Тропки петляли, перекрещивались, словно специально запутывая усталого путника. И надо сказать, отлично справлялись со своей задачей. Алекс скоро перестал понимать, откуда они пришли, да и куда идут — тоже. Кем продержался чуть дольше, охотника-следопыта запутать не так просто, но и он в конце концов потерпел фиаско, совсем дезориентировавшись в пространстве. И только Серый точно мог повторить маршрут, по которому они прошли. Но даже он не сразу понял, что на дне оврага, к которому они подошли после получасовой прогулки по лесу, находилось человеческое жильё.
Серый уважительно глянул на их провожатых: качество маскировки не оценить он просто не мог. Да и сам посёлок был отлично закамуфлирован: крыши домов затянуты маскировочной сеткой, стены выкрашены неброской краской. Пока почти вплотную к посёлку не подойдёшь — и не заметишь. Даже собаки тут были странно молчаливые — не лаяли, лишь выскакивали к пришельцам под самые ноги, не кусая, а насторожённо обнюхивая чужаков, и тут же снова исчезали во дворах домиков.
Отдал должное он и самому посёлку. Всё добротное, с умом, с заделом на будущее. Серый подмечал все мелочи. Дома на высоком фундаменте, отлично укреплённые склоны оврага, выкопанные канавы-водоотводы, крепкие настилы из толстых досок. У каждого дома — ухоженный огород с чёткими прямоугольными грядками, под навесами — техника и инвентарь. Всё — начищенное, в хорошем состоянии. Люди здесь жили основательные и осторожные. Интересно было лишь, от кого они прятались или просто настолько не любили незваных гостей?
В целом посёлок выглядел… обычно. Во всяком случае — для Серого и Алекса. Такой себе среднестатистический дачный посёлок или большое коллективное хозяйство на несколько дворов. С цветами в палисадниках, с сохнущим на верёвках бельём, с курами, купающимися в пыли, и вездесущими кошками. С той только разницей, что куры были премилого лазоревого оттенка, а местные кошки — немыслимо похожи на хорьков.
Да и люди, встречающиеся им на нешироких улочках посёлка, казались самыми обычными. Мужчины в защитного цвета спецовках, женщины в парусиновых тапочках и лёгких платьях, дети, весёлой стайкой мчащиеся куда-то на самокатах. Обычный будний день в обычном российском посёлке. Но эта обыденность подействовала на парней по-разному.
Алекс почувствовал себя почти умиротворённым, словно оказался дома или у надёжных друзей. Где-нибудь в дачном посёлке под Москвой или в деревне у дальних родственников под Владимиром. Недавние события если и не стёрлись из памяти, то ушли на второй план, подернулись дымкой. Он спокойно шагал рядом с молодыми мужчинами в камуфляжных куртках, улыбаясь встречным женщинам всех возрастов, и даже игриво подмигнул особенно бойкой девчонке, кокетливо стреляющей глазками из-за калитки одного из домиков.
Кем — так же, как и в Нью-Йорке, с огромным любопытством рассматривал всё подряд. Начиная от деревянных настилов под тротуары и заканчивая кирпичными трубами на крышах домов. Особенно его заинтересовали охотничьи карабины на плечах некоторых прохожих. Но при этом он не выпускал из виду Серого и Алекса и крепко прижимал к груди свёрток с жареным мясом.
Серый, хоть и не чувствовал прямой угрозы, из боевого режима не выходил, чутко мониторя обстановку. Ему не нравились ни чужаки (странные потому что, ведут к себе, а даже не обыскали, сами при этом оружие носят открыто), ни овраг, по которому они шли (ведь так легко на них напасть с крутых склонов, поросшим густым кустарником). И то что их привели прямиком в посёлок — тоже не нравилось. Существовало два варианта: от них ничего не скрывают, потому что не считают врагами или уверены, что они никому и ничего рассказать не смогут. О втором варианте думать не хотелось, но следовало быть готовым ко всему. Серый тихонько прикоснулся к кристаллу в мешочке и вздохнул.
Заговорить с ними провожатые не пытались, но вели себя неагрессивно, даже доброжелательно. Когда Алекс споткнулся в лесу о корягу, ближайший к нему конвоир аккуратно подхватил его под локоть, не давая упасть. А на алексово «спасибо» вполне себе миролюбиво улыбнулся.
Так, в молчании, они и дошли примерно до середины посёлка, где остановились возле большого, гораздо выше остальных, дома. Судя по чахлым цветочкам в палисаднике, запылённым окнам, окуркам в цветочных горшках на окнах и полному отсутствию домашнего уюта, это была какая-то контора, штаб, общественная изба.
