Отблески желания в твоих глазах

       В кабинете стояла мёртвая тишина. Лишь привозка к зданию была слышна внизу. Все звуки стихли, словно начали понимать ситуацию за тебя. От удивления ты опешила, не зная куда себя деть. Девушка всё также нагло сидела на столе, слегка постукивая своим экстравагантным маникюром. Она наверняка готовилась к этой встрече. Стуки раздражали, как и отсутствие директора. Тёмные локоны упали на бледное лицо заявившейся гостьи. Длинные стрелки не типичные для кореянок, и запах духов, выедающие слизистую носа только отталкивали. Глаза бегали по помещению в надежде найти зацепки, что директор ещё на месте. Но на столе кроме этой особы и компьютера ничего не было. Кожаного портфеля этого придурка тоже не нашлось, значит он и вправду ушёл. Неужели он спустился на другом лифте? Плавным движением руки она отодвигает в сторону не прошеные волосы, самодовольно лыбясь. Глаза охотника. Раньше такого ты не замечала. — Что застыла, забыла меня что ли? Ты медленно прикрываешь за собой дверь. Противное жжение в груди. Что-то не так. Спина покрывается мурашками, словно ощущая прожигающий взгляд на себе. Лицо девушки более чем знакомое, но имя… Оно крутилось на языке до першения в горле, но все мысли путались и возвращались к мокрой и сладкой штанине. — Почему ты здесь? Ты явно не настроена на встречу с незнакомкой. Знать, что этот человек вернётся в твою жизнь, спустя столько месяцев была не возможна. Зачем весь этот спектакль? — Не слишком ли ты груба со мной? Ни привет, ни как поживаешь. Твоя жизнь настолько плоха? — Противная улыбочка прикована к её лицу. Ты отвечала холодно и сухо. Вас ничего не связывает. Отношениями это не назвать. Обычный интерес, который прошёл за день, но по её изучающим глазкам думается иначе. — Отвечай на вопрос. Таким вроде тебя, здесь не место. — На твой укор она лишь заливисто рассмеялась. Наконец переставая стучать по столу. — Т/и, ты очень не внимательна. Я работаю здесь уже два месяца, не считая ещё месяц работы на пол ставки. Сейчас, — она дотянулась до полувыпитой бутылки соджу, припадая губами к горлышку. Теперь всё стало предельно ясно с её резвым поведением и прямолинейностью. Девушка скривилась, блаженно выдыхая. — Сейчас я честный и трудолюбивый сотрудник Джул Эванс. — Не привычное имя для Кореи, ты так не думаешь? — Ногой ты отодвинула мешающий стаканчик и прошла чуть дальше, садясь за стол заседаний. Она развернулась в твою сторону, явно не довольная таким замечанием. — Тебя это раньше не волновало.- Со слегка заторможенной реакцией она посмотрела на наручные часы. — У нас с тобой не так много времени, т/и. Скоро будут огромные пробки, что проехать и десяти километров будет трудной задачей. — К чему это ты ведёшь? Я не хочу с тобой продолжать вести светские беседы, зная, что ты тянешь моё драгоценное время. Говори прямо, что тебе нужно. — Ты такой неинтересной стала. И всё из-за этих проклятых дур, чёрт тебя побери! — Она стукнула по столу, проверяя слушаешь ли ты. Застывшая улыбка так и не сходит с её лица. Она явно наслаждается представлением. Гнев поступает к горлу, но сжать её противный рот ты не можешь. Рискованно на данный момент. — Если ты сейчас же не перестанешь говорить гадости про моих подруг, то я разобью тебе лицо. — Как страшно. На данный момент мне нечего терять. Мой план пошёл по наклонной из-за одной осмелевшей стервы. Как же её там, — она театрально задумалась, приставив пальцы к виску. — Ах, да! Розе… Злость в мгновение начала душить тебя. Её лицо исказилось от боли, как с губы пошла маленькая струйка крови. По помещению прошёлся сдавленный хрип, перемешанный со стоном. Ты прижала грубо её к столу, сжимая ворот