Глава 38
5 мая 2023 г. в 01:32
— Скажи мне, Северус, — Волан-Де-Морт, что казался поразительно уязвимым в собственном облике, сновал вокруг волшебной сферы, где находилась Нагайна. — Почему же сильнейший в мире маг и сильнейшая в мире палочка, — своими пальцами он прокручивал древко в руках. — Несовместимы?
Северус холодно взирал на хозяина. Хижина хранила тишину их беседы, лишь Лорд понятия не имел, кто находился в укрытии всего в нескольких метрах.
— Змея! — прошептал Гарри, и Гермиона тут же пнула его в бок, указывая на сферу. Их разделяла единая стена.
— Я приведу Вам мальчишку сейчас же, мой Лорд. — Снейп склонил голову. Гарри стиснул челюсти и Драко закатил глаза.
— Северус, Поттера не нужно вести ко мне. — рассмеялся Волан-Де-Морт. — Совсем скоро он прибежит сам. — он развёл руками в стороны, умиротворённо расхаживая по хижине. — Одолев владельца, волшебник и обретает власть над бузинной палочкой. — он закрыл глаза, приторно шипя каждое слово. — Скажи мне, Северус, кто стал убийцей Альбуса Дамблдора?
— Я, мой Лорд.
— Как хорошо подмечено, мой верный слуга. — он рассмеялся, глядя на древко. — Бузинная палочка не слушается меня, потому что ты и есть её хозяин, Северус.
Между ними повисла последняя пауза, не требующая пояснений. Дафна сглотнула, задержав дыхание, но внезапно в хижине послышался хлопок аппарации. Дэ Вэллио тут же обернулась в сторону входа и вздрогнула, когда увидела Драко в паре метров от Волан-Де-Морта. Она зажала себе рот, глядя на пустое место около себя, где секунду назад был Малфой. Дьявол умел исчезать незаметно. Дьявол знал, как возродить пропасть в её груди.
— Не двигайтесь. — приказала девушка, шепча в темноту. Голос дрогнул, она была готова метнуться вперёд, закрывая его собственным телом, лишь вжимаясь в стену знала, что вновь была сильнее. Сильнее каждого, прочнее в умении доверить ему эту ночь. Слизеринка не видела Гермиону и Гарри, и именно этой темнотой Драко и воспользовался. Беззвучен, неуловим. И даже сейчас, глядя в его глаза, что уже не искали её взора в укрытии, взирая, как он явил себя Повелителю, она верила ему. Верила, что он не слепо жертвует собой, что не подставляется под удар ради Северуса Снейпа, и что она действительно должна сидеть смирно. — Он знает, что делает. — она не верила в то, что говорила. Девушка вновь зажала себе рот, смотря, как Малфой является своему Хозяину в джинсах, рубашке, не скрывая Метки на руке. Он унижал Волан-Де-Морта одним своим видом, смотря, как отвратно сладок был этот миг.
— Нет, Том. — отныне он унижал и своим языком. Том. — Боюсь, палочка выбирает нового хозяина до глупого проще. Снейп встрепенулся многим резче, чем после оглашения собственной обречённости.
— Мальчишка, прочь...
— Нет, Северус, пусть предатель говорит. — Лорд надменно поднял указательный палец.
— Кровожадные сражения создали легенду о необходимости убийства, лишь боюсь, Том, простого обезоруживания достаточно. — юноша раздражал вальяжностью движений, словно специально размахивал Меткой на руке, и называл его маггловским именем. — Сотни лет попыток завладеть палочкой, жестоких убийств, когда всё необходимое крылось в простом Экспеллиармусе. Я обезоружил Альбуса Дамблдора на Астрономической Башне в ту ночь, Том. — он гордо вскинул голову. — Дафна Дэ Вэллио исказила свои воспоминания, двое подростков водили тебя за нос девять месяцев.
— Как ты смеешь говорить так о Повелителе...
— Северус, дай мальчишке последнее слово!
— Дафна Дэ Вэллио сознательно принесла тебе дар, что уже тогда принадлежал мне. Я хозяин бузинной палочки. Олливандер достаточно разговорчив, если не пытать его. Моя теория оказалась правдивой, Том.
— Как, по твоему, жалкое создание, я должен проверить в это?
— Обезоружь меня перед тем, как убить, Том. — он улыбнулся, разводя голыми руками в стороны. — Изменщики не нужны никому. Я предатель Магического Мира, предатель мира, что желал построить ты. Я позволю тебе убить меня, позволю и отнять свою палочку. — он вытянул древко из кармана джинс.
— Эспеллиармус. — холодный голос Северуса Снейпа разрушил идиллию. Его взор столкнулся с серыми глазами Драко. Отныне хозяином бузинной палочки действительно являлся зельевар. На сей раз овладев и палочкой Малфоя.
— Ты был мне прекрасным слугой, Северус. — огласил Том Реддл. — Но я не верю ни предавшим меня, ни тем, за кого пришли умирать от моей руки. — он обернулся к защитной сфере, что скрывала Нагайну. — Убей, дорогая.
Змея молниеносно выбралась из укрытия, вцепившись в шею Северуса, что тут же повалился на пол. Конец. Дафна сжалась, глядя на Драко.
«Трансгрессируй, ну же.»
Малфой гордо стоял, наблюдая за змеёй, что была готова покинуть хижину вместе с хозяином. И нечто в груди Дафны рухнуло. Он не планировал спасаться. Не собирался бежать с испорченным триумфом. Драко Малфой пришёл умереть.
— Экспеллиармус! — Гермиону Грейнджер было принято недооценивать, но когда после беззвучной аппарации она ввалилась в комнату, будто из вне, Дафна вновь признала её как равную. Не выдавая их укрытия, гриффиндорка схватила бузинную палочку и тут же подбежала к Малфою, хватая его за руку. Оба испарились в молниеносном хлопке. Дафна вновь зажала себе рот, на сей раз от кипящего ужаса. Волан-Де-Морт и Нагайна незамедлительно покинули помещение.
— Стой. — она крепко сжала руку Поттера, глядя на ещё живого зельевара. Желание оттянуть момент граничило с осознанием его уходящей жизни. Наконец, Дафна и Гарри вышли наружу. Его собственная кровь осталась на стекле у прозрачного витража, что носила стена.
Снейп оглядел её разодранный подол платья, будто она вновь вольно ввалилась к нему в кабинет без какого-либо стеснения. Он больше не мог говорить, яд мучительно высасывал его жизнь. Пожиратель откинул голову назад, и Поттер опустился около него. Его очевидное нежелание содействовать граничило с осознанием Дафной большего, чем Избранным.
— Дайте нам помочь Вам, Северус. — тяжёлыми шагами она сократила расстояние, опускаясь на грязный пол. Но тот обессилено покачал головой, закрыв глаза. По холодным щекам покатились кристальные слёзы. Стоило ему открыть рот в последнем «пожалуйста», как Дафна уже трансфигурировала кусок стекла на полу во флакон.
— Зачем ты... — нахмурился Гарри, когда с сопутствующим кивком Снейпа, она собрала его слёзы в крохотный сосуд.
— Спасибо... — едва ли Поттер слышал от него нечто подобное. Дафна приложила указательный палец к губам, словно разрезая свою кожу ногтем. Последний миг, и его глаза уносили жалкое существование, по шее стекала кровь:
— Я не отблагодарила Вас за биение своего сердца. Моя жизнь принадлежит Вам, Сэр.
Неожиданно для неё, его шёпот удалось разобрать:
— Не я был тем, кто действительно за неё боролся. — впервые он говорил о любви своего крестника без отвращения и отчуждённых качаний головы, первые умиротворённо глядел на ненавистную ему бестию. Он больше не посмеивался над чужим счастьем, больше не взывал к разуму. Снейп погибал в подлинном принятии. Не его судьба и ноша стали его наказанием — люди. Улыбки заслуживших счастье, напоминание о существовании вознесённых чувств. Видеть их: тех, кто ещё может бороться, кто находит лица друг друга среди сотен огней — вот главная пытка. Она столкнулась взором отдавшего за Драко Малфоя столько же, сколько и она, и его медленно покидающая тело ничтожная жизнь в очередной раз напомнила ей о жалком конце. Вот он — подлинный закат Пожирателя Смерти: укус змеи, Визжащая хижина, и глаза самого прекрасного, что было на его пути в одном мальчике со шрамом на лбу.
— Посм... — он издал тяжёлый вдох ртом, изнемогая от боли. Снейп пытался дотянуться к руке Гарри, но тот и слов разобрать не мог.
— Посмотри в его глаза. — прошептала Дафна, и Северус еле заметно вздрогнул: то ли от презрения к её излишнему, как и всегда, пониманию, то ли от собственных беспросветных мук последнего вздоха в мыслях о глазах, что вновь дарили ему её.
— Колдографии... — Дафна не позволяла себе разрывать его последний взор в глаза Гарри, слетевшее с языка не тронуло его. — Никто и никогда не увидит. Я готова дать Вам львиную клятву змеиного клейма на моём теле.
Он кивнул, и она собрала ещё несколько слёз.
— Мы знаем о Вашем обмане за столом Пожирателей Смерти. — прошептала она, но в его взоре не было и капли удивления. Он презирал настойчивость Дафны Дэ Вэллио и дьявола, что ввёл её в эту игру первого сентября. — Каковыми бы не были Ваши мотивы, мы благодарим Вас. Полагаю, Нимфадора Тонкс и десятки членов Ордена выжили благодаря Вам в тот день, желали Вы того или нет. Предавали Вы Орден ради Лорда, или наоборот, Вы совершили нечто героическое.
Северус Снейп ушёл: тихо и незаметно, как и жил, и Дэ Вэллио позволила себе последний взгляд в его застывшие глаза, прежде чем его отравленная, разорванная душа не обрела заслуженной свободы. Гарри, наконец, отвёл взгляд. Хижина хранила тишину, но отпускала дух несчастной полукровки. Палочка Драко выпала из ладони зельевара. Северус Снейп больше не разрывался в пытках собственного существования. Северус Снейп больше не искал глаз Лили Поттер в одном мальчике. Северус Снейп больше не гадал, разузнал ли кто-то нечто о его тайне: он ушёл бесследно, как и жил.
***
— Ты издеваешься! — резкая боль удара о дерево настигла его не сразу, и не отыскав Грейнджер глазами, он проглотил комок подступающей боли. Он тут же ступил по траве, и поднял голову, вглядываясь в крону огромного дерева, что приняло удар спиной на себя. — Грейнджер! — Драко подкатил рукава, ступая по траве. Запретный Лес не был местом, где перестать слышать голос своего спутника — хороший знак. Он огляделся: отвратная ночь, ни единого лучика среди бескрайнего леса, и Гермиона Грейнджер, которую хотелось убить за спасение его жизни. Она тихо взирала на него на расстоянии нескольких метров. — Дэ Вэллио и Поттер ещё там, грязнокровка!
«Грязнокровка.»
Он молниеносно возжелал вновь оказаться у ног Волан-Де-Морта, и пусть на сей раз девчонка не бросится помогать ему выжить. Грейнджер вздрогнула, словно вновь вспомнила, перед кем находится. Она стиснула руки в кулаки, не сокращая расстояния. Деревья будто обступили их, а ночное небо скрывало её разрушенное ликование от спасения.
Грязнокровка. Грязнокровка. Грязнокровка.
— Грейнджер, — он подался вперёд, но она тут же аппарировала на несколько метров вперёд, отдаляясь с каждым шагом. Грязнокровка, спасшая его без какого-либо мотива, грязнокровка, что взяла его жизнь в свои руки, оставив Гарри. Драко тут же трансгрессировал, оказавшись напротив неё. Лес, казалось, не был способен вывести их отсюда. Она опустила взор, и Малфой закатил глаза, хватая её запястье своей рукой. Она больше не проходилась взглядом по его метке, больше не имитировала отвращение. Гермиона даже не издавала звуков. Она подарила свой взор его холодному лицу. Темнота унесла пронесшийся всплеск азарта в её глазах, что она несла на губах до вновь полученной пощёчины жалкого слова.
— Возвращайся в школу, Малфой. — гриффиндорка развернулась, и он вновь стиснул её запястье. — У нас тут вроде война, если не забыл.
Он вновь встал перед ней, не говоря ни слова. Грейнджер сжала челюсти в отвращённом непонимании. Она не отступала, не бегала от него, как всегда, ожидала возможности скрыться. На пересечении миров, представая перед ночью, что они могли не пережить, она позволила себе остаться здесь. В мерзкой связи, что созидала тишина, в желании вернуться и не спасать его жалкую жизнь: она ненавидела правду, которая кричала, что даже вслушиваться в тишину напротив Драко Малфоя было лучше, чем видеть пополнение тел в коридорах.
— Прости, Грейнджер. — отрезал он, заставляя взирать на него. — Я не наделён правом просить, но прости. — девушка отвела взор. — Прости меня. — он закрыл глаза на секунду, и она сглотнула ком, что предвещал слёзы. — Не сейчас, не смей. — он усмехнулся, и закатил глаза. — Посмотри на меня.
Будто на зло, она вернула ему наполненный слезами взгляд. Драко откинул голову назад, сглатывая ком, и покрытыми кровью и грязью большими пальцами стёр слёзы с её щёк. Царапины и капля крови на её лице отрешённо напомнили им о подступающем разрушении, но сейчас он знал, что нечто слетевшее с его языка было услышано ею.
— Мне жаль. — прошептала она, обрывисто дыша. — Я о Блейзе.
Её голос сорвался, и девушка обняла себя руками, вновь избегая его взгляда. Годы унижений, тысячи отвратно брошенных фраз этой копне волос и щели между зубами. И «грязнокровка» представить не могла, почему же в его постели находится на четверть вейла с проклятием крови, а он, кажется, и не думал скрывать, что та приносила ему маггловские книги в гостиной Слизерина. Вот только было слишком поздно.
— Мне тоже, Грейнджер. — он будто ощутил удар в грудь, когда это плачущее создание обняло его, обернувшись нежнейшим творением. Он не ощущал этого и единого раза за годы существования бок о бок, но едва ли был готов признать, сколько отдал бы за подобное пару лет назад.
— Мне уж было показалось, что ты устал от этого за столько лет. — пробормотала она ему в грудь. Ему вновь хотелось попросить её убить его здесь и сейчас, лишь бы престать меньшим чудовищем перед миром. Тёмный лес унёс бы её отвращение и чистоту льющихся слов.
— Устал ли я называть тебя грязнокровкой? — он словил её взгляд холодными глазами. Всеми чреслами своей рваной души, он хотел упасть перед ней на колени и взмолиться отнять у него сердце, что билось, и красивое равнодушие, что рушилось с каждым её вопросом. Дафна любила его северную нежность. Но творение, дрожащее перед ним не вынесло бы и секунды. Она неслась бы прочь с каждым увиденным шрамом, с нанесённым ей ранением. Девчонка не продержалась бы и миг. — Страстное желание получить запретное порождает агрессию. — бросил он, читая дивное понимание в её глазах. Осознание. Девчонка возжелала откровений, не стала бы бегать хоть от единого. — Я ненавидел каждый раз, презирал свою суть, но, боюсь, мой мир не совмещал в себе...
— Замолчи. — она рассмеялась, шмыгая носом. Истерично улыбнулась, обнажая щель передних зубов. — Ты желал мне смерти из...из детской любви? — прыснула девушка.
— Мы говорим об этом во время битвы, Грейнджер. — он закатил глаза, и отнял её руки от себя.
— Нет, Малфой! — девушка заправила волосы за уши, и метнулась следом за ступающим по земле юношей. — Говори же! — она истерично развела руками в стороны. — Поговорим об этом во время битвы, Годрик! — её голос сорвался, он запрокинул голову назад, тяжело дыша, и усмехнулся.
— Почему ты спасла меня, Грейнджер? — железный тон, выводящий её на нечто подобное. Чертёнок избавлялся от уязвимости, уравнивал положения.
— Никто не должен умереть сегодня, это... — она сделала к нему несколько шагов. — Мы пришли вместе, мы уходим вместе, ты действовал не по плану.
— Разве не блефовал? — он усмехнулся. Девушка буравила его глазами. Нет. Он не блефовал.
— Не сегодня. — она бросила взгляд на его голые предплечья. — Ты достаточно эгоистичен, чтобы убиться прямо в разгар битвы.
— Уйти, позаботившись о плане? — он сплёл голые ладони в замок. — Не многим плох этот отвратный Пожиратель.
— Прекрати! — Гермиона раздражённо скрестила руки на груди. — Твоя ирония, твоё желание прятаться за собственным великолепием, твоё неумение говорить с людьми. — она свела брови. — Твой сладкий говор словно пустой звук! Чем галантнее, тем бессмысленнее!
— Почему ты спасла меня, Грейнджер? — Драко вскинул подбородок, надменно усмехаясь её истерике. Девушка округлила глаза, в подобии недоумения глядя на него. Он невозмутимо повторил: — Почему ты спасла меня?
Она вновь выдохнула, закатив глаза, и метнулась прочь, в чащу. Малфой вновь трансгрессировал, раз за разом настигая её, и вновь и вновь, девушка рассекала лес по направлению в школу, то ли убегая от него, то ли страстно несясь к битве. Она приземлялась в траву, путаясь в направлении, и падая на землю. Тело царапали кусты, а она раз за разом оказывалась всё в более незнакомом месте. Но сколько бы Грейнджер не аппарировала, сколько бы не бежала, он всегда настигал её. Стоя поодаль, безмолвно глядя на её попытки сбить его со следа. Через несколько минут Гермиона выдохлась, и опираясь рукой о толстое дерево, задышала тяжелее, чем от неё можно было ожидать. Он снова остановился в нескольких метрах от неё, наблюдая за тем, как она хваталась за кислород.
— Я знаю, что ты там, Малфой. — железным тоном отсекла она, хрипя. Девушка отдышалась, обернувшись. Она ненавидела его неуязвимость, способность в дымчатом спокойствии стоять здесь, словно загнав её в угол. — Ты выиграл. — она обернулась, измождённо взирая на парня. — Пора возвращаться. — под её ботинками ломались ветки, девушка вновь заправила волосы за уши, намереваясь пройти около него.
