Во власти твоей крови

"Как же осточертело! Никакой мысли, авторского слога," – циркулировали однотипные мысли в сознании, пока шелестела очередная перелистнутая мной страница. Ничего нового. Будто автором всех до единой является одна и та же персона. Я перевёл взгляд на громоздкий скрытый за входными дверьми смежной комнаты шкаф с потрёпанными временем книгами и устало прикрыл глаза. Что я творю? Это ведь самообман, ничто не может скрасить мой вечер столь эффективно, сколь... Я покачал головой, отдаляя от себя до печали примитивные мысли. — Скука смертная. Чуть подавшись вперёд, я швырнул произведение книжонку в жарко пылающий огнём камин и откинулся на край широкого тёмно-красного дивана. Казалось, будто сами стены давят, вгоняют в тоску, тем самым отчаянно стремясь выпроводить из своих владений чужаков. Всё время в движении, всегда в окружении неистового ликования, эйфории – это то, кто я есть, моя суть. Мне не присуще вот так проводить досуг за мирным чтением книги у камина, будто меня беспокоит холод. Хотя назвать э́то книгами, является пренебрежением и полным неуважением к другим произведениям и их авторам. Я ухмыльнулся краем губ, обнажая острые как бритва зубы. — Не будь таким. Произнесено было над моим правым ухом. Меня это, быть может, и изумило бы, не знай я тот факт, что уже час как за мной наблюдает она. Я даже внутренне похвалил её за столь усердное терпение. Её руки скользнули под мою чёрную тонкую вельветовую рубашку, привезённую из самого Ковира. По крайней мере, если верить словам дворянина, что был столь горд этим фактом и, не упуская возможности, бохвалился ею. — Я не намерен более ждать. Не посчитав нужным смотреть в её сторону, я решительно встал, надел свой бурый камзол и застегнул на одну лишь пуговицу. Одежда не должна стеснять движения, точно не сейчас, когда нам предстоит небольшое веселье. — Что, решил-таки немного пройтись, Эмиель? — послышался голос со стороны лестницы. — Может, всё же дождаться ночи? — бодрой походкой он зашагал в нашу сторону, подмигнул Фелиции и поравнялся со мной. За что я уважаю Корнелиуса – так это за то, что он всегда считается с мнением других, но при этом не страшится идти наперекор, искренне высказываясь, вдобавок, окончательное решение принимая самостоятельно. Признаться, я несколько засомневался в нём в момент, когда он вздумал внедрить в нашу стаю своего давнего напыщенного приятеля, по имени Детлафф. По нему было заметно, что он сам не блещет желанием находиться в нашей компании, ему претило само отношение к людям, как исключительно предмету опьяняющему, наркотическому. Тем паче, наслышанный от нашего общего знакомого, этот индивид не одобрял моих игр с жертвами, происходящих в силу исключительных эмпатических особенностей. Потому наше знакомство было довольно коротким, после чего мы оба ясно дали понять друг другу, что не заинтересованы в каком-либо роде коммуникации, не говоря уж о совместных, как выражаются люди, "гулянках". Несмотря на тот инцидент, на все стычки и недопонимания, что у меня были с Корнелиусом, он, можно выразиться, прошёл проверку временем и доказал, что ему можно доверять. Однако, к сожалению, а, возможно, и к счастью, подобного не удостоилась Фелиция, что в нашей стае совсем недавно. Хоть я дал ей неоднократно понять, что никак в ней не заинтересован, она не упускает возможности привлечь моё внимание. Необходимо ли добавить, что все её примитивные попытки являлись, и по сей день продолжают прибывать тщетными. Но, должен отметить, вампирша хороша собой: рыжие длинные волосы, голубые глаза, недурные формы, – всё же на данный момент у меня имеются более важные, алые интересы. Однако не стану отрицать, что, предложи она мне плотские отношения лет пятьдесят назад, я бы навряд ли отказался. — Нет, более ни минуты не проведу в этом замке. Ещё немного и мы здесь плесенью покроемся, аки древние ископаемые. — Не преувеличивай, Эмиель, мы тут отсилы день сидим. К тому