Мальчик и его волк

Yesterday All my troubles seemed so far away, Now it looks as though they're here to stay Oh, I believe in yesterday Замок на чемодане щёлкнул. Сириус выпрямился и вздохнул. Весь вчерашний день он провёл у себя в комнате, думая, как быть. Его не трогали — только один раз Юфимия робко постучалась, напоминая про ужин. Этот ужин всё и решил: когда Сириус спустился, оживлённое общение тут же сошло на нет. Флимонт привычно молчал, Юфимия пыталась вести себя как обычно, но её выдавали напуганные глаза и неестественный тон. Джеймс то и дело отводил взгляд, а когда Сириус потянулся через него за солью, дёрнулся как ошпаренный и разлил воду. Это стало последней каплей. Кое-как заглотав ужин, Сириус поднялся к себе, и сжался в комок на кровати, понимая, что уже ничего не будет прежним. Выход один — уйти. Suddenly I'm not half the man I used to be There's a shadow hanging over me Oh, yesterday came suddenly Учебники, одежда, зубная щётка и расчёска — вот и всё, что у него было. Впрочем, нет — ещё была электрогитара. Сириус взял её в руки, рассеянно перебрал струны. Он вдруг почувствовал злость: ему не нравился звук. Ему не нравились струны. Ему не нравилось, насколько невесомой она ощущалась. Его резанула тоска по старенькой акустической гитаре, которая так и осталась у Ремуса среди вороха подарков… «Да нахер мне вообще сдалась эта электронная бренчалка? Лучше бы байк купил», — зло подумал он и отшвырнул гитару на кровать. Вздохнул и, коря себя за слабость, вытащил из мусорной корзины смятый сценарий и ноты. Сириус забросил их туда ещё вчера вечером, желая навсегда распрощаться с этим эпизодом из жизни — но вот пальцы уже бережно разглаживали мятые листы, открыли последнюю страницу. Ремус Джон Люпин, согласен ли ты стать моим парнем? :) Это значит да? Это значит ты знаешь ответ. Нет? ДА. Сириус зажмурился, с силой стискивая тетрадь. Yesterday Love was such an easy game to play Now I need a place to hide away Oh, I believe in yesterday — И куда ты пойдёшь? — И куда ты пойдёшь? Вздрогнув, Сириус поспешно спрятал тетрадь за спину. — Куда угодно, — он обернулся, стараясь придать голосу холодный тон. Глаза с надеждой всматривались в лицо Джеймса, пытаясь разобрать, что тот чувствует — но Джеймс смотрел в пол. — Ты под Рождество ни хрена не найдёшь. Он был прав — Сириус понимал это. Всюду ломили цены, а его капитал значительно подтаял после поступка с подарками. — Тогда вернусь к родителям. — Совсем рехнулся?! — воскликнул Джеймс — тут же сникнув, промямлил еле слышно: — Тебя никто не заставляет уходить. Ему достаточно было всего лишь поднять взгляд. Посмотреть в глаза, сказать, что он не сердится. Что Сириус больной, а на больных не обижаются. Но Джеймс молчал. Джеймс смотрел в пол. Когда Сириус прошёл мимо него, шарахнулся и вжался в стену. Ну и правильно. С Поттерами прощание вышло неловким. Робкие слова от Юфимии, спокойный кивок от Флимонта. Сириус не стал распинаться — кратко поблагодарил и ушёл. Улица встретила его пасмурным небом и холодным ветерком. Сириус вышел за калитку маленького дворика и обернулся, кидая последний взгляд на почти родной дом — сердце болезненно сжалось. Сириус прикрыл глаза: он помнил день, когда здесь поселился, так ясно, словно он был вчера. Вот они заносят его чемодан, и душа радостно обмирает от осознания, что этот тёплый приветливый таунхаус станет его домом. Вот их первая совместная ночь — тогда Сириусу ещё не справили комнату, поэтому они спали вместе. Вот Джеймс по-джентльменски уступил ему кровать, а сам лёг на матрасе… Джеймс принял его с распростёртыми объятиями, а Флимонта и Юфимию не пришлось даже уговаривать — они любили Сириуса и были рады ему, как родному ребёнку. Даже когда несколько дней перетекли в несколько недель, а недели — в месяцы. «Тебе не надо ничего объяснять, дружище. Мой дом — твой дом…» Сириус зажмурился и ускорил шаг. Хватит воспоминаний, хватит, хватит… — Хватит! — он заорал, остановившись на улице. Тишина — взрослые были на работах, дети в школах. Только гулкий звон в ушах. Сириус рухнул на скамейку и задумался. Куда теперь? В гостиницу? Не лучший вариант. Он мысленно прикинул, сколько у него осталось денег — неутешительная выходила картина. А у него ни крыши над головой, ни тёплой кровати, ни горячей еды. «Может, правда вернуться к предкам?» — промелькнула жалкая мысль. Они не виделись полтора года — многое могло