Сказка лесной нимфы

Они не сомкнули ладони, что Дафна с ужасом отметила слишком поздно. Девушка тут же распласталась по траве, прошипев достаточно французских ругательств. Иногда боль порождает такую злобу, что хочется голыми руками выдрать опаленную зноем траву или разрыдаться, глядя на ножку стола. Эпиона, вероятно, хотела бы избить дерево. Изящным движением руки, Дафна тот же час направила на неё поток силы. Глаза не вспыхнули, Снейп в последние дни всё больше твердил о скрытности, и она училась использовать базовые приёмы не зажигая глазных яблок. Они шли, не разнимая рук на этот раз. Иногда ноги соскакивали, а одежда напарывалась на что-то. Длинные и кудрявые волосы Дафны собирали на себя листья. Она не хотела стирать образ сестры, снова запечатлеть её запах, оставить в себе, и запереть в маленькую баночку. Она хотела расспрашивать у Драко всё, будто не могла позволить, но искренне желала знать каждую частичку. Двадцать три года её сущность пытались исказить, подавить в ней то, что не одобряли. Почти двадцать четыре года она была неуязвима. Она позволила разрушить её детство, загубить сладкую юность. Усилия не оправдались. — Добро пожаловать. — Дафна сильнее стиснула руку девушки, когда та прищурилась, глядя на дом внизу. *** Вкус этого чая совсем не изменился, сложно было сказать, что она туда добавляла, но уже второй раз это можно было назвать лучшим напитком за всю сознательную жизнь. — Так значит, ты нашла себе девушку-вегана из Бразилии, с неизвестной магией, которая танцует на шесте в каждой стране мира, не имеет местожительства, знает информации на сотни жизней вперёд, и говорит на языках, которые мне даже слышать не удавалось, у неё нет ни копейки, она путешествует без особой причины, и ещё называет твоего бывшего принцем? — Ага. — довольно улыбнулась Дафна, откинувшись на стуле, и посмотрела на Эпиону: та занесла тонкие кисти рук за голову. На ней была потёртая молочная майка с двумя мухоморами, и восточная, обмотанная вокруг бёдер юбка. Она отправилась в Хогсмид недавно, ситуация там была плачевной, но ей удалось найти немного одежды. Совсем недавно она прокралась в прачечную, и осознав, что эльфы совсем не так внимательны, как ей думалось, вынесла оттуда достаточно нижнего белья. — И вы предлагаете бросить дом навсегда, и отправиться в Вегас за новой жизнью почти в двадцать четыре года с Эпионой и её братом-сквибом? — Да, Диана! — всплеснула руками Дафна. Эпиона позволила своими кудрям лечь на стол: — Я ощущаю твою энергию. Вернее, ощущаю с трудом. Это плохой знак — тебя очень тяжело прочувствовать. Ты словно затихла и укрылась. Так и есть. — в голосе Эпионы читалась тревога. Она говорила на английском, но Диана вполне внимала её. — Ты не хотела прославиться, и всегда мечтала отмыться от фамилии. Там ты будешь совершенно никому не нужна: твоё имя будет просто поводом позвать, а про аристократов из Нормандии там и слушать не станут. — заправила волосы за ухо Дафна. — Я хочу дать тебе второй шанс, Диана. И доверить тебя Эпионе будет идеальным вариантом. Ты не можешь просто состариться тут, но и она не станет тратить время зря. — Ты продолжаешь думать, что я должна реализоваться, оставить свой след, но что если я просто смирилась и существую здесь? — Диана опёрлась о раковину, и скрестила руки. Дафна торопливо перевела сказанное Эпионе. — Не ври. — спокойно и тихо сказала та. — Твоё тело говорит об обратном. Я совсем не прорицатель вроде вашей Трелони, но ты врёшь. — Говоришь о даре? — пренебрежительно, и с акцентом произнеся фразу, Диана закатила глаза. — Да, потому что это работает! — ухмыльнулась Эпиона. — Ибо почему тебя так злит это? Разве ты не смирилась, а? — она встала со стула. — Итак, мы перехватываем тебя в конце месяца, и ты начинаешь всё заново, потом можешь остаться в Вегасе, или поехать с нами дальше, а можешь сидеть здесь. — девушка сделала несколько шагов в сторону Дэ Вэллио Старшей. — Ты можешь гнить, Диана. Или притворяться, что не понимаешь английского. Можешь жаловаться, но мои дорогие родители тоже не принимали меня и моего брата, и мне тоже пришлось бежать посреди ночи с помощью единственного, который меня не бросил, и выживать. Вопрос в том, что ты собираешься предпринять, и я совсем не думаю, что правда в том, что ты познала дзен здесь, и смирилась с соснами и вечностью в небытие вокруг. Её глаза наполнились янтарным сиянием, и она положила руку на грудь Диане. Та ахнула, когда её глаза тут же осветились. По шее пробежали импульсы оранжевого света, и огненная сила промчалась по телу. — Чувствуешь? Та покачала головой. — А я чувствую. Мне не важны слова, говори, пока не подавишься, но разве сама не чувствуешь? — Думаешь, ты первая, кто рассказывает, кто я есть? — она оттолкнула её руку, шипя с акцентом. Дафна всматривалась в лица девушек. — За двадцать четыре года много пытаться...Принц понимал, что я сама знать. Знать всё то, что хочешь сказать, шаманка чёртова. — выдохнула она, прикоснувшись к груди, и уставившись в окно. — Выметайтесь. — прошептала она на французском. На худом лице заиграли желваки. — Я устала от ваших самодовольных физиономий, знающих, что делать, и куда идти. — её жалящий тон заставил девушек переглянуться. — Конечно, я поеду, мать твою, думаешь, каждый день предлагают? — ухмыльнулась она. Дафна открыла рот, чтобы начать переводить, но Эпиона смотрела прямо Диане в глаза, не моргая, и подняла вверх руку, не оборачиваясь: — А ты неплохо строишь интриги. — она расплылась в широкой улыбке, которая тут же превратилась в серьёзное выражение лица. — Думаю, в следующий раз времени подумать не будет. Учись решать быстро, иначе мы не сработаемся. Про своё творение растений, разумеется, лучше бы забыть, но, как мне сказали, это будет уже второй раз, так что просто советую придумать эффективный способ уменьшить всё это и упаковать подобающим образом, мы не будем таскаться с обвивающими стены плющами. — торопливо говорила она. — Ты должна понимать, что мой брат — сквиб, поэтому маггловских вещей, ограничивающих его, хватает. Мы не станем останавливаться надолго: ты либо с нами, либо нет, третьего не дано. На сей раз прощание было иным. Ныне Дэ Вэллио искренне не понимала, что может не увидеть её. Нечто в голосе сестры исчезало по мере того, как приближался день её рождения. Диана одарила её, вероятно, самыми долгими объятиями в своей жизни, и уж точно счастливейшими в жизни своей младшей сестры. — Спасибо, одуванчик. — боль в её голосе словно резала Дафне внутренности. — Мне давно хотелось вызвать своего первого патронуса. *** Soldier, Poet, King — The Oh Hellos — Плавнее, — властно бросил Снейп, задумчиво вглядываясь в её движения. — И не так близко к обрыву, если можно. — иронично добавил он без тени улыбки. Девушка опустилась в позицию полусидя, и продолжала вращаться со сферой в руках, позволяя ей двигаться по телу. Она пропускала потоки силы около себя, вращая их независимо от сферы. Задачей было сохранять баланс тела, и двух независимо структурных единиц, максимально