***
Странно. Всё так странно кругом, как будто он смотрит на мир сквозь толщу воды. Звуки с трудом проникают в сознание, почти не вызывая отклика и не задевая ни чувств, ни мыслей. Да и образы, которые рисует его мозг, странны и расплывчаты. Он чего-то или кого-то ждёт. Кто-то должен обязательно прийти. Но кто?! Он не помнит. Он часто не может вспомнить, кто он сам, где находится и как сюда попал. Иногда это напрягает, и он начинает усиленно шевелить мозгами. Вернее, пытается это сделать. Потому что мысли неповоротливые и тяжёлые, как тюлени на лежбище… Где-то рядом говорят двое. Голоса мужские. Один молодой и звонкий, другой — бархатистый, сильный, обволакивающий… Это говорит Хозяин. Его Хозяин. Сердце пропускает удар. Он живёт ради Хозяина, он умрёт, если тот прикажет. — Надоел этот рыжий щенок. Он никчёмен. А кровь у него вкусна. Лорд, ты же не дашь пропасть этой крови? — Конечно нет. И ты попробуешь её. Дай только срок… Из-под полуопущенных век он видит наклонившиеся к нему лицо с внимательными тёмными глазами. На плечи ложатся сильные хозяйские руки. — Тише, тише, мальчик мой… Я с тобой. Всё будет хорошо… Кругом великолепный сад, залитый ярким солнцем… Но почему же так страшно?! До жути! И где Серый?! Алекс открывает рот и пытается кричать, но из горла вырывается лишь сиплый хрип. Лицо Хозяина наклоняется ниже, глаза становятся совсем чёрными и холодными, а голова вытягивается и превращается в морду животного. — Ты отвратительный мальчишка! Я накажу тебя! К его лицу тянется копыто, белоснежное копыто с приставшим к нему цветком колокольчика… Алекс буквально захлебнулся криком, который наконец-то прорвался через сдавленное горло, и проснулся. Отбросил жаркое, влажное от пота одеяло и ошалело огляделся по сторонам. Сквозь приоткрытый иллюминатор в каюту заглядывала яркая и жёлтая, как головка голландского сыра, луна. Полнолуние. Где-то на краю сознания всплыла мысль, что все Иные любят полнолуние, а душа человеческая в это время особо уязвима. Но это всё топталось где-то там, на задворках мозга. А прямо перед ним начали всплывать картины Дивного края. Он всё вспомнил, по крайней мере то, что мог, то, что видел, то, что ему позволили увидеть. Но даже этого было достаточно, чтобы страх ледяным ознобом пробежал по телу, остановившись колючей судорогой в кончиках пальцев. Алекс тяжело вздохнул. Очень хотелось пить. Надо было лишь сделать пару шагов до столика с графином свежей воды, но для этого требовалось унять мелкую противную дрожь в коленях. В желудке что-то ворочалось, тошнотворно подкатывая к самому горлу. По полу еле слышно прошелестели шаги, звякнуло горлышко графина о край стакана, негромко булькнула вода. Сильные тёплые пальцы вложили в ладонь Алекса стакан с прохладными, запотевшими стенками. Алекс сделал пару глотков, и тошнота отступила, упав куда-то в низ живота, руки перестали дрожать, как у заправского алкоголика, и в голове немного прояснилось. — Я очень хреново выглядел, когда вы меня нашли? — Очень. Почему спрашиваешь? — Серый сидел, опустив голову, словно прислушиваясь к чему-то, что было слышно только ему. Алекс зябко передёрнул плечами. Откат навалился на него вместе с неожиданной прохладой. Он подтянул к себе одеяло. — Вспомнил что смог. Серый кивнул, словно и не ждал другого. — Ну и как? Алекс усмехнулся краем рта: — Впечатлило… Они опять замолчали. Но в этот раз молчать было легко и привычно. Они молчали не потому, что им нечего было сказать друг другу, а потому, что это было ни к чему. Серый хмыкнул: — А ты клеился к Ди, как только очнулся. — Ну, значит, не