Во власти твоей крови

— Честное слово! Ты же меня знаешь, если я так говорю, то, значит, так оно и есть. — женщина средних лет закатила глаза, слегка откидываясь на свой офисный стул. — А ты знаешь, я не удивлена. — собеседница сделала абсолютно безразличное выражение лица, будто её мало чем можно удивить в этой жизни. — Я-то сразу сказала, как только её увидела, что у неё один ветер в голове. Таких исключительно, как посыльных использовать можно. — Учитывая, что она только школу окончила, не будет сюрпризом, если она не умеет толком компьютером пользоваться. Скажи мне, Роуз, и что же делать с такими, а? — она облокотила голову об указательный палец и сделала многострадальную мину. — Как, что? На нас сваливать, а мы их учи, давай. — женщина нервно помотала головой, — Будто у самих работы не выше крыши. Эх, даже не знаю: Войти, откашлянувшись, тем самым попытаться их пристыдить за разговоры обо мне за моей спиной (в буквальном смысле) или остаться стоять в дверном проёме, пока эти престарелые дамы не устанут чесать языками? Учитывая, что второе маловероятно, ведь причитать они могут часами, а мне нужно как-то вернуться к работе, я всё же вышла из коридора и прошлась уверенным, но неспешным шагом к своему столику. Увидев меня, бедная женщина чуть не подавилась шоколадной конфетой. Что ж, поделом. — Ой, а что с вами, мисс Блэр? — я немного наклонила голову набок и сделала изумлённое выражение лица, хотя в голосе ясно читались нотки издёвки. — Может вам чайку долить? Или сами справитесь? — она истерично замахала рукой, чтобы я и шага больше к ней не делала. Обидно, вообще-то. Нет. Это картина успела довольно быстро мне наскучить, и я уселась за свой компьютер, в который, кстати, сама сумела ввести пароль, и это с первой-то попытки. Просто невероятно! А если отбросить весь этот сарказм, не могу сказать, что разделяю их мнение на свой счёт, и всё-таки понимаю, почему они так ко мне относятся. Новые люди, тем более молодые, рано или поздно всегда занимают место даже самых добросовестных, но "престарелых" работников, впрочем к ним это выражение никак не относится, по крайней мере, первое. Это естественный ход вещей, к сожалению, даже моей маме пришлось с ним столкнуться, хоть ей всего под сорок и работает она медиком. Ей приходится каждый день доказывать всем свою работоспособность, в то время, как новым работникам, имеющим на руках кучу сертификатов и дипломов, не нужно беспокоиться о подобном. У папы дела относительно работы обстоят немного лучше, потому он даже смог договориться со своим давним знакомым пристроить меня к нему на стажировку. Да, то место, где я сейчас работаю, является небольшим отделом довольно крупной компании; настолько небольшим, что его можно сравнить с каплей в озере (ну не в океане же, компания всё же не международная). Отец очень надеется на меня, поэтому я стараюсь не упасть лицом в грязь, но грязи здесь хоть отбавляй. И, несмотря на все его надежды, я догадываюсь, что принятие меня в качестве стажёра, скорее всего, счастливая случайность, потому что, за два месяца работы, я поняла одну вещь: устраивать меня на полный рабочий день никто не собирается. Иногда мне становится грустно, когда папа спрашивает о моих делах в компании. Нет, справляюсь я, на удивление, хорошо; мне помогли знание выше среднего польского и совершенного английского, и пусть они оба не мои родные языки, подобным никого здесь не удивишь. Уже на второй неделе я заметила закономерность, что из, так называемой, верхушки офисных работников, все приходятся кому-то братьями, кузинами, тётями, ещё, хрен пойми, кем. А мой отец – обычный офисный работник, не какая-то там элита, у которой вся компания состоит из одних только "удобных" людей. Кипа бумаг плюхнулась мне на стол, тем самым выводя из размышлений. — Мия, сделай тринадцать копий. — то есть: сделай за меня мою работу, — подумала я, но ответила, естественно, другое. — Конечно, сейчас. — я натянула улыбку, но оказалась напрасно, ведь мужчина давно ушёл, не считая нужным дожидаться ответа. Ничего, займусь этими треклятыми бумажками и благополучно уйду, ведь мой рабочий день уже полчаса как окончен. Краем глаза я заметила того самого знакомого отца, что так любезно согласился принять меня в качестве стажёра, когда отец