— Ты как никогда права. — не успела гриффиндорка пересечь ему путь, как Драко в подлинном спокойствии взял её на руки.
— Что ты...
— Ты измождена, отнюдь не имеешь сил как на трансгрессию, так и на ходьбу, и я, утомивший тебя игрой в догонялки, вновь вынужден просить прощения. — он взглянул на её удивленное лицо, и вернул взор огромной луне. Шаг за шагом, они приближались к выходу из леса, и Гермиона, доверив собственную тушу самому отвратительному из всех Пожирателю, глядела на звёзды.
— Это и есть твои извинения? — усмехнулась она, и Малфой тут же хмыкнул:
— Считай, что я принёс их дважды.
Их разделила отрешённость пропасти молчания, в которую он нёс её тело, а она всё ещё избегала его взоров в свои глаза, будто пряча правду. Будто всё ещё боялась взбучки, отсутствия серьёзности его намерений, подлинности действий.
— Не сжимайся так, словно я брошу тебя в озеро.
— Едва ли имелись сомнения. — в её словах не было ни смешливой иронии, ни саркастичного взгляда. Было ли уместным, в какой-то секундный момент, позволить этой девушке знать крошку правды? Было ли разумно нести её на руках, вместо того чтобы трансгрессировать, хватая палочку и лук, найти Поттера, отыскать Дафну, убедиться, что Диана и Эпиона не переломали себе кости, уничтожить последний крестраж, и...и он смеялся собственным мыслям, касаясь её кожи:
— Легче?
Гермиона сглотнула, отстранённо кивнув, и бросила на него взор, словно убеждаясь, действительно ли услышала это от Принца Слизерина.
— Почему ты сказал сейчас?
Он не нуждался в объяснении. Драко прищурился, обходя дерево, и отклоняя её голову от ветвей кустарника, открыл рот, вдумчиво глядя в темноту:
— Блейз погиб, не получив от меня и «спасибо» за бесчисленное спасение меня от самого себя. Тео разъярённо бросился прочь, не услышав от Дэ Вэллио слов о вечной преданности. Он может умереть не менее успешно, зная, что последним услышанным было наше с ней молчание в его спину. — он горько усмехнулся. — Знай же, Грейнджер, перед возможной смертью, правду.
Нечто в груди сжалось, и безупречные черты Драко Малфоя больше не казались ей фарфором. Он больше не был золотой статуей, что отображала лучшее из человеческого, и худшее из людского.
— Первого сентября Гарри Поттер отказал одиннадцатилетнему мне в дружбе. В тот день будущий Принц Слизерина уничтожил свои шансы на настоящую дружбу, и выиграл свой титул. — он усмехнулся. — С тех пор он не знал друзей, учился превосходить и поджимать под себя, и понятия не имел, в чём причина его презрения к тройке ничтожных гриффиндорцев, что путались под ногами. Избранный и его друзья получали славу, были любимы и, кажется, счастливы, но не в этом причина, Грейнджер. — он немного присел, прикрывая её голову от искривленной ветви дерева над ними. — Золотое Трио знало дружбу. Золотое Трио оставалось друг с другом не из причин состояния и единства общества, они сошлись не на почве социального класса, брака по расчёту, или связи семей. Они не посмели бы оставить друг друга, выбрать статус, и отказать в помощи. Они не были зависимы, не смели приносить боль, открыто признавались в эмоциях, и дорожили чувствами. — Малфой откинул голову, вглядываясь в звёзды. — Боюсь, подобное чуждо змеям.
— Я склонна была считать вас такими, но кажется, я познакомилась со слизеринской любовью.
— Северная забота, северная нежность. Они умирают, не услышав слов любви, не заслужив объятий. Увиденное тобою в Визжащей хижине — вот она, слизеринская смерть. Снейп одинок, жалок, смиренно спокоен. Как и Забини, что исполнил своё обещание перед Уизли. Как и Тео, что был готов полыхать в огне, вынеся оттуда отморозков.
— Как и ты, Драко. — она словила его взор, получив кивок. — Разве она простила бы тебе это?
— Простила бы Дафна смерть моему трупу? — он прыснул, а затем вновь прищурился. — Нет, разумеется. Вернула бы к жизни, только чтобы убить вновь.
— Она знала?
Драко покачал головой:
— Не знал никто. — он ступил с камня на траву, осторожно оглядываясь. — Она не думала, что мои попытки вновь оживут. На сей раз я нашёл собственному концу должное применение.
— Отнюдь не...
— Не стоило мешать, Грейнджер. — он свёл брови. — Как бы красив и грациозен я не был, стоило...
— Не смей передавать мне ответственность за свою детскую любовь! — она стукнула его по плечу, и слизеринец отнял одну руку от её ног, на секунду. Она тут же вскрикнула, разъярённо глядя на него.
— Я как никто уверен во взаимности, Грейнджер! — он рассмеялся. — Мы пришли. — парень мягко поставил её на землю. Представшее перед ним вновь обернулось телом в памяти, и поцелуем дементора в огне замка. Хогвартс пылал. Нимфы на крышах послужили дивной защитой, но с расстояния в десятки метров, он вглядывался в место, что никогда не считал домом, где кровати казались жёсткими, а люди презренно чужими, но ничего лучше ему не было даровано. Больше Хогвартса он ненавидел только собственный дом, а иных вариаций, кажется, дано не было. Слизерин горел, выпуская яд собственных чресел, душа воспитавшего его факультета лежала рядом с тремя другими, и на сей раз он понятия не имел, кем была Грейнджер около него, что несла его душа, лишь Чёрная Метка на руке определённо не принадлежала ему, и взглянув в глаза Гермионе, он выдохнул:
— Поджигай.
***
— Эверте Статум! — рявкнула Дафна, закрывая собой Гарри. Пожиратель перед ней перевернулся в воздухе, распластавшись на полу.
— Ты могла убить его. — нахмурился Гарри, словно ей этого ничего не стоило. Девушка прижалась к стене, вслушиваясь в звуки взрывов и вспышек. Стена около неё была разрушена, она прижала ладонь к ране на бедре.
— Гарри Поттер, у тебя есть палочка. — прошипела она, проговаривая целящее заклинание в спешке. — Нет времени, вперёд. — девушка выбралась из-за угла, уклоняясь от вспышек.
— Джинни... — Гарри ткнул в её кружева локтем, и девушка с опаской перевела взор в сторону. Джиневра Уизли забыла о жалости к себе. Её одежда была разодрана, тело и лицо перепачкано грязью и кровью, она неслась по замку в сумасшествии, вне контроля над собственным демоном.
— Джинни! — Дафна прижалась к стене, метнувшись к ней, и на секунду та заправила рыжие волосы за уши, взглянув на Дафну и Гарри. Секунда, последний миг, прежде чем она вновь не вынула стрелу из коричневого колчана. Её луком управлял огонь, горящие волосы расплывались по плечам, а в глазах стояла слепота.
— Дафна! — чуть не вздрогнув, она увидела Тео, что метнулся к ней, крепко держа лук в руках. Он уклонился от факела, что упал, поджигая огромного паука, и тяжело дыша, опустил руки на её плечи.
— Ты жив! — Дафна бросилась на его шею, вдыхая смрад дыма, пота, и крови, и коснувшись волос парня ладонями, оставила на обеих его щеках по поцелую.
— Главный вход, Дэ Вэллио. — он сжал её плечи, вглядываясь в глаза слизеринки. — Сейчас же.
— Нет, нам нужно...
— Заткнись, Поттер, просто шагайте за мной. — он махнул рукой, пробегая по коридору. Дафна отбилась от паука, метнувшись следом за Тео.
***
Грейнджер устало опёрлась о стену, сохраняя силы. Драко оглядел её, будто оценивая состояние, но девушка тут же направилась в сторону Большого Зала. Он желал отыскать свой оставленный здесь лук, но что-то во взоре защитников Хогвартса сказало ему, что оружию определённо нашлось применение. Драко обошёл труп Пожирателя, чьё тело заледенело от груди до кончиков пальцев. В солнечном сплетении красовалась ледяная стрела, что пускала за собой струйки. Её хвостик был голубым, дерево окоченело, а ужас на лице поражённого не мог сравниться с Круциатусом. Диана Дэ Вэллио проделала безупречную работу. Гермиона остановилась у дверей в Большой Зал. Место, где он наблюдал горящее тело Беллатрисы было пустым, несколько свободных луков разных видов стояли у стен, а стрелы были ссыпали в деревянные ящики.
— Эй! — Гермиона склонилась над одним из них, доставая нужные стрелы, и удивлённо взглянула на бездействующего юношу.
— Они защищены от Тёмной магии. Ни один лук не пропустит Чёрной Метки, и молниеносно ранит меня. На наших с Дэ Вэллио луках не стоит защита.
— И где твой сейчас? — Гермиона взвалила тяжёлый колчан себе на плечо, затягивая пряжку. Девушка округлила глаза в напряжении: — Где твой лук, Драко Малфой?
Любой Пожиратель может воспользоваться потерянным им луком, кто-угодно способен добраться до оружия Ордена. Горечь расползлась по груди, он откинул голову назад. Гермиона в подлинном ужасе отвела взгляд от него.
— Грейнджер, не всё так плохо, едва ли кто-либо из них разберётся с ним так скоро. Скорее всего, его уже...
— Замолчи... — он слишком поздно понял, что ужаснулась она отнюдь не его заявлению. Гриффиндорка крепко стиснула огромный лук в руке, вглядываясь в тела, что лежали в ряд. Большой Зал стал кладбищем героев и злодеев. Дрожащей рукой, девушка откинула простыню, и тут же опустилась на колени в кромешном ужасе:
— Нет...
Перед ней лежали Римус и Тонкс, держась за руки. Их тела ещё не успели окоченеть, но перепачканная кровью одежда уже не хранила тепла. Девушка издала приглушенный крик в собственные ладони, опускаясь всё ниже к телам двух влюблённых. Малфой остановился напротив, глядя на выгнутую дугой спину девушки, что изливалась последними следами истерики.
— Грейнджер, встань.
— Нет.
— Поднимись же. — он взял её под мышки, опуская весь вес её тела на себя. — Тише.
— Месяц... — прошептала она в сиплом выдохе, и излилась ещё большим потоком ярости. — Ему не было и месяца, Малфой. — девушка отчаянно ударила его в грудь, запутанные волосы спали на лицо, по окровавленному лбу скатилась капля крови. Он вновь не дал ей упасть на колени, заставляя Грейнджер изливать каждый крик ему в грудь, удерживая её тело.
— Выдыхай, Грейнджер. — монотонно говорил он, взирая на пустой Большой Зал. Последняя ночь, устрашающий рассвет, что ждал их. Он никогда не желал оттянуть утро так страстно, как ныне. Драко сжимал её руки, не вслушиваясь в звуки взрывов, криков, и вспышек, лишь бесконечное эхо.
— Тедди Люпин сирота, Малфой! — она продолжала бить его, куда видела, с каждой секундой окунаясь в собственное бессилие. Голос Гермионы сорвался, её руки тряслись в попытках вновь приземлиться на его грудь, а он лишь глядел в потолок, что раньше скрывал сотни иллюзий неба и свечей, сейчас оставаясь серой пеленой агонии гриффиндорки. Зал казался разрушенным не увечьями, не выбитыми окнами, не сгоревшими остатками эмблем факультетом над столами, и уж точно не падающей со стола посудой. Не Беллатриса Лестрейндж уничтожила этот зал. Этот зал уничтожила каждая душа, что неслась из него в гостиную. Каждый бал, парад, и застолье. Каждый звук смеха, тост директора, и поднятый бокал.
Он и не заметил, как её истерика стала тихим плачем. Парень коснулся её волос рукой, она вздрогнула от одного только движения:
— Тшшш... — донеслось из его уст в несвойственном ей умиротворении. — Я знаю. — его рубашка вновь намокла, и на несколько секунд, и Драко закрыл глаза. Под этими простынями лежал Блейз. Забини не получил должного «прощай», но погиб, зная о цене своей ноши. Забини умер, глядя на Джинни, его убили в момент подлинного счастья. Он не чувствовал боли, не поздоровался со смертью, не думал, что мог бы погибнуть после содеянного.
— Вперёд.
***
Ему не доводилось говорить с ними, но дух присутствия хоть единой души сновал в доме неделями. Их красота сравнилась бы разве что с чарами вейлы, а след, что они оставляли не сходил, как вечность, которой они были наделены. Не успела Дафна броситься к нему с претензиями, как Тео тут же потянул их обоих на улицу по ступеням. Битва продолжалась, лишь Дэ Вэллио была не способна крепко держать лук и палочку. Гермиона крепко схватила Гарри за руку, избегая взора, подаренного Малфою накануне. Эпиона стояла около Джинни, обнимаемой Роном за плечи. Диана коснулась кружева на плече Дафны, прошептав что-то.
— Паул у Аберфорта. — кивнула Дэ Вэллио, и с холодным ужасом вгляделась в приближающуюся к двору замка толпу. Нет, армию. Девушка не пыталась пересчитать их, но глаза разбегались от одной фигуре к другой: дети, младенцы, высокие, взрослые люди, что с невероятной скоростью преодолевали расстояние.
— Вампиры! — рявкнула Лаванда Браун, и пуффендуец, всегда стоявший за баром на вечеринках, тут же закрыл ей рот рукой. Дафна довольно усмехнулась. Белые волосы развеивал ветер, вытянутые плечи Драко отнюдь не подходили ожесточённой битве замка. Великаны рушили стены, пробивая проход. Акромантулы ползали по потолкам, пробираясь, а Пожирателям Смерти удалось разведать тайные ходы.
— Паркинсон... — прошептал Тео, когда увидел завязавшуюся битву в окне закрытого коридора. Знать об этом туннеле не мог никто.
— Фред и Джордж ответственны за охрану тайных ходов. — хмыкнула Дафна, вернув взор появившейся армии. Больше сотни фигур, отстранённо стоящих во дворе, обратили взгляды к примечательному, на первый взгляд, юноше, с волосами цвета вороньего крыла. Он оглядел вышедших членов Ордена Феникса чёрными глазами, и убедившись, что Пожиратели действительно отвлечены отрядами внутри замка, вывел из-за спины девочку. Она казалась на несколько лет младше его, но горделиво оглядывала защитников школы. Он не позволял ей шагать прочь, одним своим телом показывая, что всей армии за его спиной прийдёт конец, стоит кому-либо коснуться девушки. Она с усмешкой оглядывала окружающих.
— Здравствуй, Авикус! — к всеобщему удивлению, Драко и Дафна с улыбками направились вперёд. Он взял Дэ Вэллио под локоть, наблюдая за выросшим в несколько лет вампиром. Сейчас он напоминал восемнадцатилетнего юношу, чья кожа отливала всё тем же королевским синеватым сиянием, вены и сосуды проступали по коже, но грация, с которой он, и сотни людей, облачённых в атласные, дорогие бордовые ткани, стала чище, во многом опаснее. Каждый носил подобие кафтана, чёрный элемент в виде галстука или ворота. Мужчины и женщины были облачены в чёрные штаны и красные юбки в независимости от пола и внешнего вида. Стройный мужчина около Дафны махнул подолом своей многослойной юбки, подмигнув девушке. Дафна улыбнулась самой волшебной усмешкой, что отыскала. Худощавая женщина в строгих брюках скептически оглядела их, но стоило Авикусу, а когда-то Райли, обнять Дафну и Драко, как сотня вампиров позволила себе издавать звуки. Их убийственно королевский вид казался обворожительно неуместным, но что-то подсказывало слизеринке, что о сражениях вампиров в юбках и строгих костюмах она мало что знает.
— Как вы нашли нас? — Дафна и Авикус поклонились друг другу. Поразительной, холодной красоты юноша поцеловал её руку в свойственной ему грации. Ещё недавно он сломал её, сейчас же нежно коснулся ладонями в перчатках. Его губы казались красными, а говор привычно гипнотически воздействовал на каждого:
— Множество наших соседей встало на сторону вашего не дорогого друга и его соратников. — он мягко повертел своей ладонью руку Дафны, отыскивая Метку, и завороженно оглядел её. — Информация быстро доходит среди наших кругов, дорогая Дафна. — льстивая музыка, что испускали его уста обвораживала и влюбляла каждого, кто взирал на его кольца, одетые поверх чёрной перчатки. Бордовые ткани сверкали в ночи, идеально отливая обнажённое юношей клыки.
— Не танцуй на моих перепонках, Райли. — от услышанного маггловского имени нечто на белом лице изменилось. Чёрные глаза не пропускали человеческих эмоций. Им не стоило доверять, сотня вампиров вслушивалась в комнаду предводителя. — Каким образом брошенный вампир возглавил армию?
— Отнюдь не возглавил, Дафна Дэ Вэллио. — он вновь сжал её ладонь в усмешке. — Это — моя семья. — он широко развёл рукой. — Мой род, и мой омэн, разумеется. — он с несвойственной ему нежностью коснулся волос магически красивой девочки. Парень вновь приблизился к Драко и Дафне, прошептав: — Её существование не шуточно возвеличивает репутацию.
— И что же, вернулся в свою семью, как только стал вновь нужен? — Драко вскинул бровь. Авикус скривил губы, оглядывая его перепачканную одежду, и сглотнул. Чёрная бабочка на его вычурной бордовой рубашке отлила вспышкой огня в замке:
— Так работает наш мир, Драко Малфой. — он тут же обратился ко стоящим поодаль членам Ордена:
— Моё имя Авикус. Этой ночью мой род пришёл сразиться за вас во имя благополучия Магического Мира! — он развёл руками в стороны.
— Чушь! — рявкнул Артур.
— Вампиры всю историю стояли под знаменем Тёмных Сил. Первая Магическая Война показала, кем оказались сотни ваших «родственников». — спокойно отрезал Кингсли.
