Lars the Human

      Свет от мерцающих кристаллов отбрасывал тени на стены пещеры. В начале пути они были совсем лёгкими и почти не привлекали внимание, но по мере того, как спутники продвигались дальше, тьма поглощала их всё сильнее, а тени становились всё глубже и отчётливее. Уходя к потолку кривыми полосами, они рассеивались и растворялись во тьме. В какой-то момент Ларсу даже показалось, что с каждой новой вспышкой света они меняли свою форму — будто корявые ветви высушенных деревьев, покачиваемые ветром. Образ, достойный фильма ужасов. Сэйди бы оценила.       За время, проведённое в открытом космосе, Ларс успел насмотреться на разные стрёмные локации, но отчего-то всё равно нервничал, оказавшись здесь. Благо, что не пришлось бродить по Вотерфоллу в одиночестве! Компанию ему составляли пёс, важно топающий впереди, и Папирус, который то и дело отвлекал разговорами — например, поделился занимательной историей о том, как Санс начал свой бизнес по продаже липовых телескопов. А кроме практически не смолкающего голоса Папируса слух заполняло журчание воды: по обеим сторонам дороги текла спокойная река, унося огромные куски льда куда-то вдаль. Скелет пояснил, что они были нужны для того, чтобы остужать какие-то механизмы в Ядре — местной энергетической станции, насколько Ларс понял. А когда он спросил про стекающие в эти реки бурные ручьи, что начинали свой путь откуда-то сверху, Папирус поведал весьма интересную информацию:       — Вода течёт сюда с поверхности. Здесь это лишь тоненькие ручейки, а в центре Вотерфолла есть зона, где они собираются в огромный водопад. По нему к нам часто приносит разные вещи. Однажды я нашёл там такой крутой флаг! Представляешь, на нём нарисован череп! Я, ой… совсем забыл тебе его показать…       Ларс смутно припомнил, что слышал быстрое течение воды где-то вдалеке, когда они с Рутилами и Родонит искали источник сигнала. Не оттуда ли бежала вода? Если так, то они с Папирусом сейчас находились как раз под тем местом…       Хотя пират продолжал непреклонно убеждать себя в том, что с его товарищами всё будет в порядке даже в его отсутствие, он ничего не мог поделать с тем, что душа не стояла на месте. В этом он сильно напоминал себе Родонит. Ну, лайтовую версию её, конечно… И если даже Ларс так беспокоился, страшно представить, что творится сейчас с ней. Паникует, наверное. Да… Родонит всегда за всех переживает и всё принимает близко к сердцу. Всегда.       Хорошо, что есть Рутилы и Флюорит — эти умеют держаться в стрессовых ситуациях, как настоящие профи! Поэтому Ларс не боялся оставлять на них судьбу корабля и команды. Они наверняка сумеют укрыться от Изумруд и её шестерок, а потом будут думать и над тем, где и как искать его самого.       А Падпараджа… Милая, всегда позитивно настроенная Падпараджа верила в своего капитана даже больше, чем он сам. Она наверняка уже знает, что он в порядке, что он ищет способ вернуться к ним! И что вернётся — живым и невредимым…       — Воу, осторожнее!       Ларс вернулся к реальности только когда Папирус подхватил его в процессе падения. Кажется, они вышли на менее утоптанную дорогу, и теперь под ноги то и дело лезли всякие неровности и камни. Как раз об один такой камень он и споткнулся.       — Ты в порядке? Еще бы чуть-чуть и пришлось вытаскивать тебя из реки.       — А… Да, всё хорошо. Просто засмотрелся на водопад.       — Правда? Знаешь, однажды я тоже едва не чебурахнулся в реку, засмотревшись на водопад. Как раз на этом самом месте, — Папирус вдруг просиял. — Надо же, какое совпадение!       Ларс едва не подавился воздухом, уставившись на него недоверчивым взглядом. Это что сейчас было? Он в самом деле только что… пошутил в стиле своего брата?       Папирус, виновато улыбаясь, пнул камешек носком сапога.       — Погоди-ка, я думал, что ты ненавидишь каламбуры!       — Нет, что ты, я… На самом деле я обожаю шутки Санса! Только ему не говори, ладно?       — А это должно его расстроить? — Ларс задумчиво поскрёб пальцем щеку. — И зачем вообще притворяться, что они тебе не нравятся?       Папирус пожал плечами, заведя руки за спину, и медленно пошёл вперед. Пират двинулся следом, с подозрением поглядывая на него и всё ещё ожидая ответа на свой вопрос. Свет от кристаллов стал немного тусклее, и тени мрачными силуэтами нависали над ними, словно когтистые лапы неведомого хищника. Но страшные образы Вотерфолла уже беспокоили Ларса в последнюю очередь.       — Так уж повелось, — наконец сказал Папирус. — Санс шутит, я злюсь. Это игра, слегка затянувшаяся по моей вине. Но брата так веселит эта реакция, а мне очень хочется, чтобы ему было весело. Так что я… стараюсь соответствовать, наверное.       Пират нахмурился и почесал голову, пытаясь представить, в какой ситуации сделал бы то же самое. Но примеров в голове не появилось.       — Я не очень понимаю, прости… Ты пытаешься соответствовать чему? Более, эмм… подходящему впечатлению о себе?       Папирус неуверенно кивнул.       — Зачем это?       — Как зачем? Так все поступают, — он развернулся на каблуке сапога и продолжил идти задом наперед, как в тот раз, на мосту. — Чтобы понравиться окружающим! Ты не заведёшь друзей, если не будешь вести себя так, как им нравится. Разве нет?       — Нет, ну… В какой-то степени? То есть…       Не найдя ответа, Ларс замолчал и украдкой бросил в скелета озадаченный взгляд. Почему-то эти слова заставили его не на шутку задуматься. И звучали они так до боли знакомо и почти лично… Тем временем, Папирус продолжил:       — Если я хочу быть в хороших отношениях и со своим братом, то буду выдавать ему ту реакцию, на которую он надеется. Притворяться нехорошо, я знаю, но в данном случае… это ведь никому не вредит.       — И много друзей ты таким образом завел?       — Ой, да я не считаю! Немного? Ну… как бы…       Расслабленная походка Папируса за долю секунды превратилась в неловкую и шаткую. Он даже едва не запнулся, и потому был вынужден повернуться лицом к дороге. А может он сделал это для того, чтобы Ларс не видел его смущённого лица.       — Н… Ни одного…       — Ни одного?       Плечи Папируса дёрнулись вверх, и он вжал в них голову, как будто его хлыстнули розгой. Но Ларс не успел извиниться за то, что посыпал соль ему на рану. Скелет тут же снова развернулся и со смехом ответил:       — Мне просто пока что не везло! Нужно больше стараться или, быть может, немного сменить тактику. Всё в порядке, я знаю, что заводить друзей тяжело. Но это ведь совершенно не значит, что невозможно!       — А что насчет Андайн? Разве вы с ней не друзья?       — О, разумеется. Мы с Андайн в очень хороших отношениях! — кивнул Папирус, кажется, искренне обрадованный этим фактом. — Конечно, она в первую очередь моя наставница и тренер. Но я также считаю её хорошей подругой!       Ларс неслышно выдохнул. Вот как. Один хороший друг лучше, чем совсем никого. Кому, как не ему самому, это знать.       — С ней очень весело! Она так много всего знает о спорте, сражениях, оружии и всяких других вещах. И она даже лично тренирует меня! Благодаря Андайн я изучил так много крутых техник боя и научился использовать почти весь потенциал своей магии!       — Звучит здорово. И когда закончишь тренировки, ты сможешь стать частью Королевской Стражи, да? — пират запнулся и нервно хмыкнул, вспомнив одну крохотную, но заковыристую деталь в этой ситуации. — В смысле, я хочу сказать, разве обязательно ловить для этого человека? Раз уж Андайн так хорошо тебя тренирует…       — Она говорит, что мне ещё многому предстоит научиться. Это трудоёмкий процесс. Но не волнуйся, я не собираюсь сдаваться! Как бы тяжко ни пришлось, я докажу Андайн, что заслуживаю быть частью Королевской Стражи. И её другом! Вот увидишь. Я обязательно дорасту до её уровня!       — В смысле, дорастёшь до её уровня? Ты имеешь ввиду…       — Если буду очень стараться, то стану таким же крутым, как она, — охотно пояснил Папирус. — Тогда она начнет считать меня равным себе, и мы точно станем лучшими друзьями! Андайн всегда говорит, что дружбу и уважение нужно заслужить. Она такая классная! На самом деле, мне даже жаль, что не получится вас познакомить. Она бы точно тебе понравилась…       Вдохновлённый собственной речью, Папирус широко улыбался и шёл вперёд лёгкой и быстрой походкой, словно кто-то незаметно сменил его сапоги на крылатые сандали. Ларс замечал это уже не в первый раз — стоило зайти разговору об Андайн, как настроение скелета моментально улучшалось, не важно, какая тема этому предшествовала. Это было мило, в некотором роде, но… какая-то назойливая мысль всё равно крутилась у пирата в голове, заставляя задаваться вопросом, который он пока не мог толком сформулировать. Хотя…       Да ну. Наверное, он просто слишком много думает.       — Ох… Прости, я что-то совсем разболтался! Со мной это часто бывает, — внезапно опомнился Папирус. Ларс помотал головой.       — Не парься, чувак. Не вижу ничего страшного в том, чтобы иногда побыть болтливым. К тому же…       Договорить он не успел — прервал неожиданно раздавшийся звонок, заодно перепугав Ларса до чертиков. Папирус быстро извинился и вытащил из кармана джинсов свой телефон.       — Алло, Санс? Что-то случилось?       Напряженно вслушиваясь в голос на том конце трубки, Ларс стоял, не двигаясь и не дыша. Он не расслышал много, но достаточно было уже и того, что Санс разговаривал спокойно — даже успел включить в процессе пару шуток, судя по шаблонной реакции Папируса. Вскоре стало ясно, что звонил он лишь ради того, чтобы скорректировать брата по поводу маршрута, а не затем, чтобы предупреждать их об Андайн. Хорошо… Можно и выдохнуть. Вполне этим удовлетворившись, пират сделал знак Папирусу, что прогуляется немного по округе, пока тот разговаривает, и отошел в сторону. Пёс, решив составить ему компанию, пружинисто зашагал следом.       Ларс шёл, задрав голову, и всматривался в непроглядную черноту наверху. В Сноудине такого сильного ощущения нахождения под землей у него не было, но теперь, когда он знал правду, всё вставало на свои места. Затянутое серо-синим небо Сноудина было ничем иным, как каменным потолком пещеры, который скрывали за собой хвойные деревья. А за освещение отвечала энергия, вырабатываемая Ядром. Но здесь, в Вотерфолле, не было ни деревьев, ни магического освещения, ни искусственно воссозданной погоды — только каменные стены, блестящие и скользкие от текущих по ним ручейков. И сколько пират ни вглядывался, вдалеке он видел лишь тьму, которую не в силах были рассеять даже магические кристаллы на стенах.       — Опс! — нога опасно скользнула по влажной поверхности земли. К счастью, Ларс сумел удержать равновесие, рефлекторно расставив руки в стороны и сместив центр тяжести назад. Даже сердце ёкнуло от неожиданности… Причем дважды: впереди, всего в паре шагов от себя, Ларс увидел крутой обрыв. Если бы ему повезло чуть меньше, он несомненно упал бы вниз, туда, куда дальше стекала вода. И кто его знает, как долго пришлось бы падать.       — Да уж, повезло, — произнес он на выдохе и повернулся, собравшись пойти в обратную сторону, но отчего-то замер на месте.       Чувство самосохранения настоятельно советовало сейчас же отойти от края. Но Ларс не был бы собой, если бы не сделал всё наоборот: не успел он опомниться, как уже стоял у самого обрыва, упёршись руками в колени, и заглядывал вниз. Тёмная зияющая пустота дрожала, словно живая, зловеще гудела приглушённым чугунным гулом — а вибрация от этого гула, казалось, разносилась по самым потаённым уголкам пещеры. Откуда-то из глубины доносился ритмичный плеск воды, гипнотизируя, заставляя всего превратиться в слух.       Внезапно у Ларса по шее пробежали мурашки: нечто необычное привлекло его внимание. Сперва он уловил изменение в темпе течения воды снизу. А затем, всего лишь на секунду, ему показалось, как во тьме что-то зашевелилось. Расплывчатое чувство страха вперемешку с любопытством заставили кровь заледенеть в жилах, но он не торопился отворачиваться.       — Там… кто-то есть? Эээй?       — Эээй… ээй… эй… — прокатилось эхом между каменных склонов. Ларс медленно присел на корточки и напряг зрение, пытаясь опознать форму.       Где-то на фоне звучал голос Папируса, всё ещё беседующего по телефону с братом. Наверное, Санс опять практиковал на нём свое искромётное чувство юмора — бедолага уже перешёл на рычание…       «Минутку. Скелеты не рычат, придурок».       Пират силком заставил себя оторвать взгляд от бездны. Что могло так переполошить пса? Ему не нравилась темнота? Надоело стоять на месте? Или это Ларс что-то не так сделал? Он уже собирался повернуться, чтобы выяснить причину, как пёс внезапно перешёл на грозный лай.       В ту же секунду что-то толкнуло его. Ларс даже не успел опомниться, как потолок пещеры начал стремительно отдаляться, а тьма — смыкаться вокруг него.       Он падал.