упросил-таки хотя бы провести собеседование. Надо ли говорить, что принял он меня почти сразу, ничего при этом дельного не спрашивая. Ещё в тот день мне это показалось подозрительным, но я всё списала на свою неопытность и наивно полагала, что и такое может быть. Но стоило пройти пару рабочих дней, как достопочтенный начальник стал выжигать во мне дыру глазами, а спустя какое-то время неумело пытался кокетничать со мной. Хоть он и выглядел довольно неплохо: чуть выше меня ростом, в меру подтянутый и всегда в опрятных костюмах, – это не давало ему право так откровенно ко мне подкатывать, из-за чего потом и расползались слухи, что я ничего из себя не представляю и "понятно как её взяли". Все эти нападки я стараюсь пропускать мимо ушей, ведь мне осталась всего пара дней, после чего, уверена, максимум, что мне достанется – так это сухое рукопожатие и указ жестом на направление в сторону выхода. Но ради папы я готова потерпеть то малое отведённое мне тут время. К тому же сегодняшний день просто обязан пройти замечательно, ведь меня ждёт долгожданный праздник и встреча с подружками и парнем после работы. С этими мыслями я встала из-за стола и направилась в сторону копировальной машины, что находилась в угловом коридоре, недалеко от дверей. Сколько лет этой рухляди? Что ж, придётся подождать какое-то время, пока все не распечатается. Облокотившись о края машинки, я решила проверить на всякий случай, не закончилась ли бумага, когда услышала голос позади себя. — Эх, надо будет сказать Дину не задерживать бедных стажёров. — не помню, чтобы я тебе жаловалась. — С бумажной волокитой он бы и сам справился. — что верно, – то верно. — Ничего страшного, мистер Диксон, мне не трудно. — практически на одном дыхании пролепетала я, стараясь особо не смотреть в сторону начальника, а лишь заниматься документами. — Я же говорил, зови меня просто Лео. — он игриво улыбнулся, и затем продолжил, — Ну что, понравилось тебе у нас? Скучать не будешь? — ха, он практически в открытую говорит, что скоро меня оставят ни с чем, просто воспользовавшись, как дешёвой рабочей силой. — Мне, конечно, было приятно здесь работать, но всему хорошему приходит конец. — я попыталась поскорее отмазаться от него, так как не хотела портить себе настроение его навязчивыми разговорами ни о чём, — К тому же нужно уметь отпускать. — последнее уже было адресовано ему. Я услышала пиканье машинки и собиралась уже доставать бумаги еле влажные от чернил, как вдруг почувствовала странное тепло ниже поясницы. — Ну как же я вас так просто отпущу, Мия. Это непосильная для меня задача. — от неожиданности я остолбенела, не сумев даже пошевельнуться. Непонимание, стыд и чувство чего-то непристойно грязного нахлынули на меня. — Ну что, может на переку... — один из работников также застыл в недоумении, смотря на всю эту картину. Появление этого парнишки вернуло меня в реальность, я отпихнула уже точно бывшего начальника и стремительно понеслась к своему рабочему месту, судорожно взяла в охапку все вещи со стола, наскоро запихала их в сумку и вышла из помещения. Мне кричали что-то в след, но кто и что, – разобрать не смогла, да и не нужно оно мне. Как же я ждала последнего дня этой ебучий стажировки. Но теперь я имею полное право уйти раньше условленного времени. Отец поймёт, скажу ему... скажу, что коллектив не понравился. Как раз те мерзкие тётки недавно вышли с отпуска и начали меня активно обсирать. Объясню, что не выдержала такой травли и что это моё взвешенное решение. Благо, отец у меня понимающий, не будет насидать на меня. А мама... ей сразу это место не понравилось по рассказам папы. Надо было её послушаться. Глаза вот-вот хотели намокнуть от несправедливости, пока я наотрез не остановила себя. Нет, Мия, не сейчас. Ты прекрасно выглядишь, накрасилась в кои-то веки. Не порть настроение этим уёбком. У тебя же... праздник. И тебя наверняка ждут. Ждут! Я же отключила уведомления на телефоне. Нужно проверить, что писали ребята. По времени они уже должны были доехать до места. Так, мне тоже пора... нужно поспешить и проехать всего несколько станций метро. У меня не осталось надежд и иллюзий, что этот день пройдёт так, как я запланировала, но у меня хотя бы остались приятные ожидания на сам праздник в честь моего дня рождения и