же сейчас только утро. — порой я завидую его неисчерпаемому оптимизму. — Це́лый день. — я нарочно интонационно акцентировал внимание на первом слове. — И, кажется, ты не совсем меня понял, я собираюсь, как ты выразился, пройтись, и сделаю я это с вашим участием, либо без. Решайте сами. С этими словами я вышел во двор поместья, вдыхая свежие утренние запахи после дождя. Пусть это вовсе не жизненно необходимый ритуал для меня и мне подобным, однако порой приятно прогнать излюбленные ароматы по лёгким. В одном я согласен с Корнелиусом, выходить утром – не самая блестящая идея, ведь нас могут заметить. В лучшем случае мы догоним заплутавших очевидцев, а в худшем – они останутся живы, и, впоследствии, расползутся слухи о виновниках в смерти и недавних исчезновениях людей. — Иногда ты просто невыносим, Эмиель. — его брови слегка нахмурились, но на лице, как всегда, была теплая улыбка. — Но ты знаешь, куда ты, – туда и я. Я открыто улыбнулся, обнажая острые зубы, что могу себе позволить лишь вне общества недостаточно развитый людских особей, и поблагодарил Корнелиуса коротким кивком. Не то, чтобы я и сам не справился бы с кучкой нерасторопных людишек, но в этом было бы намного меньше ажиотажа. Есть нечто... непередаваемое в элементе массового игрища, своего рода, охоты. — Я с вами. — сзади послышались слишком уж уловимые для слуха женские шаги. — Ты ведь не думаешь, что сможешь так легко от меня отделаться? — Дорогая, не надо так, не здесь, — Корнелиус бросил короткий взгляд в мою сторону и, прикрыв ладонью свой профиль, продолжил, — ты ведь смущаешь Эмиеля. Я невзначай усмехнулся, но затем до моих ушей дошли весьма заманчивые стуки. — Слышите? — А? — Корнелиус немного растерялся, ибо был занят препиранием с Фелицией. — Нет, но догадываюсь, о чём ты. — девушка хищно улыбнулась. — Там, — я указал пальцем в сторону леса, — чьё-то сердцебиение и, кажется, не одно. И ещё... — вдохнув полной грудью нечто сладкое до одури, до потери рассудка, незнакомое до этой поры, — этот аромат. Создаётся ощущение, будто сам запах дурманит. Я невольно закатил глаза, но затем, обернувшись в сторону своих сородичей, к удивлению, осознал, что моего восторга они не разделяют. Что ж, у всех свои предпочтения, но оно и к лучшему, никто не будет мешать нам двоим. — Чего же мы ждём? — поинтересовался Корнелиус. Отвечая на его вопрос действием, я растворился фиолетовым туманом и отправился вслед за ароматом, не желая более тратить ни минуты, оттягивая столь желанную встречу. Потерпи, подожди меня ещё совсем немного.

***

Просыпаться никак не хочется, на удивление так тепло, хотя на дворе середина сентября. Что-то тоненькое, практически прозрачное нежно щекочет мою щёку. Я невольно улыбнулась. До слуха дошло пение птиц, так умиротворяет... Стоп! Какие нахрен птицы? Я раскрыла глаза и увидела перед собой длинную зеленоватую траву, упирающуюся мне в лицо. Так, нужно прийти в себя. Попытавшись встать, я поняла, что это была ошибка, – боль пронзила тело, в особенности ноги, напоминая о происшествии минувшего дня. События, как картинки, стали проноситься перед глазами, и то спокойствие, что я ощущала во время сна, помахало мне рукой и спрыгнуло в пропасть. Я проспала на сырой, пусть и не холодной земле всю ночь... Так не пойдёт. Нужно срочно выбираться. Но что именно мне делать? С чего начать? Думай, Мия, думай. Должен же быть какой-то выход, он есть всегда, даже в самой ужасной ситуации. Ты же смотрела с отцом передачи про выживание. Есть, мох растёт с севера!.. И что мне это даёт? Ну, хорошо, предположим, он действительно указывает на север. Но с какой стороны находится мой дом? Не факт, что на севере. Ладненько, в жопу мох. Немного задумавшись, я не смогла сдержать смеха от двусмысленности фразы. Мох в заднице мне сейчас точно никак не поможет. Так, телефон у меня остался в сумочке, а сумочка в машине того кретина, виновника моих бед. Ох, когда я отсюда выберусь, ему точно не