Я удержу тебя на свету.

- Эй, парень! Краса нашего поля! Да Барнаби же! Лорд будто очнулся, вскинул голову и выпрямился с трудом. Рядом стоял Натан, опираясь на полную тележку, и довольно улыбался. - Солнце к закату. Иди-ка и ты к дому, милый, того и гляди свалишься. Барнаби облизнул пересохшие губы и кивнул заторможенно, привыкая к мысли, что работа окончена. - Вон и Котецу за тобой пришел, - хмыкнул Натан, показывая куда-то в сторону от поля. Барнаби попытался взглянуть туда же, но перед глазами все поплыло, он заморгал и потер лицо ладонями, оставив грязные разводы на щеках и носу. Лучше не стало. Котецу стоял у самого края засеянного поля, не решаясь переступить невидимое ограждение. Не хотелось схлопотать по ушам от разъяренного Натана. Увидев двоих людей, бредущих в его направлении, ведьмак даже присвистнул от того, насколько бледен и вымотан оказался его гость. Старинный друг наоборот же, светился от счастья. - Милосердный Бог, что ты с ним сделал, Натан!? - Кабураги едва сдерживал виноватый смех, увидев, насколько тусклым был чужой взгляд. У мальчишки дрожали ноги и руки, а спина и плечи розовели солнечными ожогами. Тигр прекрасно помнил, каково работать на полях. - Он молодец, Котецу. Отработал весь день, я его едва остановил, - владелец полей подмигнул уставшему работнику и хлопнул колдуна по плечу. - Спасибо за такого шикарного помощника. Дождавшись, пока тот скроется в доме, Кабураги обернулся и покачал головой. - Ну, как тебе первый трудовой день? - не дождавшись ответа, ведьмак только усмехнулся и, повернувшись спиной, присел около чужих ног на одно колено. – Забирайся, давай. Поедем домой. Барнаби соображал с трудом, кивнул медленно и обхватил ведьмака за шею, оперся грудью на спину и почувствовал, как сильные руки подхватил под бедра. Он положил подбородок на плечо Котецу и бездумно глядел вперед, думая о том, как мерно покачивается мир вокруг, как тихо дышит ведьмак, соизмеряя дыхание, и как пахнет от его волос травами и немного - костром и прелыми листьями. - Это тяжело, - пробормотал тихо, - как он справляется каждый день? Если он может, то я тоже смогу. - Не перетрудись, высшая знать, - обеспокоенно повернул голову Котецу и чуть подкинул своей груз. - С непривычки нельзя так себя загонять. Не встанешь же завтра на ноги. Добравшись до дома, Котецу постучал носком ботинка в дверь. Когда Каеде появилась на пороге, она лишь удивленно изогнула бровь. - Ты его напоил? - Как ты могла подумать? Банни вкалывал целый день на полях Натана, - Кабураги осторожно внес парня в дом, - приготовь нам, пожалуйста, баню? Растопишь? Тигр очень осторожно опустил Брукса на кровать, стараясь не дергать его. Барнаби прислонился к спинке кровати и придремал тихо, едва лишь спина нашла опору. Очнулся он от того, что Котецу потормошил его, устало улыбнулся, принимая протянутую руку. В бане терпко пахло душистыми травами и еще чем-то, едва уловимо, как будто кто-то стряхнул на раскаленную печь пару капель лимонного сока. Барнаби и сам не заметил, как грязная одежда отправилась в плетеную корзину, а сам он оказался в маленькой комнатке, протопленной до густого, обжигающе приятного жара. Но Котецу не дал ему там задержаться надолго: вытащил и усадил в небольшой бассейн, ухмыльнулся, услышав стон удовольствия. В прохладной воде Барнаби окончательно отпустило, облокотившись на борта, он расслабился, чувствуя, как все тело ноет от усталости, гулко и звонко. Котецу сам довольно щурился, ощущая, как вода баюкает уставшие после долгой беготни ноги. Он обошел всю деревню и дальние дома. Лорду тоже стало легче, он даже разрумянился от жары. Вытянул ноги и сопел усердно, постепенно расслабляясь. - Тебе легче? - Кабураги протянул парню прохладное полотенце, чтобы положить