Но я буду один или буду с тобой.
***
— Ну и где ты был? — именно таким вопросом встретили Чонгука после того, как он весь такой счастливый вернулся домой от Тэхёна и Джэхёна. А где он был? А на седьмом небе от счастья. Но на деле лишь безэмоционально выдаёт: — На работе. — А не кажется ли тебе, милый, что уже поздновато для работы? — продолжал гнуть свою линию Минхо. — Ты прекрасно знаешь, какую должность я занимаю, и сколько у меня работы, — устало вздохнул альфа, проходя мимо омеги и направляясь на кухню. — Какого хрена от тебя пахнет омегой? — неожиданно выкрикнул Минхо, учуяв аромат вишни, когда Чонгук проходил мимо него. — И не просто омегой, а твоим бывшим мужем, чёрт побери, — Чонгук лишь безразлично посмотрел на него, присосавшись к стакану с водой. — Ты был у этой шлюхи? — Закрой свой рот, Минхо, — гаркнул Чонгук, сжимая стакан в своей руке, отчего тот лопнул, принося боль альфе. — Не смей так о нём говорить. Блять, да ты же ни черта не знаешь. Он... — его слова были прерваны звонкой пощёчиной, которую ему со всего размаху влепил омега. Чонгук лишь хмыкнул на это, потирая ладонью красную кожу, и холодно продолжил: — Я не понимаю, к чему эти сцены ревности, Минхо? Можно подумать, что ты меня когда-то любил не за мои деньги. — Я пытался тебя любить, Чонгук, действительно пытался. Я думал, истинность всё решит и будет хорошим помощником в наших отношениях, — пытаясь сдерживать слёзы обиды, кричал Минхо. — Первые два года так и было, но потом всё пошло по пизде. В нашей жизни появился этот грёбанный Тэхён, — продолжал омега, не обращая внимания на то, как заиграли желваки на лице Чонгука после упоминания Тэхёна. — Он был везде: в нашей повседневной жизни, в нашей постели, ты всегда сравнивал меня с ним. Думаешь, я этого не замечал? Да даже твои ебанутые родственники постоянно тыкали меня лицом в это, говорили, какой Тэхён хороший, и как счастлив ты был с ним. Интересно, кому он подлизал, чтобы они его полюбили, твоя семья же ебанутая, они никого, блять, не любят, а его каким-то чудом полюбили. И каким же интересно? — Минхо уже не только плакал, но и истерично смеялся. — Не смей, — грубо схватив его за руку и прижав к стене, прошипел альфа. — Слышишь, не смей, ты понятия не имеешь, сколько ему дерьма пришлось вытерпеть, чтобы хоть что-то значить для моей семьи. Да его там с грязью смешивали, а он продолжал им искренне улыбаться. Он всегда стойко держался и был на моей стороне, несмотря на загоны моей семьи, и он ни разу, слышишь, ни разу не позволил себе высказаться так о них. А что, блять, сделал ты? Нихуя! Только огрызался и дерзил, думая, что ты под моей защитой. — Я пытался сблизиться с ними, но им было наплевать на всё. Я имя твоего бывшего мужа слышал чаще, чем своё собственное. — Значит, не заслужил! — рявкнул Чонгук, направляясь в ванную за аптечкой, рука всё-таки болит. — Бегать хвостиком за моей сестрой и постоянно улыбаться моей маме — не значит сблизиться. — Ты спал с ним? — внезапно бросил Минхо. — Он был моим мужем три года, естественно, я спал с ним, — браво, Чонгук, сейчас же самое время поострить. — Ты, блять, понял, о чём я. А что, со мной ты спал, когда был женат на нём. Что тебе мешает трахаться с ним у меня за спиной? — продолжал орать омега. — Может быть, то, что он не такой, как ты, и не станет разбивать чужую семью. — То есть тебя только это остановило? — прошипел Минхо, предпринимая ещё одну попытку врезать Чонгуку. Но его рука была с лёгкостью остановлена и зажата в крепкой хватке, от чего Минхо болезненно простонал. — Не усугубляй ситуацию, Минхо. Ты