встречу с парнем, с которым я очень давно не виделась. В последнее время у нас не всё гладко, немудрено, поскольку это мои первые отношения, и мне могло просто показаться. Всё же я чувствую, что истосковалась по нему и хочу его увидеть. Проехав в метро в своём бордовом платье, в котором я была ещё на выпускном вечере, я, на своё удивление, смогла немного привести в порядок мысли и настроиться на хотя бы подобие праздника. Мной было принято решение не терять время и по дороге списаться в групповом чате с подругами, которые, как я и думала, уже ждали меня на месте. Я не стала углубляться в подробности своего опоздания, подумав, что лучше не добивать своё и так еле живое настроение, и написала, что меня задержали на работе. Что, собственно, было правдой, – меня действительно задержали, только рукой за зад. Выйдя из метро и сделав вид, что ничего дурного со мной не приключилось, я поспешила к бару на другой стороне улицы. Как же я была несказанно рада, зайдя в помещение и увидев, что мои предусмотрительные подруги уже заказали выпивку. — С Днём Рождения! — огласили девчонки в унисон, как только завидели меня, и принялись обнимать. Это как раз то, что мне было нужно. Я с удовольствием ответила на их объятия, и мы стояли так ещё где-то с минуту, после чего всё же отстранилась друг от друга. — Ты в своём выпускном платье! — Лиза прошлась по мне одобряющим взглядом. — И правильно, ты тогда затмила всех на выпускном, а теперь и в этом баре. — она одарила меня своей тёплой улыбкой, которой мне так не хватало то время, что мы не виделись, из-за того, что были обе очень заняты. — Смотрю, ты и волосы слегка уложила. — заметила Эля и подмигнула мне. — Как всегда, обворожительна. Пускай они несколько слукавили, но не могу не согласиться со своими подругами, сегодня я и вправду выгляжу "обворожительно", как выразилась Эля: платье скорее даже не обычного красного, а напоминающего бордовый, кровавого оттенка, моего любимого, плечи открыты, в области талии ткань слегка облегает, но не сжимает так, что дышать было бы невозможно, а в бёдрах платье аккуратно прилегает к телу, хоть со стороны и кажется, что оно расходится в стороны, чем-то отдалённо напоминая одежду принцесс из всеми знакомых сказок. Края платья едва доходят колен, которые прикрыты верхним слоем полупрозрачной сетчатой ткани, походящей на балетную пачку. Стоит заметить, что платье довольно неплохо подчеркивает мою фигуру: грудь неполного третьего размера и узкую на фоне относительно пропорциональных плеч и бёдер талию. И, как заметила Эля, я немного уложила свои средней длины волнистые каштановые волосы, едва отдающие рыжиной в лучах солнца. Краситься я особо не стала, так как у меня, на мой взгляд, и так довольно выразительные черты лица: длинные чёрные ресницы, плотные широкие брови, большие тёмно-карие глаза, ровный небольшой нос и тонкие имеющие естественный бледно-малиновый оттенок губы. Радости моей не было предела, особенно в свете недавних событий. Но она начала по-немногу улетучиваться, когда я не смогла найти взглядом его. — Девочки, а Алекс ещё не пришёл? — Нет. — чуть погодя ответила Лиза, но сразу же добавила. — Уверена, он опаздывает из-за пробок. — Сама еле доехала. — подхватила Эля. — Я ему лучше позвоню. А вы пока присаживайтесь, я скоро подойду. Зная подруг со школьных времён, мне всегда ясно, когда они пытаются смягчить углы, а когда всё действительно хорошо, как девчонки пытаются сейчас меня убедить. После попытки позвонить и, в последствии, сброшенного звонка, мне стало совсем невесело. В конце концов что-то могло случиться. Зайдя в чат я увидела последние сообщения: — Знаешь что? — Что такое? — Я очень сильно по тебе соскучилась) И пустота... Последнюю неделю Алекс всё реже отвечал на мои сообщения и ещё реже писал сам, а если такое и случалось, то общался довольно сухо. Сама я без малейшего понятия, чем вызвано такое отношение. Думала, что сегодня дела будут лучше, что мы все соберёмся, повеселимся, и всё будет, как раньше. От раздумий меня отвлёк звук уведомления: — Привет. Как ты? — да он, наверное, издевается. Прошу, пусть это будет его очередная шутка. — Ничего так. Сижу, вот, в баре. Ответа не последовало около минуты и я начала терять терпение. — Ты где? — Как раз об этом я хотел с тобой