его на голову. - Не до конца, - пробормотал Барнаби, запрокинул голову, - такое ощущение, что меня связали узлом и забыли развязать... Полотенце легло на лоб, и Лорд расплылся в блаженной улыбке. - Как бы я сейчас хотел видеть своего массажиста... Человек с воистину волшебными руками легко мог превратить его тело в попискивающую от восторга лужицу. Но сейчас о его сильных пальцах оставалось только мечтать. - Я при дворе не ученый, - Котецу подтянулся на руках и выбрался из бассейна, - но что-то я все-таки умею. Давайте свою спину, Лорд. Будем с ней беседовать. Он подполз ближе и размял руки, потирая их между собой. Барнаби бросил на него недоверчивый взгляд и выбрался следом, запахнул полотенце на бедрах. Котецу насмешливо изогнул бровь, и Лорд хмыкнул в ответ, улегся на широкую скамью, прогретую теплом, и опустил голову на сложенные руки. - Рискнем, ведьмак, - мурлыкнул расслаблено, - беседу разрешаю. Он повел плечами и тихо выдохнул, глядя из-под ресниц на взволнованную воду в бассейне. - Кошмарный лексикон... - Котецу осторожно присел рядом, потирая руки. - Как ты еще говорить не разучился? Сильные загорелые ладони смотрелись странно на мягкой светлой коже, едва тронутой солнцем. Барнаби был как истинный аристократ: тонкий, хрупкий и совсем бледный. Солнце до сегодняшнего дня не касалось его тела, не оставило ни одного следа. В то время как сам Тигр был с головы до пят покрыт отметинами, слоем загара, шрамами и ссадинами. Он мягко начал растирать чужую спину, разгоняя кровь и успокаивая ноющие мышцы. Внимательный взгляд следил за каждым движением, после которого оставались красные следы на коже. - У меня ежедневные... уроки этикета, - пробормотал Барнаби, растекаясь под сильными ладонями, замурлыкал что-то едва слышно, уткнувшись носом в ароматные доски и собственные пальцы. Котецу откуда-то знал, как надо коснуться, куда нажать и где потереть, и Барнаби откровенно поплыл, по-настоящему расслабляясь после долгого дня. Горячие ладони спустились к пояснице, пальцы нажали куда-то, и Барнаби тихо охнул, подавшись навстречу прикосновению, поерзал на скамье, не осознавая себя. - Еще... Котецу неожиданно для самого себя покраснел. Просто кровь ударила в голову. Ну... и не только туда. Кашлянув, он судорожно облизнулся и продолжил касаться такого нежного и отзывчивого тела. Но в какой-то момент все это стало невыносимо. - Хватит с тебя, а то уснешь и сваришься, - Кабураги поднялся на ноги, поспешно поправляя полотенце на бедрах. - Поднимайся и в дом. Пора ужинать и спать. Барнаби медленно облизнулся и сел на скамье, лениво прищурился вслед ведьмаку и пригладил волосы, с наслаждением вдыхая как можно глубже. Показалось. Или нет... Лорд усмехнулся и поднялся на ноги. *** Каеде снова превзошла любые ожидания, просидела весь ужин, сияющая от похвалы, и исчезла под самый вечер - сбежала ночевать к подруге в деревню. Сытый и довольный Барнаби добрался до постели и развалился поперек неё, закинув за голову руки. Ему пришлось одолжить у хозяина дома простые штаны, а для рубашки было жарковато, поэтому лорд откровенно расслабился, вытянул руки, стараясь потянуться всем усталым телом, каждым мускулом. А Котецу все никак не показывался, шумел и шуршал чем-то в соседней комнате, что-то с грохотом разбил на маленькой кухне, бурчал что-то нелицеприятное себе под нос и спать явно не собирался. И когда он все же показался, Барнаби улыбнулся и помахал ему рукой: - Спасибо за этот день. Не думал, что найду человека, который действительно поймет, чего я хочу. - Иногда полезно попробовать что-то иное, нежели сидеть и править, править и сидеть, - Кабураги ухмыльнулся широко и принялся раскладывать по ящикам какие-то скляночки, баночки. - Но скоро тебе, все же, придется