A game for seven

      — О Боже, просто заткнись, — ворчит Сокджин, как только они заходят в квартиру.       — Ты такой злой, потому что проиграл, снова,  — Чонгук ухмыляется, сбрасывая свою обувь в обувной ящик, адреналин всё ещё бурлит в его крови.       Намджун запирает входную дверь на замок. Юнги, Чимин и Тэхён снимают свою обувь и входят в гостиную.       — Да мне поебать, если честно, — Сокджин смотрит на Чонгука. — Это просто игры, — добавляет он и тоже входит в гостиную, падая на диван рядом с Юнги.       Уже за полночь. Они только вернулись со съёмок эпизода Run, где в этот раз проверяли себя на выносливость. И, конечно же, команда Чонгука одержала победу в этот раз. Снова. Четвёртую, блять, игру подряд. Где Чонгук получает наивысший балл. С Сокджином же его команда все разы проиграла, а сам Сокджин получил самый низкий балл. Четыре недели подряд. И чёрт бы побрал этого Чонгука, который слушает только себя, будучи невероятно самовлюблённым. Его мышцы жутко горят, но он смог одержать победу для своей команды. И как же ему это нравится, чёрт возьми. Именно поэтому сейчас он смеётся.       — Просто игры, — Чонгук кивает, делая серьезный вид, — это… доказывает, что я сильнее тебя, быстрее, организованнее… — перечисляет он.       — Господи, только не начинай снова, — Намджун вздыхает и садится на соседний диван с Хосоком.       Да, может Чонгук уже хвастался, а может и не хвастался своими тремя последними победами. И да, Сокджин может быть, а может и не быть тем, над кем Чонгуку нравится издеваться больше всех. Потому что это забавно. А ещё, потому что Сокджин не относится к этому серьезно, поэтому разрешает Чонгуку побеждать столько раз, сколько его душеньке угодно. Это Чонгук относится к играм серьёзно, не Сокджин. Но также Сокджин является тем, кого легче всех взбесить. Всем остальным слишком плевать, чтобы как-то реагировать на это. За исключением Чимина. Но обычно тот сразу же обижается, поэтому Чонгук даже не хочет связываться с ним. Однако Сокджину действительно наплевать, так почему же Чонгука это так волнует?       Сокджин закатывает глаза. На третьем диване Чимин кладёт свою голову на коленки Тэхёну.       — Они доказывают, что я в целом чертовски лучше в этом всём дерьме, чем любой из вас, — он смотрит на Сокджина, — они доказывают, что я намного привлекательнее… невероятно сексуален… — продолжает Чонгук, оставаясь на ногах.       Сокджин снова фыркает, его глаза уставшие после сегодняшнего дня. Чимин и Тэхён сонно хихикают.       — Откуда у этого ребёнка столько энергии? — Юнги спрашивает Сокджина. Хосок зевает.       — Лучший в соблазнении девушек, — Чонгук не может остановиться, — лучший в соблазнении парней…       — Верно, — Сокджин звучит так, будто его это забавляет. И это заставляет Чонгука начать давить ещё сильнее.       — Лучший в сексе, — говорит Чонгук и уже собирается продолжать, как…       — Ох! — восклицает Юнги, раскрывая широко глаза, а затем сжимая плотно губы.       Брови Сокджина недоверчиво ползут вверх.       — Лучший в сексе, — передразнивает Сокджин, облизывая свои губы, и кивает. — Ага, конечно.       — Да, чёрт возьми! — не выдерживает Чонгук. — Конечно, я хорош. Я лучший во всём. Почему секс должен быть исключением?       Юнги прыскает.       — Какого, блять, чёрта ты смеёшься? — спрашивает Чонгук, толкаясь языком в свою щёку.       — Есть одна вещь, которую я выучил за всё то время, что был его соседом по комнате, — Юнги качает головой. — Это то, что он искренне уверен в том, что он действительно чертовски хорош в сексе.       — Я… — начинает Сокджин, раздражая своей уверенностью, как будто он действительно верит, что может быть чем-то лучше Чонгука. Что ж, значит, теперь он не один, кто свято верит в то, что является богом в сексе.       — Но не лучше меня, — спорит Чонгук и ухмыляется.       — Несомненно, — Сокджин просто игнорирует его и это… это… Уфф.       — Да блять! — голос Чонгука всё ещё звучит игриво. — Спроси ту девчонку, с которой я спал в последний раз. Я тот, кто заставил её сквиртить 3 раза подряд.       Чимин делает выражение лица, полное отвращения. А Намджун, в свою очередь, хмыкает под впечатлением.       — Я не сплю с девушками, — говорит Сокджин. — Так что мне не с чем сравнивать. Впрочем, ты можешь спросить парня, с которым я спал в последний раз. Я заставил его кончать три раза подряд.       Теперь очередь Чимина выглядеть впечатлённым. Чонгук плотно сжимает свои губы.       — Что, правда? Ну и когда же это было? — Чонгук уже не звучит так, будто играется. — Лет десять назад? Когда ты ещё был в самом расцвете сил?       — Йа! — возражает Намджун.       Сокджин щурится и ухмыляется. Наконец-то Чонгуку удалось зацепить его. Он знал, что возраст — это его больная тема.       — Ага, — говорит Юнги. — Либо ты сейчас же проявляешь хоть капельку элементарного уважения, либо валишь спать, макнэ.       Чонгук сжимает зубы, адреналин всё ещё бурлит в его крови. Он хочет сейчас избить свою грушу. Они должны, блять, знать, насколько это всё дерьмо возбуждает его. Чёрт, они, наверное, понимают, поэтому и спускают ему всё с рук. А самому Чонгуку ведь реально не плевать. Он просто слишком взволнован сейчас, поэтому они разрешили всему этому вырваться из его уст. Он пойдёт сделает парочку-другую отжиманий после всего. Ему нужно направить энергию в правильное русло.       — Всё в порядке, — безразлично говорит Сокджин, рассматривая свои ногти. — Он может говорить всё, что ему угодно. Правду изменить нельзя.       — Вот именно, — говорит Чонгук.       — Чонгук, я не единственный здесь, кто чувствует, что должен что-то доказывать, — Сокджин пожимает плечами, встречаясь своим взглядом со взглядом Чонгука.       — Мне, блять, ничего не нужно доказывать, — щурится Чонгук.       Хосок поднимает свои руки вверх и подтягивается. Тэхён широко зевает. Чонгуку срочно нужно сделать пару отжиманий.       — Ага, — говорит Сокджин, и это выбешивает Чонгука ещё больше.       — Я слишком устал, чтобы разнимать их сейчас, — бормочет Намджун слишком громко в ухо Хосока.       Чонгук и Сокджин одновременно закатывают глаза.              — Тогда не делай этого, — снова зевает Хосок.              — Нет нужды, — говорит Сокджин. — Мы оба прекрасно знаем, кто здесь прав.              — Ты должен разнять их, — снова бормочет Намджун, обращаясь к Хосоку одновременно с тем, как Чонгук отвечает: «Правильно, это я».              Сокджин ухмыляется с издёвкой.              — Если бы об этом был один из эпизодов Run, я бы снова тебя нагнул. Впрочем, так же, как и всегда, — говорит Чонгук и скрещивает свои руки на груди.              — Эпизод Run о сексе? — спрашивает Тэхён. — К такому меня жизнь не готовила.              Чимин хрюкает, вжимаясь в бедро Тэхёна. Теперь очередь Намджуна строить мину, полную отвращения.              — Я признаю, что ты лучше меня во всех этих дурацких играх, — говорит Сокджин. — Но секс в их число не входит.              — Как бы этот эпизод вообще выглядел? — спрашивает Тэхён, как только Чонгук открывает рот, чтобы оспорить.              — Этого не будет, — смеётся Юнги. — Этого никогда не случится.              — Да, но чисто гипотетически, — настаивает Тэхён.              Чимин начинает снова хихикать в бедро Тэхёна, уже изрядно утомившись.              — Они будут показывать нам, как делают минет на каких-нибудь странных игрушках или типа того, — говорит Хосок и откидывает голову назад, улыбаясь. — Вам придётся поставить на это видео родительский контроль, если у них получится.              — Насилие над плюшевым RJ-ем! — Юнги смеётся от своих же слов.              Сокджин хлопает Юнги по плечу, заставляя смеяться ещё больше, его голова запрокидывается назад, а плечи трясутся.              — Кстати, а кто будет судьёй? — спрашивает Тэхён и тоже смеётся.              — Конечно же хозяин игрушки, — говорит Намджун, кивая головой, как будто это очевидно.              — Нет, Сокджин не может быть судьёй, — добавляет Чимин, улыбаясь, когда Тэхён пропускает пальцы через его волосы. — Он же должен соревноваться с Куки.              В этот раз Сокджин фыркает.              — И что ты вообще собираешься сосать на RJ-е? — спрашивает Чимин.              — Прекратите говорить о моём сыне в таком ключе! — восклицает Сокджин и они все вместе взрываются смехом, включая Чонгука.              — Замените RJ-я на микрофон, — говорит Юнги, сопя. — Победитель тот, кто сможет взять глубже всех.              — В таком случае, я буду на последнем месте, — ворчит Намджун.              — С каких это пор ты знаешь, насколько глубоко можешь взять член? — смеётся Хосок над ним.              — Я не… — глаза Намджуна широко раскрыты. — Но я всё ещё знаю, где у меня начинается рвотный рефлекс.              — Умение глубоко брать — это ещё не самое главное в минете, — вмешивается Чимин.              Верно, — говорит Тэхён.              Ага, — кивает Юнги. — Потому что, если бы так было, Чонгук и Сокджин оба уступили бы мне первое место.              Намджун в шутку начинает показывать, что его тошнит:              — Даже не хочу знать.              Юнги фыркает.              — Я бы всё ещё был победителем, — Чонгук снова скрещивает руки на груди.              — Неа, ты бы не выиграл, — говорит Сокджин.              Чонгук нахмурился:              — Я иду за ёбанным микрофоном, — он делает один шаг в сторону коридора, но вопль Намджуна его останавливает.              — Нет! — кричит Чимин, подрываясь с колен Тэхёна и падая к нему в ноги, складывая руки в мольбе. — Иди и принеси его, пожалуйста! Я заплачу за это!              — О, Господи! — восклицает Сокджин. — Я не буду пихать микрофон в свою глотку!              — Ты можешь одолжить один из моих дилдо, — Чимин активно кивает.              Брови Намджуна стремительно взмывают вверх:              — Об этом я тоже не хочу знать.              Юнги хватается за свой живот и тихо посмеивается, а его тело трясётся вместе с ним.              — Тем не менее, дилдо тоже не может быть судьей, — говорит Тэхён. — И, как ты и сказал ранее, умение глубоко брать член — не показатель хорошего минета.              — Тогда, как им решить их спор? — спрашивает Намджун на полном серьёзе с широко раскрытыми глазами.              — Ты выглядишь таким увлечённым, — смеётся Хосок.              Намджун подмигивает, отчего Чимин падает на свой зад, привалившись спиной к дивану между ног Тэхёна.              — Только настоящий человек, — решает Тэхён, снова проведя пятерней по волосам Чимина. — Человек, которому они отсосут, сможет трезво оценить.              — Они могут просто найти какого-нибудь рандомного чувака для тройничка, — говорит Юнги и снова хрюкает от смеха. — Позвольте ему решить.              — Фу, я не хочу трахаться с Сокджином, — возражает Чонгук, сжимая свой нос.              — Нет, это всё ещё так не работает, — Тэхён выглядит так, будто он действительно относится к этому серьёзно.              Чонгук слушает.              — Почему нет? — спрашивает Юнги — Он же может сказать, кто из них был лучше. И всё, проблема решена.              — Но это не будет выглядеть, как тест на проверку их способностей, — Тэхён мотает головой. — Он не сможет сказать, кто из них лучше в минете, пока один сосёт ему, а другой… Трахает или что-то ещё.              — Верно, — говорит Юнги. — А что если они будут отсасывать ему одновременно?              Тэхён хмыкает:              — Да, я думаю уже лучше.              — Но также… — говорит Чимин, — это совершенно другой скил, делать кому-либо минет и делить член с кем-то другим.              — Тоже верно, — кивает Юнги.              — Я слишком натурал для этого дерьма, — бурчит Намджун в ухо Хосоку.              — Тэхён тоже слишком натурал, — кидает Хосок, — но его это всё забавляет.              — У меня не будет тройничка с Чонгуком, — заявляет Сокджин об этом так, будто в этом действительно есть нужда.              — Естественно, — соглашается Тэхён, — это просто мысли для размышления.              — Для чего? — спрашивает Сокджин, широко раскрывая глаза и встряхивая головой.              — Чтобы выяснить, есть ли какой-то объективный способ решения вопроса о том, кто же из вас двоих лучший в сексе, — отвечает Тэхён.              — Самое простое решение — это переспать с одним и тем же чуваком дважды, — говорит Намджун, внезапно становясь «не слишком натуралом». — А потом спросить его мнение.              — Ооо! — восклицает Тэхён.              — Но это всё ещё не тест на умение, — говорит Хосок. — Типа, как он это будет оценивать? Просто… что? Общее впечатление? Это не говорит о том, кто из них на самом деле лучше.              Намджун хмыкает.              — Что мы, блять, все обсуждаем? — спрашивает Сокджин. — Он даже не хочет соревноваться в сексе со мной, — он смотрит на Чонгука.              Чонгук не говорит ничего, потому что он не знает, что, оказывается, не хочет с ним соревноваться. Его здравый рассудок кричит: «Нет!», но в тоже время его возбуждённое эго говорит: «Ох, бля, да, и здесь я собираюсь нагнуть тебя».              Никто тоже ничего не говорит. Они просто все пялятся на Сокджина, будто его заявление самое тупое, что вообще может быть. То, что Чонгук сомневается, скорее всего, буквально написано на его лице. Но к его же счастью, Гук слишком конкурентоспособный.              — Я иду спать, — объявляет Сокджин и встаёт.              — Это автоматически считается проигрышем! — кричит Чонгук прямо в тот момент, когда Сокджин ступает в коридор.              — Если тебе от этого станет легче! — бросает Сокджин со спины, даже не удосужившись посмотреть на Чонгука.              — Они должны переспать с одним парнем N-ое количество раз, — продолжает Тэхён, — занимаясь с ним разными вещами и получая отзывы на каждую.              — Это должно сработать, — говорит Хосок, поднимается и разминает свою спину.              — Но парень может оказаться необъективным на самом деле, — Чимин тоже встаёт. — Нельзя спать только с одним парнем. И, в принципе, что если этому парню банально один из них понравится больше, чем другой? Слишком предвзято.              Юнги и Намджун тоже встают с дивана.              — Тогда переспать с кучкой разных парней и заниматься с каждым из них разными вещами, — предлагает Тэхён, поворачиваясь в сторону коридора.              Все идут следом, включая Чонгука, и размышляя над тем, что ответить.              — Это слишком беспечно, — говорит Намджун. — Они будут спать с одним и тем же парнем в разные ночи.              — Да, но это как… э… Чисто гипотетически, это бы сработало, — говорит Тэхён.              Юнги входит в их общую комнату с Сокджином и закрывает дверь за собой. Все остальные следуют за ним.              — Чисто гипотетически да, определённо, — Намджун пожимает плечами. — Но не в нашем случае.              Хосок и Чимин тоже уходят от разговора и заходят в свою комнату.              — Мы могли бы заставить их подписать договор о неразглашении, — предлагает Тэхён, входя в их общую с Джуном комнату. Намджун идёт следом.              — Мы могли бы, — говорит Намджун. — Но это того не стоит. Риск всё ещё слишком велик.              — Сколько вообще парней понадобится для этого? — это последнее, что слышит Чонгук из уст Тэхёна, перед тем как Намджун захлопывает дверь.              Чонгук продолжает идти в самый конец коридора в свою комнату. Сбрасывает свой телефон на кровать, при этом смеясь от осознания, что двое самых натуральных натурала оказались единственными увлечёнными этой беседой.              Он падает на свою кровать и вставляет зарядное в свой телефон. Сколько парней им понадобится для этого? Парень для отсоса. Парень для дрочки. Пассив. Актив. Четыре? Сколько способностей вообще нужно сравнить? Трахать, быть трахнутым, минет и дрочка определённо одни из них.       Римминг? Да, это важно. Фингеринг может быть, типа… массаж простаты или вроде того. Значит, 6 парней. Должны ли быть поцелуи? Типа прелюдия? Значит, 7 парней? Неет, слишком много договоров.              Должны ли быть девушки и парни в разных категориях, типа как анал с парнем и анал с девушкой? Потому что если мы добавим ещё и девушек в это уравнение, значит… ещё больше договоров. Куни, фингеринг, секс, и, о да, анал колоссально отличается для девушек, потому что нет простаты, с которой можно поиграть. Можно добавить ещё что-то связанное с сосками. Значит, ещё 5 девушек? Это бессмысленно. Двенадцать человек? Слишком много людей, чтобы переспать для обычного соревнования. Но, если подумать, это же соревнование с Сокджином, значит, девушки им не нужны. Он точно не может спать с девушками в то время, когда Сокджин вообще с ними не спит. Значит, семеро парней. Всё ещё много договоров.              Есть ли какое-то другое решение? Они могут заняться сексом с одним и тем же парнем и потом спросить, кто лучше, как и сказал Юнги. Но в таком случае, Тэхён прав, это не будет объективная оценка их способностей. Ах, и ещё Чонгук хочет, чтобы Сокджин наконец-то уяснил, что Кук сосёт лучше него. Потому что, вообще-то, так и есть, и факт того, что Сокджин ставит это под сомнение, совершенно смешной.              Чонгук поднимается и идёт в ванную комнату, зная, что если не сходит сейчас, потом придётся долго ждать. В душе он понимает, что блядски раздражён. Как Сокджин может быть настолько уверенным, что лучше него в сексе? Потому что он, блять, старше? Это ничего не значит. Чонгук чистит свои зубы, игнорируя Чимина, который стучится в дверь и говорит: «Выходи уже, чёрт возьми». Как будто вообще нет и шанса, что Чонгук лучше него? Да пошёл он.              