A game for seven

       Они решили, что лучше всё же начать раунд завтра, чем сегодня, поскольку у них всё уже распланировано. Остаток дня они проводят в зале для практики и звукозаписывающей студии. На протяжении всего дня Чонгук думает о том, что совсем скоро произойдёт. Чёрт, кажется, у них у всех проблема с концентрацией, Чонгук догадывается, что не только его мысли находятся сейчас где-то не здесь.        В частности, он продолжает смотреть на Сокджина и Намджуна. Продолжает представлять, как Сокджин будет выглядеть с членом Намджуна во рту, как будет выглядеть его вставший член. Пытается продумать наилучшую стратегию, чтобы сделать Намджуну самый лучший минет, который тот когда-либо, чёрт возьми, получал. Думает ли он, что они все разом поехали? Да, определённо. Бесит ли всё ещё его Сокджин, который возомнил себе, что лучше него в сексе? Да, определённо. Именно поэтому они, блять, делают это. И он будет тем, кто выйдет победителем из этого раунда, а Сокджин, тем, кто будет плакать.        Он хочет, чтобы Сокджин пошёл первым. Утром они очень коротко поговорили о том, что каждый раунд будет занимать два дня, поскольку у них нет возможности заниматься сексом дважды за одну ночь. Но даже если бы эта возможность и была, было бы очень сложно объективно оценить два захода за одну ночь. Они также обсудили, что им потребуется один день перерыва между каждым раундом с мемберами, чтобы дать передышку также Сокджину и Чонгуку. И Гук решает, что хочет, чтобы Сокджин пошёл первым как минимум в первом раунде. И это не потому что он переживает или типа того. Он просто подумал и пришёл к выводу, что они оба должны находиться в комнате во время процесса. Если Сокджин пойдёт первым, это даст Чонгуку возможность увидеть, как Сокджин будет делать минет, его подход к этому всему и стратегию, чтобы победить его.        Господи, он собирается победить с триумфом. Собственные мысли заставляют его подпрыгивать на своём сиденье всю дорогу. Чёртовы мурашки по всему позвоночнику.        — Итак, — говорит Намджун, как только они все садятся за ужин вечером. — Две ночи.        Чонгук сидит рядом с Намджуном, Сокджин напротив Кука и рядом с Хосоком. Чимин и Тэхён сидят на одной стороне кухонного островка, а Юнги — на другой.        — Вы двое, поговорите наедине о том, кто пойдет первым, — продолжает Намджун, всё ещё не притронувшись к своей лапше. — Конечно же я этого не должен знать.        Чонгук может буквально прочувствовать нервозность, исходящую от Намджуна. Сокджину действительно лучше пойти первым. Намджун, к счастью, становится спокойнее уже через секунду.        — Ага, — тяжело говорит Сокджин.        — Итак… — Намджун потирает свой лоб, — и какая у вас там идея, ещё раз? Вы прокручиваете меня пару раз, пока я уже с завязанными глазами, потом кто-то из вас остаётся, а другой уходит?        — Видишь ли, я какое-то время думал об этом, — говорит Тэхён.        — Да, я тоже, — говорит Чонгук. — Так не пойдёт.        — Верно, — соглашается Тэхён. — Оба должны быть в комнате во время процесса.        — Ага, потому что я не доверяю ему. Он может жульничать, — говорит Чонгук.        Сокджин прищуривается, глядя на него:        — Каким, блять, образом я собираюсь жульничать, делая минет?        — Я не знаю, — защищаясь, говорит Чонгук. — Возможно, ты будешь говорить с ним, что нам не позволено. Умолять. Выиграешь жалкие баллы благодаря этому или что-то такое.        — Мне не нужны эти жалкие баллы, малыш, — ухмыляется Сокджин.        — Фу, не называй меня так, — Чонгук делает лицо, полное отвращения.        Сокджин качает головой.        — Меня больше беспокоит тот факт, что тогда мы все будем знать, чья очередь, — снова говорит Тэхён. — Как бы не про жульничество речь.        Чонгук хмурит брови.        — Имею в виду, мы все будем находиться в общежитии, пока вы там будете заниматься вашим делом, — объясняет Тэхён. — И если ты думаешь, что нам не будет интересно, то ты ошибаешься, — он смеётся задушено, Хосок с Чимином тоже. — Если мы увидим, кто выходит из комнаты, то будем знать, кто в какую ночь был, и потом, когда Намджун вынесет свой вердикт, мы будем знать, кто победил.        — Значит идея в том… — Юнги хмурится растерянно, — чтобы не знать, кто победитель?        — Идея в том, чтобы не знать, кого мы трахаем, — говорит Тэхён.        — Ага, именно в момент, пока мы это делаем, — настаивает Юнги. — Чтобы мы смогли выразить наше непредвзятое мнение.        — О, я предполагаю, что после ты тоже не захочешь знать, — говорит Тэхён, сжимая губы.        — Я предпочту не знать, — слабо протестует Намджун.        — Почему? — спрашивает Чимин.        — Это просто будет неловко, — пищит Намджун. — Если я не буду знать, кто это делал, мне потом будет легче смотреть им в глаза, ну, мне так кажется.        — Но мне не будет легко смотреть тебе в глаза, — говорит Сокджин.        — Неа, будет, — спорит Намджун. — Потому что в отличие от меня ты будешь знать, пошёл ты первым или вторым, выиграл ты или проиграл.        Чимин поджимает губы:        — Я всё ещё хочу знать, кто выиграет в конце соревнования.        — Мы узнаем результат, возможно, ещё раньше, чем они доберутся до меня, — говорит Хосок. — Типа, если будет 3:1, не будет смысла играть раунд со мной.        — О Боже, — шепчет Юнги. — Я должен был выбрать пятую категорию.        Хосок смеётся.        — Это самое безопасное место! — пищит Юнги. — Я хочу быть сверху, поменяйся со мной.        — Ага, а я не бываю снизу, ты влип, — Хосок улыбается.        Юнги опускается обратно на стул, смотрит в потолок и ворчит.        — Ой, если мы доберёмся до твоего раунда, тебе крупно повезёт быть оттраханным мной, — ругается Сокджин. — Прекрати делать из этого трагедию.        Юнги ноет.        — Что ты имеешь в виду под «если мы дойдём до твоего раунда?» — спрашивает Чонгук.        — Если я выиграю три первых раунда, — Сокджин приподнимает брови, — не будет смысла делать четвёртый раунд.        — О, значит, ты так уверен, что я не выиграю первые три? — Чонгук стискивает челюсть.        — Однозначно, — спокойно говорит Сокджин.        — Это так чертовски увлекательно, — тихо говорит Чимин Тэхёну.        — Я знаю, — вздыхает Тэхён и улыбается.        Чонгук толкается языком в щёку, чтобы успокоиться. Он не должен ни черта отвечать. Всё, что он должен, — это победить завтра. И все последующие раунды после этого. Он выиграет все эти чёртовы пять раундов только ради своего же блага, если понадобится.        — Но, да, я всё ещё хочу знать, кто же победит в конце, — говорит Чимин ещё громче, — Даже если мы не будем знать победителей индивидуальных раундов.        — Голосуем, — говорит Хосок. — Кто против того, чтобы знать победителя каждого индивидуального раунда?        Чонгук думает об этом полсекунды и решает не поднимать руку. Если он собирается победить, ему плевать, будут они знать или нет.       Юнги, Намджун, Хосок и Сокджин поднимают руки. Факт того, что Сокджин поднимает руку, только доказывает, насколько он уверен в своей победе.        — Решено, — заявляет Хосок. — Мы узнаем победителя по завершении всего соревнования.        — Отлично, — раздражённо кидает Чимин.        — Итак, это будет типа… — размышляет Хосок. — В конце второй ночи каждого из раундов мы все будем собираться в гостиной, и потом… мы просто скажем, кто победил?        — Неа, должно пройти около… хотя бы одного часа после второго захода, — говорит Тэхён, — чтобы дать время на отойти от крышесносного оргазма и объективно решить.        — Да, — говорит Хосок. — Час после, — он кивает. — Ладненько.        Юнги фыркнул:        — У этих двоих ни за что не получится оставаться спокойными во время объявления результатов. Мы в любом случае узнаем, кто победил в каждом раунде.        — Прошу прощения, — Сокджин откидывается назад, слегка задетый, — моя специальность — актёрское мастерство если что, я смогу остаться совершенно спокойным.        — Моя специальность, конечно, не актёрское мастерство, но, как вы могли заметить в эпизоде Run три недели назад, я — прекрасный актёр, — Чонгук смотрит на Сокджина и закатывает глаза. — Так что да, я смогу сохранять полное спокойствие.        — Ага, — Юнги не звучит убежденным. — И мы все дружно на это посмотрим.        — Но… — Намджун сглатывает. — Так вы собираетесь… — он облизывает свои губы. — Вы оба собираетесь находиться в комнате во время процесса?        — Да, — подтверждает Чонгук.        — Твоя комната? — спрашивает Намджун Чонгука.        — Слишком маленькая, — говорит Сокджин. — Неудобная кровать. К чёрту её. Я добровольно сдаю свою комнату.        — Это и моя комната тоже. И я не сдаю её добровольно, — протестует Юнги.        — Я не против, если это произойдёт в моей комнате, — говорит Тэхён, пожимая плечами, смотря на Намджуна. — Две большие кровати рядом друг с другом. Вы можете сделать это на моей, если хотите. А третий лишний пусть сядет на Намджунову.        Намджун глубоко вздыхает:        — Звучит неплохо. Так как это всё…. Будет происходить на твоей кровати.        — Ты слишком нервный, — говорит Сокджин.        — Ага, — кивает Намджун.        — Объяснишь? — спрашивает Сокджин.        — Я всё ещё не уверен, что у меня встанет, — Намджун поджимает губы, его брови приподняты.        — Эй, если это единственная причина, которая тебя тревожит, — начинает Сокджин, — мы поможем тебе.        — Это не та вещь, к которой можно так легко относиться, — объясняет Намджун. — Если у меня не встанет член — всё кончено. Вы хоть понимаете, насколько это всё напрягает?!        — Хорошо, ты прав, прости меня, — говорит Сокджин, сдерживая улыбку.        Намджун кивает.        — Ты здоровый мужчина в самом расцвете сил, — отвлекает его Юнги. — Просто думай о своём самом лучшем сексе, и всё будет отлично.        — Каждый мой секс хорош, — тихо говорит Намджун.        — О боже, — вздыхает Чимин. — И почему ты не гей?        Намджун смеётся.        — Ладно, — Сокджин громко смеётся и все оборачиваются к нему. — Значит план такой. Чонгук и я решаем, кто пойдёт первым. Завтра ночью, после того как вернёмся домой, Намджун принимает долгий, настраивающий душ…        Намджун судорожно кивает.        —…мы входим в комнату Джуна и Тэхёна, — продолжает Сокджин, поворачиваясь к Тэхёну. — Ты отдашь нам повязку ещё до начала.        — Я просто оставлю парочку на своей кровати, — говорит Тэхён.        — Парочку? — Намджун задушено смеётся.        — Мы входим в вашу комнату, — повторяет Сокджин, — успокаиваем Намджуна, насколько это возможно, надеваем на него повязку и проворачиваем пару раз. Один из нас садится на кровать, а другой… Другой становится на колени, я полагаю…        Намджун судорожно вздыхает. Чимин хихикает. Юнги качает головой в неверии.        — Без презерватива, верно? — спрашивает Сокджин. — Ты чист.        Намджун поднимает руки в жесте защиты, широко раскрывая глаза:        — Я чист.        — Просто хочу убедиться, — говорит Сокджин. — Мы отсасываем тебе, и потом, в конце… мы либо оба уходим, либо оба остаёмся.        — Вы оба уходите, — решает Намджун. — Я смогу вам напомнить, если вы этого не сделаете.        — Ага, а ещё ты тоже не приходишь в гостиную, — добавляет Тэхён. — Мы тоже сможем напомнить тебе об этом. Пойдёшь в комнату Кука. Выйдешь, когда ребята придут в порядок, и ты не сможешь сказать, кого трахнул.        — Альтернатива, — предлагает Юнги. — Вы можете выпроводить Намджуна из комнаты и оба остаться там. Зависит от того, насколько его сильно будет трясти.        — Меня очень сильно трясёт, — Намджун очень плотно сжимает губы, кивая.        — Замётано, — говорит Сокджин.        — Спустя час, — Чонгук обращает внимание на себя, — мы все встречаемся с Намджуном в гостиной и он говорит, кто победитель.        — Это второй ночью, — говорит Сокджин. — Первой ночью мы не собираемся. Просто ждём, пока… Не обретём должный вид, будто нас не трахали до этого, а потом выходим и делаем, что хотим.        Чонгук кивает.        — Я не верю, что вы действительно собираетесь это сделать, — Юнги внезапно взрывается от смеха.        Сокджин фыркает, а затем, через пару секунд, начинает смеяться вместе с ним. На его лице читается огромная боль.        — Да, я точно сошёл с ума, — говорит он Юнги.        — Ага, точно, — говорит Юнги. — Я даже больше не знаю, кто ты такой, хён.       Сокджин складывает руки, кладёт на стол, отодвигает тарелку и опускает голову на предплечья.        — От тебя, — Юнги смотрит на Чонгука, — я полностью ожидал чего-то такого.        Чонгук даже не оскорблён. Всё это действительно похоже на то, что он мог бы вполне сделать. Он пожимает плечами.        — О боже, — вздыхает Намджун. — Я не верю, что собираюсь сделать это.        — А можно мне тоже с вами в комнату? — робко спрашивает Чимин, хлопая ресничками.        — Ты прекрасно знаешь, что нет, — смеётся Чонгук.        — Насколько сильно ты хочешь увидеть его член? — Юнги смеётся с Чимина.        — Я однажды уже видел его стояк, — говорит Чимин мягко улыбаясь. — Он довольно миленький.       Намджун задушено хохочет, краснея и хлопая ладошкой по столу:        — Спасибо.        Чимин смеётся.        — Но я… я не выставка, так что… — Намджун сглатывает. — Кто-то, наблюдающий с другой кровати и не принимающий участие, не сильно поможет… не сильно поможет в ситуации с не встающим членом.        — Мы будем тихими, — говорит Сокджин. — Ты даже не будешь знать, что в комнате есть кто-то ещё.        — Я буду, — тихо протестует Намджун.        — Ты всё равно будешь слишком занят, — добавляет Чонгук.        — И ты всегда сможешь отказаться, если всего будет слишком для тебя, — добавляет Тэхён.        — Да, — внезапно очень серьёзно говорит Сокджин. — Время выбрать стоп-слово.        Тэхён кивает.        — Стоп-слово?        — Ага, — Сокджин кивает, делая глубокий вдох. — Я знаю, что мы все относимся к этому, как к игре, но это всё ещё секс, с которым мы играем, — он оглядывается вокруг, взгляд моментально цепляется за Чонгука. — Пока это всё хорошо и весело, мы шутим об этом, и все, — он делает пальцами кавычки в воздухе, — «согласились», но мы всё ещё должны поговорить об этом.        