уже достаточно сегодня наговорил, — отпустив руку омеги, Чонгук направился в спальню. — Это всё из-за ребёнка? — кинул вслед омега, чем заставил альфу резко остановиться и широко распахнутыми глазами уставиться в стену. — Что ты сказал? — дрогнувшим голосом спросил Чонгук. — Ты променял меня на щенка и шлюху, которая тебе его родила? — со смешком выдал омега. Чонгук быстро преодолел разделяющее их расстояние и влепил не сильную, но ощутимую пощёчину. — Заткни свой поганый рот. Ты можешь обзывать меня, мою семью, но никогда не смей трогать Тэхёна, а тем более моего сына. Ещё хоть слово в их сторону, и я лично придушу тебя. Глаза альфы сейчас были красного цвета, это означало лишь одно — его животное начало сейчас преобладало над человеческим, контролировать себя и свои инстинкты в таком состоянии достаточно сложно, и лучше держаться от альфы подальше. Обычно эти инстинкты пробуждались, когда семье альфы (а особенно ребёнку или второй половинке) что-то угрожало. Это было одним из способов защиты, а также демонстрация преданности. — Откуда ты знаешь про ребёнка? — прорычал Чонгук, больно сжимая плечи омеги. Минхо на этот вопрос лишь истерично рассмеялся. — Я спросил, откуда ты, блять, знаешь о нём? — Я всегда о нём знал, Чонгук, — серьёзно выдал Минхо, смотря как руки альфы расслабляются, отпускают его плечи и безжизненно виснут вдоль туловища. — Что это значит? — То и значит. Я знал о его беременности с самого начала. Мой старший брат работает в больнице, и именно он осматривал Тэхёна в тот день, а потом позвонил мне и сообщил, что твой муж беременный. У нас с братом нет секретов друг от друга, он знал о тебе и то, что ты был тогда женат, и про мужа твоего он тоже многое знал. Ты думаешь, я почему устроил истерику тогда? Уж точно не от усталости. Меня вполне устраивали такие отношения, мне было удобно, мы были не обременены бытом, в нас бушевала страсть, да и всегда был человек, который бы смог тебя приласкать и накормить. Но я знал о том, как сильно ты хотел детей, и если бы ты узнал о сыне тогда, ты бы выбрал его, даже не Тэхёна, ты выбрал бы ребёнка. Ты был бы несчастлив, эти отношения были бы лишь обузой, вы бы были вместе только ради сына. А со мной тебе было хорошо, — уже более мягко закончил Минхо, пытаясь взять альфу за пораненную руку. Но тот лишь загробным голосом прогремел: — Чтобы завтра тебя тут, блять, не было, — и направился к выходу, сильно сжимая руки в кулаки. Этому омеге сейчас действительно хотелось врезать. Получается, что альфа жил столько лет во лжи, от него скрывали действительно очень важное, прикрываясь благими намерениями. Его не любили, с ним было лишь удобно. Он поступил точно так же с Тэхёном: заставил его жить во лжи, прикрываясь благими намерениями. Единственным отличием было то, что он любил Кима, хотя и уверял себя, что это лишь остаточная привязанность. Не привязанность, то была любовь, крепкая и нежная. С Минхо была страсть, бурная и захватывающая. И в этих чувствах альфа тогда не смог разобраться, перепутал их все напрочь. А теперь больно ему, так больно, что дышать сложно. Так болят разбитые сердца? Так болело сердце у Тэхёна? Судьба, походу, та ещё сука, и она отплатила ему сполна.***