— Я не смею говорить за наш вид, чародеи! — стоило последнему слову слететь с его губ, как Малфой прыснул. — Боюсь, не могу ручаться за каждого члена своей семьи. Но могу поклясться, что каждый стоящий за мной, включая меня самого, готов сражаться за вас сегодня. — он вернул взор Дафне, и та кивнула:
— Мы готовы убедить вас в подлинности намерений этого юноши. — она распрямила плечи, вглядываясь в лица. — Вчера вы смогли поверить двум Пожирателям Смерти. Потом же, десяткам слизеринцев, что прямо сейчас защищают наше существование. Сейчас мы просим вас довериться нашим союзникам.
— Путь отдаст девочку! — Молли указала рукой на омэна, стоящую за Авикусом. — Любой вампир отдаст свою жизнь за созданного себе подобного.
Авикус заледенел, в ужасе глядя на Дафну и Драко, затем на стоящую около девочку. Вампиры в ожидании замерли.
— Решение за тобой, Авикус. — Драко скрестил руки на груди. — Мы понесли огромные траты, ваши силы существенно помогут Ордену. Власть Лорда не принесёт выгоды и свободы ни одному вампиру. Но сражайся вы сегодня, будьте добры показать свою преданность.
— Сделал ли это хоть один кентавр? — он оглядел существ в замке. — А кто-либо из них? — парень указал на башни, где нимфы создавали защитные барьеры.
— Нет, Авикус, но это должен сделать ты. — отрезала Дафна. Вампир сжался в подлинной боли, тяжело вздохнув. Глаза налились чёрным, отвратно заполняя белок, и несколько мутных слезинок скатились по фарфоровым щекам. Они вынуждали его на чужеродное действо — жертву частицей себя. Безупречно и гордо выглядящий вампир молниеносно опустился на колени перед девочкой, и та открыла рот в осознании его согласия.
— Бремя лунного света, — он коснулся её плеч, стоя на коленях. Чёрные слёзы катились по щекам, разливая по шее. Его смолистый цвет волос оттенял заполненные отражениям ребёнка глаза. Больше они не принадлежали ему.
— Утонуть в равновесии. — ответила девочка, прижимаясь к нему лбом. Двое холодных, созданных сохранять достоинство животных. Кровожадные, отвратно отрицающие чувства самим своим существованием ныне слились в последнем вдохе перед рассветом. Создав её, Авикус больше не хранил своей сути. Теперь она и была отнявшим его душу бременем. Он стоял на коленях, моля о раскаянии. Перед сотней равнодушно глядящих на умирающее в своим чреслах существо. Сердце его стояло, кровь не лилась по венам, сон не настигал его после долгой дороги, а ноги не болели от измождения. Но недры его тёмной сути рвались на части, стоило кому-либо отнять крохотное, созданное им великолепие. Дитя не пищало, не просило отправиться прочь. Девочка прижалась к нему лбом, касаясь чёрных, льющихся по щекам юноши слёз. Бездонный взор покрыла пелена пустоты. Он был запечатлён в каждом дюйме её холодной кожи, и не позволил себе подняться на ноги даже когда Дафна протянула девочке ладонь:
— Ты знаешь, что делать, красавица. — она улыбнулась ребёнку, будто собиралась взять её на руки, но девочка тут же оказалась рядом с Молли.
— Куда они поместят её? — вампир не моргал, чёрные струйки стояли на лице, а он мог глядеть лишь на прекрасные волосы, что блестели в огнях, когда Миссис Уизли вела девочку по ступеням.
— В безопасное место. — Дафна не имела понятия, можно ли характеризовать подземелья подобным образом, но юноше, кажется, хватило и этого. Девушка обернулась. Авикус с выдохом поклонился вампирам, и один за другим они опустились на колени перед членами Ордена Феникса. Джинни Уизли слезла с кентавра, обнаружив с сотню аристократов, разодетых в дорогие ткани, что один за одним вставали на колени перед замком, где бывать им и не доводилось. Авикус снял перчатку с руки, и положил ладонь себе на сердце, кланяясь Драко и Дафне:
— Когда-то вы сохранили мою жизнь, чародеи. Настал наш черёд отплатить. — его голос сорвался. Члены Ордена ответно поклонились сотне вампиров, и те встали, слушая план от Кингсли и Артура. Сотня бойцов, готовых разделить этот долг сегодня. Девушка тут же перевела взгляд, увидев, как девочка лет восьми, в длинной красной юбке, сворачивает голову акромантуру, цепляясь за его шею зубами. Драко усмехнулся, когда одним движением молодой парень взобрался на тролля, сворачивая ему шею с нечеловеческим хрустом.
— Она будет в порядке, Авикус. — Дафна коснулась плеча вампира.
— Лилит. — усмехнулся он. — Она сама выбрала имя. — стоило словам слететь с его уст, как парень тут же скрылся с неистовой скоростью, и следующим увиденным был Авикус, что сбросил двоих пауков с лестницы.
— Действенно, не находишь? — она ткнула Драко в бок с усмешкой.
— Уж думал обучать их искусству стрельбы.
Дэ Вэллио думала, что ведала о жестокости битвы, но лишь сейчас та заиграла подлинными красками. Больше она не останавливалась. Дафна неслась, пуская стрелы, провоцируя силу нимфы с поразительной скоростью. В момент она возжелала, чтобы лишь на секунду, видя её поединок с Пожирателем, Снейп взглянул, как одна лишь струйка сили нимф была способна пробираться в тело изнутри. Они кричали, извивались от стягивающих нитей, но на сей раз Дэ Вэллио знала, что делает. Каждый вампир держал при себе нож на поясе. Аномальная сила не спасала их от критического воздействия магии. Волшебники никогда не помогали вампирам, но сейчас одни были готовы кромсать тела за других. Невилл подал руку оказавшейся под завалами даме, что тут же поклонилась ему, скрываясь бордовым шлейфом. Они словно парили в воздухе, уклоняясь от вспышек, предсказывая, читая мысли, и вслушиваясь в недоступные вербальные нити. Твари чувствовали температуру, жизнь вокруг, и пусть волшебники и были их слабостью, их мысли приходилось доставать по крошкам, а присутствие вынюхивать, ярость, с которой они были готовы отвоёвывать свой статус и положение в Магическом Мире казалась невообразимой.
Три отряда под руководством Стебль, Флитвика, и Макгонагалл всё ещё занимали позиции самых высоких башен: Астрономическую, Гриффиндорскую, и Когтевранскую. Пожирателям удавалось пробираться выше и выше. Выбитых окон, словно печатей об их присутствии, ставало всё больше. Дафну затолкала в коридор фигура, что казалась намного меньше своих соратников.
— Форма спадает, а? — Дафна отразила оглушающее, молниеносно разбивая зеркало, что заставило женскую фигуру на секунду осмотреться. — Фокус, Паркинсон! — Дэ Вэллио щёлкнула. — Серпенсортия!
Ей не стоило думать, кто стоял перед ней, когда они вновь, как и год назад, ходили вокруг. Подземелья встретили их приветливее. Здесь почти не было разрушений, зелёные факелы оттеняли строй Пожирателя, что скрывал лицо девушки, и порванное платье Дафны. Между ними сновала змея, готовая броситься на обоих.
— Не молчи же, Пэнс! — усмехнулась Дафна. Змея шикнула на Пожирательницу, и та отступила назад. Они оказались у гостиной.
— Остолбеней!
—Протего! — Дафна вновь отразила чары, и Пэнси отбросило вдаль. Змея моментально настигла девушку, и та подожгла её.
— Неужели ты бежишь, Паркинсон? — Дафна развела руками в стороны. Разодранный подол платья плёлся за ней, пока Паркинсон поднималась с пола. Дафна ударила по полу тяжёлыми шнурованными ботинками. — Казалось, пару месяцев назад сидели за одним столом, а?
— Экспеллиармус! — вскрикнула девушка, и палочка Дафны отлетела в сторону. Девушка метнулась за стену, когда Паркинсон вызвала взрыв в коридоре. Ногу Дафны задело огнём, она взревела, падая на пол, и схватившись за древко, метнулась вперёд. Но Пожирательницы тут уже не было. Дэ Вэллио метнулась к лестницам, увидев обгоревшую мантию сокурсницы.
— Импедимента! — девушка метнула вспышку в ноги убежавшей, настигая её. Мощной вспышкой чего-то Паркинсон метнула Дафне в лицо, затмив взор, и заставив кашлять. В секунду девушка обернулась, увидев, как Пэнси за спиной хватает её за волосы, оттягивая их с неистовой силой. Дафна вскрикнула, падая на ноги. Применение маггловской силы было унизительным само по себе. Её палочка оказалась в руках Пожирательцы, и на сей раз та притянула её за белую копну волос к себе. Дафна повалилась в груду камней, пока девушка продолжала тащить её по полу, будто мешок. За её телом тянулся след крови. Около них сновали тролли и пауки, но Пэнси летела по коридору с поразительной скоростью, заставляя голову Дафны биться о груды камней в порыве простой, тупой боли. Неподалёку пролетело несколько кентавров, один из которых нёс на себе вампира. Дафна схватила камень от остатков толстой стены, бросив под копыта существу. Вампир молниеносно свалился, пролетев несколько метров вперёд, и девушке удалось дотянуться до него, выхватив нож из кобуры. Девушка тут же взглянула на собственное отражение в острейшем клинке, и одним движением отрезала копну своих волос. Паркинсон, тянущая её будто трофей, тут же упала на пол от натяжения. Дафна провела рукой по окровавленной шее, и глядя на зеркало в окне, посмотрела на собственные белые, покрытые кровью волосы. Те ныне не доходили даже до плеч, а белая копна лежала рядом с Пожирательницей. Кентавр и вампир давно скрылись, и она засунула в свой карман окровавленный клинок, вновь коснувшись пореза на шее. Шаг за шагом, Дафна подступила к Паркинсон. Та определённо не была мертва, попросту не могла быть. Окровавленные волосы лежали рядом с девушкой, и та наконец издала стон боли.
— Ты умрёшь, Паркинсон. — спокойно промолвила Дафна. Короткие пряди спали на лоб, когда она наклонилась к однокласснице. — Не от моих рук. Ты отдашь мне мою палочку, и мы разойдёмся. Но сегодня ты погибнешь в жалком визжании, чего бы это не стоило. А я не стану убивать мертвеца.
Она вновь вспомнила голос Эпионы, что в монотонном спокойствии повторяла это, будто пророчество. Паркинсон не жила бы долго, это стало безмолвной молитвой, доступной всем, кто её знал.
— Думаешь, я не способна убить тебя первой? — Пэнси поднялась из груды камней сквозь боль, и наконец, сняла с чёрных волос капюшон. Маска Пожирателя Смерти развеялась дымкой, и внутренности Дафны сжались. Волосы не были чёрными. Лицо не напоминало блеклый океан, она не щурилась в презрении, а глаза — о, отливающий серым небесный не мог принадлежать Паркинсон. Из груды камней, спустив капюшон, перед ней пристала Астория Гринграсс, что вглядывалась в её глаза с долей отрешения. Она не желала объясняться. Лишь протянула Дафне палочку, словно зная, что та не посмеет что-либо сделать. Дэ Вэллио протянула к ней руку, задирая чёрный рукав её мантии:
— Свежая... — хрупкая рука носила Метку. Они стояли среди груд камней в окровавленном молчании. Каждая мечтала лишь прекратить боль, слизеринки тяжело дышали. — Почему? — прошептала она. Каждый благотворительный вечер, каждое объятие этой девушки, каждая фраза, взятие ладони. Она повторяла, что верит в них с Драко. Она знала о содеянном ими. Она шла против, могла лишь подпольно выступать, не вестись на провокации собственной семьи, считаться предательницей, но говорить правду. Астория Гринграсс, смотря своими блестящими глазами в её уставшее лицо, вселяла веру в этот факультет, в некую удачу, и подарки судьбы. Но ныне она носила чёрный плащ, её лицо ещё миг назад скрывала маска, а ладонь в руке Дафны была покрыта самым отвратным знаменем из возможных.
— Он обещал, что избавит меня от проклятия... — её голос сжался, девушка избегала её взора.
— Плевать, что он обещал. Плевать, Астория. — Дафна вскинула голову. — Салазар, ты знала о каждом убитом, о каждом обманутом и жалко оставленным на произвол.
— Я никогда не хотела спасать мир, Дафна. — Гринграсс взяла её окровавленные ладони в свои, и по её покрытой грязью и кровью щеке скатилась слеза. — Он знал, что я не такая, как мои родители. Он знал, что я приближена к другой стороне больше, чем Паркинсон.
— Его змеёй в замке была ты. — Дафна откинула голову назад, прыснув. — Ну, разумеется. Пэнси никогда не знала столько.
— Мне позволяли сидеть среди гриффиндорцев, время от времени пускали в Выручай-комнату, меня защищал Забини, а Забини защищала Уизли. — она сглотнула. — На моей семье лежит проклятие, Дафна. Раз в несколько поколений оно возвращается без исключений. Меня настигнет болезнь: боюсь, я едва ли успею стать женой и матерью, а потом...
— Ты всегда заслуживала на большее, чем судьба жены Пожирателя Смерти. — она сжала Чёрную Метку на её руке: — И это не то, что я имею в виду, Тори!
— Я не знала так много, как он рассчитывал. Говорил, что если информации будет меньше, то никакого проклятья он не снимет, и...
— Ты не могла достать больше.
— Я стала придумывать. Ложные наводки, которые невозможно было проверить или опровергнуть. Каждый раз, появляясь в Малфой-мэноре, я знала, что здесь я только по одной причине. — прошептала она. Перед глазами Дафны вновь пристал безупречный приём. Десятки людей в отвратно идеально затянутых корсетах, смокингах, сдержанность каждого движения, перчатки, вуали, её собственная утончённость. И эта девушка, что словно спасала её раз за разом. Объятья той, кого она считала другом. Разговор, что мог занять минуту, но Астория Гринграсс умела убеждать в своей преданности, оставаясь в сознании. — Он перестал доверять мне. И тогда я вступила в их ряды. Не являясь на встречи, исполняя лишь одно задание. Ему нужен был свой среди чужих. Так я стала чужой среди вас.
— Когда? — голос Дафны сорвался.
— Помнишь, когда ты встретила меня в последний раз? — она скорбно усмехнулась. — В ту ночь мне поставили Метку.
Нечто в груди Дэ Вэллио разбилось. Дафна открыла рот в желании сказать хоть слово, но Астория выжала из её груди воздух, не давая ей даже поднять взгляд.
— Я просто хотела жизни, Дафна. — она улыбнулась в слёзы. — Это — не жизнь. То, во что ввязались вы и Драко — не жизнь. Вы выживаете, вас кормит страсть и собственная идея, но никто из вас не знает спокойствия.
— Мы не хотим знать спокойствия.
— Я хотела! — её крик отразился эхом на стенах. — Я хотела знать спокойствие с ним! Когда мне было пять, я впервые оказалась в Малфой-мэноре. — прошептала девушка. — С тех пор я не знала иных вариантов, Дафна. Ни единого. — её шёпот стал шипением. — Это и есть Слизерин: я знала, что любовь не стоит ничего. Каждый юноша на пути лишь проходимец перед тем, кто был послан мне ещё в детстве. Я была рождена для него, а он — для меня. Мы не должны знать друг в друге любви, не должны желать друг друга, как Пэнси желает его. Стабильность и благополучие. Равновесие. Я не должна жить им, как вы друг другом, лишь знать, что в один момент, — она вытерла слёзы, сглатывая комок. — В один момент у нас будут дети. В один день его дом станет моим. Но никто никогда не возжелает жениться на проклятой, Дэ Вэллио.
— Я проклята, Астория.
— Я знаю, Салазар! — она разъярённо метнула вспышку в стену. Дафна невозмутимо глядела на её слёзы. — Ты не должна быть идеальной, держать ровно спину, оставаться милой, нравиться его родителям. — она с ненавистью вгляделась в лицо девушки. Подобного Дафна не наблюдала в ней, не могла и представить. — Потому что тебя выбрал он. С тобой он предал их, с тобой он стал изменщиком. С тобой он отказался от меня. — она сжала руки Дафны, впиваясь в них ногтями, и дрожащим голосом прошептала: — Я идеальна, Дафна. — она округлила залитые слезами глаза. — Я идеальна, безупречна. — она оставила пощёчину на лице Дэ Вэллио, но та лишь спокойно вгляделась в её ненавидящее лицо. — Я мечтала об этом с первого сентября. Не Лорд украл мою жизнь. Не проклятие забрало бы её. Не Метка, не этот факультет, не моя семья. — она вскинула подбородок. — Ты отняла моё счастье.
— Отними же моё, Астория. — улыбнулась Дафна. — Попробуй, убей меня, как и мечтала. — спокойно проговорила она. — Забери меня у него, как я забрала его у тебя.
— Нет. — она смахнула слёзы. — Даже если у тебя не останется ничего, у меня не будет ни на грамм больше.
— Ты всегда была умнее, Гринграсс. — ухмыльнулась Дэ Вэллио. — Иди прочь. Спрячься. Убеги. Сделай то, о чём услышала от меня за несколько часов до. Лорд не подарит тебе спасения потому что умрёт сегодня. Никто не поможет тебе, никто и не собирался. Ты умна, но до смешного наивна. Поблагодари, что ещё жива, и отправляйся прочь. Обрети собственную жизнь, или выйди за очередное слизеринское отродье, если того желаешь. Только боюсь, никакого уважения к вам после этой войны не останется. Никто из выращенных подобно тебе не будет почитаться. Сидеть в саду и купаться в галлеонах больше не выйдет, Тори. Отрежь свою чёртову руку, утопись в Чёрном Озере, принимай Оборотное каждый день, только не оставайся здесь.
— Убей меня.
— Ты не настолько слаба. Признай же, что тебя не существует вовсе. Где твой хвалёный интеллект, когда его добывание не оправдалось счастливым браком и долголетием в блаженстве? Ты хоть раз делала что-нибудь для себя, Гринграсс?
— Поздно, Дафна!
— Поздно будет на рассвете. — хмыкнула девушка. — В начале я дала тебе два варианта: беги или сражайся. Надо сказать, не предусмотрела твой стиль сражения.
— Я не могу просто встать и бороться за вас.