Чонгук быстро кивает и все повторяют за ним. Он даже не задумывался об этом, но Сокджин прав, здесь необходимо подчеркнуть согласие. Типа… Чонгук не думает, что внезапно откажется. Он не думает, что Сокджин тоже откажется. Хотя он надеется, что Сокджин откажется, ведь он проиграет и не захочет проиграть снова. Но остальные… У них действительно должно быть железное доказательство того, что они смогут прекратить всё в любой момент, даже если это разрушит весь его план.        — Это должно быть какое-то простое слово, — говорит Тэхён. — Что-то, что легко запомнить, и что-то… что-то, что мы не используем в повседневной речи.        — И все смогут его использовать, — добавляет Сокджин. — И должны использовать в любой момент, по какой-либо причине. Не стыдитесь использовать его. Если кому-то некомфортно, нахуй соревнование, мне, если честно, плевать. Мы никого не принуждаем.        Он смотрит на Чонгука, поэтому тот снова кивает.        — Да, — говорит Сокджин.        Намджун делает глубокий вдох:        — А что насчёт… Попустительство? *        — Чего блять? — ворчит Юнги.        — Я буквально никогда не запомню это! — восклицает Чимин. — Оставите меня одного, пока они будут отлизывать мне.        — Я сказал простое слово, — мягко ругает Тэхён, сдерживая улыбку.        Намджун краснеет:        — Мне оно показалось подходящим.        — Что если просто, скажем, «фиолетовый?» — предлагает Юнги.        Пауза.        — Пойдёт, — Сокджин пожимает плечами.        — Тогда я позабочусь о том, чтобы не дать вам случайно фиолетовую повязку, — кивает Тэхён.        — Сколько у тебя этих повязок? — спрашивает Намджун.        Тэхён вздыхает:        — Я не знаю. Пучок. Я дам вам парочку действительно хороших.        Намджун открывает рот, как если бы хотел что-то сказать, но потом просто мотает головой.        — Ладно, — говорит Сокджин, — фиолетовый?        Все вокруг кивают.        — В любой момент, в любое время, — повторяет Сокджин, — используйте, если вы действительно нуждаетесь в этом.        — Ты тоже, — говорит Тэхён, смотря на Сокджина, а потом поворачивает к Чонгуку: — И ты тоже. Если ты почувствуешь себя слишком некомфортно, не принуждай себя.        — Я ни к чему себя не принуждаю, — говорит Чонгук.        — Просто скажи, что воспользуешься им, если тебе понадобится, — Сокджин впивается взглядом в него.        Чонгук закатывает глаза:        — Я воспользуюсь им, если понадобится.        — Молодец, — говорит Сокджин и отворачивается от него.        — Так, с этим мы разобрались, — вздыхает Тэхён.        — Что осталось? — спрашивает Чимин.        — Мне кажется, ничего, — говорит Тэхён.        — Завтра в десять часов вечера? — спрашивает Чонгук.        — Замётано, — говорит Сокджин.        Намджун слишком активно кивает.        — И прямо сейчас мы заканчиваем обсуждение этого всего, — говорит Чонгук и встаёт. Его еда осталась нетронутой.        — Сядь на место, я всё ещё ем, — ругается Сокджин. — Моя лапша уже вся сырая. Я не хочу, чтобы она стала ещё и холодной.        Чонгук садится.        Они едят. Он доедает раньше Сокджина, и кажется, будто Сокджин специально не торопится с едой, чтобы позлить Чонгука. Типа, он, блять, видел, как Сокджин ел лапшу раньше, и это не так. К тому времени как Сокджин заканчивает, Чонгук подпрыгивает на своём стуле и, по ощущениям, вот-вот взорвётся. А ведь он даже не в восторге от предстоящего разговора! Ему просто… Господи, ему нужно сделать пару отжиманий.        — Вставай, макнэ, — говорит Сокджин, после того как закидывает грязную посуду в посудомойку.        — Был готов ещё… ещё пять часов назад, дедуля, — не отстаёт Чонгук.        Хосок хрюкает.        — Сопляк, — ворчит Сокджин, идя впереди Чонгука в сторону коридора, вероятно думая, что Чонгук его не слышит.        — Ага, и этот сопляк собирается нагнуть тебя, — ворчит Чонгук прямо за ним.        Сокджин качает головой и ведёт их в общую с Юнги комнату, закрывая дверь за собой.        Как только они оказываются одни, пару секунд царит полная тишина. Двое просто смотрят друг на друга, Сокджин всё ещё возле двери, а Чонгук напротив кровати Сокджина. Кровь Чонгука всё ещё бурлит из-за того, что Сокджин специально тянул ужин. И лицо Сокджина, которое выглядит всё таким же спокойным и заинтересованным, не позволяет градусу ослабнуть.        — Итак, — нарушает тишину Сокджин, — есть пара вещей, которые нам нужно обсудить.        — Что именно? — Чонгук падает на кровать Сокджина, садясь ровно посередине, ноги широко расставлены, а руки опираются на матрас позади него. Спокойный, непоколебимый, самоуверенный, опасный.        — Кто завтра пойдёт первым, — говорит Сокджин, подходит к комоду и запрыгивает на него. — Кто будет первым в каждом раунде. Нет смысла обсуждать это каждый раз перед раундом, — скрещивает ноги в щиколотках и опирается руками на край комода, его голова слегка наклонена в сторону. — Позы в каждом раунде? — Спокойный, непоколебимый, самоуверенный, раздражающий до пизды.        — Я думаю, что позы — это то, что мы будем обсуждать уже непосредственно с ребятами, — говорит Чонгук, — чтобы это не доставляло им дискомфорт, и во второй заход будем в той же позе, чтобы всё было честно, — он пожимает плечами.        — Ладно, — он вздыхает. — Значит, завтра…        — Хочешь пойти первым? — подсказывает Чонгук.        — На самом деле, я думал о том, что хочу быть вторым, — говорит Сокджин.        Чонгук открывает рот, чтобы попытаться переубедить Сокджина, но тот перебивает его.        — Как я понял, мы идём один за другим, верно? — говорит Сокджин. — В первом раунде ты первый начинаешь, в следующем я, потом снова ты, снова я и опять ты?        — Нет, мы не можем сделать это настолько очевидным. Это первое, о чём они подумают, если каким-то образом узнают порядок, — Чонгук хмурит брови. — Я думал…. Лучше тебе пойти первым в раунде с минетом, я первый с риммингом, снова я первый с фингерингом, ты первый в активной позиции и я первый в пассивной позиции.        — О, — говорит Сокджин. — Это… — он хмурится полсекунды, смотря вверх, что является одним из самых очевидных признаков неуверенности, которые Чонгук выучил за всё время. — Тогда замечательно, я могу быть первым.        Чонгук щурится, он ожидал, что ему придётся намного дольше отвоёвывать свою очередь, но он не против такого исхода.        Сокджин облизывает свои губы:        — Это всё?        — Думаю, да, — говорит Чонгук.        — Окей, — Сокджин медленно кивает, делая глубокий вдох, и смотрит куда-то перед собой. Точно не на Чонгука.        Чонгук видит, что он в раздумьях. Скорее всего меняет тактику, так как он теперь идёт первым. Чонгук хочет залезть к нему в голову и увидеть, что там происходит.        Внезапно глаза Сокджина фокусируются на Чонгуке, и он выглядит чертовски самодовольно.        — В таком случае убирайся из моей комнаты, — дразнит Сокджин, ухмыляясь.        Чонгук широко улыбается, прикусывает свою нижнюю губу, медленно подходит к двери. Тянет время, смотрит, как Сокджин наблюдает за ним, чувствует, как кровь в жилах снова начинает бурлить. Завтра. Это случится завтра. Он открывает дверь, придерживая рукой.        Господи, ему так интересно, как это всё будет происходить. Он не думает, что хоть раз видел Сокджина настолько уверенным в чём-либо. Скорее всего это просто актёрская игра, но Чонгуку так не кажется. И,наверное, это должно заставить его переживать, задуматься, что Сокджин действительно лучше него, но это не так. Это приводит его в восторг! По-видимому у него будет стоящий соперник. Он выходит из комнаты и закрывает за собой дверь.        В любом случае, он всё ещё уверен, что выиграет. Особенно с тем преимуществом, что сначала он сможет понаблюдать за Сокджином и оценить, насколько же он хорош. Он должен придумать хороший ракурс с кровати Намджуна, чтобы наблюдать. Так что по дороге в свою комнату он заглядывает в комнату Намджуна и Тэхёна. Сейчас в комнате никого нет, поэтому Чонгук заходит буквально на минутку, представляя, как будет выглядеть Сокджин на коленях перед Намджуном. Он решает, что сядет посередине ближе к краю, чтобы быть настолько близко, насколько это вообще возможно.        Весь следующий остаток дня он проводит в гостиной, наблюдая, как все мельтешат перед ним, но он как-то не обращает на это внимания. У него шум в голове. С каждой секундой всё громче и громче. Предвкушение витает в воздухе. Он опускается на пол и делает 20 отжиманий, а потом Намджун спрашивает его, решили ли они с Сокджином все вопросы. Да, они уже всё решили. Теперь, Чонгуку хочется, чтобы завтра наступило ещё быстрее.        Завтра наступает и время тянется чертовски медленно. Соревнование — это единственное, о чём Чонгук может думать. Он замечает, что уже долгое время наблюдает за Сокджином и Намджуном. Он находится в прострации всю танцевальную практику. Взгляд Сокджина время от времени цепляется за Чонгука на протяжении всего дня, но он не выглядит нервным, в принципе не выглядит взволнованным или что-то в этом роде. Он просто… спокоен. Спокоен всё чёртово время. С каких это пор Он настолько расслаблен по поводу соревнований? Сегодня он даже запоминает движения новой хореографии быстрее, чем сам Чонгук. Это смешно. Это сводит Чонгука с ума. Ему на самом деле интересно, каково это будет, наблюдать за Сокджином и Намджуном в такой ситуации, особенно за тем, насколько Сокджин уверен в себе. Он больше не притворяется, что ему не интересно увидеть член Намджуна или Сокджина, который отсасывает кому-то. Но, в основном, ему действительно уже просто хочется победить. Не может уже дождаться, чтобы показать все свои козыри. Типа, не то чтобы у него был дикий интерес к тому, чтобы взять в рот член Намджуна, это больше проверка на прочность, чем настоящее желание. Но он отчаянно жаждет взглянуть на Сокджин под другим углом, как он трепещет и шокирует своими способностями. Не может уже дождаться увидеть такой же шок на лице Сокджина, когда Намджун объявит Чонгука победителем.        Когда, наконец, все дела на сегодня сделаны, они садятся в машину и едут домой. Их тела истощены после целого дня практики новой хореографии, но Чонгук чувствует, что должен снова побоксировать. Он просто хочет, чтобы всё уже произошло. Слишком много ожидания.        — Я в душ, — объявляет Намджун, как только они входят в квартиру, и незамедлительно скрывается в коридоре.        — Думаешь, он всё ещё нервничает? — спрашивает с сарказмом Чимин.        — Ага, вообще нет, — так же с сарказмом отвечает Тэхён.        Смотря на Сокджина, когда они входят в гостиную, Чонгуку снова интересно, что же происходит у того в голове. Он уверен, будь он сегодня первым, был бы намного нервозней, чем сейчас. Чёрт, он чувствует, что подпрыгивает на каждом шагу. Он точно должен заставить себя полностью успокоиться, даже если он не идёт первым. Разум всё же сильнее тела. Он сможет успокоиться, когда захочет. Но Сокджин… Сокджин спокоен, как и всегда, и, чёрт возьми, он не может быть настолько же спокойным, насколько он выглядит. Он, должно быть, сходит с ума внутри. Член Намджуна окажется в его рту меньше чем через час!        Они ждут в гостиной. Не только Сокджин и Чонгук. Не только Тэхён и Чимин. Даже Юнги и Хосок остались в гостиной. Хосок идёт на кухню и приносит оттуда шесть бутылок пива с собой. Юнги, Чимин, Хосок и Тэхён берут себе по одной. Но когда Хосок предлагает бутылку Чонгуку, Чонгук мотает своей головой. Он должен быть полностью сосредоточен этой ночью — внимательно наблюдать и запоминать. Сокджин тоже отказывается от пива.        — Чёрт, — восклицает Хосок, падая на диван рядом с Юнги. — Они серьёзно.        — Мне нельзя быть пьяным, — Сокджин пожимает плечами. — Рискую сделать чересчур влажный минет.        Чонгук сидит на противоположной стороне от Сокджина.        — Влажные минеты прекрасны, — комментирует Тэхён, отпивая от своего пива.        — Но на соревновании он не годится, — Сокджин закрывает глаза.        — О, подожди, — внезапно говорит Тэхён, ставя своё пиво на кофейный столик, подскакивает с дивана и бежит в коридор.        Все смотрят ему вслед какое-то время.        — Нервничаешь? — спрашивает Хосок.        — Ответить на вопрос — то же самое, что и сказать вам, кто пойдёт первым, — говорит Чонгук. — Не ведусь на такое.        — Я бы нервничал, даже если бы был просто наблюдающим, — Юнги морщит свой нос.        — Я бы не нервничал, — говорит Чимин, улыбаясь.        — Ты просто извращенец, — ухмыляется Юнги.        — Я намного банальнее, чем ты думаешь, — говорит Чимин. — Я просто люблю мужчин… и секс.        — А, то есть ты хочешь сказать, что не вуайерист? — спрашивает Юнги.        Чимин моргает пару раз:        — Быть вуайеристом не… настолько извращёно.        — Готово, — объявляется Тэхён, возвращаясь в гостиную. — Повязки на глаза уже ждут, — он широко улыбается и снова падает рядом с Чимином.        — Это было быстро, — комментирует Хосок.        — Они находятся в доступном месте, — говорит Тэхён.        Чонгук разрешает своей голове откинуться на спинку дивана. Кажется, Намджун будет вечно принимать свой душ.        — Как оказалось, Чимин считает, что вуайеризм не считается за извращение, — Юнги приподнимает брови.        Тэхён мычит и снова берёт своё пиво:        — Зависит от того, что для тебя вуайеризм. И что для тебя извращение. Помимо всего Чимин действительно ужасно банален, и он действительно просто любит секс.        Чимин смотрит на Тэхёна с приподнятыми бровями с широко раскрытыми глазами.        — Но ты же извращенец, — Чонгук слепо указывает на Тэхёна, поглядывая в коридор. Намджуна всё ещё нет.        — Я удивлён, что ты понял это только сейчас. — Тэхён отклоняется назад, — Я был извращенецем с… Не знаю, с двенадцати.        — Что сделало тебя извращенцем в двенадцать? — спрашивает Юнги, сморщив нос.        — Не спрашивай, — Тэхён мотает головой. — У меня пару раз были проблемы из-за этого.        — По шкале от одного до десяти, — говорит Хосок, — насколько ты извращенец?        — Ну снова, зависит от того, что для тебя извращённость, — говорит Тэхён.        — А для тебя что такое извращённость, — уточняет Хосок.        — Хммм, — Тэхён склоняет свою голову. — На одиннадцать? — он улыбается.        Брови Хосока взмывают вверх:        — Ладно.        Чимин ворчит, опуская голову на плечо Тэхёна:        — Ну почему ты не гей?        — Чиминни, — Тэхён пропускает пальцы сквозь волосы Чимина, — даже если бы и был, мы бы всё равно не были вместе. И ты это знаешь.        Чимин смотрит на него и пищит:        — Это почему же?        — Мы уже об этом разговаривали, — голос Тэхёна нежен. — Ты слишком ванилен, а я нет. Мы сексуально несовместимы.        Чимин возвращает голову на плечо Тэхёну:        — Верно.        — Впрочем, Юнги-хён тоже извращенец, — решает Тэхён.        Юнги что-то бормочет.        Тэхён поднимает свои брови с вызовом.        — Поясни, — выплёвывает Юнги.        Тэхён хихикает.        — Хочу парня, — пищит Чимин.        Хосок открывает рот, как если бы хотел что-то сказать, но Чонгуку уже как-то плевать.        — О мой бог, я сейчас взорвусь, — восклицает Чонгук. — Почему он так долго принимает душ?        — Прошло вроде только… — Сокджин смотрит на настенные часы, — пять минут.        Чонгук ворчит:        — Уже прошло целых восемь. Сколько ему ещё нужно?        — Как это вижу я, — говорит Сокджин. — Если он потратит 8 минут на чистку своего члена, то я не против.        Ноги Чонгука дёргаются:        — До сих пор.        — Кому-то уже не терпится, — дразнит Чимин.        — Ой, завались, а, — выплёвывает Чонгук.        — Йа, — ругается Чимин. — Уважай меня, говнюк.        — Завались, хён, — исправляется Чонгук.        — Я запомню, — отмахивается Чимин.        — Я сейчас взорвусь, — бормочет Чонгук.        — Половина десятого, — говорит Хосок. — Мы договорились на десять. У него есть целых полчаса.        Рот Чонгука раскрылся:        — Мы начнём это делать, как только он выйдет. Какой смысл ждать ещё полчаса?        Вода в душе перестает течь.        Чонгук громко вздыхает:        — Хвала Господу.        Сокджин фыркает:        — Тебе действительно так сильно хочется.        — Я нетерпеливый, — Чонгук сверлит взглядом. — Это разные вещи.        Сокджин поднимает руки в жесте защиты.        Дверь в ванную комнату захлопнулась.        Чонгук делает глубокий вдох и закрывает глаза. Святое дерьмо, это уже совсем скоро произойдёт.        — Включите телевизор или что-то типа того, — говорит Юнги. — Отвлеките его. Он сходит с ума.        Чимин включает телевизор. Чонгук не смотрит. Даже не понимает, что за передача. Всё, на чём он сосредотачивается, это глубокие вдохи и выдохи. Какого хрена Сокджин не сходит с ума так же?        К тому времени как Намджун входит в гостиную, Чонгук успевает успокоить свой пульс.        — Четыре повязки?! — возмущённо спрашивает Намджун, одетый в простую футболку и штаны. Его волосы всё ещё мокрые. — Скольким людям мы будем завязывать глаза, по-твоему?        — Эй, я просто хочу быть уверенным, что вам есть из чего выбрать, — защищается Тэхён. — Разноцветные, разных фирм, разная застёжка. Я не знаю ваших предпочтений в повязках. Я переживал, что вам будет недостаточно.        — Сколько у тебя этих повязок? — во второй раз спрашивает Намджун.        — Не знаю, они все лежат в сумке. Я не считал, — отвечает Тэхён.        — Где ты их хранишь? — растерянно спросил Намджун. — Они точно не в нашем шкафу.        — Как можно было быть моим соседом столько лет и не знать, где я храню всё своё дерьмо, связанное с сексом? — спрашивает Тэхён, тоже растерянно. — У меня много чего, и не то чтобы я это прятал.        Чонгук громко ворчит:        — Мы можем уже начать наконец, пожалуйста?        — Ага, ему уже жутко не терпится отсосать твой член, — ухмыляется Чимин.        Намджун разинул рот:        — Я не должен был этого знать, — он шепчет.        — Они, блять, не знают, — Чонгук закатывает глаза. — Они только предполагают.        — Ох, — говорит Намджун.        Сокджин фыркает.        — Так мы идём? — спрашивает Чонгук, его нога снова дёргается.        Намджун делает глубокий вдох.        — Я готов, — говорит Сокджин без какого-либо энтузиазма.        Они все смотрят на Намджуна, который оборачивается и сглатывает.        — Ладно, — Намджун судорожно выдыхает и распрямляет свои плечи: — Пошли.        Он поворачивается, не дожидаясь никого из них, бормоча что-то себе под нос, чего Чонгуку не слышно.        — Святое дерьмо, это произойдёт, — шепчет Чимин и смеётся.        — Ага, — делает вдох Юнги. —Кажется, я всё ещё не могу это переварить.        — Я всё слышу! — кричит Намджун из коридора. — Это заставляет меня нервничать!        — Ты справишься! — кричит Чимин в ответ. — Я верю в тебя!        Тэхён и Хосок хихикают вместе. Чонгук идёт следом за Намджуном, тоже делая глубокий вдох. Ох ебать, ему нужно расслабиться.        К тому времени как Чонгук и Сокджин входят в комнату, Намджун уже сидит на своей кровати. Ровно четыре повязки лежат на кровати позади него. Две чёрные, одна красная и одна серая.        Сокджин замыкает дверь за собой.        Из Намджуна вырывается длинный нервный вздох.        — Я предупреждаю вас, — говорит Намджун, — у меня реально может не встать.        — Эй, — говорит Чонгук, — Чимин верит в тебя.        Сокджин смеётся с нежностью, мотая головой.        — А ещё я могу случайно понять, кто из вас делает это, — добавляет Намджун.        — Мы сделаем всё возможное, чтобы этого не случилось, — говорит Сокджин и подходит к Намджуну. — Хочешь сделать это на кровати Тэхёна, или ты передумал и хочешь на своей?        — Нет, — Намджун мотает головой и поднимается. — Я пересяду на его кровать, — он садится посередине Тэхёновой кровати.        Чонгук подходит после Сокджина к повязками и выбирает красную.        Гладкий и шёлковый кусочек ткани. И это выглядит… сексуально. Сокджин выбирает две чёрные.        — Одна из них завязывается сзади, — говорит Сокджин, — а другая с липучкой.        — А четвёртая с огромными глазами, — говорит Намджун.        — Чего? — Чонгук берёт в руки серую повязку, переворачивает её, а затем смеётся во весь голос.        На её передней части приклеены два огромных глаза.        — Я думаю, это подразумевалось как шутка, — говорит Намджун.        — Нет, давайте используем её, — Сокджин смеётся. — Это будет уморительно.        Намджун ворчит:        — Прошу, не нужно. Меньше всего мне бы хотелось, чтобы меня отвлекали мысли о том, насколько нелепо я буду выглядеть с этим.        — Тогда какую бы тебе хотелось? — спрашивает Сокджин.        — Просто… любую из этих чёрных, — говорит Намджун.        Откладывая назад красную и ту, которая с огромными глазами, повязки, Чонгук поворачивается всем телом к Намджуну, удерживая с ним контакт на секунду.        — О Боже, — дрожащими голосом восклицает Намджун и смотрит в сторону: — Я не могу поверить… — он дышит глубоко, вдыхает и выдыхает, закрывая свои глаза. — Это для общего блага, — тихо шепчет он, — чтобы не было никаких договоров и… И безопасность. Это всё для нашей группы, для моего самого старшего хёна и для счастья моего макнэ.        Рот Чонгука раскрывается.        — Как насчёт того, чтобы не делать этого? — внезапно спрашивает Сокджин, звучит он крайне раздражённо.        Чонгук поворачивается к нему с широко раскрытыми глазами:        — Какого хуя?        Глаза Намджуна тоже расширились.        — Если ты собираешься относиться к этому так, будто минет от нас для тебя это чертовски непосильный труд, — Сокджин скрещивает руки на груди. — Если ты даже не собираешься получить от этого хоть малейшее удовольствие, тогда нахуй это всё. Нахуй это соревнование, — он смотрит на Чонгука: — А ты должен быть на моей стороне, не важно, насколько ты хочешь самоутвердиться. Никогда в жизни… — он смотрит в потолок, — …я не буду делать минет кому-либо, кто скажет ещё раз мне эти слова.        Намджун сутулит плечи, поджимает губы и краснеет.        — Прости, — бормочет Намджун.        — Я серьёзно, — Сокджин распрямляет руки и кидает чёрную повязку на кровать Намджуна. — Я отказываюсь прямо сейчас. Прекращаем это. И если он всё ещё хочет доказать это каким-то образом, мы найдём другое решение. Или не найдём. Видит Бог, мне не нужно ничего себе доказывать.        Они ждут.        — Я имел в виду… — Намджун пожимает плечами, сжимая руки между бёдер. — Я так не думаю на самом деле… — он поджимает губы и снова краснеет. — Я пересмотрел огромное количество порно для подготовки.        Выражение лица Сокджина становится удивлённым и немного… развеселённым?        — Это не так, что я… — Намджун вздыхает, и его глаза расширяются, — ненавижу это. Это просто… — он сглатывает, облизывая свои губы. — Я… я переживал о том… уф… что у меня не встанет, но также мм… Я подготовился, потому что хотел… чтобы всё получилось.        — Кажется, кого-то это очень заинтересовало, — дразнит Чонгук.        Намджун сглатывает.        Сокджин резко выдыхает через нос:        — Ты такой лицемер.        Намджун снова смотрит в сторону и поджимает губы.        — Вся эта чушь о договорах и всеобщем благе, — продолжает Сокджин. — Кого ты пытаешься обмануть? Нас или себя?        Чонгук задушено смеётся, наслаждаясь поведением Сокджина. Это тот Сокджин, которого он привык видеть на соревнованиях. На секунду даже показалось, что они в одной команде. За исключением того факта, что ему уже совершенно не терпится, чтобы наконец нагнуть его.        — Я… — пытается Намджун, но больше ничего не говорит.        — Мне кажется, что ты заинтересован в этом намного больше, чем ты готов признаться, даже самому себе, — Сокджин ухмыляется и на секунду делает паузу. — Ты же хочешь, чтобы твоим членом восхищались.        Намджун заметно краснеет, его глаза широко раскрываются.        — То-то же, — говорит Сокджин — он снова подбирает одну из чёрных повязок, ту, которая завязывается на затылке, и проводит её сквозь пальцы: — Попался.        — Я… Я… — заикается Намджун.        Чонгук ухмыляется и подходит ближе к Намджуну.        — Ты такой предсказуемый, — говорит Сокджин Намджуну прямо за спиной у Чонгука.        Оба становятся напротив Намджуна, заставляя смотреть на себя.        — Ты любишь минеты, — уверенно заявляет Чонгук, скрестив руки на груди. — Ты будешь наслаждаться этим, ты жаждешь этого и ты знаешь об этом.        Намджун судорожно выдыхает.        — Последний шанс, — говорит Сокджин, показывая повязку Намджуну. — Хочешь прекратить это всё?        Намджун молчит.        Сокджин приподнимает брови, не двигается.        Намджун облизывает губы, затем тихим нерешительным голосом:        — Нет.        — Тогда встань, — говорит Сокджин и делает шаг назад.        Немного помедлив, он всё же встаёт.        — Наш план, — заявляет Сокджин. — Я надеваю это на тебя, — указывает на повязку, — мы развернём тебя… пару раз, — решает он, — ты сядешь, один из нас сядет на соседнюю кровать, а другой опустится на колени перед тобой. Мы снимем с тебя штаны и взорвём тебе мозг*.        Чонгук хрюкает. Даже Намджун выдавливает улыбку.        — В конце, — продолжает Сокджин. — Так как ты сказал, что сильно трясёшься после оргазма, мы уйдём в комнату Куки. А ты уйдёшь отсюда, как только почувствуешь, что готов, хорошо?        — Окей, — кивает Намджун.        — Развернись, — говорит Сокджин.        Намджун поворачивается.        Как только Сокджин начинает одевать повязку на Намджуна, тот смотрит на Чонгука. Чонгук кивает. Да, быть на одной стороне.        Сокджин остаётся, а Чонгук отходит, он помнит. Такое невозможно забыть.        — Святое дерьмо, — восклицает Намджун. — Здесь кромешная темнота. Я буквально не вижу даже малейших просветов.        Он вытягивает руки вперёд себя, как если бы хотел словить равновесие.        — Это хорошо, — говорит Чонгук.        — Мы начнём вращать тебя, — говорит Сокджин. — Когда мы остановимся, ты будешь стоять лицом к кровати, идёт?        Намджун кивает.        — Наклонись, пощупай, а потом садись, — даёт указания Сокджин.        Намджун снова кивает:        — Будет пиздец как странно, что через секунду вы вообще не будете разговаривать.        — Ты всё ещё можешь говорить, — говорит Сокджин. — Я настаиваю, чтобы ты говорил. Я думаю, это поможет тебе отвлечься.        — Ага, — говорит Намджун. — Я люблю разговаривать во время секса.        Сокджин улыбается.        — Скажи наше стоп-слово, — говорит Сокджин.        — Фиолетовый, — Намджун кивает один раз.        — Хорошо, — говорит Сокджин. — Используй его, если понадобится.        — Готов? — спрашивает Чонгук и, как только Намджун кивает, Чонгук клянётся, его сердце точно пропустило удар. Это происходит.        Сокджин кладёт руку на бедро Намджуна, смотрит на Чонгука, ждёт, пока тот сделает то же самое, а потом сам кладёт руку Кука на бедро Джуна.        Они медленно разворачивают его один раз, убирают руки пока он поворачивается до конца. Когда спина Намджуна поворачивается к ним снова, Сокджин кладёт одну руку на то бедро, где была ладонь Чонгука, а другой отгоняет Гука подальше.        Чонгук подходит к кровати Тэхёна, садится и ставит ноги на пол, чтобы оказаться как можно ближе к Намджуну и Сокджину, стоящим прямо перед ним. Сокджин делает небольшой шаг вправо за спиной Намджуна, и, как только Джун становится лицом к кровати, останавливает его.        — Оно? — спрашивает Намджун. — Я напротив кровати?        Чонгук открывает свой рот, чтобы ответить, но во время останавливает себя. Ох блять, это будет чертовски сложно оставаться тихим.        — Ах, да, — говорит Намджун, наклоняясь вперёд, и щупает кровать: — Это уже кажется странным, что вы не разговариваете.        Аккуратно, он поворачивается и падает на кровать, опираясь на свои руки.        Повязка выглядят хорошо на нём. Она широкая и плотно прикрывает его глаза и брови, а часть, которая закрывает нос, выглядит как маленький клюв — плотно прилегает к носу, а раскрывается только там, где начинаются ноздри, что позволяет ему дышать. Практически как маска для маскарадного бала или что-то в этом роде. БДСМ секс-бал. Очень изящно.        — Итак… — выдыхает Намджун, — хорошая новость, я не знаю, кто передо мной.        Сокджин показывает палец вверх в сторону Чонгука.        Чонгук делает то же самое.        — Ты ещё не на коленях, верно? — спрашивает Намджун. — Я чувствую, как ты стоишь надо мной.        Сокджин радостно улыбается, а потом касается кровати, медленно опускаясь на колени.        — Отлично, а сейчас ты… — Намджун вытягивает руки вперед и слепо щупает воздух. — Ага, здесь тебя больше нет.        Сокджин ещё ничего не делает, просто сидит и смотрит на Намджуна с маленькой улыбкой, не обращая внимания на Чонгука. Чонгук прищурился. Это часть плана Сокджина? Позволить Намджуну свариться в собственных переживаниях?        — Знаете, — говорит Намджун, снова опираясь на руки за своей спиной, — хорошо, что вы оба одного роста. Имею в виду, сейчас это, конечно, не так важно, но чуть попозже, когда к тебе активно прикасаются… Понимаете? Потому что, если бы это был… Например, Чонгук против Чимина, я бы мог сразу понять, кто передо мной, — он делает паузу. — Ещё и руки. Если бы это были ладошки Чимина, я бы сразу об этом смог сказать.        Наверное, он прав.        — Господи, это настолько странно, что вы не разговариваете — разговаривать во время секса это очень важно, понимаете? А вы в своём соревновании полностью игнорируете самую важную вещь в сек…        Сокджин касается резинки спортивных штанов Намджуна.        — Ух, ладно, ладно, мы уже делаем это, — говорит Намджун. — Думай о сексе! Сейчас я собираюсь думать о разных сексуальных вещах, чтобы у меня случилась эрекция.        Чонгук прикусывает свою нижнюю губу, чтобы не смеяться. Намджун немного успокаивается после этого, и хоть Чонгук не может видеть его глаз, чтобы понять, насколько тот сейчас нервничает, но он всё ещё может видеть, как дёргается его кадык, а пальцы нервно сжимают простыни.        Пальцы Сокджина скользят по внутренней стороне бедра Намджуна.        — Я не думаю о сексуальных вещах, — чувствуется паника в голосе Намджуна.        Чонгуку хочется шлепнуть его по бедру, сказать, чтобы он начал думать о грёбанном порно.        — Вы не против, если я буду говорить? — спрашивает Намджун. — Типа мысли вслух? Даже если это… грязные разговорчики? Мне кажется, это должно помочь. Чтобы не было настолько тихо.        Чонгук кивает, соглашается, но Намджун не может этого видеть. Сокджин отпускает спортивки Намджуна и проводит руками по бёдрам. Намджун прерывисто выдыхает и успокаивается.        — В смысле, вы сказали, что наоборот настаиваете, чтобы я разговаривал, — он сглатывает, как только Сокджин сжимает его бёдра. — Я не думаю, что это считается за те разговорчики, на которых вы настаивали.        Сокджин снова сжимает бёдра Намджуна. Возможно, это способ дать Намджуну понять, что он согласен со всем, что тот говорит.        Намджун ворчит от отчаяния:        — Ладно, ущипни за одно бедро, если да, и два, если нет, ладно?        Сокджин щипает его правое бедро.        — Ауч, — восклицает Намджун, он тянется рукой чтобы потереть ушибленное место, но потом резко возвращает назад, вспоминая, что ему нельзя трогать Сокджина. — Ладно, не против, если я… буду говорить о разных порнушных вещах?        Сокджин снова щипает правое бедро и улыбается.        — И… — Намджун облизывает свои губы, — ты обещаешь не осуждать меня за это?        Немного поколебавшись, Сокджин снова щипает Намджуна за бедро.        — Кажется, щипки были плохой идеей, — кривится Намджун. — Шлепок. Вместо щипков, лёгкие шлепки, пожалуйста. Это слишком больно.        Сокджин мягко шлёпает по бедру Намджуна, широко улыбаясь. По крайней мере, Сокджин видит, что он наслаждается этим больше, чем предполагал. Но Чонгуку уже осточертело терпеть, типа… они могут уже начать или нет?        — Ладно, итак, — Намджун приподнимает левую ногу, и Сокджин стягивает вниз его спортивки, оставляя нижнее бельё.        Сокджин берёт штаны и откидывает их на кровать рядом с Намджуном. Затем он кладёт руки на коленки Намджуна и раздвигает его ноги, придвигаясь ближе.        Намджун снова ворчит:        — Может, мне не стоит говорить о порно. Порно — это скучно. Юнги-хён сказал поговорить о моём самом лучшем сексе, я думаю, что могу это сделать. Это действительно был отличный секс. Она была… очаровательной, — он ссутулился и улыбается чертовски влюблённо. Чонгук закатывает глаза.        Проведя руками по обнажённым бёдрам Намджуна, держа их разведёнными, Сокджин кладёт свою ладонь на выпуклость Джуна. Намджун сглатывает и продолжает говорить, но Чонгук только думает о том, можно ли это делать по их правилам. Сколько ещё этот минет будет обычной стимуляцией руками?        — Это была только одна ночь. Она была корейской американкой, в основном говорила на английском, но на корейском тоже немного, — говорит Намджун. — И я… когда я встретил её, она казалась… Казалась такой невинной. Розовая и белая одежда, пушистые рукава, но она оказалась… — он затихает, — такой развратной.        Чонгук практически хрюкает, прикрывая рот ладонью. Как же он признателен Намджуну, за то, что тот делает. Чонгук не уверен, что смог бы делать то же самое. Сокджин тоже улыбается.        — Господи, мне так жаль, но у меня всё ещё не стоит, но я пытаюсь, — Намджун наклоняет голову вперёд.        Похоже, Сокджина не беспокоит, что у Намджуна вообще не стоит. Все они этого ожидали, думает Чонгук. Впрочем, лично он думает, что Сокджин просто недостаточно работает. С Чонгуком у Намджуна уже бы встал, он уверен.        — Хорошо, уф, в общем, она попросила трахнуть её в зад, и это было настолько прекрасно, что я кончил дважды, — говорит Намджун, и плотно сжимает губы, краснея. — У меня не встаёт, я сдаюсь.        Но затем Сокджин наклоняется и лижет выпуклость Намджуна через ткань.        Глаза Чонгука широко раскрылись.        — Воу, — восклицает Намджун.        Взгляд Сокджина сосредоточен на нём. Он закрывает рот, увлажняет язык и облизывает снова.        — Воу, — немного тише в этот раз.        Сокджин обхватывает головку губами сквозь нижнее бельё.        Руки Намджуна сжимают простыни.        — Не ожидал такого, — сглатывая, шепчет Намджун.        Ага, Чонгук тоже не ожидал. Это определённо часть плана Сокджина. Чонгук запомнит это.        Сокджин не спускает глаз, пока его язык обводит головку Намджуна по кругу, и, как и ожидал Чонгук, похоже, бугорок Джуна растёт.        — Ладно, мой последний секс тоже был хорош, — настойчивый тон. — Реально большая грудь. Великолепные формы. Всё натурально. Упругое. О боже, я отвлёкся.        Одна из рук Сокджина потянулась, чтобы схватиться за яички Намджуна, мягко массируя их.        — Не буду врать, это меня возбуждает, — говорит Намджун. — Я не знаю, почему я звучу так, будто сожалею об этом, ведь… Цель этого всего как раз, чтобы у меня встал.        Чонгук смотрит на настенные часы. Уже прошло минут пять, как Намджун разговаривает, а Сокджин… дразнит? Пора уже приступать к делу. Господи, как же Чонгуку хочется разговаривать сейчас.        Другая рука Сокджина также поднимается вверх и ложится ровно посередине груди Намджуна. А так можно вообще? Это даже не связано с членом. Он делает слишком много вещей, выходящих за рамки обычного минета. Его пальцы скользят по груди Намджуна, останавливаясь над его солнечным сплетением, где нежно щипают один из сосков Джуна.        — Ах, соски, — восклицает Намджун, пока Сокджин тихо смеётся, и поворачивается к Чонгуку с закрытыми глазами. Он напряжен: — Это был смех Чонгука? Я не могу понять. Чёрт.        Сокджин убирает руку с груди Намджуна и шлёпает по бедру.        — Но я не задавал вопрос, — говорит Намджун, и Сокджин шлёпает снова по его бедру. — А, ты хочешь сказать, чтобы я сосредоточился? — снова шлепок. — Да, да понял я, понял.        Наконец-то Сокджин снова прикасается к резинке белья.        — Кстати, я понимаю, почему ты это всё делаешь, — говорит Намджун. — Эта вся прелюдия. Я действительно ценю это, я просто хочу, чтобы ты знал это. Я знаю, я не самый… лучший партнёр, потому что не люблю мужчин, и немного нервничаю по поводу этого всего, но я… я действительно ценю то, насколько сильно ты стараешься.        Сокджин оставляет маленький поцелуй на бедре Намджуна.        — Этот поцелуй похож на действие Сокджина! — восклицает Намджун, а потом тушуется: — А может и нет.        Глаза Сокджина прищуриваются, и теперь, наконец, он стягивает бельё с Намджуна.        Хорошо, не… маленький. Совсем. И он всё ещё мягкий.        — Ну вот, — объявляет Намджун, сглатывая. — Вот… мой член. Мой… не совсем мягкий, местами даже твёрдый член.        Сокджин смотрит на член Намджуна, приподняв брови под впечатлением.        — Я вымыл его, он чист, он должен неплохо пахнуть, — кривится Намджун. — Пожалуйста, скажи мне заткнуться.        Вместо этого, Сокджин делает широкий мазок языком по всей длине.        — Это… — Намджун сглатывает, его руки сжимают постель. — Официально либо Чонгук, либо Сокджин лижет… мой… член. О мой Бог.        Чонгук случайно фыркает. И Сокджин и Намджун поворачиваются в его сторону. На лице Сокджина появляется лёгкое раздражение.        — Ладно, теперь я знаю, где именно ты находишься, — говорит Намджун. — Кто бы ты ни был. Повязка не глушит мой голос? — он звучит так, будто его взаправду это волнует. — Кажется, я могу понять, чей был этот фырк.        Сокджин лижет член Намджуна снова. В этот раз он дёргается, выпрямляется и встаёт, слава тебе, Господи. Сокджин снова пару раз хлопает Намджуна по бедру.        — Сосредоточиться, сосредоточиться, я понял, — кивает Намджун, тяжело выдыхая. — Я спокоен.        Язык Сокджина переключается со ствола на яички, всасывая одно в рот, и Чонгук… запоминает.        — Ах, — Намджун судорожно вдыхает и выдыхает, и, когда начинает говорить, он полностью серьёзен: — Сейчас думаю о девушках.        Сокджин всасывает другое яичко. Лично Чонгук не особо любит трогать яйца и делать прочие вещи с ними, но Сокджин выглядит так, будто ему действительно это нравится, Намджуну кстати тоже. Возможно, Чонгук сделает исключение завтрашней ночью.        — Знаешь, я ведь могу представлять девушку на твоём месте, — говорит Намджун. — Длинные волосы, возможно… шатенка, карие глаза, смотрящие на меня, топлес, может с каким-то симпатичным… симпатичным бельём на ней, а может и без него, это… тоже хорошо. Да, я могу это представить.        Его член определённо полностью встаёт, и как только Сокджин заметил это, он поднимает руку и обхватывает ствол Намджуна. Удерживая его, он обводит большим пальцем вокруг головки, всё ещё посасывая одно из яичек Джуна.        — Единственное, что отличается сейчас… — Намджун облизывает губы. — Это… Я хочу сказать… — он жестикулирует руками в воздухе, — это быть более… вовлечённым в процесс. Даже когда, знаешь, делают только мне минет, типа не в позе 69 или что-то такое, мне всё ещё нравится… Провести пальцами по её волосам, направить её немного, быть уверенным, что ей это тоже нравится. Это… действительно важно для меня.        Значит, доминант. Глаза Сокджина снова поднимаются на лицо Намджуна, его ладонь открыто держит ствол Джуна, а его язык возвращается к головке. Он пару раз проводит языком по щели.        — Но, мне… — Намджун шипит, — ….также нравится, когда… она немного проявляет инициативу, типа … когда она полностью увлечена этим и, блять. Так что… я не знаю, — он снова облизывает губы. — Так приятно. То, что ты делаешь, это ощущается так… Да — когда Сокджин обхватывает губами головку Намджуна, его голова откидывается с наслаждением. Похоже, теперь у Намджуна уже полностью встал.        — Господи, — шепчет Намджун.        Губы Сокджина скользят вниз и вверх по стволу Джуна, а рука обхватывает яички.        Это… странно. Странность этого всего резко накатила на Чонгука. Это очень… возбуждает, особенно когда Намджун не стесняется, как до этого, и действительно наслаждается этим. Его губы приоткрыты, а голова откинута назад. Чонгук не ожидал, что ему это покажется… горячим, но, чёрт возьми, это так. И от того, как собственный член Чонгука начинает реагировать, становится неудобно. Он ожидал, что у него встанет, когда Он будет делать минет Намджуну, просто потому что ему нравится делать минеты, но он никак не ожидал, что у него встанет, пока он будет просто смотреть. Да, он должен был это предвидеть.        Впрочем, у Сокджина не стоит. Это, Чонгук может чётко видеть. Ничего такого, что бы напоминало палатку в штанах Сокджина. Может Сокджин просто не любит делать минеты? Или ему просто не нравится делать его Намджуну. Справедливо. Тем не менее, он проделывает очень качественную работу: ровный темп, рот скользит то вверх, то вниз, и периодически поглядывает на Намджуна из-под ресниц. Кажется, у него всё хорошо получается, по крайней мере, это заметно по тому, как Намджун внезапно замолчал и его пальцы на ногах поджались.        Он правда наслаждается каждой секундой. Уже прошло около… больше 10 минут? И Намджун даже не близко. У него только встал недавно. Чонгук уверен, с ним Намджун подошёл бы к краю намного быстрее.        — Да, у меня стоит, — заявляет Намджун, — слава тебе, Господи!        Сокджин выпускает член изо рта и улыбается. Даже если он не любит делать минеты, кажется, он очень позитивно настроен.        — Чонгук, Юнги и Хосок везунчики, — Намджун качает головой. — Они могут наслаждаться этим с мужчинами… женщинами… с кем захотят. Это потрясающе. Хотя, прямо сейчас я тоже наслаждаюсь этим с мужчиной, и, мне кажется, это довольно круто.        Проводя самыми кончиками пальцев обеих рук по стволу Намджуна, Сокджин ухмыляется, когда замечает, как начинает дрожать Намджун. Затем Сокджин обхватывает рукой ствол Намджуна и пару раз нежно шлёпает членом по своей щеке. То, как Намджун стонет внезапно, заставляет член Чонгука стать твёрже.        — Для меня нет ничего лучше, чем женщины, — восклицает Намджун, мотая головой. — Женщины… посланницы господние.        