поздоровится. Я тебя, мразь, запомнила, перед тем, как заехать ногой. Ладно, не время думать о мести, не сейчас. Без телефона фигово, но раньше ведь как-то и без него обходились. Точно! Должен же быть поблизости какой-нибудь пригород, или хотя бы проезжая часть. Но в какой стороне? Я оглянулась, надеясь хоть при свете дня лучше разглядеть местность. Странно... это что, дуб? Действительно, дубовый лес. Нет, я же точно помню: меня буквально окружали одни сосны, и ещё было так тихо и холодно, а сейчас, как ни странно, тепло, даже немного жарко, да ещё и животные активно повествуют о своём присутствии. Быть такого не может. — Во что ты влипла. Я испугалась своего же голоса, который охрип до неузнаваемости. Внезапно до слуха дошло тихое журчание – видимо, тут недалеко проходит речка. Но я ведь не слышала её вчера. На секунду пришлось всерьёз задуматься, не тронулась ли я умом, но потом пришла другая, более логичная мысль: "Мия, не насрать ли тебе, а? Тебе нужно добраться домой, а не разглядывать местную флору." Недолго думая, я поплелась в сторону звуков журчания. Одно только радует: после вчерашней попойки, у меня, на удивление, нет ни малейшей головной боли. Через какое-то время, я всё же добрела до небольшой речушки. Вроде чистая, но даже если и нет – выбирать не приходится. В крайнем случае, напьюсь сейчас, а когда доберусь до дома, буду разбираться с последствиями отравления грязной водой. Я набрала воды в ладони столько, сколько умещалось, наполовину пролив, поднесла к губам и жадно выпила. Потом я, всё же забив на неуместные сейчас приличия, наклонилась к воде и стала пить прям из реки, периодически загребая воду руками. Вдоволь напившись, я посмотрела в отражение: хоть выглядела я устало, и на голове творился бардак, – всё было не так уж плохо. Я слегка смоченными руками принялась разглаживать волосы и умываться. Нет, я понимаю, что нахожусь хрен знает где, но, когда я, наконец, набреду на каких-нибудь людей, то желательно, чтобы они не шарахнулись от меня и не приняли за нищенку. Поднявшись с колен, я внимательно осмотрела себя на предмет наличия царапин или порезов, но не обнаружила ничего серьёзного. Хм, возможно, целесообразнее будет идти вдоль реки, раз дороги я не вижу. Изначально настроившись на относительно оптимистичный лад, уже собравшись с мыслями и выстроив более-менее нормальный план действий, я почти начала претворять его в жизнь, как вдруг услышала лёгкое насвистывание где-то вдалеке, позади меня. Первое, что пришло в голову – сигануть к самому крупному дереву и сидеть тише воды, ниже травы, что я, собственно, и сделала, благо долго искать дерево подходящих габаритов не пришлось. Возможно, я чересчур осторожничаю, но в свете последних событий, лишним точно не будет. Буквально через пару тройку секунд послышались шаги, которые показались мне какими-то... странными. То был не мягких звук хрустящей под обувью травы, а скорее странный лязг, будто этот кто-то, кем бы он ни был, либо одет во что-то металлическое, либо, каждый раз ступая, бьёт друг об друга железные тазики. Ни то, ни другое меня не устраивает. Прошло уже немало времени и, подумав во второй раз за день, что у меня крыша едет, любопытство взяло верх над здравым смыслом, и я аккуратно выглянула из за дерева. Увиденное лишь подтвердило одну из моих необычных догадок: мужчина в металлической броне и шапке, напоминающую скорее кастрюлю, сидит у реки и набирает воду во флягу. Судя по более ранним, сёрпающим звукам, до этого он её упорно поглощал, как я минутами ранее. Тут что, проходит косплеерская вечеринка, а меня не позвали? Немного погодя, я разглядела сверкающий не похожий на бутафорский меч с коричневатыми пятнами на поясе мужчины и вжалась обратно в дерево, надеясь остаться незамеченной. У него точно не все дома, раз расхаживает в таким виде, вдобавок с оружием. Кажется, до него всё же дошёл какой-то шум, так как раздался резкий звук, похожий на тот, когда точат