рубашки. Компьютер упал на твёрдый пол, отделяя монитор от самой ножки. Костяшки приятно жгло от подступающей к конечностям крови. Лицо пылало от гнева. Но его подогревало впившаяся тебе в челюсть рука. Натренированные ноги пытались оттолкнуть, но ты же не с человеческой хваткой вцепилась в неё. Резким движением ты стягиваешь её на край стола, пока вовсе вы не оказываетесь на полу. Многое, что лежало на столе полетело вместе с вами. — Не смей так её называть! Она лучше тебя во многом. Ты не имеешь право оскорблять тех людей, которых не знаешь! Ты налегла сверху, пока от напряжения несколько пуговиц не попадало на пол. Руки дрожали от непривычных действий, словно ты только что её убила. Но злости было слишком много. Она трясла головой, всё сильнее разбрызгивая горячую красную жидкость. -Очнись! — Я буду называть всех девок, с которыми ты переспала шлюхами! — Очередной удар ей в лицо. Несколько капель оказались у тебя на одежде. Но это не самое главное, ты рассекла ей бровь. — Думаешь, тебя кто-то, кроме меня, полюбит? Я всё делала так, чтобы ты наконец заметила меня. Даже на той фотосессии я решилась сделать решающий шаг, но почему ты сделала так мало, но так больно? — Ты ослабила хватку, осознавая что сделала. Она потянулась к тебе. Её кровь смешивалась со слезами, пока вовсе слёзы не накрыли её. — Я старалась тебе понравится. Я была твоей фанаткой с самого дебюта и всячески угождала воли своего мудака-отца, взамен требуя добиться тебя! Отец бил каждый раз меня, когда узнавал, что я до сих пор пытаюсь быть с тобой. Он бил меня до посинения, он мог таскать меня по дому за волосы! Он извращенец, которому самое то, гнить в тюрьме. Я была для него грушей, ведь он не мог принять тот факт, что его дочь лесбиянка. Но как только я сказала, что ты богата, он начал наводить на тебя справки, облегчая мне работу. Никто не знает, что знаю я! Ты думаешь мне было приятно писать тебе сообщения-угрозы, чтобы ты наконец одумалась? Думаешь мне было приятно знать, что в такой-то такой-то момент ты спала с одной из них и ходила с ними на свидания? Мне было больно, но ты ничего не хочешь чувствовать ко мне. Для тебя может, это и не было отношениями, но в тот день я почувствовала себя живой! Стремишься быть пай-девочкой при родителях, пока твои сверстники вовсю наслаждаются жизнью, трахая кого угодно! Если бы ты знала, как билось моё сердце и как сейчас, — в доказательство она приложила твою ладонь к груди. Чужое сердце билось бесчисленно раз, и каждый удар отдавался тебе в сердце тупой болью. Ты знала, каково это терпеть, когда тебя не любят в ответ. Прекрасно знала. Тяжёлое бремя легло на плечи, пока эмоции не взяли вверх. -Прости… Прости меня. Мне так жаль… Девушка хотела ещё сказать, но на её лицо стали приземлятся горячие капли, удивляя её и останавливая. С минутой она тихо продолжила: — Я могла и дальше видеть твои старания вернуть прежнее за это время, но я была слишком зла на то, как люди крутили тобой. В моих планах не было встретить тебя в этом кабинете. Я хотела подождать, когда кое-что произойдёт и сразу же протянуть руку помощи. Ты можешь разбить мне лицо в хлам за то, что я сделала. Я бесчувственная и властная. Моя одерж… Увлечение закрыло мне глаза. И сейчас, что ты услышишь сделает твою жизнь невыносимой… Ты тяжело посмотрела на неё, сильнее сжав губы в одну линию. Сердце начало биться сильнее. Но ты пытаешься напрячь слух, превозмогая неприятную внутреннюю боль. — Я слила всю информацию о тебе репортёрам. Скоро ты станешь на первом месте в обсуждаемых. — Я знаю, что ты хотела умереть. Дневник… В нём было слишком много написано. Даты, воспоминания, чувства и календарь самоубийцы. Ты машешь