафа и, если честно, была рада, что не выкинула в тот первый год без Сокки всю старую одежду), из-за чего она спадала с одного плеча, открывая вид на ключицу и руки. Листья, летящие с деревьев, падали в таком количестве, что девушка даже подумывала, будто бы это град или дождь, ударялись о её крошечную фигурку, такую потерянную и испуганную. Солнце, заходившее за горизонт, грело всё слабее и слабее, а тучи, явные предвестницы скорого дождя, гнали с собой ветер, который в свою очередь заставлял море бушевать.       Тоф Бейфонг стояла посреди Южного Храма Воздуха, практически полностью сделанного из камня. Аанг и Катара отрицали это, но Тоф знала, что они врали. Они врали, когда говорили, что строили этот Храм полностью из камня, не ориентируясь на слепую подругу. Они всегда делали всё, с оглядкой на Тоф. Она не просила их об этом, но ей и не надо было. Катара и Аанг представить себе не могли, что когда-нибудь забудут про Тоф, перестанут заботиться о ней, пусть даже она кинет в них обоих огромную глыбу, убеждая в том, что ей это не нужно. Ей это правда не нужно, но это нужно им.       Бейфонг перебирала пальцами на ногах траву и листья, играясь с ними, представляя, как они меняют цвета. Катара сто раз пыталась объяснить Тоф, что такое цвета и объяснить, почему именно осень так великолепна, так особенна. Брюнетка так ничего и не поняла из этих объяснений. Для Тоф осень означала лишь похолодания и частые дожди, которые замыливали её восприятие мира.       Пара воздушных аколитов уже подошли к ней, спрашивая каждый о своём. Большинство хотели сообщить Аангу и Катаре об её прибытии, желая хоть как-то выделиться, но Тоф настоятельно запретила им это делать.       ― Пусть это будет сюрприз, ― прошептала себе под нос девушка, чуть-чуть поднимая уголки губ.       Она медленно поднялась по ступенькам храма, как вдруг дверь распахнулась. На пороге стояла Катара. Её аккуратная фигурка, как у фарфоровой куколки, застыла в проходе, и Тоф могла поклясться, как ощутила пару капелек, ударившихся об пол. Пару секунд Катара смотрела на подругу, после чего практически подлетела к ней (года жизни с Проворными Ногами не прошли даром). Руки Катары обвили шею Бейфонг, и она практически повисла на маге земли, тихо причитая:       ― Тоф, ты наконец приехала!       ― Как ты узнала? ― Лишь фыркнула в ответ Бейфонг. Она ненавидела этот остров с тех пор, как Аанг заставил её поднять его из под толщи воды (что, если честно, было не самой легкой задачей в её карьере величайшего мага земли). Этот остров находился посреди залива, не имея ни единого подхода с земли, потому Тоф приезжала туда так редко, как только могла.       ― Воздушные аколиты сообщили! ― Катара наконец отодвинулась от подруги и теперь, приложив свою ладошку к лицу Тоф, рассматривала её лицо, будто они не виделись целую вечность. Обычно Бейфонг это раздражало, она не знала, куда смотреть, ведь она-то не видела подругу, но сейчас, помимо раздражения, присутствовало тепло, и Тоф впервые за долгое время ощутила, что по-настоящему скучала по подруге.       ― Эти лысые чертилы?! Ну просила же молчать!       Катара громко рассмеялась. Она соскучилась по язвительности Тоф, по её силе и мощи. Когда Бейфонг только возвела этот остров, они с Катарой виделись почти каждый день, девушка никогда не забывала про подругу и использовала каждую свободную минутку, летая в город. Но теперь, когда появился Буми, а за ним и Кая, у Катары оставалось всё меньше свободного времени. Тоф часто приезжала, когда Катара была беременна, ведь была нужна подруге. Но с тех пор, как Катара родила, Бейфонг появлялась здесь всё реже и реже, а пару недель назад, когда вернулся Сокка (Катара помнила тот вечер. Брат вернулся тихим и грустным, девушка не сомневалась, что и в этот раз у них ничего не получилось), после этого Тоф совсем пропала.       И вот теперь её подруга стояла перед ней, такая же бойкая, такая же низкая, такая же дерзкая и такая же острая на словцо.       ― Тётя Тоф!       Из проёма вдруг выскочил Буми и со всех ног налетел на девушку, которая еле удержалась на ногах, что было для неё не свойственно. Только сейчас Катара заметила растерянный взгляд подруги, её несобранность, мягкую стойку и… старую одежду: большие спортивные штаны и шёлковую рубашку, которую она не видела на подруге больше года. Она выглядела как старая Тоф, но она ею не была.       ― Неужто это сам Бум-Бум?! ― Бейфонг преувеличенно радостно опустила голову вниз и потрепала малыша по голове. Волосы Буми, которые он наотрез отказывался стричь, лезли во все стороны, и Тоф нередко подшучивала, будто бы мальчик хочет отрастить шевелюру, как у Катары.       ― А Вы по-прежнему ничего не видите?       ― А ты по-прежнему не владеешь ни одной магией?       ― Тоф!       ― Не кипятись, Катара, ― девушка лишь отмахнулась от подруги и, присев на корточки перед мальчиком, взяла его руки в свои. ― Тебе не нужна никакая магия так же, как мне не нужны глаза. Ты станешь таким же великолепным и сильным, как твой дядя Сокка.       ― И я рад тебя видеть, Тоф… ― сбоку послышался до боли знакомый бас, вдруг окутавший всё вокруг, разлетевшийся на ветру не хуже опадающих листьев.       Сокка возник в проёме, прибежав за племянником, который, услышав гостей, как уж выскользнул из рук дяди. Смуглый мужчина облокотился о косяк двери и смотрел за тем, как Тоф разговаривает с мальчиком. Бейфонг и дети – всегда было отдельным развлечением для команды Аватара. Девушка бурчала, фыркала, злилась и совсем не всегда понимала, как должна вести себя с чем-то настолько значимым.       Тоф всегда говорила, как сильно ненавидела детей, считала их похожими на свино-жаб: скользкими, громкими и вонючими. А потом Катара родила Буми. На свет появился кто-то маленький, беззащитный, собравший в себя всё лучшее, что было в Сахарной Царевне и Танцующих Пятках. Это были маленькие Сахарные Пятки. У Бейфонг ушли годы и большая часть нервов, чтобы научиться взаимодействовать с этим маленьким существом, но все эти годы, даже в моменты, когда Буми писал на неё, Тоф беззаветно любила его.       Девушка, услышав голос парня, усмехнулась, пряча лицо, чтобы никто не увидел её румянца. Спустя столько лет она так и не научилась его контролировать. Спустя столько лет она до сих пор не имела полного контроля над ситуацией, сколько бы ни хотела, сколько бы ни пыталась. Спустя столько лет она всё ещё была той девчонкой, которую те трое нашли на ринге.       ― И ты будешь точно такой же занозой в заднице, ― усмехнулась Тоф, желая выиграть этот бой у Сокки, за что получила легкий удар в бок от Катары.       ― Мама-а-а, разве я заноза в заднице? ― Мальчик понесся к смуглой фигурке женщины, стоящей неподалёку от Бейфонг, которая стала медленно подниматься с колен. Обнимая мать за колени, Буми повис на ней, как мешок, от чего Катара почти незаметно пыхнула: мальчик становился слишком большим.       ― Во-первых, это слово плохое, Буми, его произносить нельзя, ― Катара злобно зыркнула на подругу, хотя прекрасно знала, что та ничего не заметит. ― Во-вторых, конечно же нет, солнышко. Ты – мой ангел. ― Девушка поцеловала мальчика в макушку, поглаживая по спине.       ― Не верь ей, матери всегда так говорят, ― Тоф вздрогнула на словах Сокки. Это действие не ушло незамеченным ни от одного из присутствующих, но, списав каждый на своё, они решили об этом умолчать, дабы не смущать редкую гостью. ― Я, как незаинтересованное лицо, заявляю, когда ты просыпаешься в шесть утра, ты бываешь ещё той занозой… ― Катара громко кашлянула. ― в мягком месте.       Девушки в унисон захихикали. Катара повернулась на подругу, которая, смеясь, выглядела ещё несчастней, чем когда не пыталась этого скрыть. Маг воды ещё раз чмокнула сына в макушку, после чего повернулась к Сокке:       ― По-моему, ты учил его кидать бумеранг.       Сокка грустно посмотрел на обеих девушек, но Катара была непреклонна, а Тоф не сказала на это ни слова. Похоже, Бейфонг и правда проделала весь этот путь ради его сестры. Мужчина понимающе кивнул, после чего взял Буми за руку, и они вдвоём убежали на задний двор, где, похоже, изрядно мешали воздушным аколитам прибирать опавшую листву.       Катара взяла подругу под руку, и они вдвоём прошли в уютную небольшую кухню, которая, пусть и была полностью сделана из камня, но соблюдала все обычаи и традиции Южного Племени Воды. Тоф знала, чувствовала своими ступнями, что это не единственная кухня на весь Храм (вряд ли в этой было возможно приготовить достаточное количество безвкусной еды на всех аколитов и семью аватара). Где-то недалеко, в паре комнат от них, находилась другая кухня, куда больше этой и без выхода на веранду с видом на море. Похоже, что эта комнатка была своеобразным подарком Аанга Катаре. А, может, девушка сама настояла на этом, чтобы она не чувствовала себя так одиноко в месте, где нет ничего, напоминающего ей про дом.       Несколько лет назад отец Катары и Сокки скончался. Тоф не помнит все детали, помнит, что это была болезнь, которую мужчина, к сожалению, не смог победить. Именно после этого Сокка уехал, дабы поддержать порядок в Племени, в котором теперь являлся вождём. Брат Катары делал всё, чтобы сохранить наследие своего отца, а сама девушка продолжала сидеть на этом острове, производя на свет всё новых детей, как какой-то своеобразный инкубатор. Бойкой натуре Катары это всё претило, и сколько бы она ни пыталась убедить Тоф, что она рада мирной жизни с Аангом и детьми, ей не хватало приключений. Девушка завидовала Бейфонг, которая каждый день ловила новых преступников, и одновременно ненавидела Аанга за то, что тот продолжал каждый день решать мировые проблемы, оставляя ту сидеть дома с детьми, будто бы она была простой домохозяйкой.       