***
В лаборатории, несмотря на то, что территориально она находилась в Хотленде, их ждал холодный прием. Альфис предложила всем занять диваны, которые располагались неподалеку от стола, заваленного разными вещами и бумагами, но Андайн просто молча прошествовала к самому столу, опёршись на него бедром. Папирус сел рядом с пиратом, вжавшись в него плечом, и заметно нервничал, то и дело кидая беспокойные взгляды в сторону своей подруги. Ларс хотел сказать что-то ободряющее, поддержать его, но в то же время боялся сделать этим только хуже — судя по всему, Андайн не очень адекватно реагировала на его попытки заговорить. Хорошо хоть Сансу поддержка была не нужна: он выглядел вполне расслабленно, развалившись на соседнем диване, словно его просто пригласили в гости. В какой-то момент он поймал взгляд Ларса и подмигнул ему. Наверное, хотел сказать, что всё под контролем и они точно выпутаются из этой ситуации. Раз он был так уверен, значит волноваться не стоило? Или же он просто суицидник. Пока четверо гостей и пёс, лежащий у Ларса в ногах, пребывали в мрачном молчании, Альфис спустилась со второго этажа с напитками на выцветшем розовом подносе в форме сердца. — Мне нечего особенно предложить, но, н-надеюсь, никто не против газировки. Я думаю, будет не лишним восполнить запас в-в-воды в организме… Тем более что все так, эм… п-перенервничали. Смущённо улыбаясь, она приблизилась к диванам, но жёсткий голос Андайн заставил её тут же отшатнуться. Газировка, разлитая по пластиковым стаканам, чудом не расплескалась во все стороны — видимо, у хозяйки лаборатории была неплохая реакция. — Альфис, не подходи близко к человеку. Ящерка растерянно потопталась на месте пару секунд и приняла решение передать напитки через Папируса, который сидел ближе всех. После чего, спрятав глаза за очками, быстро отошла к столу, чтобы предложить газировку своей подруге. Та помотала головой. — О, л-ладно… Прости, я забыла, что ты… н-не любишь, эм… Альфис поставила поднос на стол, взяла свой стакан и, поспешно обойдя Ларса и Папируса, села на краешек дивана рядом с Сансом. — Спасибо за напитки, Альф. У меня жуть как горло пересохло. — У тебя нет г-г-горла, Санс, — хихикнула Альфис. Ларс не мог не улыбнуться: бедняжка так старалась создать спокойную атмосферу, но одной ей было не справиться. Да чего уж там, им всем вместе взятым не суждено было смягчить ситуацию, когда в стороне мрачным силуэтом над ними нависала фигура Андайн. Даже если бы Ларс не был о ней наслышан, внутреннее чутьё точно подсказало бы ему держаться от этой девушки подальше. Даже не глядя на неё, а лишь ощущая присутствие, он чувствовал, как его окатывала волна неконтролируемого страха. Казалось, что жёлтый, сияющий словно само солнце глаз амфибии смотрел в его душу, минуя бренное тело. И, если бы только это было возможно, заставлял её рваться наружу, прямо ей в руки. — Итак. Пожалуй, я хотела бы услышать причину, из-за которой я не могу убить этого человека прямо сейчас. Тон, с которым Андайн это произнесла, шокировал не только самого Ларса. Беспристрастным остался только Санс. Впрочем, его выражение лица зачастую сложно было прочесть. — У меня есть парочка возражений, если можно! — необдуманно выпалил пират, но его попытки снова наладить контакт Андайн в этот раз просто проигнорировала. — У тебя, вроде, было что сказать, не так ли, Папирус? — Я… Н-ну конечно у меня есть что сказать! Видишь ли, Андайн… Дело в том, что Ларс… — Ларс, — девушка повторила имя. Глухо, безэмоционально. Более равнодушно, чем отбросила бы пустотелый камень с дороги. Скелет начал нервно теребить рукой свой шарф. — Ммм, да. Так вот, понимаешь, Ларс попал сюда совершенно случайно, и… — Никто не