поговорить. Та-а-к, мне это определённо не нравится. — Говори. — пришлось прождать немало времени, пока Алекс не ответит, унимая при этом волнение в сердце, которое не покидало ноющее чувство. — Ты, думаю, заметила, что я последнее время вёл себя немного холодно с тобой. Я просто не знал, как лучше тебе сказать о своих переживаниях. У меня с недавних пор появилось чёткое ощущение того, что мы совсем разные люди, что нам нужны разные вещи от жизни и что нам точно в этой жизни не по пути. Ты, правда, очень хорошая девушка и не заслуживаешь такого, но я так больше не могу. Прости. Давай просто останемся друзьями? Первая мысль, появившаяся в голове, – это, разумеется, отрицание. Казалось, что ужасный, неприятный розыгрыш затянулся. Но, не позволяя устаканить прочитанное, меня захлестнуло осознание: он не шутит.. — Серьёзно?? То есть чувство у него было. И ты своё чувство должен был именно сегодня мне открыть, в мой День Рождения? — Прости, именно этой реакции я пытался избежать, но я правда уже не могу держать это в себе. — А какой реакции ты от меня ожидал? Ты бросаешь меня в моё семнадцатилетие, причём по смс. Правда, не мог подождать денёк, другой, встретиться со мной лично и всё объяснить? Нет, не мог, ведь ты обыкновенный трус, который прикрылся извечной отмазкой "мы разные". После этого сообщения Алекс пытался ещё что-то написать, но я слишком зла на него и не думаю, что выдержу сейчас разговор с ним, пусть и по переписке. Потому я его попросту заблокировала. На сегодня разочарований и так выше крыши. Я поплелась в сторону девочек, что так оживлённо о чём-то болтали, но завидев мою кислую мину, так же переменились в лице. — Я. Хочу. Выпить. — процедила я, расплывшись в кресле. — Уже наливаю. — бойко и без вопросов произнесла Лиза, берясь на вино. — Нет, к чёрту вино, к чёрту сегодняшний день, к чёрту Алекса. Давай водку. — Может хоть колой разбавим? — спросила Эля, но в ответ на мой взгляд "я сейчас злая, как собака", тут же переменилась. — Водку, так водку.

***

Помню из последнего, что мы заказали первым делом водку, как и договаривались, потом немного светлого пива, а потом ещё сидр (вроде это был сидр), а потом... как в тумане. Видимо, немного протрезвев, я смогла сфокусировать свой взгляд на Лизе, что вызывала мне такси. Ждать его долго не пришлось, и, после того, как девчонки помогли мне сесть в машину, я попрощалась с ними. Я осталась одна, и грустные мысли снова овладели мной. Я вспомнила, как учила польский в надежде, что смогу когда-нибудь туда переехать с концами, как мои надежды разбились в прах, когда мама сказала, что они с папой не потянут оплату университета в сумме с моим проживанием за границей. Вспомнила совсем не вовремя, как меня домогались ещё несколько часов назад, а самое неприятное – я не имею ни малейшего понятия, как мне жить в этом мире. Я не хочу провести всю жизнь в офисе, работая на неблагодарное начальство, которое, если мне повезёт, будет видеть во мне не просто девушку, что более-менее справляется с работой. Я не знаю, куда мне бежать, в какой город или страну. Мне казалось, Польша – моё спасение, но я ошибалась. Проблема во мне. Я не могу подстроиться под этот ебучий мир, а он не обязан подстраиваться под меня. Вихрь эмоций и мыслей копошился в голове, и я, впервые за весь день, выдавила из себя слезинку. Ненавижу плакать, чувствую себя слабой и ничтожной, хотя и не вижу ничего плохого, когда плачут другие. Да что со мной не так?! Спустя около получаса езды, меня неожиданно сковало неприятное чувство тревоги, чего-то мерзкого. Это же чувство мне, к сожалению, довелось сегодня испытать за рабочим днём. Я подняла взгляд в зеркальце заднего вида, поняв, что мы остановились, и увидела, как через него же на меня смотрит мужчина не малых лет, и смотрит он недобро. Оглянувшись, я попыталась что-то разглядеть в окне, но увидела лишь пустырь, огромное скошенное поле. Казалось, будто оно простирается на километры, и ни души в округе. Затем я перевела взгляд на водителя, что уже повернул корпус и шею мою сторону и мерзко улыбнулся. — Твою мать. — единственное, что я смогла промямлить и как на духу, особо не отдавая себе отчёт в действиях, двинула ногой водителю в лицо. Воспользовавшись заминкой, я открыла, к счастью, незапертую