На те же грабли

      Сидя в такси с колотящимся сердцем, Джули глядела на экран, на котором висел входящий от Юнхо, и понимала, что сегодня просто физически не вывезет больше выяснений сути. Что она могла ему сказать? Она прекрасно видела, что друг был в шаге от ошибки, и не была уверена, что устоит перед желанием откликнуться — хотя бы ради того, чтобы этим новым чувством попытаться стереть прошлое и почувствовать себя хоть немного отмщённой. Всего-то и надо — открыть рот, попросить водителя изменить маршрут, позвонить в дверь Юнхо и… будь что будет. Даже любопытно — разве нет? — проверить, окажется ли явь хотя бы наполовину такой пронзительно прекрасной, как сон, в котором от бесстыдных губ и рук горела её кожа и плавилось сердце, тосковавшее по любви. Но это её закидоны, это её уязвлённая гордость и обида толкают в объятия давнего соперника Хонджуна.       Джули погасила экран, переведя звонок на бесшумный, и убрала телефон в сумку. Сквозь несколько слоев материала и кожи она чувствовала бедром вибрацию новых звонков, которые издалека, будто с другой планеты, пытались дотянуться до неё из последних сил и требовали изменить решение. Но она не могла и не хотела использовать Юнхо для возмещения обид, причинённых не им. В этом городе он теперь чуть ли не единственный человек, отношением которого она дорожила. Он должен это понять. Только и оставалось надеяться, что поймёт и не будет на неё в обиде.       Телефон свибрировал ещё пару раз и затих, как будто за пределами Мапо базовые станции сотовых операторов потеряли её из виду. Юнхо остановил попытки дозвониться. Джули закрыла глаза, чтобы не разреветься от подступившего к горлу чувства одиночества и жалости к себе. Как он там проповедовал? Проще быть легкомысленным и не париться. С глаз долой, из сердца вон. Он точно переживёт. А она чем хуже? Переживёт тоже, если приложит усилия. Правда, единственное, чего хотелось после этой затянувшейся и тяжёлой пятницы — свалиться с ног и вырубиться без снов на неделю, чтобы проснуться со свежей головой и начать всё с чистого листа. И с целой рукой.       В их отделении дежурила хохотушка Гаин, которая клевала носом на посту, периодически роняя голову с кулака на раскрытое пособие Маркуччи и Коэна — она проходила переподготовку, хотела податься к анестезаврам, но, видимо, усталость взяла своё, и гранит науки в 5 утра разгрызаться не желал. Джули взяла шариковую ручку на цепочке и постучала ею по стойке, Гаин всё равно скоро приходить в сознание перед дневной сменой. От неожиданного стука по столешнице та громко всхрапнула, резко выпрямилась и уставилась на посетительницу осоловелыми глазами. Джули терпеливо ждала, пока в них не начнут появляться зачатки разумной мысли.       — Ты чё припёрлась? Сегодня разве твоё дежурство? Какой сейчас год вообще? — Гаин сфокусировала, наконец, взгляд, потёрла лицо и начала озираться в поисках настенных часов.       Вместо ответа Джули сунула ей под нос телефон с горящим на нём циферблатом, держа аппарат перемотанной рукой. Гаин подняла брови и аккуратно тронула хвостик почти распустившегося бинтового бантика.       — Жестковато вы дни рождения празднуете, — хмыкнула она. Накануне Гаин не отставала от Джули, пока не вытрясла из неё, куда это она так расфуфырилась. — Боюсь представить себе состояние именинника. Он хоть жив?..       «Его положение уж точно не хуже моего», — подумала Джули.       — Если ты имеешь в виду кота, который вцепился мне в руку, то пока да, — ответила она Гаин. — Его ждут инвазивные процедуры, и мне бы тоже не помешало, — Джули снова помахала пострадавшей рукой перед носом напарницы.       — М-м, — Гаин до хруста потянулась и зевнула, распуская волосы и заново собирая их в пучок на затылке. — Бразильянские сериалы отдыхают! Наша героиня вкусила животной страсти, и теперь её может спасти только прививка от бешенства… — видя, что Джули не поддерживает веселье, Гаин посерьёзнела: — Иди в процедурку, сейчас найду дежурного хирурга.       