* * *
На доработку деталей плана уходит совсем немного времени. Уже на следующий день в назначенное время, в назначенном месте Накахара ждет атаку. Когда часы показывают 20:30 со стороны западных ворот раздается взрыв, крики и пулевая очередь. Атака началась. Когда на часах отображается 20:36, Чуя проникает на склад. Он использует что-то вроде черного входа. Он не имеет для склада никакого значения с точки зрения получения товара – все привозится в огромных грузовиках, поэтому ходом наемники пользуются разве что чтобы выйти на перекур. Заслышав крики, все сбегаются к западным воротам, оставляя лазейку неприкрытой. Более того, она находится дальше всего от отвлекающей атаки, поэтому никого из врагов он не встречает. Кажется, удача на их стороне. Накахара быстро добирается до цели. В небольшой комнате за компьютером сидит молодой парень. И это вся защита ценной информации? Север что, специально нанимает таких дилетантов? Увидев Чую, парень на секунду теряется, но в следующее мгновение пытается схватить рацию, чтобы вызвать подмогу. Он не успевает даже встать – Накахара с помощью способности в мгновение ока оказывается рядом и выхватывает нож. Лезвие легко впивается в кожу, и парень валится на пол, захлебываясь в крови. Чуя брезгливо отпихивает тело и нависает над компьютером, вставляет флешку. На экране появляется ползунок загрузки. Меньше минуты и база взломана – все тайны Севера теперь у Чуи в руках. Вернее в флешке. Пора уходить. Но пройдя половину пути, он останавливается. Разум кричит – что-то не так. Там, где орудует Акутагава не может быть настолько тихо. Он прислушивается. Стоит гробовая тишина, потом короткая пулевая очередь, чей-то вскрик и снова тишина. Какого черта там у них происходит? Чуя несется по коридорам. Что-то идет не по плану и группировке нужна помощь. Накахара добирается до западных ворот и прячется в тени ящиков, он видит странную картину. Склад усеян трупами людей. Все враги мертвы, но странно не это. Его люди тоже почти все погибли. Но как такое возможно? Акутагава стоит в середине склада в боевой позе, над ним кружится Расемон. Два оставшихся в живых человека держат наготове оружие и перепугано озираются по сторонам. Рюноске тоже оглядывается и стороны в стороны. Да что они творят? Если они убили всех наемников, то почему не уходят? И что они ищут? Тут по складу проносится красный вихрь. Раздается несколько выстрелов и двое мужчин валятся на землю захлебываясь в крови. Лезвие Расемона летит в их сторону, но не успевает – они уже мертвы. Акутагава снова озирается по сторонам и кружится вокруг своей оси. Что это было? - Значит, это и есть Портовая мафия? Я ожидал бо-о-ольшего. По складу снова проносится вихрь и напротив Акутагавы появляется парень. На вид лет 25, в красной рубашке. Чуя быстро складывает два и два. Склад защищал эспер. Красный вихрь – этот самый парень, который очень быстро движется. Поэтому его люди так озирались – пыталась заранее заметить стремительную атаку. Его способность – суперскорость. - Не надейся, что все будет так легко, - Акутагава напряжен и внимательно следит за врагом. - Да? Ты еще не понял? Я уже победил. Босс будет мной доволен, я принесу ему голову самого бешенного пса Портовой ма-афии. Акутагава судорожно пытается что-нибудь придумать. Простые атаки бесполезны, именно сейчас нужен план. Как его учил Накахара-сан – анализ ситуации, найти слабое место и ударить. Может, если эспер не будет видеть атаки, то его удастся ранить? - Сдохни! В воздух летят лезвия Расемона. Они пронзают землю и вырываются из бетонного пола острыми иглами. Они появляются в хаотичном порядке, приближаясь к врагу. Рюноске надеется, что удастся насадить врага хоть на одну из пик, но этого оказалось недостаточно – эспер огибает