Хочу домой, или Конец пути

      — Тихо! — Хельсон отработанным жестом расстегнул кобуру, но пистолет доставать не стал, лишь положил руку на ребристую рукоятку, так он чувствовал себя увереннее.       Саш, как настоящий сын полицейского, понятливо кивнул, легко скользнул к двери и, вооружившись чугунной кочергой, встал с левой стороны.       Хельсон подошёл к окну и осторожно выглянул во двор, чуть отодвинув край старенькой капроновой занавески. Но успел заметить лишь высокого плечистого парня. Тот словно почувствовал взгляд Хельсона и в упор уставился на него. Хельсон инстинктивно дёрнулся и отпрянул вглубь комнатки. Сердце неприятно сжалось и пропустило удар. Мда, кажется, он недооценил Джона Доу.       По краю сознания скользнула малодушная надежда, что они всё выдумывают, а это заехали заблудившиеся городские туристы. Сейчас они спросят у него и Саша дорогу и уедут. Или задержатся, чтобы перекинуться с ними свежими сплетнями и новостями.       По деревянному крыльцу протопало несколько пар ног, кто-то остановился возле самой двери и негромко постучал. Не отвечать было глупо, во дворе стоял автомобиль Хельсона с открытым багажником — явное свидетельство, что в доме кто-то есть.       В дверь опять постучали, и знакомый звонкий голосок громко окликнул:       — Господин Хельсон! Саш! Это я, Шурочка! Откройте, пожалуйста!       Отец и сын переглянулись. Это могло означать, что Советник и его люди вышли на подругу Саша и силой или обманом привезли сюда. Тогда следовало отдать им должное, это был беспроигрышный вариант. Ни сын, ни отец не стали бы рисковать жизнью девушки.       Хельсон чувствовал, как в груди звенит натянутая струна, готовая в любой момент лопнуть от напряжения. Руку с пистолета он убрал, но кобуру застёгивать не стал, пытаясь мысленно просчитать возможные варианты развития событий. Саш аккуратно поставил кочергу, глянул на отца и, дождавшись его быстрого кивка, откинул тяжёлый кованый крючок с двери.       — Ах ты, скотина! — Саш с рыком вылетел на крыльцо, сметая всё и всех на своём пути.       Ошалевший от неожиданности Хельсон бросился следом. Главное — в драку ввязаться, а разобраться можно и потом!       Возле ступенек на земле возились двое — Саш и какой-то светловолосый молодой мужик в камуфляжной куртке. Его перекошенное от напряжения лицо показалось Хельсону смутно знакомым, но откуда — вспоминать было некогда. Во всяком случае, приметный шрам через всю физиономию Хельсон точно где-то видел. Может быть, в ориентировках, присылаемых к ним в сыскной отдел — сейчас это было несущественно. Он быстро огляделся.       Чуть поодаль стояли трое молодых мужчин. В глаза бросилась ярко-рыжая шевелюра одного из них. Именно из-за плеча рыжего парня и выглядывала сейчас Шурочка. Хельсон на глаз оценил боевые качества бойцов. Они все были в гражданской одежде, но полковника сыска это не обмануло. Группа явно состояла из подготовленных людей. Их боевой потенциал виден был невооружённым глазом.       По старой, ещё со времён боевой молодости, привычке Хельсон автоматически фиксировал и заносил в подкорку короткие ёмкие характеристики, на составление которых уходило всего несколько секунд.       «Первый — высокий плечистый блондин, явно старший группы. Опытен. Убивал. Много. Если потребуется, убьёт ещё. Не задумываясь. Очень опасен».       «Второй — рыжий мосластый парень. Прикрывает девушку. В глазах — жалость. Слабее блондина».       «Третий — очень молодой, почти мальчишка. Стройный и тонкий. Как стилет. Похож на лесного хищника. Очень опасен».       «Пацан и блондин заслоняют рыжего. Или считают слабым звеном, или это важная птица».       Но было что-то странное в поведении чужаков, даже, можно сказать, противоестественное. Что — Хельсон не сразу понял, но, когда до него дошло, растерянно замер и заморгал глазами.       