Не успела Джули скинуть пальто и приземлиться на кушетку, как за дверью послышался шорох колёсиков каталки по плиточному полу и звук торопливых шагов. Дверь в процедурку с грохотом распахнулась, и внутрь в дикой спешке влетел встрёпанный парень в очках. Увидев Джули, стоящую на собственных ногах посреди комнаты, он резко сбросил скорость и окинул её беглым взглядом:       — Так это у вас остановка дыхания и потеря крови?       Джули молча предъявила руку. Парень поглядел на чистую повязку, поглядел на Джули, которая очевидно дышала и не выражала намерений скончаться от потери крови, и с облегчением выдохнул.       — Больше никого? — на всякий случай уточнил он.       Джули пожала плечами.       — Присядьте, пожалуйста, — парень указал ей на стул и выглянул из процедурки.       Подоспевших санитаров он отослал, извинившись за беспокойство. Пациент пришёл в себя и сбежал, пожаловался он им, сокрушённо качая головой. Один из санитаров ругнулся, мол, симулянтов развелось, второй пошутил, что местные цены любого на ноги подымут, и он вообще предпочитает всем докторам настойку из имбиря. Они засмеялись и удалились, таща за собой каталку.       Джули ждала, прижав пальто к животу, разглядывая резкий, как у хищной птицы, профиль незнакомого лица. Хирургов она почти всех знала, может, это интерн, которого Гаин решила взбодрить под конец дежурства. Парень закрыл дверь, сел за стол напротив и придвинул к себе этажерку с расходным материалом.       — Вы ведь Джули? — спросил он, энергично натягивая перчатки и протягивая ей руку.       Джули кивнула в ответ и подала пострадавшую ладонь. Парень начал аккуратно распутывать узел цепкими пальцами, пока Джули морщила лоб, роясь в памяти на предмет знакомства. Его лицо будто сплошь состояло из углов — острый нос, острые скулы и подбородок, резко поблёскивающие стёклышки очков. Единственная черта, не производившая колюще-режущего впечатления — это неожиданно крупные, улыбчивые губы, которые моментально смягчали лицо, придавая ему по-детски невинное выражение. На этом Джули сдалась, эти черты не вызывали у неё никаких ассоциаций. Что неудивительно — клиника огромная, куча отделений, раскиданных по корпусам, интерны и ординаторы менялись постоянно, да и смены могли не совпадать.       — Гаин подняла всех, как на пожар, — начал болтать парень, видимо, чтобы разрядить обстановку. — Что-то про хищную фауну и вкушение, я так и не понял, думал тут паззл из отгрызенных рук и ног… но не знал, что ваших, — добавил он, подчёркивая их знакомство.       Джули скользнула глазами по его груди в поисках бейджа с именем, но ни на шее, ни на нагрудном кармане халата его не было видно. Парень проследил за её взглядом и вспыхнул белозубой улыбкой. Ещё один весельчак с «простым» взглядом на мир, подумала со странной неприязнью Джули. Интересно, много ли дурочек ведётся на эту бесхитростную по виду мордашку? Парень отогнул полу халата, под которым на кармане униформы и обнаружилась карточка с логотипом клиники. Чон Уён, хирургическое.       — Интерн, — пояснил он, догадавшись, что их соприкосновения в течение рабочей рутины, очевидно, прошли мимо Джули, и включил фонарик, чтобы подсветить ранки. — Чья работа?       — Кота. Домашнего.       — Когда был контакт?       «С кем?» — чуть было не переспросила Джули, у которой мысли уже конкретно путались после бодрствования почти сутки напролёт. Но она тут же сообразила, что интерна интересует кот, а не её личная жизнь.       — Может, час назад.       — Вакцинацию проходил?       — Не знаю. Кот не мой.       — А чей? — простодушно спросил интерн, разглядывая белесую кожицу с побагровевшими точками укусов под ней. Рука в этом месте начала припухать и ныть.       