вернуться в замок. Он достал какие-то книги, складывая их на низком столе, потемневшем от копоти. Внутри него бушевал Тигр. Этот зверь - не выбор заклинателя. Однажды освободив свою сущность, от нее уже нельзя отказаться или поменять. Когда юный чародей обернулся тигром, его наставник очень удивился, но столь же сильно был горд. Большой, сильный и благородный хищник - показатель силы души и достоинства. И сейчас именно он рычал где-то глубоко внутри, рвался наружу, чуя что-то дико родное, нужное. От мальчишки исходил запах дичи, вкусный и манящий. Голос жег горло, хотя ничего подобного Котецу никогда не испытывал. Никогда, кроме того момента, когда встретил Томоэ. Поэтому мозг у чародея отказывался это принимать, а зверь внутри требовал свободы и действий. Вполне определенных действий. Банни же, как назло, развалился на кровати так, словно только и делал, что совращал каждого ведьмака на своем пути. Тот и так провел почти час, блуждая по округе и унимая то обжигающее несвоевременное желание, что возникло во время непристойного массажа в бане. - Ты прав, - Барнаби закинул ногу на ногу, наблюдая за ним из-под ресниц. - Но пока я не хочу возвращаться. Перемещения Котецу по комнате уже давно потеряли всякий смысл, ведьмак явно не знал, куда себя деть, и отчаянно пытался не показывать этого гостю. Барнаби задумчиво облизнулся и изогнул светлую бровь. - Ты не устал, Котецу? Весь день на ногах, и ночь хочешь провести так же? Ведьмак ему нравился. Барнаби это прекрасно осознавал, как и то, что хотел удивить его, доказать, что он - не такой, как обычная знать, что он достоин уважения и дружбы. И чего-то большего, может быть. Кто знает? Полный труда и свежего воздуха день вскружил венценосную голову. Барнаби сел и улыбнулся, пружинисто поднимаясь на ноги. - Ты спас мне жизнь и выполнил мою мечту, - тихо заявил он, подходя к замершему ведьмаку, - может быть, у тебя тоже есть желание, которое я в силах осуществить? Зеленые глаза смотрели внимательно и прямо, и столько же лукавства было в этой свежей зелени, сколько и прозорливости. Этот мальчишка видел его насквозь. И в какой-то момент это осознание ударило в голову, заставив опустить руки. Горсть семян, которую он держал в руке, оказалась на полу. Котецу облизнулся машинально, соображая, что же ему делать, как поступить. И все это наверняка отразилось на его лице. - Ты уйдешь, Банни. Уйдешь к себе, а я останусь. В этом нет никакого смысла, никакой перспективы, - мужчина тоскливо улыбнулся и отвел взгляд. - Ты слишком молод, чтобы решать осознанно, а я слишком стар, чтобы встать у тебя на пути. Ведьмак вздохнул и почесал в затылке, осознавая свою неуклюжесть. А зверь внутри него метался, словно в клетке, оставляя длинные рваные следы на прочной клетке из ребер. «Моё!» Котецу обожгло жаром от низкого рычания. - Во-первых, не суди за меня, - ухмыльнулся Барнаби и уперся ладонями ему в грудь. - А во-вторых, пусть об этом беспокоятся будущий Барнаби и будущий Котецу. Тряхнув головой, лорд облизнулся и посмотрел Котецу в глаза. - Я не хочу уходить, а ты не смеешь бегать от своего лорда, - насмешливо промурлыкал он, не отпуская взгляда, - скажи, чего ты хочешь. Быть может, я это смогу? Котецу выглядел, как молодая кошка на охоте: прижал уши, переминается с лапы на лапу и облизывается, но никак не решится броситься: а вдруг добыча против? Добыча заправила за ушко пару светлых кудряшек и улыбнулась. Котецу смотрел на Барнаби и видел в его глазах все сразу: насмешку, веселье, надменное превосходство, нежность, согласие, любопытство, детскую упорство. Медленно выдохнув, он провел пальцем по линии упрямой челюсти и хмыкнул. - Избалованный ребенок... А после случилось именно то, что должно было. Тигр в груди нашел лазейку. Вырвался