совсем дохлый был. Мастерство-то не пропьёшь. Хотя, как я понял, герой её романа — это ты? — Алекс искоса глянул на Серого и засмеялся. Серый развёл руками: — А ты думал? Отборный генный материал, как-никак! Ну, и арийская внешность. — Пф-ф-ф… Подумаешь, арийская внешность. Я, вон, вообще, оказывается, королевских кровей! — Алекс приосанился. Это смотрелось довольно потешно: лохматый со сна, с голыми ногами и одеялом в весёлых крабиках на плечах. Алекс встал с кровати и потянулся за штанами. — Ладно, давай решать, что дальше делать будем. Всё равно я больше не усну. Кофе бы где-нибудь раздобыть — и вообще классно было бы. Пока Алекс умывался, Серый развернул новомодный дорожный кофр, где у него было припасено всё для комфортного путешествия: маленькая спиртовая плитка, кофейник и запас молотого кофе. Он даже соорудил небольшие бутербродики из твёрдого сыра и копчёной колбасы. Оно ведь поесть — никогда лишним не будет. Даже в три часа ночи. Алекс отхлебнул горячего ароматного кофе, тонко усмехнулся и как бы невзначай поинтересовался у Серого: — Серёга, а ты мне больше ничего рассказать не хочешь? М? Может, достаточно нам секретов? Пора выкладывать все карты на стол? Серый увлечённо перемешивал сахар в крохотной чашке и усиленно думал. Ал прав: врать — плохо. Молчать и ничего не говорить — тоже ничего хорошего. Но как же не хотелось разочаровывать друга! Очень не хотелось. Но терять его из-за недомолвок не то что не хотелось — было просто невыносимо. Серый опять вздохнул. — Ал, помнишь, нам сшили костюмы на заказ? Ну, те, зверски дорогие? Так это я насыпал на них кошачьей мяты, чтобы Карим их закогтил и зашерстил, — заговорил он покаянно, затем поднял глаза на Алекса и быстро закончил: — И я не знаю, как управляться с кристаллом. И я теперь уверен — он из Дивного Края. Но Алекс почему-то не удивился, спокойно кивнул и буднично ответил: — Так я и думал. Значит, у нас в любом случае нет другого выхода, кроме как узнать, чего от нас хочет моя престарелая родственница… Серый усмехнулся. — Ты не вздумай королеву в лицо назвать престарелой! — Дожили, — Алекс закатил глаза, — ты будешь меня учить, как с женщинами управляться. Он немного помолчал и спросил негромко, почти шёпотом: — Я правильно помню, Кел и Крэг тоже там были? В Эфляндии? Серый кивнул. — Да. И Карим. Без них я бы не справился, — и, предвосхищая вопрос Алекса, закончил: — И они, как и ты, тоже ничего не помнят. Хотя… за Карима точно не скажу. Он, может, и помнит. Кот же. Чарам не подвластен! — Заботушка ты наша… — Алекс саркастически приподнял брови. — О психическом здоровье человеков печёшься… Серый укоризненно глянул на Алекса: — Не начинай, а? Алекс примирительно поднял ладони: — Ладно, ладно, не буду. Но за костюмы ты ещё ответишь. Серый искоса глянул на Ала. Ну, ответит — значит, ответит. Рыжий вновь стал прежним Кроликом. А Серый помнил, как Крол реагировал на его выходки. Он по-настоящему и не злился никогда. Даже когда киборг протёр его коллекционным виски кухонный стол и ножи, чтобы те не пахли луком. Даже когда он подменил им с приятелями марихуану на сельдерей (нет, Ал с друзьями не употребляли наркотики, но как-то решили расслабиться, вот только сельдерей почему-то «не вштырил»). Даже когда он чуть не продал какому-то фанату Сверхов чёрную «Импалу», потому что та была старой и ненадёжной. Просто закатывал глаза и качал головой: «Киборг… мать твою». Или, в крайнем случае, орал как потерпевший и грозился страшно отмстить. Но слова оставались словами. Алекс задумчиво покрутил в руках чашечку, заглянул в неё, словно