ножи друг об друга, только этот был намного тяжелее. Чувствую, как у меня начинается паника, поскольку отчётливо слышу шаги в свою сторону. В момент произошло то, что даже моё воспалённое страхом сознание не могло предвидеть: раздался крик, пронзительный, истошный, полный отчаяния. Я чуть сама не закричала от неожиданности. Шаги стали целенаправленно и быстро отдаляться от меня и идти в сторону, где ранее раздался протяжный вопль. Глупо, очень глупо. Ему стоило развернуться и бежать, хоть, скорее всего, он и знал, кто был источником шума. Впрочем, кто я такая, чтобы его судить? Сама сижу тут за деревом, будто оно может меня спасти от любой опасности, вжалась, как зверёк, и боюсь шевельнуться. "Я понимаю, что ты устала, Мия", — пыталась я себя успокоить, — "но ты должна уходить, как можно скорее. Здесь небезопасно." — строго намерилась я, осторожно поднялась, цепляясь за дерево, и побежала вдоль реки изо всех оставшихся сил, так быстро, как могла. Кто знает причину того крика, но, что бы там ни было, я не хочу быть следующей, не хочу стать жертвой хищного зверя, не хочу быть растерзанной, не хочу... умирать. Никто не хочет. Вдруг нога застопорилась, оказавшись вдавлена в один из торчащих над землёй корней, побуждая тело со скоростью полететь вперёд. Единственное, что я успела – так это осознать, что вот-вот встречусь лицом с бугристой твёрдой поверхностью и увечий мне, как назло, не избежать. Прошла секунда, другая, но ничего не происходило: ни соответствующего грохота от падения, ни выхода воздуха из лёгких под давлением силы столкновения, ни колющей боли от ссадин, – ничего. Я боюсь раскрывать глаза. Лучше бы я шмякнулась о землю и расцарапала тем самым себе всё лицо, руки и коленки до крови, в этом, во всяком случае, был бы смысл. Вместо ожидаемых последствий, мало того, что не возникло чувства боли, появилось ощущение чего-то настолько уютного, будто меня приобняли, прижимая к себе. Не будь я в таком отчаянном состоянии, мне бы даже понравилось. Поняв, что у меня не выйдет простоять вот так весь день, я нехотя открыла глаза и увидала прямо перед собой... блик других, чужих глаз. Они завлекали своей чернотой, игриво поблёскивая. От моего взора не скрылся и тот факт, что они разглядывали меня с не меньшим интересом. Всего на минуту, но мне показалось, будто не было ничего: не было ни стажировки, ни расставания с Алексом, не было похищения водителем неприятной наружности, – были только они, эти притягательные антрацитовые глаза. — Вот ты где, Эмиель! Голос молодого парня вывел меня и владельца очаровательных глаз из транса. Скорее даже не сам голос, а, на первый взгляд, незнакомый язык, на котором он говорил. Вскоре до меня дошло, что это был польский; не думала, что встречу в наших землях поляков, впрочем, это определённо не самое странное, что со мной случилось за сегодня. Только сейчас я заметила, что руки мужчины крепко сжимают мою талию, а я практически вешу на нём, из-за чего ему приходится находиться в полусогнутом положении, что, кажется, не доставляет ему никакого дискомфорта. Наверняка, он успел меня подхватить, во время падения, но... я не видела, как он подошёл. Когда он успел? — Ты тут уже заканчиваешь? Скучающе и будто бы немного зло произнесла девушка около двадцати с малым лет, примерно того же возраста, что и зеленоглазый паренёк. Не уверена что конкретно, но есть в ней нечто отталкивающее. — Да, — он сразу же осёкся, — то есть, нет. Решив, что пора бы уже и совесть иметь, ведь далеко не являюсь пушинкой, я убрала руки с шеи своего "спасителя" и выпрямилась. После данного действия, он также, выждав небольшую паузу, отвёл от меня руки и едва отстранился. На огромное для себя удивление, я немного расстроилась из-за этого, но всё же совладала с нелепой эмоцией. — Я тут помогал барышне, которая несколько оступилась. — произнёс он спокойным, приятным голосом. Кажется, будто им можно убаюкивать непоседливых детей, что не торопятся