головой, отодвигаясь от неё. В глазах плыло, дыхание на секунды остановилось. Сердце ты слышала в районе горла. Это всего лишь сон. Это сон. Простой сон, где тебя раскрыли. Слова снова и снова повторяются в голове. Ты только сильнее сжимаешь голову в приступе боли. Тело горит. А дыхание изменилось на частое. Все эти годы ты пыталась скрыть себя. Лгала всем близким о себе. Придумывала столько разных фактов о себе, которые даже не являлись правдой. Хотела, чтобы, наконец, поверили — ты такая же, как и все. Но правда всегда всплывает на поверхность. — Что с тобой? Ты остановила рукой девушку, чтобы она не донимала. Её пустые фразы делали только хуже. Тело вздрагивало, как от холода. Слёзы не переставали литься. Кажется это конец. Конец твоей пустой жизни… — Фак! — Девушка в злости пихнула валяющиеся предметы. — Знаешь, как трудно терпеть твои слёзы, но больнее осознавать, что ты их мать, причина! Ты не можешь полюбить меня. Ты любишь эту девушку, но… — Она прижала руки к коленям, с трудом удерживая зрительный контакт. — Почему она? Я так хотела увидеть твои настоящие эмоции, хотела увидеть, как твоё безразличное личико исказится морем других ажиотажных эмоций. Но почему сейчас я чувствую себя мразью? Ты ничего не ответила, лишь сильнее сжимаясь в себя. В припадке ты сжала сильнее кисти рук. Ты вспоминала всё то, что советовала тебе мама. Её наставления, её движения и голос. Она всегда была добра к тебе. Ты чувствовала ту любовь, которую не испытывала в детстве. Что-то трепетное, милое и сокровенное. Как она любила прижимать к своей груди твоё лицо и медленно шептать своим бархатистым голосом колыбельную. Хочется снова увидеть те морщинистые руки и милую улыбку. Хочется снова сидеть на кухне и слушать радио, пока отец будет разделывать селёдку для салата. Гладить любвеобильную Клио и класть под стол те же обрезки от рыбы. На улице будет снова слышны крики дворовых детишек, и ты со Стёпой, ищущие новые ощущения на вечер. Всё ценное исчезло со временем. Даже спустя стольких лет ты не соизволила прийти на кладбище. Родители уже не в том состоянии, чтобы убирать могилки. А Стёпа… В голове даже мысли не было, что спустя несколько месяцев после посещения кладбища, он окажешься там. На небольшом возвышении, рядом с дядей Юрой. А Розе ты с самого начала боялась потерять. В голове слышится голос, такой странный и нетипичный для меня с нотками баса: — Ты можешь потерять всё, что тебе было дорого когда-либо. Голос исчез, будто его и не было. Ты пытаешься унять боль в голове, пытаясь понять, что тебе говорит девушка. —… Розе подала заявление на следующий день, когда сообщили, что контракт заканчивается. А директор смеялся над тобой всё время, пока твоя ненаглядная собирала втихаря вещи! Все те документы были бессмыслицей! Группа распалась, уже ничего не исправить. И прямо сейчас она ждёт самолёт, чтобы уехать обратно в Австралию. — Ты врёшь. Она… Я никак не могу её потерять. Она останется в группе, Дженни т-тоже. Всё вернётся на круги своя. Они… Я никого не могу по-потерять. Губа дрожала при каждой сказанном слове. Ты вертишь головой, не веря ни единому слову. Тебе это снится. Ты сама не веришь, что говоришь. Бессмыслица. Но слышать об этом от незнакомого человека в разы труднее. Джул неожиданно встала с пола, чуть не падая. Её лицо было полностью измазано в крови и слезах. Она лишь раздражённо окидывала тебя сверху вниз. Пока не начала шептать, кривясь из-за подсохшей губы. — Ты сама в это веришь? Очнись, т/и! Если ты… Блять, если ты хочешь быть с ней, то должна понять одну единственную вещь. Она хочет знать правду, т/и…

