Во власти твоей крови

Вдалеке, сквозь пелену сна, слышатся хлюпающие звуки и тихое завывание: идёт дождь, разгоняемый слабым ветром. Я нырнула рукой под подушку и потянула её поближе к себе, растворяясь в сладкой неге сна. Значит, ничего не было. Неважно, насколько реальным казался кошмар, – это был всего-навсего сон, некое наваждение. Может быть, у меня поднялась температура, или алкоголь стал причиной того бреда. Хотя не важно... Уже ничего не имеет значения, ведь я дома, в безопасности. Мне захотелось блаженно потянуться спросонья, но тупая настойчивая боль в районе икр разрушила мои планы. Немного сфокусировав мысли, я осторожно, не касаясь кожи, засучила хлопковые штаны и обнаружила нечто наподобие бинта из толстого слоя белой ткани, обвязанной вокруг моей ноги. Нет. Пожалуйста, только не это. В голове возникло воспоминание, являющееся причиной моего нынешнего состояния. Вовремя вспомнив свою неудачную попытку залезть в злополучный сундук, моё лицо искривилось не то от испытанной в тот момент боли, не то от шока. "Вроде больше болячек нет, за исключением небольших царапин" — подумала я, немного успокаивая себя. Только теперь, опомнившись ото сна, я собралась оглядеть своё окружение: большая широкая кровать тёмно-коричневого цвета, с обыкновенным белым постельным бельём, с которого я ещё не рисковала подниматься, высокое овальное зеркало в левом углу комнаты, обладающее витиеватой гравировкой по краям, стоящий неподалёку небольшой бордовый столик со стулом и, в тон им, крупных размеров шкаф напротив кровати. Подобная скудность в обилие мебели никак не сочетается с габаритами самого помещения. Я бы, наверное, подумала, что тут уже давно никто не живёт, если б в комнате не было так стерильно чисто. Отсутствие чего-то столь само собой разумеющегося не сразу бросилось в глаза. Лишь сейчас я осознала, что в комнате нет какого-либо электронного источника света: ни люстр, ни даже ламп. Словно им на замену, кое-где из стен торчат железные подсвечники с еле освещающими помещение столь крупных размеров свечами. "Нельзя лежать тут вечно", — подумала я и, с трудом принявшись подниматься с постели, обнаружила, что на мне надеты чёрная хлопковая футболка с длинными рукавами, серые ворсистые штаны и нечто, наподобие длинных шерстяных носков. Из-за резкой боли при пробуждении, я не сразу обратила внимание на незнакомую мне одежду. Вся она кажется до нелепости слишком большой для меня, я бы даже сказала, мужской. Несколько неспешно, я прошла проковыляла в сторону зеркала, понимая, что должна оценить последствия предыдущих событий, которые ещё туманом отзываются в голове. Несколько минут я стояла, уткнувшись в пол неуверенным взглядом, не в силах заставить себя переместить его в отражение. Я чертовски боюсь увидеть там что-то крайне ужасное, непоправимое. Что, если со мной что-то сделали? Что, если изуродовали? Чем больше я оттягиваю этот момент, тем красочнее и смелее становятся предположения и картины случившегося в своей изощрённости. Я неторопливо стала поднимать взгляд от вполне нормального вида ног до туловища и, впоследствии, головы. С зеркала на меня смотрела крайне усталая и измученная молодая девушка с бледным, почти мраморный лицом, красноватыми кругами под глазами и слегка растрёпанными после сна волосами. Но, в остальном, всё было в норме, по крайней мере, с внешней стороны. Внутренне же... Так, сейчас не время и не место. Нужно подумать, как следует действовать дальше. — Смотрю, ты уже пришла в себя. Голос, спокойный и чистый, прошёлся по комнате. Казалось, будто он исходил из какого-то определённого места, и, одновременно, отовсюду. Я моргнула несколько раз, не доверяя уже своим собственным глазам и, как заворожённая, пялилась в отражение, приблизившись к зеркалу ещё сильнее. — Я здесь. — что-то холодное и увесистое расположилось на моём правом плече. Я невольно дрогнула, машинально вобрав в себя воздух. Несмело обернувшись, с некой робкостью в движении, я увидела крепкую мужскую руку с довольно длинными острыми ногтями недалеко от моей шеи. Не сразу, я отважилась переместить взгляд чуть выше. Лицо мужчины на секунду представилось мне до боли знакомым, но, казалось бы, очевидная мысль настойчиво ускользала от меня, словно защищая тем самым уже и так неустойчивую психику. Разум почти мгновенно прояснился, давая, наконец, вспомнить от и до столь недавние события. Я