спать, настолько он успокаивает. Он выглядит довольно статно, я бы даже сказала, аристократично: чёрные, цвета воронова крыла, волосы, уложенные назад, кончики которых находятся наравне с шеей, тонкие, почти неестественно тёмные губы, горбатый нос, который ничуть не портил, а, скорее, дополнял мужественные черты лица, усеянные там и тут аккуратными родинкам, а глаза... на них я успела вдоволь насмотреться, на достаточно близком расстоянии. Вопреки по-странному притягательной внешности, мужчина, возраст которого, кажется, не намного превышает возраст своих друзей, как-то странно одет: бурый камзол, расшитый узорами и увенчанный не слишком пёстрыми украшениями, виднеющаяся под ним чёрная рубашка со штанами в тон и короткие кожаные сапоги. Если подумать, его спутники выглядят не менее странно. Теория о своеобразном фестивале косплееров в лесу кажется теперь не такой уж бредовой. Только я хотела осмотреть черты оставшихся двоих поляков, чтобы, возможно, понять верность своей догадки, как до моего внимания дошло то, что мой спаситель рассматривает меня, теперь уже в полный рост, также охотно, с неким интересом и... голодом? Ощущение, будто он смотрит не на девушку, а кусок стейка. Я быстро отмахнулась от мыслей странного характера, списав это на изрядную усталость. Тем временем, взгляд мужчины прошёлся по моему платью, от плеч до самых колен и обратно, остановившись ненадолго на шее, затем на губах и, наконец, глазах. — Прошу прощения, где же мои манеры. — произнёс он, будто опомнившись. — Моё имя "Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой". — он выставил левую ногу вперёд, правую руку положил на грудь, склонил голову, касаясь подбородком груди и выставил в сторону левую руку, оттопырив указательный палец. — Ч-чего? — этот день становится всё странней. Я так растерялась, что по привычке заговорила с ними на своём, скорее всего, непонятном для них языке. — Она не из здешних? Зеленоглазый парень приятной наружности немного замялся, уставившись на... Эмиля? От такого, мягко говоря, необычного приветствия его чересчур длинное имя полностью вылетело из головы. И что означает "не из здешних"? Ведь это они, получается, не здешние. — Нет, я – гражданка этой страны. "С чего такие официальности, Мия?" — я сама удивилась сказанному. Будь попроще. — Извините, вы сказали... вас зовут Эмиль? — парень, предположительно моложе своего друга на пару лет, усмехнулся в кулак. Уж простите, я впервые встречаю кого-то даже не с двумя именами, а пятью. Вроде их было пять. — Можете звать меня Регис. Мужчина не обратил внимания на своего друга, не отводя пристального взгляда от меня и, назвав более короткий вариант своего имени, улыбнулся, не разжимая губ. Возможно, события последнего и вчерашнего дней сказываются на мне не самым лучшим образом, поскольку мне показалось, будто что-то недоброе сопровождается под этой "дежурной" улыбкой, что-то, что хотят тщательно скрыть. Холодок прошёлся по телу. И, могу поклясться, будто почувствовав моё отторжение, Регис резко переменился в лице. А вот его друзей это никак не смущало, в особенности девушку, что пожирала меня недобрым взглядом голубых глаз. Решив, что им нет необходимости представляться, компаньоны Региса лишь стали чуть поодаль от него и наблюдали за нами, будто смотря кино. — А вы?.. — Регис слегка вытянул левую руку, указывая на меня. — Я – Мия, — опомнилась я, — Мия Шмидт, но можно просто Мия. — Ми-и-я-я. — словно пробуя на вкус, протянул мужчина. Хоть внешне он и выглядел спокойно, но глаза его стали источать нездоровый интерес, совсем не такой, как раньше, при первом нашем зрительном контакте. — Вы ведь не с этих краёв, Мия? — чуть наклонившись в мою сторону, он продолжил, — Я бы вас, без сомнения, запомнил. — Регис вздохнул, набрав как можно больше воздуха и выдохнул, прикрыв глаза. Этот жест точно не сулит ничего хорошего. С каждой секундой мне всё меньше хочется находиться в компании этих странно