все иглы расемона и подлетает к Акутагаве, вонзая в его плечо нож. Чуя видит, как они замирают, нож с хлюпаньем вылетает из плеча и Акутагава валится на колени. - Последнее слово? - эспер перехватывает поудобнее нож-бабочку, приготовившись к последнему удару. Акутагава уже открывает рот, чтобы послать ублюдка прямиком в преисподнею, но их прерывают. - Не помешал? – звонкий голос разносится по складу, эспер оборачивается. Рюноске не может сдержать облегченного вздоха. Он счастлив видеть своего наставника как никогда. Накахара-сан понял, что план полетел к чертям и что-то пошло не так. - Ты тоже хочешь повеселиться? – эспер скалится. Кажется, низкий мужчина в шляпе не произвел на него впечатление опасного противника. - Я смотрю ты уже повеселился. С моими людьми. - Да и ты умрешь так же как они! – эспер готовится к атаке. - Рискни. Чую окутывает красноватое свечение. Парень срывается с места и подлетает к Накахаре, но оказавшись рядом и занеся кулак для удара, он не может пошевелиться. Его тоже окутывает красный свет, кулак касается живота противника, но нанести удар не получается. Эспер так и застыл на месте, стоя на одной ноге. Не сдвинуться. - Ч-что это такое? - Может ты и быстрый, но даже с твоей скоростью не сбежать от гравитации. Я могу контролировать любой предмет прикосновением. Не стоило тебе шуметь и привлекать мое внимание, - с помощью гравитации Чуя ломает ногу эспера. Слышится хруст кости и крик боли. – Ты убил моих людей и ранил моего ученика, - слышится хруст второй ноги, парень валится на землю. Чуе больше не нужно использовать гравитацию – больше он не сможет убежать. Он поднимает с пола упавшую бабочку. Она вся в крови. Крови его людей и Акутагавы. - Последнее слово? - Я ошибся. Ты был достойным противником, - даже сквозь боль эспер улыбается. - Не могу сказать того же о тебе. Я бы тебе показал, что мафия делает со своими врагами, но ты не заслужил такой быстрой смерти, - Чуя вонзает нож в живот и рассекает его до груди. – Ты сдохнешь медленно. Эспер бездумно хватается за рану на животе, пытаясь остановить кровотечение, сквозь края видны внутренности. Отвратительно. Он хочет еще что-то прохрипеть, но из его груди вырывается черное лезвие и он, захлебываясь в новом потоке крови, падает на землю. Расемон послушно возвращается к хозяину. Наконец-то все закончилось. Чуя подходит к Акутагаве. - Последнее слово решил оставить за собой? - Не удержался, - Акутагава зажимает раненое плечо. - Как ты? Рукой можешь шевелить? - Да. Кажется, ничего серьезного. Вы скачали информацию? – Накахара достает из внутреннего кармана флешку. - Мы справились. А сейчас, давай валить отсюда, - Чуя помогает подняться, закидывая здоровую руку на свое плечо, и уводит его со склада. Хоть склад и находится в отдалении от жилых домов, но они сильно пошумели и могли привлечь внимание. Лучше убраться побыстрее, а-то не хватало нарваться еще на подмогу или полицию. Их уже ждет машина. - В больницу и побыстрее, - говорит Накахара водителю. - Нет, не надо в больницу. Я в порядке, - Акутагава перебивает, даже не дав договорить до конца. Чуя вопросительно смотрит, будто спрашивая “уверен?” и получает в ответ уверенный кивок. - Хорошо, - Накахара называет адрес недалеко от своего дома. Водитель быстро довозит их до места. У мафии есть личные машины, но Чуя все равно предпочитает не разглашать свой точный адрес. Ему не сложно пройти несколько кварталов до дома, и так не надо беспокоиться, что водители настучат на него кому не надо, и дома будут поджидать наемники. Мафиози проходят пешком чуть меньше квартала и сворачивают к дому Чуи. Акутагава может идти сам, но Накахара все равно поддерживает его, для верности. Они заходят внутрь и Акутагава не дожидаясь приглашения устраивается на