измениться. В конце концов, он старший сын. Наследник. И он ведь не станет долго задерживаться — подыщет себе что-нибудь дешёвое и уйдёт. Заживёт горькой одинокой жизнью, прячась от нормальных людей… За этими невесёлыми размышлениями Сириус сам не заметил, как ноги принесли его к знакомым дверям. Вот и поместье. Он нерешительно коснулся высокого ограждения, ощущая, как по телу бежит липкий холодок. Может, ещё не поздно убежать? «И ночевать под мостом», — мрачно подумал он, поэтому всё же нажал на звонок. — Возвращение блудного сына? Дверь открыл отец. Его взгляд был сух, а тон всё так же холоден и невозмутим — словно и не прошло столько лет. — Мне некуда идти, — тихо сказал Сириус. Несколько долгих секунд отец молчал. Потом посторонился, впуская внутрь. — Сиди здесь, — он кратко бросил и растворился в тёмном коридоре поместья. Сириус присел на край небольшого диванчика в прихожей и невольно поёжился: в доме было привычно очень сыро. Вспомнилось, как холодно было в крохотной квартирке Рема — и как быстро этот холод растворялся, стоило прижаться друг к другу. — Ты! — из мыслей его вывел режущий и до боли знакомый визг матери. — Как ты смеешь заявляться на пороге моего дома, гнусный, отвратительный мальчишка! — И тебе привет, мам, — Сириус поднял взгляд на её перекошенное от злобы лицо и невольно подумал о том, что оно ведь могло бы быть очень красивым. Вот Юфимия — её нельзя назвать красивой. Но от того, что она всегда лучилась добротой и счастьем, в неё влюблялись с первого взгляда. — Вон! — визжала мать. — Убирайся вон! Как ты посмел заявиться сюда… Щёку обожгло — материнская ладонь была всё так же крепка. Сириус подавил смешок: и правда, зачем он сюда пришёл? Родительской милости в его семье не сыскать. — Некуда идти, говоришь? — прошипела мать. — Это не наши проблемы. Ты не часть семьи, мы давно выжгли тебя с семейного гобелена. Выжгли. Хотелось расхохотаться. Пусть Сириус и ожидал этого, всё равно кольнуло: только самых чёрных предателей выжигали с семейного гобелена Блэков. — Наконец-то не придётся краснеть из-за вашей идиотской фамилии, — он криво ухмыльнулся, глядя матери в глаза. — Чего ты больше боялась, мам? Что родственники узнают, что я гомик, или что ты вышвырнула наследника на улицу? — Убирайся прочь! — взвизгнула мать. Она снова занесла руку для удара, но Сириус даже не шелохнулся. Пусть. Пусть. — Вальбурга! — вдруг рявкнул отец. Выдохнув, он поправил галстук и снова попытался сделать тон ледяным и беспристрастным. — Прекрати. Может, он знает, где… Отчего-то это возымело эффект: мать примолкла, взглянула на Сириуса с неожиданным беспокойством. Потом вдруг развернулась и всхлипнула. — Что ни ребёнок, то исчадие ада, — скорбно выговорила она. — Ни одного уберечь не смогли, столько сил вложено и одно лишь разочарование в ответ… Это было так странно, что Сириус и сам встревожился. — Что случилось? — тихо спросил он. Отец смерил его тяжёлым взглядом. — А то ты не знаешь, — ровно сказал он. — А то это не от тебя он понахватался. Ощущение страха усилилось. В душе зашевелилось нехорошее предчувствие — Не знаю… — Сириус встал и осторожно приблизился к дрожащей матери. Он ненавидел её, ненавидел всей душой, но сейчас в эту ненависть просачивалась жалость. Наверное потому, что он никогда раньше не видел её слёз. — Что случилось, ма? Скажи, пожалуйста… — Сириус робко погладил её по спине, но отшатнулся, когда она развернулась и пронзила его злобным взглядом. — Регулус пропал, — негромко сказал отец. От этих внезапных слов в животе мгновенно скрутился тугой узел страха — ещё до того, как Сириус успел осознать суть. — Как… пропал?.. — выдавил он. — Вчера утром ушёл в школу и не вернулся, поганец, — мать всхлипнула. — Теперь уж пусть не возвращается, я его собственноручно придушу… Тело продрало липким холодом. Забыв про чемодан, Сириус бросился к двери. — Раньше дети уважали родителей, слушались старших, раньше такое невиданно было… — причитания матери до него доносились словно сквозь тугую вату. — Раньше аристократия что-то значила!.. Уже стоящий в дверях Сириус обернулся. Немного помолчал, глядя на родителей — они внезапно показались такими маленькими, потерянными и жалкими в этом огромном тёмном коридоре с высоченными потолками и массивными картинами на стенах. Сириус вдруг осознал, что больше не боится их. Ни на каплю. — Аристократия мертва, мам, — тихо сказал он. — Смирись.