Ещё один тихий хриплый смешок вырвался из Сокджина, а затем он обхватывает другой рукой ствол Намджуна, прямо над своей первой и берёт головку в рот. Обе руки работают на члене Намджуна, двигая вверх-вниз, тихие хлюпающие звуки наполняют комнату.        — А их тела это просто… — челюсть Намджуна плотно сжимается, а руки впиваются в простыни. — Стоило бы молиться на них, понимаешь?        Чонгук кивает, собираясь блокировать всё то, что Намджун собирается говорить дальше, потому что он знает, то, как Намджун говорит о них, заставляет его член твердеть всё больше и больше.        — Какие они все податливые… — голова Намджуна снова откидывается, — какие звуки они издают… Как их тела реагируют, когда ты касаешься их именно так, как они любят…        Сокджин убирает руки с члена Намджуна, погружая член глубже в свой рот, его пальцы забираются под футболку. Намджун не возражает. Блять, его спина выгибается в руках Сокджина. Это чертовски горячо.        — То, как их бёдра сжимают твою голову, когда ты доводишь их до края, — продолжает Намджун, его голос плывёт, вероятно представляя, о чём он говорит, когда Сокджин начинает скользить головой вверх-вниз. — О Боже. Как тебе приходится раздвигать их ноги, придерживать бёдра руками, чтобы они не извивались, пока кончают. Так потрясающе. Как они выгибаются и хватают тебя за волосы, задыхаются, стонут и… — он мягко вздыхает, говоря тише сейчас, как будто говорит сам с собой: — Какими влажными они становятся… как тебе приходится пальцами раздвигать их губы, чтобы забраться своим языком глубже.        Указательный и средний пальцы Намджуна растопырены, как будто он демонстрирует. Чонгук даже не уверен, что Намджун осознаёт это. Очень быстро, чтобы Сокджин не заметил, Чонгук сжимает свой член через штаны. Единственная причина, по которой у Сокджина не встал, это потому что он гей, он уверен в этом.        В следующий момент, как только пальцы Сокджина скользят к солнечному сплетению под футболкой, Намджун тихо стонет, его бёдра мягко толкаются, и Чонгук представляет, что Сокджин играется с сосками Намджуна под тканью.        — Однако заставить их кончить — безусловно, самая прекрасная вещь. Их грудь вздымается, они задыхаются, о, их выражение лица, будто они полностью потерялись в ощущениях, полностью потеряны в своих телах. Свободные. Сжимаются… твою мать, они сжимаются. Вокруг твоего языка, вокруг твоих пальцев, вокруг твоего члена. Влажные, горячие и мягкие. Их тела двигаются с пульсом в унисон. Заставляют моё сердце биться ещё чаще. Чертовски прекрасны, — говорит Намджун, его голос напрягается: — Об этом стоило бы писать стихи. Я бы мог писать об этом стихи. Написал. Я написал. Я написал пару строчек, после того как первый раз заставил женщину кончить. Это был ошеломляющий опыт. Не знаю, где это сейчас. Скорее всего потерял, — его голос очень хриплый. — Я должен написать ещё.        Одно, но — несмотря на все те разговорчики от Сокджина, что он хорош в глубоком минете, он явно не настолько хорош в этом. Он едва ли заглатывает половину Намджунова члена, и, похоже, это его предел. Плюс одно преимущество в копилку Чонгуку. Он отметил это для себя на завтра.        Сокджин делает что-то ещё — непонятно то ли руками, то ли ртом, но это заставляет бёдра Намджуна толкаться вверх и вниз, проталкивая член глубже в глотку Сокджина, заставляя его давиться.        — Ох блять, прости, — бёдра Намджуна опускаются, но потом руки Сокджина выскальзывают из-под футболки Намджуна и хватаются за бёдра, сжимая их. — Ты что делаешь? — Сокджин дёргает за бёдра Намджуна и одновременно насаживается ртом на член Джуна. — Ты хочешь, чтобы я двигался? — спрашивает Намджун и Сокджин шлёпает по его бедру. — Выебать тебя в рот? — второй шлепок. — Ебать, ладно.        Поначалу бёдра Намджуна двигаются медленно, совсем не толкаются глубоко, но не проходит и минуты, как он ускоряется, врываясь глубоко, быстро и сильно до такой степени, что Сокджин, наконец-то, впервые закрывает глаза и отводит взгляд от Намджуна, сосредотачиваясь.        У Сокджина всё ещё не стоит, и Чонгук, блять, не может понять, как это вообще возможно, когда он сам сидит здесь и отчаянно пытается не дрочить. Рука Джина ложится на яички Джуна снова, нежно оттягивая их вниз, вторая рука остаётся на бедре Намджуна, мягко его сжимая. Теперь Намджун не издаёт ни звука, его голова запрокинута, тяжело дышит, он близко, Чонгук видит это по тому, как его пальцы сжимают простыни, пальцы ног поджимаются, а мышцы напрягаются. И он почти расстроен, что Намджун перестал говорить, хочется узнать, о чём тот фантазирует прямо сейчас.        Это в целом кажется плохой стратегией со стороны Сокджина, разрешить Намджуну вести. Сокджин должен был быть единственным, кто делает всю работу, но никак не Намджун. Это определённо снизит его оценку в конце, так что Чонгука это полностью устраивает.        — Я собираюсь кончить, — тихо предупреждает Намджун.        Чонгуку внезапно стало интересно — будет Сокджин глотать или нет. Чонгук не планировал этого делать. Он никогда не глотает со случайными партнерами. Неа. Но Сокджин не останавливается. Наоборот, он сильнее насаживается, когда толчки Намджуна усиливаются, позволяя себе задыхаться, слюни текут по стволу Джуна и по всему подбородку Джина. Глаза Сокджина снова открываются, слезятся, когда он смотрит на Намджуна, а затем…        — Блять, блять, — Намджун делает сильный толчок, его член глубоко в глотке Сокджина, его челюсть крепко стиснута, когда он кончает.        Несколько капель спермы попадает на запястье Сокджина.        — Твою мать, — бёдра Намджуна снова опадают на кровать, и его тело опускается вниз.        Но вместо того, чтобы отстранится, Сокджин остаётся, вылизывая член Намджуна, собирая остатки спермы своим языком, доходит до того, чтобы собрать остатки пальцами со своего подбородка и громко обсасывает каждый из них, а затем поворачивается, чтобы как следует посмотреть на Чонгука впервые за этот вечер. Его глаза опускаются на очень очевидный стояк Чонгука, прежде чем поймать взгляд Гука, и он ухмыляется, продолжая высасывать остатки спермы с пальцев.        — Ох, блять, — Намджун выдыхает и снова принимает сидячее положение. — Ты слизываешь мою сперму со своих пальцев? — он спрашивает с восторгом в голосе.        Сокджин шлёпает нежно по бедру, и, выругавшись, Намджун падает обратно. Его бёдра дрожат, а Чонгук хочет сходить в ванную передёрнуть.        Пару секунд Намджун тяжело дышит, Сокджин вытирает свой подбородок, а затем Джун делает глубокий вдох.        — Подожди, так ты уходишь сейчас? — спрашивает он и тянется ладонями к лицу.        Сокджин шлёпает по бедру.        — Потому что я трясусь и не могу самостоятельно передвигаться? — спрашивает он.        Ещё один шлепок.        — Справедливо, — говорит Намджун. — Должен ли я, типа… сказать тебе… был ли ты хорош?        Да, это было бы очень полезно, Чонгук не против подробностей. Но тут два одновременных шлепка по каждому из бёдер. Нет.        — Окей, — Намджун выдыхает. — Мне просто нужно пару минут, и я смогу идти. Можете идти прятаться.        Сокджин улыбается, качая головой и кладя руки на бёдра Намджуна, отталкиваясь от них. Чонгук тут же подрывается. Всё закончилось так резко. Никакого приятного ощущения после и прочего дерьма. Но ему это нужно.        Пожав плечами Чонгуку, Сокджин хлопает пару раз по бедру Намджуна, за что получает большой палец вверх от Намджуна и идёт к двери. Глаза Чонгука прикованы к обмякшему члену Намджуна, пока он идёт к двери, а потом Сокджин закрывает за ним дверь.        — О Боже, Боже, Боже, — все они слышат голос Чимина из гостиной: — Они вышли!        Опасаясь, что Чимин буквально прибежит за ними, Чонгук толкает Сокджина в свою комнату в конец коридора, призывая того двигаться быстрее.        Когда дверь закрывается за ним, Чонгук прижимается к ней спиной и тяжело дышит.        — Итак, это произошло, — говорит Сокджин, и его голос такой хриплый, что глаза Чонгука расширились.        — Воу, — восклицает Чонгук. — Твой голос.        — А, — Сокджин отмахивается. — Через пару минут всё вернётся в норму. Где у тебя зеркало?        Чонгук указывает на свой шкаф и Сокджин пробирается бочком между кроватью Чонгука и шкафом к двери с зеркалом, наклоняется вперёд и касается своих припухших губ.        — Я бы сказал, что это очень даже неплохо, — говорит Сокджин, открывая и закрывая рот, работает челюстью.        И снова эта невъебически раздражающая самоуверенность.        — В лучшем случае средненько, — говорит Чонгук, имея в виду только половину от этого «средненько». Он знает, что ему бы понравился такой минет. Но это не значит, что он не может сделать лучше.        Сокджин ухмыляется Чонгуку.        — Сколько это заняло? Практически двадцать минут, чтобы заставить его кончить? — Чонгук щурится. — И типа… половина этого времени ушла на его возбуждение? Если бы тебе понадобилось столько же времени, чтобы заставить мой член встать, для меня ты автоматически попадаешь в чёрный список.        Сокджин продолжает ухмыляться:        — Посмотрим.        — Я заставлю его кончить намного быстрее, — настаивает Чонгук. — Натурал он или нет.        — Конечно, — неверие в голосе Сокджина, и, чёрт возьми, это выводит Чонгука из себя. — Кажется, тебе очень даже понравилось, что в этом мире сможет переубедить тебя, что ему нет?        — Я не сказал, что ему не понравилось, — Чонгук смотрит вниз на свой всё ещё очевидный стояк, затем возвращает взгляд обратно. Этот разговор заставит обмякнуть его чертовски быстро. — Я просто говорю, что сделаю это лучше.        — Хорошо, — Сокджин кивает и возвращается к осмотру своих губ.        — И да, у меня стояк не из-за тебя, — добавляет Чонгук. — Это всё те разговорчики о девушках.        — Конечно, — снова отмахивается Сокджин.        — Просто подожди, — огрызается Чонгук.        Совершенно спокойно, Сокджин отворачивается от зеркала и поворачивается к Чонгуку:        — По шкале от одного до десяти, насколько я выгляжу, как будто меня только что трахнули в рот?        Рот Чонгука открывается, всё ещё возбуждён, но затем он делает вдох и включает основной свет в комнате, чтобы лучше рассмотреть Сокджина.        — На пятёрочку? — спрашивает он.        — Неправильно, — восклицает Сокджин поворачиваясь к зеркалу. Ну, как минимум его голос уже звучит лучше. — В таком случае ещё пару минут посидим тут. Этого времени хватит, чтобы твой стояк прошёл.        Чонгук закатывает глаза и скрещивает руки на своей груди, снова опираясь на дверь, и отказывается говорит что-либо ещё. Он не может позволить Сокджину бесить его таким способом. Это эдакая очевидная тактика запугивания, и Чонгук отказывается вестись на это. Он знает, что сделает всё намного лучше Сокджина. Нет смысла разрешать Сокджину понять, о чём он думает. Он уверен в себе, потому что пошёл первым и заставил Намджуна кончить, на этом всё.        Пару минут спустя лицо Сокджина становится более менее непохожим на то, будто его трахнули в рот, и Сокджин показывает жестом, что они могут выходить.        — Не выдавай никаких признаков о произошедшем, — говорит Сокджин, положив руку на дверную ручку рядом с Чонгуком. — Они попытаются сделать всё, чтобы ты прокололся. Не дай им. Я отказываюсь делать это просто так.        — Да-да, — отмахивается Чонгук и они выходят.        Когда они оба входят в гостиную, Намджуна всё ещё нет.        — И как? И как? И как? — Чимин спрыгивает с дивана и подбегает к Сокджину и Чонгуку, оглядывая их с головы до ног. — Блин, я не могу понять.        — Сядь, — говорит Сокджин и подходит к пустому дивану.        Юнги сидит на диване вместе с Тэхёном под пледом, а Хосок на отдельном диване, с которого только что спрыгнул Чимин. Телевизор тихо шумит на заднем фоне. Чонгук ведёт Сокджина на третий диван и падает на противоположную часть.        Чимин раскрывает рот, но до того, как он успевает хоть что-то сказать, они слышат, как хлопает дверь в коридоре. Пару секунд спустя Намджун входит в гостиную, а Чимин начинает громко ловит воздух ртом.        — Вау, — восклицает Чимин и широко улыбается. — Кажется, кто-то только что испытал хороший оргазм.        Чонгук кидает взгляд на Сокджина, ожидая увидеть его самодовольную улыбку, как обычно, но его лицо это маска. Ничего невозможно считать.        Намджун кивает и садится рядом с Хосоком. Его глаза широко раскрыты, волосы почему-то растрепаны, ноги всё ещё немного дрожат. Похоже, он не может ни смотреть на них, ни отвести взгляда. Его взгляд постоянно мечется от них куда-то в сторону, но никогда не задерживается на них.        — Не могу поверить, что это случилось, — шепчет Намджун.        — Подробности, хён! — Чимин падает на диван рядом с Намджуном, заставляя того ворочать. — Что они делали с тобой? Ты знаешь кто это? Это соревнование того стоило? — пауза. — Он глотнул?        Намджун вздрагивает от громкости, а Чонгук фыркает. Да, он действительно не ожидал, что Сокджин глотнёт. Но, уф, теперь Чонгуку придётся тоже глотать, он не может отдать это преимущество Сокджину. Он предполагал, что для победы ему придётся чем-то пожертвовать.        — Чиминни, — нежно зовёт Тэхён, — расслабься, детка. Мы всё послушаем завтра. Прямо сейчас он не может рассказать нам всех подробностей, потому что это даст подсказки тому, кто ещё не был. Это нечестно по отношению к тому, кто был первым.        Чимин насупился:        — Уф, — он плюхается обратно.        — Не буду врать, — начинает Юнги сонным голосом. — Мне тоже очень любопытно.        Хосок кивает.        — Мне тоже! — восклицает Намджун, тыкая в свою грудь. — Я буквально понятия не имею, кто это был. Это чёртова игра с моим мозгом.        — И с твоим членом, — Чонгук не виноват в том, что говорит, но говорит.        — Ты придурок, — шепчет Сокджин, но тоже смеётся.        — Боже мой! Я хочу узнать! — Намджун почти кричит. — Нет, не хочу, — он быстро мотает головой, а выражение лица внезапно становится серьезным. — Я буду придерживаться этой мысли. Как сильно мне не было бы любопытно, я не хочу знать, кто это сделал. Я счастлив в неведении, — он кивает один раз. — Я предпочел бы не знать.        