знакомой кровати. Он смотрит в пол. - Накахара-сан, простите. Я не смог защитить ваших людей, - брюнет выглядит подавленным. - Никто не знал об эспере, он даже не числился среди их людей. Не каждой способности можно противостоять. Так что закроем эту тему. Давай лучше тебя подлатаем, - у Чуи в руках появляется аптечка. Он аккуратно помогает стянуть плащ, так как на резкие движения рукой Рюноске шипит. Когда дело доходит до рубашки, то он останавливается. - Не говори, что я опять должен тебя уговаривать. - Не должны, - Акутагава не слишком радостно отвечает, но и мешать не пытается. Чуя развязывает платок и расстегивает рубашку. Акутагава отворачивается, лицо остается спокойным, но щеки все равно покрываются румянцем, что не может не развеселить Чую. - Серьезно? Ты до сих пор краснеешь? - Вовсе не краснею, вам кажется, - из-за такой наблюдательности Накахары-сана щеки краснеют еще сильнее. Сейчас уже глупо это отрицать. - Как скажешь, - Чуя избавляется от рубашки и осматривает плечо. – Кровотечение остановилось, ничего важного не задето. Наверно, промазал или просто пытался тебя оглушить. Тебе нужна анестезия? - Не надо, я справлюсь. Чуя обрабатывает рану, берет иглу и зашивает плечо. От каждого укола Рюноске сжимает зубы, но не издает ни звука. Наконец-то он заканчивает, шов получается аккуратным, даже сильно заметного шрама не должно остаться. Под конец заклеивает рану. - Такими успехами, я скоро буду работать не в мафии, а травмпункте. Жить будешь, - Накахара ободряюще похлопывает по коленке, Акутагава только неловко кивает. – Уже поздно. Можешь переночевать у меня. Нет, возражения не принимаются. Рюноске захлопывает открывшейся рот. Иногда спорить с Накахарой-саном бесполезно. Он прогоняет мальчишку с кровати, расстилает ее и буквально запихивает его под одеяло. - А как же вы? – он уже знает ответ, но все равно зачем-то спрашивает. - Посплю на футоне, мне не привыкать. Не волнуйся ты так, я не нежный, не растаю. Накахара уже открывает шкаф в поисках футона, но его останавливает голос. - Чуя-сан… Я не хочу, чтобы вы спали на футоне... Акутагава не смотрит на него, старательно изучая свои руки, щеки снова порозовели. Кажется, эти слова дались ему не просто. Чуя мысленно отмечает, что так Рюноске выглядит даже мило. Без всей своей мрачности и хладнокровности, он похож на обычного мальчишку, который очень смущен. Накахара не против. Он закрывает дверцы шкафа и выключает свет. В темноте раздевается. Кажется, Акутагава наблюдает за ним, хотя, может ему это только кажется. В темноте не разобрать. Он залазит под одеяло на вторую половину кровати. Акутагава поворачивает в его сторону голову и смотрит. Будто спрашивает, не нарушил ли он границы дозволенного. Чуя так не считает. - Не сильно болит? – он аккуратно дотрагивается до плеча рядом с раной, говорит шепотом, будто боясь нарушить тишину. - Предложение еще в силе. - Все хорошо, уже почти не больно. Кожа под пальцами мягкая, прерывать контакт не хочется. Руку убирает почти через силу. - Спокойной ночи, Чуя-сан. - Спокойной ночи, Рюноске.2 года назад
По старому складу разносится грохот. Накахара, ведомый любопытством, решил заглянуть внутрь. Не сложно догадаться кто способен устроить такой хаос. Половина Двойного черного тренирует своего ученика. В воздух врываются черные лезвия и, со свистом рассекая воздух, летят в сторону Дазая. Осаму уклоняется от первого лезвия, кидается в сторону от другого, делает рывок вперед, за долю секунды оказываясь прямо перед мальчишкой. Как в замедленной съемке Чуя видит, как Дазай с размаху ударяет ногой Рюноске в грудь. Тот отлетает на несколько метров назад, ударяясь спиной о ящики, мешком валится на землю и заходится в приступе кашля. Между хрипами изо рта капает кровь, запачкав