рефлекторно отшатнулась от этого... чем бы оно ни являлось, и вжалась в стену, как загнанный зверь. И всё же силы воли хватило на то, чтобы выставить кулаки перед лицом, застывая в защитной позе. У него дрогнул край губ... Он смеётся надо мной? Неужели мои попытки защититься кажутся со стороны настолько бессмысленными и жалкими? — Не бойся меня. Я не причиню тебе вреда, — он намерился подойти чуть ближе, но, завидев мою реакцию, остановился, — пока. — еле слышно проговорил он, что, впрочем, не помешало мне всё ясно расслышать. — "Пока"? Что это значит? — я стараюсь держаться, но голос предательски дрожит. — Если будешь хорошо себя вести, уверяю, с тобой ничего плохого не случится. Я об этом позабочусь. — эта его привычка не отводить взгляда от собеседника пугает и, вместе с тем, завораживает. — Что... что это был за трюк с зеркалом? — я до сих пор глупо надеюсь на хотя бы отчасти разумное объяснение, будто он, словно фокусник, раскроет мне секреты своей профессии. — Никаких трюков. Просто, — со стороны выглядело так, будто он задумчиво перебирал слова в голове, — подобные нам не отражаются в зеркале. — он нахально усмехнулся, не разжимая губ, но, увидев озадаченность на моём лице, продолжил. — Понимаю, ты ещё не полностью восстановилась, тем не менее, постарайся напрячь мыслительные процессы. Я хочу услышать твои самые смелые предположения о моей природе, Мия. — как ни стараюсь, не могу заставить своё тело не содрогаться каждый раз, как он произносит моё имя. Пускай неприятно признавать, но есть в этом нечто помимо страха. — Чем бы ты ни являлся, ты точно не человек. — интересно, такой ответ его устроит? — Хм, ты в правильном направлении, однако твои изречения слишком неоднозначны. Подумай ещё. — видимо, нет. Господи, чего он от меня добивается?! Что за очередную игру он затеял? Я не хочу в этом участвовать, учитывая последствия прошлой его "выходки". Однако не то, чтобы мне благородно предоставили выбор. — Я никогда не видела ничего подобного. Твоё лицо... и руки, и... — он явно хотел что-то сказать, но я его опередила, — укусы на телах. Если — я судорожно втянула побольше воздуха, — речь идёт о чём-либо сверхъестественном, о существе с острыми зубами, что пьёт человеческую кровь, то — каждое слово даётся мне с неимоверным трудом, а мой взгляд отрешённо мечется по полу. — Просто скажи это. — как бы подталкивая, мягко произнёс мужчина. — Вампир. — пересилив себя, я встретилась своими глазами с его, излучающими чувство удовлетворения моим ответом. — Умница. — практически пропел он. Мужчина, окончательно расслабившись и не беря в голову моё присутствие, полностью обнажил острейшие зубы в довольной улыбке. Это... есть в ней нечто светлое, искреннее. И почему по сердцу словно жар прошёлся? Я и сама внутренне ошарашена своими мыслям, учитывая, как это не вяжется с последними событиями и тем, как они, по логике вещей, должны были отразиться на мне. Уже который раз, что-то неустанно подталкивает всё естество к бессознательно несвойственным мне поступкам, напрочь стерающим каждую выстроенную в голове грань. И я больше не могу этому противиться. Не буду спорить, я бесповоротно сбрендила и теперь уже ничего не пытаюсь с этим сделать. Медленно, аккуратно ступая, будто балансируя на канате, я стала приближаться к вампиру, от которого сама же готова была бежать со всех ног минутой ранее. Он заметно смутился, однако перманентно стоял на месте и не спешил поджимать губы, теперь уже источая заинтересованность в происходящем. Тем временем, неизменно в своей неторопливости, я шла навстречу к мужчине, не отводя глаз от его приоткрытых уст. Когда между нами практически не осталось места, я насилу остановила себя и нахмурилась, внимательно вглядываясь в столь магнетически манящую улыбку с хоть и опасными, но безукоризненно ровными и даже... красивыми зубами. Полностью послав куда подальше здравый смысл, моя правая рука, словно независимо от моей воли, плавно потянулась к лицу вампира. "Что же ты делаешь, Мия?" — голос рассудка тщетно пытался до меня достучаться. И вот, лишь дойдя до него, почти дотронувшись, когда между нами оставалось всего несколько миллиметров, звонкий короткий всплеск вернул меня в реальность, выводя из прострации. Регис перехватил мою руку в самый последний момент, быстро и не особо осторожничая, что, не стану отрицать, не могло не расстроить. После чего он, вслед за