отличающихся. Шар, разряжающийся взрывами внутри, не имеющий оболочки, и полупрозрачные ленты вокруг. Девушка позволяла им обвивать тело. Дафна была облачена в лёгкие широкие штаны с рюшами, что больше походили на собственность Эпионы. Она, как обычно, была босой, что позволяло лучше прочувствовать материю вокруг. Солнце постепенно заходило за горизонт. — Мистер Малфой, — услышав голос Снейпа, она тут же открыла глаза, ощутив, как сфера в руках начала пробивать ей пальцы. Девушка перевела взгляд на них, продолжая пускать шар, и вытянув вперёд ногу. Доведя его до стопы, она позволила ему взмыть в воздух, и самовольно завращала шар, раздваивая и расщепляя на мелкие частицы. Дафна с улыбкой смотрела ввысь, пальцами выводя нужную форму, превращая его в птицу, лошадь, и даже человека. Драко поглядывал за её действиями, улыбаясь при виде её довольного лица, и лент энергии вокруг неё. Малфой снял свой чёрный пиджак, и опустился на траву в одних брюках и рубашке. Слизеринец спокойно смотрел на закат с обрыва. — Осталось всего... — Знает он, сколько осталось. — Дафна ушла в позу ласточки, ткань штанов осветило солнце. — Следите за лентами. И я просил вводить больше элементов. — строго отрезал Северус, и Дафна, не без раздражения добавила капельки лазурной энергии, мерцающие вокруг неё рядом с лентами. — У Вас всё готово? — Снейп отвернулся от работающей Дафны, и скрестил руки на груди. Его строгая мантия немного развивалась от потоков силы слизеринки. На лице Драко заиграли желваки: парень кивнул, смахнув спавшие на лоб белые пряди. — У неё? — Не желаете ли спросить меня? — надменно посмотрела на него из-под лба девушка. — Отнюдь, нет. — не поворачиваясь, ответил тот. Дэ Вэллио резким движением соединила пальцы рук вместе. — Я буду следить за местонахождением Альбуса на протяжении этого времени, и на данный момент он никуда не отбывает. Дафна опустилась на траву около Малфоя. Девушка смотрела на задумчивого Снейпа, на колыхание травы: она играла с силой ладонью. И Альбус вправду не отбывал, но всего через пару дней отчаливал кое-кто другой. — Зачем ты пришёл? — бодро спросила она Драко, зайдя в школу. Каменные стены собирали звуки, а ветер гулял в арке входа, от которой они шли. — Снейп попросил переговорить с ним. — парень посмотрел на неё сверху вниз. Дафна усмехнулась: — Зачем ты пришёл? — медленно повторила она. — Причин смотреть, как ты занимаешься йогой с шаром и ленточками у меня не было, так что... — она продолжала смотреть на него так, будто давно знала правдивый ответ. — Мне важно было убедиться, что ты действительно готова. — Я не смогу использовать силу. — Сможешь использовать что угодно, если никто, кроме умирающего старика, не увидит.— тихо промолвил он ей на ухо. Дафна полу-шёпотом отсекла почти ему в губы: — Ты так уверен во всём, не у тебя ли были панические атаки от одной только мысли об убийстве? Он провёл рукой по её шее: — Не ты ли мечтала забыть обо всём, что обещала, сразу после нашего трагичного расставания? — нахмурился он, и тут же ухмыльнулся. — Будешь стоять около меня в последние дни с любимой девушкой? — Не стоит намекать, что я забуду о ней через неделю. — Не забудешь, разумеется, у тебя обязательно найдётся повод попросить у неё помощи или напомнить о старых долгах, ты хорошо это умеешь. — прищурился он, проходясь по шее пальцами. — Только не шантажируй милую латиночку, она всё же отлично танцует. Дафна взяла его за ворот рубашки, едва касаясь, будто топя в нём пальцы. — Как же ты любишь это. — он закрыл глаза и засмеялся, медленно покачав головой. — Давай, пусти силу мне в вены. — он опустился ещё ниже к её лицу. Его пиджак весел на плече, а юноша наблюдал, как девушка наматывает на палец его галстук. История повторяется: он взирает вслед её белым волосам, вальяжно идя следом. Коморка, коридор, кладовая были доступны каждому, и не были уделом Дафны. Он не позволит ей того, что позволяет себе в компании иных женщин: ничего общего с его обликом, когда плестись приходится следом за другими. Он не чувствовал грязи в наготе её кожи, в благородной вульгарности, о которой не смел талдычить вслух. Он не видел распущенного поведения в смехе, что нёс её облик по коридорам. Она была единственной во всём: только её волосы хотелось не просто наматывать на кулак, только её хотелось нести на руках, а не уходить, раз за разом кланяясь. Её хотелось не будить утром, лишь расшифровывать, читать, и вкушать. Он устал говорить себе, что женщины не могут преобладать, ибо равновесие с собой невозможно без выбора, а значит, выбирать нужно только себя. Он любил женщин, любил до пика, в особенности их обилие, эта любовь была смешна, и Дафна смеялась! Она сверкала. Совсем стемнело, её холодные пальцы сжимали его ладонь, она словно летела по воздуху, рассекая коридоры. «Словно фея...» — мысль вызвала умиротворение, которое он явно не заслуживал. Он не клялся оставить её в покое в ту ночь, но нечто в его бездушной сущности желало пообещать ей хоть кроху этой лжи. Фея обернулась к нему на секунду: она улыбалась, и голубые глаза сверкнули, или на сей раз ему показалось. Безупречное творение перед ним всегда желало ему освобождения. Он мог сказать, что красив, хорош, умён и талантлив. Но он не верил, что он хороший человек. Не из-за метки, не из-за бремени родословной — героями такие попросту не становятся. «Был сильнее, и решил жить, или был слишком слаб, чтобы умереть?» Это была куполообразная комната с прозрачным стеклянным куполом наверху. Стеклянная крыша была обвита плющом, и потолок был неожиданно высоким. Круглая комната не имела окон, свет шёл из потолка, паркет был почти блестящим, усеян рисунками и символами. В центре было изображено солнце, отпускающее фигурные лучи. Растения и плющи обвивали стены изнутри, с потолка свисали некоторые цветения. — Будем целоваться под омелой? — Драко вскинул одну бровь, проведя рукой, на которой был чёрный пиджак. Сумерки давно переросли в темень, и лунный свет проникал сквозь потолок, освещая его бледную кожу. Скулы Драко стали более выразительными в свете ночи, и он внимательно наблюдал, как она расстёгивала его рубашку, касаясь кожи длинными бордовыми ногтями. Та же Дафна, те же французские слова ей на ухо. Она снова была так близко, что он мог разве что взять её на руки. Она посмотрела на потолок, оказавшись к стеклу ближе, и снова поцеловала его. Он, кажется, курил недавно. Примесь одеколона, смеси которых она вдыхала на всех балах, вечерах и вечеринках. Девушка на секунду метнула взгляд в темноту. — Не интересуешься процессом? — бархатным тоном спросил он, и Дафна тут же вернула ему взгляд: — Оставляю тебе всю работу. — она тут же поцеловала его, еле касаясь губами. Его губы стали розовее, а взгляд серых глаз заставлял вздрагивать. Она снова посмотрела в темноту, не зная, куда ведёт проход. Дафна провела рукой по его торсу, обводя каждый шрам, каждый след, пока он следил за её движениями. Девушка взяла его за руку, и пустила по ней импульс. Чёрная Метка налилась голубым