***

Словно контуженная ты покидала здание. Ноги сковали невидимые цепи. Руки всё набирали зазубренный номер, но на звонок не было ответа. Сколько их было? Тридцать, сорок или больше? Твоё бледное лицо снова охватывает безудержный холод, но горячие слёзы так и продолжают течь по щекам. -Не уходи, прошу! Чтобы сократить свой путь до остановки, ты перебегаешь широкую дорогу. Еле как глаза успевают следить за быстрым движением. Подгадав в секунды время, ты дёрнулась с места. Сзади слышится резина колёс. Как ты отскакиваешь в испуге на несколько шагов вперёд. Ты поворачиваешь туго голову на звук, застопорившись. Всё слишком быстро происходит. Затемнённое стекло машины опускается, как по перепонкам начинает бить громкая музыка. За спиной слышится раздражение прохожих. Снова слышится голос: -Тебе нужно спешить… — И далеко ты собралась, подруга? — Не сразу обратив на высунутую из салона светлую головёшку, ты растерянно отшатнулась назад. — Инна? Хотелось сильнее заплакать при близком человеке, голос начал хрипнуть, но девушка поняла всё быстрее. Убавив музыку в колонках, она открыла дверцу машины. — Садись, не нужно привлекать своим видом журналистов и пугать честной народ.- Кивнув, ты по быстрому села на мягкое сидение. Не прошло и секунды, как ты сильнее начала плакать. Машина тронулась с места, вливаясь в живой поток. Инна положила руку тебе на плечо, резко обеспокоившись. — Что произошло? Горло сдавливал очередной большой ком. Тело колотило и в секунды парализовывало. Девушка мягко гладила твою мокрую руку, пытаясь уследить за дорогой. В бардачке она нашла бумажные салфетки и ласково протянула тебе. — Спасибо. Мне нужно в аэропорт. — Зачем, т/и? Ты не в лучшем состоянии. Может остановимся здесь? — Она кивнула в сторону небольших дворов, уже выворачивая в ту сторону руль. — Нет! — Ты в испуге дёрнула руль обратно, едва успев выровнять его. Рукой подруга успела грубо оттолкнуть тебя на место, в ответку подавая звук проезжающей машине. — Ты что творишь? А если бы в аварию попали? Не забывай, машина не моя! Что на тебя нашло, ни с того, не всего, решила меня на тот свет отправить? — Но подруга послушалась, и держала курс прямо, никуда не сворачивая. Ты корила себя за своё поведение, но в мыслях была только одна девушка. Рози… Прошу, подожди. Ты снова копошишься в телефоне, набирая быстрые сообщения и звонки. Ничего нет. Только экран весь замусолила в небольших пятнах от крови. Ты трёшь незаметно экран об штанину, предугадывая в какую секунду подруга повернётся. Но слышишь лишь тяжёлое дыхание и мелкие недовольства. — Мне нужно… В аэропорт. — Напомнила ты, уже приходя в себя. Нужно держаться. Руки от злости сжимают гаджет, который до сих пор издаёт гудки. Почему она соврала? Она… Нельзя никого впутывать в это. Это только моя вина. Вина за моё бесчисленное враньё и предательство. — Зачем? — Подруга была явно недовольна таким поведением, но по старой дружбе терпела. Она вскользь посмотрела на тебя и потом вздохнула. — Хорошо, но дай мне свой мобильник. — На вытянутую ладонь ты поклала смартфон, проверяя её реакцию. Брови приподнялись на несколько сантиметров, пока снова не опустились вниз до края возможного. Слышишь скрипение её зубов. Становится не по себе. — Что-то не так? — Ты переминала руками, пытаясь укрыть покрасневшую кожу. — На телефоне следы крови. Что произошло? — Инна покрутила телефон в руках, доказывая тебе, что на обратной стороне есть недозатёртые следы. Ты молчала с тяжёлой тяжестью. Её нельзя вмешивать. Ты не знаешь, что может произойти. Если она окажется там, то только усугубит положение. Главная цель сейчас — это положить конец всем этим недопониманиям. Пускай все знают эту обдолбанную правду, пускай! Я не хочу никого терять! Особенно того, кого потеряла. На твоё