Один из незнакомцев, тот, который говорил с ними на болоте, улыбнулся и довольно любезно пригласил:
— Заходите, ребята. Устали, поди. Отдохнёте с дороги. Она дальняя у вас была.
Серый оттёр Алекса от двери и шагнул первым, Кем перестроился в арьергард, прикрывая Серому и Алексу спины. Судя по понятливому хмыку одного из сопровождающих, манёвр их заметили и оценили.
Они вошли в просторную комнату с большим столом, очень напоминающим офисный, и старенькими обшарпанными стульями. Тут же стояло несколько несгораемых шкафов под оружие и большой оцинкованный бачок с краником и гранёным стаканом. Один из мужчин тут же нацедил себе в него воды и выпил, довольно крякнув.
Алекс сглотнул, резко почувствовав, как пересохло у него от жажды во рту. Незнакомцы это заметили, тот же мужчина опять налил в стакан воды, предварительно ополоснув его под краником, и подал Алексу:
— Вы звиняйте, хлопцы, у нас всё по-простому.
Алекс с сомнением оглядел мутноватый, захватанный стакан, но, поколебавшись, воду принял, тут же с наслаждением выпил в два глотка и передал опустевшую тару Серому. Тот укоризненно качнул головой: опять наперёд киборга полез, но воспитательную беседу пока отложил. Живы останутся — сразу за всё получат. И Алекс, и Кем.
Дождавшись, пока парни напьются, все расселись вдоль стола, приглашающе махнув и невольным гостям.
— Ну, ребятки, познакомимся? Меня Верт зовут, — умные и проницательные глаза сидящего во главе стола мужчины смотрели ровно, без враждебности и испуга, — я здесь за старшего. Отец-командир и председатель в одном флаконе.
Алекс оглянулся на Кема и Серого.
— А мы… — нерешительно начал он и замялся, не зная, что сказать дальше.
Верт их уже назвал избранными, а это говорило о том, что тут знают, кто они такие. Но ведь одно дело, что Верт их так назвал, а совсем другое — самим это признавать. Назваться по именам? Тоже не вариант, Алекс же читал, как много значения всякие там эльфы и маги придают настоящим именам. Вдруг их хотят подловить? Алекса неожиданно охватило сомнение: друзья ли это? А вдруг они по собственной глупости оказались в ловушке? Такой глупой и элементарной ловушке.
Верт улыбнулся, словно алексовы метания были ему очевидны и понятны.
— А вы, ребята, Светлый, Тёмный и Нерождённый, — он вздохнул и пояснил, видя вытянувшиеся лица парней: — Ждали мы вас, ребята. Сторожили. Не каждый день чужаков тут встретишь, да ещё таких, на которых Капкан сработал, — помолчав, продолжил: — Мы вам — не враги. Захотите уйти — идите, никто держать не станет. Но мы вам помочь хотим, это правда. Работа у нас такая — всех ищущих-избранных тут встречать.
— Всех?! — Алекс растерянно перевёл взгляд с лица Верта на Кема, ну, тот же должен знать, скольких там избранных их племя сюда отправило, но тот лишь недоумённо пожал плечами. — Вы хотите сказать, мы — не первые? Может, и не последние?
Верт скупо улыбнулся:
— Не первые, это да. Но, возможно, последние. Потому как избранные-ищущие в полном составе, таком, как по всем предсказаниям должен быть, — первый раз.
Алекс задумался. Королева говорила, что он должен слушать себя, свою интуицию. Но ведь он сразу почувствовал себя тут, среди этих людей, спокойно и уверенно. Значит, они друзья? Или, по крайней мере, не враги. Серый и Кем доверили ему говорить за всех, значит, ему и решать. Но у него имелся козырь, даже джокер в колоде. Алекс вопросительно глянул на Серого. Киборг прищурился и ровным голосом произнёс только одну фразу:
— Восемьдесят восемь процентов.
Поняли ли другие, о чём говорил флегматичный блондин, осталось загадкой, но для Алекса эта фраза значила многое. Этим людям можно верить. Это очень хорошо.
— А что за предсказание? — Алекс чуть расслабился, но всё равно внимательно следил за реакциями и мимикой своего собеседника.
Верт прищурился и заговорил немного нараспев, будто сказку рассказывая или былину:
— В каждом мире есть свои легенды и предзнаменования. Какие-то — добрые, какие-то — не очень. Вы — самое злое предзнаменование нашего.