наружу. И тогда перед Лордом оказалось уже совершенно иное существо. Со светлыми, почти желтыми глазами, внимательным взглядом и резкими движениями. Он в одно мгновение оттолкнул от себя наглого мальчишку и поменялся с ним местами. Тот оказался прижат к стене, в ловушке между крепким деревом и горячим сильным телом. Котецу поймал скуластое лицо в ладони и уперся лбом в лоб. Дыхание вырывалось из его груди хрипло, рывками. Барнаби сглотнул и облизнулся медленно, глядя в жёлтые глаза упрямо и беспечно. - Поймал? - шепнул тихо и улыбнулся. - Это - твоё желание? Он чувствовал себя кроликом в лапах тигра, но ему это определённо нравилось. Котецу был самым живым из всех, кого Барнаби знал, он был насмешливым, беспардонным и смелым, а ещё был красивым, очень красивым, не прилагая к этому никаких усилий, в отличие от молодёжи при дворе. Наедине с ними Барнаби не выдерживал и получаса, а к Котецу его тянуло, как магнитом, и сейчас его отрывистое дыхание щекотало шею, а беспечному лорду было совсем не страшно. - В лапы к тигру крольчонок попал, больше его никто не видал, - на манер детской дразнилки пропел Кабураги, собирая в кулак мягкие светлые кудри, потянул, запрокидывая чужую голову. - Что это, Банни? Я хочу понять. Глупое упрямство, банальное любопытство? Зачем это тебе? Тигр обжег дыханием острый подбородок, едва задевая его зубами. Вторая рука осторожно, но властно легла на длинную хрупкую шею, опасно придерживая, но подушечка большого пальца мягко поглаживала чувствительное местечко под ушком. От этой ласки на грани угрозы Барнаби чуть не заурчал: Котецу был восхитительно непредсказуем и опасен, но контролировал себя так ощутимо хорошо, что не играть с ним было бы преступлением. Барнаби зубасто усмехнулся, послушно запрокидывая голову и подставляя хищнику беззащитное горло: - Ты мне нравишься. Хочу тебя себе. - Не все твои желания могут исполняться, маленький Лорд, - ведьмак провел губами и носом по открывшейся шее, по дернувшемуся кадыку, вернулся снова к подбородку и выпустил зубы. - Особенно там, где нет твоего влияния... Тигр отпустил парня, шагнул ближе и оказался вплотную. В его грудь билось в бешеном ритме чужое сердце, а зеленые глаза потемнели в несколько раз. И сдерживать себя становилась все труднее. Хищник, вырвавшись на свободу, желал свою добычу. Его рычание находило отголоски внутри Котецу, обдирая ему горло. Он положил ладонь на обтянутое штанами бедро, схватил крепче, вминая пальцы в упругое и мягкое, потянул на себя и второй рукой и подбросил, лишая опоры, удерживая на весу. Руки незаметно сместились, обхватили крепкие ягодицы, зубы царапнули подставленную шею. Им нужно было дойти до любой горизонтальной плоскости, но выпустить кролика из цепкой хватки сейчас означало испортить охоту. Барнаби его замысел понял, обнял за шею и проник всем телом, полагаясь на силу и равновесие другого человека. И, воспользовавшись его заминкой, первым набросился на приоткрытые губы, поймал ртом срывающееся дыхание, отрывистое и сладкое, принялся распробовать его, как мятный леденец. Кажется, Котецу подхватил его и понес куда-то, лорду было все равно, пока ведьмак позволял ему вылизывать и целовать свои губы и рот, в котором жил привкус ароматного сладкого чая. - Нет, все... - шепнул запально, едва оторвавшись, поспешно облизнулся, сверкая глазами, - все! Котецу резковато, но все же бережно уронил свою драгоценную ношу на кровать и тут же склонился сверху, уперся руками по обе стороны и оседлал худые бедра. Ногти драли плед от нетерпения, но столько же, сколько получить, ведьмак хотел и отдать, позаботиться, сберечь. Он склонился и едва ощутимым поцелуем коснулся кромки волос, виска, скулы. Накрыл теплые губы, но не позволил увлечь себя в поцелуй и