— Господи, что с тобой, милый? — взволновано прощебетала статная брюнетка с длинными волосами и небольшими морщинками на лице, смотря на своего пьяного сына, который висел на плече у мужа дочери. Конечно же, сразу после скандала Чонгук поперся в местный бар, конечно же, он там напился в одиночку, размышляя о случившемся и изливая душу бармену и, конечно же, пьяный Чонгук в очередной раз приполз к Юнги в бессознательном состоянии. Но чтобы не напугать своих маленьких сынишек страшным дядей Чонгуком, Юнги и Мира привезли его в родительский дом, оставив детей на няню. — Ма, — проблеял Чонгук. — Я — отец, — с пьяной улыбкой на лице пропел альфа, все присутствующие посмотрели на него, как на придурка, и лишь Юнги напрягся, вспоминая о маленьком секрете друга. — Что здесь происходит? — напряжённую тишину прервал грубый голос главы семейства. — Почему он здесь в таком состоянии? — хмуро глядя на единственного сына, поинтересовался господин Чон. — Он заявился к нам пьяный! — воскликнула Мира. — Распугал детей и постоянно нёс какую-то ерунду про Минхо. — Юнги, отведи его в гостевую, пусть проспится, его ждёт серьёзный разговор, — холодно бросил отец, направляясь в свой кабинет. Проснулся Чонгук от невыносимой головной боли и пустыни во рту. Затуманенными глазами оглядев комнату, он сделал вывод, что сейчас находится у родителей. Вот только как он тут оказался, альфа совершенно не помнил. Встав со стоном с кровати и пытаясь удержать равновесие, Чонгук направился на кухню, откуда доносились голоса его семьи. Когда он зашёл на кухню, все смотрели на него ошалелыми глазами, кроме Юнги, разумеется. Тот уже давно привык видеть друга таким. А вот для семьи это было ново. Не обращая внимание на негодование родственников, альфа быстрым шагом направился к такому сейчас нужному кувшину с водой, а когда добрался до него, выхлебал добрую половину, совершенно забывая про стакан. Ну, где манеры? Всё-таки приличная благородная семья. Наконец утолив свою жажду, альфа плюхнулся на стул, выжидающе смотря на людей напротив. — Ну что? — так и не дождавшись начала разговора, Чонгук решил спровоцировать его сам. Тишина реально угнетала. — Потрудись мне объяснить, сын, что это за выходка была? — со всей серьёзностью спросил господин Чон. Чонгук долго не отвечал, пытался собраться с мыслями и думал, как бы преподнести информацию о Джэхёне. Своей семье он доверял и никогда ничего не скрывал от них. И сейчас не собирался. Поэтому, собрав всю свою волю в кулак, альфа выдал: — У меня есть ребёнок. — Чего? — одновременно воскликнули Мира и госпожа Чон. Ей-богу, ну где манеры!? — Что за шутки? — грозно пробасил отец. — Это не шутки, па. У меня действительно есть сын, — вздохнул Чонгук и опустился лбом на стол. Деревянная поверхность приятно охлаждала. Все сидели в шоке, раскрыв рты, и лишь отец был способен что-то произнести, поэтому продолжил свой допрос: — Минхо беременный? — на что получил лишь отрицательное мычание со стороны Чонгука. — Тогда я совсем ни черта не понимаю! Можешь нормально объяснить? — взревел господин Чон. Ну манеры, ну же. — У меня есть сын-альфа, зовут Джэхён, понятно? — Нет, — мягко проговорила мама Чонгука. — Кто второй родитель? — Ему пять, — зачем-то добавил Чонгук, хотя его об этом совершенно не спрашивали. — И он от Тэхёна, — вся комната погрузилась в гробовое молчание, даже Юнги стало как-то не по себе. Хотя он уже давно свыкся с мыслью, что у Чонгука есть ребёнок от Ким Тэхёна. — Пиздец плюс пизда, — воскликнула Мира. Да простит её высшее общество. — Получается, что ты бросил Тэхёна беременным и ушёл к этому своему ушлёп... — Достаточно выражений на сегодня, — прервала её мать. — Как это понимать, Чонгук? — вся нежность куда-то пропала, в голосе осталась только сталь. — Я не знал, что он беременный, когда мы разводились. Узнал об этом совершенно случайно и теперь не знаю, что мне делать, потому что... — А теперь послушай меня, — перебил его отец, хлопая