***

— А этот? — Слишком толстый. — А этот? — Сломается о твою задницу. Рег прыснул. — Нельзя так говорить. — Хорошо, о твою жопу, — Сириус подмигнул, вызывая новый взрыв смеха у младшего брата. Как мало нужно, чтобы смешить мелких. — Да иди ты, я сам тебе нарву, — он отмахнулся, когда Регулус протянул ему очередную непригодную ветку. — От твоих больнее, — насупился Рег. — Ты же знаешь — за каждый плохой прут будет лишний удар. Регулус поджал губы, опустив взгляд на ботинки. Потом резко отвернулся. — Ты чего? — Сириус дёрнул его за рукав. Регулус опустил взгляд ниже, прижимаясь подбородком к шее. Тогда Сириус присел перед ним на корточки. — Не реви, Рег, — тихо сказал он, вытирая пальцем влажную дорожку на щеке брата. — Тебе уже девять лет. К тому же это ещё только завтра будет. Не реви, ну. — Как думаешь, мне сильно достанется? — тихонько прошептал Регулус. — Вряд ли, — Сириус ободряюще улыбнулся, хотя понимал, что врёт. — Вот если бы ты им в кровать намочил, а не себе, был бы повод для беспокойства. А так они просто не хотят тратиться на подгузники. Регулус фыркнул. — Сам ты… тебе нужны подгузники. — Да? Не я хлебаю воду литрами перед сном, — Сириус щёлкнул его по носу. — Я не литрами! — Да, пожалуй, ты галлонами. — Нет! — Кубическими галлонами… А-а-а, Рег! — На тебе!.. Розги. Каждую субботу. Они сами нарезали себе прутья, потом сутки замачивали их в солёном растворе. У Блэков была постоянная атмосфера страхов и наказаний — они выживали только благодаря поддержке друг друга. Сириусу казалось, что так будет всегда. Что ничего не сможет это изменить. Что он никогда не перестанет любить своего младшего брата, даже несмотря на то, что со временем тот стал меняться. Становиться собраннее, тише, холоднее. Идеальный сын, которого Сириусу ставили в пример. Он всё ещё его любил. Регулусу было четырнадцать в тот вечер. Он уже давно не лез Сириусу под бок по ночам, но приходил перед сном делать вместе домашнее задание — с их графиками учёбы это была единственная возможность увидеться за день. — Школа садистов, — простонал Сириус, утыкаясь лицом в учебник. — Как можно столько задавать на дом? — Это помогает лучше закрепить учебный материал, — отозвался Регулус. Он лежал на кровати Сириуса с книгой. — Какой правильный. Истинный Блэк. Рег хихикнул. — Не разбрасывайся оскорблениями. — Ах, прости, — Сириус шутливо закатил глаза. — Забыл, что твои нежные ушки не переносят подобного… Ещё не надумал вступать в наши ряды? — Какие ряды? — Становиться панком, конечно же. Будешь четвёртым в нашей шайке мародёров. Познакомлю тебя с ребятами, Джеймсом, Питером. — Не надумал. Мне нравится рок. — Фу, как по-детски, — Сириус улыбнулся. — Хотя чего ещё ждать от малолетки… В голову прилетело подушкой. — Иди ты! — Иду, — посмеиваясь, Сириус угрожающе навалился на Рега сверху и стукнул подушкой по лицу. Рег протестующе замычал, оттолкнул его, и несколько минут они шутливо боролись, смеясь и перекатываясь на кровати. Одеяло сбилось, простыня сползла в углу кровати. Рег с присущей ему педантичностью взялся за ткань, собираясь заправить её обратно, как вдруг сощурился и ловко достал притаившийся за матрасом глянцевый уголок. — Не трогай! — Сириус запоздало потянулся, но было поздно: Регулус уже перелистывал страницы журнала, с удивлением разглядывая полуголых мужчин. — Это что? — он поморщился. — Это… ничего, — выдохнул Сириус. Довольно грубо вырвал у него из рук журнал и заткнул под подушку. — Не похоже на ничего, — напряжённо сказал Рег. Сириус помрачнел. — Ладно. Мне нужно кое-что сказать. Ты прав — этот журнал не «ничего». Мне… чёрт, — он озадаченно потёр