упрямство она одним движением схватила за кисть, зло рассматривая следы. — Что это, блять, такое? Ты вырвалась, вытирая руками лицо. Пачка салфеток быстро израсходовалась, но это не мешало уже использованными дальше вытирать себе лицо и руки. Кровь Джул размазалась по костяшкам и подсохла. Но девушка всё продолжала смотреть выжидающе на это «представление». — Инн, прошу, не спрашивай ничего об этом. — Почему я не должна спрашивать об этом? Как я буду реагировать на то, что ты плачешь без всяких объяснений, так и кровь. Почему я не могу знать то, что должна? — Всё хорошо, правда. — Лжёшь. Ты не просто хочешь ехать в аэропорт, тебя кто-то туда тянет, но кто? Неужели та девушка? Можешь не говорить, это не моё дело, ты права. — Подруга включила дворники. Негаданно тучи спустились на дорогу, осыпая первыми тяжёлыми каплями. Погода странна в последний год, но это не мешает сильнее переживать за девушку. Дрожь тела не проходила. Всё накапливается снежным комом за считанные минуты. Ты не хочешь сделать очередную ошибку. Ты должна верить в лучшее. -Все узнали твой секрет… Голова снова начала раскалываться. Тонкие пальцы хватаются за волосы, пытаясь сдержать эту непроходимую боль. Дискомфортно и страшно. Когда это закончится? Высоких, серых, меланхоличных зданий поубавилось. Уже с железной хваткой ты терпела всё, что происходит внутри тебя. Голова раскалывалась до сих пор от нехватки воздуха, но ты пыталась держать вид. Глаза ужасно жгло от прошедших слёз. Ты всё в надежде смотрела вперёд, иногда набирая номер Чеён. Опять нет ответа. Вы обгоняли машину за машиной. Ты была где-то в себе, больше не обращая ни на что зазора. Если любить, то полностью, так ведь? Рука барабанной дробью отбивала едва слышимые ритмы, но в секунду замерла в воздухе. Инна смотрела куда-то вдаль, матюкнувшись себе под нос. -Что с тобой? Глаза чётко проследили за ней, пока вдали не увидела огромную застоявшуюся пробку. Вы встали на месте, слегка сдвигаясь к краю. Машины расступались для скорой, но место на дороге было слишком мало, чтобы такая крупная машина протиснулась между другими. Началась паника. Нет, нет… С такими темпами мы не успеем, прошу, Господи, помоги нам. Прошу. Я уже давно не просила тебя о чём-то и моей грешной душе не окупится за всё, что я сотворила за годы жизни. Пожалуйста! Ты скрестила руки в мольбе, пока тяжёлые реки стекали по стёклам. Всё не может так быстро закончится, ты должна пытаться. Подруга с сожалением обратилась к тебе: -Т/и, мы не сможем дальше ехать. Походу вдали случилась авария и движение на время остановлено. Прости. Ты больно усмехнулась, осознавая что теряешь время. Медлить нельзя, но как? В голове проясняется воспоминание. В школе на уроке русского языка, мы писали сочинения «Что такое нравственный выбор», и там я не представляла как люди могут стоять на распутье. Я считала, что выбирать легко. Зачем чем-то жертвовать, если в конце концов что-то потеряешь. За мои рассуждения мне поставили двойку, но я правда не понимала до конца. За что? На меня смотрели по другому и больше с осуждением. Сколько учительница приводила примеров, но ни один никогда не мог сравнится с моим. Эгоистично, если так подумать. Но тогда я была глупым ребёнком, который не мог познать истинных чувств. Не мог просто ощутить то, что ты потеряла не так давно. Но можно ли пожертвовать собой ради кого-то? Просто, как в книгах, когда парень пытается защитить свою любовь ценой своей жизни. Пожертвовать всем, ради определённого действия, человека. Но сейчас, я думаю иначе… Внутри ты разрывалась в сомнениях. Не знала, правильно ли идёт ход твоих мыслей, но сжав крепче кулаки, ты выдохнула. Если всё против тебя, то ты пойдёшь