Почему? Потому что он младше? Потому что лишился девственности раньше? Он уверен, что переспал с намного большим количеством людей, чем Сокджин. Падая снова на кровать, он гуглит: «Как узнать, что ты трахаешься лучше кого-то», чтобы найти какие-нибудь другие способы решения этой задачи, кроме семерых парней. Но всё, что он находит, это обычные статьи, где говорится, как узнать, что ты хорош в постели. Ему не нужны эти статьи. Он уже знает, что хорош в сексе.              Кряхтя, он отбрасывает свой телефон, выключает свет во всей комнате и ложится на спину. Смотрит на потолочный вентилятор и думает. Одна только мысль, что он может быть не лучше, просто выбешивает его. Всё, что сейчас приходит к нему в голову, у него всегда получалось. Ему приходилось прикладывать уйму усилий перед людьми, которые были старше него и не уважали его только потому, что он был младше. В своё время он смог себе всё доказать. С чего это Сокджин решил, что секс это что-то другое?              Семеро парней… всё ещё слишком много людей для соревнования. Прелюдия, стимуляция руками, минет, римминг, фингеринг, трахать и быть трахнутым. Семеро парней. Чонгук сможет заставить семерых парней подписать договор на неразглашение для секса с ним и Сокджином. Это совершенно не так, что никто не захочет переспать с ними двоими. Он может это организовать. Теперь уже вопрос в другом, нужно придумать систему подсчёта очков. И самое время заняться этим. Вероятно пенальти. Неа, пенальти будет задетая гордость Сокджина. И… ему нужно убедить Сокджина. И, скорее всего, Намджуна тоже, потому что Джун определённо будет против поисков семерых парней для этого дела. Но Сокджина важнее убедить, и Чонгук уверен как, ведь он уже знает за какие ниточки дёргать.              Он собирался поднять эту тему завтрашним утром, но Тэхён опередил его.              — Намджун и я пришли к выводу, что для объективного решения вашего спора, кто же из вас лучше в сексе, нам нужно будет найти шестерых парней, — говорит Тэхён, как только входит в кухню, высушивая свои волосы полотенцем.              Все остальные уже давно сидят на кухне и поедают свой завтрак. Чонгук только что прикончил свой омлет и сейчас пьёт чай, останавливаясь на полпути, удивлённый тем, что кто-то его опередил.              — Гипотетически, — Намджун направляет на него свою ложку.              — Я насчитал семерых, — говорит Чонгук, присоединяясь к беседе.              — Мм? — Тэхён садится на соседний барный стульчик, слева от Чонгука. Юнги передаёт ему кружку с чаем и садится обратно со своим кофе в руках.              — Прелюдия, стимуляция руками, римминг, фингеринг, трахать и быть трахнутым, — Чонгук перечисляет для них.              — Таак, здесь слишком много секс-разговорчиков для нас всех семерых этим утром, — Хосок потирает виски пальцами.              — Мы объединили стимуляцию руками и минет в одну категорию, — говорит Тэхён.              Чонгук прищуривается.              — Ты не сможешь сосать член без использования рук, — заявляет Тэхён. — И там, и там придётся помогать себе руками. Так что минета должно хватить для оценки двух способностей.              — Видно, что ты никогда раньше не делал минет, — бормочет Чимин, делая маленький глоточек кофе с широко раскрытыми глазами и приподнятыми высоко бровями.              — Ага, тебе определённо не нужны руки для этого, — кивает Юнги. — Потому что бесполезно.              Тэхён хмыкает, его голова наклонена вбок.              — А, и у нас нет отдельной категории для прелюдии, — говорит Намджун, а затем отправляет ложку с кашей себе в рот.              — Итак, как вы собираетесь найти шестерых парней? Или пятерых, — говорит Сокджин, хмурится, отпивая от своего кофе, он на самом деле выглядит заинтересованным беседой. Чонгук задаётся вопросом, изменится ли всё, если он скажет, что он думал об этом на полном серьёзе.              — О, у нас были две разные категории для принимающего, который сверху, и принимающего в миссионерской, — заявляет Тэхён.              — Что? — Чимин спрашивает скептически. — Почему?              — Потому что, — говорит Тэхён, — мы решили, что это касается… Касается немного других способностей… Активный принимающий и более пассивный принимающий. Типа — такой себе обычный пассив против властного пассива.              — Кто-то провёл много времени на гейских сайтах, — бормочет Хосок, всё ещё массируя свои виски, а потом наклоняется вниз, чтобы отпить чая.              — Тебе не нужны способности, чтобы быть пассивным принимающим, — добавляет Юнги.              В это же время челюсть Чимина падает:              — Это что, два наших натурала ведут беседу о властных пассивах и без меня?              — Чимин… — начинает Тэхён, пытаясь загладить вину, но Чимин останавливает его.              Он поднимает свою руку, отталкивает Тэхёна и обиженно отворачивается.              — Я чувствую себя преданным, — говорит он дрожащим голосом.              — Но… клянусь, я не хотел задеть твои чувства, — говорит Тэхён с рукой на сердце, как будто это ёбанная драма. Чонгук закатывает глаза.              — В основном говорил только он, — Намджун качает головой. — Так что ты много не теряешь.              — В основном! — восклицает Чимин, говоря это больше для себя.              — Однако тебе действительно ничего не нужно делать, чтобы быть… — Юнги делает кавычки в воздухе: — «обычным пассивом». Если ты пассивный принимающий, то всю работу за тебя делает актив в любом случае. Так что это бесполезная категория.              — Итак, пятеро парней, — говорит Сокджин.              — Нет, ещё прелюдия, — исправляет Чонгук, — Шестеро парней.              — Прелюдия не нуждается в своей собственной категории, — хмурится Сокджин.              — Мда, это уже показатель, насколько же ты хорош в постели, если считаешь, что прелюдия не нуждается в своей собственной категории, — говорит Чонгук.              Сокджин драматично закатывает глаза.              — Да, она точно не нуждается, — говорит Юнги. — Прелюдия — это часть всего этого. Ты не можешь быть хорош в чём-либо, если ты не можешь возбудить своего партнёра для начала.              — Мудрые слова, — говорит Намджун с набитым ртом.              — Значит, пятеро парней, — оглашает Сокджин. — Минет, римминг, фингеринг и секс в обоих позициях.              Никто не возражает.              Чимин надкусывает печенье.              — Ну да, это в принципе все базовые умения, — Хосок пожимает плечами.              — Но это всё ещё слишком много договоров, — говорит Намджун.              — Да, но гипотетически, — говорит Тэхён.              — Их не так много, — Чонгук пожимает плечами и отпивает чаю, — я рассчитывал на семерых.               — Ты ни на что не рассчитывал, — смеётся Сокджин, складывая руки на столе. — Это совершенно не серьёзно.              — Ах, ну да, ты думаешь так, — говорит Чонгук. — Потому что слишком сильно боишься проиграть мне.              — Оооо, — Чимин мычит с полным ртом печенья.              Сокджин кидает взгляд на него.              — Подведём итоги, — говорит Чонгук, затем подносит кружку совсем близко к губам, но не пьёт. — Самый лёгкий способ решить наш спор, это просто признать тебе, что я лучше в сексе, чем ты.               Сокджин усмехнулся:       — Никогда в жизни.              Взгляды всех переметнулись с Сокджина на Чонгука с любопытством.              Чонгук делает маленький глоток чая:              — Значит, будем искать пятерых парней для траха.              Пауза.              — Ты это сейчас серьёзно? — спрашивает Сокджин, всё ещё улыбаясь.              Чонгук нервно дёргает плечами:       — Нервничаешь?              Снова пауза.              — А знаешь, что? — говорит Сокджин, отклоняясь на кресле, всё ещё со сложенными руками, сохраняя спокойствие. — Ладно, давай сделаем это.              Лица всех в комнате выражают широкий спектр эмоций удивления. Даже Чонгук не ожидал, что будет настолько легко, но пытается сохранить себя невозмутимо нейтральным.              — Так, подождите, — начинает Намджун. — Официально вмешиваюсь, чтобы предотвратить распространение бреда. Выебать пятерых парней с договором только для соревнования это абсурд, и вы оба прекрасно об этом знаете, — направляет ложку одновременно и на Сокджина, и на Чонгука. — Мы, блять, не будем рисковать только для вашего секс-соревнования. Мне плевать, насколько вы оба этим обеспокоены. Это не стоит риска.              — Это не так много парней, — раздражённо спорит Чонгук.              — Найдите другое решение, — говорит Намджун.              — Его не существует, — настаивает Чонгук.              — Найдите всего одно, — Намджун впивается взглядом в него. — Прояви немного креатива.              — Это было креативно, — Чонгук не отводит взгляда.              — Ребята… — внезапно говорит Чимин, его голос звучит чертовски драматично, а глаза широко раскрыты, — у нас же здесь слон…              — Чего? — шипит Намджун.              —… прямо в нашей комнате, — уточняя, заканчивает Чимин. Он оглядывается по сторонам. — Пятеро парней…              Тишина.              — Мы… — Чимин указывает в середину стола, —… пятеро парней.              — Вообще-то нас семеро, — шепчет Намджун, качая своей головой.              — Без Сокджина и Чонгука, — Чимин снова медленно объясняет. — Тех, кто соревнуются, нас… — он снова указывает в середину стола, — пятеро.              — И…? — подсказывает Намджун.              — Знаешь, для умного парня ты слишком много тупишь, — говорит Чимин.              — Эй, — протестует Намджун.              Чимин посылает ему воздушный поцелуйчик и улыбается, чем заставляет Намджуна покраснеть.              Чонгук даже не рассматривал это как возможную опцию. Пять тестов, пятеро парней без него и Сокджина. Это должно сработать. Но это также значит… сосать член кого-то из них, и делать римминг кому-то из них… быть трахнутым кем-то из них? Глаза Чонгука на секунду расширились от накатившего ужаса, прежде чем он вернул предыдущее выражение лица.              — Ага, мы не будем этого делать, — Сокджин серьёзно утверждает.              — Делать что? — громко спрашивает Намджун. — Что я уже успел пропустить?              Юнги медленно моргает, его глаза широко раскрыты.              — Этот похотливый спермотоксикозник… — Юнги указывает большим пальцем на Чимина, который хихикает и быстро подмигивает, — предложил, чтобы Сокджин и Чонгук протестировали свои способности на нас.              Лицо Намджуна… Сначала выразило понимание, затем удивление и в следующий момент ужас.              — Можешь расслабиться, — говорит Сокджин Намджуну. — Этого не случится.              — Ты просто хочешь, чтобы Сокджин наконец отсосал тебе, — обвиняет Юнги Чимина.              — Только не это снова, — бормочет Сокджин.              — Эй! — восклицает Чимин, смотря на Сокджина. — Я всё ещё помню, как ты отверг моё предложение отсосать тебе в первый год жизни в общежитии.              — Ты был пьян и называл меня G-Dragon! — громко протестует Сокджин, на что Хосок хрюкает. — Естественно, я отказал тебе!              — Ты вообще не похож на него, — говорит Тэхён.              — Я знаю! — восклицает Сокджин.              — Ну вот, мои чувства снова ранены, — Чимин скрещивает руки на груди.              — Это становится смешнее с каждым разом, — Хосок тихо смеётся.              — Между прочим, — серьёзно говорит Чимин, — этого не может быть, потому что я хочу, чтобы Сокджин отсосал мне в наказание за то, что отверг меня тогда…              — Господи, — вмешивается Сокджин, задыхаясь от смеха и мотает головой.              —… Потому что, — продолжает Чимин, — минет — это самая натуральная опция из пяти. Так что, очевидно же, что это для Намджуна и Тэхёна. Я лучше возьму римминг, фингеринг или пусть меня трахнут.              — Почему ты не хочешь трахать? — спрашивает Намджун.              — Потому что я самый пассивный пассив из всех здесь присутствующих. Я не актив, — Чимин смотрит на Намджуна, как будто он тупой. — Ты вообще хоть что-то знаешь обо мне?              Намджун открывает и закрывает рот как выброшенная на берег рыба.              — Что ты имеешь ввиду под «самая натуральная опция из пяти?» — прищуриваясь, спрашивает Тэхён.              — Типа… тебе не нужно быть геем, чтобы наслаждаться минетом от чувака, правильно? — объясняет Чимин, выглядя немного неуверенно. — Рот, это рот.              — Ну вообще тебе тоже не нужно быть геем, чтобы наслаждаться фингерингом, риммингом или быть трахнутым, — Тэхён пожимает плечами и сразу же через пару секунд ухмыляется. — Пока все эти вещи делает девушка.              Брови Чимина поднимаются, а потом он склоняет голову в жесте почтения.              Рот Чонгука широко раскрывается. Тоже самое происходит со ртом Юнги и Намджуна. Сокджин и Хосок ошеломлённо моргают, глядя на Тэхёна. В то время, когда Чимин не выглядит удивлённым, так, значит, он, блять, знал. Конечно же он знал.              — Да ну нахуй, — восклицает Юнги. — Тебя? Трахнули?              — Меня трахали только один раз, — говорит Тэхён, челюсти абсолютно всех стремительно летят вниз. — Но было слишком много боли, как по мне, поэтому мы больше не делали этого. И, если честно признаться… — мне никогда не делали римминг, потому что её это не сильно воодушевляло. Но фингеринг… Да…. Вот это она действительно любила, — он останавливается, улыбаясь. — И я тоже.              Тишина. Тэхён выглядит таким довольным собой.              Все всё ещё переваривают услышанное.              — Отлично, тогда категория фингеринг уже занята, — как вывод, заявляет Чимин.              Сокджин приподнимает брови на его слова.              — Тэхён для фингеринга, — говорит Чимин, — Намджун для минета…              — Я не согласен с этим, — успевает вставить слово Намджун.              — Гипотетически, — Чонгук копирует Тэхёна, всё ещё не давая своё согласие на что угодно из этого.              Это звучит… всё менее и менее страшно с каждой минутой. Возможно, не прям не страшно. Но вполне ощутимо. Назревает вопрос: «Стоит ли игра свеч?». Заниматься всеми этими разными интимными вещами с мемберами и травмировать себя на всю жизнь, просто доказывая, что он превосходит Сокджина в плотских утехах? Он задумывается об этом буквально на полсекунды. Да. Да, стоит. Может быть. Может быть нет. Скорее всего.              — Итак, теперь нам троим осталось выбрать себе категорию, — заканчивает Чимин, имея ввиду себя, Хосока и Юнги.               — Я не буду снизу, — говорит Хосок.              — Тогда будешь сверху! — решает Чимин, потом он поворачивает всем телом к Юнги.              Юнги широко раскрыл глаза:              — Ты с ума сошёл! Мы не будем ничего делать.              — Расслабься, никто ещё ничего не решил, — Чимин качает головой. — Но… чисто гипотетически… посмотреть, возможно ли это в принципе.              — Нет! — кричит Юнги.              — Точно нет! — соглашается Сокджин.              — Эй, если ты не выберешь, я сделаю это за тебя, — говорит Чимин Юнги.              — Это слишком очевидно, — вмешивается Тэхён. — Ты на римминг, Юнги пассив.              — Что, почему это очевидно? — спрашивает Чимин. — Я люблю быть снизу.              — Я знаю, — говорит Тэхён. — Это…              — Властный пассив, — Намджун поднимает свой палец, — я запомнил.              Чимин делает ему сердечко из своих пальцев, на что Намджун улыбается удовлетворённо.              — Ты — активный пассив, потому не можешь подойти на роль обычного пассива, — заканчивает Тэхён.              — Поясни, — Чимин складывает руки на груди.              — Юнги-хён буквально недавно сказал, что пассивный принимающий тот, кто разрешает активу делать всю работу, но никак не активный пассив, — говорит Тэхён. — Если ты сделаешь всю работу за них, что тогда будешь оценивать? Размер их члена? Ты должен разрешить сделать всё за тебя.              — Ладно, в этом есть смысл, — говорит Чимин.              — Почему ты автоматически причислил меня к пассивным пассивам? — бормочет Юнги.              Тэхён смотрит на него.              — Окей, хорошо, — соглашается Юнги, и потом: — Мы не будем этого делать. Неужели все успели забыть?              — Я тоже всё ещё не согласен, — говорит Намджун.              — Я тоже, — добавляет Хосок.              — И я! — подтверждает Сокджин.              — Подождите, — говорит Намджун. — Значит, вы, ребята, хотите сказать, что вы в деле?              — Я не против чтобы мне отлизали пару раз, — Чимин улыбается. — Я имею ввиду… Я готов сделать это, если понадобится…              Он переводит взгляд на Тэхёна и Чонгука.              — Я открыт для сотрудничества, если они сами хотят этого, — Тэхён пожимает плечами.              Чонгук открывает рот. Нужно решить прямо сейчас. Он не может показать нерешительность. В любом случае, это не будет так плохо.              — Я в деле, — решает Чонгук.              Он согласится на это прямо сейчас, и дальше есть только два развития событий: либо Сокджин отказывается, что автоматически даёт разрешение на звание его ссыклом и победы по-умолчанию, либо Сокджин согласится, и, если так случится, значит, это действительно не такая уж и плохая идея. Они будут соревноваться, а по итогу Чонгук победит. Легче простого.              — Ага, — громко говорит Юнги. — Я не собираюсь это делать, идите все нахуй.              — Хосок-хён? — Чонгук спрашивает Хосока, так как он вёл себя тише всех.              