ладонью по столу. — Мне плевать как, но ты должен всё исправить. Ты не думал своей башкой, когда прыгал по койкам, поэтому сейчас я буду думать за тебя. Это позор! Видимо, я слишком много тебе позволял! Я смирился с твоей новой пассией, не лез в ваши с Тэхёном дела, но, похоже, надо было. Без меня ты ничего не можешь, глупый мальчишка. Значит так, либо у меня будут и сын, и внук, либо не будет никого. Ты разочаровал меня, Чонгук. Я всё сказал, выбор остаётся за тобой. Надеюсь, хоть тут ты не облажаешься, — и резко встав из-за стола, старший альфа направился в свой кабинет. Ему, определённо, нужно выпить. — Нельзя же так, Джисон! — воскликнула мать, но её слова остались проигнорированы. Чонгук всё так же лежал лбом на столе. Слова отца его не задели, он понимал, что получил за дело. Он и сам прекрасно осознавал, что теперь он счастлив будет только с Тэ и Джэ. Другого счастья ему не надо. Он был полным идиотом, когда выбрал не того человека, потерял так много времени и счастливых моментов. Почему осознание тупости приходит слишком поздно? Финиш. Приплыли. Как сказала Чон Мира "пиздец плюс пизда". Да простит меня высшее общество.***
— Джэ, осторожно, так ведь лоб расшибёшь себе, — крикнул Тэхён после того, как Джэхён, бежавший за каким-то мальчиком, не вписался в поворот и чуть не пропахал носом землю. Хорошо, что координация не подвела, и мальчику удалось удержаться на ногах. Убедившись, что ребёнок крепко стоит и не собирается вновь падать, омега снова окунулся в свои мысли. А подумать было о чём, например, о дне рождения сына и об альфе, который подарил им щенка. Щенок, кстати, быстро привык к своим новым хозяевам и теперь практически не отходит от них, предпочитая мягкие поглаживания и любовь к себе. Ну в точности, как Чонгук. Кстати, о нём. Тэхён очень много думал о том вечере. Да, ему было приятно, что Чонгук приехал к ним, ему было приятно получить цветы и комплименты от альфы. Но чувство тревоги не покидало его весь тот остаток дня, из-за чего он ощущал себя не совсем комфортно. Где-то внутри стоял какой-то блок, не позволяющий омеге вести себя более тепло с альфой. Перед глазами всё еще стояла картина Чонгука и его омеги в тот день, когда Тэхён встретил их в торговом центре несколько лет назад, а в ушах всё еще звенели слова об измене и новой любви. Всё это заставляло его сомневаться в правильности своего решения: разрешить альфе общаться с сыном. А осознание того, что он влезает в чужие отношения, лишь усугубляет ситуацию. Тэхён одёргивает себя от таких мыслей и тяжело вздыхает. Как же всё сложно! Нет, он поступил правильно. Таким образом он сможет осчастливить сразу двух человек: Чонгука, который сможет познать все прелести отцовства, и Джэхёна, у которого будет полноценная семья, пусть даже родители и не живут вместе. Это лучше, чем ничего. А что по поводу собственного счастья? А Тэхён уже давно не живёт ради себя. — Здравствуй, Тэхён, — басистый голос и тяжёлая рука на плече вывели омегу из собственных мыслей, отчего он вздрогнул и резко поднял голову, встречаясь взглядом с чёрными глазами напротив. От удивления омега широко раскрыл рот, судорожно хватая воздух. Встреча с этим человеком действительно неожиданна, но и нельзя сказать, что она приятная. Отношения с ним у Тэхёна никогда не складывались. — Разрешишь присесть? — спросил высокий альфа в чёрном пальто, указывая на лавочку, на которой сейчас сидел Тэхён рядом с детской площадкой. — Присаживайтесь, — собрав все свои эмоции, как можно безразличнее проговорил омега, не смотря на альфу. — Как у тебя дела, Тэхён? Омега