Но девушка никогда не говорила этого вслух. Ей и не надо было. Тоф была одной из немногих, кто понимал девушку без слов. Бейфонг сама прекрасно понимала, что не вынесла бы мирной, спокойной жизни, от чего становилось только страшнее.       ― Где Проворные Пятки? ― Тоф уселась на стул, закинув ноги прямо на стол, после чего подхватила одно яблоко из лежащей рядом корзинки с фруктами.       ― У него дела в совете, ― Катара стояла к подруге спиной, заваривала чай и пыталась говорить отстранённо, но на то Тоф и величайший маг земли, чтобы почувствовать мельчайшее подрагивание в голосе девушки: Катару это задевало. Тоф предположила, что подруга наверняка упрашивала Аанга пустить её с ним, но тот был непреклонен. Как обычно, − пронеслось в голове Бейфонг.       ― А где это маленькое кричащее существо? ― Тоф откусила смачный кусок от яблока и начала почавкивать, и, если Катару это и раздражало, она не подала виду.       ― Кая? О, она спит, ― Катара усмехнулась, видимо, что-то вспоминая, чем тут же решила поделиться с подругой, разворачиваясь к той лицом, будто бы это имело хоть какое-то значение. ― Знаешь, Кая – золотой ребёнок, по сравнению с Буми.       ― Да, после Буми, ты, мне кажется, даже ко второй войне готова.       Девушки громко рассмеялись, а Катара, поставив две чашки и чайник, плюхнулась на стул рядом с подругой. Девушки на минуту замолчали, каждая думая о своём, лишь изредка слышалось, как Тоф откусывает от яблока кусок за куском.       ― Знаешь, тебе бы понравилось быть мамой… ― Катара мечтательно вздохнула, и в этот момент Бейфонг не была уверена, радовалась ли подруга за неё или за то, что больше будет не единственной девушкой, которая отказалась от своей сущности, ради мирной жизни.       ― Да, кстати об этом! Похоже, мы скоро это узнаем, ― Бейфонг снова откусила яблоко и посмотрела прямо туда, где, как ей казалось, должно было находиться лицо подруги.       ― Ч-чего? ― Катара непонимающе посмотрела на девушку, которая так нагло закинула ноги на её стол и так бесцеремонно чавкала. Похоже, теперь эта новость не так сильно радовала её. Пожалуй, Тоф выбрала плохой способ сообщить новости, но слова уже сорвались с её губ, и она, к сожалению, никак не могла вернуть их назад. Оставалось только делать вид, что всё идёт так, как надо. ― Что ты имеешь ввиду?       ― Катара, тебе ли не знать, что я имею ввиду.       ― Канто?... ― Катара была так растеряна, что была совсем не уверена, произносит ли эти слова вслух или все они просто крутятся у неё в голове. Возможно, она ожидала сейчас ответ на тот вопрос, который просто не произнесла? Она не знала. Мысли скомкались, и она отчаянно пыталась собрать их вместе.       ― Да, но он не знает, ― Бейфонг хмыкнула на собственную фразу и откусила ещё один кусок от яблока. Сказать это оказалось проще, чем осознать. Тоф усмехнулась, когда подумала, что, наверное, выглядела также, сегодня утром, когда осознала, почему наступила пауза в цикле.       ― П-почему? Ты не сказала ему?! ― Катара продолжала зависать так, будто бы выпила кактусового сока: ничего не понимала и этим ужасно раздражала.       ― Он сбежал около недели назад, как это было всегда. Тебе ли не знать, Сахарная Царевна?! Ты находилась рядом со мной все эти годы. Это ты видела все убегающие пятки.       ― А ты…       ― А я не видела, я слепая! ― Тоф провела рукой перед глазами, но потом резко поняла, что Катара имела ввиду совсем другое. ― Ой... ― Только и сорвалось с губ Бейфонг. Видимо, сохранять хладнокровие ей удавалось плохо. Ну и пофиг, − фыркнула про себя девушка и вновь сделала невозмутимый вид, откидываясь на спинку стулу. ― Я сама узнала только сегодня утром, ― Тоф опять откусила кусок от яблока, делая вид, что ничего особенного не происходит.       ― И ты не пыталась с ним связаться?       ― Не сочла необходимым.       ― Почему?       ― Потому что у меня есть ты! Ты прекрасно справляешься с этими двумя, а страшнее, чем Буми, уже не будет. ― Тоф пожала плечами, будто бы это было очевидно.       ― Ну не скажи… ― Катара буквально расплылась на стуле, хватаясь за голову, пытаясь осознать, сказанное подругой. Девушка тяжело вздохнула. ― Вот видишь, Тоф… Вот почему этим можно заниматься только в браке! А я ведь предупреждала...       ― Если ты ещё раз назовёшь секс этим, я ударю тебя по башке! ― Девушки замолчали, обе пытаясь осознать, что только что произошло. Бейфонг пыталась осознать это с самого утра, но так и не преуспела в этом. Она не знала, что будет делать и как. Одной слепой мамаши маловато, чтобы вырастить ребёнка. Поэтому она прибежала к Катаре: только подруга сейчас удерживала ту на плаву, но после тех слов упрёка теперь и она будто бы топила подругу. Тоф не знала, что делать, паника начинала охватывать её с головой, и девушка никак не могла её остановить. ― Послушай, Катара… ― слова Тоф оборвались на полпути. Ей оставалось сказать только правду, но та была такой страшной, что и произносить-то её не хотелось. ― Я просто не смогла найти Канто. Я пыталась. Но правда в том, что, даже если я его найду, что мне делать? Тебе повезло, ты встретила Аанга! А я не такая везучая, он сбежал от меня, понимаешь?! И что я сделаю, привяжу его к себе только потому, что внутри меня его ребёнок?! ― Голос Тоф дрогнул.       Катара испуганно похлопала глазами.       ― Я… я не знаю, ― Девушка еле-еле поднялась со стула и села колени перед подругой. Тоф опустила ноги со стола и, держась за живот, смотрела вниз, чтобы волосы и челка закрывали её мокрое от слёз лицо. Бейфонг не сдержалась. Она сдалась, ведь абсолютно не представляла, как всё могло стать ещё хуже, чем две недели тому назад, когда Сокка вернулся в Республиканский Город. Катара аккуратно подняла лицо Тоф, вытирая дорожки слёз. ― Я лишь знаю, ― Катара аккуратно взяла руки подруги в свои, ― что у этого ребёнка будет замечательная мама.       Маленькая голова Бейфонг буквально упала на плечо подруги, и она тихо разразилась рыданиями. Лишь подрагивания выдавали то, что девушка не спит, а тихо плачет. Катара обнимала крошечное тельце подруги и легко похлопывала ту по спине.       С того дня жизнь Бейфонг изменилась. Следующие два месяца Катара и Тоф виделись ежедневно. Иногда последняя прилетала в Южный Храм воздуха. В такие дни они закрывались в комнате Катары с малышкой Кайей и, сколько бы Сокка с Аангом не пытались их от туда выманить, дверь оставалась закрытой. Бейфонг училась справляться с маленьким ребёнком и позволяла Катаре следить за своим физическим состоянием, проводить сеансы водной магии, но большую часть времени они просто разговаривали. Они разговаривали часами обо всём на свете, чтобы Тоф не чувствовала себя такой одинокой, а Катара такой бесполезной.       В другие дни, когда Катара прилетала в город, девушки занимались всем и ничем. Ходили по магазинам, покупая все необходимое для ребёнка, много гуляли по паркам, общались в кафе и, конечно, занимались полицейскими делами. Это было, пожалуй, самой сумасшедшей из всех тех вещей, которыми они занимались. Поскольку Катара не могла оставить Каю, они ходили захватывать наркопритоны и накрывать террористов с практически новорождённым младенцем. Обеих девушек веселила одна только мысль о том, что беременная слепая девчушка и мать двух детей (с одним из них на руках) смогли победить целую кучу народа, даже не вспотев. Они не потеряли хватки, кто бы что ни говорил.       Конечно, с алкоголем пришлось завязать, а ещё каждое утро пить таблетки, которые покупала Катара. Тоф достала из шкафа старую одежду, самую удобную из той, что когда-либо носила. Перешла на более сбалансированную диету (на которой, естественно, настояла Катара).       Иногда Катара даже оставалась на ночевку у Бейфонг и тогда брюнетке выдавалась редкая возможность поесть еды Южного Племени Воды (в основном это была рыба с редкими вкраплениями морской травы, но иногда Тоф это нравилось). На ночь Катара забирала Буми с собой (давая Сокке и Аангу выходной от буйного мальчика), и Бейфонг училась справляться уже с более взрослыми детьми. Они играли, много разговаривали, Катара (естественно) прибиралась в квартире Тоф. Всё было как раньше, только лучше. Они взрослее, умнее и теперь старые обиды казались такой глупостью, ведь Катара как-то призналась, что не могла бы себе представить брак с Аангом, если бы не было рядом Тоф. С Аангом, который постоянно в разъездах, постоянно в мыслях о спасении мира, а Катару стал воспринимать, как обычную домохозяйку.       В такие вечера, когда Катара так честно рассказывала о своём самом личном, маг земли даже думала рассказать подруге про Сокку, но, когда она начинала, Катара так смотрела на неё, будто всегда всё знала. Катара и правда всегда всё знала. Не в подробностях, конечно, но, как Зуко всегда говорил, только слепой мог не заметить их чувства. И, зная это, Тоф сама не понимала, почему испытывала такую потребность в том, чтобы рассказать всё подруге. Возможно, ей просто хотелось поделиться всеми её чувствами.       Спустя два месяца живот стал слишком очевидной новостью на её маленьком и костлявом теле. Пришлось всё всем рассказать, после чего двухмесячные ссоры Катары и Аанга прекратились. Он перестал злиться, что её постоянно нету дома, что она оставляет Буми на них с Соккой, что чего-то недоговаривает. Эти ссоры сменились другими, безмолвными, тихими, холодными. Аватару было ужасно больно, что его жена, его подруга что-то скрывали от него. Тоф даже думала перестать красть Катару у Аанга, чувствуя вину за всё происходящее, но подруга, которая в ответ была обижена на мужа за его чрезмерную опеку и запрет на приключения, только отмахнулась. Казалось, ей было совсем всё равно на то, что происходит в её семье. Впервые за долгое время она вновь почувствовала себя собой.       