отстранился, выпрямляясь. Запахи стали намного острее, он чувствовал чужое желание, жажду, легкий страх, но больше всего - возбуждение. Он и подумать не мог, что испытает что-то подобное спустя столько лет. - Пришел, когда захотел, - руки разодрали рубашку, на покрывало и на пол брызнули пуговицы, - разрушил все, что я так долго создавал. Испорченный кролик. Снова потянув за мягкие волосы, Котецу, наконец, поцеловал Банни так, как хотел: жадно, грубовато, с нажимом, не отдавая инициативу. Барнаби послушно запрокинул голову, приоткрыл губы, не пытаясь более командовать, принимал поцелуй податливо и влажно, щурясь от удовольствия, а руками цеплялся за плечи Котецу, комкая в пальцах ткань его жилета. - Это же была, - выдохнул насмешливо и отрывисто, когда ведьмак позволил ему говорить, - последняя чистая рубашка... Глядя в глаза Котецу, который как будто просыпался ото сна, позволяя себе все больше и больше, Барнаби облизнул припухшие от поцелуев губы и дернул его за прядь темных волос, заставляя склониться к себе. - Я ничего не разрушал, - шепнул негромко и весело осклабился. - Кажется, я что-то создал... Котецу посмотрел точно в зеленые наглые глаза и улыбнулся так же весело, самыми уголками губ. Качнувшись вперед, он почти поцеловал такие манящие губы, но увидев чужое движение навстречу, отпрянул. Заставил потянуться за собой, ощущая такое горячее дыхание. Тигра сводила с ума эта близость, это тело, этот человек. По праву владевшего его жизнью или какому-то другому он считал Банни своим, и Котецу совсем, совсем не хотелось с ним спорить. Ощутив, что ждать больше он просто не может, ведьмак опустил руки на чужие плечи, проводя вниз, до запястий, и снова вверх, наслаждаясь этим ощущением. Он и забыл, как это: узнавать чье-то тело. Барнаби послушно замер, прикусив губу: от кончиков пальцев Котецу как будто разбегались искорки мурашек, мешались с кровью и будоражили, горячили. - Я думал, массаж мы уже прошли, - заметил тихо и блеснул глазами, схватился за предплечья ведьмака и перекатился, подминая его под себя, - или моя очередь? Подобравшись, лорд уселся на чужих бедрах и поерзал для верности, укрепляя свои позиции. - Похоже, что моя, - он изогнул бровь и стащил через голову порванную рубашку ведьмака, окинул его голодным взглядом и склонился, вдыхая запах чистой кожи, очень мужской запах, горьковатый на кончике языка. В качестве лорда он принимал в своих покоях девушек, но был к ним совершенно равнодушен; в те же покои он приглашал и приглянувшихся мужчин, но ни с одним из них не зашел дальше невкусных, грубоватых поцелуев. В свои двадцать лет Барнаби впервые хотел без всяких капризов, просто всем телом вместе с головой желал быть с кем-то. Он посмотрел в глаза Котецу, который медленно сжимал и разжимал пальцы, наблюдая за ним, и решительно лизнул его в шею, оставил под ухом яркий след от своих зубов, утверждая свои права со всем пылом молодости. Тигр чуть оттолкнул парня от себя, упираясь в плечи, заставил выпрямиться. И залюбовался. Огладил ладонями талию и бока, задевая кожу кончиками пальцев. - Как далеко ты хочешь зайти? - вопрос прозвучал тихо и спокойно, потому что именно сейчас Котецу не был готов просто обнять Банни и целомудренно уснуть в середине ночи. Податливое тело под руками, едва тронутое солнцем, расслабленное теплой водой, приковывало к себе взгляд. Ему даже на мгновение стало неудобно за свое, покрытое шрамами, отметинами, нескладное, грубое. - А как далеко ты можешь меня увести? - усмехнулся Барнаби, поглаживая его по животу, прослеживая кончиками пальцев линии чужих шрамов. Котецу собрал целую их коллекцию: от тонких царапин, едва уловимых на смуглой коже, до выпуклых, бугристых отметин, жестких на ощупь. Барнаби заметил такой шрам