— Ну же, не будь жалкой. — рассмеялась Дафна. — Этот вариант ты предусмотрительно у себя отняла. — Дафна усмехнулась, и вытянула палочку: — Бу, — девушка послала вспышку прямо в ноги девушке, и та вскрикнула отскочив. — Беги, Гринграсс.
Стоило той обернуться, как каждый в коридоре закрыл уши от отвратной боли, упав на колени. Дафна привычно опёрлась руками о стену. Скрежет, что сложно было назвать голосом, вновь прокрался в стены, в её голову. Кровь полилась из ушей Астории.
«Я объявляю часовое перемирие. Мы не желаем дальнейшего кровопролития. Отдайте честь погибшим, помогите раненым, восстановите силы. За этот час Гарри Поттер должен явиться ко мне один и безоружен. В противном случае, каждого из его соратников ожидает суровое наказание. Я даю вам один час.»
С его словами Гринграсс вновь повалилась на пол, разбивая голову об обломки. Она упала в груду камней и Дафна тяжело вздохнула, метнувшись прочь. Ей казалось, словно она повалится на пол подобно Астории, но схвативший её за плечи определённо не позволил бы ей и минутной слабости. Она вылетела к лестнице, тут же упав в руки Драко:
— Не спрашивай.
— Не собираюсь. — он провёл пальцами по её обрубленным волосам, покрытым кровью, и усмехнулся, заглядывая в коридор.
— Это не Пэнс...
— Я знаю. — он опустил ладони на её плечи с тяжёлым вздохом. Дафна изумлённо уставилась на него. Он понятия не имел, сколько времени прошло, и сколько оставалось. Послание Волан-Де-Морта гудело в голове нуждой сделать хоть что-то помимо того, чтобы глядеть на остатки её волос, и вновь заставлять себя говорить:
— Паркинсон мертва.
Пэнси Паркинсон никогда не была той, кем страстно возжелала быть первого сентября на платформе девять и три четверти.
— Неужели... — Дафна прыснула. Пэнси жила отнюдь не так, как представляла, а умерла, вероятно, всё сильнее приближаясь к своему собственному раю. Её тело лежало на руках Драко Малфоя, а последний вдох девушки отразился в его серых глазах.
Она ушла. Тихо и незаметно, не оставив за собой и единого слова. Он убил её. Не палочкой, не вычерченой руной. Он отнял её жизнь семь лет назад, и глядя в его лицо, что казалось ещё прекраснее в момент обретённой им свободы, она ушла. Пэнси никогда не имела настоящих подруг, не испытывала подлинной любви, эмпатии, счастья, и человеческого наслаждения. Она не имела собственных желаний, не открывала секретов, не дорожила. Но, казалось, она получала всё перечисленное в десятикратной мере, стоило ей оказаться около Принца. Паркинсон была готова убить за него, была готова умереть, будто сейчас. Они сражались. Конечно, сражались, ибо девчонка должна была хоть раз в жизни почувствовать, кем он был.
— Ты не стала мной, Паркинсон! — ходя вокруг неё, он отразил атаку. Девушка уклонилась. — Считаешь, что судьба очередной подстилки Тома сделает тебя лучше, смелее?
— Мы сидели за одним столом, Драко! — рявкнула она. Маски на лице не было, девушка давно позабыла о своём статусе. — Я была там каждую секунду, словно родители вновь оставили нас наедине в мэноре.
— Паркинсон, ты стала Пожирательницей Смерти! — он ударил вспышкой прямо в древко её палочки. Девушка выпустила по нему несколько чар помех:
— Не просто так, Драко! — она обошла его вновь. Парень закрыл глаза в подлинном раздражении.
— Ты стала Пожирательницей Смерти ради меня! — он отбросил её вдаль невербальной магией. — Считаешь это хоть на грамм разумнейшим решением?! Сновать у покоев Дэ Вэллио, падать в ноги Лорду, будто для тебя это имело смысл. — он ударил её вспышкой в грудь. — Ты никогда. Ни во что. Не верила. — ещё одна вспышка, и Паркинсон повалилась на пол, взявшись за грудь, и сплюнула кровь. — Не потому, что была умнее: всё так же считала грязнокровок отродьем дьявола, прижимала малоимущих к стенам, словно на первом курсе, была так же отвратно слепа и ограничена. — он наклонился к не желающей даже встать девушке. — Но не в этом дело, Пэнс, — он опёрся локтем о колено. Больше Пэнси не хотела бороться, или имитировать борьбу в попытке сказать ему хоть слово. — Наибольшей идиоткой ты становишься, когда выбираешь меня.
— Всегда. — прошипела она, нагло глядя в его глаза. — Сектумсемпра. — её палочка, наведённая в её же грудь. Переступая через боль, она разломила древко пополам, не отводя от него взор. Драко опустился на пол, округлив глаза. На мантии тут же выступила кровь. — Не спасай меня. Не смей спасать меня. — прохрипела она, откашливаясь кровью. Слёзы на глазах появились отнюдь не сразу. Боль не казалась ей подлинной, когда она медленно уходила на его руках. — Я словно засыпаю. — прошептала она.
— Паркинсон, прошу тебя...
— Они говорили, твоя душа достойна искупления. — прохрипела она, откашливаясь кровью, что миг за мигом заполняла лёгкие. — Ты получил его, Драко. — она закрыла глаза, задыхаясь в слезах. — Ты свободен. Твоя гнилая душа чище, чем когда-либо. — её окровавленная рука потянулась к его скулам, и она усмехнулась. — Ты ведь был просто мальчишкой. — она закрыла глаза, несколько слезинок вновь скатились, и он презирал себя способность дарить ей рыдания в момент её же смерти. Она должна была плакать от неистовой боли, от режущих ран, что с каждой секундой отнимали воздух. — Этого я и хотела. — прошептала она, прежде чем раствориться в объятьях собственной мечты, которую, как ни странно, её смерть и напоминала. Она задыхалась в боли, пока на теле ставало всё больше ран. Она откашлялась кровью, и взглянула на него. Паркинсон не лила слёз от боли, от Сектумсемпры, плач лился его глазам, его рукам, что забрали её жизнь отнюдь не сейчас. Её сердце не принадлежало ей долгие годы. — Я ещё никогда не была так счастлива.
***
— И ты оставила её там?
— Проще говоря. — девушка невозмутимо пожала плечами, заправив короткие волосы за уши. Малфой выдохнул. Гринграсс не очнулась, и Дэ Вэллио не собиралась сопутствовать её спасению. Перемирие. Пожиратели, словно мыши, расползлись по углам, пока члены Ордена возымели возможность отнести в Большой Зал каждое тело. Глаза бегали от вампиров, что могли унести несколько трупов одной рукой, к волшебникам, что стояли у простыней, прижимаясь друг к другу.
— Поттер! — Дафна и Драко подбежали к Золотому Трио.
— Мы решили не воспринимать его послание всерьёз. — Гермиона с неуверенностью оглядела Гарри. — Так ведь?
Тот еле кивнул, отстранённо подходя к Дэ Вэллио. Его взор казался больше, чем пустым. Избранный глядел в никуда:
— Флакон. — прохрипел Гарри, наблюдая за ещё одним вампиром, на руках которого была раненая семикурсница.
Кабинет Дамблдора безлико принял двух учеников. Дафна возымела сомнения о пребывании здесь Снейпа, будто данью почтения от его имени было сохранение первозданного вида этого места. Едва ли она хорошо помнила кабинет, но он выглядел так, будто Дамблдор должен был сейчас же вылезти из горы безделушек и двигающихся элементов декора. Но кабинет пустовал в кромешной темноте, что не проливала свет на подлинные его отличия от прошлогоднего вида. Дафна и Гарри остановились у Омута Памяти, что освещал её окровавленные пряди, и заставил голубые глаза мерцать в бездонном озере. Девушка достала флакон:
— Готов?
— Покажи мне что-угодно, только не это... — Гарри измождённо указал на горящие башни в окне кабинета. Девушка кивнула, вылив слёзы в Омут.
***
— Это лишнее, Принц.
— Не могла бы ты повторить это молча? — Малфой обмотал голень сидящей на лавке в Большом Зале Эпионы марлей, туго затягивая. Близился рассвет, но пока факелы и свечи позволяли им созерцать потрёпанные тела друг друга. Диана согнула ногу в колене, усевшись около Драко.
— Готово. — проговорил тот, и Эпиона довольно усмехнулась. Она разодрала свою юбку подобно Дафне, и оголённые ноги тут же покрыли ожоги, порезы, и следы заклятий. Но девушка не смела жаловаться, затягивая кудри в гульку, и улыбаясь собственной боли.
— Паула в действительности не хватает. — усмехнулась Диана. Эпиона вновь с горечью усмехнулась, и Гермиона тут же обняла девушку:
— Он будет в порядке. Ты тоже, слышишь?
В Большой Зал ввалился Авикус, и поклонившись им со всей своей галантностью, сообщил Макгонагалл о ещё двух Пожирателях, найденых в коридорах.
— Неужели? Обе были девушками? — Минерва изумлённо вгляделась в глаза, опираясь о двери зала.
— Я проверил метки, профессор. — кивнул вампир. — Боюсь, одна из них была жива, и не скрылась с остальными. Мы избавили чародейку от адских мук.
— Благодарю Вас. — кивнула женщина, тут же добавив: — Лилит незамедлительно будет возвращена Вам после окончания битвы. Боюсь, нам ещё будет, с чем разобраться через час.
Малфой откинулся назад, опираясь о стену. Голова гудела, на лбу выступила пульсирующая вена. Иногда он презирал умение слышать всё и вся. Будто головы окружающих ставали ближе собственной, их шаги и сердцебиение роднее своего же. Он закрыл глаза.
— Я рада, что ты жив, чертёнок. — Диана откинулась на стену подобно ему, и парень усмехнулся. Снова французский.
— Смотрите, кто у нас тут! — Рон по ту сторону стола обернулся. Драко и Диана скрестили руки на груди, демонстративно игнорируя этот мир с закрытыми глазами. Их общее молчание и сейчас было признаком общего спокойствия.
Нотт осторожно опустился около них, когда несколько слизеринцев, что выжили после Адского Пламени, обратили на него взоры:
— Простите, но их я не выдержу. — он устало сел на лавку. Фред и Джордж похлопали слизеринца по плечу. Джинни сидела в стороне, притворяясь, что чистит лук, но боясь даже столкнуться взглядом со смешавшимся народом за столом.
***
Образы сменялись один за другим. Поттер сказал «что-угодно, только не это», но был ли готов узреть воспоминания о собственной матери в голове зельевара? Чёрные дымки сгустились в небе, опуская двоих непрошеных в мёртвые воспоминания. Две сестры, которым никогда не суждено было пересечься путями.
«Уродка» в ужах гудело, а глаза рыжеволосой девочки наполнялись слезами. Петунья глядела на сестру, что бежала всё дальше по огромной поляне, пока на её пути не появился черноволосый мальчик. Дафна не имела понятия, способен ли он улыбаться, но этот смех казался самым искренним из всех слышанных ей — Северус Снейп взял девочку за руку, позволяя Петунье задыхаться в собственной злости.
«Она завидует тебе, Лили», мальчик бросил в воду камень, глядя на их отражение, и девочка нахмурилась. Он вновь сказал: «Ты особенная, не такая, как другие.»
«Гриффиндор!» — слёзы в глазах маленького Северуса, что словно потерял последнюю надежду, глядя на Распределяющую Шляпу на голове девочки, что направлялась к своему столу.
«Я Джеймс.» — мальчик протянул ей руку.
«Я Лили.»
Поттер пробирался сквозь сотни фраз, обрывков школьных годов.
— Ты такой же, как твой отец: алчный, ленивый... — властный голос Северуса сменился его собственным телом, подвешенным к дереву. Смех мародёров, что успешно применили чистящее заклинание в качестве издёвки:
— Ну же, грязнуля!
Его отец со всем наслаждением вглядывался в мучения сокурсника, пока их не настигла Лили. Крик матери смешался с оправданиями Джеймса и компании, его собственным смех обернулся пощёчиной. Гарри не услышал дальнейших фраз, лишь режущее: «Не нужна мне твоя помощь, грязнокровка» внесло ясность в произошедшее. Дафна вздрогнула.
Сотни обрывков из Паучьего Тупика, куда Снейп ненавидел возвращаться. Трелони, что, вероятно, впервые доказала свои способности, была услышана не теми ушами.
— В пророчестве не говорилось о Лили, Северус. Лишь о мальчике, что рождён в конце июня. — Дамблдор развёл руками в стороны.
— Я знаю, знаю, но он уверен, что речь идёт о сыне Лили.
Лицо Снейпа заполонила агония, он искал ответы в спокойствии Альбуса:
— Я прошу, я умоляю: спрячьте их, спрячьте их всех.
Дымка сгустилась, разум Гарри помутнел.
— И что же я получу взамен? — спокойный голос директора привычно просочился в уши. Северус сомкнул дрожащие руки вместе:
— Что угодно.
Лили и Джеймс Поттер были преданы. Доверие Хвосту стало гениальным ходом и роковой ошибкой. Два мёртвых тела, и Снейп, что опустился на пол в лунном свете, в последний раз прижимая к себе Лили Поттер.
— Мальчик выжил. И Тёмный Лорд вернётся, чтобы настигнуть его вновь. — Дамблдор поднял взор на профессора. — Северус, если Вы и правду любили её...
— Никто не должен знать.
— Никогда не говорить о самом прекрасном, что когда-либо в Вас было? — Альбус усмехнулся. — У мальчика её глаза.
Вспышка. Снова вспышка.
— Неужели — Гарри Поттер приехал в Хогвартс! — Дафна усмехнулась бы увиденному беловолосому мальчишке, если бы следующим образом не был Поттер, мокрый от пота уроков Окклюменции:
— Мой отец был великим человеком!
— Твой отец был наглым глупцом, Поттер!
Вспышка, сгусток дымки, и Омут вновь перенёс их в кабинет директора.
— Вы жертвуете жизнью ради мальчика каждый день.
— Он бездарен: напыщен, глуп, и ещё более нагл, чем его отец.
Кольцо Марволо Мракса, Воскресающий камень, и почерневшая рука Дамблдора.
— Это задержит проклятье, но, боюсь...
— Сколько? — директор устало поднял на него взгляд. Снейп тяжело вздохнул, вставая из-за стола:
— Год, не больше.
— Не избегай этого разговора, Северус, — Дамблдор вновь ловил взор его убегающих глаз. — Мы оба знаем, что Малфой-Младший послан убить меня. После его провала Волан-Де-Морт непременно обратиться к тебе.
В Омуте вспыхнул Драко, что держал бледной ладонью откушенное яблоко. Мёртвая птица, увиденная им. Кэтти Белл, амулет, медовуха, Плакса Миртл, и бесконечный провал. Беловолосая девушка, что смеялась, и шептала французские фразы. Гарри Поттер, которого она вела за собой по холму. Безупречна и в воспоминаниях зельевара, она давала Малфою уроки, в которых он не нуждался, с каждым разом всё больше и больше приближаясь к точке самоуничтожения. Сейчас Гарри смог увидеть нечто, доступное тому, кто не был одурманен чарами вейлы. Он наблюдал за Малфоем, что сжимал оба её запястья пальцами, носящими перстни, глядел на них обоих, остающихся в библиотеке, надменно взирающими друг на друга, сжимающих кожу, говорящих одним только высокомерным взглядом. Он взирал на Дэ Вэллио, что брала уроки Снейпа, просыпалась в его кровати, ненавистно, но преданно являлась каждый день, и он помогал Драко Малфою каждый раз. В его кабинете второй шанс на жизнь обрели они оба.
— Понятия не имею, что мотивирует Вас, Забини, помогать им обоим.
Блейз усмехнулся, глядя на спящую Дафну:
— Доброй ночи, Сэр.
Сотни разговоров в его кабинете, крики Дэ Вэллио, её магия на обрыве каждый день, закат за закатом, тренировка за тренировкой.
— Недостаточно. — он глядел на изнемогающую от физических упражнений девушку сверху.
— Я сделала, что могла!
— Не от тебя я должен слышать это, Дафна Дэ Вэллио!
И Дафна Дэ Вэллио смахивала пот со лба, снов затягивая волосы, и пускаясь бежать по лесу. Вновь и вновь. Шаг за шагом.
— Как Вы посмели отправить его в Албанию?!
— Забини и я справимся с миссией, его оправдание достойно!
Ночи в библиотеке, слухи об их с Блейзом связи, игнорирование собственной жизни. Поттер не увидел и половины, одна лишь репрезентация Снейпа могла перевернуть его представление об этих двоих. Возвращение Драко. Голоса в коридорах и бесконечное заседание юноши в его кабинете. Трагическое нападение на двух подростков в стенах школы, что за год стало уже очередным загадочным похищением. Был ли убийца связан с Дином Томасом или загадочными покушениями на директора?
— Вы сами чуть не поубивали друг друга и проснулись в один день — что за дивная романтика! — хлопнул в ладони Снейп, глядя на переглянувшихся Драко и Дафну. — Две недели почти без признаков жизни. Хоть какое-то подтверждение ваших магических талантов у нас есть!
— Ты должен убить меня, Северус. — кивок Дамблдора, и слабая улыбка. — Лишь тогда Тёмный Лорд действительно доверится Вам.
Тело директора, что полетело камнем с Астрономической башни. Сотни поднятых вверх палочек. Дэ Вэллио и Малфой, синхронно ступающие друг за другом, отряд Пожирателей.
— Однажды Гарри Поттер узнает правду, профессор Снейп. И правда должна изойти от Вас в момент наибольшей слабости Лорда Волан-Де-Морта.
— Что он должен знать?
— В ночь, когда Волан-Де-Морт ступил на порог Годриковой Впадины, Лили Поттер стала щитом для мальчика, поставив между ними себя. Заклинание отскочило, и расколовшись, кусок души Тома Реддла вцепился в единственное живое существо, что сумел отыскать — самого Гарри. Материнская любовь помогла Гарри Поттеру выжить в ту ночь, оставив ему шрам. Материнская любовь будет с ним до совершеннолетия, будто призрак милой Лили. Именно поэтому мальчик может говорить со змеями, потому-то и способен проникать в голову Волан-Де-Морта: его частичка живёт в Гарри Поттере, и пока жив один, не может жить другой.