свечением, а глаза девушки загорелись. Она услышала шорох, и перевела взгляд через его плечо. Драко обернулся, и взгляду предстало его вытянутое лицо. Парень коснулся большим пальцем её губы, затем усмехнулся, и задорно сказал: — Мадмуазель, кажется, у нас гости. Драко галантно подал ей руку, и тут же накинул свой пиджак на её голое тело. Дафна тут же заулыбалась, увидев, как луна постепенно освещает руки, затем оголённые ноги вышедшего из темноты. Фигура опёрлась о колонну и вышла на свет, её длинные рыжие локоны струились по белой сорочке, в которую она была облачена. — Блейз, ну же, интригант из тебя никчёмный. — Драко взмахнул палочкой, осветив проход в другой зал. Зеленоглазая переглянулась с ухмыляющейся Дафной, и оглядев её «образ» тут же улыбнулась в ответ, приподняв руки в очень длинных для неё рукавах. Из темноты вышел Блейз с расстёгнутым ремнём чёрных брюк, держа в руках гриффиндорский галстук. Дафна хмыкнула, всматриваясь в его ладони. Смуглая кожа освещалась лунным светом, Забини опёрся о каменную стену, напрасно приглаживая торчащие кудри. — Не хватает Нотта, не находите? — Дэ Вэллио показала большим пальцем вокруг, перестав прикрывать обнажающуюся грудь. — Он сейчас появится, даже не сомневайся. — прыснул Драко. — Какая милая ирония, нас всех тут есть, за что осудить. Здравствуй, Уизли. — кивнул он стоящей поодаль девушке. — Какая-то ты молчаливая, не находишь? — Твой провожатый разве отпустил трахать сокурсниц? — Да, Уизли, — улыбнулся он, — Уизли отпустил меня. — дикое самодовольство. — А что насчет шрамированного? Говорят, он прямо таки домашний тиран. Дафна всплеснула руками: — Вы умеете портить вечер, господа, но это не отменяет того факта, что мы все идём на улицу. — задорно хмыкнула девушка. — С чего вдруг? — У вас будут другие предложения? — она уставилась на каждого по очереди. Блейз тяжело вздохнул. Дафна подтолкнула его к выходу. Они шагали по ночной школе. Тело Джиневры освещалось светом из окна, Дафна шла рядом с ней, почти корчась от сдерживаемого смеха, держа огромный пиджак ногтями. Драко плёлся рядом с Блейзом прямо позади: — Поздравляю, чувак. — он проследил за его взглядом. Тот поджал губы, на челюстях заиграли желваки: — Не с чем. — Совет на будущее: если ей когда-нибудь взбредёт в голову дать тебе Обет, или хоть что-то с сочетанием букв К.Л.Я.Т.В.А… — Считаешь, она идиотка? — Первая стадия: ты сейчас, кажется, должен носить ей конфеты и букеты. — Драко потрепал его по волосам. — Обесцениваешь вашу «любовь до гроба»? — ухмыльнулся мулат. — Она предусмотрела вариант «забыть друг о друге, найти себе хиппи-подружку и жить счастливо.» — они смотрели, как девушки шли и говорили друг с другом о чём-то, подрагивая от холода, и едва ли имея желание переодеться. — Ты понимаешь, что будешь любить её, даже если она отрежет тебе член? — Я понимаю, что буду любить её даже если она отрежет его моему отцу и трасфигурирует мэнор в обувную коробку. — спокойно ответил он. — Но её жизнь сломлена. Точнее, с ней всё прекрасно, если она делает всё в ту ночь правильно, не совершает идиотских всплесков, использует силу нимф грамотно, а она умеет. Далее она возвращается домой, выполнив долг, меня чуть не убивает Волан-Де-Морт, а ей ничего не грозит, так как за неё поручились. — После чего она показывает папочке, что может обсыпать его пыльцой нимф, говорит, что Люциус Малфой заплатил за все грехи спасением её шкуры, и любовными услугами своего сына, и она с превеликим удовольствием наследует все семейные бизнесы. — Выходит замуж, совершенно случайно убивает своего мужа, в заключении утирает нос крупным компаниям, является эталоном красоты и величия, владеет недвижимостью по всему миру, периодически отправляя целые состояния кому-то вроде Аберфорта Дамблдора. — хмыкнул Драко. — Она доказывает папочке, что в мире, где правят мужчины, выиграла она, и тот спокойно умирает, оставив ей особняк, в котором Дэ Вэллио прожили всю жизнь. У неё нет детей, она победительница во всем, и в один день она снова встречает тебя. — он толкнул его. — Я скромный наследник огромной империи Малфоев, который стал первым, кто не просто спускал их деньги, а стал скромным миллиардером потому, что я чертовски мудр и красив, а не по приданию. — Легко говорить, когда ты уже миллиардер по приданию. — Заткнись. — Так что было дальше? — обернулась Дафна. — Страстный секс, совместный отдых, и встреча с вами? — Определённо. — Блейз притворился, что его не смущает то, что они всё слышали. Они дошли до одного из выходов. Ночь всегда была особенным временем: пары разрушались, некоторые идеи казались совершенно не такими и глупыми, а сожалений просто и быть не могло, как думалось в такие моменты. Вот и она сожалений не испытала, говоря с Джинни Уизли так, словно им довелось встретиться спустя годы. — Вот теперь-то ты меня понимаешь. — тихо и с лёгкой улыбкой на лице сказала Дафна полушёпотом. — Ты сейчас единственная, кто не стал бы осуждать меня. — Так вот оно что. — прыснула она. — Не с кем об этом пошептаться. Гриффиндорки таким не занимаются, это уж точно. С этим тебе к нам: здесь и за убийство судить не станут. Если «возьмёшь харизмой» — спишут на несчастный случай. — Ты по этой причине здесь? — хмыкнула Джинн. — Тебе интересно, почему я здесь? — Дафна улыбнулась ещё теплее, и её улыбка напоминала то, как мама вглядывалась в счастливую Дафну, обнимающую Луи после разлуки. — Потому что своей я не буду ни там, ни здесь. Здесь сейчас те, кто сможет встать за меня, и за кого встану я, что более важно. — они молчали, и девушка сощурилась. — Ты ведь никогда не осуждала мою измену. — «И в один прекрасный момент я повторила твой путь» — вот, что ты сейчас скажешь. Стоит только моргнуть иным образом, и всё может вскрыться. — Будут говорить, будут просачиваться. Но когда перед вами двумя будет встанет барьер в виде смерти, тебе будет наплевать, какой у него факультет. Ему уже плевать на твой. — Дафна словила её взгляд в лунном свете. — Плевать на факультет, я боюсь, что однажды стяну с него рубашку, и увижу Чёрную Метку. Мать Забини будет беспокоить их благополучие, и если оно состоит в том, чтобы встать за Лордом — так и будет. — она вздохнула. — Не сравнивай нас. Ты и Малфой бомбы замедленного действия, вы начали всё, словно фейерверк. — Мы ещё не закончили. — ухмыльнулась она. — А как появилась девушка? — внезапный вопрос показался забавным. — Она выплясывала на шесте на именинной вечеринке, которую организовала я для своего бывшего молодого человека. — спокойно ответила Дафна. — Кстати, если у тебя пропала одежда, присмотрись к Эпионе — ей нравится шопинг в прачечных. Она помнила эмоциональные беседы с ней после тренировки, помнила, как утешала Джинни, и как та давала ей советы от лица самой популярной леди в школе. Дафна помнила всё. И это было не сравнимо с тем, какие вещи говорила эта девушка сейчас, подставляя руки в сорочке лунному свету. Эта Джинни была другой. «Держать лицо становится не так и легко, когда сама того и не желаешь. Как любой