удивлённо поднял бровь, всё-таки осмелившись посмотреть на своего собеседника. Всё такой же грозный. Всё так же вызывает страх и восхищение одновременно. — Вряд ли вас интересуют мои дела. Что вы хотите на самом деле, господин Чон? — Я знаю, что у меня есть внук, — Тэхён на это лишь неоднозначно фыркнул. Он знал, что Чонгук долго держать в секрете эту информацию не сможет. Слишком уж он доверяет своей семье. Только вот омега совсем не ожидал, что отец альфы наведается к нему. — Что вы от меня-то хотите? — альфа на это удивлённо поднял брови. Этот омега, определённо, стал смелее. — Я хочу общаться со своим внуком, — Тэхён на это заявление не смог сдержать смешка. — Я сказал что-то смешное? — недоумевал отец Чонгука. — Нет, господин Чон, просто ваш сын заявился ко мне с практически такой же фразой, — альфа лишь хмыкнул, мысленно ставя плюсик Чонгуку. — Господин Чон, не думаете ли вы, что уже слишком поздно? Вашего желания общаться с моим сыном я не понимаю ещё больше, чем желания Чонгука. — Я делал много ошибок, Тэхён. Моей самой большой ошибкой было презирать тебя. Ты действительно не нравился мне тогда, я хотел более достойную партию для своего сына. Мы всегда хотим лучшего для своих детей, я думаю, сейчас ты меня понимаешь, как никто другой. Потом вы развелись, и только после этого я понял, что ему нужна была не достойная кандидатура, а человек, который бы любил его. Ты был этим человеком, а мы делали всё, чтобы избавиться от тебя. Мне жаль, Тэхён, очень жаль. Я бы очень хотел, чтобы вы с Чонгуком были вместе снова, а ваш сын рос в полноценной семье. Я знаю, это глупо с моей стороны просить о таком, но, Тэхён, постарайся простить его. Вам обоим это необходимо. — Господин Чон, вы меня, конечно, простите, но вы не имеете никакого права просить меня о таком, вы совершенно не знаете, что мне пришлось пережить, пока ваш сын наслаждался временем, проведенным с любовью всей своей жизни, — Тэхён не обратил внимания, как отец Чонгука скривился от этих слов, и продолжил: — Это очень мило с вашей стороны, но уже слишком поздно, моему сыну хватает родственников, и травмировать его психику неожиданной роднёй я не собираюсь. Я всегда вас уважал, несмотря на ваше отношение ко мне. Проявите, пожалуйста, уважение ко мне и оставьте меня в покое, я жил спокойно почти шесть лет и хочу продолжать это делать. Простите за грубость, но я хочу это делать без вас и вашей семьи, вы сделали мне очень больно. У Чонгука есть омега, у вас еще будут внуки. Все счастливы. Только не трогайте нас, пожалуйста, — последние свои слова омега практически шептал, он до крови закусил губу, стараясь не расплакаться прямо здесь. — Тэхён, послушай... — начал было отец Чонгука, но омега встал с лавочки, прерывая его: — Господин Чон, пожалуйста, — жалобно протянул омега. — Я устал от всего этого, мне ничего от вас не нужно, просто живите своей жизнью, а я буду жить своей. Вы счастливы, я тоже. Прощайте, не нужно больше приезжать, — Тэхён последний раз бросил взгляд на взрослого альфу и поспешил в сторону сына, который громко что-то доказывал сидящему напротив альфочке в жёлтом костюмчике. — Похоже, после твоего ухода никто из нас и не был больше счастлив, — прошептал господин Чон, смотря на черноволосого мальчика, что был так похож на Чонгука, и на омегу, который отряхивал с его голубой кофточки песок. Красивые. А ещё недосягаемые, и, похоже, не только для Чонгука. А Тэхён стоял и смотрел вслед уходящему к своей машине альфе, чьи плечи были ссутуленными, а голова опущена. Он всё сделал правильно. — Кто был тот дядя, папочка? — с любопытством спросил Джэхён, тоже смотря на мужчину. — Никто, звёздочка. Пошли домой, — со вздохом проговорил Тэхён, и они направились в сторону дома.***