— Значит, когда прийдёт время, — Снейп сглотнул. — Мальчику суждено умереть?
— Боюсь, что да, Северус. — Дамблдор опустился за свой стол. — И Волан-Де-Морт сам должен убить его.
— Вы защищали его зная, что в один день прийдётся отнять его жизнь. — он прищурился. — Вы растили его словно свинью на убой!
— Только не говорите мне, Северус, что Вы привязались к мальчику. — хмыкнул директор.
— К мальчику? — Снейп с горечью усмехнулся, и совершив широкий взмах палочкой, промолвил: — Экспекто Патронум!
Дымкой, из древка вылилась голубая фигура, что стала бегущей по воздуху ланью, искристым шлейфом скрываясь в витраже окна. Альбус не отрывал от патронуса взора, когда обернувшись, с подлинным ужасом и восторгом прошептал:
— Лили... После стольких лет...
— Всегда. — сухо бросил Снейп.
***
— Не смей! — девушка одёрнула его руку, но юноша лишь отмахнулся:
— Дафна, ты видела, разве нет? — он одёрнул ладонь, шагая по спиралевидным ступеням вниз. — «Пока жив один, не может жить другой.» — Они вышли из-за статуи горгульи, и Дафна торопливо попятилась вперёд:
— Это не выход, Гарри Поттер! — девушка замерла, глядя, как он достаёт мантию-невидимку. — Нет...
— Я должен погибнуть не в битве, Дэ Вэллио. Не как герой, не как Избранный. — разбитое стекло на его очках блеснуло в ночи, близился рассвет. Девушка выдохнула, медленно и осторожно подходя к нему:
— Я пойду с тобой.
— Нет. — отрезал юноша.
— Трелони... Поттер, старуха не могла быть права, она...
— Дамблдор никогда не доверяет кому-либо просто так. — Гарри устало закрыл глаза. — Не доверял. — он торопливо исправился, и будто в последний раз оглядел коридор по дороге к кабинету директора: разрушенный, пропускающий вопли и взрывы. Девушка провела грязными ногтями по белым, обрубленным волосам:
— Я...
— Убей змею. — он положил руку ей на плечо, и девушка замерла, отчаянно глядя на юношу. Её покрытое кровью платье, струйки крови, что стекали по ногам отнюдь не напоминали и крохи той боли, что хранили в себе глаза мальчика, глаза Лили. — Ты должна сделать это. Ни Рон, ни Гермиона, уж точно не Джинни. — ложка дёгтя отпечаталась в последнем имени, вероятно, услышанным из его уст в последний раз. — Опережая тебя — да, я доверяю тебе, Дафна. — по её коже прошёл холод от торопливости томно сказанных слов. Он медленно бросал фразы, но те лились ветром, словно он уже испарялся из людской памяти. — Никто не должен знать, не дай никому увидеть.
Слизеринка кивнула.
— Пообещай, Дафна. — он вгляделся в голубые глаза девушки. — Поклянись.
— Клянусь, Гарри Поттер.
Он исчез. Оставив ей бремя очередной тайны, что смылась рассветом, и новой клятвы, что она не посмела бы нарушить. Убить змею. Он не верил в её честность, но, кажется, доверял безотказной жестокости непоколебимых решений. Он видел, как она убивала. Он видел, как убивали её, и, на зло всем, Дафна выживала снова и снова. Девушку несли коридоры, вспышки и крики будто стали весенним вальсом школы, а солнце постепенно поднималось над ними. Она остановилась у разбитого окна. Осколки отлетели по полу, а весенний воздух был таким, как и год назад. Словно она остановилась разложить учебники на подоконнике, или договорилась встретить Нотта в восточном крыле. Солнце. Золотое, непроглядно яркое, и живое. Они выжили. Она выжила. Драко, Тео, и десятки имён, что давно перестали быть просто фамилиями на папирусе, восседали в Большом Зале, перематывали ноги, чистили луки, оставляли поцелуи на лбах, и отдавали честь тем, кто уже не мог присоединиться. Хогвартс выжил. Школа, или, как любил повторять Драко: «жалкое подобие школы» выстояло, и несомненно стояло бы, пока они оставались здесь.
***
Их лица казались живее его собственного. Блеклые черты матери, стоящей около отца и сейчас сверкали в остатках мрака ночи, когда она протянула к нему руки. Он слышал слова Сириуса, глядел на улыбку Джеймса, и наблюдал за смехом Тонкс, что положила руку на его плечо. Римус потрепал Гарри по голове. Но они будто лелеяли фразы, что он желал услышать. Мама улыбнулась. Воскрешающий камень остался в траве, и падая в объятья матери, он не хотел и думать об этом. Последней фигурой стал Блейз, что отстранённо кивнул ему.
— Спасибо. — Поттер не знал, что прошептать дымке, явившейся со всеми, отгоняя дементоров. Он не должен был быть здесь, но почему-то вместо Дамблдора, Снейпа, любой иной фигуры, что он желал бы увидеть в последний раз, он глядел на спасшего Фреда Уизли. Вероятно, спасшего в один момент и Джинни. Он слушал каждое слово родителей, вглядывался в тёплые глаза Сириуса, что заставляли ноги нести его. Они прогнали дементоров прочь и испарились. Гарри вновь набросил на себя мантию. Он не имел никаких сил на патронус, как и пару часов назад. Поттер направился вперёд, пробираясь среди деревьев. Юноша пошатнулся от голоса: среди чащи показалась женщина, нет, девушка. Беллатриса была убита, Дафна не смогла бы оказаться здесь, Паркинсон была мертва.
Поттер сжался, пытаясь не дышать, но с каждой секундой сердце колотилось всё сильнее, словно ощущая её присутствие здесь — Нарцисса. Поттер попятился вперёд, уже не заботясь о хрусте ветвей. Запретный лес словно не знал слова «солнце», утренние лучи не застанут это место в ближайший час. Избранному суждено умереть на рассвете. Он и сам никогда бы не подумал, что не доживёт до утра. Не решил бы, что когда-либо будет бежать за Нарциссой Малфой дабы отыскать свою гибель. Она была привычно затянута в изысканный корсет и длинные ткани. Миссис Малфой носила чёрные рукавицы, осторожно пробираясь. Гарри не слышал, кто шёл впереди неё, но женщина казалась слегка радостнее, чем он привык слышать. Надо сказать, он вообще не слышал её. Фигура перед ней резко обернулась в подлинной ярости, и скинула капюшон — Люциус. Поттер скрылся за деревом, наблюдая за Малфоем Старшим. На секунду мальчик оступился, и под ногами хрустнула ветка. Лицо Люциуса тут же стало напоминать лиса, учуявшего дичь. Несколько секунд он вглядывался в источник звука, а затем, так ничего и не найдя, вернул взгляд стоящей спиной к Гарри Нарциссе, и они оба отправились прочь.
***
— Никого нет, мой Лорд. — Люциус поклонился. Несколько Пожирателей раздражённо выдохнули, и Волан-Де-Морт вдумчиво обернулся в темноту:
— Видимо, я позволил себе ошибку.
— Ни в коем случае, Том. — Гарри взмолился, чтобы голос не дрогнул хотя бы сейчас. Тёмный Лорд с наслаждением усмехнулся, и упиваясь неким вожделением, обернулся к нему своим отвратным людским подобием:
— Надо же... — он глядел на юношу, что стиснул кулаки, не моргая глядя на каждого из них.
— Гарри, что ты здесь делаешь?! — связанного Хагрида быстро угомонили, и с болью в груди Поттер проигнорировал его. Он прошёлся взором по каждому Пожирателю: лица были знакомыми, не скрыты масками, а облик Тёмного Лорда отнюдь не напоминал желающего убить здесь и сейчас. Скорее, запихнуть в баночку, словно Гермиона Ритту Скиттер на четвёртом курсе. Он почти усмехнулся смутному воспоминанию. — Мальчик-Который-Выжил, — Лорд ступил на несколько шагов ближе. Его руки ветвями уродливого дерева тянулись к Гарри. — Пришёл, чтобы умереть. — на секунду Поттеру показалось, словно тот хочет обнять его. Он взглянул на Нарциссу, что стояла около Люциуса. Затем прошёлся взглядом по каждому. Не эти отвратные взоры он хочет видеть в последний раз. А потом к его глазам припала Нарцисса. Снова. Он вновь взглянул влево, к Люциусу, осознав, что стоящая поодаль в почти идентичном облике — не она. Та казалась моложе, осанка ни на грамм не отражала поведения Нарциссы, и именно её голос он слышал в чаще. Гарри вздохнул в последний раз. Последним, что он видел, был не Волан-Де-Морт, не толпа Пожирателей, не ночь в лесу, и, увы, не Гермиона и Рон, которым он не сказал и жалкого «прощай». Он думал о Джинни: её волосах, что искрились сейчас в лучах рассвета, о луке в её ладонях, и о счастье на её лице в момент, когда она прижалась к Забини перед тем, как вновь ощутить это. И она ощутит вновь.
— Авада Кедавра! — ликование на лице Лорда. Наконец. Он получил, что хотел. Облегчение. Больше ничего не было. По крайней мере, он с ожиданием приготовился к отсутствию этого чего-то.
***
— Где он? — тяжёлыми шагами Малфой торопливо настиг её. Девушка непременно бы откинула волосы назад, имей она чуть больше, до Дафна просто летела по коридору в поразительном раздражении. Будто ей вновь было шестнадцать, а Драко вновь и вновь следовал за ней.
— Понятия не имею, о чём ты. — она всплеснула ладонями, не оборачиваясь. Парень развернул её за плечо:
— Ну надо же. — он усмехнулся, не успев разглядеть ответ в раздражённом выражении лица, и тут же взял её за талию, оттаскивая к стене от группы вампиров.
— Авикус, здравствуй! — воскликнула девушка, и вампир обернулся. Чересчур счастливо выглядя, она прошла к нему, ногтями цепляясь за руку Драко. Иногда он презирал её умение избегать его так безупречно. Дафна вновь говорила: во время часа затишья, словно за чаепитием Слизнорта. И он понятия не имел, что эти двое отыскали в Омуте Памяти. Не смог бы сказать, почему не достоин знать. Её глаза горели, когда она лепетала что-то вампиру в надежде на то, что Драко покинет коридор. Но тот снова молчал, глядя на движение его губ, острый профиль, румяные и сейчас щёки. Нос девушки по-детски торчал, хоть и носил на себе пятнышко грязи. Она привычно хлопала ресницами, будто бабочка, и смеялась. Окровавленные белые пряди спадали на лоб, но ни один вампир не потрепал и единого накрахмаленного воротничка.
— Не большой фанат крови. — хмыкнул Авикус, и...она рассмеялась. Она оценила иронию, она усмехнулась, опустила голову, и вновь кормила его ложью, умоляла уйти, оставить её наедине с вампиром. Но Малфой стоял. Глядел на них двоих, дожидаясь своего череда. Он знал, что в один момент она обернётся. Её анфас не отразит и доли того умиротворения, что она подарила Авикусу, и в одном её молчании он прочитает ответ. Кажется, Гарри Поттер не вернётся. Что-то в присутствии её акцента прокричало, что спасение больше не преследует их.
***
— Ты можешь вернуться, Гарри. — дымкой окутанный Дамблдор прошагал по белой глади дивного места, что напоминало вокзал Кингс-Кросс. Уродец, судя по всему, младенец, что не переставал плакать, внезапно стих, оставаясь позади. Времени в этом месте не было. Будущее и прошлое не отыгрывали какой-либо роли, как и очерёдность действий и сказанных слов. Драко сомневался, что из его уст выливался речь. Нет, отнюдь, и директора он не слышал. Тот будто доставлял мысли в его разум, не задумываясь о красноречии. Они не говорили, они общались.
— Но почему, Сэр? — нахмурился Гарри. — Как мне удалось выжить снова? Защиты матери больше нет со мной, так?
— Именно так, Гарри. Твои семнадцать — знаменательная дата для Лорда Волан-Де-Морта. — ноги директора беззвучно ступали по белому, дымчатому полу. Последняя их прогулка где-то между измерениями едва ли отличалась от простой встречи в кабинете. — Но боюсь, он не учёл ещё одной связи между вами: в момент его возрождения на кладбище, именно твоя кровь стала его кровью. — Альбус был привычно спокоен, а его рука была в полном порядке. — Тёмный Лорд живёт благодаря тебе. Пока жив ты, он не может умереть.
— Но я...
— Ты жив, как никогда прежде. — Дамблдор положил ему руку на плечо. — Но часть души Волан-Де-Морта, что ты хранил в себе убита. Убита им самим, Гарри. И возжелай ты остаться здесь, у тебя есть такая возможность, мой мальчик. Но если ты действительно готов подняться вновь, если всё ещё желаешь закончить начатое — выбор очевиден.
***
— Он приказал мне убить змею. — Дафна затушила окурок сигареты о ступеньку, на которой сидела. — Я понятия не имею, как, но я сделаю это. — она курила, когда впервые оказалась у этого входа, курила каждый раз, как нечто рушило её покой, снова и снова, стоило Блейзу протянуть ей ментоловую сигарету. Но сейчас её окровавленные пряди перебирала Диана, а девушка складывала окурки в небольшую кучку слева от себя. Дэ Вэллио положила голову на плечо сестры. Та мягко и нежно поцеловала её в голову, поглаживая её по коротким волосам. Две платиновые макушки у центрального входа можно было созерцать из любой башни. Огромная лестница, и сёстры, что уже не мечтали о душе, и игнорировали утреннюю прохладу. — Сколько у нас времени?
Времени на что? Никто не считал. На тишину. На молчаливые касания рук об руки, на бесконечные объятья, возможность делиться рваными куртками и растирать окоченевшие ладони. Смешение факультетов, равнодушие к возрасту и состоянию. Они трансфигурировали камни в цветы, что клали у накрытых тел, чертили руны, дабы нагреть воду для чая. Они дули на ушибы, затягивали жгуты, мочили тряпки, вытирая кровь, и не причитали о скоротечности времени, меряя температуру поцелуями лба. Дафна вновь вытянула сигарету из пачки, и проглотила слёзы. Диана взмахнула палочкой, на которой появился крохотный огонёк. Стены у фасада замка были разрушены, и при солнечном свете каждая рана школы отражалась в её глазах как невиданное час назад. Рассвет потерянного рая. Груды камней, тела, что ещё не забрали, и лужи крови, источающие дивный смрад.
***
Он лежал, словно мешок, что не должен был дышать, ощущать запах травы и дождя, слышать разговоры Пожирателей и шелест, но сердце Гарри колотилось в неистовом марше, и он крепко сомкнул глаза в призрачной надежде на то, что сможет побыть «мёртвым» ещё несколько минут.
— Нарцисса, проверь его, будь добра. — Поттер сжался, взмолившись к собственному телу не подавать признаков жизни. Юноша задержал дыхание, вслушиваясь в шаги женщины, что приблизилась к нему, и опустилась ниже. Её пальцы коснулись шеи парня, и...ощутили пульс. Это конец. Она вдумчиво надавила на его шею, от чего его дыхание лишь участилось:
— Драко и Дафна живы? — шёпот листьев, что стал словами в его ушах. — Они в замке? — он уж было открыл рот, но молниеносно отделался еле заметным кивком. Женщина отняла руку от его артерии, и громко огласила:
— Мёртв! — тяжёлыми шагами она прошла прочь. Нарцисса Малфой определённо имела, что рассказать.
***
Они появились вновь. Казалось, дарованный им час стал дымкой когда огромная толпа Пожирателей Смерти, во главе с Волан-Де-Мортом приблизилась к замку. Эпиона сжала её руку, защитники замка вышли во двор. Сотня вампиров подалась вперёд, словно намеренно сливаясь с волшебниками. Нимфы опустились с башен, питая защитные барьеры, кентавры рядами стояли бок о бок. Драко вглядывался в лица Пожирателей: удивление, жалкое отвращение, и, наконец, страх. Большинство из них понятия не имело о том, куда явилось. А затем всё закончилось.
— Гарри Поттер мёртв! — победным кличем огласил Волан-Де-Морт, заглушая тихий плач Хагрида, что нёс труп юноши на руках. Рыдания лесничего стихли, когда взоры каждого члена Ордена, каждого ученика, защищавшего замок столкнулись с телом Гарри, и, наконец, опустились к глазам Рубиуса. Он не был способен подать и малейшего признака, что в действительности находился здесь. Что узнал в лицах нечто знакомое, пока его окровавленные руки несли тело мальчика, юноши, и Избранного, не успевшего стать мужчиной. Нечто во взгляде Хагрида сотрясло этот замок больше, чем смех ликующего Волан-Де-Морта, и ужас на лицах воззревших.
— Нет! — Джинни метнулась вперёд, и Фред и Джордж тут же схватили её за обе руки, оттягивая в толпу. У них не было времени для траура. Никто не смел позволить себе пройти через любое количество стадий принятия, когда армия Пожирателей, половины из которых тут до этого не было, явилась во главе с Лордом.
— Merde... — Диана сжала плечо Дафны что было мочи, каждый норовил прошептать что-то в её ухо, коснуться её волос, обнять за плечи. Она жаждала отмыться. Утонуть, если удовлетворяющая чистота не настигнет, а затем попробовать вновь. Девушка сглотнула, и собственное сердцебиение оглушило людские слова. Дэ Вэллио стиснула челюсти, игнорируя окружающий смрад крови, пота, и горя. О да, народ настигла подлинная тоска, и она бы желала опуститься на колени в очередном приступе паники, как Джинни, замереть в страхе перед обликом Тома, будто остальные, отдать им должную реакцию, подарить им Дафну Дэ Вэллио, что сжимала бы их окоченелые руки и клала ладони на грудь, дабы успокоить. Но Пожирательница закрыла глаза, вчитываясь в строчки, что вырезало её подсознание: она знала. Была единственной среди стоящих во дворе, кто отпустил Поттера, и оставил себе последнюю миссию. Она тонула в грязных, мерзких касаниях, пылала собственным обманом, позволяя молчанию душить её. Их герой умер. Избранный ставал всё холоднее, пока страх, что хранили морщины, окровавленные тела, и остывающая надежда отступали.