убийца хочет быть пойманным, я жду момента, когда всё станет кристально, и я не испытаю стыда.» «Повторить твой опыт — настолько ненавистная мной идея, что, кажется, я идеально справилась.» «Перси отмывается не от слухов, а от своей фамилии. Он убеждает себя в том, что Молли не его мать, я не его сестра. Он даже не сказал мне ничего за это время, просто делает вид, что рожа Малфоя ему интереснее. Но мама будет продолжать слать ему свитера на Рождество, каждый раз получая их обратно.» Они отыскали лучшую поляну, пришлось пойти вниз по крутому слону. Девушки сели на лежащий пень, Драко устроился на траве, а Блейз закурил, обмотав гриффиндорский галстук на своём запястье. Джинн тут же встрепенулась: — Ты забыл о нас? — Ты куришь? — хмыкнул он. — Ты подаёшь плохой пример, Забини. — Дафна выхватила у него пачку, и тут же выудила две ментоловые сигареты. Девушка с немного стёртой помадой и румянцем на щеках подожгла свою, что сделала и Джинни. — Маггловские привычки самые притягательные. — она закрыла глаза. Блейз взмахнул палочкой, и кусок земли стал костром. Дафна переглянулась с ним. В глазах мулата отражалось пламя, он тут же перевёл взгляд на огненные волосы Джиневры. — Что будет дальше? — внезапно спросила она, когда Дафна опустилась рядом к Малфою. Лёгкий ветер развеял его пиджак на её коже. — Дальше мы вернёмся в замок, что-нибудь съедим, кто-то, вероятно, решит дождаться рассвета. — спокойно сказал Блейз. — Я говорю о войне, Забини. — Ты не знаешь всего, Уизли, поэтому не имеет смысла говорить тебе о наших позициях на войне. — Драко выдохнул дым, и запрокинул голову назад. Клубы выходили из него словно замедленно, а огонь костра освещал бледную кожу под рубашкой. — Говорить нужно было раньше, и... — Ты ведь понимаешь, что кретин сам не знает, что делать, а? — вальяжно всплеснул рукой Драко, перебивая Блейза. — Тебе повезло, что он не сказал тебе «до конца войны ни-ни». Подобные вечер не оставляли надежды избавиться от разговоров о детстве. И кажется, лишь так Джинни была способна, глядя им в глаза, осознать, кем являлись детишки высшего магического общества. Минуты летели, разговор оборачивался самыми различными вариациями. Будто на пути тревоги, беспокойства они позволяли себе нечто, что можно назвать искренним весельем. Каждая вечеринка будет иметь продолжение, каждый план обретёт исход, а такого может не быть никогда. — Ты умеешь вязать?! — глаза Джинни округлились, когда она смотрела на ухмылку Драко. — Может вы, ребята, ещё и знаете, как стирать вещи, подметать, и смывать унитазы? — Ты всё обломала! — Блейз состроил моську. — Последний пункт всё портит! — Клятые унитазы! — Драко тяжело вздохнул с иронией, переглядываясь с другом. Джинни рассмеялась. Хлынул ливень. Девушка вскочила, но остальные сидели совершенно без движения. Волосы Дафны тут же намокли, Драко провёл по её щеке большим пальцем, вглядываясь в бесконечное количество окурков. Капли струились по белым кудрям девушки, уходя в ноги. Она касалась мокрой ткани чёрного пиджака, глядя на светлую кожу своих оголенных ног. — Не хочу, чтобы это заканчивалось. — Дафна смотрела вверх, капли падали на ресницы. Луна освещала её бледную кожу, белые, чересчур длинные волосы впитывали всё больше жидкости. — Ничего ещё и не начиналось. — Молчи, не говори ничего. — она сжала его руку. Дафна наслаждалась запахом травы и земли, сорочка Джинни прилипла к телу, и она села ближе к Блейзу. Драко запрокинул голову, подставляя лицо воде. Девушка провела рукой по его шее, волосы пахли сандалом, а одеколон от резкого прилива воды стал слышен сильнее. — Я люблю тебя, Малфой. — Не собираешься повторить? — ухмыльнулся он, не открывая глаз. — А ты? — Ты сама знаешь. — со всей серьёзностью сказал он. Затем губы растянулись в ухмылке, словно чёртик внутри него прорывался наружу. — С распоротым животом, в Албанском лесу, на пытках в поместье Ноттов, ничего не меняется. — он загибал пальцы. Малфой был спокоен. Думал о стратегии, наблюдал, был обходителен со всеми и много смеялся. Драко вырос, мальчик внутри него умер. Он научил её видеть больше, думать тщательно, находить детали. Он показал ей, что мир полон превосходящих её. Он научил её не рассчитывать на кого-либо, научил видеть в людях перспективу, а не набор навыков. Они встали, с глупыми улыбками подставив руки дождю. Мокрые насквозь бегали по траве, периодически падая, наслаждаясь летним дождём. Было около четырёх утра, они носились словно прокажённые, падая на землю, одежда была насквозь мокрой. Джинни улыбалась так ярко, словно это был последний счастливый момент. Все знали, что так и было. По лицу Дафны покатились слёзы, она неслась быстрее ветра, дующего ей в лицо, и упала в траву, пока пиджак чуть не спал. Горячие слёзы жгли лицо. Она не хотела просыпаться. Девушка стояла на краю своего проклятого обрыва. Ей хотелось увидеть Эпиону. Хотелось прижаться к её лбу. В Дафне Дэ Вэллио жила любовь. Она не делила её, не отдавала. Солнце начинало вставать. Слизеринка со слезами смотрела на оранжево-розовое сияние. Огненный, цветущий расвет. Она протянула вперёд руку в длинном пиджаке. Он пах родным ароматом сандала, и уже костра. По волосам стекало, ноги покрылись мурашками. — Я люблю тебя. — прошептала Дафна, глядя на солнце, появляющееся за горизонтом. Она не адресовала это кому-нибудь. Голос сорвался, она стояла с приоткрытым ртом, яркая помада, размазанная по лицу слилась с румянцем на щеках. Девушка упала на колени, смотря на бескрайнее розовое небо. Она вытянула ладонь, дождя уже не было, а воды на щеках становилось лишь больше. Драко подошёл сзади, и галантно подал ей руку. Сладкое лето, как многие говорили «последнее беззаботное». Но у неё такого никогда и не было. Дафна смотрела своими огромными голубыми глазами в его серые. Её всегда поражала его красота: нет, она видела достаточно красивых мужчин, но Драко был отвратно безупречен, не имея в себе ничего, что красоту бы питало. Красота Дафны была волшебной, и если так угодно — выигранной. Но он знал, на сколько красив, и что более важно: никто и не смел посягать на них обоих, идентичных в красоте своей грязной жизни. Школа была совершенно пустой, и освещённой самым красивым утренним солнцем, что удавалось видеть здесь. В туалетах сквозь стеклянные рисунки свет пробивался самыми яркими цветами, а Филч уже носился по коридорам. Джинни ввалилась вместе с ними в гостиную Слизерина и тут же упала на диван, словно это была её гостиная. Кожаная ткань явно не показалась ей самой мягкой, но девушка тут же уснула. Бессонные моменты, когда произошедшее кажется сном. — Серьёзно? — нахмурился Забини, смотря на её обнажённую кожу. Он прикрыл её рубашкой. Дафна поднялась в спальню. Эпиона часто вставала рано, увидеть её сопящей было редкостью. Девушка подошла к её постели, находящейся в другом конце комнаты от её. Её кудри были разбросаны по подушке, она спала в старой смятой футболке. Дафна подошла к ней, и поцеловала лоб девушки. Та перевернулась на другой бок, и Дэ Вэллио увидела Драко