шею. — Кажется, мне нравятся парни. Регулус затих. Потом вдруг резко сел, таращась на Сириуса немигающим взглядом. — Как это… нравятся? — Сам знаешь, — Сириус виновато отвёл взгляд. — Ты что… — Рег выдохнул. — Ты что, пидор? — Гомосексуал, — настороженно поправил его Сириус: его смущало то, насколько Рег побледнел. Нет, конечно, вряд ли он бы воспринял это спокойно, но почему в его глазах такой ужас? — Рег, я… — Сириус положил руку Регу на колено. Тот вздрогнул. — Убери руку. — Что?.. Рег… Удар прилетел неожиданно. Сириус приложил руку к горящему уху и ошарашенно уставился на брата. — Да что на тебя нашло, Рег? — сердито воскликнул он, но осёкся, столкнувшись с взглядом, полным ненависти. Полным отвращения. Стало вдруг очень холодно. — Отвали, — Регулус выговорил дрожащим голосом. — Ты… Ты меня хочешь, да?! Извращенец… — Что?! При чём здесь ты? — При чём здесь я? — Рег выдавил истерический смешок. — Чёрт, ты брал меня к себе в постель!.. Я думал, мне просто повезло, что ты такой… заботливый… В его голосе зазвенели слёзы. — А оказалось, ты просто извращенец. Понемногу до Сириуса начал доходить смысл его слов — от осознания, насколько же неправильно Регулус всё понял, его самого бросило в жар. Нет, нет, всё было не так!.. — Это вообще здесь ни при чём, Рег, — торопливо заговорил он, попытался схватить его за ладонь, но Регулус с презрением отпрянул. — Как ты вообще мог такое подумать?! Я просто… просто… — Что просто?! Я думал, ты обо мне заботишься, а ты только и мечтал о том, чтобы меня… Вот, ты краснеешь, значит я прав! — закричал Регулус. Прежде чем Сириус успел что-либо ответить, он бросился к двери. — Регулус, стой! — Сириус бросился за ним, схватил за плечо, и Рег снова дёрнулся, как от прокажённого. — Пусти! — Регулус, пожалуйста, просто послушай! Я вообще о тебе так не думал! — беспомощно воскликнул Сириус. Он хотел объяснить, что просто хотел, чтобы у Рега было немного тепла. Немного того, чего не хватало ему самому. Объятий, утешения, защиты. Но это казалось куда более интимным, чем то, о чём подумал Рег, потому Сириус не мог подобрать слова. Он вообще не знал, как можно о таком говорить вслух. — Ты же мой брат… — Нормальные братья так себя не ведут! — заорал Регулус. — Пусти! Не трогай! Отвали, урод! Псих! Он вырвался, распахнул дверь и бросился вниз. Сердце Сириуса рухнуло в пятки. — Регулус, стой! Рег, давай нормально поговорим! Реджи! Он помчался в гостиную, но было уже поздно: по выражениям лиц родителей было ясно, что Регулус успел им всё рассказать. Сириус рвано задышал, глядя на него — столкнулся с абсолютной пустотой в глазах. Тогда перевёл взгляд на непроницаемого отца. — Отец, я… Он согнулся в три погибели от удара в живот и тихо простонал, корчась на полу. — Как ты посмел, щенок, — ровно сказал отец. — Как ты посмел домогаться до собственного брата? — Я его даже пальцем не тронул! — закричал Сириус и взвыл от нового удара. Из глаз брызнули слёзы. — Уродец, — брезгливо выговорила мать. — Я всегда знала, что с тобой что-то не так, но чтобы настолько… Иметь такого в нашем роду! Позор! — Да я не лез к нему, твари, — бессильно выговорил Сириус. — Рег, сука, я прибью тебя… — Довольно, — его перебил жёсткий тон отца. — Регулус, принеси розги. Сириус затих, в немом отчаянии глядя на брата. Тот молча кивнул и вышел из комнаты — словно не было всех этих лет поддержки и заботы. Сириус сипло рассмеялся. Да и не было их. Всё перечеркнулось. Потому что, наверное, в какой-то степени Реджи был прав… Ведь братья себя так не ведут. И от осознания этого в душе Сириуса разгоралась обида, боль, и настоящая, совершенно искренняя ненависть.