Джули молчала, почему-то просто не могла произнести имя и фамилию Юнхо. Интерн снова бросил на неё внимательный взгляд — платье явно не из разряда домашней одежды. Оставив в стороне причины, по которым красивая девушка в нарядном платье, да ещё ночью, могла пострадать от чужого домашнего кота, и сообразив, что вопрос был задан не вполне корректно, он уточнил:       — За котом есть возможность наблюдать?       — Думаю, да, — поколебавшись, ответила Джули.       Интерн кивнул и продолжил консультацию:       — Попросите хозяина последить за ним дней десять. Если он заметит малейшие признаки нетипичного поведения — вялость, или наоборот, возбуждение и агрессию, пусть немедленно сообщит вам и обратится к ветеринару…       В процедурку вкатилась Гаин и хлопнула на стол бланк для оформления карты, прерывая наставления.       — Пока что вялость ощущаю только я, — пробормотала Джули, прислонившись головой к стене.       — Если на данный момент это все ощущения, будем считать, что нам повезло, — улыбнулся интерн. — С возбуждением и агрессией будем бороться по мере проявления признаков…       Джули распахнула глаза и посмотрела на новичка, позволившего себе двусмысленное замечание по отношению к коллеге и пациенту. Интерн как ни в чём ни бывало заполнял бланк, не поднимая головы, и Джули решила пропустить эту шутку мимо ушей. Ничего такого он не сказал, а ей, видимо, нужно расслабить ягодицы, нервы ни к чёрту.       — И в случае вашего нетипичного поведения, мы немедля сообщим коту и сдадим вас ветеринару, — вмешалась Гаин. — Ну что, доктор, как она? Не жилец? Я так и знала!       — Ты мне просто скажи, за что? — зыркнул на неё интерн поверх очков. — Я же правда думал, тут фрагменты тела под гармошкой, шутница, блин. С парнями сама будешь разбираться. Я им сказал, что ты поспорила, будто они не смогут припереть каталку на второй этаж за две минуты. Готовь АИГ и раствор антирабической вакцины.       — Это у тебя совести нет! Что мне было делать, если вы с господином заведующим вибрировали ноздрями на всё отделение и не хотели просыпаться? Назначение подтвердил? Какой именно вакцины? — Гаин упёрла руки в боки.       Интерн мотнул подбородком в сторону этажерки с препаратами.       — Не болтай зря. Всё указано в листке, но если тебе важнее резолюция сонбэ, чем подружка…       Он сфотографировал бланк на телефон, отправил по внутреннему мессенджеру заведующему, кинул невинный аппарат на стол и демонстративно развалился на стуле, забросив руки за голову. Джули с интересом разглядывала эту сцену. Гаин подошла к ней, взяла за плечи, вынуждая посмотреть ей в глаза, и сказала:       — Джули, детка, у нас мало времени! Если начнёшь ощущать себя странно… не знаю, там — захочешь загрызть ковёр или босой уйти по рассвету нести слово божье… прошу — загляни сперва к нам и покусай вот этого господина!       — Я уже вполне странно себя ощущаю, — улыбнулась Джули. — Обратилась за помощью в одну из престижных клиник, но, кажется, готова хлебнуть имбирной настойки.       Интерн фыркнул, не открывая глаз.       — Началось! — обрадовалась Гаин. — Так ты не забудь! Сперва искусай его! — ткнула она пальцем в интерна.       — Просто для справки — я предпочитаю, чтобы меня искусили каким-нибудь менее травмоопасным способом… — ответил интерн и тут же подскочил, потому что смирно лежащий на столе телефон громко свибрировал, и на экране вспыхнуло уведомление. — Назначение подтверждено! Довольна? — он повернул экран Гаин. Она посмотрела на экран сверху вниз.       — Конечно, господин выписыватель рецептов, вы свободны, дальше мы управимся без вас, — бросила Гаин через плечо, начиная готовить раствор для инъекции. — И для справки — здесь тебе клиника, а не клуб по интересам.       — Джули, вам нужно повторить вакцинацию минимум два раза, на третий и на седьмой день, — игнорируя её, возобновил инструкции интерн.       — А потом?       — А потом — всё, — ответил он, напоследок проверяя записи ещё раз. В процедурке воцарилась мёртвая тишина, интерн поднял голову, увидел выражения лиц Гаин и Джули и засмеялся. — Я имею в виду, если с котом всё будет хорошо, то дальнейшее лечение не потребуется… но свидания прекращать не обязательно.        Джули, пребывающая последние пять минут в борьбе с желанием прилечь на кушетку буквально на пять минуточек, подняла брови и вперила в интерна скептический взгляд. Не повезло парню с выбором объекта, ей сейчас вообще не до этих глупостей, она хочет избавиться от всего лишнего в своей жизни. И неужели такие медвежьи подкаты работают? Интерн ответил прямым, не сказать — нахальным, взглядом и улыбнулся, поймав её реакцию.       — Понаблюдай за пациенткой ещё полчаса, — обратился он к Гаин и постучал по бланку. — И не потеряй.       — Вон! — Гаин развернулась и указала пальцем на дверь.       Интерн вежливо склонил на прощание голову, выкатился в коридор и тут же засунул её обратно.       — Нуна, если у пациентки появится аллергия, напиши!       — Без сопливых, — фыркнула Гаин, разворачивая ширму и отгораживая Джули от чужих глаз.       — «Нуна?» Это что такое было сейчас? — спросила Джули и начала расстёгивать мелкие пуговички на груди. — Он со всеми так общается?       — Не знаю, со всеми ли, но такое ощущение, что мне достаётся больше всех, — проворчала Гаин, заряжая инъектор. — Я этого паршивца давно знаю, младший брат моей подруги, — пояснила она, снимая вопросы. — До сих пор не понимаю, почему ему приспичило учиться и работать именно в Гачон, что, в Сеуле дефицит ВУЗов и клиник?! — она несколько грубовато протёрла ваткой место для инъекции на плече.       — Это он зря, конечно, — улыбнулась ей успокаивающе Джули, придерживая волосы, чтобы не рассыпались по плечам. — Мы с ним знакомы? Я его не помню.       — Я вас как-то на корпоративе представляла друг другу с месяц назад.       — Они тут меняются каждый день, я уже не запоминаю даже… Ай!       — Ну и не удивляйся тогда, что люди тебе сплошь незнакомы… Уж с некоторыми можно было давно потеснее познакомиться. Чем вот тебе не знакомство — Уён-и парень неплохой, хоть и заноза иногда. Симпатичный. Свободный.       — Ну, пошла реклама! «Неплохой, симпатичный и свободный», — передразнила Джули. — Раз он такое золото, что ж тогда не занят? Вот сама с ним и знакомься теснее.       — Ну, ты мух вообще, похоже, не ловишь, — Гаин, отложила инъектор и залепила место укола пластырем. — Это не с моим возбуждением и агрессией парень собирался бороться. Не прощёлкай.       — Бож-же. Гаин, хватит сватать мне каждого мужика, который сюда устраивается, — Джули натянула на плечо спущенное до талии платье. Она хотела было по привычке сказать «Ты ведь знаешь, что я уже встречаюсь!», но этот момент перед глазами возникла фотография из клуба, и события этой пятницы обрушились на её плечи всем весом. Джули осеклась и начала бороться с кучей мелких пуговичек. — К чёрту всех этих симпатичных-неплохих-свободных. Свободных! Каждый из них выставляется свободным, потому что так проще успокоить совесть и пудрить мозги!       — Ну, мне-то можешь не рассказывать, — ответила Гаин. — Мой придурок прокололся, когда с общего счета пошли списания на бутики, кафешки и косметику, и все именно в то время, когда он якобы работал допоздна. Влюбился как подросток, аж смотреть было жалко… Так вот, эта профурсетка была уверена, что я скоро откину копыта, так как не вылезаю из клиники, и почётное звание супруги господина менеджера по закупу скоро освободится. До сих пор не знаю, он ей наплёл что-то или она сама выводы сделала.       — О, чёрт, как глупо, — Джули еле удержалась, чтобы не прыснуть. — Ты ей открыла глаза?       — А как же, — Гаин довольно улыбнулась. — Явилась на работу прямо с того света, чтобы официально завещать ей факел семейного очага и собственные рога. Ты бы видела их лица! Этот идиот не знал, перед кем на колени броситься, — Гаин вытаращила глаза и открыла рот, хлопая губами, как пойманная на крючок рыба. — «Д-да-арагая! М-милая! Я в-всё объясню…» — передразнила Гаин мужа. — Интересно, какой именно «д-да-арагой» он хотел всё объяснить.       Джули перестала сдерживаться и рассмеялась, представляя, как Гаин пытается всучить профурсетке вышеназванную атрибутику, а её муж мечется между ними и не может решить, перед какой стороной он больше виноват.       — Ты его простила? — спросила Джули, потому что Гаин рассказывала об этом так спокойно и весело, как анекдот или как историю, которая вообще происходила не с ней.        Гаин задумалась, провела салфеткой по столу в завершение наведения порядка, а потом сказала:       — Как-то раньше не задумывалась, но вот ты спросила… Я его не люблю, но и не ненавижу, перегорела… по сути мне сейчас просто всё равно, так что… Наверное, да, забыла и простила. Сперва было мерзко. Я его рожу просто видеть не могла. Знаешь, ничего нет более гнусного, чем это виноватое выражение глаз, которое означает только одно — он извиняется не за то, что изменил, а за то, что уходит. Он уходит, а ты остаёшься. Невыносимо… Да только что мне его, за яйца привязывать к батарее? Не эта девица, так другая случилась бы. Не хотела я это снова переживать… Время! Ты как? — Гаин прервала воспоминания, поглядев на циферблат телефона. — Ничего нигде не покраснело, не жжётся, не чешется, не отваливается?       — Да нет, — Джули еле очнулась от этой истории, которая находила в ней живейший отклик в каждом откровении. — В порядке.       Она в клинике почти два года и, конечно, знала кое-что о жизни Гаин, но не всё. Знала, например, что у неё есть сын что-то около 10 лет, и она недавно развелась, но без подробностей. Все кумушки их клиники судачили у неё за спиной, что она дура дурой, раз не стала удерживать мужика, а сама подала на развод. Мол, лучше сохранить брак, потому что нового мужчину ей теперь не найти — не юна и с довеском, а одной тяжело и прочее, и прочее. Только Гаин поплёвывала на все эти популярные мнения и оставалась такой же жизнерадостной, как всегда. И несмотря на «довесок», она явно не была обделена вниманием мужчин, время от времени на посту появлялись небольшие знаки внимания от поклонников.       У них с Юнхо были схожие взгляды на отношения, «уходя — уходи», разница всего лишь в том, что Юнхо проще в силу устоев социальной иерархии, он — мужчина, и к тому же имел дело только с теми, кто соглашался на его ультиматум. Гаин же решилась на расставание вопреки прожитым вместе годам, вопреки чувствам, вопреки устоям общества, которое признавало право людей на развод, но тихо осуждало за оный.       — Ты — прям героиня, — восхищённо сказала Джули коллеге. — Мне бы твои яйца. И такие же пришить половине мужиков.       — Героиня, — проворчала Гаин и подала Джули её сумку и пальто, висящие на стуле. — Я просто задолбалась жить в ожидании чего-то — прилетела с работы, сварила жратвы, и начинается — с ребёнком займись, свежие рубашки нагладь, в постели королевой будь, дома сиди, покорно сторожи затухающий очаг, пока они там шуры-муры крутят с дурочками… Когда ж моя-то очередь жить?!       — Ты раньше не рассказывала.       — Так, а о чём тут рассказывать, всё ж ясно, люди на ровном месте не разбегаются… — пожала плечами Гаин. — А сейчас вот ты сказала про свободу, и что-то накатило… Так я правильно поняла, ты сейчас свободна? Если хочешь, можем как-нибудь выбраться вместе. Я ж тебе не замуж предлагаю выходить.       — Ну, вот не прямо сейчас, — засмеялась Джули.       — То есть, главное — определиться со временем, так? — улыбнулась Гаин и потрепала её по плечу. — Ладно, увидимся. Лечись пока.       Они распрощались у лифтов — Гаин уехала в «интенсивку», а Джули — побрела к эскалатору, ведущему в холл, чтобы там подождать уведомления о такси. До её такагу в квартале Ёнхён-Иль-Са было недалеко, обычно она добегала до больницы минут за 20 напрямки по Инчу-дэро, но сейчас сил на променад не было.       Палец завис над иконкой «Какао», не решаясь запустить приложение. Элементарная вежливость предписывала сообщить Юнхо, что с ней всё в порядке и передать инструкции хирурга, но она почему-то не могла заставить себя открыть чат. Во-первых, человек вообще-то на ногах был почти столько же, сколько она. Наверняка уже спит, и беспокоить его сейчас — свинство. Но самое плохое, и проверять его не хотелось, во-вторых: Юнхо может вообще не захотеть с ней разговаривать — ведь она оттолкнула его во второй раз. Джули напишет ему в понедельник. Или во вторник. О том, что в чате могли быть или не быть сообщения от Хонджуна, даже думать не хотелось. Потерять верный ориентир будет проще простого, если он будет возникать в её жизни даже в виде коротких сообщений в чате. Но по сути эти отношения для Хонджуна закончились гораздо раньше, так почему она решила, что он вообще будет ей писать сейчас?       На экране выскочил пуш о прибытии авто, и Джули поплелась на выход, волоча за собой практически по полу сумку с намотанным на ручку шарфом. Выкатившись из «вертушки», она замешкалась, путаясь в аксессуарах, и тут мимо глаз рядом мелькнуло что-то смутно-алое в не прояснившихся утренних сумерках. Шарф, готовый свалиться на грязную решётку у входа, оказался на её плече, Джули запоздало отскочила от неведомой опасности, хватаясь за своё добро.       — Как самочувствие? — спросил злоумышленник, одетый в красную дутую куртку.       Давешний «симпатичный» и «свободный». Возник рядом, как чёрт из табакерки и вопросительно глядел на неё, застёгивая молнию до горла. На локте у него висел велосипедный шлем. Он шевельнул рукой, указывая на него: — Подвезти?       Джули хмыкнула и покачала головой.       — В корзинке для продуктов? — она двинулась по небольшому скверу к аллее у восточного въезда, высматривая среди припаркованных у живой изгороди автомобилей нужный. — Вы всех своих пациентов катаете на велосипеде?       Интерн двинулся следом, хотя парковка велосипедов была тут же, у входа.       — А то! Но корзинку, к сожалению, предложить не могу, в ней поедет мой первый язвенник. Вас скорее всего придется приматывать к раме… А можно на «ты»? — ответил интерн и тут же завершил стремительный переход на неформальный, не дожидаясь её согласия: — У тебя такое редкое имя.       — Насколько редкое? — спросила Джули, отмечая про себя его настырность. Её холодность, парня, очевидно, не смущала.       — Если честно, я дальше не придумал, — сморщил нос интерн и почесал переносицу. — Но мне правда интересно, откуда оно.       — Моя мама американка, — рассеянно ответила Джули, она заметила свою машину, и теперь думала, как вежливо отделаться от дальнейшего разговора. Ничего не придумав дельного, она неопределённо указала на машины плечом. — Моё такси. Пока.       Интерн склонил голову на прощание всё с той же открытой улыбкой, и Джули мысленно укорила себя за поведение на грани грубости. Она смягчила прощание улыбкой в ответ и села наконец в такси. Интерн махнул рукой, наблюдая, как отъезжает автомобиль, а затем отправился обратно главному входу на парковку. Джули проводила взглядом его ладную фигуру в чёрно-красной экипировке и нехотя согласилась с Гаин — парень действительно симпатичный. Только пусть распушает свои флюиды на кого другого. Она начинает с чистого листа, и ей не нужны осложнения.