в дверном проёме. Солнце пробивалось в комнату, она улыбнулась парню, и посмотрела на себя в зеркало: весь макияж потёк, расстёгнутый пиджак совсем не прикрывал тело, а волосы струились, словно водоросли. Драко протянул ей стакан с огне-виски, и они чокнулись: — Знаю-знаю, ты не делишься. — она улыбнулась, глядя на его взор в сторону сопящей гостьи. *** — Как? — Я не знаю, Салазар! — взревела Паркинсон, выходя из кабинета Защиты от Тёмных Искусств. — Снейп просто зверь, а это только второй экзамен. — простонала она. Забини вопросительно взглянул на них, когда Дафна вышла из кабинета вместе с Тео. Их лица были наполнены неким несвойственным всем равновесием. Увидеть Нотта в присутствии Дафны в непоколебимом спокойствии казалось невозможным, но они оба даже не взирали друг на друга. Блейз в неком непонимании взирал на поникшие лица слизеринцев. Дафна и Тел отошли на пару заворотов, и тут же взревели. — Да, Дэ Вэллио! — Дафна бросилась Тео на шею, вереща. От былого равнодушия не осталось и следа. Он приподнял её с каменного пола, обернувшись вокруг себя с воплем. — Вы едва ли не первые, кому удалось списать у Снейпа. — Забини, произносить это вслух ты сможешь только в Хогвартс-Экспрессе. А пока мы имеем полное право отдохнуть. — выдохнула она. — Эти перья и вправду обмануть не так просто. — он прокашлялся. — Я думал, что мне попадётся другое заклинание. — Тебе сообщили, у кого что, Нотт. Меньше эмоций, сам знаешь, мы всё продумали. Я чересчур долго искала те чернила. — она дала ему «пять». — Больше не слова об этом. Уроков не было, экзаменационные дни были самыми напряжёнными и беззаботными одновременно, даже удалось убедить Тео, что на его вечеринки по празднованию каждого экзамена никто не придёт, ибо сдавать что-то приходилось почти каждый день. Дафна наслаждалась последними моментами, когда видит вокруг улыбки. Предвкушать траур было даже забавно. Солнечные дни, не свойственное для Шотландии лето, и спокойная, размеренная жизнь вокруг. Экзамен за экзаменом, и постепенно, ночи в библиотеке пришли к концу. — Я ожидал, что попадётся что-то другое. — хмыкнул Флинт. — Ты знал, что попадётся искристый порошок либо зелье прочных ресниц. — закатил глаза Блейз. — Мне попался Прыщевыводитель. — возмутилась Астория. — Такого я не ожидала. Перси безмолвно стоял около кабинета, и тут же встрепенулся, когда оттуда вышел Драко. — Как успехи? — Пошёл нахуй. — он даже не остановился, просто протолкнулся мимо. — Что ты сказал, Малфой? — обернулся Рон. — Не трать энергию, Уизли, твой братишка и не посмотрит, если тебя кто пошлёт, разве не так, Перси? — Драко обратился к нему впервые за долгое время. Худощавый парень стоял около двери и ничего не отвечал. — На его месте я бы дал себе по лицу. — он развёл руками в стороны. — Семейные узы. — он пошёл следом за Флинтом и Тео. Астория на секунду задержала взгляд на покрасневшем Роне. *** — Ты не смеешь будить меня в такую рань. — Дафна потянулась, словно кошка. Солнце щипало глаза, девушка приподнялась к шторе, но Эпиона со смехом раздвинула её назад, пропуская в комнату больше солнечных лучей. Дафна простонала, и уткнулась в подушку. — А ты не смеешь спать в такой день! — девушка затянула волосы в пучок, её родинки на лице стали более видимыми. Она была в жёлто-оранжевой майке с некой надписью на итальянском. Девушка рассмеялась, и стянула с Дафны одеяло. — С Днём Рождения, Даф! *** — Я пока не вижу тебя заваленной открытками и цветами. — Тео вручил ей чёрный свёрток с золотой надписью, поцеловав девушку в обе щёки. Когда-то она приучила его делать так, и с тех пор юноше оставалось лишь хвастаться, мол «так делают французы». Объятья Теодора Нотта были теплее любого французского блюда. — И в этот судный день я без десяти слоёв платья и причёски в форме ковчега. — Ты поразительно скучна. Всегда выглядишь безупречно, вот никто и не удивляется. — он обнял её за плечи. Стройный парень как всегда говорил остро и ухмылялся, вытягивая чёткий, выразительный подбородок. — Мне не стоит спрашивать о том, что сегодня будет? — Чёрт, если кто-то расскажет, я перережу ему глотку. — рассмеялся парень, и девушка взяла лучшего друга под локоть. Тот ухмыльнулся, и наклонился к ней, слегка прищурившись. — Только один момент, мадмуазель: будь в поле зрения, а? — он подмигнул и скрылся в Большом Зале, словно увидев что-то за её спиной. — Доброе утро. — услышала она мягкие французские слова. Он галантно взял её руку и поклонился: — Я могу поздравить Вас? — безупречный французский лился из него, словно музыка. Дафна сделала реверанс, держа его ладонь на уровне груди, и лучезарно улыбнулась. Парень достал чёрную шкатулку. Девушка прокрутила её, она была обвита золотыми вставками, и прочно закрыта. Идеально чёрный, даже режущий глаза цвет, и золото, которое словно натирали несколько часов, ибо оно сверкало. — Я не стану спрашивать, что это. — Я не стану говорить. — Как открыть, тоже не скажешь? — она подняла её над уровнем лица одной рукой. — С Днём Рождения, госпожа Дэ Вэллио. Он галантно развернулся, тряхнув чёрной длинной мантией. Девушка смотрела вслед силуэту. Она гордилась тем, как эта бездна стала смиренной. Как смирение сменилось одобрением, и им не нужно было больше объясняться. Как однажды она осознала, что никогда не ощутит в нём рутины, а может, знала всегда. Она не была уверенна в завтрашнем дне, но была уверенна в Драко. Ибо он и есть завтрашний день, он есть рассвет. *** — Это последний день, и сегодня всё будет чудесно. — Эпиона достала бутылку вина: Дафне и думать не хотелось, у кого она была украдена. — Почему сегодня, скажи? — Дэ Вэллио затянула волосы в лёгкий хвост, пустив несколько прядей свободно свисать вперёд. Эпиона коснулась её подбородка длинными пальцами и потянулась к ней. Она улыбнулась: — Потому что так это и работает. — она поцеловала её. — Да и Принц уже не выдерживает. Самое время исчезнуть. — она потянулась. — Ты обожаешь так делать. — О да, — довольно протянула она. — На самом интересном. Сколько бы не заключила альянсов, сколько бы прекрасного не нашла, я всегда ухожу, и сейчас самое время, мой брат не станет ждать. — она взъерошила кудри, лицо, усыпанное веснушками было поразительно счастливым сегодня. — Пора бы, милая, и правда. — Тео и Драко вошли в гостиную, Эпиона тут же усмехнулась, услышав голос Малфоя. — Каково ликование. — она покачала головой, прищурившись. — Отнюдь, не станут же они смотреть друг на друга, или упаси Боже, разговаривать, когда ты уедешь. — нарочито возмущённо изумился Нотт. — Авось, и друзьями стать можно. — он приложил ладонь к груди, — Поверь, Эпиона, а не позволю такому произойти. Дафна ожидала похищения. Ожидала, что её заколдуют, даже ударят по голове, отправят в бункер. Как обычно, тонна алкоголя, прекрасно выглядящие люди, признания в любви каждому от Тео, торжественные речи, и много-много интриг. Впрочем, после дня рождения Драко, все ожидали нечто не менее масштабное. Она знала, что экзамены прошли, и гораздо больше людей будут планировать