шейный платок и рукав плаща. - Отвратительно, - Осаму небрежно стряхивает с плаща пыль. – Это все на что ты способен? Глупый щенок. Ты даже не в состоянии защитить себя. Как ты собираешься выживать в Портовой мафии? Сколько времени я еще должен потратить на тебя, чтобы ты начал думать головой, а не тупо атаковать? Акутагава молчит, то ли пытаясь унять кашель, то ли не знает, что ответить. Дыхание вырывается из груди с хрипом, легкие горят огнем, но никакая боль не сравнится со словами Дазай-сана. Рюноске правда старается, он действительно пытается, но Дазай-сан будто предугадывает каждое движения, не давая и малейшего шанса на победу. Поэтому от ядовитых слов вдвойне больно. Он все из себя выжал, ему что, прыгнуть выше головы, чтобы Осаму хоть заметил его старания? - Чего расселся? Поднимайся уже! - Дазай-сан, я не могу больше, - Акутагава даже не говорит, а хрипит. Как бы ему не хотелось не падать еще ниже в глазах наставника, но ноги отказываются держать, легкие горят огнем, а последние атаки Расемона высосали из него оставшиеся силы. В ответ слышит тяжелый вздох. Он красноречивее любых слов, он почти кричит “я разочарован”. Чуя уже думал, что их тренировка окончена, но тут его пронзило мелкой дрожью. Губы Осаму растянулись в безумной улыбке, той самой улыбке, после которой он пытал своих врагов. Что ты задумал? Осаму как хищник скалится и смотрит на Рюноске. - Хей, Акутагава-кун. Ты плохо себя ведешь, совсем меня не слушаешься. Ты похож на бешеного пса, который слепо кидается в атаку. А ты знаешь, что делают с бешеными псами? – из-за пояса Дазай достает пистолет. Голос холодеет, а незабинтованный глаз будто чернеет. – Их пристреливают. - Дазай-сан? – даже с другого конца склада Чуя слышит, как вздрагивает голос Акутагавы. Неужели Осаму настолько обезумел, что пристрелит мальчишку? - Ты должен защищать себя. Расемон способен пожирать пространство. Значит, он должен остановить пулю. Не так ли? – на пистолете щелкает предохранитель, дуло направлено на эспера. - Дазай-сан, я никогда не пробовал сделать ничего подобного, - Акутагава поднимает вверх руку, будто стараясь остановить, хотя прекрасно понимает, что это не поможет. - Значит самое время узнать. Все бывает впервые, - он дает три секунды, чтобы собраться. Плащ окутывает свечение, но рука все еще поднята вверх. Рюноске хочет закричать “не надо!”, но не успевает. Раздается пистолетный выстрел. Проходит секунда гробовой тишины и склад оглушает от душераздирающего вопля. Акутагава валится на пол, хватаясь руками за простреленное бедро. Разум застилает боль. Кажется, что по ноге растекается настоящее пламя. Дазай обреченно вздыхает. - Тц, даже пулю не смог остановить. Если ты ни на что не способен, сделай одолжение, не трать мое время и сдохни на этом чертовом складе прямо сегодня, как настоящая шавка. Акутагава корчится на полу. Он почти не слышит слов. Разум сковывают тиски, не позволяющие ни думать, ни шевелиться. Кажется, что все его тело охватывает боль, нога так и вовсе горит в агонии. Как сквозь толщу воды до ушей доносится крик. Его собственный крик. Он хочет, чтобы все закончилось, чтобы кто-нибудь остановил это, но с каждой минутой становится хуже. Боль нарастает, пульсирует, скручивая внутренности и не позволяя даже набрать воздуха в грудь. Пальцами он чувствует тепло – кровь промочила брюки и стекает по его пальцам. К горлу подкатывает приступ паники, и он орет с новой силой. Больно. Больно. Больно. Кто-нибудь остановите это! Помогите! Прошу, помогите! Сквозь агонию он чувствует прикосновение к плечу. Ему что-то говорят, но он не слышит – слова сливаются в один гул. Или у него уже начались галлюцинации? Но, опровергая путавшиеся мысли, его ощутимо встряхивают за плечо. Нет, рядом точно кто-то