гадая на кофейной гуще. — А эта Ромашка Печальная, или как там её? Фея, короче, ей можно доверять? Она на чьей стороне играет? — На своей, — Серый пожал плечами, — только на своей. Будет в её интересах нам помогать — значит, на нашей. Но спину прикрывать я бы её не поставил. Алекс кивнул. — И Николас не с нами, если я верно понимаю… Опять вдвоём против всех? Только ни Дэна, ни Макса, ни Кела с Крэгом нам в помощь нет… Даже Карим не с нами. Серый внимательно посмотрел на Ала: тот не был удручён, скорее — спокоен и сосредоточен. Конечно, в крови его ещё гуляли кортизол и адреналин как следы стресса и тревоги, но было бы удивительно, если бы их не было совсем. — В любом случае надо выслушать эльфов, — Серый совсем успокоился, к нему даже стало возвращаться хорошее настроение, ещё немного — и его любимый кураж не заставит себя ждать, — в прошлый раз Королева не обманула. — Наверное, потому, что у тебя на руках были козыри, а у неё — пустые шестёрки? — скепсис в голосе Ала зашкаливал. — Но в любом случае — нам нечего терять, кроме собственных цепей. Как ты должен связаться с её величеством? Серый пожал плечами. — Ди сказала: надо просто позвать, и они придут. У Алекса резко скакнул адреналин в крови, он нервно сжал пальцами чашку и глянул на Серого тёмными от расширившихся зрачков глазами. — Ну что? Зовём? Чего тянуть? Серый набрал в грудь воздуха и быстро выдохнул: — Зовём…Глава 4
24 ноября 2020 г. в 07:14
«Блин, он же вообще ничего не знает!»
Перед мысленным взором Серого появились мерзко хихикающие Королева и Лорд Охотник, чуть поодаль, потупив глазки, стояла Ди. На их лицах было написано: «А ты сам этого хотел!»
Алекс, убедившись, что с Серым всё в порядке и видимых повреждений нет, молча сложил руки на груди и вопросительно-насмешливо вздёрнул бровь. Но пока особо не злился, скорее выжидал.
Серый лихорадочно соображал, что сказать. Скорее всего, «ты просто слушайся меня, а расскажу я всё потом» не прокатило бы. Через полминуты молчания Алекс наконец шевельнулся и почти брезгливо подцепил кончиками пальцев салфетку, лежащую на столе.
— «Ал, жди меня в каюте, вернусь как смогу, никуда не выходи», — торжественно и пафосно продекламировал он. — Что это было, Карл? И Орхидея Пахучая явно тебе знакома. Мне же не показалось? Когда только успел-то?
— Дицентра Спектабилис… — чисто на автомате поправил Серый.
Алекс волновался за него, Серый это видел, он скорее успокаивал сам себя и прятался за насмешливой бравадой.
Серый набрал воздуха в грудь…
Нормализовать гормональный фон и эмоциональное состояние? Да/нет? Да.
…и сказал как выдохнул:
— Ал. Ты сядь. Слушай меня внимательно. Я постараюсь коротко, только важное, то, что тебе необходимо знать. Ты должен мне верить. Я знаю. Знал, как было нужно тогда, знаю, как нужно теперь.
После этих слов Алекс заметно напрягся, но молча сел и приготовился слушать, не сводя с него внимательных и беспокойных глаз.
Серый рассказывал, отбрасывая все триггерные моменты, только суть, только голые факты, никаких эмоций и чувств, так было легче даже ему самому. Но с каждым словом он чувствовал, что человек напротив него почему-то нервничает всё сильнее и сильнее. И не просто нервничает, а, кажется… злится? Серый несколько раз по мере рассказа, который с учетом нарастающей нестабильности эмоционального состояния Алекса старался подать ещё суше, заглядывал тому в глаза. Но прочитать в них ничего не мог. Внешне Алекс оставался холодно-бесстрастным. Но внутри… Серый не понимал, что происходит, поэтому поспешил закончить:
—…И теперь Королева хочет с нами встретиться.