Сокка же, узнав новости, совсем перестал разговаривать с Тоф. Стоило ей появиться в комнате, как мужчины и след простыл. Такое его поведение ни от кого не ускользало, и Катара даже пару раз пыталась поговорить с братом, что выливалось лишь в громкую ссору, которую слышали все из-за тонких стен в Храме. Сокка не выбирал выражения, и Тоф пыталась делать вид, что ей всё равно.       Ситуация накалялась, команда Аватара пошла по швам, и, что гораздо важнее, по швам пошли Катара и Аанг.       Весь мир верил в любовь Аватара и его подруги детства, будто бы это была своего рода религия. И Тоф соврала бы, если бы сказала, что не верила в эту любовь так же, как другие, а порой даже больше. Люди верили в их искреннюю любовь, в то, как вдвоём они когда-то одолели Озая, в то, как эти двое смотрели друг на друга, касались, говорили. Вдвоём Аангу и Катаре было всё по плечу, но теперь… Бейфонг будто бы ощущала, как мир разваливается на куски. Этот мир, в котором она существовала долгие годы, будто бы начал отколупываться кусок за куском. Земля исчезала из под ног Бейфонг, она теряла последнюю опору и начинала падать. Её охватывал страх, она падала и падала, летела в воздушном потоке так долго, что ей уже не терпелось разбиться о землю. Но удара так и произошло. Лишь убивающее ожидание.       Тоф ощущала всей дрожью тела, что если с миром что-то произойдёт, а Катара с Аангом не будут вместе, то всех их ждёт неминуемая гибель. И это была ЕЁ вина.       Однажды утром, спустя всего пару недель после раскрытия «секрета», Тоф услышала резкий стук в дверь. Бейфонг так неожиданно выпала из сна, как это бывает, когда твой разум обманывает тебя, будто бы ты падаешь. Только вот, проснувшись, это чувство не исчезло. Тоф постоянно казалось, что она не переставая падает, летит вниз в пучину неизвестности, и, скорее всего, эта пучина будет её концом. Тоф открыла глаза, но ничего не увидела. Ничего не изменилось, вокруг всё было таким же черным, как и в любой другой день до этого. Тоф положила руку на лоб: голова раскалывалась от резкого пробуждения, и она была бы рада продолжать лежать, но стук послышался снова, а потом ещё несколько раз. Брюнетка сглотнула, понимая, что надо вставать, но тут же ощутила тошноту, вставшую посреди горла, не давая дышать.       ― Чертов токсикоз… ― проворчала женщина, перекидывая ноги через край кровати. По щиколоткам пополз холодный воздух, Тоф вздрогнула, чувствуя, как рой мурашек пронесся по телу от самых пяток до кончиков ушей. Бейфонг была бы очень рада сейчас залезть обратно под теплое одеяло или даже в горячую ванну, но в дверь продолжали упорно и сейчас даже немного раздражённо стучать.       Девушка с трудом встала с кровати и медленно поплелась к двери, чувствуя, как каждый шаг становилось делать всё сложнее. В паре метров от двери Тоф почувствовала, кто за неё стоит и замерла на месте, не в силах больше сделать ни шагу. Девушка медленно протянула руку к ручке двери, но не смогла даже дотронуться до неё, будто бы железо было раскалённым на углях. Из мыслей девушку вырвал очередной раздражённый стук.       ― Катара… ― имя само сорвалось с губ.       ― Да, Тоф, это я. Не могла бы ты открыть дверь? ― Голос женщины за дверью не был раздражённым, скорее, наоборот, насмешливым: вечно Бейфонг забывала про эту маленькую деталь: никто, кроме неё, не умел видеть сквозь стены.       Тоф открыла дверь и перед ней предстала растрёпанная, уставшая подруга, которая, казалось, не спала всю ночь. На руках у неё была маленькая хныкающая Кая, мерзнущая на улице от сильного ветра. Рядом, мёртвой хваткой впившись в материнскую руку, стоял сонный Буми, потирающий свои маленькие глазки и устало вздыхая. Тоф поиграла пальцами на ногах, вслушиваясь в сердцебиения и давление на землю, но так и не нашла рядом ни Аппы, ни Аанга. Только валяющиеся рядом с крыльцом сумки. Всё очень плохо, – невольно пронеслось в голове Бейфонг.       ― Что ты здесь делаешь? У меня не детский сад, ― фыркнула брюнетка, кивая в сторону грустного Буми.       ― Я знаю, ― тихо сказала маг воды, но сожаления в её голосе не слышалось, скорее простая констатация факта. Тоф подождала, ожидая, что Катара хоть как-то сможет оправдаться, объясниться, что она делает у порога дома подруги, но та упорно молчала.       ― Сколько времени?       ― Около пяти, ― хмыкнула Катара, поворачиваясь назад, смотря на солнце, но Тоф была почему-то абсолютно уверена, что подруга вовсе не определяла время по солнцу. Она вообще не смотрела на что-то определённое, что-то, что находилось на улице. Её взгляд стремился сквозь здания, фонари и столики, стоящие на виду. Её взгляд стремился далеко от сюда, в Южный Храм Воздуха, от куда, Тоф не сомневалась, и явилась подруга с двумя детьми на руках.       ― Заходите, ― Тоф кивнула, пропуская семью внутрь, а сама спустилась по ступенькам, поднимая сумки.       Катара тут же прошла на кухню, где посадила маленького Буми на стул, а сама уселась с дочерью на руках на другой, и, наконец, тяжело выдохнула. Бейфонг не сомневалась, что Катара держала этот вздох внутри себя долгие часы. Брюнетка поставила сумки у самого прохода, после чего неодобрительно покачала головой.       ― Иди уложи этих ушлёпков, а я пока заварю чай, ― Или даже кофе. Да, мне определённо нужно кофе, − пронеслось в уставшей голове Бейфонг, которая продолжала упрямо болеть, будто бы Сокка зарядил по неё своим бумерангом (опять).       ― Но здесь только одна спальня, твоя, ― Катара сказала это как можно тише. Тоф ненавидела, когда кто-то заходил на её территорию, а комната Тоф Бейфонг – была самой большой и самой её личной территорией. Она могла пустить туда друзей, но не маленьких детей, которые могут всё разнести.       ― Да, уложи в кровать Буми, а для Каи есть колыбелька, ― на этих словах Тоф аккуратно прикоснулась к собственному животу, вспоминая, как Катара впервые осталась ночевать у Бейфонг, и им вдвоём пришлось разбираться с этой «адской» вещицей, чтобы уложить. Кая тогда не спала до полуночи, пока девушки разбирались с тем, что, казалось, было куда сложнее, чем победить огненного узурпатора. ― Только проследи, чтобы они ни к чему не прикасались!       Катара тихо усмехнулась, но ничего не сказала. Под её глазами были большие мешки, ужасно портящие её карамельную кожу не испорченную морщинами и шрамами (или слепыми, пустыми глазами). Катара и впрямь не спала целую ночь, после чего проделала долгий путь с двумя ноющими детьми на руках до квартиры Тоф. Сейчас маг воды не испытывала к подруге ничего, кроме благодарности.       ― И убери все хрупкие вещи подальше. Или повыше! А лучше и подальше, и повыше.       Катара вновь усмехнулась, промямлив что-то себе под нос. Возможно, и даже скорее всего, это было что-то язвительное. Но Тоф не расслышала это, хотя и очень хотелось. Подруга была такой грустной, что Бейфонг было страшно: она не знала, как помочь, потому хоть какая-то активность от неё была бы кстати. Тоф начала заваривать чай, как и обещала, но не слишком преуспела в этом. Во-первых, её голова продолжала раскалываться, а тошнота никак не уходила, от чего женщина буквально ненавидела всё вокруг неё. Во-вторых, из мыслей никак не вылезала Катара. Тоф прекрасно знала, что происходит что-то плохое. Что-то очень плохое. И неизвестность чего-то настолько неизбежного и поглощающего её и весь её мир пугала.       Тоф очень хорошо знала походку каждого из членов Команды Аватара. Если Аанг почти летал, от чего был почти не ощутим для подруги, то Катара, − Сахарная Царевна, − плавала. Её шаги были нежными, аккуратными. Сначала на пол опускался каблучок её маленьких туфель, за ним ступня, такая легкая и маленькая. Последними опускались пальцы. Катара ходила так медленно и нежно, будто бы специально давала земле прочувствовать каждый сантиметр её аккуратной ножки, а затем и тела. Катара, как вода, никогда ничего не скрывала, но при этом была полностью неуловима для Тоф (так же, как и её брат).       Когда маг воды вошла обратно в комнатку, Тоф пыталась разобраться с чаем. Катара провела часы, делая из пластилина буквы и приклеивая их к банкам так, чтобы Тоф могла в любой момент выбить любой чай, который только захочет. Вот только Бейфонг давненько не пользовалась этим, так как практически все свободное время проводила с подругой, которая безустанно о ней заботилась. Катара «подплыла» к подруге и с нежностью, присущей только ей, забрала у подруги банку. Обычно бы Тоф за такое отправила в подругу небольшой, но достаточно твёрдый камень, злясь, что ей не нужна ничья помощь, вот только голова сильно болела и она невероятно устала. Потому Бейфонг просто отдала подруге банку и, сделав пару неуверенных шагов, упала на стул.       ― Прости, что мы так неожиданно заявились, ― Катара «плавала» по кухне, доставая что-то сначала в одном углу кухни, а потом в противоположном. Тоф предположила, что, помимо чая, девушка хочет что-нибудь приготовить. Видимо, помнит, какого это, когда по утрам тебя душит собственный организм, норовя выплеснуть единственное, что есть в твоём пустом животе (помимо ребёнка, конечно же), желудочный сок.       ― Забей, ― Тоф лишь отмахнулась. ― Можете оставаться здесь, сколько потребуется. Только я через несколько часов должна оказаться на вокзале. Ты же помнишь, что я должна сообщить родителям… ― Бейфонг замялась, из-за чего Катара улыбнулась: не часто можно заставить эту девочку чувствовать себя не в свой тарелке. ― "радостную" новость.       ― А, да, спасибо большое, ― теперь уже замялась Катара. Тоф могла бы предположить, что девушка просто боролась с банкой чайных листьев (той, которую Айро подарил Бейфонг на её последний день рождения. Тоф не открывала её, потому что берегла для какого-нибудь особенного дня, когда ей понадобится вся сила и мудрость Дракона Запада, и Катара это прекрасно знала), но Тоф знала, что подругу беспокоит что-то ещё. Маг Воды повернулась к подруге и протянула банку, безмолвно прося о помощи. Тоф лишь усмехнулась в ответ на это действие подруги, после чего открыла банку и отдала обратно. Катара продолжила заваривать чай, от чего по комнате полетел сладкий запах необычного сочетания дыни и имбиря. Бейфонг не была уверена, что это сочетание ей нравилось, однако она не смела спорить с великой мудростью Дракона Запада, а лишь подчинялась ей, ожидая, что вовремя распития чая, проблемы решатся сами собой (ну или хотя бы в голову придёт какое-нибудь хорошее решение).       ― Давай же, Принцесса, я тебя прекрасно знаю. Ты чего-то не договариваешь!       ― Я просто думала… ― Катара замялась, закрывая баночку с травами и убирая её назад, на полку повыше, куда Тоф прятала всё самое важное. Если честно, там находилась лишь эта баночка и пара упаковок приправ Южного Племени Воды, которые остались ещё с тех времён, когда Сокка жил с ней. Тогда мужчина часто делал подобные блюда, и теперь Тоф нравилось периодически добавлять их в самые обычные макароны или картошку. Она сама не знала почему. ― Я просто подумала, что мы с детьми могли бы поехать с тобой.       Тоф уже хотела сказать, что это ужасная идея, вести Буми и Каю на поезде несколько часов без Аанга и Сокки, которые так хорошо умели занять обоих детей, ведь сами были точно как дети, но тут услышала сердцебиение подруги. Оно было приглушенным, сбитым, не ритмичным и совсем не похожим на здоровое. Оно было таким быстрым, почти бешенным, как тот самый поезд, на котором, похоже, они должны будут оказаться уже вместе через пару часов. Это сердцебиение почему-то переубедило Тоф. Девушка тяжело вздохнула:       ― Что ж, моя мама их любит, ― Бейфонг хмыкнула, вспоминая не столько мать, сколько её слуг, что, тем не менее, не означало, что Поппи Бейфонг не любила детей. Она скорее не любила заниматься ими.       ― Правда?! ― Лицо Катары просияло, она улыбнулась и упала на стул рядом с подругой. Тоф ничего не ответила, а лишь пожала плечами. ― Что ж, в таком случае… Ты уже собрала вещи?       Тоф тяжело вздохнула, после чего обе подруги рассмеялись. Всё то время, что Бейфонг знала подругу, та была «мамочкой» для всех без исключения. Возможно, Аанг был в чем-то прав, оставляя её постоянно дома, − усмехнулась про себя Бейфонг, но вслух, конечно же, ничего не сказала.       Катара поставила на стол две чашки чая, идеально выдержанной температуры, а также небольшую корзинку с полусгнившими фруктами и засохшим печеньем. Ничего лучше, к сожалению, в доме Тоф ей найти не удалось. Бейфонг продолжала изучать ногами состояние подруги. Это было похоже на то, чем занималась Тоф весь первый год, когда уехал Сокка: она занимала себя работой и друзьями, но сердце внутри и кровь в висках бились так, будто с каждым своим ударом пытались напомнить о том, что произошло, и том, от кого они бежали. Тоф очень хотелось спросить, что случилось, но чувствуя, какая подруга разбитая, брюнетка только и смогла, что сказать: ― Допивай чай, думаю, тебе стоит пойти поспать, ― Катара немного непонимающе вскинула брови. ― Нас ждёт долгая поездочка... ― Пояснила девушка, то ли усмехаясь, то ли сама пугаясь от мысли об этом.

***

      Тоф лежала в белоснежном гамаке под тенью двух больших деревьев, на которые он был натянут. В Гаолине всегда была тёплая погода, даже, пожалуй, слегка жарковатая. Потому брюнетка лежала в тени, легкий ветер покачивал её, и ей только и оставалось, что слушать, как Буми бегает по саду, а Катара мурлыкает какую-то из сотни колыбельных про луну Южного Племени Воды для малышки Каи. Маг Воды сидела на большом теплом покрывале, усеянном нелепыми цветами, поджав под себя колени. Малыш Буми периодически подбегал к матери, чтобы убедиться, достаточно ли хорошо она увидела новый приём мальчика и достаточно ли сильно она им восхищается.       Буми развлекали слуги, играя с ним в бои без правил, где нещадно проигрывали шестилетнему мальчику (похоже, Сокка неплохо его натренировал, а, может, у семейства Бейфонг были просто бесполезные слуги). Тоф с этого только смеялась, а Катара продолжала волноваться за здоровье сына, хотя слуги вряд ли могли сделать хоть что-то этому ребёнку. В первую очередь они очень боялись его мать, которая нашептывала песни на ухо дочери так, будто была самым невинным существом на всей земле. А уже во вторую они побаивались увольнения из самого богатого дома в городе (если вообще не на всей территории Царства Земли).       Волосы Катары развивал тот же ветер, что раскачивал гамак Тоф; тот же, что щекотал крошечный нос Каи и пригибал к земле веточки кустов и деревьев и бархатные бутоны роз, будто бы они склонялись перед мощью пузатого мальчика, летящего на них с не заточенным подобием космического меча его дяди Сокки.       Тоф и семья Аватара провели в Гаолине уже около месяца (самого спокойного и приятного за долгие годы для обеих девушек). Семья Бейфонг невероятно любила детей Катары и Аанга. До недавнего времени они думали, что собственных внуков им не стоит ждать, потому изливали свою щедрость и тепло на детей аватара. Что ж, очевидно, они ошибались. Узнав о беременности их родной дочери, пара почти сошла с ума от радости. Их даже не особо волновал тот факт, что отца ребёнка они, сколько ни пытались, найти не смогли.       Первое время Катара и Тоф норовили участвовать в общественной жизни города: ловить преступников и всё такое, но вскоре Поппи пресекла это развлечение девушек. Чересчур заботливые родители Тоф с годами смогли привыкнуть к её слепоте (настолько, насколько это было возможно), однако, когда девушка сообщила, что беременна, чрезмерная забота вернулась. Тоф с Катарой пришли к единственному логичному выводу: этим двоим просто необходимо было о ком-то заботиться. Поэтому обе девушки решили не выводить на конфликт заботливую пару богачей, что согласилась их приютить. Тоф и Катара попали на первый настоящий отдых в их жизни. Девушки не делали почти ничего, помимо согревания своих костей и разглаживания уставшей кожи. И, если честно, им это даже немного нравилось.       — Дорогуша, — голос Тоф послышался из гамака, на что Катара улыбнулась, не прекращая колыбельную. — Может, ты уже сменишь пластинку? Я уже почти наизусть знаю эту песенку.       — Эту колыбельную пела мне мама... — тихо ответила Катара, продолжая покачивать дочь на руках.       — Я знаю. Ты уже говорила, — недовольно фыркнула девушка. Бейфонг сама не знала, откуда это недовольство. Оно просто периодически рождалось внутри неё, разливая неприятный холодок по груди брюнетки.       — Ладно тебе, не бурчи, — усмехнулась Катара, откладывая дочь в полную одеял корзинку неподалёку. — Кая уже уснула. Я должна была убедиться, что с ней всё в порядке прежде, чем мы уйдём на озеро.       Тоф лишь тяжело вздохнула. Девушка выбралась из гамака и подошла к подруге, когда та уже разобралась с подолом небесно-голубого платья, что ей одолжила мать Тоф. Две женщины медленно пошли в сторону задних ворот, что находились ближе к лесу, пока Буми радостно махал им в след.       Пусть Тоф и говорила, что чрезмерная забота Катары раздражает её, но, когда Бейфонг почувствовала, как корзинка покачнулась, девушка напряглась и не возобновила своего шага, пока не убедилась, что это был лишь ветер, и маленькой смуглой девочке ничего не угрожает. А потом и вовсе легко топнула ногой, возводя рядом с корзинкой маленький камень, мешающий той качаться. Тоф попыталась сделать это максимально незаметно, дабы Катара ничего ей не сказала, однако этот жест не ушёл от глаз мага воды. Девушка улыбнулась, однако ничего не сказала, не желая получить тем самым камнем по голове.       — Ты предупредила родителей?       — Ну конечно, — фыркнула в ответ Тоф. — Хотя я совершенно точно могла этого не делать. За месяц они уже привыкли, что мы каждый день ходим на это озеро, а Буми и Кая остаются с ними. Плюс, везде охрана. Мы при всём желании не выбрались бы от сюда незамеченными.       Катара кивнула, хотя и была уверена, будь здесь Сокка и Аанг, – им всё было бы по плечу. Но она не сказала это вслух. Почему-то Катаре казалось, что Бейфонг не хотела говорить о них так же сильно, как и сама маг воды. Катара правда не хотела о них говорить, даже думать-то о них не очень была рада, но, в отличии от мыслей, разговоры она контролировать могла.       Девушки вышли за ворота особняка и тут же свернули в лес, не пройдя и пары метров по городу. В лесу пахло свежестью, было много кустов и деревьев с не опавшей осенней листвой, ведь в Гаолине, казалось, солнце никогда не заходило и никогда не теряло своего тепла. Земля была немного мокрой, после сильного, холодного дождя, который барабанил по крыше всю ночь, не давая Бейфонг спать, от чего аромат сырости и грязи был отчетливей обычного.       