Никто из «группы захвата» не спешил прийти на помощь своему товарищу, только Шурочка порывалась броситься к сопящей в пыли парочке, но рыжий парень аккуратно, однако твёрдо удерживал её за локоть, пытаясь снова оттеснить девчонку себе за спину. Хельсон мимоходом отметил, что такое поведение рыжего ему нравится, правильное оно.       Хельсон стремительно повернулся к дерущимся. Сын с остервенением лупцевал своего противника, скалясь и шипя что-то неразборчивое, но очень злобное и явно — нецензурное. А тот лишь прикрывал лицо локтем да пытался вывернуться из-под прижимающего его к земле Саша.       Странно, но если подумать, то можно было найти вполне логическое объяснение. Опять мелькнула мысль, что эти люди могут вообще не иметь никого отношения к Джону Доу и всем этим… избранным! Может, это вообще приятели сына, а тот, кого сейчас мутузит Саш, просто девчонку его обидел, ну, или в стакан с водкой плюнул… Поэтому остальные и не вмешиваются, дают двум пацанам самим разобраться.       — Серёг! Они сейчас поубивают друг друга! — рыжий не выдержал и сам шагнул к дерущимся, но его опередил высокий блондин с холодными и равнодушными глазами.       Он одним неуловимым движением разнял драчунов, так легко, будто это были не молодые здоровые мужики, а два котёнка в коробке.       Хельсон поражённо наблюдал за парнем со взглядом наёмного убийцы, который одной рукой без труда удерживал за шкирку рвущегося в бой Саша, а другой — его противника, не слабого такого парня, не уступающего ему самому ни ростом, ни весом.       Саш несколько секунд обалдело рассматривал блондина, словно не веря своим глазам. Потом его лицо как-то судорожно дёрнулось, и он оглядел остальных незваных гостей. И его изумление медленно сменилось сначала пониманием, а потом застыло холодной маской отчуждения.       Он дёрнулся, пытаясь вырваться из захвата.       — Отпусти, Серж… — голос звучал хрипловато, как будто у него перехватило горло, и Саш недобро скривил губы. — Не трону я его. Я уже всё понял…       Блондин, которого он назвал Сержем, выпустил воротник куртки Саша и тронул его за плечо:       — Не злись, но так было надо.       Говорил он спокойно и ровно. Почему-то от этого размеренного, почти менторского тона обидно стало даже Хельсону, хотя он до сих пор не понимал, что здесь, чёрт возьми, происходит.       Повисла тревожная тишина, даже Шурочка перестала шмыгать носом и причитать, лишь недоуменно и испуганно переводила взгляд с одного участника конфликта на другого, прижав к груди крепко сжатые кулачки.       — Так надо было… — ломко усмехнувшись, ответил Саш. — Из меня дурака делать… Я же чуть на ходу из дядькиной машины не выпрыгнул, думал, сдохну, но вас спасу… А вы меня как щенка безмозглого… — он помолчал несколько секунд, опустив голову, словно прислушиваясь к самому себе, затем повернулся к Хельсону: — Вот, отец, знакомься. Это те самые избранные. Серж, Алекс, Кем.       Хельсон автоматически водил глазами за рукой сына, которой тот указывал по очереди на каждого из парней, и растерянно кивал им.       — А это тот самый Эмар, — Саш развернулся к парню со шрамом, который молча вытирал с лица рукавом кровь, — учитель, друг и сволочь.       Хельсон недобро глянул на Эмара и прищурился. Он вспомнил, где видел его. В тех же делах, где мелькало имя Джона Доу. Вот, значит, как… Хельсон по-новому поглядел на чужаков. Чего от них ждать? Уж не провокация ли всё это?       — Саш, иди в дом, — голос Хельсона звучал негромко, но внушительно, — и Шурочку с собой прихвати.       Рука словно сама собой скользнула к кобуре.       Все замерли и молча уставились на него. Первым шевельнулся Серж.       — Не стоит, господин Хельсон, мы пришли просто поговорить. Выслушайте нас, а потом решите, что делать. Если после того, как мы поговорим, вы скажете нам уйти — мы уйдём.       Саш, мгновенно забывший свою обиду, растерянно переводил взгляд с отца на чужаков:       — Бать… Ты чего? Они правда избранные.       — Я не знаю, какие они избранные, но вот он, — Хельсон кивнул на Эмара, — явно из команды Советника.       Саш вздохнул и по-прежнему сердито посмотрел на приятелей.       — Я знаю. Он был в команде Советника. Давай выслушаем их.       Хельсон с сомнением качнул головой:       — Уверен?       — Да, — Саш ещё раз вздохнул и закончил: — То, что они меня как котёнка носом натыкали, не значит, что они предали дело. Раз явились сюда, значит, им нужна наша помощь. И мы им должны помочь.       Хельсон отвернулся и задумался. Курить хотелось безумно. Он вынул пачку сигарет, щелчком выбил из неё одну, прикурил. Все смотрели, как он глубоко затягивается и выпускает облачко дыма, молча ожидая, что он скажет.       Хельсон отбросил недокуренную сигарету и повернулся к остальным:       — Ну, раз так, пойдемте в дом, поговорим.       В доме все молча расселись кто где. Шурочка примостилась рядом с Сашем, крепко ухватив его за ладонь. Серж устроился на подоконнике, Кем — возле самой двери, а Алекс оседлал колченогий стул почти в центре комнаты. Эмару Хельсон кивнул на умывальник и кинул чистое полотенце.       В тишине было слышно, как плещется Эмар, негромко шипя каждый раз, когда ему случалось задеть разбитую губу.       — Лейкопластырь дать? — Хельсон решил проявить гостеприимство и добрую волю.       Эмар отрицательно покачал головой и негромко буркнул:       — Не нужно, так заживёт.       Опять повисла тишина.       — Ребята, вы сами сюда пришли, — вкрадчиво и немного насмешливо проговорил Хельсон, — так, может, скажете — зачем?       Рыжий Алекс негромко кашлянул, прочищая горло, и спросил:       — Господин Хельсон, мы бы хотели знать, насколько вы в курсе того, что случилось с Сашем и всеми нами.       Хельсон пожал плечами и ответил:       — Настолько, насколько меня посвятил Саш. Если он ничего не скрыл, то я знаю всё, вплоть до момента, когда его из леса забрала Имперская стража.       Алекс повернулся к Сашу, и тот утвердительно наклонил голову:       — Да, отец в курсе всего.       Алекс удовлетворённо кивнул:       — Тогда я начну с этого момента. Мы сбежали из дома Советника, оставив его с носом. С помощью вашего сына и Эмара.       Саш хмыкнул, Эмар чуть опустил плечи, но промолчал, зато Алекс повернулся к Сашу.       — Эмар не знал, что мы останемся в вашем мире, и Серёга тоже не знал. И Кем. Никто не знал, — Алекс твёрдо смотрел Сашу в лицо.       Тот немного смутился, но упрямо сжал губы.       — Это что-то меняет? — в его голосе слышался явный вызов.       — Это всё меняет, — Алекс сказал, как припечатал. — Сейчас в тебе говорит обида. А ты попробуй рассудить здраво. Мы — сбежали. Эмар забрал скаляр…       Алекс не успел закончить фразу — Саш и Шурочка вскочили и потрясённо уставились на Эмара.       — Ты забрал у Советника скаляр?! — в громком возгласе Саша было неподдельное удивление, щедро приправленное восхищением.       Эмар кривовато улыбнулся разбитыми губами:       — Обменял на избранных…       — Вот-вот, — Алекс подождал, пока поутихнут восторги, и продолжил: — Представляешь, как разозлился Советник? Думаешь, он не захотел бы отомстить? Но вот нашёл бы тебя, а ты на голубом глазу под любой магической или простой проверкой сказал бы, что не знал, мол, планов изменника Эмара! Сам его ненавижу всей душой! Поводов для мести у советника бы и поубавилось.       — Но всё равно бы остались, — слова Хельсона прозвучали жёстко и даже зло.       — Да. Но Эмар и ребята постарались, как могли, минимизировать риски.       Хельсон подумал и согласился. В конце концов, Саш взрослый мальчик. Его в тот лес не силком тянули. Поэтому упрекать остальных, что его сын полез в самое пекло, — глупо.       — Но раз вы пришли и рассказали, значит, у вас есть какой-то план?       Алекс кивнул:       — Вы верно сказали, Эмар был в команде Советника. И много знает. И мы поделимся с вами этими знаниями.       