есть. Акутагава отрывает голову от грязного бетонного пола и пытается разлепить веки. Глаза и щеки залиты слезами, поэтому все расплывается. Но все-таки кое-что он может разглядеть. На фоне черного силуэта видно ярко-рыжее пятно. Рыжие волосы. - Н-н-н… - Акутагава хочет позвать Накахару-сана, но не получается. - Да, это я. Все будет хорошо, слышишь? - Накахара… сан… - как в бреду повторяет Рюноске. Он почти не соображает. - Акутагава, послушай. Ты должен зажать рану, нельзя терять еще больше крови, - не дожидаясь, когда его поймут, Чуя сам давит ладонью на бедро. Ногу мгновенно простреливает с новой силой. - Нет-нет! Б-больно! – брюнет хватает Накахару за запястья, пытаясь остановить, но у него не получается – бедро сильнее зажимают, провоцируя новый вскрик. – Я не могу! - Нет можешь! Ты должен зажать рану, - мафиози стряхивает слабые руки с запястий и прижимает к бедру ладони Акутагавы вместо своих. Через боль, юный эспер зажимает бедро, хоть не так сильно, как Чуя. Убедившись, что Акутагава давит на рану, Накахара рывком выдергивает из петель ремень и перевязывает импровизированным жгутом бедро повыше. Этого достаточно, чтобы остановить кровотечение и доехать до дома. - Акутагава, мы должны добраться до моей машины. Вставай, - не дожидаясь реакции, он закидывает одну руку на свое плечо и тянет вверх. Рюноске издает невнятный звук, но помогает подняться. Ковылять до машины страшно неудобно. Акутагава в полубессознательном состоянии, а еще в свои 14 он уже немного выше Накахары, что усложняет передвижение. Он почти висит на чужой шее, но старается перебирать ногами. Вернее ногой. Чуя запихивает его на заднее сидение, садится за руль и давит на газ. Как же он был зол. Услышав вопль, Чуя не мог пошевелиться. Не мог поверить, что Дазай действительно выстрелил. Сколько еще времени пройдет прежде чем Накахара поймет, что его партнер способен на все? Даже выстрелить в ребенка. Когда Чуя приходит в себя, Осаму уже уходит со склада, кинув на прощание ядовитые слова. Ему хочется догнать его, впечатать в стенку, схватить за горло и закричать в лицо “какого хрена ты творишь?!”. Но он не может. Если уйдет, то Акутагава умрет. Он знает, что тот не сможет выкарабкаться один. Поэтому бежит в другую часть склада на крики и плач. С Дазаем позже разберется. Накахара умеет оказывать первую помощь, и знает, как действовать при пулевом ранении. Поэтому сейчас едет не в больницу, а к себе домой. Так быстрее, да и безопаснее. Даже в больнице могут оказаться крысы, которые настучат врагам о беспомощности одного из сильных эсперов в мафии. “Да, так определенно будет лучше” – думает Чуя и вжимает педаль газа в пол. Изредка поглядывает в зеркало заднего вида. Акутагава лежит на сидениях, веки опущены и иногда подрагивают. Кажется, он потерял сознание. “Все будет хорошо” – то ли к нему, то ли к себе мысленно обращается Чуя и еще прибавляет газу. Он доезжает до дома в рекордное время. Паркуется и распахивает заднюю дверь, пытаясь оценить состояние раненого. Кровь пропитала ткань брюк, перепачкала сидения и руки, но, кажется, остановилась; глаза все еще закрыты и сложно сказать в сознании он или нет. - Акутагава, - никакой реакции, - Акутагава, нам нужно идти. - М-м-мф, - Рюноске дергает головой, но больше не шевелится. Чуя тяжело вздыхает. Нет времени ждать, когда он очнется. Накахара рывком вытягивает парня из машины за плечо и, до того, как тот упадет на землю, подхватывает под колени и несет в дом. Правую ногу он закидывает на левую, чтобы перенести вес на здоровую и меньше тревожить рану. Даже так до него доносится недовольное мычание. Отперев дверь, он слышит слабый шепот. - Накахара-сан… - Я здесь, - Чуя проходит по коридору в спальню и садит мальчишку на край кровати. Кажется, Акутагава