разодетых поляков, но не то, чтобы предо мной стоял выбор из целого ряда смельчаков, рвущихся помочь мне. Это первые люди, встретившиеся мне за сегодняшний день, которые не норовят проткнуть чем-нибудь. — Да, я живу намного дальше, а здесь оказалась из-за... не самых приятных событий. — я коротко оглянулась, поняв, что лес остался позади, и мы стоим на небольшом поле, но не том, где я была вчера, это – усеянное самыми разными видами трав, явно неспособных проростки за одну ночь. — Извините, можно будет от вас позвонить? Регис уставился на меня непонимающим выражением лица и впервые за разговор переглянулся с друзьями. — Телефон, — по их лицам видно, что яснее не стало, — ну, такой прямоугольный, с чёрным экраном, — я стала вырисовывать на ладони очертания телефона. При свете последних событий, меня это почти нисколько не удивило. — с него можно связаться с другими людьми. Девушка с парнем всё также стояли в недоумении, а вот Регис, кажется, что-то понял, судя по тому, как его лицо прояснилось, однако осведомлять свою компанию он не торопился. — Мы подобного не имеем. — спокойно отозвался он. — Ну... ладно, ничего. Не у всех они бывают. — повисло долгое молчание, которое Регису никак не мешало, он всё перманентно смотрел мне в душу. Это уже начинает вымораживать. — А какой-нибудь городок, селение, хотя бы дорога? — они ведь пришли сюда откуда-то, в конце концов. — Да, имеется неподалёку. — Слава Богу. Я уже давно не чувствовала такого облегчения. Но, кажется, поспешно. Когда эйфория от желанного спасения немного унялась, я заметила как мужчина ухмыльнулся, на этот раз более открыто, даже вальяжно. Тело на мгновение онемело. Нет, вполне возможно, чтобы у человека были настолько острые зубы. "Может, у них в Польше это последний писк моды?" — пыталась я себя успокоить. — Знаешь, Мия, ты мне очень понравилась. — он перешёл на "ты". Регис начал медленно приближаться в мою сторону, пока я стояла как вкопанная. Но вовсе не от страха. Я не хотела трусить перед лицом опасности, ведь слишком упряма для этого, потому старалась не выдавать беспокойства. — Такая... сладкая. — ясно, извращенцы. Он наклонился к моей шее и втянул в лёгкие аромат тела. Нет, я точно окончательно и бесповоротно выжила из ума, ведь то, что страх сменился совсем противоположным чувством, никак нельзя было объяснить словами. — Так что я дам тебе фору. — он мягко коснулся ладонью моей щеки и теперь уже строже, но всё также пронзительно посмотрел в глаза. Я сузила брови в непонимающем жесте, и мой взгляд переместился на парня, что поравнялся с Регисом. Надеюсь, хоть он мне объяснит, чего хочет от меня его друг. — Беги, дорогая, беги. Мне понадобилось время, чтобы опомниться. И, далеко не сразу, обдумав все их слова, отстранившись от его ледяной руки с нечеловечески острыми и длинными ногтями, я побежала. Но, не успела я преодолеть и пары метров, остановилась, понимая, что сил у меня практически не осталось и решительно пошла обратно к троице. — Сколько? Я устало опёрла руки о бока больше не в силах даже удивляться той белой полосе, что преследует меня в последнее время. А, вот, мой новый друг поляк-извращенец наоборот, кажется, опешил от такого расклада. — Сколько форы ты мне даёшь? — я тоже решила забить на формальности, как это сделал он, ранее. Мужчина переглянулся с друзьями и, вскоре, немного неуверенно ответил. — Пять. — Всего пять секунд? Да я и пары шагов сделать не успею! — произнесла я, и недоумевающе вскинула руку в сторону. — Четыре. — уверенно и сухо продолжил Регис. Я растерянно оглянулась назад, но всё же вздумала попытать счастье во второй раз, и уже более мягко произнесла. — Может, хотя бы десять? — я склонила голову набок в просящей манере и улыбнулась настолько мило, насколько сейчас способна. — Три. — он непоколебимо стоял на своём. — А-а, ладно! — я вскрикнула, как дитя малое, и побежала обратно, в сторону изрядно задолбавшего леса. Видимо, здесь я и подохну.