Чимин хрюкает, обнимает Намджуна и кладёт подбородок на его плечо.        — Я думаю, мне нужно передохнуть, — торжественно заявляет Намджун.        — Они вымотали тебя? — спрашивает Чимин, проводя пальцами по волосам Намджуна.        — Не представляешь, насколько, — шепчет Намджун с широко раскрытыми глазами.        — Иди поспи, Джунни, — говорит ему Чимин. — Ты хорошо поработал.        Намджун тупо кивает, встаёт, делает пару шагов, затем останавливается возле Сокджина и Чонгука, открывает и закрывает рот снова, указывает пальцем вверх, и, наконец, уходит.        — Что ж, независимо от того, кто из вас был этой ночью, кажется, он проделал действительно хорошую работу, — говорит Тэхён.        Никакой реакции от Сокджина. Чонгук взбешен. Нет, это не было настолько хорошо, как они думают. Или не настолько хорошо, как могло бы быть. Чонгук сделает намного лучше. Он пытается не показывать раздражения своим выражением лица. Каменное лицо. Как если бы он давал чёртово интервью. Нужно контролировать себя.        — О боже, — стонет Чимин, заваливаясь на бок, положив голову на коленки к Хосоку, — я ужасно хочу узнать все подробности.        Сокджин изображает, как застёгивает рот на замок и больше ничего не говорит. Сейчас ещё даже не одиннадцать вечера, а Чонгуку уже хочется пойти поспать. Хотя, может, лучше поотжиматься, чем спать. Но, на самом деле, он просто хочет, чтоб завтра наступило как можно быстрее. Он уже продумал свой план. Уже знает, чему лучше уделить больше внимания, чтобы выделиться на фоне Сокджина. Ему просто нужно сделать это. Но он уже готов и хочет сделать это прямо сейчас.        — Пиво? — Сокджин указывает на упаковку из 6 бутылок, которая стоит на полу рядом с Хосоком.        — Нужно запить вкус спермы? — спрашивает Чимин, кивая. — Я понял.        Сокджин смотрит на него, ничего не говоря, ловит бутылку, которую бросает Хосок.        — Дай мне тоже одну, — говорит Чонгук смущённому Чимину. Он думает, что алкоголь поможет ускорить время.        — Сделайте громче, — Сокджин кивает в сторону телевизора. — Мы не будем снова говорить об этом до завтра.        Кроме ещё пары комментариев от Чимина, пытающегося заставить их проколоться, кто же всё-таки был первым, больше они не проронили ни слова. Их общее любопытство ощущается в воздухе, но в комнате царит полная тишина. Намджун остаётся в комнате, чтобы выспаться этой ночью, а Чонгука раздражают мысли, что Сокджин действительно настолько его вымотал, поэтому он сидит, пялясь в телевизор, но его мысли находятся где-то совершенно в другом месте, снова и снова проигрывая завтрашний день.        Сегодняшний день тянется ещё медленнее, чем вчера. Чонгук всё время погружён в себя. Сокджин выглядит самодовольно каждый раз, когда их взгляды пересекаются. У Чонгука создалось ощущение, что если бы они хотя бы на секунду остались один на один, Сокджин бы всё время просто восхищался собой. Но, слава богу, они не остаются. Это свело бы Чонгука ещё больше с ума. Как минимум, Намджун выглядит спокойным. Даже сосредоточенным. Намного больше, чем до минета. Возможно, секс заставляет его быть более… сосредоточенным. Намджун не смотрит на них с насмешкой и, похоже, не испытывает никакой неловкости, что на самом деле только к лучшему. Он также не избегает их. Возможно, незнание того, кто это был, действительно помогает ему.        К тому времени, когда они возвращаются домой, у Чонгука такой уровень адреналина в крови, что, по ощущениям, он готов прыгнуть с парашютом. Прыгнуть с членом*. Он быстро мотает головой. Он сходит с ума.        — Расслабься, — Сокджин зажимает его в углу рядом с лифтом, наклоняясь к его уху.        Юнги, как единственный, кто ехал с ними в машине, приподнимает брови.        — Ты, кажется, очень сильно накручиваешь себя, — шепчет Сокджин. — Если ты продолжишь так себя вести, они сложат два плюс два и поймут, что сегодня твоя очередь. И если новость о том, чья сегодня будет очередь, заставит Намджуна отказаться, это значит, что я отсосал ему просто так. Я буду чертовски зол.        Делая глубокий вдох, Чонгук кивает. Разум сильнее. Разум управляет телом. Полный контроль. Он прождал весь день, ещё полчаса просто ничто по сравнению с этим.        Они поднимаются по лифту в их общежитие, Чонгук идёт в душ, чтобы умыться, затем прыгает, отрабатывает пару ударов и хуков, чтобы успокоиться. И, как только он открывает дверь, чтобы выйти, он обнаруживает Намджуна, который как раз тянулся к дверной ручке. Чонгук ещё никогда так быстро не менялся в лице.        Рот Намджуна открывается и закрывается:        — Душ.        Выражение лица Чонгука не выказывает никаких эмоций, он выходит из ванной и жестом указывает Намджуну войти.        Намджун практически вбегает туда.        — Вы типа каждую ночь будете здесь собираться? — спрашивает Чонгук, как только входит в гостиную.        Все здесь. Хосок, Тэхён и Чимин на одном диване, Юнги, лежащий с закрытыми глазами и перекрещенными руками на своей груди, на соседнем диване, и Сокджин на третьем.        — Ага, — отвечает Хосок.        — Мы хотим узнать результаты! — восклицает Чимин.        Юнги кивает с закрытыми глазами.        Чонгук падает на диван рядом с Сокджином. Они неоднозначно переглянулись, и хоть Джин не выглядит сейчас самодовольным для всех остальных, но Чонгук чувствует, что может рассмотреть это сквозь непроницаемое выражение лица. Господи, ему уже настолько не терпится нагнуть его этой ночью.        А потом они ждут. Остальные обсуждают какие-то вещи, но Чонгук слишком погружён в себя, чтобы действительно слушать. Кровь гудит. Он уже готов идти.        Как и в прошлый раз, Намджун принимает душ вечность. Что ж, объективно, он проводит в душе то же самое количество времени, что и вчера, но из-за того, что это очередь Чонгука, ощущается значительно дольше. Когда дверь из ванной наконец открывается, Чонгуку приходится сдерживать себя, чтобы не подпрыгнуть. Нельзя рисковать, чтобы Намджун узнал, чей черёд. Нельзя.        Когда он входит в гостиную, Намджун делает глубокий вдох. Чонгук тоже тяжело выдыхает. Чимин пищит и тут же прячет лицо в плече Тэхёна.        — Я готов, — объявляет Намджун, и Чонгук подрывается быстрее, чем успевает остановить себя.        Закатывая глаза, Сокджин тоже встаёт.        — Я так взволнован, — шепчет Чимин.        — Тебе нужно чаще трахаться, — говорит Юнги, его глаза открываются.        — Я знаю, — отвечает Чимин. — Я буду. Через два дня! — он снова пищит.        — Нет, только если он окажется первым, — Чонгук кладёт руку на своё бедро.        — Идём, — Сокджин звучит раздражённо. Хорошо, он должен быть раздражённым. После этой ночи он, наконец, перестанет недооценивать Чонгука.        Намджун идёт первым, а двое идут следом за ним, и как только Намджун оказывается в их общей с Тэхёном комнате, он сразу же подбирает вчерашнюю чёрную повязку со своей кровати и садится на Тэхёнову. По крайней мере, он выглядит намного спокойнее. В этот раз повязки с огромными глазами больше нет.        — Кажется, тебе этот раунд дастся намного легче, — голос Сокджина, а мысли Чонгука.        — Я понял, — говорит Намджун. — Пережив это один раз, я понимаю, что могу пережить это и снова. Теперь я придумал, что буду делать.        Сокджин делает пару шагов и встаёт перед ним:        — Да? И что же?        — Просто представлять, что ты девушка, — легко отвечает Намджун. — И просто… позволить себе прочувствовать это. Чимин прав. Вы прилагаете массу усилий для этого дерьма. Вы действительно хороши в этом. Кто бы вчера ни был, он был очень хорош, — он смотрит на Чонгука, который подходит ближе к нему и становится за спиной Сокджина. — Я просто прилягу, пофантазирую о груди и получу удовольствие от очень хорошего минета. Это не настолько сложно.        Сокджин задушено смеётся:        — Честно.        — Я также уверен, что сегодня мой член встанет намного быстрее, — Намджун широко улыбается. — Потому что я уже пережил это вчера, теперь я расслаблен и чувствую себя хорошо. И незнание того, кто это был, на самом деле очень помогает, потому что в таком случае я могу просто представлять кого угодно и… верить в это весь последующий день.        — Такой настрой мне нравится намного больше, — говорит Чонгук, сопротивляясь желанию самодовольно сложить руки на груди. Он знал, что это будет правильным решением, пойти вторым в этом раунде.        — Мне тоже! — Намджун продолжает улыбаться, а потом он отдаёт повязку Сокджину.        Улыбаясь, Сокджин забирает её из его рук.        Намджун встаёт и поворачивается спиной к ним.        — Кажется, тебе уже совсем не терпится, — дразнит Сокджин.        — Просто… — говорит тихо Намджун. — Вчера мне было действительно хорошо, так что я… то есть… подумал… что сегодняшний минет будет… на том же уровне. Так что это… это… оправданно… быть взволнованным.        Чонгук наклоняет голову слегка в сторону, смотрит на лицо Намджуна и замечает, что тот краснеет. Да, этот минет будет проще простого.        — Ох, и не волнуйтесь, — Намджун меняет тему и говорит уже не так тихо. — Я учту изменения в своём поведении при оценивании. Я буду опираться только на навыки и общий опыт.        — Отлично, — говорит Сокджин.        Чонгук приподнимает брови из-за него и ухмыляется. Переживает ли он? Стоило бы.        Игнорируя его, Сокджин подносит повязку к глазам Намджуна и завязывает на его затылке.        — Удобно? — спрашивает Сокджин.        — Угу, — отвечает Намджун.        — Стоп-слово? — в этот раз спрашивает Чонгук.        — Фиолетовый, — кивает Намджун.        — Мы собираемся повернуть тебя сейчас, — говорит Сокджин. — Последнее слово?        — Та штука со шлепками, в этот раз тоже будем её использовать, верно? — Намджун оборачивается, даже не смотря на тот факт, что он уже ничего не видит. — И… есть ли у меня ещё вопросы? Один шлепок по бедру — да, два шлепка по обоим бедрам одновременно — нет, верно?        — Конечно, ага, — отвечает Сокджин.        — Хорошо, тогда всё, — Намджун снова оборачивается. — Я готов.        Чонгук тоже.        Он кладёт руку на бедро Намджуна, Сокджин повторяет то же самое, и они оба поворачивают Намджуна. Сокджин отходит сразу же, как отпускает его, подходит к кровати Намджуна и взбирается на неё лицом к нему, скрестив ноги и руки в замок. Уже обе руки Чонгука покоятся на бёдрах Намджуна, когда он поворачивает его во второй раз, и, когда тот оказывается лицом к кровати, Чонгук отпускает его.        — Кровать, — тихо говорит Намджун, протягивая руки к простыням. — Поворачиваюсь, — поворачивается он. — Сажусь, — он садится. — Ложусь.        Ложится на кровать и разводит свои ноги в стороны, Намджун опирается на руки за своей спиной, и Чонгук, не дожидаясь, сразу же падает на колени, придвигаясь ближе.        — Ты внизу, верно? — спрашивает Намджун.        Чонгук нежно шлёпает его бедро. Не хочет сильно шокировать его.        — Хорошо, — он облизывает губы и ждёт.        Чонгук приступает к работе. Нет смысла ходить вокруг да около. Он скользит руками по бёдрам Намджуна, наблюдает, как Джун напрягается, не в плохом смысле напрягается, только из-за предвкушения, а затем кладёт ладонь на выпуклость Намджуна.        — В этот раз, сегодня я не смотрел порно, — говорит Намджун. — В любом случае, вчера тоже не смотрел, решил, что это бессмысленно.        Одна рука поглаживает промежность Намджуна, вторая нежно сжимает его бедро, а Чонгук смотрит на Сокджина. Он просто сидит здесь, голова слегка наклонена в сторону, наблюдает за Намджуном больше, чем за Чонгуком. Никакого волнения на его лице. Он совсем не выглядит напуганным. И это невероятно бесит, хотя это тоже неплохо. Сейчас Чонгук ему всё покажет.        — Бро, девушки такие горячие, — говорит Намджун и Чонгук почти хрюкает.        Чонгук думает поцеловать бёдра Намджуна или что-то в этом роде, но думает — первое всё же лучше. Это просто отвлечёт его от главной цели — как можно быстрее возбудить Намджуна, настолько быстро, чтобы удивить и Джуна, и Джина. У него ещё не встал, но это только начало.        — И в любом случае секс в реальной жизни намного горячее, чем порно, — добавляет Намджун через некоторое время. — Особенно когда ты знаешь, что, — он улыбается в его самодовольной манере.        Теперь Сокджин тоже улыбается, удивительно, но он действительно увлечённо слушает всё, о чём говорит Намджун. Чонгук касается резинки на поясе Намджуновых спортивных штанов и, когда Джун приподнимает бёдра, Чонгук полностью стягивает их с его ног. Он удивлен, что не чувствует себя очень неловко из-за всего этого. Это просто член, не важно, что он Намджуна. Самое главное это победа. Оказывается, так легко абстрагироваться от всего этого.        — Хоть и с того момента, когда у меня был последний секс, прошло очень много времени, — говорит Намджун, — не считая вчера, конечно же. Потому что это не был настоящий секс. Типа… Я даже не сделал ничего взамен.        Чонгук поглаживает внутреннюю часть бёдер Намджуна, разогревает его немного. Прелюдия. Намджун сказал, что ему понравилось, когда Сокджин делал это.        — Не то чтобы мне сильно хотелось, — быстро добавляет Намджун. — Отсасывать парню несколько отличается от того, когда тебе отсасывают.        Чонгук коротко лижет член Намджуна через бельё, как делал это Сокджин, потому что, кажется, ему это нравилось, и нет, он не повторяет за Сокджином. Он намного лучше него.        — Кстати, я люблю делать что-то взамен, — говорит Намджун, — и чувствовал себя несколько виноватым за то, что вообще ничего не сделал для тебя вчера. И опять же, я не хотел, потому что… это член, и вообще… — он делает паузу. — Так я не думаю об этом. Вагины! Грудь! Ж… женщины. Вот о чём я думаю, — он мотает головой.        Сокджин тихо и задушено смеётся, заставляя Намджуна повернуться в его сторону, и нет, так не пойдёт. Чонгуку нужно, чтобы Джун был полностью сосредоточен только на нём. Так что он хватается за резинку белья Намджуна ровно посередине и немного оттягивает. Этого достаточно, чтобы показалась головка члена, всё ещё мягкая, и, не дожидаясь, он вбирает её в рот.        