В доме родителей Бейфонгов Катаре и Тоф выделили отдельные комнаты, но в такие ночи, когда брюнетка не могла уснуть, она очень хотела опять делить свою небольшую кровать на отшибе Республиканского города на троих. Она очень хотела, чтобы Буми, лежавший между ней и матерью, опять бил своим маленьким локоточком ей в бок, а пяткой в ногу и оставлял противные слюни на подушке. Бейфонг очень хотела слышать приглушённый звенящий смех Катары, лежащей на противоположном углу, когда она видела это и скрюченную от отвращения рожу Тоф. После этого брюнетка всегда чувствовала, как резко подушка становилась сухой, потому что подруга применяла магию. Обычно Тоф на это лишь закатывала глаза, произнося одними губами: «Выпендрёжница», хотя про себя и думала, каково это, владеть магией Воды. Наверное, очень круто.       Девушки шли по лесу тихо. Только редкое пение птиц и пошлёпывание ног по лужам из грязи нарушали тишину. В последнее время Тоф и Катара всё чаще сталкивались с молчанием, которое воцарялось между ними так резко, будто бы оно само вдруг становилось человеком и окидывало их тельца властным взглядом. И они подчинялись. На самом деле, правда была в том, что существовала одна большая тема, которую обе девушки не хотели обсуждать, однако потребность в обсуждении которой росла с каждым днём (и эта проблема, как не странно, совсем не была связана с безотцовщиной будущего ребёнка Бейфонг). На самом деле, это были две разных проблемы, получившие имена: Аанг и Сокка (при рождении, конечно же). А иногда, когда девушки были слишком злы на двух мужчин, эти две проблемы превращались в одну, получающую слишком уж обобщенное название «Мужчины».       Одним из немногих, удостоившихся звания «терпимого мужчины», был Зуко, новый Хозяин Огня и по совместительству их лучший друг, которого обе девушки были даже немного рады терпеть. Он выделил немного времени в своём плотном графике из политических мероприятий (спустя годы Катара превратилась в домохозяйку, Тоф в дуру, а Зуко в видного политического деятеля, что, на самом деле, не очень радовало самого мужчину), чтобы прилететь сначала к двум девушкам, а затем и в Республиканский город (скорее всего эта последовательность, пусть и случайная, была единственно правильной). Хотя Зуко с Мэй и не преуспели в примирении Команды Аватара (Тоф пару раз чуть не кинула в мага огня камнем, а Катара всё же не сдержалась и попыталась утопить его разочек или два, когда он пытался убедить их пойти на примирение), компания и правда хорошо провела время.       Мэй с Зуко привезли с собой их дочь, Изуми, которая была всего на год старше Буми. Для Тоф это было чистое удовольствие «наблюдать», как отчаянно Буми пытался победить мага огня (это превратилось практически в ежедневное развлечение, пока королевская чита гостила у Бейфонгов). Забавно было со стороны наблюдать за тем, как контрастно выглядели две матери, наблюдающие за этим действом. Катара испуганно следила за боем, кидая потоки воды из всё новых кружек, каждый раз, когда Изуми могла попасть с мальчика. Мэй же в это время, спокойно потягивая свой холодный чай из стакана, совершенно с бесстрастным лицом наблюдала за тем, как просто Изуми удаётся увернуться от самых изощренных атак мальчика (в эти моменты новая Леди Огня была рада, что Зуко-таки убедил её отправить их дочь тренировать магию огня пораньше).       Сам же Зуко в это время непроизвольно косился на чуть-чуть выпирающий живот Тоф, пытаясь осознать факт того, что скоро его подруга, Тоф Бейфонг, которая ни разу в своей жизни не была добра ни к одному живому существу на свете, станет матерью.       ― Если ты что-то хочешь сказать, Спарки, то валяй, ― недовольно произнесла Бейфонг, уставшая делать вид, будто бы не замечает этого взгляда на себе.       ― Ч-что? ― Зуко похлопал глазами. Они не виделись некоторое время, и он совсем позабыл, как проницательна бывает его подруга.       Бой продолжался, дети не слышали разговора взрослых (или, что вероятнее, не считали его таким уж значимым), однако обе матери вдруг оторвали свои взгляды и перевели их в сторону Зуко и Тоф, испуганно наблюдая за разворачивающейся картиной.       ― Тебя же явно что-то не устраивает, так давай! ― Выпалила Тоф, поворачивая голову от боя на своего вдруг замявшегося друга.       ― Я просто, эм… ― Зуко испуганно посмотрел на Мэй и Катару, которые в унисон отрицательно качали головами, практически запрещая говорить Хозяину Огня то, что было у него на уме на самом деле.. ― Я просто подумал… какого Сокке.       Катара ударила ладошкой по лбу. Что ж, хуже уже быть не может, − пронеслось у неё в голове. Мэй же тяжело вздохнула: похоже, Изуми пора учиться править страной, потому что папочка не выберется от сюда живым.       ― А ты, случайно, не подумал также, что будет с твоей башкой, если в неё прилетит этот камень? ― Бейфонг села на шезлонге, поднимая прямо из земли внушительный кусок с вываливающимися насекомыми из него, даже не подумав о том, что в очередной раз испортила идеальный сад родителей.       ― Я ведь просто хотел сказать, ― Зуко сглотнул и начал ползти назад, не желая ссориться с подругой, которая явно не шутила по поводу камня в голову. А ведь Хозяин Огня во всех красках представлял, что произойдёт с его головой, осуществи она обещанное. ― Аангу с Соккой наверняка тяжело. Вы ведь бросили их.       ― Чего?! ― Хором заорали теперь уже Катара и Тоф. Последняя сделала пару внушительных шагов на друга, от чего он свалился с шезлонга на землю, а Маг Воды приподнялась на коленях, уже протягивая руку к стаканам с холодным чаем.       ― Я-я-я… лишь пытался сказать, что, не будь рядом со мной Мэй, я бы вряд ли достиг всего этого!       Повисло молчание. Теперь даже дети прекратили свой импровизированный бой. Тоф уронила камень на землю, а потом и сама упала на неё, как мешок. Катара, будучи уже готовая запустить в Зуко пару острейших ледышек из его же стакана, вдруг обмякла. В голове Катары крутилось так много мыслей, что она и не заметила, как на глаза наступили слёзы. Маг Воды закрыла лицо руками, сотрясаясь в тихих рыданиях, думая о том, что же она натворила и как она вообще могла такое допустить. Тоф же лишь поджала под себя ноги и, положив локти прямо на колени, пустым взглядом смотрела куда-то вперёд.       Мэй слабо улыбнулась, и подошла к мужу. Она помогла подняться Зуко с земли, после чего аккуратно чмокнула его в щеку, обнимая обеими руками его предплечье. Никогда прежде Леди Огня не была настолько уверена в правильности своего решения выйти замуж за Зуко. Никогда она прежде не была так уверена в Зуко.       Мужчина расправил плечи, похоже, он был доволен произведённым эффектом (первым действенным за прошедшие четыре дня), а потому не собирался останавливаться. Зуко безмерно любил двух своих самых близких подруг и, пожалуй, даже мог понять мотивы их действий, однако ни один из них не оправдывал того огромного количества боли, что они сумели причинить двум своим самым близким людям.       ― Знаете, что делают Сокка и Аанг, когда у них что-то случается? Они всегда первым делом идут к вам. Они никогда не ставили вас на второй план, никогда не недооценивали вас, ― Зуко на секунду задумался, можно ли так сказать, однако тут же отбросил грамматику в сторону, возвращаясь к своей основной мысли. ― А вы сделали это. Вы просто выбросили их обоих, как ненужный мусор, когда появились проблемы.       ― Они бы не поняли! ― Злобно выкрикнула Тоф, не желая больше слушать обвинения в свою сторону.       ― Может быть, ― пожал плечами Зуко, вспоминая все не самые созидательные решения его друзей (как, например, выгнать собственную жену из дома). ― Однако вы даже не дали им попробовать. Вы просто вырезали их из своих жизней, перечеркнув все эти совместные годы.       Повисло молчание. Катара продолжала тихо плакать, даже не пытаясь совладать с собственными чувствами. Возможно, она даже и не слушала Зуко, когда тот говорил, ведь она и не сразу заметила, как Мэй села рядом с ней и стала успокаивать, поглаживая ту по спине и плечу. Катара так отчетливо сейчас понимала, что совсем не знает, что она делает. Убежать казалось такой хорошей идеей. Она вдруг оказалась так далеко от своих проблем, будто бы их и не существовало. Побег казался решением, а на деле был лишь уловкой, видимой дымкой, которая, если приглядеться, была ненастоящей. Проблема оставалась нерешенной, и своим побегом Катара сделала её только больше, сложнее. Казалось, ещё чуть-чуть и эта ситуация поглотит девушку целиком, а вместе с тем и её семью.       Тоф же лишь повторяла про себя: Он не понимает. И Мэй не понимает. Никто не понимает! Всё свалилось на неё так резко, так неожиданно, так непредвиденно. Когда девушка не говорила об этом (о том, что произошло; о том, что находится в её животе; о том, как оказалась глупа и теперь должна мириться с последствиями собственных действий), ей казалось, что этого и нет. Никакой проблемы нет и так она могла жить ещё какое-то время своей старой жизнью. Когда у Катары с Аангом всё было хорошо, когда Аанг был её отличным другом и не винил Бейфонг в их разладе в семье. Когда у них ещё не было семьи. Тоф знала, знала, что так думать ужасно, но покуда не было Буми и Каи они виделись чаще. У Тоф были её друзья, она не была выкинута за борт, не осталась одна. И в то время рядом был Сокка. Сказать Сокке правду означало навсегда потерять его, а ведь именно этого она избегала всю свою жизнь.       О, Зуко не понимал... Он и правда ничего не понимал, ведь он не мог потерять Мэй так, как Тоф могла потерять Сокку. Лорду Огня это было невдомёк. Никому этого было не понять. Даже Сахарной Царевне. Возможно, этой ссорой Катары и Аанга Тоф лишь пыталась найти себе кого-то, кто поймёт? Вдруг она и правда сорила их специально, сама не понимая этого, чтобы появился человек, такой, как Катара, который тоже мог потерять всё, чем когда-то дорожил по собственной глупости, гордости? Нет, трещина в их отношениях пошла давно, не по вине Бейфонг. Брюнетка просто обманывала саму себя всё это время, что хотя бы Катара понимает её чувства, но и она не понимала… Во всяком случае не по-настоящему, ведь даже Катара, даже сейчас она не могла потерять Аанга так, как Тоф теряла Сокку. Окончательно и бесповоротно.       ― Мамочка?       Тихий, напуганный голос Буми вывел из транса всех так же резко, как они и провалились в него. Тоф сплюнула прямо на землю, после чего поднялась с неё и, пряча глаза, произнесла:       ― Чушь всё это! ― Маг земли развернулась на пятках и быстро удалилась от компании.       Это был первый и последний раз, когда они говорили о паре самых близких для них людей, оставшихся в Республиканском городе. Зуко с Мэй и Изуми улетели на следующее же утро, даже не попрощавшись. Катара с Тоф так и не узнали, куда они полетели. Лишь догадывались, пока во всех газетах не сообщили о прибытии королевской четы в Республиканский город. (Конечно, это не могло не оказаться на первых полосах). Бейфонг помнит, как Катара, прочитав заголовок, скомкала листы бумаги и бросила в камин. О, как она сейчас жалела, что не могла сжечь эти листы, а лишь намочить и смотреть, как счастливое лицо Аанга расплывалось в разные стороны, перемешиваясь чернилами с лицами Сокки и Зуко. Что ж, для этого в той комнате и стоял камин: чтобы уничтожать врагов более жестоким способом, даже если сами они никогда об этом не узнают.       Буми в тот день все уши прожужжал матери и Тоф о том, как скучает по Сокке и папе и как сильно хочет вернуться домой. Бейфонг тогда прекрасно слышала сердцебиение подруги. Катара была в бешенстве. Казалось, ещё пара слов от этого мальчика, и девушка не выдержит. Она сорвётся с цепи, как срываются охотничьи псы в поисках добычи. Она нападёт на неё с разбегу, прибьёт к земле, а потом с бешенными глазами и звериным оскалом разорвёт жертву на части. О, она будет довольна собой, она будет рада видеть кровь под ногтями и перепачканные в грязи волосы. Катара будет рада выпустить зверя наружу, но она этого не сделает.       А жаль, Тоф с радостью «понаблюдала» бы за этим.       В то утро Бейфонг вдруг задумалась, а каково Катаре каждый день смотреть на сына и видеть в нём черты Аанга? Тоф никогда никого не видела, а потому ничто здесь не напоминало ей о Сокке (кроме глупого Зуко), но Катара… она ведь каждый день видела серые глаза и улыбку Буми. Она каждый день произносила его имя. Это, наверняка, каждый раз резало по сердцу. Тоф бы это точно делало больно, как когда вечерами она доставала из комода рядом с кроватью космический браслет Сокки и надевала его на предплечье. Днём Тоф слишком сильно ненавидела мужчину, чтобы трогать украшение. Тем более, она не могла показать его Катаре, чтобы та не подумала, будто бы он что-то для неё значит, хотя иногда Тоф и казалось, что женщина знает и про эту маленькую ночную слабину.       Когда никто её не видел, перед сном, Тоф брала браслет в руку так аккуратно, как только могла и позволяла себе чуть-чуть побыть уязвимой. Она не плакала, не грустила и не страдала. Она просто надевала его под ночную рубашку и ложилась спать, и тогда, каким-то нелепым образом, она почему-то ощущала, что всё как раньше. Нет, всё гораздо лучше. Большинство из всего этого никогда не случалось. Всё произошло сразу так, как должно было и ничто не пошло неправильно.       В такие ночи Бейфонг задавалась вопросом, а есть ли вещи, которые Катара делает по ночам, чтобы Тоф о них не узнала? Может, какой-то подарок от Аанга или их совместный портрет, который она носит в подвеске на шее? Или Катара всегда была сильнее неё, величайшего мага земли?...       Тоф с Катарой дошли до озера в полной тишине. Обычно девушки были разговорчивы, потому что ни одна из не хотела давать другой унывать, но сегодня появилось ощущение, будто бы толика уныния им совсем не повредит.       Это озеро в лесу, неподалеку от Гаолиня, было ежедневной небольшой шалостью двух девушек. Пусть Поппи Бейфонг и запретила им ловить преступников, вот только она не могла оградить их от старого-доброго магического боя (а если и могла, то она никогда бы не узнала об этих боях).       Увидев серебряную гладь озера, лицо Катары просияло. Девушка поспешила снять с себя одежду, после чего осталась в шелковом исподнем – коротком белоснежном платье с рюшками на подоле, прикрывающее чуть меньше половины бедра. Оно явно не было атрибутом национальной одежды Южного Племени Воды. Похоже, жизнь в Республиканском городе повлияла на девушку даже больше, чем она могла предположить.       Катара зашла в воду, но пока только по щиколотки. Девушка ощутила приятную прохладу и вдруг почувствовала себя свободной: находиться под постоянной охраной семьи Бейфонг больше напрягало, чем успокаивало.       ― Как оно выглядит? ― Голос Тоф вырвал Катару из мыслей о том, как сильно она скучала по воде. Девушка повернулась к подруге, которая продолжала стоять у берега, не двигаясь. ― Так же?       ― После дождя? ― Непонимающе подняла одну бровь Катара, вспоминая первый вопрос Тоф о воде, в тот день, когда они только нашли это место. Бейфонг в ответ кивнула. ― Нет… оно как будто светится. Всё вокруг светится, потому что солнечные лучи отражаются от капелек воды.       Тоф хмыкнула. Все эти слова ничего для неё не значили, однако ей было немного грустно, что она не может этого увидеть. Брюнетка может всё это почувствовать: каждую капельку, каждый солнечный луч, каждое движение подруги по тому, как и откуда рябь приходит к берегу. Однако Тоф никогда не сможет этого увидеть.       ― Ты идёшь? ― Голос Катары вырвал Бейфонг из транса, полного жалости к самой себе. ― Тебе стоит снять одежду. В прошлый раз ты была вся мокрая. ― Злобно усмехнулась шатенка, начиная их бой, как обычно, с маленькой словесной перепалки.       ― А ты грязная, ― проворчала себе под нос брюнетка, стягивая зелёную тунику с тела, оголяя округлый живот. Вместо лифчика девушка носила туго затянутые бинты, а вместо трусов небольшие шорты. Бейфонг чуть-чуть размяла руки, на что услышала язвительный смешок Катары:       ― Тебе это не поможет.       ― Скажи это, когда твоё тело вновь полетит в камни.       Девушки громко рассмеялись. Что ж, скучать им точно не придётся.       Подруги нашли это озеро в первые же дни приезда к родителям Тоф. Потому, когда хозяева дома запретили обеим девушкам рисковать своими жизнями в погонях за преступниками, они так просто с этим согласились: знали, что совсем неподалёку находится озеро с каменным дном, которое не позволит им потерять форму.       На самом деле это был водоём под небольшим горным обрывом, окружавший большую часть воды. Горная вершина уходила далеко вверх, а потому большая часть лучей не проникала туда, создавая томную, немного мрачную атмосферу. Зато туда отлично залетал ветер, пускавший мурашки по мокрым телам девушек и трепавший их волосы, словно флаги.       Потребовалась всего пара секунд, чтобы смех обеих девушек умолк, переставая ударяться о скалы, создавая эхо. Катара встала в боевую стойку. Её левая рука уже готова была пустить в подругу пару ледяных игл, а правая защищала грудь, создавая перед собой небольшую водную завесу. Однако сама Тоф, посвистывая, ходила вдоль берега.       ― Ты так и будешь ходить около воды? Что, боишься намокнуть? ― Съязвила Катара, опуская водяную завесу.       ― Я даю тебе фору, ― усмехнулась в ответ девушка.       Маг Воды могла бы обидеться, но вместо этого она, недолго думая, одним легким движением кисти пустила щупальца, которые, ухватившись за обе белоснежные лодыжки, утащили девушку прямо на середину озера. Это могло бы напугать брюнетку, если бы она не знала свою подругу так хорошо. Тоф тут же выпустила так много воздуха, как только могла, оставляя себе лишь жалкие толики, после чего сгруппировалась и пошла на дно. Прошло долгих пять секунд, пока Бейфонг не почувствовала кончиками пальцев каменное дно. Не подождав и секунды, девушка плотно поставила стопу на землю и, выкрутив пятку резко вправо, подняла целый кусок земли со дна на поверхность. Так как стояла Тоф лишь одной ногой, то резкого давления воды она не выдержала и в итоге лежала на мокром куске земли, только что поднявшемся со дна. Бейфонг потребовалась пара секунд, чтобы прийти в себя и откашляться от воды: она всё ещё боялась, когда Катара так делала, пусть теперь и точно знала, что предпринять в подобной ситуации. Плавать брюнетка так и не научилась, но ей и не нужно было это, когда она знала, что под толщей воды находится земля.       ― Ты меня недооцениваешь, Катара, ― тяжело дыша, произнесла девушка, откашливая воду (в этот раз, видимо, она не рассчитала, и остатков воздуха не хватило даже на эти жалкие пять секунд). ― Я уже наизусть знаю твои приемчики.       Катара лишь усмехнулась, самодовольно пожимая плечами. Девушка успела зайти за это время по пояс в воду, однако её ноги оставались, пусть и на подводной, но всё же земле.       ― Я лишь уровняла наши шансы, ты ведь не была в воде.       Тоф не ответила, а лишь поднялась на ноги и, приняв устойчивую позу, двумя грубыми движениями рук резко возвела пьедестал с Катарой на нём над водой. Из-за резкого движения под собой, маг воды не смогла удержаться на ногах. Она упала на колени, и только её левая рука остановила её от падения всего тела разом.       ― Вот теперь мы на равных, Сахарная Царевна, ― усмехнулась Тоф, на что её подруга лишь тихо рассмеялась, поднимаясь на ноги.       