не до конца пришел в себя, ведь не понял в каком положении только что был. Он как пьяный озирается по сторонам. Сейчас начнется самое сложное. - Накахара-сан, мы где? - У меня дома, - он развязывает ремень и совсем немного ослабляет его, позволяя крови медленно течь по ноге. Рана немного намокает, но кровь больше не льется ручьем. Очень хорошо, кровотечение удалось остановить. Он еще немного ослабляет ремень на ноге и слышит сверху всхлип. - Больно. Очень сильно… - Терпи, скоро будет легче, - проходит пара минут и ремень полностью развязан. Сначала нужно оценить рану, только потом можно будет что-то предпринимать. Тут возникает проблема – брюки мешают рассмотреть ее. Будь рана на голени можно было разрезать штанину, но рана на середине бедра. Придется идти на крайние меры. - Акутагава, я должен осмотреть рану. Тебе придется снять брюки. - Что? – кажется мальчишка мгновенно приходит в себя и таращит глаза на Накахару. – Н-нет. Осмотрите так. - Не могу. По-другому не получится. Не дожидаясь соглашения Чуя выдергивает ремень и пытается стянуть брюки. Но они слишком узкие, поэтому давят на рану. Каждая попытка стянуть их ниже бедер сопровождается писком мальчишки. Спустя несколько попыток, Накахара так раздражается, что с помощью способности рвет брюки по шву, уже без труда стягивая их. Все равно пришлось бы выбросить. Наконец-то можно осмотреть рану. Пуля прошла навылет, даже кость не задета. Акутагаве очень повезло. Из аптечки он достает ампулу и набирает шприц. - Пуля прошла навылет. Я вколю анестетик и зашью рану. Все понятно? – получив кивок вгоняет иглу в бедро, старательно игнорируя как лицо Рюноске стремительно краснеет, и он нервно одергивает оборки рубашки на бедра. Накахара вдергивает нить в иглу и аккуратно зашивает пулевое отверстие. Он не решился использовать сильную анестезию (все-таки он не врач, а любое лекарство может привести к побочным эффектам, что в таком состоянии вдвойне опаснее), поэтому с каждым проникновением иглы под кожу Акутагава шипит и сжимает в руках простыню. Наконец-то сделан последний стежок, и бедро замотано бинтом. Рюноске так измучен, что даже перестал стесняться своей наготы. Взгляд плывет, и он покачивается из стороны в сторону. - Накахара-сан… Спасибо… Вы меня спасли. - Пустяки. Работа у меня такая, за подчиненными приглядывать. Чуя не может отправить его домой в таком состоянии, поэтому помогает лечь на кровать. Под ногу он сует подушку, чтобы она оставалась немного согнутой, облегчая боль, сверху укрывает одеялом. От пережитого шока, боли или анестезии перед глазами Акутагавы все плывет. Зрение расфокусировалось, поэтому он снова видит только черный силуэт с ярко-рыжим пятном. - Какие у вас красивые волосы, - почти в беспамятстве думает он, не замечая, как произносит это вслух. Чуя на секунду замирает, после плотнее его укрывая одеялом. - Отдохни. Я на футоне посплю, - он уже хочет уйти, но слышит шепот. - Не уходите... Не бросайте меня одного… - последние слова почти не разобрать, потому что Акутагава отключается. Чуя колеблется, но возвращается в комнату. Снимает верхнюю одежду и забирается под одеяло, устраиваясь на другом краешке кровати. Он рассматривает лицо Рюноске. Мальчишка бледен как никогда, ресницы во сне подрагивают, брови нахмурены, дыхание вырывается через приоткрытые губы. Немного подумав, Чуя проводит рукой по голове, треплет волосы с белыми кончиками и берет его руку в свою. “Какая холодная” – думает Накахара и покрепче ее обхватывает. Будто почувствовав чужое тепло, Акутагава расслабляется, брови больше не хмурит, черты лица смягчаются. Накахара долго не может заснуть, рассматривая профиль мальчишки и будто оберегая его сон. Только после полуночи он отключается, продолжая сжимать чужую руку.