От вздоха, который вырывается из Намджуна, Чонгуку хочется ухмыльнуться. Всего лишь мгновение, и Намджун начинает твердеть и увеличиваться прямо у него во рту.        — Дерьмо, — тихо ругается Намджун, и Чонгук чувствует, что у него тоже начинает твердеть.        Ему интересно, если у Сокджина вчера не встал даже во время процесса, от наблюдения у него точно должен встать. Не то чтобы Чонгука это на самом деле волнует, но он действительно хочет, чтобы самообладание Сокджина немного поплыло. Его самоуверенность невъебически выводит его из себя. Однако нужно сосредоточиться. Чонгуку нужно сосредочиться на работе рук.        Со ртом, всё ещё обхватывающим головку Намджуна, Чонгук тянется руками к резинке на белье Намджуна, ждёт, пока тот приподнимет бёдра, и стягивает их полностью, наконец освобождая весь член. Господи, он так гордится собой, что заставил Намджуна возбудиться настолько быстро. Это только оставляет ещё больше времени на прелюдию.        — Кажется, мне даже не придётся ни о чём думать, если ты собираешься быть таким непредсказуемым, — говорит Намджун, теша самолюбие Чонгука ещё больше.        Это замечательно. Думай только о Чонгуке. Отвлекайся на то, насколько Чонгук хорош.        — Я, вроде как, хочу запустить руку тебе в волосы и надавить, — через секунду говорит Намджун. — В твои длинные… блондинистые… женские волосы. Да. Я чувствую, что ты справишься.        Справится? Отлично. Пальцы Чонгука обхватывают основание ствола Намджуна. Он чувствует, что через некоторое время он станет ещё тверже. Но это как-то не важно. Чонгук отстраняется на пару секунд, чтобы увлажнить свои губы и полностью стянуть нижнее бельё с ног Намджуна, подсаживаясь ещё ближе к нему. Потом, он выпрямляет ствол своей рукой, обхватывает губами и скользит вниз, пока не касается губами своего запястья, позволяя члену проскользнуть ещё глубже.        — Ебать, — Намджун вскидывает руку чисто инстинктивно, и он практически схватил Чонгука за волосы, но Гук успевает оттолкнуть его. — Блять, извини, — руки Намджуна опускаются на место.        Сокджин всё ещё не выглядит напуганным. Даже когда Чонгук застал Намджуна врасплох.        Равномерно дыша через нос, отчасти оценивая запах Намджунова мыла, Чонгук удерживает член глубоко, проводит языком из стороны в сторону по нижней части его ствола, чувствуя, как тот увеличивается всё больше и больше, становясь всё тверже и тверже. Дыхание Намджуна становится прерывистее, его бёдра уже дрожат. Это не займёт много времени.        Чем тверже Намджун становится, тем больше усилий приходится прикладывать Чонгуку, расслабляя горло, когда головка упирается в его стенки. Но в этом нет ничего такого, во рту Чонгука бывали и члены побольше. Ну один, на самом деле. Нечто вроде того. Был у него один член, который был практически такой же большой, как у Намджуна. Намджун отчасти расширяет границы возможностей Чонгука, но Гук всё ещё может с этим справиться, так что он не сильно беспокоится. Даже если он не справится, он всё ещё производит значительно большее впечатление, чем Сокджин.        — Охуеть, — восклицает Намджун, его бёдра слегка приподняты. — Полегче, вот так. Ох, блять.        Случайно, Чонгук сглатывает, почти задыхается, его глаза слегка слезятся, с подбородка стекает слюна, мышцы спины сокращаются, но ему удаётся остаться на месте.        — Вот так, — хвалит Намджун. — Господи, — он задушено смеётся. — Это, блять, какое-то безумие.        Теперь глаза Сокджина сощурились. Первый признак, что его самообладание рушится. Не можешь вечно быть чертовски самоуверенным, да? Чонгук вытягивает свой язык и, удерживая губы вокруг основания ствола Намджуна, облизывает его яички настолько, насколько это вообще возможно.        Намджун снова задушено смеётся:        — Не могу сказать, что кто-то брал настолько же глубоко до этого. Вау.        Чонгук отстраняется, глубоко дыша через нос. Он не беспокоится о том, чтобы вытереть свой подбородок, просто обхватывает обеими руками член Намджуна и вводит вверх и вниз. Твёрдый и чертовски огромный. Дерьмо, это отличный член. Да, как и ожидалось, у Чонгука уже действительно стоит. Он не может себе помочь, но всё равно улыбается. Он определённо оставил хорошее впечатление у Намджуна.        Даже Сокджин выглядит немного впечатлённым, снова этот прищур, его челюсти настолько стиснуты, что тоже тешит его грёбанное самолюбие. Всё чертовски верно. Чонгук невероятно хорош. Однако у Сокджина всё ещё не стоит, и это странно. Каким, чёрт возьми, образом у него не встал, наблюдая за этим всем?        Ах, плевать. Не то чтобы это было важно. Важен член Намджуна, поэтому Чонгук обхватывает его губами и снова скользит вниз до самого конца и возвращается, проделывая это снова и снова. Некоторое время сохраняет стабильный темп, время от времени из Намджуна вырываются задушенные звуки, Гук слушает его резкое дыхание.        — Серьёзно, если ты продолжишь в том же духе, — сглатывает Намджун, — я кончу через две минуты.        Сдерживая улыбку, Чонгук шлёпает Намджуна по бедру.        — Да? — Намджун выглядит сбитым с толку. — Ты хочешь, чтобы я кончил быстрее?        Снова шлепок и Намджун задушенно смеётся.        — Почему? — с улыбкой спрашивает Намджун. — Ты хочешь, чтобы это побыстрее закончилось?        Чонгук колеблется на мгновение, но затем шлёпает его по двум бёдрам. Намджун не должен думать, что Чонгуку хочется закончить это как можно быстрее.        — Тогда притормози чутка, — голос Намджуна стал низким, и Чонгук может почувствовать в этом его доминантную сущность, может представить, как тот использует этот голос, чтобы направлять девушек, которых он трахает.        Это заставляет Чонгука снова колебаться, факт, что Намджун чувствует необходимость давать ему подсказки. Ему не нужны подсказки, он знает, что он делает, но он всё равно слушается, возвращаясь губами к головке Намджуна и просто посасывая её. Чонгук смотрит на Сокджина и видит маленькую ухмылку на его губах, сдерживаясь от обычной, опирается на руки. Он возвращается к Намджуну и обводит языком вокруг головки Джуна, не думая об этом, он всё ещё уверен в себе. Всё, что ему нужно, это внести некие корректировки в свою тактику, и всё будет отлично.        Наступает минута молчания, которую Чонгук не может с уверенностью назвать хорошей. Он не может быть уверен, о чём Намджун сейчас думает. Однако его член всё ещё идеально твёрдый, так что Чонгуку на самом деле не о чем беспокоиться.        — Тебе тоже стало неловко от этого молчания? — спрашивает Намджун.        Чонгук шлёпает одновременно по двум ногам Намджуна, хоть это и ложь. Да, тишина показалась немного странноватой, но Намджун не должен знать, что Чонгуку так показалось. Намджун должен думать, что Чонгук полностью погружен в процесс.        Намджун мычит:        — Я думаю, мне нужно продолжать говорить, ты не против?        Шлепок.        Откидывая голову назад, Намджун выдыхает.        Чонгук подносит руки к стволу Намджуна и водит по нему, продолжая сосать головку.        — Ты заставляешь меня думать о том, как я отлизываю девушкам, — говорит Намджун, и смена темы кажется почти неуместной. Слишком внезапно. В принципе, не важно. Пока Намджун наслаждается и сосредоточен на том, что делает Чонгук, пускай думает, о чём хочет. — Пытаюсь доставить им как можно больше удовольствия, заставляю их кончать столько раз, сколько я могу с помощью своего рта и пальцев, пока не трахну их.        Это хороший знак, верно? Намджун сравнивает их. Потому что Намджун считает себя опытным в сексе, так что он должен считать, что Чонгук тоже.        — Ощущения отличаются, — голос Намджуна хриплый, он явно получает удовольствие от происходящего. Отлично. — Полностью погружаться в них, после того как заставил кончить их дважды.        Голова Сокджина наклоняется в сторону. Возможно, ему интересно, о чём рассказывает Намджун. Неудивительно. Чонгуку тоже было бы очень интересно, если бы он не понимал, о чём тот говорит. Намджун прав — Чонгуку хочется доставить ему как можно больше удовольствия. Он знает это.        — Их реакция тоже отличатся, — он продолжает. — В моём опыте, по крайней мере. Им хочется брать на себя намного больше инициативы, после того как они кончат дважды, — уголки его губ приподнимаются и он шепчет: — И мне чертовски нравится это, — он хрипло смеётся.        Убирая руки со ствола Намджуна, Чонгук скользит вниз, пропуская весь член до конца.        — О, да, — вздыхает Намджун, его спина выгибается немного, вдавливая член в глотку Чонгуку сильнее.        Чонгук поднимает одну руку и сжимает яички Намджуна, нежно массируя их, другая рука мирно покоится на бедре Намджуна, его горло раскрыто вокруг ствола Джуна.        — Знаешь, это действительно впечатляет, — говорит Намджун. — Так умело.        Сокджин кивает с приподнятыми высоко бровями. Его поза по-прежнему расслаблена, и он всё ещё не напуган. Может, это просто актёрская игра. Намджун буквально только что намекнул, что Чонгук гарантированно получит победу. Сокджин, должно быть, хорошо играет.        Он начинает понемногу набирать скорость, стремясь снова продемонстрировать свои способности, опускаясь на член Намджуна и резко поднимаясь настолько, чтобы он выскользнул из его глотки. Всё действительно получается отлично. Намджун стонет, безусловно ему это нравится. Сокджин выглядит впечатлённым. У Чонгука стоит, что пиздец. Но затем Намджун мягко толкается, и этого достаточно, чтобы вывести Чонгука из равновесия и заставить задыхаться, он отстраняется, чтобы перевести дух.        — Прости, — бормочет Намджун, но выходит как-то слишком тихо, чтобы обратить на это внимание.        В любом случае, Чонгуку плевать. Он снова возвращается, крепче сжимая бёдра Намджуна, удерживая его на месте, и, наконец, чёрт возьми, приступает к работе, удваивает свои усилия, чтобы заставить Намджуна кончить.        Тишина теперь не кажется такой странной. Та же самая тишина наступила вчера, когда Намджун приближался к финалу — такое же поверхностное хриплое дыхание, такая же мелкая дрожь в бёдрах. Он уже здесь. И намного быстрее, чем с Сокджином, с намного меньшим волнением. Чонгук готовится глотать, ждёт, когда же Намджун подаст такое же предупреждение, которое он давал Сокджину. Он готов проглотить всё, не упустит ни одной капли, быть лучше Сокджина даже в этом — готов победить, чёрт возьми.        — Окей, окей, дерьмо, — говорит Намджун, его пальцы с силой сжимают простыни. — Собираюсь кончить. Типа… прямо сейчас.        Намджун громко стонет, его бёдра грубо дёргаются под хваткой Чонгука, не имея возможности двигаться достаточно, чтобы толкнуться глубоко в глотку, но Гук уже видел, что он делал с Сокджином вчера, поэтому он насаживается ртом на член Намджуна настолько глубоко, насколько вообще может, и проглатывает каждую грёбанную каплю, которую Намджун даёт ему. Ничего не должно быть упущено. Ни одной капли.        Он также не отстраняется полностью, двигается назад только совсем немного, достаточно, чтобы головка перестала упираться в стенки горла, но он продолжает сосать член, заставляя его шипеть, трястись сильнее и хныкать. Это хныканье можно расценивать, как награду. Он капец как уверен, что он не хныкал для Сокджина.        — Господи, блять, такой чувствительный, — он отпускает член Намджуна, позволяя тому вздохнуть, но всё равно потом лижет ствол снова, просто чтобы продлить удовольствие немного дольше. Намджун разрешает себе откинуться на предплечья, его голова откинута назад.        — Какой игривый, — его голос дрожит, но звучит вполне счастливо. Его ноги ужасно трясутся.        Улыбка растягивается на губах Чонгука. Успех. Это было практически идеально. Он оставляет чмок на головке члена и встаёт, разминая шею поворотами головы из стороны в сторону, самодовольно поглядывая на Сокджина, вытирает свой рот и подбородок тыльной стороной ладони. Его даже больше не раздражает, что Сокджин выглядит равнодушным. У Чонгука плюс один в копилке, а Сокджин увидит это через час, когда Намджун объявит результаты.        Намджун глубоко вздыхает, всё ещё улыбаясь. Его медленно обмякающий член прижимается обратно к животу, где были его штаны. Это действительно отличный член. Если бы это не был Намджун, Чонгуку бы захотелось поиграть с ним ещё.        — У меня есть час, верно? — спрашивает Намджун. — До тех пор, пока я не смогу объявить результаты?        Чонгук нежно шлёпает по его бедру и хочет спросить, может он уже хочет сказать, кто победил. Просто пусть скажет это сейчас и спасёт Чонгука от пожирающего его нетерпения.        — Ладно, — вздыхает Намджун. — Вы уходите?        Сокджин встаёт и Чонгук снова шлёпает Намджуна по бедру.        — Хорошо, — говорит Намджун и они уходят, а Сокджин закрывает за ними дверь.        Они слышат, как кто-то ахает в гостиной, и Чонгук готов держать пари, что это снова Чимин, но они не ждут, чтобы услышать что-то ещё, быстро пробираются в комнату Чонгука и закрывают за собой дверь.        Сокджин распрямляет плечи.        — Нервничаешь? — спрашивает его Чонгук, проверяя себя в зеркале. Его рот полностью опух, но в отличие от Сокджина, с его голосом всё в порядке.        — Неа, — говорит Сокджин и звучит, будто он действительно так думает.        — А должен, — беззаботно говорит Чонгук, потому что тоже действительно так думает.        Сокджин фыркает:         — Послушай, я не собираюсь спорить с тобой. Ты высокомерный и самоуверенный, и да, у тебя есть способности, и я уверен, что подавно не могу взять член настолько глубоко. Но я выиграю в любом случае. Я был бы очень счастлив рассказать тебе причину прямо сейчас, но я знаю, что ты не воспримешь это серьёзно, пока мы не узнаем настоящие результаты.        Чонгук косится на него. Сокджин прав. Он не воспримет его серьёзно. Потому что Сокджин ошибается.        — А, и ты скорее всего не воспримешь это всерьёз даже после объявления результатов, — добавляет Сокджин, сидя на кровати Чонгука, будто ему кто-то разрешал.        — Ты прав, — говорит Чонгук.        Сокджин мотает головой:        — Высокомерие это непривлекательно.        — В таком случае ты такой же непривлекательный, как и я, — упрекает Чонгук.        — Я самоуверенный, не высокомерный, — спорит Сокджин. — Тонкая грань, но она есть.        — Спорно, — говорит Чонгук. Ему хочется воды. Или пива. Чимин был прав о желании запить вкус спермы. Вот почему Чонгук никогда не глотает со случайными партнёрами. Омерзительно.        Пауза.        — Три, — говорит Сокджин и, смотря на растерянного Чонгука, потом добавляет: — По шкале от одного до десяти видимой степени выебаности в рот твоего лица.        Чонгук хрюкает от смеха, отворачивается к зеркалу.        — Ты не можешь оспорить, что я лучше тебя делаю глубокий минет, — говорит Чонгук.        — Даже не буду пытаться, — говорит Сокджин, — ты лучше.        Чонгук чувствует как его эго стремительно растёт:         — Так почему ты так уверен, что победил?        — Потому глубокий минет, это далеко не самое главное в минетах, — говорит Сокджин.        — Я бы сказал, что это достаточно значимая вещь, — говорит Чонгук, поворачиваясь к Сокджину, и опирается на свой шкаф, скрещивая руки на груди: — Особенно с таким большим членом.        — Его член огромный, — глаза Сокджина широко раскрываются.        Чонгук не может сдержать хрюка.        — Он недопустимо огромный, — настаивает Сокджин со смехом в голосе.        — Ага, — Чонгук поддерживает смех. — Это нарушает границы даже моих возможностей.        — Боже, я не могу поверить, что мы отсосали Намджуну, — Сокджин мотает головой.        — Хочешь сдаться? — спрашивает Чонгук и Сокджин кидает на него взгляд. — Если ты не сдашься, то познаешь вкус задницы Чимина через два дня.        Сокджин стонет и кривит нос:         — Не говори об этом так.        Чонгук смеётся.        — Как будто тебе это понравилось, — упрекает Сокджин.        Чонгук указывается на свою ширинку, он всё ещё не полностью мягкий:         — Мне не не понравилось.        — Даже не смотря на то, что они твои хёны? — спрашивает Сокджин.        — Я не думаю о них так, пока занимаюсь этим, — Чонгук пожимает плечами. — Это просто… члены и дырки.        Сокджин фыркает: — Я догадывался.        — Я не понимаю, как у тебя не встал из-за всего этого, — говорит Чонгук, действительно интересуясь, что Сокджин скажет по этому поводу.        Сокджин пожимает плечами:         — Недостаточно… ментальной стимуляции.        Чонгук косится:         — Чего? Тебе нужны поцелуи в порно?        — Немного романтики не навредит, — отвечает Сокджин максимально серьёзно.        Чонгук закатывает глаза:         — Неудивительно, что я лучше тебя в сексе. Скорее всего, переспал с большим количеством людей, чем ты. Ты слишком придирчив.        — Спать с каждым встречным не звучит, как самое лучшее качество для меня, в любом случае, — Сокджин приподнимает брови.        — Мне просто нравятся тела. И секс. Мне нравится доставлять удовольствие. Мне нравится трахаться, а ещё мне нравится, когда трахают меня. Девушки, парни, кто угодно, — Чонгук пожимает плечами. — Я не гурман.        — Это не то, что меня волнует, — говорит Сокджин. — Меня интересует… долгосрочность.        — Серьёзные отношения? — спрашивает Чонгук.        — В точку, — отвечает Сокджин, удерживая зрительный контакт.        — Так какого хуя ты делаешь это всё? — спрашивает Чонгук.        — Потому что ты взял меня на слабо, — отвечает Сокджин. — Потому что ты самовлюблённый и раздражаешь меня. Потому что я вообще не конкурентоспособный как ты, но хочу выиграть. Потому что, хоть мне и не нравится случайный секс настолько же сильно, как секс с постоянным сексуальным партнером, но я всё же наслаждаюсь им иногда. И вообще, я не отношусь к этому действительно, как сексу.        Дверь в коридор хлопает. Пару секунд. Затем ещё одна.        — Степень выебаности в рот лица? — спрашивает Чонгук.        — Ты в порядке, — говорит Сокджин и поднимается. — Пошли.        — Где Намджун? — спрашивает Чонгук как только они входят в гостинную.        — В душе, — отвечает Хосок. — Он сказал, что зайдёт потом в свою комнату и подумает над решением.        Чонгук вздыхает:         — Я не выживу в ожидании ещё одного часа, — он подходит к Хосоку, берёт пиво из его рук и передаёт одно Сокджину, как обычно.        Они оба сидят на пустом диване и ждут. Хосок пересел с того момента, когда они были здесь последний раз. Сейчас же он сидит с ногами Юнги на своих коленках, а лицо Юнги накрыто подушкой. Чонгук не понимает, как он дышит. Тэхён и Чимин обнимаются под пледом — Чимин опирается спиной на грудь Тэхёна, а тот делает ему массаж.        — Мне так интересно, я скоро умру от этого, — сонно говорит Чимин.        — Я отвлекал его последние двадцать минут, — говорит Тэхён, нажимая пальцами сильнее на плечи Чимина и заставляя того застонать. — Он начал говорить о том, что его очередь наступит через два дня, и, кажется, его пульс настолько ускорился, что это уже граничило с опасностью.        Сокджин фыркает.        — Ты рад? — спрашивает Чонгук Чимина.        — Очень сильно, — серьёзно отвечает Чимин.        — Он всё ещё может отказаться, — говорит Сокджин.        Чонгук закатывает глаза:         — Ты всё ещё в деле. Я не отказываюсь. И я сегодня не проиграю.        — Господи, — бормочет Юнги из-под подушки. — Я не могу поверить, что вы сделали это на самом деле.        Хосок убирает подушку с лица Юнги.        — Я тоже, — Сокджин мотает головой.        — Как это было? — спрашивает Хосок.        — Честно? — Сокджин вздыхает. — Довольно забавно.        Брови Хосок стремительно ползут вверх, Юнги прищурился, Чимин и Тэхён улыбаются, а Чонгук поворачивается к Сокджину с шоком на лице. После того как он рассказал ему, зачем он это всё делает, теперь это стало внезапно… забавным?        — Знаете, — Сокджин пожимает плечами. — Я бы предпочёл, чтобы это не был Намджун, но… это было забавно, — он снова пожимает плечами. — Это было несколько иначе. Оба из нас соревнуются. Это не должно быть таким шокирующим. И… я определённо буду наслаждаться победой сегодня.        — Да, они не смогут сохранить безэмоциональное лицо, когда Намджун объявит результаты, — говорит Юнги.        Сокджин улыбается. Чонгуку хочется закричать на него, ведь у него не встал. Он же просто сказал, что ему было недостаточно ментальной стимуляции, но также ему кажется это всё забавным? Что за херня?        — Перестань так смотреть на меня, — Сокджин кидает взгляд на Чонгука.        — Забавно?! — восклицает Чонгук. — После всего того, что ты мне рассказал, тебе это внезапно стало казаться… забавным?        — Эй, ты сказал, что тебе это не понравилось, — упрекает Сокджин. — Мне тоже… это не понравилось. Но не отменяет того, что я сказал тебе.        Чонгук моргает пару раз.        Час страданий.        Целый час ожиданий, накручивания, он не смотрит телевизор, никакого спокойствия. Юнги даже советует Чонгуку сделать двадцать отжиманий через некоторое время. Чонгук делает. Прямо здесь, посредине гостиной, пока остальные смотрят какое-то шоу и спокойно ждут. Это не помогает. Чонгук готов взорваться.        Когда он слышит, как дверь в коридоре захлопывается после сорока семи минутного ожидания, он подпрыгивает. Буквально спрыгивает с дивана, затем садится обратно, отсаживаясь от Сокджина настолько, чтобы Намджун мог сесть между ними. Он облизывает губы и Сокджин смеётся с него, качая головой. Кажется, он может почувствовать вкус спермы на задней стенке своего горла. По крайней мере, Чимин тоже подпрыгивает, садится прямо и с нетерпением ждёт Намджуна, а глаза Юнги открываются шире, сосредотачиваясь сильнее. Это заставляет Чонгука меньше терять контроль над собой.        Намджун выглядит серьёзно, когда входит в гостинную, грудь выпячена вперёд, подбородок вздёрнут вверх — уверенный в себе. У Чонгука от этого покалывает в позвонке. Ну же. Скажи это. Избавь Чонгука от страданий.        Чонгук хлопает по месту между ним и Сокджином на диване, и Намджун, не долго думая, садится между ними.        — Пиво, пожалуйста, — просит Намджун и Хосок подаёт ему одно.        Юнги садится тоже прямо, определённо заинтересованно.        — Ну?! — восклицает Чонгук.        — Как думаешь, ты знаешь, в какой последовательности они были? — спрашивает Чимин.        — Хм… — Намджун смотрит по сторонам, сначала на Чонгука, а потом на Сокджина. — Кажется, да. Просто… по их поведению, мне кажется, что я могу сказать, но также я не уверен на все сто процентов. Я действительно не знаю, насколько сильно отличается их поведение в повседневной жизни и сексе. И вроде… они издали парочку звуков во время процесса, но этого было недостаточно, чтобы расслышать.        Чимин открывает рот, чтобы спросить больше, но Чонгук подпрыгивает быстрее, чем тот успевает.        — Просто… — подгоняет Чонгук. — Просто скажи, кто выиграл, пожалуйста, я взрываюсь.        — Ты хочешь, чтобы я просто сказал? — Намджун снова смотрит по сторонам. — Без каких-либо объяснений? Нет…        Сокджин пожимает плечами.        — Ты можешь объяснить всё и потешить моё самолюбие после, — говорит Чонгук. — Сначала, результаты.        — Хорошо, — Намджун выпускает смешок.        — Ты должен расслабиться, если не хочешь выдать себя, — говорит Тэхён Чонгуку, — каменное лицо.        Чонгук делает глубокий вдох и выдох, затем закрывает глаза на секунду. Спокойствие. Контроль. Ему просто нужно сохранить каменное выражение лица, как будто он не является победителем. Потом ему плевать. Ребята имеют право знать. Они прошли уровень с Намджуном, сейчас он уже не сможет отказываться, так что теперь это не должно быть проблемой.        — Не улыбаться, — Тэхён улыбается, а Чимин смеётся. — Не цокать.        — Да понял я, понял, — Чонгук успокаивает его, а затем снова смотрит на Намджуна.        Лицо Сокджина спокойно.        — Ладно, — Намджун кивает и выдыхает. — Учитывая их способности, моё душевное состояние и трудности, которые оно за собой повлекло, и общее мнение, победитель это, — он делает паузу слишком, блять, долго, — тот, кто был первой ночью.        — Чего?! — визжит Чонгук, прежде чем даже успевает подумать остановиться.        Юнги тут же взрывается от смеха и секунду спустя Хосок, Тэхён, Чимин и даже Сокджин.        — И… теперь я точно уверен, — Намджун не смеётся, внезапно краснея.        — Чего-чего? — восклицает Чонгук, теперь ему всё равно. — Что за херня?        Намджун бормочет: — Я не…        Сокджин складывает руки на своей груди, смотря в потолок, и не может сдержать ухмылки. Господи, боже мой, как же Чонгуку хочется его побить.        — Я буквально затолкал весь твой член себе в глотку! — кричит Чонгук. — А он даже не приблизился к этому!        — Твою мать, — Хосок смеётся.        Челюсть Чимина отваливается. Намджун накрывает своё лицо руками. Юнги смеётся с широко раскрытыми глазами. Чонгук вне себя от ярости.        — Это не было… — Намджун говорит в свои руки. — Я учёл это и всё ещё… — он не убирает руки.        — Говорил же, — тихо говорит Сокджин.        — Ой, да заткнись! — кричит Чонгук, а затем снова смотрит на Намджуна: — Я не понимаю. Объясни. Какого чёрта он выиграл?        Намджун выглядывает между своих пальцев: — Это не было просто… что-то обычное, это просто было лучше.        Чонгук широко раскрывает глаза и мотает головой, задаваясь вопросом.        — Прелюдия… была дольше, — говорит Намджун. — Больше… времени.        — Больше? — кричит Чонгук. — Ты хотел дольше? У него ушла вечность на то, чтобы заставить тебя возбудиться. Со мной у тебя встал за две секунды.        — О мой Бог, — пищит Чимин.        — Я смотрю на это… — Намджун наконец убирает руки с его лица. Он красный как помидор. — Он как будто взращивал его. Вроде как… удо… удовольствие! Удовольствие длилось дольше, — он сглатывает. — И это просто ощущалось лучше, я не знаю, я не знаю, что тебе ещё сказать. Он просто… — Намджун кидает взгляд на Сокджина, а потом резко возвращается обратно: — Несмотря на то, насколько сильно я нервничал в первую ночь, моё общее душевное состояние было лучше, потому что я меньше думал о тебе, о нём и о всём происходящем, и просто больше… наслаждался тем, что было у меня в голове. Но ты действительно… требовал внимания от меня, хотел ты этого или нет, — он делает паузу. — Что было бы хорошо при других обстоятельствах или с другими людьми, может с людьми, которые… менее натуралы и менее напряжены, но для меня… в ситуации с Джином… я не знаю, оргазм ощущался лучше. — объясняет он. — Я ещё очень долгое время не мог думать после первой ночи. А после второй я пришёл в себя намного быстрее.        Чонгук сильно хмурится, толкаясь языком в щёку.        — Это не значит, что это было плохо! — добавляет он. — Это было безумно впечатляюще. Я говорил тебе об этом во время процесса. Правда! Никто ещё не пытался взять мой член настолько глубоко.        Ну что ж, это заставляет чувствовать Чонгука менее плохо.        — Теперь я чувствую себя виноватым, — говорит Намджун с широко раскрытыми глазами.        — Чего? — спрашивает Сокджин.        — Я не хотел знать, — визжит Намджун. — Теперь я чувствую, что расстроил моего макнэ.        — О, он уже большой мальчик, справится, — Сокджин отмахивается.        — Всё в порядке, — голос Чонгука может быть немного резким. — Я просто выиграю, в следующем раунде.        — Что, не отказываешься? — дразнит Сокджин.        — Блять, нет! — кричит Чонгук.        — Я… — начинает Чимин, — невероятно завидую им.        Намджун удивлённо приподнимает брови.        Чонгук чертовски шокирован и в растерянности, должно быть, Чимин тоже сошёл с ума.        Чимин пожимает плечами:         — Я уверен, что смог бы взять член ещё глубже, чем он.        — Глубже уже некуда, — бубнит Чонгук. Бесполезно. Как оказалось, Намджун не оказался достаточно впечатлённым. Как?! Каким образом он, блять, проиграл?        Намджун краснеет.        — Серьёзно, — Юнги говорит Чимину. — Тебе нужно потрахаться.