— Ты знала. — французский шёпот, что вернул её к реальности. Дафна обернулась к Драко. Он никогда не нуждался в объяснении, лишь блестящие слёзы в небесных глазах кричали громче каждого, стоящего в толпе.
— Прости.
— Не смей. — он прижал её к себе несвойственно нежным движением, вслушиваясь в слова Повелителя. По щекам Дэ Вэллио полились слёзы, но никто больше не пытался дотянуться до неё. Взгляды приковали тёмные фигуры, и бескрайнее серое небо, что подарил рассвет. Она содрогнулась, вслушиваясь в пение птиц. Лицо Драко похолодело, и на сей раз она осознала, чем в действительности являлась белая кожа. Нарцисса и Люциус стояли среди Пожирателей, а около них в привычно малфоевском облике была девушка, которую без труда узнал каждый член Ордена. Дафна крепко сжала его ладонь, и нож в кармане. Нарцисса столкнулась с ними серым взором, будто оборачиваясь маленькой тучкой над замком. Дэ Вэллио была готова поклясться, что она усмехнулась, глядя, как ветер развеивает окровавленные концы её волос, а струйки крови, что стекают по шее стают всё суше и суше. Миссис Малфой прошлась взглядом по разодранной ткани её платья, палочке в руках, и ранах на теле. Живая, будто из пепела восставшая Дафна положила белую макушку на плечо её сыну, что напоминал...маггла.
«Здравствуй, мама.»
Он беззвучно отсёк слова губами, и миг тут же искривил нечто в лице матери. Стыд. Драко провёл левой рукой по волосам Дафны. Нарцисса округлила глаза, увидев закатанные рукава на его рубашке. Чёрная Метка красовалась на предплечье, словно безобидный набросок пером. Отец взглянул на его потрёпанные джинсы, и в секунду на лице Дафны расцвела усмешка. Перед ним стоял Тёмный Лорд, Гарри Поттер был мёртв, но пока лицо Люциуса Малфоя вытягивалось, словно змеиный скелет, пока они не имели ничего общего с силуэтом Лираэль по бок от них, всё могло стать лучше. У них был шанс. Пока она вслушивалась в его сердце, пока Нарцисса избегала взора собственного мужа, они заслуживали победы.
— Драко... — ветер развеял шёпот матери, и Малфой в ледяном спокойствии покачал головой.
— Сложите оружие. Битва окончена.
И в миг он осознал, кого в этой битве не доставало. Нотт около него пошатнулся, опираясь о стену. Пожиратели молниеносно обернулись, ликование сменилось грохотом.
— Великаны. — прошептала Молли Уизли, вглядываясь в огромные, надвигающиеся на замок фигуры. Пожирателям было приказано оставаться на месте, по ту сторону от приверженцев Ордена. Две армии замерли напротив друга, в ожидании вслушиваясь в топот. Земля под ногами затряслась, словно в следующий миг была готова дать трещину. Хагрид обернулся, и на секунду в его лице появилось подобие некой надежды, скорее, удивления. Грохх, едва ли не последний из тех, кем он дорожил, вёл за собой огромных, поразительно неуклюже двигающихся великанов: их интеллектуальные способности с сомнением расценивались как подходящие для стратегии битвы, но сейчас, когда две армии замерли по разным сторонам, их появление стало тем, что нужно. Существа молниеносно ускорились, принимаясь топтать землю, и, как ни странно, Пожирателей Смерти. Лорд схватил палочку, принявшись метаться в дымчатом чёрном плаще, но едва ли кто-либо слышал его указания. Члены Ордена тут же схватились за палочки и луки, вступая в битву. Стрелы кентавров посыпались на Пожирателей.
Дафна нахмурилась, взирая на вновь начавшееся кровяное месиво. Джинни ринулась вперёд, Нотт закинул колчан за спину. Секунда молчания, последнее касание, и они оба несутся вперёд по ступенькам, опускаясь в центр. Великаны не владели особым умом, но прекрасно осознавали, кто должен оказываться под их ногами. Драко держал её ладонь, пробираясь вперёд. Кровь ручьями лилась по земле, великаны использовали некое подобие дубин, вампиры галантно разрывали Пожирателям шеи.
— Драко! — Нарцисса прошла сквозь месиво битвы, добравшись до них двоих. Малфой крепче стиснул ладонь Дафны окровавленной рукой. На их грязных телах засыхали красные дорожки. — Прошу тебя, прошу вас двоих...
— Поздно, мама. — он тут же взмахнул палочкой, оглушая Пожирателя около них. — Поздно для нас, но кажется, самое время для тебя.
— Вы свободны, Нарцисса. — в глазах Дафны появилось нечто вроде сожаления. — Нас скрепил Обет, — девушка бросила взгляд на Драко. — А затем ещё один, что связывает сейчас и Вашего мужа, и Лориэль.
— Что важнее, на всех нас Метка. — Драко уклонился от хватки великана, Миссис Малфой с ужасом вцепилась в руку сына, и Драко тут же взял её предплечья ладонями: грязными, покрытыми кровью. На руках облачённой в прекрасные ткани женщины были перчатки, и юноша стянул их. Она не носила Метки, и юноша указал ей на чистую кожу под перчатками. Она прижала ладони к груди, оглядываясь. — Ты свободна, мама. Ты чиста.
— Драко, пойдём с нами, пойдём со мной. — она сжала его голые ладони своими, изливаясь в немом крике. — Прошу тебя, остановись.
Миссис Малфой вздрогнула, наконец, обращая внимание на Дафну. Она тут же метнула взор ей за спину, и оттащила девушку подальше. Дэ Вэллио схватилась за палочку, не успев дотянуться до колчана. Лориэль, замершая от выпада матери свела брови. Высокая, худощавая фигура девушки отнюдь не казалась безупречной кандидатурой для Пожирателей Смерти, но нечто в её самолюбии кричало о том, что она носила свежее клеймо. Новорождённая, самоуверенная, как и Дафна когда-то. Обманутая самой собой, влюблённая в ложь.
— Дафна, нет...
Девушка метнулась на Лориэль, словно рассчитывая сбить её собственным телом. Ветер развеял остатки ткани на её платье, пока Лориэль ступала назад.
— Красивое пальто, Мисс Малфой. — Дэ Вэллио метала по ней вспышки. У пухлых губ слизеринки красовался кровяной потёк. Дафна отклонилась назад:
— Что за тактика, леди! — она рассмеялась.
— Замолчи!
— Где мои манеры, мадмуазель? — Дафна поклонилась, тут же метнув по ней новым заклинанием. Девушка отступила вскрикнув. — Отнюдь не успела поздравить Вас с принятием в «семью». Надо сказать, тебе досталось нечто большее, чем скромный очаг Малфоев.
— Замолчи, Дафна! — не глядя, она метнула по девушке вспышками. — У меня не было выбора.
— Ложь! — движением палочки она оттянула платиновые волосы на её затылке. — Меня лишили выбора. Выбора лишили твоего брата. Справедливости ради, выбора лишили тебя больше двадцати лет назад.
Разъярённо выдохнув, девушка вскрикнула от боли ещё одного заклятия, и озверев, рявкнула:
— Перестань!
— Какова была цель твоего визита в дом Малфоев? — спокойно проговорила Дафна.
— Ваша просьба! — она отразила проклятье. Лориэль была и оставалась безупречной. — Я желала узнать, каково быть...
— Быть Малфоем? — прыснула Дафна, и девушка сбила слизеринку с ног. Дафна прижала ладони к земле, вызывая из-под неё поток собственной энергии. Глаза вспыхнули. — Ты ненавидела их всем сердцем. Ты презирала собственную кровь, никогда не желала быть волшебницей. — Дафна метнула в неё потоком силы. Девушка отбилась. — Ты пришла крушить школу, в которой тебе не довелось оказаться? Ты мстишь волшебникам, с которыми должна была быть знакома? Намереваешься убить тех, кто мог почитать твою виртуозность? — Дафна обвила её шею голубым потоком. Она не могла отыскать в действиях Мисс Малфой и единого пояснения. — Ты противоречишь себе, Лориэль!
— Дафна! — она не слышала воплей вокруг. Глаза девушки полыхали голубым огнём. Она крепко сжала палочку, пропуская силу по окровавленным рукам. Дэ Вэллио летела. Поразительно легко, упиваясь дарованной безупречностью. Она стискивала шею девушки, больше не отдавая собственной силы. На сей раз каждый удар её сердца забирала слизеринка. Дафна откинула голову, в неком забвении питая своё тело её сущностью.
— Ты предательница, Малфой. — усмехнулась она, слепо взирая на неё голубыми белками.
— Как и...все вы. — Лориэль удалось оборвать поток её магии на секунду. Девушка повалилась на пол, и подскочила, несясь по земле. Дафна ринулась за ней, игнорируя стрелы кентавров и скорость вампиров.
— Почему? — она метнула поток энергии в спину девушки.
— Хочешь поговорить?! — Лориэль взревела от боли.
— Хочу признания, Мисс Малфой. — Дафна повалила её на землю. Лориэль поднялась, метнувшись на девушку. — Ты бежала от собственной сущности. Ты прячешься каждую секунду, норовишь найти в себе подлинную человечность, убедиться, что не умеешь выбора. — Дафна рассмеялась, пуская в её грудь поток силы. Лориэль повалилась на колени.
— Тебе хорошо это знакомо. — в тихом выдохе выдавила та. Глаза Пожирательцы наполнились слезами. Она подняла руку, и взирая в глаза Дафне, промолвила:
— Экспеллиармус.
Палочка вылетела из рук Дэ Вэллио, а вспышка, пущенная по телу, молниеносно разорвала поток силы нимф по её телу.
— Ты права. — Дафна ринулась к ней. Лориэль схватила две палочки, чертя руну. — Мне хорошо это знакомо. — ботинок Дафны приземлился на спину девушки, и последним увиденным в лице Лориэль была мимолётная радость и крепко сжатые руками палочки, когда клинок вампирской стали вошёл в кожу на её шее. Кровь тут же залила волосы Пожирательницы и руки Дафны. Та взглянула на окровавленный нож без единой эмоции, вытирая кровь о свою ногу, а затем касаясь заточенными ногтями губ. Девушка перед ней повалилась на землю, и взор Драко вновь нашёл её на поле битвы.
Дафна выдохнула. Сердце вновь колотилось, капли крови падали на пол, её глаза снова обрели взор, а его руки обвили её тело. Битвы не существовало. Её собственного удовольствия не было, как и тела у её ног. Он коснулся её обрубленных прядей руками, будто всё хорошо. Словно у них было право оставлять отпечатки крови на телах друг друга, не вслушиваясь в крики и взрывы, а высчитывая количество ударов сердца. Дафна коснулась его скулы окровавленной ладонью, и провела ногтями по его шее.
— Я люблю тебя. — прошептала она, прижимая покрытый кровью палец к его губам. Незнание собственного разума, что покинул её на рассвете, или задолго до этого вынудило бы взмолиться, умолять его бросить её под ноги великанов, или отдать её шею на растерзание вампирам, как она терзала шею его сестры минуту назад. Дафна не знала, была ли готова остановиться. Не знала, скольким прийдётся оказаться на месте Лориэль, и на сколько хороша она будет. Она умоляла бы, знай о Драко Малфое чуть меньше.
— Я люблю тебя, Дэ Вэллио. — его поцелуй был словно вспышка маггловской спички, что тут же потух в украденном тепле. Гарри Поттер, секунду назад труп, ныне — вновь Избранный, упал на землю, и поднялся на ноги. Дафна сжалась, стиснув руку Малфоя, и когда Гарри схватил мантию, моля Хагрида замереть, стало чересчур поздно.
— Гарри! — Долгопупс пробежал вперёд, радостно вглядываясь в лицо юноши.
— Невилл... — прошептал тот, и отныне глаза каждого припали к мальчику, который выжил вновь. Гарри ринулся бежать, Волан-Де-Морт тут же послал ему в след вспышку, что отыскивала мальчика среди груд камней. Хлынул ливень. Дэ Вэллио вздрогнула, когда Пожиратели Смерти вновь понеслись на защитников Хогвартса.
— Эпиона! — стирая воду с лица, Дафна переступила через остывающее тело Лориэль, и метнулась к девушке. Та тут же отыскала её окровавленный силуэт, в ужасе ища источник такого количества крови на девушке. Эпиона схватилась за подол юбки, и игнорируя недоумевающие взоры, метнулась к Дафне.
— Помнишь ночь на вечеринке? — Дэ Вэллио усмехнулась, с томным спокойствием игнорируя домовиков-эльфов, что под руководством Кикимера принялись метать стрелами Пожирателей, будто копьями. Эпиона взяла её лицо своими горячими ладонями, и кивнула. — Твоя сила и моя...
Люди толпами прорывались вдаль, тела валились, крики сменялись тишиной трупов, и стены рушились, пока две нимфы держали друг друга за руки, игнорируя ливень и взрывы.
— Две стороны нужно расколоть. — Дафна вгляделась в землю и толпы сражающихся. Эпиона крепко сжала её руки, и кивнула. Глаза обеих синхронно вспыхнули: янтарный, голубой, потоки энергии, что они перелили из рук в руки. Девушки вновь пустили магию по телам, на сей раз собирая их в единую сферу. Пожиратели, вампиры, великаны, Защитники Замка, и даже эльфы приковали взоры к двум нимфам, что скрепили ладони вместе, соединив огонь со льдом. Глаза пылали, волосы взмыли вверх:
— Эта битва принадлежит лишь Избранному и Лорду. — голос Дэ Вэллио молниеносно пролился в уши каждого, будто объявления Лорда. Эпиона крепче сплела руки с ней, удерживая сферу. Один за другим, глаза каждого в радиусе нескольких метров стали заливаться голубым, взоры принадлежать им.
— Созданный нами раскол расчертит границы между вами. — со словами Эпионы, глаза волшебников и существ вокруг перелились в янтарный. От девушек в центре тут же расступились, словно боясь удара натяжением между ними.
— Займите свои подлинные места или рискуете оказаться здесь. — с её словами и небесным огнём во взорах, девушки метнули потоком энергии по земле, создавая раскол, что молниеносно стал линией, что разделила замок и прилегающую к нему территорию. Линия тянулась янтарно-голубым пламенем, пробивая землю, и заставляя Пожирателей перепрыгивать через расширяющуюся пропасть, что ставала всё глубже и шире. Дафна и Эпиона отступили друг от друга, сохраняя поток силы между ними. Их волосы взмывали выше, ливень размывал землю, а держа друг друга горящими потоками голубой и янтарной силы, они подняли себя в воздух, оставаясь между. Пропасть молниеносно защитила замок, Пожиратели один за другим бежали прочь, а стоило им не успеть ухватиться, летели вниз, медленно топясь в небесно-оранжевой пропасти. Две нимфы взмывали выше, расширяя пропасть.
— Драко, подумай! — Нарцисса бежала за юношей, что намеревался перепрыгнуть пропасть. Она схватилась за его окровавленную рубашку: — Я просто хочу безопасности для тебя.
Парень обернулся к матери, и одним движением взяв её на руки, прыгнул. Джинни опустилась на колени, сжимаясь за руку Гермионы. Рон взмахнул палочкой, и поток воздуха тут же ударил Малфоя в спину, приближая его к другому краю. Нарцисса и слизеринец упали на мокрый, покрытый кровью и грязью камень. Юноша прошипел от боли. Дэ Вэллио и Эпиона балансировали в воздухе, расширяя пропасть всё больше, удлиняя её, дабы каждый Пожиратель потерял возможность добраться до замка. Пауки тонули в бездне, Пожиратели Смерти не удерживались на краю.
— Малфой! — голос Грейнджер сорвался, Рон и Джинни тут же метнулись за ней. — Вставай... — она в ужасе вгляделась на перелетевшего пропасть Пожирателя, и вжалась в его ладонь. Он молниеносно поднялся на ноги.
— Нарцисса? — Артур Уизли вгляделся в трясущиеся руки женщины, что тут же метнулась к пропасти, по ту сторону которой стоял Люциус, в ярости глядящий на свою семью и мёртвое тело Лориэль по той стороне.
— Пока она здесь, она на нашей стороне. — отсёк Драко.
Эпиона и Дафна сливались в потоке двух сил, и нимфы с башен молниеносно спустились вниз: горные феи оседлали около Эпионы, заставляя её потоки сил расходиться, лесные племена спустились в противоположном направлении, припадая к своей королеве, диадема которой вновь пылала. Дафна и Эпиона опустились на сторону членов Ордена, и стоило их ногам коснуться земли, рукам соприкоснуться, как пряди волос опустились, глаза вновь обрели подлинную форму, а они, стиснув ладони, переглянулись.
— Волан-Де-Морту и Гарри Поттеру придначертан собственный поединок. Каждый из вас в безопасности. — девушка стёрла капли дождя, что размывали кровь по её телу. Сердце колотилось, количество убитых не сравнилось бы с содеянным только что. Эпиона провела большим пальцем по её ладони, и члены Ордена Феникса в подлинном вожделении, один за другим, начали аплодировать двум нимфам.
— Ещё рано, господа... — Эпиону никто не слушал, вампиры и великаны приближались к ним, нимфы оседали на окружающих, заделывая раны и щекоча плачущих.
— Дафна, это... — Гермиона схватила девушку за ладони, вглядываясь в её измождённое лицо. Раскол в земле казался бесконечным, глубина горела двумя цветами, а Эпиона и Дафна глядели в глаза друг другу, уже не выдумывая последствий подобного катаклизма. — Я не верю, что живой волшебник способен на это. — Грейнджер обняла её, за ней следовали гриффиндорцы, что шептали ей слова воодушевления, Молли Уизли смахнула слёзы, прижимая её мокрое тело к своему. Эпиона тут же столкнулась с сотнями расспросов о своей силе, объятьями старых знакомых, что ей доводилось видеть год назад.
