***
Пёс радостно скакал по лужам, то отбегая подальше, то останавливаясь, радостно вилял хвостом и ловил пастью дождевые капли. За ним неспешно следовали Ларс и Папирус — молча, потому что смысла болтать не было. Шум дождя, бьющего о большой красный зонт, заглушал любые разговоры. Прозрачные лужи собирались в углублениях дороги и вздрагивали от прилетавших в них новых и новых капель, но за границы не переливались. Присмотревшись, можно было заметить тончайшие трещины, в которых скопился светящийся мох — вероятно, он и поглощал воду в достаточных количествах, чтобы тут всё не затопило. Во всяком случае, это было всё, чем Ларс мог объяснить себе, как в месте, где постоянно идёт дождь, была сравнительно проходимая дорога. Папирус вёл его аккуратно, присматривая за тем, чтобы он не наступал в лужи, а пират послушно следовал туда, куда ему указывали. После его дурацкой травмы скелета словно подменили, и это совершенно не радовало. Он излишне беспокойно реагировал на каждое неловкое движение, каждый судорожный вздох… Оберегал Ларса с таким усердием, будто верил, что тот мог растаять под дождём, словно сахарная вата. Сахарная вата со вкусом клубники. Чёртов цветок с его идиотскими сравнениями… Внезапно от пришедшей в голову мысли Ларс даже переменился в лице. А ведь вопрос напрашивался с самого начала! Даже если это было не столь важно, раз мысль уже пришла ему в голову, почему бы не спросить? В противном случае она никогда не отвяжется. Ларс перевёл взгляд на Папируса и выждал, когда шум дождя немного стих. — Кстати, Папирус. — Да? — Я тут подумал… без какой-либо на то причины. Ты ведь ни разу за всё время ничего не сказал о моей, эм… цветовой палитре? — А что, стоило? — скелет быстро моргнул, будто вопрос и впрямь его удивил. — Цвет кожи для людей так сильно важен? — Чт… Нет-нет, я не это имею ввиду! Щёки Ларса загорелись от смущения. Тупость какая, и зачем он вообще об этом заговорил! Не хватало ещё, чтобы теперь Папирус считал его странным. Ну, поздно уже. — В смысле… Разве тебе не кажется, что это, ну, несколько неестественный цвет? — Я не знаю? А он неестественный? В обращённых к Ларсу глубоких чёрных глазницах сквозило искреннее непонимание. Сам того не осознавая, пират практически зеркально отражал его взгляд, и они целую минуту просто пялились друг на друга, при этом чудом умудряясь избегать луж. Пока Ларс наконец не заговорил снова, медленно, будто бы в процессе озарения: — Ты… никогда не видел людей… верно? — О, нет, я только слышал примерные описания! — подтвердил его догадки Папирус. — Помнишь, Санс говорил, что люди уже много лет не появлялись в подземелье? Так вот, последний человек — я имею ввиду, тот, кто попал сюда до тебя, — оказался здесь, когда я был ещё совсем малюткой. Даже не помню этого… брат рассказывал. Дождь снова зарядил, заглушив последнюю фразу Папируса, и они продолжили путь молча. Сквозь шум воды было слышно только как лаял и фыркал пёс, когда капли попадали ему в нос. Спутники уже давно вышли из тесной пещеры и оказались в поистине огромном подземном зале, на далёких стенах которого мерцали синие кристаллы. Пелена дождя застилала обзор, но их свет всё ещё было хорошо видно. На таком расстоянии он в самом деле очень напоминал свет настоящих звёзд… Одолеваемый любопытством, Ларс вытянул шею, попытавшись разглядеть, откуда идет дождь, но под потолком сгущалась такая тьма, что казалось, будто вода льётся сюда прямиком из бездны. Когда дождь снова поутих, Папирус продолжил: — То есть, такой яркий цвет кожи для людей нехарактерен? — Ну… По крайней мере, я таких больше не встречал. Из людей, — задумался Ларс. — Тогда почему? Ты упал в банку с перманентной краской? — Хаха, нет, что ты! Я просто… Понимаешь… На самом деле… Ларс не был готов к этому вопросу. Да, он сам начал разговор, но кто говорил, что он всегда думал, прежде чем что-то ляпнуть? И вот, теперь он в очередной раз загнал себя в ловушку — как ответить на вопрос, когда ты этот ответ даже не подготовил? Тем временем Папирус остановился, и Ларс замер следом за ним. Впереди шла парочка монстров, но они, к счастью, не были заинтересованы в них, а спокойно шли своей дорогой, прикрываясь двумя синими зонтами. И всё же, после тихого: «лучше дождёмся, когда они пройдут», Ларс кивнул и сделал вид, будто занят рассматриванием унылого пасмурного пейзажа. Пёс, весь мокрый, всклокоченный и донельзя довольный, вернулся к ним и встал рядом, прячась от капель дождя под зонтом. — Это как-то связано со шрамами у тебя на глазу и груди? Ларс не был готов и к этому вопросу тоже.Глава 16: это приложение сломалось - оно опять показывает дождь
16 декабря 2020 г. в 17:11
Ларс и правда оказался большим везунчиком. Совсем без травм падение не обошлось, но, по крайней мере, перелома не было — скорее, растяжение связок или типа того. Боль со временем утихла, но наступать на ногу всё же было неприятно. И хотя Ларс уверял, что у него высокая регенерация, и совсем скоро он придёт в норму, Папирус настоял на том, чтобы задержаться и оказать ему первую помощь. Вскоре нога была зафиксирована бинтами, а сам пират получил пачку болеутоляющих — и только убедившись в том, что он может идти не шатаясь, Папирус наконец разрешил продолжить путь. Пусть и переспрашивал по нескольку раз, уверен ли Ларс в том, что не хочет вернуться в Сноудин и отлежаться там, пока нога не заживёт.