Алекс обаятельно улыбнулся и ловко извлёк на белый свет довольно увесистую папку в стандартной картонной обложке с надписью: «Дело». Протянул её Хельсону и, так же улыбаясь, проговорил:       — Это вам может быть интересно. Тут кое-что про Джона Доу. То, что заинтересует не только вас.       Хельсон смотрел во все глаза на папку. Острый нюх настоящего сыщика подсказывал, что в ней много вкусного, очень много. Он тронул кончиками пальцев картонные корочки, потом принял её из рук Алекса, взвесил, словно раздумывая, что делать, и аккуратно положил на тумбочку. В груди поднимался знакомый охотничий азарт.       Хельсон, особо не надеясь на положительный ответ, всё же спросил:       — А свидетели? Найдутся? Они есть вообще?        Эмар твёрдо кивнул:       — Есть. И они будут говорить. И я — буду.       Хельсон хлопнул ладонью по папке, подняв в воздух облачко тонкой пыли:       — Договорились!       И тут, словно по команде, все разом встали со своих мест и заговорили.       — Может, чаю? — Саш улыбнулся и первый раз за всё это время прямо и открыто посмотрел в лицо Эмару.       — И пожрать, — кивнул Серый.       Эмар притворно закатил глаза и негромко застонал.       Следующие десять минут были полны сумбура, какой-то неловкой, но необходимой им всем неразберихи. Все принялись двигать стулья, усаживаться за круглый обеденный стол, покрытый старенькой, но чистой клеенкой в задорный цветочек. Пытались болтать ни о чём, перекидываясь незамысловатыми шуточками. Словно они собрались на весёлый уик-энд за городом, а не обсудить судьбу Империи и её загадочного Советника.       Наконец все уселись за накрытым столом. Хельсон при помощи Шурочки и Саша раздал всем разнокалиберные кружки с горячим чаем. Горкой уложил бутерброды с толстыми ломтями варёной колбасы и деревенского розового сала. Тут же Шурочка водрузила вазочку с конфетами в ярких обёртках и небольшую коробочку с пирожными, которую принесла с собой и всё это время неловко вертела в руках.       Серый бесцеремонно сгрёб пяток конфет из вазочки, с громким шелестом их развернул и безмятежно захрустел твёрдокаменными карамельками.       Хельсон усмехнулся и поражённо покачал головой: эти конфеты помнили прошлый Новый год, на них даже вездесущие муравьи не покушались. Где их вообще Шурочка раскопала?       Алекс повернулся к Сашу и хитро ему подмигнул:       — Тебе ещё повезло, мне кое-кто в заботе о моём психическом здоровье вообще память стёр. Так решил. Сам. Не советуясь со мной. Хорошо, хоть не полностью. И то — спасибо!       Саш кивнул, покосился на насупившегося Серого и спросил:       — И что ты?       Алекс задумчиво поглядел, как во рту Серого исчезает третий бутерброд, и прихватил со стола парочку оставшихся. Один надкусил сам, а второй протянул Сашу. Пожевал и ответил:       — Сначала думал — не прощу. А потом представил, что этого кое-кого больше нет. Исчез из моей жизни. Навсегда. Ну, как мне хотелось в тот момент. И ты знаешь… Такая тоска меня взяла, что выть захотелось. И я махнул рукой. Куда мы без этих, которые «лучше знают, что нам надо», и не устают причинять нам добро?       — Причинять добро — это ты хорошо сказал, — Саш улыбнулся. — Отомстим?       Алекс хлопнул его по подставленной раскрытой ладони и кивнул:       — Отомстим, потом забудем, что отомстили, и ещё раз отомстим! Мы же люди незлопамятные!       Засмеялись все, даже мальчик-стилет, который всё это время с самым невозмутимым видом отхлёбывал маленькими глотками горячий несладкий чай, не обращая внимания на пирожное, подсунутое ему сердобольной Шурочкой.       Хельсон тоже улыбался, глядя на сына и его друзей, но не переставал тревожно коситься на тумбочку, где лежала заветная картонная папочка. Потом не выдержал, встал, перенёс её на стол и водрузил на папку локоть правой руки. Так всё же спокойнее.