— Танцовщица, надо же! — Тео обнял её, поглаживая по спине. Теплота. Слёзы на щеках, сотни грязных, окровавленных рук, ожидания непременной победы, и некое чудо, что сегодня двумя огнями взмыло в воздух. Дэ Вэллио усмехнулась сквозь слёзы.
— Ты проклята, Дафна! — Джинни радостно прижала к себе её тело, вслушиваясь в стучащее сердце. — Ты проклята, Годрик!
Но Дафна больше не слушала и единого слова. Его глаза шептали больше, чем любое напоминание о том, что о ней напишут книгу. Любое воодушевление, восторг публики, и сотни стоящих перед ней на коленях, моля о благословении, и причитая о неведомо кем посланной силе, стирались с землёй, словно капли дождя, втаптывая каждый голос. Она выдохнула лишь когда его голые руки коснулись её окровавленных прядей, а шёпот стал громче каждого возгласа:
— Не соизволишь подсчитать, сколько интервью ты должна будешь дать Скиттер, а? — дождь не прекращался, а количество норовящих пробраться к ней не сократилось.
— Дафна, надо же... — Авикус ухмыльнулся, с интересом вглядываясь в сотворённое ими чудо природы. Он взял её ладони в свои, обжигающе безупречно отсекая каждое слово.
— Некогда наилучший вампир норовил обмануть деву, в чьих жилах текла кровь вейл. — девушка тепло стиснула его ладони, обворожительно улыбаясь. — Та насквозь читала каждое словцо, каким бы красивым Вы не были в этой рубашке.
— Неужели мои намерения не кажутся тебе искренними, Дафна Дэ Вэллио?
Девушка взяла его под локоть, глядя на сидящих по разным углам волшебников и вампиров. Кентавры точили стрелы, ученики прижимались друг к другу, занимая ступени. Из замка туда-сюда сновали преподаватели, принося необходимое и забирая раненых:
— Неужели чародеи больше не кажутся тебе отвратными, Авикус? — девушка подняла голову на поразительно высокого юношу. — Стоит Волан-Де-Морту лечь на этой земле, Лилит будет возвращена тебе, и твоя семья навеки станет нашими дружными союзниками.
— Я верю вам, Дафна. — кивнул он. Облачённые в красный и чёрный вампиры позволяли себе садиться рядом с волшебниками, улыбаться, вдаваться неким касаниям. — И благодарю за сохранение моей жизни тогда, и сохранение существование моего рода сейчас. Количество содеянного вами поразительно. — он остановился, взяв её руку галантным движением. Она вновь усмехнулась, уж было подумав подойти к Тео, как вдруг Волан-Де-Морт и Гарри, словно смерч, упали с башни, приземлившись на землю. Защитники замка тут же метнулись вперёд.
— Никакого вмешательства! — Драко взмахнул палочкой, вспышкой отталкивая толпу. Лорд оказался на их стороне пропасти.
— Драко Малфой не врал тебе! — рявкнул Гарри, уклоняясь от вспышки. Малфой тут же схватил Дафну за руку, притягивая ближе, будто намереваясь закрыть. — Палочка принадлежала ему, а Дэ Вэллио лишь осознала это раньше кого-либо. Как осознала и возможность оставаться у твоих ног, и быть верной нам.
Лорд рассмеялся, заставляя Поттера валиться на землю и тут же подниматься. Они двигались друг к другу. Решающий удар не заставил бы себя ждать, но словно по заклинанию, слова полились из Гарри озером. Опасная близость к пропасти, и полнейшее равнодушие к сотням созерцающих.
— Как был верен нам и Снейп. Твоя тайна была раскрыта задолго до того, как ты и мог подумать о том, что можешь быть не в безопасности.
— Ответы были принесены тебе на блюдце, мальчишка! — он разъярённо взмахнул палочкой.
— Но нашлись умнейшие. — при любых других обстоятельствах Драко за её спиной рассмеялся бы признанию Поттера, но сейчас он, стиснув челюсти, вглядывался в поединок. — Малфой добрался до твоей тайны, доверил её.
— Мальчишка глуп хотя бы от слепой любви к кровожадной проклятой! — мало кто был способен слышать их за вспышками и потоками заклинаний, вылетающих из палочек.
— «Мальчишка и девчонка» были едины от начала и до конца: верны друг другу, Обету, плану, вновь друг другу, а затем новому плану. — в лице Поттера проступило некое отчаяние. Они говорили. Жаждали возможности годами, словно живший в голове Лорда Гарри стал его сущностью, желанным трофеем. Он не мог позволить себе убить мальчика так просто, а тот не верил, что будет так просто нанести последний удар.
— Змея... — прошептала Дафна, и сжав клинок в руках, метнулась вперёд, глядя на толпы. Макгонагалл прижала руку ко рту, глядя на девушку, что с поразительной скоростью бежала по земле. Нагайна вцепилась в руку Кингли, и стоило девушке оказаться рядом, как сталь вампиров пронзила шею твари. Кровь на клинке ещё не обсохла, Дафна сжалась ногтями в тело огромного хищника, и взгляд Поттера тут же остановился на ней.
Окружающие уставились на неё в непонимающем ужасе, словно она убила милого котёнка. Бруствер не обратил внимание на укус Нагайны, лишь мимолётный шок на лице Волан-Де-Морта дал ему понять, что девушка сделала именно то, что стоило. Два заклятия. И близко не напоминающие эквиваленты, но всегда завершающие их сражения. Обезоруживающие и смертельное. Разве не глупо? — всегда спрашивала себя Дафна. Сколько бы Поттер не сражался с ним, едва ли позволял себе чего-то больше, внушительнее. Экспеллиармус выглядел смешно, даже унизительно, но юноша повторял его из раза в раз, будто ему вновь одиннадцать.
— Шрамированный... — Драко тяжело выдохнул, вглядываясь в вспышку из палочки Гарри. Зелёный и красный, словно две стороны магии Эпионы и Дафны. Вновь. Пожиратели уставились на своего Повелителя, что стоял по той стороне пропасти. Защитники замка глядели, как Гарри из последних сил выжимает из собственного древка потоки заклинания. И стоило потоку оборваться, Поттер пал бы замертво, а грозящим Волан-Де-Морту стало бы лишь отнятие палочки. Юноша ошибся, поддавшись собственной привычке. Драко взглянул на неё. Приказавший не вмешиваться молниеносно прищурился, ища ответы в её взоре. Малфой не говорил. Шептал глазами, кричал сжатием губ. Кровь на его руках осветило палящее солнце, а отвратно безупречное лицо и ныне сверкало чарующим блаженством. Он кивнул ей, и девушка схватила палочку, подбежав к юноше. Ботинки топтали кровь на полу, по голым ногам стекала кровь.
— Нет! — Флитвик вгляделся в вышедших в центр Пожирателей. От вспышки Поттера оставался огонёк, пока натяжение, созданное ослепляющим светом Лорда заполоняло мальчика. Он проиграл.
— Сейчас. — кивнула Дафна, и они вознесли палочки:
— Экспеллиармус! — Нарцисса в толпе опустилась на колени, две красные вспышки, созданные ими тут же настигли Лорда, и бузинная палочка вылетела из его рук, оставив за собой лишь то, что и закончило битву — смертельное заклинание, посланное им же. Малфой поймал древко, пока Дэ Вэллио закрыла Поттера собственным телом, повалив на пол. С той стороны пропасти послышался оглушающий рёв, сотни Пожирателей прокричали разом, а Волан-Де-Морт замертво повалился. Авада Кедавра обратилась в спять, бесконечная сверкающая пропасть поглотила его тело, оставив за ним лишь пустоты и яростные крики почитателей. Дэ Вэллио тяжело дышала, не в силах встать с юноши.
— Я проиграла, Гарри. — прошептала она одними губами. — Ты всё же научил меня подлинной силе простых вещей.
***
Солнце больше не обжигало. Биение сердца не заставляло опираться о стены, а боль в теле, казалось, стала привычнее. Они стояли на мосту, вслушиваясь в пение птиц, а гладь Чёрного Озера будто и не носила в себе ничего живого. Лучи рябью прошлись по воде, и тысячи нимф, что в россыпь отправлялись в неведомые укрытия, больше не должны были прятаться.
— Мы не способны выразить вам всей благодарности. — Дафна поклонилась Флоренцу, и огромное стадо тут же скрылось, отыскав путь до лесной чащи. Гермиона опустила голову на плечо Рона, тот измождённо закрыл глаза.
— Конец? — Гарри взирал на Драко и Дафну, что поразительно умиротворённо сплели покрытые кровью и грязью руки, и усмехнулись солнцу.
— Нет, — девушка кивнула юноше, и тот достал древко из кармана. — Вот ты и снова хозяин Бузинной Палочки.
— Хранителем всех Даром Смерти стать никому и не удалось, как и...кому-то полноценным героем. — Гарри пожал плечами.
— Гарри Поттер, ты чёртов...Гарри Поттер. — Гермиона устало покачала головой. — Волан-Де-Морт был убит твоим фирменным заклинанием.
— Волан-Де-Морт был убит не мной. — с его сорвавшимися словами, Драко разломил бузинную палочку голыми руками, его окровавленную сорочку развеял ветер, а две половины древка утонули в непроглядных водах. Гермиона округлила глаза, и Золотое Трио уставилось на Малфоя. Тот засунул руки в карманы, спокойно глядя в небо:
— Как и каждая частица души Волан-Де-Морта, его убийство совершалось частицами. Том Реддл был убит им же, а каждая последующая ипостась — последующим элементом огромного плана, во имя единой идеи. Один Избранный, — на его лице заиграли желваки. — Одно Трио, одна его голова, — его взор столкнулся с уставшими глазами Гермионы. — Один Рыжий. — он усмехнулся. — Двое предателей, и...
— Драко, вы убили Волан-Де-Морта. — Грейнджер словно не могла допустить подобного из его уст.
— Нет, Грейнджер, ты убила Волан-Де-Морта. — он ткнул ей в грудь пальцем. — И я убил его. И Невилл Долгопупс сегодня убил Волан-Де-Морта, как и Лавгуд, Криви, Фред. Блез убил его, как и Лили Поттер, как и Северус Снейп. Каждый из нас убил Волан-Де-Морта.
***
— Это всё? — Артур взвалил на себя мешок с луками, устало закрывая лицо от света. Этот день подарил им поразительно слепящий свет, и целящую надежду. Она успела принять сотни слов восхищения, мольб о интервью, и благодарностях, выраженных на коленях.
— Нет, прошу Вас, я не святая, мисс. — Дафна протянула руки к девушке, что упала в её ноги у Большого Зала. По разрухам замка сновали волшебники с носилками, целители будто летали по светлым коридорам. — Я бы рада помочь, но...
— Вы королева, так?
— Мисс, я королева лесных нимф: титул не многим лучше председателя совета дырявых башмаков! — Дафна устало подняла девушку за руки, ставя на ноги, и тут же попятилась прочь.
— Это ведь не закончится, знала? — Нотт обнял её за плечи, прижимая уставшую волшебницу к себе.
— Вхожу в роль спасительницы мира. — она прищурилась, глядя на солнечных зайчиков из разбитого окна. Девушка заделала очередное стекло, и оступившись, прошептала:
— Экскуро. — каменный пол под ней тут же очистился от крови. Они продолжили путь, расчищая замок от мусора, глядя на ошмётки тел. Тео чинил факелы, вставлял стёкла в витражи. Отныне простая прогулка оборачиваясь неожиданной добродетелью.
— Не хочу видеть этот замок без него. — Дафна закатила голову, глядя на вырезанные по камню узоры на потолке. — Не хочу видеть без него Джинни. — она прижалась к Нотту, медленно шагая вперёд. — Мне не довелось знать вас с Малфоем без Забини.
— Поверь, мы не станем менее отвратными без него.
— Не смей. — она рассмеялась, стукнув по его груди. Он тяжело выдохнул, останавливаясь, и грязными ладонями взял её лицо в свои руки:
— Три слизеринца. — короткий вдох, и его глаза, что вкладывали в её взор больше, чем слова. — Три безупречно гнилых слизеринца, что делят сигареты и бегут от собственной судьбы. — он прошёлся ладонью по её бледной, покрытой кровью шее. — Но один встретил гриффиндорку, и стал спасителем мира. — он указал в коридор: Драко оглашал, куда ставить носилки, инструктировал прибывших для эвакуации волшебников, и принимал сотни слезливых слов благодарности:
— Мистер, третий коридор слева, и нет, я не святой, я убийца! — он облачил Чёрную Метку, закатывая окровавленные рукава белой рубашки.
Дафна рассмеялась, и Тео погладил её по голове:
— Второй тоже встретил гриффиндорку, и стал спасителем великого плана, и ни одной жизни. — Нотт усмехнулся, и развёл руками в стороны: — А третий... — его рыдания без слёз заставили голос дрогнуть. — А третий остался сыном мерзавца и королём вечеринок.
— Не смей, Нотт. — Дафна схватила его ладони. — Этой ночью ты сделал нечто не подвластное большинству...ты забыл свою фамилию. Не смей говорить этого. — Дафна положила руки на его плечи. — Ты не можешь вернуться домой, ты не принадлежишь никому.
— Я больше не Нотт, и знала бы ты, как я счастлив, Дэ Вэллио. — он поцеловал её в лоб, и слёзы покатились по щекам юноши. — У меня больше нет дома, и Дафна, кажется, я ещё не произносил ничего прекраснее.
— Ты и есть мой дом, Тео. — она положила голову на его грудь, что удерживала выбивающееся сердце.
***
— Ступай, — Дафна присела на корточки, глядя на фарфоровую кожу девочки. Слизеринка поднялась, и тут же отпустила ледяную ладонь Лилит. Та молниеносно прижалась лбом к Авикусу, что словно по воле высшей силы упал на колени, и закрыв глаза, прижался своим лбом к ней. Он прошептал ей что-то, и Лилит отступила к поразительной красоте вампирше, чьи волосы оттеняли красным.
— Неужели смеешь доверить её кому-либо? — Дафна взглянула на брызги крови на рубашке Авикуса. Она поразительно долго думала, как они сохраняют чистоту безупречных бордово-чёрных одеяний, пока не проследила за элегантностью каждого их убийства.
— Будь я чародеем, назвал бы её своей матерью. Не кровной, разумеется. — улыбнулся он, взглянув на женщину сзади. — Как твоё самочувствие, Дафна? Отвратная потребность ко сну и обжорству не гложет?
— Лишь предвкушаю подлинное наслаждение. — улыбнулась девушка. — Имею поразительное желание получить от тебя объятья, Авикус.
— Поразительно, — он взял её ладони в свои, округляя глаза настолько, что те, казалось, вываливались. Его безупречное лицо сразило воодушевление. — В былые годы имел скупую привычку убивать в объятьях. — он усмехнулся, губы будто оттенила кровь, что не лилась по его венам. — Лишь грусть от преданного доверия сменяло наслаждение вкушения туши, что только что тонула в любви. — он убаюкивающе касался её ладоней галантными движениями. — Вы, чародеи, едва ли знаете толк в подлинном удовольствии. Как там говорят: dolce far niente? — он рассмеялся, и тут же выдохнул. — Я с честью приму это маггловское излишество, Дафна. — он распрямил руки, и Дэ Вэллио со смешком прильнула к его холодному телу. Ледяное наслаждение и дивная твёрдость каждой клеточки кожи.
— Вампиры не обнимаются, Дафна. — Джинни стянула с себя клетчатую рубашку, и усмехнулась сквозь пропасть, что лелеяли её глаза. Дэ Вэллио уж было извинилась и бросилась за девушкой, как вдруг Авикус поклонился:
— Возможно, есть что-то, чего бы желала Ваша душа, мадмуазель?
Дафна тут же рассмеялась, оглядывая солнце через тяжёлые двери:
— Авикус, я не спала, не ела, не смела позволить себе и секунды отдыха за последние несколько недель. Я успела ограбить банк, пролететь на драконе, побыть в теле Пожирательницы Смерти, взвалить на себя ряд убийств, стать королевой нимф. Моя одежда разодрана, я не имею никаких вещей, десятки дорогих мне погибли в этой битве. — она усмехнулась. Дорожку крови, что тянулась от губы осветило солнце, белые волосы развеялись ветром. — Я успела стать святой, спасительницей мира, создать поразительное природное явление во дворе нашей школы, нанести последний удар Волан-Де-Морту. И это лишь последние семьдесят два часа.
— Мисс, мне...
— Моя семья ничего не слышала обо мне уже год. Я обрела силу лесных нимф, организовала план убийства сильнейшего жившего волшебника, стала Пожирательницей Смерти, изменила свою память и восстановила вновь, стала шпионом Ордена Феникса, спасала сирот, научилась убивать, отправилась во Францию ...
— Чего ты желаешь, Дафна?
Она прыснула. Отправиться прочь? Пробраться сквозь толпу верящих в её неземные способности? Отмыться?
— Воскрешающий камень.
Авикус приоткрыл рот, приближаясь к ней, и прошептал:
— Лишь скажи где.
— Запретный Лес. — стоило ей открыть рот для пояснения, вампир, расталкивая толпы вокруг, метнулся вперёд на невиданной ей на битве скорости. Через десять секунд девушка уже взирала на его крохотную точку вдалеке. Дэ Вэллио закрыла глаза, тяжело выдыхая, и Джинни вновь объявилась около. Перси вёл её под руку, закатанные рукава рубашки подпрыгивали, а девушка столкнулась взглядом с Дафной:
— Подожди. — она отошла от брата, и тяжело вздохнула, подойдя к Пожирательнице:
— Не говори ничего. — Джинни бросилась ей на шею.
***
— Если Вам когда-либо что-то понадобится...