— Не, я в норме. Уже ничего не болит, правда! И тебе вовсе не обязательно держать меня, кстати.
Папирус упрямо мотнул головой и только крепче сжал его локоть, идя со стороны травмированной ноги. Ларс с трудом отвоевал у него право тащить рюкзак на своей спине, но позволить ему идти самостоятельно скелет наотрез отказался.
— Если ты будешь часто наступать на больную ногу, она может зажить неправильно.
— Уверен, я этого даже не замечу, — безразлично отмахнулся пират.
— А я уверен в обратном! И прекрати уже со мной спорить!
Пёс, важно топающий перед ними, грозно рявкнул, похоже, поддерживая мнение хозяина на этот счёт. Ларс демонстративно закатил глаза, но спорить в самом деле перестал. Тем более что на это всё равно не было ни сил, ни времени.
Оказалось, что за свалкой располагалась деревня, в которой жила Андайн. Более того, Папирус сказал, что она частенько бывала тут вместе со своей подругой, учёной. Искала какие-нибудь полезности, выслеживала людей или просто любила тусить на помойке, в детали он не вдавался — важно было то, что капитан Королевской Стражи не забежала сюда, пока Ларс изволил валяться в беспамятстве. В противном случае Папирус нашёл бы здесь только горстку костей от него… Если бы повезло.
Ну и сделал бы себе из них ещё одну собаку! Или, быть может, возродил в качестве скелета? Ларс не был уверен, что он так умеет. И спрашивать не стал — едва ли Папирус оценил бы его чёрный юмор.
Так или иначе, нужно было как можно скорее выбираться отсюда, чем они и занялись сразу после того, как получили подтверждение от Санса, что Андайн на месте не было. Не тратя время на рассматривание достопримечательностей, троица быстро миновала деревушку, которая оказалась раза в два меньше Сноудина. Даже местных жителей по пути не встретили. Ларсу на секунду показалось, что он видел кого-то за поворотом, но этот кто-то так быстро исчез — просто испарился в воздухе! — что он списал это на галлюцинации.
— А здесь не очень оживлённо, — произнёс пират вполголоса, боясь нарушить безмолвие, окружавшее деревню. — Полагаю, Андайн держит всех в ежовых рукавицах?
— Нет-нет, что ты, Андайн тут совершенно ни при чём! — Папирус быстро помотал головой, торопясь оправдать свою подругу. — Жители Вотерфолла всегда были такими. Они очень ценят своё и чужое право на личное пространство.
— Ах вот как…
— К тому же, — продолжил скелет, — здешние жители очень застенчивые. Однажды мы с Андайн так увлеклись тренировкой, что провели за занятиями почти целый день. А у неё в планах были ещё уроки фортепиано с её соседкой, Шайрен. Но вместо того, чтобы заявить о своём прибытии, она простояла за дверьми дома Андайн несколько часов, потому что стеснялась нас прерывать…
Папирус издал нервный смешок — видно, ему до сих пор было неловко. Ну, все иногда теряют счёт времени. Да и излишняя стеснительность, к сожалению, проблема не редкая… Задумавшись над этой историей, Ларс даже не заметил, как из сравнительно освещённой зоны они медленно углубились в густую темноту.
Она была почти осязаемой. Протяни руку — и её наверняка затянет с такой скоростью, с какой водоворот утягивает корабли. Такую не под силу развеять, пожалуй, даже самому мощному фонарю. Ларс забеспокоился, с трудом себе представляя, как они будут пробираться сквозь эту тьму — он не помнил, чтобы Папирус брал с собой что-то хотя бы отдалённо напоминающее фонарь. Неужели придется передвигаться наощупь? Эх, и угораздило же его именно сейчас подвернуть ногу!
Однако скоро пират понял, что в фонаре не было необходимости. Ступив на совершенно чёрную дорогу, Папирус вдруг остановился и принялся шарить рукой по такой же совершенно чёрной стене. Всего пара мгновений, и под его ладонью что-то слабо загорелось, а вслед за этим комната перед ними начала наполняться тусклым светом. Источники этого света — крупные кристаллы, установленные тут и там по всему периметру — наполняли зоны вокруг себя призрачным фиолетовым сиянием, мерцали и слегка позвякивали, будто от напряжения. Теперь Ларс мог разглядеть узкую тропинку впереди, которая петляла между низкими кустами и убегала куда-то вдаль, снова теряясь в темноте. Кристаллы быстро потухали, поэтому Папирус мягко, но настойчиво потянул застывшего на месте спутника за собой. Да, верно, не время тормозить, ведь Андайн вполне могла быть у них на хвосте…
Пришлось ещё пару раз повторить трюк со включением кристаллов, прежде чем они выбрались из темноты. Но уже через несколько минут до их слуха начал доноситься шум дождя. Дождевая зона… Значит Вотерфолл почти пройден! Ларс точно слышал, как об этом говорил по телефону Санс — после дождевой зоны перейти мост, а там через пещеру в Хотленд. Оставалось совсем чуть-чуть, и о нежелательной встрече с главой Королевской Стражи можно будет забыть!
— Подожди секунду, я выберу зонт побольше, — Папирус замедлился у корзинки, забитой целой пачкой разноцветных зонтов. — Не хотелось бы промочить твои бинты.
— Да-да. Как скажешь…