на ребрах, прогладил его ладонью, скользнул пальцами на россыпь мелких нитевидных отметин на груди - как будто ведьмак подрался со стаей голодных котят или упал в кактусовые заросли. Барнаби слышал от опекуна, что в жарких странах растут эти странные растения, кактусы, которые щетинятся иглами, как обычные растения - листьями. От мысли о кактусах лорду стало смешно, он нервно хихикнул и оборвал себя, привстал на коленях, держась руками за изголовье кровати. Котецу глядел на него снизу вверх и молчал. Барнаби упрямо сжал губы, не собираясь заговаривать первым. Короткая передышка подошла к концу, когда от томного и голодного взгляда по спине прошла волна желания. Резко подавшись вперед, Котецу обхватил одной рукой блондина поперек спины, а второй под ягодицы, заставляя упасть обратно в свои объятия. Чуть промахнувшись, он поцеловал Лорда в самый уголок губ, укусил его, вызывая дрожь. Ему так хотелось содрать эту спокойную и веселую маску с прекрасного лица. - Ты снова строишь из себя знать, - Тигр раздраженно царапнул плечо и спину мальчишки, оставляя длинные ссадины на лопатках. Больше не удерживая себя, получив почти прямой ответ на терзающий вопрос, ведьмак прижал Барнаби к себе, позволяя ощутить степень своего возбуждения. Банни охнул тихонько и повел плечами, разлегся вольготно на предложенном месте и поерзал, потерся бедрами, заставляя Котецу скрипнуть зубами, сдерживая себя. - А ты слишком много думаешь. По-моему, я пока выигрываю. Обычно он себя так не вел, но сейчас Барнаби даже не задумывался, откуда в нем столько смелости и уверенности в себе. Ведьмак как будто околдовал его - но будь проклят мир, если это так. В конце концов, лорд не чувствовал на себе ни капли магии - а она обычно наваливалась липкой паутиной, оплетала лицо и мешала дышать, как старый вонючий мешок. Колдовство, направленное против него, всегда ощущалась так. Он снова привстал и расстегнул пуговицу на хозяйских штанах, но не сумел удержать внимание, склонился в поисках поцелуя к чужим губам, которые кривила усмешка. Надавил пальцем на лоб, разглаживая морщинки, вгляделся в лицо - совсем молодое сейчас, привлекательное, с правильными чертами. Улучив момент, Барнаби украл с приоткрытых губ поцелуй и шально улыбнулся. - Так это соревнование? - Котецу сделал вид, что очень удивился, и резко перекатился, прижимая свою капризную блондинку к кровати. - Какие правила? Он поймал длинные ноги под коленями, задирая их, чтобы мальчишка не мог подняться рывком. Устроился точно между ними и укусил через тонкую ткань штанов около колена, сдавливая кожу зубами. - Тебе решать, - заявил Барнаби без улыбки, сверкнув глазами, - ты в доме хозяин. Он откинул голову на подушку и облизнулся, пытаясь успокоить дыхание. Котецу поглаживал его по ногам и ничего не делал, только смотрел, а Барнаби старательно разглядывал мелкие трещинки на потолке. А потом Котецу отмер, и больше Банни не видел ничего, кроме вспыхивающих яростным огнем разноцветных кругов под стиснутыми веками. Он плавился, он горел, он был мягким воском в умелых руках. Он ждал эти руки и принимал властную силу, объявившую его своим, и кричал от наслаждения, выгибаясь в крепких объятиях. Чтобы чувствовать, не нужно открывать глаз. *** Котецу резко открыл глаза, ошарашено глядя в потолок. Ему явно приснилось что-то кошмарное, что заставило выплыть из сна в такую рань: еще даже не пропели петухи. Проглотив хриплое дыхание, он медленно повернул голову и обнаружил на своем плече чужую, светловолосую. Барнаби закинул на него руку и ногу, прижался близко и не собирался отпускать: замерзла высшая знать. Чуть улыбнувшись, Тигр натянул легкое одеяло на худые плечи, стараясь сильно не шевелиться. Хотелось еще совсем немного полюбоваться спящим