мной, опомнился и, чуть мягче прежнего, сжал мою кисть и провёл большим пальцем по ладони, вызывая лёгкую дрожь. — Полагаю, на сегодня впечатлений достаточно. — едва слышно, нечеловечески низким, почти гортанным голосом произнёс он в мои губы. — Я уже ничего не понимаю. — произнесла я шёпотом, под конец предложения лишь обводя губами слова, не издавая при этом ни звука. Тем не менее, ему не составило труда усвоить сказанное. — Мы с этим разберёмся, — в груди ненадолго воцарилось спокойствие, мне даже почудилось, будто теперь я не одна, и есть тот, на кого можно всецело положиться, — позднее; сейчас глубокая ночь. — я отвела взгляд на крохотное окошко, сквозь которое виднелись рассыпанные по небу, звёзды. — Мне нужно осмотреть следы твоих увечий. Сладкое умиротворение рассеялось, и я отстранилась от мужчины на добрый метр, смотря на него с испепеляющей горечью и обидой. — Понимаю, как всё выглядит со стороны, но, уверяю, у меня были свои причины, о которых, как я сказал, мы поговорим позже. Внешняя его отрешённость не вызывала доверия, но делать мне больше нечего. К тому же мне бы не хотелось добавлять в список проблем ещё и инфекцию. Регис отошёл к столу и вытащил из ящичка медицинские атрибуты: чистые клочки ткани, какие-то баночки и кучу непонятных склянок, – судя по всему, он заблаговременно подготовил всё это, пока я спала. Какой предусмотрительный. Он обернулся в мою сторону и кивком указал на стул. Решив не строить из себя недотрогу, я медленно зашагала, в то время, как мужчина не спешил меня поторапливать, оставшись стоять напротив стула. Вопреки ноющей боли, доплетясь до него, вамп... вампир помог мне усесться. Он опустился на одно колено для удобства предстоящей работы и, взяв в руки край моих брюк, перекинул взгляд на меня, словно ожидая чего-то. Следом я коротко кивнула, давая своё согласие. Я не опускала своего взгляда ни на рану, от которой мне точно станет дурно, ни на занимающегося ею мужчину. Однако, несмотря на созданную мной атмосферу безразличия, очень тяжело даётся не реагировать на каждое его прикосновение: как он осторожно развязывает бинты на ноге, как нежно и безболезненно обрабатывает порез мазью, приятно щекоча и охлаждая кожу и, уже заканчивая, перевязывает икру тонкой марлевой тканью. Надеюсь, вампиры не умеют читать мысли. Впрочем, даже, если и так, сбитое сердцебиение и горящие щёки говорят сами за себя. Наконец, закончив мой осмотр, Регис удостоил меня вниманием чарующих чёрных глаз. Я уже смирилась, что мне не удастся избежать их и готовилась морально к любой ответной реакции: что он зло ухмыльнётся либо закатится смехом при виде раскрасневшейся из-за него девушки, с, мягко говоря, нестандартными вкусами. Но реальность оказалась более мучительно непонятной. Он лишь пристально, с озадаченностью во взгляде, смотрел мне в глаза, будто размышляя, не началась ли у меня лихорадка. Всего на мгновение, вампир всем своим видом стал излучать вопрос, ответ на который пытался безмолвно выпытать из меня. Но не успела я полностью понять его намерений, как мужчина внезапно подскочил и в мгновение ока оказался в дверном проёме. Немного замешкавшись, он всё же бросил на прощание короткое: — Доброй ночи. Дура, дура! Неужели так сложно держать себя в руках? И... что вообще со мной творится?! Этот придурок... ещё вчера мне пришлось из-за него бегать, как ошпаренная. И ногу я поранила тоже из-за него, и... те люди, которых он... и сам он н-не человек. Я должна выгрызать отсюда путь на свободу, а не в объятия к нему прыгать! Это... всё стресс. Однозначно. Да, дело в этом. Ещё около получаса я сидела всё в той же позе на стуле, успокаиваясь и раз за разом проделывая дыхательную технику. Отчасти освободившись от неуместных мыслей, я не нашла занятия лучше, кроме как разглядывания странных, даже чуждых созвездий, на вот уже чистом небе после дождя. Приятное тепло прошлось по телу, благодаря всплывшим в памяти строкам: "Я сижу и смотрю в чужое небо из чужого окна и не вижу ни одной знакомой звезды". После мимолётной вспышки воспоминаний, я решительно встала и переместилась на кровать, чтобы окончательно не задубеть от холода. Ничего, Мия. Ты и с этим справишься. Наверняка. Сейчас от тебя требуется лишь немного поспать. А, проснувшись... проснувшись будем разбираться. Провалиться в сон я смогла лишь, когда увидела в окне первые лучики ленивого утреннего солнца.