попасть туда. Кто-то был настолько рад, судя по слухам, что хотел обойти систему отбора и пробраться в гущу событий. Что ж, Дафна знала, что на своё празднество Драко не получил развесёлого приглашения со связыванием или лёгкими пытками. «Парню нелегко.» — повторяли они. Думал ли кто-то, что кому-то сейчас легко? Нет, но говорить так было даже приятно. Словно всему есть оправдание и отдельная причина. Многим лучше чем «Драко не явился из-за того, что планирует убийство, он приносит вам свои извинения и милую открытку!» Было около шести вечера, все вернулись с ужина, который большинство из свиты благополучно пропустили, ибо впереди предстоял долгий вечер. Выйдя в главный зал гостиной из второго, девушка увидела Джинни, невозмутимо перелистывающую фолиант из массивных шкафов гостиной. Девушка подняла голову, и уже второй раз поздравив Дафну, и вернула взор страницам. — Не советую наряжаться. — улыбнулась ей Астория. — Совсем. — Не раскрывай все карты. — Я ничего не говорила. — она тут же отошла от неё, подмигнув. Дафна ожидала, что ей подмешают нечто в напиток, который предложил Тео, ожидала, что сейчас её околдует Джинни, прошедшая вне поля зрения. Было просто уверенна, что парфюм, который предложила попробовать Миллс, сейчас усыпит её, но когда она устала прогнозировать, отправившись в ванную, повалилась словно замертво, упав на пол. Ей вспомнились капли воды в мрачной ванне старост в тот злосчастный день. Она помнила, как задыхалась. Помнила рвение, которое было почти невозможно подавлять. Рвение выплыть наружу, смотря на свет сквозь воду, желая выбраться туда, к воздуху, к свету. Сейчас её топили: она понятия не имела, кто именно, но прекрасно знала, что произошло. Помимо того, что её топили, её смутило ещё несколько вещей: она не могла пошевелиться как минимум двадцать секунд после того, как очнулась, и не слышала никакой музыки. Вечеринка слизеринцев в честь дня рождения проходит без музыки? Никакого света. Темнота. Девушка ощущала, как волоски на её коже двигаются от воды, а платье, словно русалка, колышется. Она не могла глотнуть воздух, к ней подступала живая паника. Постепенно пальцы начали ощущать что-то вновь. Девушка сделала рывок: в животном страхе и желании вырваться наружу. Холод тут же ударил по коже: она начала жадно глотать воздух, так сильно, что сдавливало грудь. Девушка провела рукой по волосам, словно восставая спустя несколько лет пребывания здесь: место зыбкое, словно склеп, а боязнь издать лишний звук оснащена тем, что каждый шорох кажется оглушающим. Девушка не могла наладить ритм дыхания, хотя продолжала считать про себя, каждый раз сбиваясь. Она провела рукой по воде, в которой плавала. Её опустили сюда в одежде, сняв обувь и украшения. Ванная старост: совершенно тёмная и пускающая тени по этому месту. Здесь было холодно, и девушка слышала лишь звук воды, которой сама касалась. Она выбралась из ванной, по платью тут же стёк, казалось, литр воды разом. Пол был ледяным, она тут же ощутила, как кожа покрывается мурашками и посмотрела вверх, шмыгнув носом. Сил не было, она ощущала себя так, словно училась дышать заново, самостоятельно делать этого не получалось. Темнота и вправду была удушающей. Девушка держалась за грудь, чувствуя, как её сдавливает незримый поток. Слизеринке казалось, будто внутрь залили свинец, и легкие прямо сейчас застывают. Девушка сжала кулак, заломив острый ноготь. Она ничего не видела, и была уверена, что это действие порчи, глаза отнюдь не привыкали к темноте. Она не двигалась, пока вдруг, кто-то не стянул её запястья. — Ну наконец-то. — протянула девушка, даже не сопротивляясь. — Я уже заждалась. Она ощутила взмах в воздухе, и постепенно тьма перед глазами расселилась. Здесь действительно было темно, но теперь она видела всё. Ванная старост была расширена в десятки раз, потолки были выше, звукоизоляция должна быть отменной. Её запястья стянули, девушка захихикала. Астория за её спиной улыбнулась, и Дафна резко повернула голову к кабинкам туалета. Из каждой их них начали вылетать вспышки, которые стремились к потолку, и всё помещение постепенно осветилось ярким светом. Дафна ухмыльнулась. Астория за ней была в чудном платье, и улыбнувшись ей, отошла от связанных запястий Дафны. Повсюду горели свечи, витал лёгкий аромат парфюма, само помещение приняло жутко красивый вид. Золотые подсвечники, столики и фуршет, лёгкие напитки, словно произведения искусства. Глаза разбегались и казалось, будто зал украшал искусствовед. Ванная перестала быть похожей на Хогвартс, это было как...дома: золотые элементы интерьера, простор и прохлада. Дафна ходила вокруг со стянутыми запястьями босая. Оказалось, сюда поставили кучу столов с едой, и вскоре она прошла дальше, увидев живой оркестр. — В туалете мой день рождения ещё никто не отмечал. — сказала она. Проходя мимо кабинок, девушка раскрыла глаза от удивления, когда из них отовсюду повыскакивали десятки ребят с объятиями и взрывающимися хлопушками. Это были лишь особо близкие слизеринцы, но всего через пять минут вредноскоп начал впускать людей толпами. Дафна наблюдала за летающими под потолком крохотными драконами из магически созданного ночного неба, казавшегося чересчур глубоким. Руки ей никто не развязал: решив поиздеваться, все сошлись на том, что каждый будет кем-то вроде провожатого для неё. Некоторые поили девушку, когда она просила, кто-то брал на руки. Оркестр был изумительным, парень на саксофоне периодически танцевал с Паркинсон во время перерывов. Им удалось передать собственный быт: роскошь, вкус, и бесчисленное количество того, что после этой вечеринки никому будет не нужно. Абсолютно все парни явились в смокингах, девушки в дорогих платьях, с прекрасным макияжем и причёсками. Все были поразительно веселы: медленно ходят, общаются с напитками в руках, рассматривая люстры и тумбы: каждый, кто не участвовал в проектировании сего великолепия, а туда можно было смело причислить подавляющее большинство, разгуливал по преобразившейся ванной. — Вы воссоздали благотворительные вечера? — сказала она, когда Тео кормил её тостом с лососем. — Именно, и это оказалось гораздо сложнее, чем потратить гору денег на праздник Малфоя. Пришлось обучить Кребба вести себя хорошо. — Каждый получил инструкцию по одежде и поведению. — хмыкнула Астория. — Высшее общество никогда не кишело лишними лицами. — ухмыльнувшись, Тео обнажил белые зубы. Девушка ткнула его локтем, что удалось с трудом: — Ты не очень-то смахиваешь на аристократа, когда напиваешься. Девушки культурно стояли у столиков, пока вокруг них витали блёстки. Даже музыка, исполняемая вживую, была идеально отобрана. Пары танцевали, Эпиона, как всегда, одолжила у Дафны одежду. Здесь пахло словно на балах, как от партнёров отца, и как в уборных, куда уходят отдышаться и взглянуть на себя в зеркало. Все вокруг были изумительно грациозны, танцуя под фортепиано со скрипкой. Прекрасная девушка с арфой собирала завороженные взгляды, а маленькие крылатые создания в воздухе заставляли вздрагивать. Дафна