— Алло, да, и тебе привет, Чонгук, — как только омега с сыном зашли домой, телефон Тэхёна зазвонил. Звонил Чонгук, что совсем не удивило, видимо, господин Чон ему уже всё рассказал. Никаких секретов от семьи, помните? — Тэхён, нам нужно поговорить, — в голосе альфы почему-то слышалось волнение, что немного насторожило омегу. — Я тоже хотел поговорить, Чонгук, — видимо, настала очередь Тэхёна прерывать альфу, не давая ему высказаться. — Я бы хотел всё приостановить. — О чём ты, Тэ? — напряжённо спросил альфа. — Обо всём этом. О нашем с тобой общении, об общении Джэхёна с тобой. А ещё я не готов к общению с твоей семьёй. Прости, но так будет лучше. — Причём тут моя семья, Тэхён? Что случилось? — теперь в голосе слышалось не просто волнение, а уже целая паника. Тэхён удивился этому вопросу. Неужели Господин Чон ничего не рассказал своему сыну? — Сегодня приезжал твой отец, и он... — договорить ему не дали: — Он что-то не то сказал тебе? — Да, Чонгук! Вы все не то говорите. Вы слишком настойчивые, я не готов к этому, я не хочу разрушать свой тихий мир из-за вас, я не хочу потом страдать. Если бы твой отец не узнал про ребёнка, он бы про меня даже не вспомнил, ему просто нужен очередной наследник, как и тебе. Поэтому, я прошу тебя, давай всё остановим, пока ещё не поздно. — кажется, что всё это время, пока говорил, он даже не вздохнул. Именно поэтому омега сейчас жадно хватал воздух ртом. — Я люблю тебя, — именно эти слова заставляют перестать дышать вновь. — Что ты сказал? — Я люблю тебя, Тэхён, всегда любил, осознал слишком поздно, — эта фраза заставляет Тэхёна сдуться, как воздушный шарик, а слёзы медленно стекать из медовых глаз. — Нет, Чонгук, не любишь. Если бы любил, никогда бы не сделал больно, — как ножом по сердцу альфы. — Тэ, послушай... — Нет, Чон, хватит. Шесть лет назад ты просил понять тебя и принять твой выбор, я сделал это ради тебя, потому что любил. Теперь твоя очередь принимать мой выбор. И это даже не просьба, Чонгук. — Тэхё... — но Тэхён уже ничего не слышал. Он сбросил вызов. Если бы продолжил разговаривать дальше, изменил бы своё решение, пожалел бы альфу, ведь любит, как бы ни пытался это отрицать и убеждать себя в обратном. Но он не готов снова привыкать к Чонгуку, видеть его рядом и слышать его голос. Всё это заставляет старые раны кровоточить. Альфа лишь своим присутствием вскрывает их и делает больно. Видимо, одно своё обещание Тэхён сдержать всё-таки не сможет, он не сделает Чонгука счастливым. — Прости, Чонгук, но так будет лучше для всех, — прошептал омега, всё еще пытаясь сдерживать слёзы, что получалось не очень хорошо. Как и у альфы на противоположной стороне города, который ревел взахлёб, словно маленький ребёнок, потеряв последнюю надежду на счастье. Сегодня одновременно разбились три сильных сердца. Им даже можно организовывать свой клуб, где сердца будут зализывать свои раны и учиться жить заново. Может быть, в этом клубе сердца Чонгука и Тэхёна наконец-то будут вместе, а сердце господина Чона будет радоваться их воссоединению. Может быть, когда-нибудь к ним присоединится сердце Минхо, осознавшее всё плохое, что сделал хозяин. Может быть, всё это произойдёт в клубе разбитых сердец, но точно не в реальной жизни. В реальной жизни три больших и сильных сердца разбились вдребезги, чтобы одно маленькое и светлое продолжало светить и не знать боли. Мы ведь всегда хотим самого лучшего для своих детей.