Lars the Human

      В ушах безбожно звенело. Или даже не звенело — пищало. Противно, монотонно. На одной ноте. Такое пищание можно было услышать разве что из старых телевизоров, когда передача внезапно прерывалась по техническим причинам. Ларс точно знал этот звук, потому что его родители хранили один такой в доме, в качестве раритета.       Мир вокруг него вертелся как грёбаная карусель, а голова раскалывалась от боли. Не-выно-симо. Ларс готов был поклясться, что чувствовал, как ноет каждый кусочек его черепа. Несмотря на то, что давно очнулся, он всё ещё не делал попыток подняться или хотя бы разомкнуть веки — страх перед тем, что его несчастная голова рассыплется от этого на части, как непрочно склеенный горшок, сковывал и опоясывал всё тело, заставляя деревенеть мышцы. И всё же, Ларс понимал, что лежать так вечно или, по крайней мере, пока его не найдут, нельзя. С каждой минутой усиливалось чувство, будто его тело крутится на огромном подносе, и вместе с тем к горлу подступала тошнота. Ещё немного и его точно вывернет наизнанку… А это совсем не то, чего бы ему хотелось, особенно учитывая положение на спине. Поэтому пират мучительно поморщился и всё-таки раскрыл глаза, надеясь прогнать это ощущение.       Медленно двигая зрачками, он попытался оглядеться, но сфокусировать зрение было попросту не на чем. Над ним зияла пустота, а в лицо летели мелкие брызги — где-то шумела вода. Стараясь не обращать внимания на стреляющую боль в голове, Ларс заставил себя вспомнить, что произошло.       Вроде бы, он падал. Долго. Кажется, по пути пытался зацепиться за что-то… И это спасло ему жизнь. Сложно было поверить в то, что он мог выжить после такого падения, если только не пытался как-то уменьшить скорость. Правда, он совершенно не помнил, как приземлился сюда.       Мгновение — и его снова захлестнул приступ тошноты. Стараясь двигаться как можно осторожнее, он принялся подниматься, морщась и со свистом втягигая воздух сквозь плотно сжатые зубы, пока наконец не оперся на локти. Голова трещала по швам, словно он смачно приложился ею об колотые кирпичи. Перед глазами мельтешили блики. Однако, даже в этом состоянии Ларс понимал, что он по-прежнему был в подземелье, и даже отдавал себе отчёт в том, что в данный момент находился в зоне Вотерфолла. Вот только где именно?       Множество мелких ручьёв стекали по стенам пещеры, а чуть дальше, впереди, бурлили уже куда более широкие, похожие на мини-водопады. Когда пират опустил взгляд, то заметил, что валяется на ковре из тысяч мелких золотых цветов. Память услужливо предоставила недавно полученную информацию об этом феномене, и, начав обшаривать глазами стены и потолок, Ларс в самом деле обнаружил наверху крохотную трещину. Из неё прямо на поляну лился солнечный свет.       — Похоже, вы смягчили моё падение, ребятки… — Ларс слабо усмехнулся, проведя пальцами по пышной растительности. Вот уже и с цветами разговаривать начал… Будущий пациент дурки.       Дорога впереди была скрыта под тонким слоем воды, на которой тут и там лежали какие-то кучи мусора. Это те самые вещи, которые приносило вниз течением? Уж не о них ли говорил Папирус?       — Чёрт, Папирус. Он наверняка вне себя от волнения, — прохрипел Ларс, попытался встать… и тут же со стоном опустился обратно на локти. Резкая боль хлестанула по ноге от колена до самой лодыжки. Решив, что это одноразовая акция, упрямый пират попытался встать снова, но боль повторилась — только в этот раз ещё сильнее, доводя до онемения во всех остальных конечностях и даже отозвавшись зубной болью. Сомнений не оставалось. Это, должно быть, перелом.       — Ух, блядство… Серьёзно?! Только этого мне сейчас не хватало!       И как он теперь должен был искать Папируса?! Конечно, можно было плюнуть и подняться через силу, но дальше-то что? Если он в таком состоянии нарвётся на Андайн или её стражей, пиши пропало. Если бы только его рация работала, или у него было какое-то другое средство связи…       О. Конечно. Оно ведь у него было: прямо перед выходом из дома Папирус вручил ему старенький кнопочный телефон в качестве резервного способа связи, и Ларс точно помнил, как прятал его в рюкзак, чтобы не потерять. От этой мысли стало чуточку легче, и пират сразу же приступил к поиску. Правда, за спиной рюкзака почему-то не оказалось, но он наверняка был где-то здесь. Не мог же просто раствориться в воздухе…       И верно, не мог — искомое обнаружилось всего в метре от него, на той же цветочной полянке. Ларс попытался дотянуться, но ногу снова прострелило болью, отчего бедолага просто сложился пополам.       