на перекор всех. Хватит быть слабой, я смогу! Дождь может задержать рейс. Но ты никогда не отступишь от своего. Сколько всего ты прошла и бросить — это не входит в твои правила. — Не извиняйся, спасибо за то, что сделала для меня. — Ты надавила на ручку дверцы, слыша щелчок. — Но сейчас мне нужно рискнуть всем. Это словно игра в покер, где ты отчаявшись, ставишь на кону всё. Подруга спохватилась, когда ты вывалилась из салона. Одежда сразу же попала под леденящие капли. Но ты двинулась сквозь замысловатые неповоротливые кузовы. Ты должна успеть. — Не смей напортачить на этот раз, т/и! — Она выглянула через окно, показывая мне кулак. — Я должна, Инн! Я не смогу дальше жить, зная, что потеряла своё истинное счастье! Ты побежала дальше. Подошва обуви слегка скользила на асфальте. Дышать становилась трудно при беге, но вспоминая детскую улыбку и искрящиеся счастьем глаза, ты сильнее брала волю в кулак. «Мой дорогой дневник, сегодня наступила долгожданная пятница. Чеён прожужжала мне все уши тем, что мы обязательно должны сходить в гости Квон Джи Ёну. Она настолько рада, что сейчас я слышу её радостный голос в противоположной стороне квартиры. Пока дождёшься от неё фирменного острого рамёна, желудок съест уже сам себя. Но если я и не переношу острое, то это не значит, что я откажу ей. Пускай моя диарея об этом напомнит потом, но сейчас я хочу наслаждаться совместным с ней временем. Я лежу у неё в комнате на раскидистой двуспальной кровати, пока её гирлянда над изголовьем светит мне прямо в глаза. Я не забуду отметить на листке очередную дату. Я выполняю данное тебе обещание, дядя Юра. Я сделаю всё, чтобы насладится эти днями вдоволь». — Что пишешь? Я вздрогнула, интуитивно закрыв блокнот. — Опять секретничаешь, т/и? — Нет. Просто излагаю свои мысли на листках. Я убрала с осторожностью затёртую записную книжку на пол, принимая в свои руки тёплое тело. — Беру на заметку: тебе нужен новый блокнот, — она тянется своими губами к моим, пристально изучая мою нерешительность. — Зачем? Мне этот нравится, и где моя еда? — Я поддела ладонью завившуюся прядь волос, начиная накручивать себе на палец. Ты расслабленно потянулась, устроив свои ноги на моих бёдрах, что-то невнятное говоря. — Что ты говоришь? — Говорю, что он весь затёртый.- Я горько усмехнулась. — Моя душа такая же, Чеён. Я сильнее сжала её плечи, чувствуя на душе разочарование. «Ты скорее всего никогда не узнаешь правду. Прости меня заранее». Ты переворачиваешься на живот, встречаясь с моим взглядом. — Это только ты так думаешь, т/и. Ты неслась по крутому склону, приближаясь всё ближе к назначенной цели. Тело горит огнём. Капли бьют тело, отрезвляя. На дороге перекрыли проезд. Несколько полицейских машин и еле добравшаяся скорая. Тебе кричали вслед несколько незнакомых лиц, но гнаться за тобой не имело смысла. Дождь шёл слишком быстро, растворяя перед собой малую картину дозволенного, но ты продолжала бежать. Ветер усилился. Ноги еле как перебирают между собой. Неровные коряги и кусты разбили тебе колени. Очень близко, осталось только пройти этот небольшой лесок, а там парковка. Ты пыталась найти в кармане телефон, чтобы посмотреть время. Но пусто. Кажется, что ты оставила его в машине. Грязь затягивала подошву. Силы уходили на бег, который больше всего ты не любишь. Руки освобождаются от верхней одежды, чтобы как-то уменьшить тяжесть. Кара деревьев остра. Руки все в царапинах и кровоточат. В очередном подходе ты пыталась на дрожащих ногах встать, но резкая боль охватила голову. Глаза машинально прикрылись. Что-то горячее стекало по лицу, пока кулаки не расслабились и тело не обмякло. Сколько раз ты падала? Почему больше боли не ощущается?