чудом. Он совершенно не знал, какой реакции ждать от Банни, когда тот проснется. Страшнее всего на свете было бы увидеть ненависть в зеленых глазах, отвращение или сожаление. Поэтому, наверное, пусть лучше спит. Спокойнее будет. Барнаби ожидаемо завозился, сонно подгреб под себя одеяло и зевнул Котецу в плечо, потерся о него носом, как большой кот, и снова замер, не желая выпутываться из сна. Ему было тепло, солнце не спешило будить его, а на спине лежала теплая рука, гладила едва ощутимо, невесомо и очень нежно. Лорд готов был замурлыкать от счастья, но вместо этого он на ощупь подобрался и ткнулся носом Котецу в щеку, лениво потянулся, вдыхая его запах, смешанный со своим собственным. - Куда собрался мой герой?.. - спросил хрипло, облизнулся, не торопясь убирать конечности восвояси. Наоборот, притерся к ведьмаку ближе, внимая идущий от него ровный жар. - Еще есть немного времени, чтобы ничего не делать, - Котецу провел кончиками пальцев по чувствительной шее, довел до плеча и устроил там ладонь. Колдуну нравилось вдыхать едва ощутимый запах солнца, ветра, чего-то такого, что только он и мог почувствовать. В глубине души скреблось что-то тревожное, словно напоминая ему о сне, но нежные ладони, которые едва ощутимо касались груди и живота бесследно стерли эти дурацкие ощущения. - Ты поспи сегодня подольше, - Кабураги коснулся носом кудрявых волос, - отдохни. - С чего это? - Барнаби лукаво прищурился, - чем я заслужил отдых? Дотянуться до губ Тигра было не сложно, уложить его на себя, крепко целуя, было очень приятно. Облизнувшись, Банни огладил щетинистую щеку и улыбнулся, задевая дыханием чужие губы. - У меня сегодня много дела. Поле не ждёт, но пока... Барнаби подмигнул ему и скрестил ноги на пояснице. - Пока что мне стоит заняться тобой. Закрепить, так сказать, успех. Ощущений было слишком много. Сразу нахлынули эмоции, воспоминания о прекрасной ночи, жажда повторить все это, видя отблеск солнца в изумрудных глазах, но на то Котецу и старший, чтобы иногда ставить обязанности выше своих желаний. Осторожно оттолкнув мальчишку обратно на подушки, он стукнул по светлой макушке ребром ладони, совсем легонько, осаждая пыл. - Ну уж нет, скоро вернется Каеде, да и у меня на сегодня накопилась целая куча планов, - увидев обиженное лицо, Кабураги хохотнул громко и весело, - но я обещаю, что пересмотрю свое расписание на вечер и завтрашнее утро. Коротко поцеловал теплые ото сна губы, он выпутался из цепкой хватки и поднялся на ноги, совершенно не стыдясь своей наготы. Потянулся руками к потолку, разминая тело, и широко зевнул. Барнаби сел на кровати, наблюдая за ним, облизнулся неосознанно и соскочил с кровати. Подобрал с пола свои штаны и натянул их, подошел к Тигру и поцеловал в колючий загривок, поймал за запястье и вложил в ладонь небольшой золотой перстень с печаткой в виде двух сплетающихся Б. Улыбнулся, сложил чужие пальцы в кулак, пряча подарок, и цапнул со стула хозяйскую рубашку, накидывая на плечи. - Жду тебя на реке, - усмехнулась наглая высшая знать и исчезла из комнаты, захватив с собой яблоко со вчерашнего стола. Котецу долгую секунду рассматривал такой маленький, но в тоже время такой огромный подарок. Перстень жег ладонь, но это было так приятно, так нужно сейчас. Сглотнув, он метнулся, поймал за руку и дернул на себя. Поймал в медвежьи тяжелые объятия и поцеловал, запутавшись пальцами в пряди на затылке, запрокинул чужую голову, чтобы углубить ласку. А когда отпустил, посмотрел внимательно и пронзительно. - Я скоро приду... - отступив на шаг, Кабураги прикрыл глаза ладонью, пытаясь привести мысли и чувства в порядок. Барнаби улыбнулся, глядя на него, и поспешил к реке. Фамильный перстень Бруксов прекрасно смотрелся на загорелой руке ведьмака.