дверь. Хотя, действительно, зачем водителю её запирать, если вокруг пустырь? Но он не учёл одного, – несмотря на то, что выгляжу довольно хрупкой, я не один год отдала на тренировки по боксу, как настаивал папа, пускай мама была против. Забавно, я точно помню, что ему пришлось долго её уговаривать... О чём я сейчас только думаю?! Беги! Беги, не разбирая дороги! Слава Богам, что я решила надеть белые кеды, а не каблуки. Сзади послышались всхлипы и гортанные крики. Не уверена, какой силы был удар, поскольку я сейчас не до конца понимаю, что делаю, но, судя по всему, добропорядочный таксист остался недоволен. Однако пусть он и остановился, я никак не могу последовать его примеру. Мне нужно уйти... как можно дальше от него. Я бежала очень долго размашистыми шагами, вопреки тому, что давно не слышала позади абсолютно никаких звуков, не говоря уж о кряхтениях того ублюдка, что привёз меня сюда. Не знаю, сколько времени беспрерывного бега прошло, однако, когда адреналин немного подутих, я остановилась. И с этим действием пришла боль. Ноги ныли до невозможности, в особенности икры, ведь в своей жизни я никогда не бежала так отчаянно быстро и без передышки. Не сумев устоять на ногах, я присела у дерева и, немного погодя, поняла, что набрела на сосновый лес. Я уставилась в одну точку, прерывисто поглощая воздух. Когда дыхание относительно выровнялась, отчего-то я промолвила: — Здесь так красиво. — в собственном голосе послышался истинный восторг. На секунду стало так мирно и спокойно, что я сама удивилась таким мыслям, но то было не долго. Я не знаю, где я, без понятия, как добираться домой, а все свои вещи, включая телефон, в спешке оставила в такси. Нет, этот день точно нацелился свести меня с ума. Эмоции переполнили до краёв, и я больше не могла сдерживать их и заревела так тихо, насколько могла, ведь этот придурочный ещё мог бродить здесь. Но что-то мне подсказывает, что он махнул рукой и уехал, уверенный в том, что я не выберусь, и меня сожрут какие-нибудь волки. Но и в этом я не уверена, ведь в округе стало настолько ненормально тихо, что не слышно даже сверчков, будто вся живность взяла и разом вымерла. Поняв, что мне совсем не хочется умирать в этом красивом лесу, я осторожно поднялась. Всё тело неприятно покалывает, алкоголь ещё не полностью выветрился, но это почти не ощущается, поскольку произошедшее накануне взбодрило бы кого угодно. Я прошла пару шагов вперёд в неизвестность, освещённую еле просвечивающимся отблеском луны, пока слёзы предательски капали вниз по лицу. Внезапно для самой себя, я остановилась, неуверенно повернулась в противоположную сторону, осмотрелась и осознала, что действительно понятия не имею, где я и как выбираться отсюда. Мне даже пришла в голову ужаснейшая идея догнать того водителя и умолять его отвезти меня хотя бы к дороге и пускай делает со мной, что хочет. Я невесело усмехнулась своей же глупой мысли. — Ау... — голос отозвался эхом. — Есть кто-нибудь? — уже более тихо, будто лишь для себя одной произнесла. — Хоть кто-нибудь. Чувства захлестнули второй волной, хуже первой, причиной той была усталость и растерянность, а этой... страх, животный страх. За свою жизнь. Уже убедившись, что поблизости нет никакой живности, я заревела, обхватив себя руками. — Почему? Почему я должна умирать? Мне ещё рано! За меня есть кому волноваться. Меня ждут и любят... и я их люблю. — у меня началась паническая атака, что была третьей по счёту за свою, теперь уже короткую жизнь. Я не могла успокоиться и еле выговаривала слова, но для кого? Может, для себя? — Ненавижу это место! Эту жизнь! И этот мир! Я не хочу быть здесь, я не должна быть... — я попыталась откашляться, катастрофически не хватало воздуха и, уставившись в ночное небо, еле слышно прошептала. — Забери меня, молю. Отчасти я и сама не понимала к кому обращаюсь с мольбой, но лишь отчасти, ведь в этот самый момент мозг категорически отказывался воспринимать информацию, мысли. Была только дезориентирующая душевная боль, от которой невозможно было сосредоточиться хоть на минуту. Внезапная вспышка ярко-синего света ослепила меня. На секунду я будто парила в невесомости, после чего сильный удар о землю погрузил меня в сновидения. Тогда я ещё понятия не имела, где очнусь и очнусь ли. Да и мне было плевать.