ощущала себя мокрой гончей: длинные волосы висели словно водоросли, а макияж Астория благополучно помогла ей смыть. Мокрое платье прильнуло к телу. Сама именинница была босая, и совсем несхожая с остальными. Это и было идеей Нотта: заставить её танцевать без рук, бегать среди обворожительно выглядящих людей в своих мокрых одеяниях и плескать волосами. Антуража добавляли связанные руки, из-за чего казалось, будто она просто пленница аристократов, которые насильно поят и кормят её отравой. Она поменялась ролями с окружающими. — Ну же, вперёд. — Тео помог ей отпить из фужера, и под звуки старой, напоминающей кельтскую, музыки, стал выплясывать в туфлях перед девушкой. Босая Дафна со смехом оборачивалась вокруг себя. Блейз подхватил её на руки, когда существа, витающие в воздухе, приближались к ней, осыпая её пыльцой Эпионы: янтарной, светящейся. Стародавние люстры новоиспечённого бального зала были настолько высоко, что танцующие пары на фоне этого, казались просто мурашками. Шли минуты, и вскоре голос сзади неё произнёс: — Сейчас. — сейчас запах сандала не интриговал, она услышала, как верёвки на руках рвутся. Ей хотелось собрать их одну за одной, красные и зудящие запястья хотелось снова стянуть. Она изменилась в лице так резко, скулы стали ощутимо острее в разы. Кожа рук начала, гореть, и мечтать снова быть связанной. Драко взял её за руку: — Nous devons partir, mademoiselle. — кожа как всегда покрылась мурашками от этого шёпота. «Нам пора, мадмуазель...» не могло успокоить, или заставить думать о вечности. Она повернула голову к выходу. Эпиона в чудесном чёрном платье из сатина стояла в дверном проёме и держалась за дверь. Прекрасный парень с саксофоном словно издевался над ней, исполняя этой девушке итальянску композицию. Она улыбнулась ей: светло, даже горячо. Дафна смотрела ей в глаза, ощущая себя в десятки раз хуже, чем когда не могла дышать. Девушка стояла с этой улыбкой, и Дэ Вэллио не хотела видеть этого. Никаких сожалений — клялись они. «Моя безликая бестия.» Она так и не узнала её фамилии. Так и не узнала, что сейчас с её родителями. Так и не услышала, откуда её сила, как она проведёт остаток жизни, как она может быть настолько эрудированной без образования? Она не узнала её дату рождения и точную национальность. Она не знала, кто эта девушка. Но она пересчитала все её родинки, и составляла созвездия из её веснушек. Она знала, что нужно сказать, чтобы одним словом заставить её упасть, какую книгу ей никогда не стоит давать, и что символ на её браслете обозначает свободу. Она узнавала про каждый камень, который она надевала на шею. И она была бы рада оставить всё так, вот только ей нигде не было места. Бестия была не только безликой, но ещё и не имела родины, и не привязывалась ни к какой точке. Дом не лежал к её ногам, людей она оставляла, а о любви и думать не смела. Но любовь жила в ней больше, чем в ком либо: она текла сквозь её ладони, просачивалась янтарным светом к глазам, и растворялась в пышных волосах. Она ощущала связи иных, и не смела строить своих. «Пора.» Пора дать ей улететь. Однажды, здесь приземлилась Эпиона, названная в честь целительницы древнегреческого мифа. Едва ли магглы знали о ней, чего уж говорить о волшебниках. Но увы, раны она не латала. Она умела заполнять пробелы: просачиваться сквозь, и селиться в людских сердцах. Она могла говорить о созвездиях, сравнивать конспирологии, и чувствовать: о да, это она умела. Как никто другой, она могла проникать сквозь людей, и понять всю скверну, что они таят. Могла понять, кто хранит чересчур много, а кто чист и уязвим. Вот только...стоя в дверях ванной, она совершенно не оставляла за собой ничего. Как заполнив всё, она исчезала. Она принесла любовь, всего лишь подмигнув один единственный раз, она заставляла Дафну сейчас смотреть на неё, не моргая, вынуждая Драко просто позволить ей это. Эпиона уходила. Она не уходила без следа, о нет: Эпиона оставляла за собой такие язвы, которых Дафна не видала никогда. Так больно мог бы сделать только один человек, и он стоял рядом с ней. «Не трахай ты мою девушку, ты бы мне нравился, Принц.» — сказала как-то Эпиона. Он тогда ухмыльнулся, и промолвил, что даже если бы она не заводила себе занятых аристократок на месяц, и не занимала его место своей задницей, то даже тогда не нравилась бы ему. Она заняла место каждого. Внедрилась, не была любимой, но впиталась словно на подкорку. Дафне хотелось оказаться у неё под кожей. Хотелось дышать ею и держаться, пока всё не закончится. Пока их связь не оборвётся. Драко спокойно вёл её: терпеливо и медленно, не делая и шагу назад. Она знала, что не умеет страдать. Не станет, попросту не сможет, ибо она Дафна Дэ Вэллио. Но её бросало то в холод, то в жар, пока она босыми ногами протаптывала путь до неё. До её бестии. Чёртова танцовщица. Она никогда раньше не шла по этому коридору босой, и пройдя несколько поворотов, ощутила, как Драко взял её на руки. Девушка смотрела на его кольца и перстни: чёрное, серебряное. С ними увязались Тео и Блейз. Нотт, как всегда, хохотал с Эпионой до последнего, а та беззаботно шагала, стуча каблучками: в безупречной одежде, без единого недостатка, совсем несвойственно самой себе. С платья Дафны стекала вода, очерчивая их путь. Она встала на траву, и увидела старый маггловский автомобиль. Блейз хмыкнул с неким интересом. Невозможно было понять, что именно это за машина, половина деталей точно ей не принадлежала. Ветер раздул пушистые волосы Эпионы, а мокрая ткань платья Дэ Вэллио прилипла к коже. Из машины вышел невысокий тощий парень: кудрявый и такой же веснушчатый как сестра. Эпиона подалась вперёд на каблуках. Паул обнял её, и та стиснула его со всей силы, расцеловав в обе щёки. Низкорослый парень взял щёки сестры обеими руками и улыбнулся. Она понимала, как они похожи. На нём была потёртая футболка с надписью на латыни, и лёгкая куртка на несколько размеров больше. Джинсы протёрлись в коленях и были стянуты поясом чересчур сильно. Всё это свидетельствовало о том, что он далеко не первый владелец, и вряд ли законный владелец этой одежды. Они заговорили на португальском. Парень с некой опаской поглядывал на них, когда Эпиона с ним говорила. Дафна видела: его смущает то, как сестра выглядит. Она напоминала их. Эпиона ныне совсем не отличалась от остальных девушек: была грациозна, от неё чудесно пахло, она была облачена в дорогую одежду, на её теле не было ни одной волосилки, и нанесённый макияж сверкал в свете луны. Он коснулся её пышных волос, привычно похожих на крону дерева — они были покрыты осевшей пыльцой. Она сказала ему что-то, опёрлась рукой о машину, и аккуратно прошуршала к ним, стараясь не свалиться на траве в босоножках. — Ну вот и всё, кажется. — она немного невинно пожала плечами, ключицы выперли наружу сильнее. — Была счастлива оказаться среди вашего народа. Слизерин и вправду гиблое место. — она добавила это с такой влюблённой улыбкой, будто ей понравился притон с запахом пепла и рвоты повсюду. — Настолько гиблое, что