Алекс слушал скупой, лишённый эмоций и красок рассказ киборга и молчал. Только губы сжимались в тонкую злую нитку. Не верить Серому причин не было. Или, получается, были? Вот как, значит? Память ему почистили, всё лишнее удалили, почти бессмертие подарили… А кто имел право решать, что там лишнее, в его памяти?! Поход в зоопарк с отцом в семь лет… Соседка Танюшка, которой он нёс портфель… Юлька… Твёрдые сухие губы, неловкие руки на её спине… Похороны родителей. Это же тоже тяжёлое воспоминание! Эдак киборг в следующий раз решит, что ни к чему его ручному человеку помнить, как ему было до встречи с ним?! Чтобы он, Алекс, помнил и знал только своего Серого… А может, так и есть уже?! Только сам Алекс про это… не помнит?! Это Алекс считал себя равным Серому, другом, братом, а для него он что, вещь, получается?! Как купил тогда Алекса у Донатыча, так и пользуется теперь. Ярость, слепящая и выжигающая всё на своём пути, поднялась в груди алой пеленой, потом сузилась до острой стальной иглы, засевшей в мозгу и не дающей думать ни о чём, кроме того, что его, Алекса, поимели. Но не физически, это можно было бы как-нибудь пережить, и даже не морально — первый раз, что ли, сопли утёр и пошёл бы дальше, — а отсношали в самую душу.
Когда Алекс наконец-то заговорил, то на первой же фразе голос его сорвался, а горло перехватило. Он закашлялся, поднял на Серого злые яркие глаза и сказал, кривя губы от бессильной ярости:
— Решил сам, значит… Как лучше. Как для меня лучше — решил ты…
Голос Кролика был сух и спокоен, хотя уже даже не злость, а что-то гораздо худшее плескалось в его глазах. Он сжал руки в кулаки — костяшки пальцев побели от напряжения, — отвернулся от Серого, переложил какие-то бумаги на столике, взял пустой стакан, зачем-то заглянул вовнутрь. Эти бессмысленные манипуляции почему-то пугали Серого.
Алекс вновь повернулся к нему, тяжело выдохнул и продолжил, глядя вприщур прямо ему в глаза:
— Зачем же ты теперь меня спрашиваешь… — и закончил, как выплюнул: — Хозяин!
На последнем слове Алекс как-то ломко усмехнулся, словно ему больно и смешно одновременно. Смешно, но не весело.
Серый вскинул голову. Вот это было обидно, очень обидно. Лучше бы Алекс его ударил. Серый бы и уклоняться не стал.
Нормализовать гормональный фон и эмоциональное состояние? Да/нет? Нет.
Чтобы понять, что происходит с Алексом, следовало думать и чувствовать как он. Если думать как Алекс вряд ли возможно, то чувствовать — можно было попробовать.
— Я хотел как лучше… — Серому стало неуютно и холодно рядом с Алексом. Никогда друг не смотрел на него так. Словно он рядом, но его нет. Это был какой-то другой рыжий человек, а не его Рыжий Кролик, весёлый и эмоциональный.
В каюте повисло молчание, с каждой секундой которого Алекс уходил всё дальше и дальше. Скоро его будет не вернуть совсем. Серому стало страшно, по-настоящему страшно, до жути и сбоя процессора.
— Наверное, надо встретиться с Королевой и послушать, что она скажет? — никогда ещё Серый не мямлил как человек, никогда не чувствовал себя так неуверенно. Но ведь он хотел добра для Кролика! Неужели тот этого не понимает?! Хозяин… Обиднее Серого ещё не называли. Никогда.
Алекс с силой провёл рукой по лицу, словно пытаясь стереть с себя что-то невидимое, но очень неприятное.
— Послушай… — голос Ала звучал глухо и устало, и он опять не смотрел на Серого, — я выжат как лимон. Может, всё это подождёт до завтра? Ведь если бы это было необходимо срочно, то под дверью уже сидели бы твоя Дицентра или Николас Т., раз сама Королева держит слово, верно?