Теперь посреди озера находились два небольших пьедестала, поднявшихся на добрых три метра над водой. Катара огляделась вокруг, будто бы соображая, что сделать дальше, но тут в неё полетел кусок земли, который Бейфонг достала с каменного обрыва, возвышавшегося над обеими девушками. Маг Воды танцуя, почти играючи увернулась от валуна, явно показывая подруге, что все её старания бессмыслены. Тоф фыркнула на это, но тут же почувствовала легкие движения рук подруги. Катара создала новое большое щупальцо из воды, с острым концом из льда, что, как не странно, полетело не в Бейфонг, а в каменную глыбу, на которой она стояла. Лёд разрезал камень вдоль, от чего тот начал съезжать в воду, но Тоф тут же прыгнула в сторону. Не успело тельце девушки даже толком отразиться на водной глади, как прямо под ступнёй Бейфонг появилась каменная ступенька размером точно с её ногу, потом под второй ступнёй другая, и тут Катара поняла, что Тоф бежит «по воде» прямо на неё.       Бейфонг достигла подруги так быстро, что Катара почти не успела понять, когда камень под ней стал исчезать от легкого касания брюнетки, падая обратно на дно, откуда и был воздвигнут. Девушка еле успела оттолкнуться ногами, после чего сделала колесо в воздухе. Одна её нога приземлилась на созданный ею же кусок льда, качавшийся на волнах, а вторая нога прямо в прыжке подняла в воздух несколько капель воды, что так и застыли. Катара, окружённая сотнями маленьких блестящих звёздочек, молча смотрела на подругу, которая тяжело дышала, стоя двумя ногами на разных подставках для них.       ― Что, уже выдохлась? ― Язвительно сказала Катара, используя свободную минуту, чтобы перевести дыхание.       ― Нисколечки! ― Выкрикнула Бейфонг, отправляя в подругу уже пять, но небольших, камней.       Катара на это лишь пожала плечами. Легким движением одних пальцев она сделала из капель воды, что застыли вокруг неё, пули с тончайшим кончиком, которые она также запустила в подругу. Камни Бейфонг, не пройдя и половины пути, разлетелись, встретившись с ледышками Катары, большая часть которых осталась цела и продолжила свой путь в сторону мага земли. Однако и они не преуспели, так как разбились о толстую стену, которую Тоф возвела перед собой.       Хах, прячешься, − самодовольно фыркнула про себя Маг Воды, после чего создала огромную волну и на большой скорости понеслась к подруге, огибая её стену с правой стороны. Однако, когда Катара достигла места, то застыла. Бейфонг там уже не было, зато сзади на девушку полетел огромный валун. Маг Воды только и успела, что обернуться, как камень уже упал в воду рядом с ней, захватывая огромной волной Катару с головой.       Девушке потребовалась пара секунд, чтобы собраться с мыслями и всплыть на поверхность. Оглянувшись, она увидела Тоф, которая, стоя на выдвинутом в бок от каменной стены пьедестале, громко смеялась. Катара нахмурила брови, после чего начала водить руками по кругу, создавая огромный водяной торнадо, поднявший её на уровень глаз Бейфонг. Катара легким движением руки очередным водным потоком отрезала кончик пьедестала, на котором стояла Тоф, так же просто, как хорошо заточенный нож отрезал кусочек за кусочком горячий тофу.       Бейфонг почувствовала, как целый кусок земли просто исчез, после чего упал прямо в воду под ней, создавая на толще воды воны и раскидывая миллионы маленьких капелек вокруг. А потом брюнетка почувствовала, как на кончики её пальцев упала пара крошечных капель воды. Тоф сделала пару неуверенных шагов назад, и тут снова этот звук, будто бы кто-то клинком разрезал воздух, а потом очередной кусок земли перед ней упал прямо в воду.       Так продолжалось какое-то время: Тоф отходила назад, а Катара отрезала от каменного пьедестала подруги кусок за куском, пока Бейфонг не встретила спиной каменную стену. Выхода не было, или прыгать вниз, в воду, или драться. Тоф начала беспощадно кидать в подругу камни. Бейфонг кидала их в огромном количестве, без разбора размера, веса и даже иногда направления. Просто кидала, куда придётся, однако на редкость удачливо. Маг Воды отвлеклась от своего занятия, потеряла бдительность, начиная уворачиваться от огромного потока камней в её сторону.       Это дало Бейфонг возможность сориентироваться: она точно поняла, где находится вихрь подруги и где она сама. Тоф сделала новый пьедестал, толще и длиннее того, что разрушила Катара, после чего достала самый большой валун из стены, на который только была способна, и уже собралась кинуть его в девушку, намереваясь выиграть этот бой, но услышала голос Катары:       ― Тоф, стой!       ― Ты чего это, Катара! Так нечестно! Я ведь уже почти выиграла! — Захныкала девушка, не опуская огромный камень, что висел прямо у неё над головой.       ― Нет, послушай, ― Маг Воды приложила палец к губам, и Тоф почувствовала, как водяной вихрь Катары опускается в воду вместе с ней. Она тоже прекратила бой, это не было уловкой.       Бейфонг, продолжая держать валун над собственной головой, прислушалась, как и велела подруга. По началу она ничего не услышала, лишь шум прибрежных волн, бившихся о берег, после их разрушающего всё вокруг боя. Потом Тоф услышала летящий по воздуху и бьющийся о скалы ветер, который пробрал мокрое тельце Бейфонг до самых костей, от чего та поёжилась, желая обнять собственные плечи. Не было ни птиц, ни животных, ни даже насекомых, которые прорывали свои пути прямо в земле: все убежали, боясь попасть под огонь двух волшебниц. И тут Тоф услышала до боли знакомый рык, пронёсшийся прямо надо её головой.       ― Не может быть… ― промямлила девушка в растерянности.       ― Аппа… ― вторила подруге Катара.       Ноги Тоф подкосились, стали ватными и слабыми, и, девушка была почти уверена, что у Катары тоже. Две девушки молча и в дикой спешке пересекли озеро, остановившись у самого его берега, неподалёку от валявшейся одежды. Ни Тоф, ни Катара даже не посмотрели на неё, хотя обе были насквозь мокрые и дрожали от холода. Бейфонг потребовалась пара секунд, чтобы прийти в себя, но, как только она почувствовала, что массивная туша летающего бизона приземлилась на поляне перед ними, вся храбрость вновь пропала. Дрожь охватила всё её тело. Что ж, вместо взращения простого желания поговорить, Зуко вложил в головы обеих девушек мысль о том, что они безвозвратно потеряли обоих мужчин.       Эта мысль просто убивала. Но убивать на расстоянии – это одно. Другое дело, когда два эти человека появляются перед тобой, и ты осознаешь всю тяжесть происходящего наяву. Катара сжала кулачки, удерживая себя от желания смыться куда подальше. Ей так хотелось видеть Аанга, поговорить с ним, но, к сожалению, Катара не была достаточно сильна для того, чтобы выразить это словами. Чтобы столкнуться с ним воочию.       Тоф же просто хотела уйти. Она всё повторяла и повторяла про себя, что Сокки там нет. Что он вовсе не обязан бежать вместе с Аангом каждый раз, когда от того уходит жена. Что кто-то должен был остаться в республиканском городе, и этот кто-то несомненно был Сокка. Тоф убеждала саму себя, что Сокке просто нечего здесь делать, что он остался там и ей не придётся встречаться лицом к лицу с последствиями собственных действий.       Его здесь нет. Его здесь нет. Его здесь нет. Тебе нечего бояться, − повторяла про себя Бейфонг, жмурясь и пытаясь успокоить сердцебиение. Это было просто невыносимо. Будто бы сердце, этот узел из мышц, сейчас взорвётся, так сильно оно болело.       С Аппы спрыгнуло четыре пары ног. Черт, − пронеслось сразу в двух головах. Всё происходило будто бы в замедленной съемке. Аанг, с таким непривычным для него серьезным лицом, шёл на двух девушек. Его лицо было напряжено, желваки ходили из стороны в сторону. Казалось, сейчас обеим девушкам не поздоровится. За ним, опустив лицо вниз, шёл Сокка. Если Аватар четко видел свою цель и шёл к ней, то воин будто бы прятал глаза, смотря куда угодно, но только не на сестру и не на подругу, которая совсем позабыла, что стояла в нижнем белье, которое очень хорошо открывало её живот.       Бейфонг тут же спохватилась, подумав об этом, и, схватив с земли тунику, натянула её на себя, забыв про штаны. Но, похоже, было уже поздно. (Или же мужчина отводил глаза от чего-то другого?...) Катара, завидев действия подруги, тоже отвлеклась от их разговоров глазами с Аангом. Маг Воды подняла с земли нижнюю часть платья и надела на мокрое тело, не подвязывая пояс, оставляя ткань висеть свободно.       ― Катара, Тоф, ― Аанг произнёс это очень сухо, его голос хрипел. Похоже, он по-прежнему был зол. И зачем только тогда летел? – фыркнула про себя Бейфонг, отводя взгляд от друга.       Повисло молчание, никто ничего не говорил, а Сокка раздражающе постукивал пальцем по ножнам. Сердца всех четверых бились так оглушающе громко, что Тоф, не выдержав этого, решила прервать молчание:       ― Зачем прилетел, Проворные Пятки?! ― В голосе Тоф отчетливо слышалось раздражение, злость, почти ненависть, от чего у Аанга создалось четкое впечатление, что Катара всё рассказала подруге. Но она этого не делала. Бейфонг просто злилась, что мужчина посмел притащить с собой Сокку.       ― Хотел увидеть детей, ― также раздражённо ответил Аанг. Возможно, он ожидал совсем другой реакции. Думал, наверняка, что Катара будет плакать и бросится ему на шею. Что ж, он ошибся.       ― У них тихий час, ― голос Катары потряс всех присутствующих (если честно, даже немного саму девушку). Он был спокойным, размеренным, тихим и почти безразличным. И так говорила девушка, которая всего неделю назад отчаянно ревела в ответ на слова Зуко? Что ж, это был человек, у которого Тоф стоило поучиться искусству вранья. ― Но, я думаю, они будут рады увидеть отца. Ты вполне можешь их разбудить.       ― И где же они?! ― Аанг совсем не умел скрывать эмоции. Такой тон жены его явно раздражал, и Бейфонг уже стало интересно, чем же всё закончится. Муж и жена стояли на расстоянии не меньше трёх метров, и они совсем не хотели оказаться поближе друг к другу, как это было раньше.       ― У родителей Тоф, в Гаолине, ― спокойно вздохнула Катара, выжимая свои волосы. Боже, да она великолепна! – Бейфонг не переставала про себя восхищаться искусству девушки. Если бы где-то был конкурс по искусству вранья, противники Катары могли даже не появляться. ― Думаю, вас там будут рады видеть. ― Она даже улыбнулась на это. Не язвительно, не зло, но абсолютно четко показывая, что ни она, ни Тоф не пойдут вместе с мужчинами. ― Прилетел же сам всемогущий Аватар и его лучший друг, герой войны! ― А вот это Катара сказала так язвительно, как только могла, откидывая копну медовых волос назад, за спину, и в притворном восхищении вскидывая руки.       Что ж, это и было её ошибкой. Злить двух и без того злых мужчин – было её ошибкой.       ― О нет, вы проводите нас, ― Сокка обошёл обеих девушек сзади и, больно схватив за предплечья, повёл к Аппе. ― Если вы не против, конечно. ― Это он сказал с особой язвительностью, намекая на то, что выбора у них, мягко говоря, нет. Мужчина обращался к обеим девушкам, но вот Тоф Бейфонг он по-прежнему старательно избегал, направляя свой язвительный взгляд лишь на сестру.       ― Что вы делаете?! Аанг, Сокка! ― Катара изо всех сил пыталась упираться, пока брюнетка спокойно шла за Соккой. Не из чувства повиновения, смирения или, что было бы гораздо хуже, любви, а лишь потому, что, чем скорее она сядет на Аппу, тем скорее Сокка отпустит её. — А как же наши вещи?!       Одежда, которую обе девушки не успели надеть, так и осталась валяться на земле. Сокка на секунду остановился, посмотрел на вещи, а затем обратился к хозяину летающего бизона:       ― Аанг, дружище, не захватишь их? ― Усмехнулся Сокка, всем своим видом намекая, что этого говорить не стоило.       ― Без проблем! ― Язвительно вторил другу мужчина.       Аанг создал небольшой ураган, который, смешав одежду с землёй и грязью, отправил её на спину Аппы. Катара тяжело вздохнула, но ничего на это не ответила. Похоже, оба мужчины были на взводе. Возможно, они с Тоф немного переборщили, когда улетели в Гаолинь и провели там целый месяц.       Дальше всё пошло так, как можно было бы ожидать. Тоф даже не нужен был её детектор лжи, чтобы понять, зачем был нужен весь этот цирк. Чтобы показать свою мощь, свою силу, которую девушки, не смогут одолеть при всём желании. А лишь потому, что отчаянно не могли применять свои способности против них. Женская доля чувств, которая каждый раз вставала поперёк горла обеих девушек.       Аанг и Сокка провели весь оставшийся день, занимаясь только Кайей и Буми (последний был безмерно рад приезду отца и дорогого дядюшки, которые уделяли всё своё время ребёнку, в отличие от матери, которая не разрешала много играть, драться, настаивала на соблюдении режима, овощной диеты и каждый день уходила на озеро с тетей Тоф). Ни один из мужчин за весь вечер ни разу не удостоил ни одну из девушек взглядом. Подруги же провели остаток вечера отдыхая после долгого боя: грелись в горячих ваннах, читали и пытались полностью игнорировать желание посмотреть, чем же там занимаются дети.       Однако, когда чита Бейфонгов села ужинать, старым друзьям пришлось встретиться. Вечер проходил бы в полной тишине, если бы не мать Тоф, Поппи Бейфонг, которая, казалось, была слепее, чем её собственная дочь.       ― Мы так рады, что ты прилетел, Аанг, ― мужчина улыбнулся женщине.       ― Ну хоть кто-то, Мисс, ― он покосился на жену, которая сидела напротив него и, не подавая виду, продолжала ковырять рис в тарелке.       ― Дети были так рады, что отец приехал. Представить себе не могу, каково им пришлось без отца последний месяц, ― она злобно покосилась на дочь, которая весь последний месяц уверяла мать, что без Аанга детям будет куда лучше (если честно, Катара считала, что с его отсутствием ничего не изменится в их жизнях). ― Надеюсь, ты больше не оставишь их.       ― О нет, что Вы! Завтра мы с Соккой забираем их обратно, в Республиканский город.       ― Что?! ― Заорала Катара, и впервые за весь день Аанг смог увидеть от жены ту реакцию, которой так долго от неё добивался.       Рычаг был опущен, после чего сломался напополам и отлетел в сторону. Теперь никто не сможет остановить то, что началось. Зверь, который пару дней назад был готов разорвать собственного сына, теперь был спущен на мужа. Катара взвилась вихрем и прямо за столом начался настоящий ад. Женщина запускала в мужа ледышки, а тот, снисходительно посматривая на неё, лишь уворачивался, даже не пытаясь использовать магию. Муж и жена даже не пытались разговаривать. Они лишь пулялись друг в друга предметами и не самыми приличным из всех тех слов, что существовали в языке.       Все присутствующие залезли под стол. Тоф с невозмутимым видом продолжала есть свой рис, запивая его чаем, пока родители испуганно наблюдали за развернувшимся боем.       ― Они же скоро успокоятся? ― Укрывая от осколков голову, произнёс отец Тоф.       ― Когда устанут, ― хмыкнула девочка.       ― Или, когда закончится посуда, которую можно бить, ― добавил Сокка.       Девушка чуть вздрогнула от его голоса, но виду не подала. Похоже, плотное общение с Катарой всё же чему-то научило её.       Спустя какое-то время Катара с Аангом переместились в сад. Ор закончился. Теперь, похоже, они были готовы к разговору, и Тоф была бы рада сделать вид, что ей всё равно, но она встала на крыльце, от куда ногами могла чувствовать друзей и слышать, если вдруг они вновь начнут ругаться. Похоже, они мирились, похоже, всё налаживалось. По крайней мере у них.       Тоф тяжело вздохнула, обнимая саму себя за плечи, потому что вечером в Гаолине было прохладно. Девушка чуть-чуть вздрогнула, когда почувствовала приближающиеся шаги. Его приближающиеся шаги. Те, что она узнает из тысячи. Он остановился чуть позади, выдерживая дистанцию. И Бейфонг правда была этому рада.       ― Похоже, они помирились, ― Тоф вздохнула, чувствуя своими пятками, как Аанг обнимает Катару, и, возможно Аанг этого не знал, но Бейфонг чувствовала, как маленькие капельки из глаз её подруги падают на землю.       ― А ты сомневалась? ― Мужчина усмехнулся, но как-то грустно. ― Это же Аанг и Катара!       Тоф повернулась на друга, будто бы это имело хоть какое-то значение. За всё это время, её волосы сильно отрасли, как и челка. Прежняя Тоф почти вернулась, но чего ей это стоило!... почти всего.       ― Они больше не те дети, которые нашли меня на ринге… всё могло и не срастись, ― девушка отвернулась от мужчины, пряча грустное лицо.       Сокка на это лишь промолчал, однако в его голове пронеслось: Я тоже там был. Я тоже тебя нашёл… Он подошел ближе к подруге, поравнялся с ней и стал рассматривать её. Лицо выглядело здоровее, чем в Республиканском городе, но она явно набрала вес. Не то, чтобы Сокке это не нравилось, но как бы он ни смотрел на неё, он не мог не замечать намёка на будущего ребёнка.       ― Как ты себя чувствуешь?       ― Как девушка на четвёртом месяце беременности, которая только что чуть не разрушила семью. ― Хмыкнула в ответ маг земли. Она прекрасно знала, на что смотрит мужчина. Его сердцебиение участилось, он волновался, а теперь ещё и начал злиться.       ― Что с тобой? ― Сокка не понимал, что происходит. Девушка язвила на каждое его слово, отталкивала больше, чем обычно, сколько бы он ни пытался помочь. ― По... почему ты так себя ведёшь?       ― Что ты имеешь ввиду? ― Огрызнулась Бейфонг. Что ж, их короткое перемирие закончилось. Теперь он снова злился на неё, а она из-за этого страдала, потому что понимала, что со всех сторон виновата.       ― Аанга и Катару. Ты ведь знала, что у них всё плохо, зачем нужно было усугублять?!       ― Ты знаешь, что я этого не хотела…       ― Да неужели?! ― Сокка бестактно перебил девушку. Он был так зол. Зол, что она не дождалась его в те два года. Зол, что она была так неаккуратна и теперь у неё будет ребёнок. Зол, что она рассказала первой Катаре, а не ему. Зол, что она уехала. Она везде была виновата, а он не мог её забыть... ― А мне кажется, ты просто несчастна, и потому вставляешь всем палки в колёса! ― Прокричал он со всей силы. Сокке так хотелось сделать ей больно. Хотя бы чуть-чуть, но так же, как было ему всё это время. ― Весь мир должен быть несчастен, если такова воля великой Тоф Бейфонг!       Катара и Аанг, услышав крик мужчины, повернулись на пару и стали издалека наблюдать за их разговором. И, может, Тоф и хотела бы сейчас запустить в мужчину камень, да побольше, но не стала этого делать. Может, потому что он был прав, а, может, потому что это был Сокка. Она лишь развернулась на пятках, желая уйти и больше не слышать то, как сильно он её ненавидит и презирает, но парень схватил её за руку, останавливая.       ― Сокка, я не хочу делать тебе больно. Отпусти. ― Не желая применять силу, предупредила девушка.       Слишком поздно. Уже сделала, − пронеслось в голове мужчины.       ― Ты ведь знаешь, что могла прийти ко мне.       И что тогда?! – хотелось выкрикнуть девушке. − Что тогда, Сокка?! Когда ты узнал об этом, ты ещё месяц ходил, как заторможенный. Мне нужна была помощь, а не заторможенная кукла. Я не могла потерять тебя. Ещё какое-то время… мне нужна была иллюзия, что ты есть. Но девушка этого так и не сказала. Она лишь вырвала свою руку из хватки мужчины и ушла. Полагаю, теперь всё кончено...