В комнате повисла тишина, было лишь слышно, как негромко урчит свернувшийся на лавке трёхцветный кошкохорь.
Алекс выпрямился на стуле, не зная, как реагировать на такое заявление Верта, и, даже не глядя на своих друзей, почувствовал, как напряглись Серый и Кем.
А Верт между тем продолжал, так же размеренно и чуть певуче, не глядя на замерших гостей:
— Должны прийти трое избранных из чужого мира. Тёмный, Светлый и Нерождённый. И придут они перед концом света. И прольются реки крови, и брат пойдёт на брата, и рухнет небо, и погаснет солнце… И каждый, кто увидит их и не уничтожит, — будет проклят в веках, и род его погибнет, и кровь растворится в великом Космосе.
Он опять замолчал, выдерживая драматическую паузу, словно желая, чтобы чужаки прониклись, поняли, осознали. А когда снова заговорил, то тон уже был абсолютно другой — деловой, спокойный и чуть ворчливый:
— Это официальная версия, так скажем. И часть простых людей в неё свято верит, поэтому тёплого приёма вам ждать не стоит. Не в каждом доме вам будут рады, не в каждый дом вас пустят. А скорее камнями закидают. Или имперской страже сдадут. За ваши головы неплохие деньги обещаны. За живых, кстати, больше.
— А вы? — Алекс напряжённо вглядывался в спокойные глаза Верта, пытаясь понять, что за игру ведёт отец-командир и чем это может грозить им. — Вы какой версии придерживаетесь? Верите или не верите в это предсказание?
— Почему же не верю? Верю. Частично. Вернее, я верю в конец света. Но ещё я знаю, что не вы виновники этого конца. То есть вы — следствие, а не причина, — Верт вздохнул и качнул головой. — И верю, что только вы способны предотвратить окончательную гибель мира. Поэтому я готов вам помогать. И ещё я знаю, что Имперский совет печётся не о благе простых жителей. И если вы попадёте в руки властей, то ничем хорошим ни для вас, ни для нас это не закончится.
Алекс опять задумался. А есть ли у них выбор? Можно сколько угодно повторять любимую поговорку Серого про два выхода для тех, кого съели, но когда выбор между «сдохнуть» или «может быть, и не сразу сдохнуть, а даже и пожить ещё немного», то определиться не очень-то и сложно. Он тяжело вздохнул, оглядел Серого в боевом режиме и Кема, прижимающего свёрток с жареным мясом к груди и решительно кивнул:
— Нам очень нужна помощь. И мы — рады её принять. Мы чужаки здесь, ты прав. Но для начала нам бы хотелось хоть что-то знать о мире, куда попали. И что нас тут ждёт. Просто, выходит, мы и шагу ступить не можем, чтобы нас каждая собака не узнала? Вот вы, например, точно знали, где нас искать и как мы выглядим. Так что, что мы можем?
Верт почесал заросший рыжей щетиной подбородок и усмехнулся.
— У нас на самом деле не слишком много времени, вас действительно ждали. Так что скоро тут будет имперская стража. Но могу вас успокоить — отличить вас в толпе от обычного человека не очень-то и просто. Тут все такие — две руки, две ноги и голова. Конечно, те, кто может Видеть, те поймут, что вы те самые ищущие-избранные, пришельцы, короче. Но таких немного. Вот мы, например, вас узнали в первую очередь именно потому, что ждали. Ну, и Видеть можем. А почему тут ждали, так тоже просто — не так уж много мест, куда должны прибыть ищущие-избранные. Наш лес — одно из таких мест, — Верт оглядел притихших парней и продолжил объяснять, не дожидаясь, пока спросят: — А те видения на болоте — они капкан для таких, как вы. Видения — это ваши мысли, приправленные ядом сомнений, плюс сценарий, конечно, приготовленный. Капкан лишь вытаскивал из вашей памяти тех людей или события, которые вы не отпустили или они вас не отпустили. Вытаскивал и извращал, коверкал, пытался надавить на самые низменные чувства. И топтались бы вы в этом Капкане, пока имперская стража не пришла и не взяла вас тёпленьких.
Парни слушали внимательно, даже Серый на время вышел из боевого режима. Раз пока никого убивать не надо, то зачем энергию зря тратить?
— А кто это — имперская стража? — Алекс на всякий случай вопросы по ходу всё же задавал, чтобы им всем было проще хоть как-то систематизировать получаемую информацию. — Вы уже несколько раз про неё говорили.