я на всю жизнь запомню, как одно из лучших. — она сплела руки в замок, и рассмеялась. Её худое, тощее тело казалось сейчас ещё более стройным. Паул сложил её небольшую сумку. — Эй, мы разве такие страшные? — крикнул ему Нотт. Главное обратиться так, словно знакомы тысячи лет, и даже Паул начнёт улыбаться — в этом весь Тео. Парень подошёл, обняв сестру за плечи. Она прижалась к нему, пока тот спокойно беседовал со всеми. Его тут же осыпали вопросами. — Этот месяц был достаточно продуктивным, я заработал немало, продав некоторые камни, у вас в Британии слишком много готовых предложить больше, чем я рассчитывал получить. Даже в затхлых районах некоторые идиоты додумывались покупать цирконий по цене жёлтого топаза. — у парня был такой же прекрасный английский и широкий кругозор: он уже успел поведать достаточно об тектоническом конструкте земель, которые им встретились, о правильных техниках медитации и видах осанн в современных практиках. — Так ты продаешь простым смертным стёкла по цене драгоценностей? — дерзко ухмыльнулся Блейз. — Вам, друзья, крупно повезло, вы просто выиграли эту жизнь, даже не говорите об ответственности или отношениях с родителями — мы от своих просто сбежали, а моя ответственность — это жизнь моей сестры и вера в завтрашний день. — он улыбнулся. — Шесть лет тому назад я уверовал. — он развёл руками в стороны. — Вам, вероятно, чуждо это. — Отнюдь, магглы построили на этом целую систему правления массами, весьма интересно в изучении. — хмыкнул Драко. — Но зная о существовании магии, на кой чёрт тебе оправдывать это маггловской религией? — скрестил руки на груди Блейз. — Я не причисляю себя к единой вере, я склонен думать о разнообразии богов, как стихий, даров, сил природы. Принять свою сущность мне помогла именно вера. Я не принят семьёй, изгнан и не понят в стране, и я потратил чересчур много лет для принятия того, что отсутствие во мне магии не делает меня скуднее. Эпиона — настоящее открытие, в ней живёт не только сила волшебников. — улыбнулся он: парень имел большие губы и цвет кожи темнее, чем у сестры. На его руках были татуировки с символами, напоминающими стародавние египетские рисунки. — Вы, Дафна — не меньшее открытие для мира. Но я пуст и всевышние не одарили меня магией. — он развёл в стороны ладонями, на которых тряслись браслеты с деревянными бусинами. — Боюсь, мне была послана иная миссия: я есть брешь — не волшебник, и не маггл, нечто большее. Не думаете, будто я тщеславный сквиб, решивший, что ему уготовлена судьба свыше просто потому что он отказывается признавать то, что жалок. Он умел вовлекать, словно гипнотизируя своим голосом. Их блестящий ум, кажется, был семейной чертой. Паул смог принять свою сущность, и сложнее испытания ему не уготовить. — Вы отправитесь в Албанию прямо сейчас? — спросила Дафна. — Мы оставим машину в подходящем месте, и я аппарирую с ним. — Эпиона посмотрела на брата. — Прийдётся всё же проехаться. — Боюсь, уже пора. — обернулся к ней брат. Девушка кивнула, и на её губах снова появилась эта жутка улыбка отчаяния. Она обнялась с Тео, тот прошептал ей пару напутствий в своём стиле. Блейз дал девушке «пять» и обнял её. Затем та подошла к Драко. Они ухмыльнулись. — Ну что ж, Принц, — её весёлый тон сменился при разговоре с ним. — Ты, вроде как, не любишь обнимать прекрасных незнакомок. — Ну почему же? Будь мы не так хорошо знакомы, я бы расплакался от чувственности сея картины. Они продолжали ухмыляться, не имея желания озвучивать понятые только им двоим мысли. Падкая на анализ чужой энергии, Эпиона будто впитывала его, смиренно глядя в глаза, так и не называя имени. — Я с самого начала поняла, что с тобой не всё так просто, красавчик. — Что ж ты сразу не сказала? Я так ждал кого-то, кто сможет понять мою хрупкую натуру. — он состроил моську. — Тебе приходится выбирать, и твои жертвы неоправданны. — её лицо резко пронзила серьёзность, которой никто никогда в ней не видел. Скулы вытянулись, разрез глаз заострился, а голос зачерствел. — Ты не представляешь, сколько силы внутри тебя, Принц. — она вытянула руку, не касаясь его. — Внезапный анализ? — Скорее, признание от эмпата. — она совершила некое подобие поклона головой. — Я ожидала что буду падать в обморок от силы, что буду ощущать в Альбусе Дамблдоре, и что каждый раз мой разум будет туманить невероятно сильный и великий волшебник. Но нет, я чувствую тебя, когда твой кабинет в трёх стенах. Потоки твоего внешнего поля настолько широко заряжены, что я осязаю их прямо сейчас. — она закрыла глаза, и провела рукой около него. Девушка положила ладонь ему на грудь, осветив глаза парня янтарным пламенем. Все отступили на шаг, когда юноша встрепенулся, связки на его шее тут же напряглись, желваки на лице заиграли. И тут всё оборвалось. На её лицо тут же вернулась беззаботная улыбка, и она накинулась на парня с объятиями: — Береги её, она важна как воздух. — Не только для тебя. — прошептал он ей на ухо, и она тут же освободила его сжавшееся тело. — Я никогда не видела ничего крепче вас двоих. Мне кажется, ваше хобби — доводить друг друга до полусмерти, а потом смеяться над этим за бокалом вина у камина никогда не иссякнет. — улыбнулась танцовщица. Наконец, очередь будто дошла до Дафны. — Ничего не говори. — произнесла девушка, и тут же прильнула к её губам, коснувшись её шеи. Они слились воедино, и каждая выпустила поток силы, обвивая двоих волшебниц. Стук сердца стал настолько скорым, что ещё немного — и слился бы в одну линию. И она подарила это в последний раз. В последний раз Дафна могла прочувствовать присутствие её силы внутри себя, обжечься ею, вдыхать её. Глаза Дафны залились янтарём, Эпионы — ярко-голубым льдом. Они стояли, сжимая руки в замке, смотря друг другу в глаза так, что волосы поднимались выше и выше, платья приподнимались в воздух, а потоки силы вокруг них блуждали и лились, будто русалки. Они горели ярче любого света, обвеивая девушек. — Пиздец… — прошептал Тео, вглядываясь в слияние сияющих огней. — Je toi aimerai toujours. — прошептала Дэ Вэллио, когда они оборвали всё синхронно, и упали в объятия друг друга. Её улыбка сверкнула в ночи в последний раз. Девушка села в машину, всем оставалось лишь отпустить пару шуток, и это был конец. Дафна смотрела на машину, пока та удалялась в лесную чащу всё дальше и дальше. Стало холодно. Мокрая одежда снова начала развешиваться ночным ветром, а возвращение в школу было безмолвным, но неожиданно Дафна словила себя на том, что улыбается, не в силах перестать. Она не чувствовала опустошения — всё было хорошо. Они возвращались к ванной, девушка шла немного отстранившись от троих парней, те не смели трогать её. Босые ноги сами несли её. Дафна подняла голову: она не смеет плакать, нет. Это было настолько потрясающе, что она не имеет права связывать с Эпионой что-то напоминающее слёзы. Ей не нужно было искать замену, или думать о том, как забыть. И Дафна будет жить в ней вечно: в касаниях на коже, в воспоминаниях о голосе, о прикосновениях к волосам, в смехе.