— Никогда. — усмехнулся Авикус, вкладывая камень в её ладонь, и крепко сжимая её руки. Тёплый день смывал кровь и даровал некую надежду на новое дыхание вне этого смрада и стискивающих грудь оков. Но пока каждый из них перебывал в заточении собственного разума, Большого Зала, где тела лежали в ряд одно за одним, и рук друг друга, срывающихся голосов и немытых тел. Вампиры покинули Хогвартс ещё быстрее, чем объявились здесь. Дэ Вэллио проследила за исчезнувшей армией, и тяжёлым выдохом направилась к ступеням, вертя камень в руке. Она вышла во двор, и тут же вздрогнула, вновь вглядываясь в огромную продолговатую пропасть, расколовшую две стороны.
— Именно так они и сбежали. — девушка устало сжала челюсти, проходясь руками по коротким кудрям. Диана и Эпиона будто и не слушали её. — Мы защитили себя, но и их в том числе.
— Дафна, ты знаешь, сколько из них жалко визжало, падая в эту дыру? — Диана торопливо и нервно достала сигарету из пачки, и грудь Дэ Вэллио словно налилась свинцом. Ментол. Девушка отвернулась, заставив себя смотреть на супругов Малфой.
— Подумать не могла, что он не оставит её. — Эпиона вальяжно опёрлась о стену, взирая на Люциуса по ту сторону пропасти. Всего несколько метров — но его семья находилась на противоположной стороне битвы, на расстоянии тысячи судеб, что он украл, и сотен стеклянных нежностей, что сыпал.
— Чего ещё ты хочешь? — шипение Люциуса будто исходило из глубокого змеиного логова. Драко, казалось, остановился в подлинной попытке придумать нечто именуемое как « ещё». Дафна усмехнулась, глядя, как он вдумчиво закатывает рукава белой рубашки. Несколько лет назад он был избит за одежду, в которой ныне стал изменщиком собственной судьбы.
— Мама, я попрошу тебя отойти.
— Драко, что ты...
— Империо... — прошептала Дафна. Неуклонное доверие ему стало её кредо. Когда удача не просыпалась с их духом ночами, коль его глаза ещё отдавались оглушительным шёпотом в её действиях — она поддавалась, не имея малейшего понятия, чего хочет он, и куда несёт их она. Ни минуты больше взаймы не взять, а значит, его взору она и верила.
— Прошу, уведи её прочь. — Дафна вложила нежные ладони Миссис Малфой в пропахшие табаком пальцы Дианы, и та не стала задавать вопросов, направляя околдованную женщину по коридору.
— Желание, отец. — Драко стоял к ней спиной, но ужас на лице отца отразил триумф в голосе сына. — Прыгай. — юноша взглянул в пропасть. Люциус сжался, мантию развеял ветер:
— Ты желаешь мне смерти, сын? — он прищурился. — Лориэль мертва, Обет не действенен.
— Том непременно увидел бы её воспоминания. — холодно бросил Драко. — Она виртуозна, непревзойдённа, но она не Дэ Вэллио, и в каком-то смысле — никакая не Малфой. Никакого места среди Пожирателей и участия в битве она не одержала бы и при своём имени. Как хороша бы она не была, Том залез бы в каждую клеточку её разума, что она была не способна изменить подобно Дафне. — он устало выдохнул: — Это не Лориэль, отец. Было умно обратить низкосортную посредницу, приговаривая к любой возможной смерти, но мы намерены отыскать настоящую Лориэль, и нечто подсказывает, что долго гадать не придётся.
— Ты лишь маленькое...
— Я не ясно выразился? — он вновь указал вниз. — Любое желание, Люциус.
— И ты желаешь мне умереть?
Малфой откинул голову в отчаянном смешке:
— О да. — он словил его взор железным взглядом. Стоило лишь выразить желание чётко, и противостоять магии у Малфоя Старшего не вышло бы. Но Принц словно вкушал его жалкую прелюдию с собственной кончиной. — Поверь, отец, я делаю тебе одолжение. Дафна на моём месте возжелала бы твоего утопления в собственных испражнениях, и публичного раскаяния в каждом жалком акте насилия, после чего захотела бы увидеть твоё нагое тело в костре из мантий и бесконечных слоёв одежды, в которых ты явился сюда убивать мирных людей. — он скрестил руки на груди. — Но я лишь великодушно прошу тебя умереть здесь и сейчас. Никакой палочки, ни единого извращения, кровожаден ты был и при жизни. — слова мелодично лились с его губ особо режущей музыкой. — Смерть настигает таких, как ты быстрее, чем ты мог представить. — он устало хмыкнул, взирая на отвращённый взгляд отца. — Умри здесь, вот моё желание.
С писком Эпионы, Люциус повалился в пропасть, не сказав и единого слова. Условия Обета безупречно отыскали своё место в его теле, и не поведя и мизинцем, он обрушился вниз, словно стены, что крушил в замке. Но Драко не торопился оборачиваться. Временами взгляд серых глаз был страшнее фактического происшествия. Дафна была готова признаться, что рада была глядеть в его затылок. Девушка сжала челюсти, закрыв глаза. Новое мёртвое тело гасило одну свечу внутри, и каждый грузом падающий мерзавец стоил того, чтобы глядеть в пропасть минутами. Малфой взирал вниз, позволяя ветру трепать его одежду, а стоящим поодаль постепенно расходиться. Он позволял голосам вокруг него стихать, превращаясь в ничего не добивающиеся тяжёлые вздохи, рукам на плечах оставлять его, а губам Дафны так и не появиться на его коже. Она знала, что ему нужно. Знала, что ответ — ничего. Дэ Вэллио не появилась, и он был благодарен ей.
***
Призрачная свобода не шла этому дому, а отмытая честь семьи не заслуживала на его существование. Малфой-мэнор не принёс ей и единой крупицы счастья, и будь её воля, она так и осталась бы на крыльце, не ступая и шага по отвратно красивым коврам. Толпы рабочих заставляли мебель взмыть в воздух, антиквариат выносили мешками, а особняк терял сотни атрибутов деланной истории.
— Не желаете за них и галлеона, Мистер Малфой? — усмехнулся рабочий, поднимая тумбочку. Тот ухмыльнулся, и пожав руку мужчине, вошёл внутрь. Здесь стало ещё темнее, скатерти закрывали особо тяжёлые комоды и столы, будто дом продавали. Дафна ступала каблуками по паркету, впервые не склоняя голову, и не ощущая чужого духа. Особняк был пуст. Эльфов передали другим семьям или отпустили, в зависимости от пожеланий существ, каждый служащий дома был отпущен. Картины, цветы, каждый элемент мебели до лампочки под потолком были пожертвованы приютам, в частности, маггловским.
— «Горбин и Беркс выражают свою благодарность за поставку литературы и агрегатов.» — Дафна вчиталась в одно из сотен писем на столе. Библиотека Малфоев была расформирована, и фолианты отныне хранились в Гринготтсе, Хогвартсе, Министерстве Магги и иных нуждающихся в засекреченной информации учреждениях, откуда та и была украдена когда-то.
— Имели бы Вы доступ хоть к корешкам этих книг, тайна Волан-Де-Морта была бы разгадана не мной. — Малфой привычно отмахивался от интервью, стоило им двоим объявиться на публике. Две высокие чёрные фигуры, что элегантно шли бок о бок мастерски испарялись.
— А Том Реддл не был бы убит нами, пользуйся каждый привилегиями подобной жизни. — Дэ Вэллио отмахнулась от вспышки колдографии, взяв Драко под руку. Два чёрных пальто отливали следами минувших в преследовании прессы недель, а отныне они оба носили перчатки. Дэ Вэллио торопливо и грациозно стучала каблуками ботинок по земле, протискиваясь сквозь толпы репортёров. Драко привычно закрывал её собой.
— Ваши волосы — символ мужества или бунтарства? — Рита Скиттер просунулась ближе, и оттянула короткую прядь Дафны, что не доставала до плеч.
— Символ спасённой шкуры, мисс. — Дафна тут же взяла Драко за руку, трансгрессировуя прочь. Вновь возможность дышать глубже, вновь крики и магический Лондон, что стал для неё не меньшей отрадой, чем маггловский. Дафна тяжело вздохнула, глядя на небо. Май подходил к концу, как и потребность оставаться в Англии. Лишь последний акт был не исполнен ими двумя, и именно эта дорожка вела в дом, где всё начиналось.
— Никогда не думала, что здесь будет спокойнее, чем на воле. — Дафна рассмеялась, глядя на опустевший мэнор. На лицо спали две короткие пряди. Зеркал больше не было, стены казались облезшими. Её собственные покои не имели ни кровати, ни мебели. Дэ Вэллио опёрлась о дверной косяк, тяжело сглатывая каждое израненное воспоминание. Слизеринка закрыла глаза. Здесь она успела вкусить убийство, стать изменщицей, и выкроить собственную суть изнутри. Здесь она думала, что не проснётся, и здесь молилась не быть услышанной. Здесь её родной язык стал способом оставаться в безопасности, и каждое движение месяцами изучали полуживые души. Она стёрла слезу чёрной перчаткой, и закрыла свою дверь.
— Мы готовы! — Драко набросил на себя чёрный плащ, и девушка вышла в коридор. Поразительная красота этого места, что заставляла её молить о свежем воздухе: корсеты, деланный смех, бездушность каждого взгляда. Этот особняк должен быть очутиться в пропасти, где Люциус и оказался. Единство сущности и окружения. Сотни заголовков о Драко Малфое, раздающим имущество и владения семьи, Нарциссе, что отказывает репортёрам в комментариях. Загадочные обстоятельства смерти Люциуса Малфоя, что не были ничем подкреплены или опровергнуты, едва ли кто-либо поверил очевидцам утонувшего в пропасти по собственной воле, прямо на глазах сына. Отныне номера «Ежедневного Пророка» без фамилий Дэ Вэллио и Малфоя не существовало.
— «Святые или негодники?» — нарочито озадаченно прочитал Драко. Девушка усмехнулась, спустившись по ступеням, и вгляделась в колдографию на газете: Малфой взирает на журналистов лисьим взором, укрывая девушку от рук настойчивых репортёров. Сотни вспышек, сотни криков, сквозь которые двое Святых Пожирателей пробирались. Эпионе посчастливилось отправиться прочь с Дианой и Паулом в Португалию неделю назад, покинув этот сброд слухов и статей продавшихся в очередной раз журналистов. Дафна встретилась умиротворённым взором с Нарциссой, что держала за ручку не примечательный чемодан.
— Здравствуй. — Лориэль. Подлинная, не носящая на руке и единого символа, как и её мать. Она вновь набрала вес за последние недели. Как и ожидалось, настоящая Мисс Малфой находилась в заточении Малфой-мэнора, где ни единая душа не имела понятия о нахождении её личной темницы. Эльфом не позволялось носить ей еду, а каждая потребность покрывалась персоналом исключительно через посредника в лице Люциуса. Нарцисса смогла показать им тайник, где никем не найденная девушка была оставлена без еды на несколько суток. Словно издевательство, ей выделили поразительной красоты покои в десятках метрах под землёй, куда она и была помещена, стоило Драко и Дафне сбежать, а ей явиться в замок в назначенный день. Больше последняя Малфой не видела солнечного света. Нарцисса утонула в объятьях сына, когда Лориэль радостно стиснула ладони Дафны, и прижалась к ней:
— Вы оба — вдохновение. — девушки рассмеялись, и Лориэль задержалась взором в её глазах: — Не думала же ты тогда, что убить меня было бы так просто?
— У неё есть отвратная привычка недооценивать Малфоев. — Драко поцеловал руку сестры, и та, закатив глаза, расцеловала его в обе щёки.
— Торфин доставит вас к дому, предоставит всё необходимое, включая информацию о ваших новых личностях. На обоих счетах лежит достаточно, дабы ни одному из ваших внуков не пришлось работать, но обращаясь к ошибкам Малфоев, стоит начать, леди. — юноша сомкнул руки в замок. Плащ развеял сквозняк открывшихся дверей. Сгорбившийся старик ухмыльнулся во все зубы, включая золотые, и направился к чёрной карете у огромного сада. — Вы в праве доверять ему, и не утруждайте себя стиранием памяти: пытки отца не оставили ему даже собственного имени.
— Он...запомнит дорогу?
— Несомненно, на следующие несколько дней, как и путь назад. Флоренция ближе, чем кажется.
***
Дамблдор всегда говорил, что его душа заслуживает освобождения. Что ж, он не был склонен считать себя достойным и крохи. Не оставив себе и единой частицы жалкого прошлого, позволив сотням судеб отправиться прочь, ограбив собственный род, словно магглами обожаемый Робин Гуд, юноша забыл о бремени в виде простого вопроса: «Куда отправится Драко Малфой?»
— Я приберу. — Дафна усмехнулась, когда Флёр выронила стеклянную бутылку из рук. Нора не опустела. Подлинная пропасть этого места сопровождалась планом военной стратегии, и отсутствием видения завтрашней ночи в толпе снующих здесь ночами. Ныне Нора собирала их без какой-либо причины или конечной цели. Девушка смела осколки палочкой и усмехнулась Джинни, что спустилась к ужину. Летние дни, где Золотое Трио и новоиспечённые спасители могли спрятаться от прессы были единственным подарком, которому они действительно были рады. Дафна сняла с босых ног сандали, и прошлась по ковру. Вечернее солнце освещало длинную, оставленную Эпионой юбку в цветок, а филин, ударившись об окно, принёс поразительно толстую стопку конвертов. Перси тут же вдумчиво вчитался в каждое письмо, обходя гостиную:
— Рон... — тому пришло с двадцать писем, о которых он не имел понятия. Юноша удивлённо отвёл глаза от партии в шахматы, что вёл с Гарри на диване. — Гермиона, Гарри... — значительная часть писем приходила исключительно Поттеру, но и девушка изумлённо округлила глаза. Джинни вздрогнула от звука лейки, что кружилась над цветами у подоконника. Солнце палило как никогда, предвещая закат и жаркую ночь. Дафна опёрлась о косяк двери.
— Никакой фантазии... — Драко рассмотрел собственную стопку из ста с лишним конвертов, что имели в себе как послания любви и угрозы, так и многочисленные предложения о сотрудничестве. Юноша поправил чёрную рубашку, что привычно развеялась поверх белой летней майки, и выбросил каждое письмо в камин, не целясь.
— Драко! — Гермиона напротив него с изумлением замерла над своими конвертами. Тот пожал плечами, перебирая пальцами кулон на шее. Малфой и Грейнджер вернулись к книгам.
— Дафна... — Перси отсчитал двадцать конвертов. — Дафна... — ещё и ещё. Глаза юноши округлялись, пока он, потирая голову, отдавал ей несколько сотен открыток, писем, и свёртков с чем-то. Девушка усмехнулась, привычно складывая всё в шкаф.
— Она снова победила. — рассмеялся Рон, глядя на Дэ Вэллио. Джинни укуталась в плед, глядя на бескрайние луга за окном Норы. Она обрела дивную привычку прятать глаза, а близнецы день за днём отучались щекотать сестру.
— Дафна, здравствуй! — Фред и Джордж обняли девушку с невиданной ею ранее теплотой на лице. Дафна опёрлась о стену боком, и словила взгляд Драко: так и выглядел их конец, так и начиналось лето, в солнечных лучах и заканчивалось прощание.
***
— Мы вновь не отказываем себе в чести почтить память тех, благодаря кому мы собрались здесь. — Кингсли поднялся с бокалом, оглядывая каждого присутствующего. Стемнело. Дафна вновь ловила себя на мысли, что привычно собирается отправиться прочь с рассветом, словно во времена прошедшей войны. Но ныне она могла просыпаться и оставаться здесь вечерами, говорить с Артуром бессонными ночами и получать объятья Молли. — Римус, ты был моим верными другом и отважнейшим человеком, а что важнее, ты был и остаёшься одним из нас. — имена лились одно за другим, будто мантра, лишь день за днём легче не ставало. — Тонкс, что подарила нам бесценный труд и преданность, и невероятную любовь, — он взглянул на Тедди, что сидел на руках у Молли. — Северус, что открыл миру своё подлинное лицо благодаря каждому из вас, и заслуживает на посмертное почитание. — имена будто и не имели конца: ученики, профессора, сторонники и враги. — Не посмею забыть и последнего героя, что успел стать членом семьи Уизли, и тут же отдать за неё собственную жизнь. — Бруствер словил взгляд Джинни, и на сей раз она не спрятала взор. Девушка вжалась в свой бокал пальцами, но гордо вскинула подбородок, и кивнула. — Блейз Забини, что останется примером подлинной любви и честности, как и его помощь Ордену Феникса.
Выдох. Почитание нашло свой конец в ещё одном десятке имён, и наконец, разговоры, что таила в себе Нора, вновь обрели привычный оборот.
— Любой каприз, — ответил Драко, вслушиваясь в задорно говорящих о чём-то близнецах. Белая майка на теле юноши казалась несуразным средним пальцем отцу. — В мэноре непременно завалялось нечто подобное. — она не верила в искреннюю улыбку на его лице, в спокойствие острых скул, и закатанные рукава сорочки. Она любила каждое проявление маленького дьявола, и сейчас, взирая на сделки, переведённые галлеоны, отданные вещи, девушка глядела на шрамы на его руках, что избавляли их двоих от всего, кроме друг друга, глядела на ту свободу, к которой они шли с первого сентября. Свобода касаний её тела, воля собственных действий и слов, способность обернуться против, отказаться от себя самого, и спасти этот мир с ней под руку. Он не видел себя с кем-либо желанным, невиданным во снах. Он не думал, что заслуживает счастья и ночей без отвращённых взоров на Чёрную Метку. Он не представлял широкой улыбки на лице, и статей о собственном героизме. Он не думал, что уничтожит свою семью с усмешкой. Ведь только искоренив прошлое этого рода он получит обещанное Дамблдором исцеление. Его рваная душа горела с Малфой-мэнором, а шестнадцатилетие летело в созданною двумя нимфами пропасть. Когда-то они отказались друг от друга во имя спасения. Год назад они душили друг друга любовью, и не видели в ней и щепотки счастья. Сейчас же он вкусил ту свободу, о которой она шептала ночами в коттедже «Ракушка». Свободу рассмеяться и подарить ей поцелуй. Свободу постучать по бокалу и огласить:
— Завтра мы отправляемся прочь.