— Имперская стража — это внутренние войска, так можно сказать. Следят за порядком, отлавливают недовольных, охраняют власть имущих…
— Ага, — кивнул Алекс, — полиция, значит. А у власти у вас — император?
— Имперский совет. Но про политическое устройство вам потом расскажут. Моё дело — вас встретить и дальше по цепочке передать. Поэтому предлагаю зря время на праздные разговоры не тратить. Сейчас вас накормят, дадут переодеться и отведут на следующую контрольную точку.
И только сейчас Алекс вспомнил, что они так и не успели поесть. Желудок недовольно буркнул, и Алекс смутился и кивнул, соглашаясь и с желудком, и с Вертом, что перекусить было бы очень неплохо. Но когда тот уже встал из-за стола, всё же спросил:
— А на каком языке вы тут говорите? Даже странно, что мы так легко понимаем друг друга…
Верт пожал плечами.
— Ну, я — на своём… А вы… Ну, вы же избранные. Вам положено всех понимать. По легендам — вы и на зверином говорить умеете… — он с сомнением оглядел парней, — но я думаю, враньё это. Или нет?
Алекс задумчиво пожал плечами:
— Не пробовали пока…
Верт кивнул на кошкохоря и предложил:
— Поговори, попробуй!
И тут они оба не выдержали и громко рассмеялись. Кошкохорь испуганно вскинул голову, прижал маленькие круглые уши к голове и, зашипев, прыснул в открывшуюся дверь.
***
Через полчаса тройка избранных уже шагала за своим проводником — молодым молчаливым мужчиной, чуть постарше их самих. Сейчас они и правда почти не отличались от жителей лесной деревни, одетые в такие же камуфляжные куртки, высокие ботинки и простые однотонные рубахи. Только Кем ещё и парусиновый рюкзак тащил, который не доверил нести даже Серому. В нём лежала провизия, собранная для избранных в дорогу. Кем и с жареным зайцем не хотел расставаться, но потом всё же скормил его какой-то пегой собачонке, которая из благодарности теперь молча бежала возле левой ноги индейца.
Верт выдал им картонные книжечки синего цвета — паспорта, и немного наличности. До пластиковых карт здешнее общество, видимо, ещё не доросло. Уже прощаясь, Верт снял с руки кожаный браслет и подал Алексу:
— Держи, Светлый, в нём силы немного, но всё же есть. Глядишь, пригодится.
Они прошли по дну широкой балки около пяти километров, когда проводник скомандовал остановиться. Он негромко свистнул, и перед ними неизвестно откуда появилось несколько молодых мужчин, смуглых, быстрых и очень серьёзных. Они негромко обменялись парой фраз с проводником, хмуро оглядели парней и жестами пригласили следовать за собой.
Как и откуда взялся лаз в склоне оврага, парни даже не заметили. Вроде только что его не было, и вдруг — есть. То ли маскировка хорошая, то ли опять чёртова магия. Думать об этом было некогда, их новые провожатые явно не собирались что-то объяснять или уговаривать нерасторопных избранных. Их просто пихнули в спины, и парни почти влетели во влажную темноту огромной норы.
***
Сержант имперской армии с лёгкой брезгливостью смотрел на стоящего перед ним странного мужика, которого его бойцы нашли в интересующем их квадрате.
— Кто таков и как ты тут оказался?
— Ваше высокоблагородие, — мужик мял в руках какой-то кусок ткани — кепку или просто старую тряпку, — мы люди маленькие, нам проблемы не нужны.
Если бы парни сейчас увидели Верта, то ни за что не узнали бы его. Отец-командир и председатель в одном флаконе сейчас «имел вид придурковатый и разумением своим высокое начальство не смущал». Куда-то делся уверенный, умный, с очень правильной и грамотной речью человек, и откуда-то взялся этот недалёкий дядька, который и двух слов связать не мог.
Сержант ещё раз с сомнением оглядел подозрительного мужика и устало махнул рукой:
— Вали уже отсюда. Как только сюда попал-то?
— Так это, баба у меня дурная, за камышом послала, — Верт почесал затылок, — говорит, скотине надо постлать в хлеву. Шоб, значится, мыши не жрали овёс.
Сержант поморщился: вот откуда такие дуболомы только берутся?
— Дура твоя баба. Так ей и передай. А сам вали отсюда, нечего тут ходить!
Имперская стража двинулась дальше, к самым болотам, туда, где сработал выставленный капкан.