Серый вскочил и, как идиот, зачем-то пошёл проверять — есть ли кто за дверью. Естественно, там никого не оказалось. Он потоптался посредине комнаты и нерешительно глянул на Алекса:
— Да, я думаю, подождёт.
Алекс кивнул и пошёл на свою половину каюты. Серый не выдержал и заговорил, глядя в спину Алекса, обтянутую атласным жилетом:
— Ал, послушай! Ну как ты не поймёшь?!
Спина вздрогнула, но Алекс не повернулся, лишь наклонил голову ещё ниже и отстранённо пробормотал:
— Серёг… Давай всё завтра. Ладно?
Уровень кортизола и адреналина достиг критической отметки. Нормализовать гормональный фон и эмоциональное состояние? Да/нет? Нет.
Вот что, значит, чувствовал Алекс? Это было отвратительно, почти как тогда, в парке, когда Серый решил, что Алекс погиб. Но сейчас-то он жив, вот он, совсем рядом. Так откуда же такое чувство, что ещё совсем немного — и его не будет? У Серого пересохло в горле. Он встал, попытался налить себе воды, но руки предательски дрогнули, и горлышко графина звонко стукнулось о край стакана.
Алекс хотел уйти, очень, чтобы не видеть киборга. Желательно — никогда, но это было невозможно. Так что хотя бы несколько часов. Хотел, но почему-то топтался на пороге их общей комнаты, living room, как было написано в билетах. За спиной что-то громко звякнуло. Алекс оглянулся через плечо и замер. Киборг, невозмутимый нордический Лис был бледен до синевы, на лбу у него выступила испарина, а руки ходили ходуном. Кажется, он даже не мог налить себе воды.
Алекс во все глаза смотрел на Серого. Что с ним?! Заболел?! Что с его моторикой? Из головы вылетело всё, кроме одной мысли: его Серому плохо. Он в два прыжка оказался рядом, схватил за плечи, тряхнул, попытался поймать взгляд.
— Серёга! Ты чего?! Хреново?! Где, что? Болит что-то?!
Серый поднял на него абсолютно больные глаза и вдруг совсем по-детски шмыгнул носом:
— Отключил систему стабилизации гормонального фона…
— Зачем?! — Алекс со всего размаха бухнулся на соседний стул, потянулся за графином и стал глотать воду прямо из горлышка. Прохладная жидкость текла по подбородку, капая на светлый жилет.
Серый перевёл дыхание.
— Тебе плохо, а почему мне должно быть хорошо?
Алекс плеснул из графина воды себе на ладонь и быстро умыл лицо. Стало чуть легче.
— Подключай давай! Немедленно!
Серый замер на секунду и кивнул. Лицо разгладилось, из глаз ушло затравленное выражение. Алекс посмотрел на друга, и вдруг в голове молнией мелькнула мысль: Серый сказал, что память ему стёрли, а почему стёрли — не сказал.
— Серёг, — Алекс говорил негромко, словно с малым ребёнком или больным человеком, — а ты мне всё рассказал?
Серый молча кивнул. Алекс чуть качнул головой:
— А я думаю, не всё.
Серый удивлённо поднял на него глаза:
— А что ещё?
— Почему мне стёрли память? Почему ты так решил?
Серый отвернулся. Перед его глазами вставала картина: Эфляндия, замок Королевы, он сжимает в руке кристалл, так похожий на тот, который он прихватил на Заповеднике-5, и меняет жизнь Ала и всех своих друзей на само существование Дивного края.
Серый искоса глянул на Ала. Ну вот как ему всё это объяснить? Он тяжело вздохнул и упрямо наклонил голову.
— Так было надо, — потом опять беспомощно посмотрел в глаза другу. — Ну правда, Ал… по-другому — никак.
Алекс вздохнул. Ну чего он в самом деле? Это же Серый… Он усмехнулся и тут же зевнул — усталость навалилась с удвоенной силой.
— Ладно, Серёг… Давай и правда спать. Устал как чёрт.