Хосок делает глубокий вдох: — Значит, предположим, я буду тем… кто будет трахать тебя?              Сокджин морщит нос, Чонгук тоже не может удержаться и тоже морщит.              — Ага, — говорит Чонгук.              Хосок вздыхает:        — Уточните для меня… порядок этих вещей. Я, получается, последний?              — Да, — повторяет Чонгук.              — Минет, римминг, фингеринг, трахать и быть трахнутым, — перечисляет Чимин.              — Почему быть трахнутым в самом конце? — спрашивает Тэхён. — Почему не трахать?              — Мы идём по возрастанию от самого лёгкого до самого тяжёлого касательно… касательно секса. Намного сложнее произвести впечатление будучи пассивом, нежели активом, — Чимин пожимает плечами. — Больше работы над этим.              Тэхён хмыкает.              — Значит, я последний, — утверждает Хосок. — Это заставляет меня сказать да, нежели нет.              — Что? Почему? — спрашивает Юнги с широко раскрытыми глазами.              — Потому что они, блять, просто не зайдут настолько далеко, — говорит Хосок. — Они просто не смогут пройти через нас всех. Как только один из них проиграет первый раунд, он будет вне себя от ярости. И не факт, что они решат играть второй раунд. Типа, вероятнее всего, третий может оказаться последним. Так что я в безопасности, они никогда не доберутся до меня.              Юнги хмыкает:              — А ты говоришь дельные вещи. Эти два придурка не смогут даже дойти до первого раунда, если они сейчас не могут определиться. Мы в полной безопасности. Отлично, я в деле. Я согласен.              Челюсть Сокджина падает вниз.              — Так, подождите, но я вообще-то и есть первый раунд, — Намджун говорит тихим голосом и широко раскрытыми глазами.              Юнги шипит:              — Кто-то должен принести себя в жертву для общего же блага.              Намджун судорожно открывает и закрывает рот:       — Да у меня даже не встанет, — тихо говорит он. — Типа, без обид, но мне нужна… — он запинается, — женщина.              — На самом деле, это не единственная проблема, — говорит Тэхён.              — Ага, их просто дохера, — восклицает Намджун.              — Нет, я имел ввиду… — Тэхён останавливается и думает. — Мы же говорили о том, что иметь одного и того же парня по всем пунктам это плохо, потому что ему просто один из наших парней может нравиться больше другого. И не может быть никого более предвзятого, чем мы все. Типа, даже Сокджин-хён будет голосовать за Чонгука, потому что мы все питаем слабость к Куки.              — Ох, — Чимин вздыхает. — И правда.              Чонгук хмурится:              — И что мы собираемся делать?              Тишина.              — Что-то придумаем, — говорит Намджун, и в этот же момент его прерывает Тэхён: — Повязка на глаза.              — Повязка на глаза? — спрашивает Хосок.              — Ага, пусть завяжут нам глаза, — говорит Тэхён.              Брови Сокджина нахмурились:              — И чем это поможет?              — Э… — Тэхён делает глубокий вздох. — Скажем, вот мы заходим в комнату, где собираемся сделать это, ну… Сокджин-хён, Чонгук и кто-то ещё, кто бы там ни был и… Я не знаю, разговаривают немного, потом завязывают нам глаза, крутят вокруг себя пару раз, и тот, кто должен выполнять задание, остаётся, а другой уходит пока нас ещё крутят. Затем мы заканчиваем наше дело…. И потом второй снова входит в комнату, и вы снимаете с нас повязку. Готово. Ты не можешь быть предвзятым, если не видишь, кто тебе сосёт.              Всё ещё тишина. В принципе это не такая уж и плохая идея. Также это сделает всё менее неловким, никто не будет знать, кто что делал и как. Это будет похожим на… На секс с секс-игрушками или типа того, но вместо игрушки член кого-то из мемберов. Да, Чонгуку определённо это нравится.              — Развратно, — комментирует Хосок, нарушая тишину.              — У нас вообще есть повязки? — спрашивает Чимин.              — У меня есть парочка, — говорит Тэхён.              — Подожди, но… — Намджун качает головой, и как только его рот открывается…              — Возможно это позволит тебе возбудиться, — говорит Чонгук.              Намджун закрывает свой рот.              — Просто представь, что это делает девушка, — говорит Чонгук. — Не почувствуешь никакой разницы.              Намджун хмурится, и потом:              — Это невозможно, что я не смогу узнать, кто из вас это делает. Невозможно. Один звук и я уже знаю, кто это. Так что, ну, что? Вам будет запрещено разговаривать?              — Похоже на то, — говорит Чонгук.              — Они будут очень… сильно сосредоточены на своём деле, — говорит Юнги.              — Что если я… — Намджун напрягся. — Дотронусь до их волос или что-то вроде того? Я смогу только по этому распознать.              — Тогда не трогай их волосы, — говорит Хосок.              — Ой, а ты что, так уверен, что не сможешь их опознать? — спрашивает Намджун Хосока, — Ты будешь их трахать. Ты будешь держать их и, блять, конечно же ты сможешь сказать, кто это.              — Ага, а ещё я не думаю, что смог бы молчать всё это время, — говорит Чимин.              — Я не собираюсь этого делать, — говорит Хосок с приподнятыми бровями. — Они не дойдут до меня.              — Если мы начнём, — говорит Чонгук. — Тебе лучше начать готовиться, потому что мы дойдём до тебя.              — Я думаю, он прав, — внезапно начинает Сокджин. — Мы не зайдём настолько далеко.              — Чего? — спрашивает Чонгук.              — Ага, — говорит Сокджин. — Я одержу победу в первом же раунде, и ты откажешься.              Чонгук раскрыл рот, его это чертовски задело.              — Подожди, так ты в деле? — Тэхён спрашивает Сокджина.              Сокджин сжимает челюсть, задерживает свой взгляд на Чонгуке и ничего не говорит.              Чонгук приподнимает брови с вызовом.              — Я не в деле! — Намджун спасает Сокджина от ответа на блядский вопрос.              — Да тебе же буквально нечего терять, — Чимин дует губы.              — Что ты имеешь ввиду? — визжит Намджун.              — Тебе отсосут, дважды, — заявляет Чимин, поднимая палец вверх. — От парней, которые соревнуются. Они будут невероятно стараться, чтобы…              — Слово «парень» блядская проблема в этом предложении, — коротко отвечает Намджун.              — Но у тебя же будут завязаны глаза! — восклицает Чимин. — Ты даже не будешь знать, кто это. Используй своё воображение и думай о… груди и… вагинах, и ещё о груди, и о чём угодно, о чём вы натуралы там думаете. Просто наслаждайся двумя шикарными минетами.              Намджун открывает рот и бессмысленно жестикулирует руками в воздухе, не находя слов.              — То-то же, — Чимин откланяется назад.              — Но это же Чонгук и Сокджин-хён, — слабо протестует Намджун.              Чимин приподнимает плечи:       — И что? Ты всё равно не будешь их видеть. Это будет просто похоже на высокотехнологичный гиперреалистичный флэшлайт.              Рот Намджуна открывается снова, затем он повержено вздыхает.              — Ты тоже! — Чимин указывает на Хосока, и глаза Юнги расширяются. — Ты точно должен согласиться на это.              Хосок открывает рот…              — Нет! — Чимин начинает раньше, чем Хосок успевает издать звук. — И никакие «Они не зайдут так далеко, так что всё в порядке» не принимаются. Это чушь собачья. Если они зайдут… и, понимаешь? Ты, может, прав, а может и нет. Но если они решатся, и ты прямо сейчас скажешь, что согласен, то тебе лучше отнестись к этому чертовски серьёзно, потому что ты нарекаешь Намджуна и Тэхёна на их первый гей-опыт…              — Гей-опыт, — шепчет Намджун.              — …только для того, чтобы потом пойти на попятную, когда очередь дойдёт до тебя, — продолжает Чимин. — Если ты в деле, то ты в деле.              Хосок закрывает рот.              Юнги моргает.              — Этот аргумент относится и к вам двоим, — спокойно говорит Чимин, — вам нечего терять. Это беспроигрышная ситуация для каждого. Все кончат, эти двое наконец решат своё дерьмо, в доме, без каких-либо соглашений о неразглашении и проблем, — он смотрит на Намджуна. — Нет никакого неоправданного риска. Нет ничего. Безопасно, весело, секс Run эпизод.              — Ты так воодушевился этим всем, и это так заводит, Чиминни, — говорит Тэхён.              — Спасибо, детка, — Чимин улыбается. — Я просто хочу повеселиться, понимаете? — он пожимает плечами, выдыхает и его плечи опадают. — Делайте то, что хотите. Ни компании, ни камер, ни микрофонов, ни ожиданий. Просто, — его нос морщится, — будьте немного дорками, делайте что-то тупое и в это же время наслаждайтесь. Никто не следит за вами. Нам не часто такой шанс выпадает.              Дальше следует долгая пауза. Чонгук облизывает свои губы и чувствует, что его собственное желание растёт в геометрической прогрессии. Чимин чертовски прав, и Чонгук думает, что они все должны думать о том же сейчас. Они имеют право хоть иногда делать нелепые вещи, что-то полностью с их правилами и под их контролем. Чонгуку бы очень хотелось поучаствовать в этом.              — Ладно, — Хосок кивает. — Я согласен. Если они решатся, — он поднимает свою руку ладонью наружу, — я в деле.              Намджун тоже кивает.              — Правда? — Тэхён улыбается Намджуну.              Намджун продолжает кивать, а потом шепчет:              — Я хочу сотворить что-то безумно нелепое, сумасшедшее и забавное.              Сокджин нежно улыбается Намджуну.              — Юнги-хён? — спрашивает Тэхён.              Юнги вздыхает:              — Я всё ещё не думаю, что они зайдут так далеко.              — Но? — подсказывает Тэхён.              — Но если они зайдут, — говорит Юнги, — я могу закрыть глаза и думать о Корее или типа того.              Сокджин усмехнулся, качая головой.              — Джин-хён? — спрашивает Чимин.              — Вы же понимаете, моё согласие это не тоже самое, что и ваше, верно? — говорит Сокджин. — На мне не будет повязки, я буду одним из тех, кто будет это всё делать, без закрытых глаз, брать ваши…              — Я да, — перебивает Чонгук, передёргивая плечами.              — Ага, ты ненормальный, — говорит Сокджин.              Чонгук поднимает брови: «Отказ — провал».              Сокджин нервно проводит языком по зубам.              — Ты избавишь всех от неприятностей, — добавляет Чонгук.              — Ну ты и задница, — улыбаясь, говорит Чимин Чонгуку.              Чонгук игнорирует его, уставившись на Сокджина, на 50% надеясь, что он сдастся и остановит это безумие, но также хочет отчаянно выиграть. Выиграть по-настоящему. Чтоб без каких-либо сомнений в способностях Чонгука в чём угодно.              — Так уверен, что я расплачусь из-за проигрыша в первом раунде, — давит Чонгук, глубоко вздыхая. — Неужели ты настолько напуган, чтобы бросить мне вызов? — он ухмыляется. — Звучит, как будто кто-то уже знает, что проиграет.              Юнги задыхается от смеха, смотря на Сокджина.              — Так мило, что ты действительно в это веришь, — говорит Сокджин, ухмыляясь.              — Ты не дал мне ни одной причины, чтобы перестать, — Чонгук пожимает плечами.              — Я в деле, — спокойно говорит Сокджин, а Чонгук инстинктивно задыхается.              Все, кроме Юнги, выглядят шокировано. Чимин прям-таки сияет. Тэхён смеётся.              — Я не делаю это, потому что хочу, — добавляет Сокджин. — И я очень сильно сомневаюсь, что повеселюсь, как они все надеются, — Сокджин морщит нос. — Но… Кажется, теперь моя очередь выиграть, не так ли?              — Типа того, — Хосок улыбается.              Сокджин ухмыляется:       — Итак… — он оглядывается вокруг, его взгляд падает на Намджуна: — Когда мы начинаем?