***

Сириус прошёл несколько кварталов в совершенно отрешённом состоянии. Перед глазами всё расплывалось, словно он выпил несколько бокалов бренди. Мимо промчалась машина — Сириус едва заметил её. Поскользнулся, грохнулся на брусчатку, упёрся руками в холодный камень. Желудок вывернуло наизнанку — хотя он почти ничего не ел. Сириус машинально вытер губы, так же безучастно встал и пошёл дальше. «Где ты, Реджи?» — О, с помойки повеяло. Сириус обернулся. — Что тебе нужно, Снейп? — устало сказал он, увидев старого неприятеля. Снейп криво улыбался жёлтыми зубами, облокотившись на осыпающееся здание, и курил. Что он забыл в этом сравнительно благополучном районе? — Есть дело. Почему не в школе? «Ищу придурка брата, который шляется где-то уже сутки». — Могу задать тебе тот же вопрос. — Совсем выпал из школьной жизни, Блэк. Даже не знаешь, что меня отчислили. — Ну и по хрен, — скучающе сказал Сириус. — Я серьёзно. Ты в последний месяц прям… прям вообще выпал. Сириус прикрыл глаза. Господи, какой же это был прекрасный месяц. Никаких панков, скинов, драк за школой, размусоливания одних и тех же проблем за распитием дешёвого алкоголя. Недавно это было всей его жизнью — после встречи с Ремом оно стало казаться мелочным и детским. — Мозгами разжился. И тебе советую, вместо того чтобы водиться со всякими типами вроде Эйвери с Мальсибером. Если бы ты знал, что они такое… — Я знаю, что они оборотни, — Снейп сощурился. Что же — ничего удивительного. — Ты знал? Ты знал, что они оборотни, и всё равно продолжил с ними общаться? Ну ты и псих, — с каким-то злым удовольствием сказал Сириус. — Какого хрена они вообще с тобой разговаривают? — Иногда им полезно иметь человека на своей стороне. — Хорошо. А ты с ними почему? Снейп слегка помрачнел, наподдав закатившейся под сапог банке. — Каждому хочется чувствовать себя нужным. Банка с гулким стуком отскочила от стены и покатилась к кроссовкам Сириуса. Тот машинально опустил на неё подошву, вдавливая в мокрую брусчатку. — Что-то ты не выглядишь слишком весёлым по этому поводу, — тихо сказал он, прислушиваясь к скрипу банки. — А это уже не твоё дело. Сириус скользнул равнодушным взглядом по Снейпу: тот правда выглядел так, словно уже и не рад был, что вляпался в это всё. — Ты ведь знаешь, что они никогда не примут ирландца. Они не только оборотни, они оборотни-скинхеды. И убийцы. Хотя, наверное, ты и сам такой же, — Сириус тяжело усмехнулся. — Да? А полицию, по-твоему, кто позвал, когда они тебя с Поттером пришпилили? Сириус моргнул, живо вспоминая тот случай: Рем только разболтал о наследстве и Эйвери с Мальсибером решили заполучить его по-своему. Как давно это было… — Да, Блэк, представляешь. Я иногда не настолько отбитый. — Ты всё равно на их стороне, — буркнул Сириус. — Я с ними давно завязал, они уже другого обхаживают, — на лице Снейпа расползлась невесёлая ухмылка. — Понял, какой идиот, что влез в эту муть… Просто хотел чувствовать себя частью чего-то. Быть нужным. Сириус промолчал. Меньше всего ему хотелось признавать то, что он понимал Снейпа. — Вчера они меня подловили, — тот продолжил. — Велели передать кое-что. Внутри всё натянулось, как стальная пружина. — И что же? — насторожено спросил Сириус. — Что, если ты не заявишься до сочельника, кровь Блэков очень сильно попортится, — сказал Снейп. — Хер знает, что они имели ввиду… Чего побледнел, Блэк? Он с ленивым удивлением пощёлкал пальцами перед застывшим лицом Сириуса. — Рега, — еле слышно произнёс тот. — Они забрали Рега. Банка под кроссовком окончательно раскаталась в лепёшку.