Нужно было достать чёртов рюкзак. Если только телефон не сломался от падения, он — единственный шанс связаться с Папирусом. Плевать на боль! Нужно только отдышатся немного…       — Приветик!       Ларс дёрнулся в обратную сторону от прозвучавшего рядом голоса и закусил губу, чтобы не закричать. Он даже не знал, что было сильнее — физическая боль, сопровождавшая это необдуманное резкое движение, или испуг, от которого душа ушла в пятки. Кое-как он всё-таки поднял голову, тайно надеясь на то, что звенящий тонкий голосок принадлежал Папирусу. Ну, может он от волнения изменился или типа того — такое же бывает? Нет?.. Надежды не оправдались: вместо Папируса на него с огромным интересом смотрел       цветок.       С большими жёлтыми лепестками, точно такими же, какими обладал каждый растущий на этой поляне.       С глазами и озорной улыбкой, которыми не могли похвастаться остальные.       Цве-ток.       — Я Флауи! Цветок Флауи. А тебя как зовут?       Говорящий цветок…       Зрачки Ларса отрывисто двигались по тому, что, вероятно, являлось лицом цветка. Голова всё ещё гудела, кровь в висках колотилась так, словно кто-то методично бил по ним молотком, но пират уже не обращал на это никакого внимания. Когда сам начинаешь разговаривать с цветами — это нормально, многие так делают. А вот когда ОНИ заговаривают с тобой…       Точно дурка.       — Э-эй? Ты оглох что ли? Ну я же с тобой разговариваю! — тонко хихикнул цветок, прикрыв улыбку лепестками. Очаровательно. — Как тебя зовут?       — Я, эм… Ларс.       Нет, это определённо не было галлюцинацией. Даже при условии, что Ларс только что знатно приложился головой. Качающийся зелёный стебелёк, пара листиков, которые, видимо, являлись заменой рук, хрупкие жёлтые лепестки, окружающие улыбающееся лицо — всё было слишком реалистично.       — Очень рад знакомству, Ларс! Ты выглядишь помятым. Тебе помощь нужна?       — Ну… Да, на самом деле, не помешала бы, — парень кинул взгляд на свой рюкзак. Цветок проследил за ним, понимающе закивал и нырнул под землю — а через секунду появился рядом с рюкзаком и что было сил начал толкать его в сторону хозяина. Получалось у него это, надо признать, весьма неплохо. Совсем скоро рюкзак оказался на достаточном расстоянии, чтобы Ларс мог дотянуться до него рукой, схватиться за ручку и подтянуть к себе.       Цветок выдохнул.       — Ох, ну и тяжесть! У тебя там кирпичи что ли?       — Не совсем… Э… спасибо. Правда. Я твой должник.       Услышав это, Флауи довольно заулыбался. Хотя вообще-то было сложно определить характер его улыбки. Его лицо было ещё менее выразительным, чем у Санса.       — Ой, да ладно тебе! Скажи лучше, откуда ты? Не помню, чтобы видел тебя здесь раньше!       — Да, я в этих краях недавно… Я из Сноудина, — пират понимал, что должен быть очень аккуратен в составлении своей легенды. Он ни в коем случае не должен был проболтаться кому-либо о том, что он с поверхности. Конечно, цветочек выглядел супер-безобидно, но, если Ларс чему и научился за последние дни, так это тому, что не стоит недооценивать местных жителей. Даже если они выглядят или ведут себя мило.       — О, понятно. Я не очень люблю холод, так что редко там бываю, — кивнул Флауи, попадаясь на его ложь.       — Да, там бывают те ещё морозы.       «Боже, слышал бы это Санс…» — Ларс мысленно стукнул себя рукой по лицу. И аккуратно глянул исподлобья на Флауи — не обиделся ли случайно на этот идиотский каламбур. Похоже, что нет. Цветок стоял так же неподвижно, широко улыбаясь от лепестка до лепестка. Жутко… Ларс выдавил ему ответную улыбку и принялся рыться в рюкзаке.       — Ты выглядишь, как сахарная вата со вкусом клубники, — поделился Флауи своими наблюдениями.       — Ахах… спасибо?       — А что ты тут делаешь?       — Где? — Ларс замер, услышав этот вопрос.       — Ну, в «этих краях». Да ещё и в таком состоянии. Прости, если сую нос не в свои дела, но мне показалось, у тебя что-то с ногой?       — Ааа… Ну, я был тут с другом… на экскурсии. А потом я, вроде как, упал…       — Какой кошмар! Прямо оттуда? — цветок заглянул наверх, забавно выкручивая стебелёк, словно ленточку. — Там ведь так высоко, как ты не разбился?       Ларс поморщился, мысленно отгоняя возникшее наваждение. Как он падает камнем вниз и в самом деле разбивает себе голову, забрызгивая красным поляну из золотых цветов. Всё это выглядело так реально, что боль в затылке на мгновение стала невыносимой…       Ну её, эту чересчур богатую фантазию! Хорошо, что этого не случилось. Стивена здесь не было, так что некому было повернуть всё вспять.       — Хех. Полагаю, я просто везунчик.       — А где твой друг сейчас?       — Хороший вопрос… Как раз это мне и предстоит узнать, — пояснил Ларс, доставая из рюкзака телефон. Повезло, он ещё работал! Даже экран не повредился, не зря замотал его в плащ!       Ларс собрался было набрать номер Папируса, но промедлил. Стоило ли звонить, пока этот странный цветок здесь? Флауи улыбался и молча смотрел на него, словно ждал чего-то.       Всё-таки, было что-то в цветке с лицом такое, что делало его в тысячу раз криповее живых скелетов…       — Ну что ж. Приятно было поболтать, Ларс. Желаю тебе поскорее найти своего друга.       И зачем только было делать это странное ударение на его имени?       — Да… Ещё раз спасибо за помощь, — поблагодарил пират, выдавливая очередную улыбку. После этого цветок наконец скрылся под землёй.

***

      Ларс сидел, слушая шум воды и ни о чём толком не думая. Всё это просто казалось… странным. Весь этот разговор, цветок с лицом-смайликом, его интонации. Ларс не чувствовал себя настолько дерьмово даже после встречи с Сансом — а ведь тот сперва до одури его напугал!       Может, показалось? В последнее время он слишком много думал, мучался, накручивал себя. Наверное, это просто последствия стресса…       К счастью, из тяжёлых раздумий его вскоре вырвал звонок. Он показался таким громким, что Ларс вздрогнул и едва не выронил телефон из рук — и тут же поплатился за это болью, прострелившей голову от уха до уха. Морщась, Ларс посмотрел на экран, на котором высветилось имя, дико обрадовавшее и вселившее в него надежду на лучших исход. Он поскорее нажал на зелёную кнопку и-       — ЛАРС!!!       Оглушительный восклик раздался из трубки, возобновляя тонкий звон в ушах. Прощайте, милые барабанные перепонки, вас будет не хватать.       — БОЖЕ МОЙ, НАКОНЕЦ-ТО!       — Шшш, говори тише, пожалуйста… У меня, кажется, голова треснула…       — Ой, прости! — извинился его собеседник, тут же понизив голос. Но всё равно тут и там срывался на радостные высокие нотки. — Я просто так рад, что смог наконец дозвониться до тебя. Где ты? Ты в порядке? Я почти весь Вотерфолл обежал! И твой телефон совсем не отвечал, я…       — Всё нормально, Папс, не волнуйся, — Ларс не удержался от лёгкой улыбки. — Жив, цел… Ну практически.       — Что ты имеешь ввиду, практически?!       — Ты только не паникуй, но… кажется, я сломал ногу?       На втором конце трубки воцарилось напряжённое молчание. Ларс тут же спохватился, принявшись смягчать плохие новости:       — И-или просто подвернул, не знаю! Я сейчас немного не в себе, так что мне могло и показаться, ха-ха… Да ты не переживай! Я крепкий парень!       — Где ты сейчас? Можешь описать местность?       — Местность… Ну, тут вода со стен стекает. И ещё цветы, на которые я как раз приземлился. А, и ещё тут горы всяких вещей.       — Значит, свалка. Я скоро буду.       — Окей… Да ты не торопись, я никуда не уйду, — попытался пошутить Ларс. Но Папирус едва ли был в настроении.       — Я мигом.       После этих слов послышался щелчок, и из телефона раздались гудки. Ларс отнял трубку от уха, глядя долгим взглядом на погасший экран. Он чувствовал себя полнейшим идиотом.       И почему он не может прожить хотя бы день без того, чтобы не заставлять всех вокруг переживать за себя?