попадал сюда специально, Папирус. — Я знаю! — не сдержавшись, почти выкрикнул он. — Я знаю… Пожалуйста, выслушай меня, Андайн. Всего пару минут. Папирус выдержал недолгую паузу, верно, обдумывая свою речь — на сей раз Андайн в самом деле терпеливо ждала. Сам Ларс с трудом хранил молчание, внутренне возмущаясь тому, что, решая его судьбу, ему даже не давали право говорить за себя! Но от новых попыток сделать это он постарался воздержаться. Мало ли, ведь в следующую секунду копьё Андайн могло прилететь ему прямо в голову. А ему совершенно не хотелось подставлять ни себя, ни Папируса. Наконец, скелет глубоко вздохнул и принялся тараторить, пересказывая то, что ему уже поведал Ларс. Он на удивление кратко изложил все основные пункты, будто был натренирован на сдаче рапортов — а так, видимо, и было, раз он готовился стать членом Королевской Стражи. Даже Ларс слушал его с открытым ртом, удивляясь, действительно ли его долгий нескладный рассказ можно было так коротко и чётко изложить… Однако, к концу этого отчета Альфис и Андайн разделяли общее впечатление. Судя по выражению их лиц, обеим было тяжёло поверить в то, что Папирус не выдумал всё это только что: космический корабль и команду, неизведанную планету, странный передатчик с телепортационными свойствами… И всё же, стараясь избегать зрительного контакта, скелет лишь на секунду перевёл дыхание и завершил свой пересказ: — …в общем, как и сказал ранее мой брат, Ларс и не человек даже. Он… — Папирус глянул на друга, который ободряюще улыбнулся ему краешком губ, — пришелец. Он не с нашей планеты. Помнишь, ты показывала нам кассету, Альфис? Где люди путешествовали в космосе и встретили тех красивых девушек с зелёной кожей? Они же назывались инопланетянками, верно? — В-верно, — ответила та, нервно сдавливая край уже пустого стакана. — Вот! И Ларс такой же, как они! Ну, правда, без антенн на голове, кажется… И кожа у него не зелёная, а розовая. Но он… Я хочу сказать, — Папирус повернулся к Андайн. — Он не имеет ничего общего с теми, кто заточил нас здесь. Поэтому… Разве правильно будет заставлять его расплачиваться за чужие грехи? В лаборатории повисла гробовая тишина, нарушаемая только противным жужжанием включённого компьютера. Андайн оттолкнулась от стола и встала напротив Папируса, скрестив на груди руки. Ларс незаметно окинул её взглядом, пока внимание не было направлено на него. Чешуйки, которые покрывали её кожу, слегка переливались, отражая свет потолочных ламп, и благодаря этому было нетрудно заметить мелкие тёмные сколы в некоторых местах. На каждом открытом участке её тела было рассыпано множество шрамов различного происхождения: рубцы, ожоги, даже, кажется, следы от зубов. Было трудно представить, в каких только сражениях она не участвовала. И с кем… На мгновение Ларс подумал, что Андайн чем-то похожа на парочку подруг-самоцветов Стивена, если бы на их каменных телах оставались боевые отметины… — Папс, — голос Андайн звучал намного мягче, когда она стояла так близко к скелету. Это заставило пирата подумать, что ей на самом деле стоило больших усилий до сих пор сохранять строгое и мрачное лицо. — Почему… Почему ты так защищаешь этого человека? — Он не… — Просто ответь на вопрос. Папирус стушевался. — Я… Я уже сказал почему, Андайн. Я просто… не считаю, что то, что мы делаем, правильно. — Так и есть, — неожиданно согласилась она. — В этом нет ничего правильного и честного. Хотя мы и говорим, что даём им шанс на победу, когда люди оказываются в подземелье, где мы знаем всё вдоль и поперёк, он практически моментально приравнивается к нулю. Но позволь мне напомнить тебе, Папирус, что все мы здесь — жертвы неправильных и нечестных обстоятельств. — Я понимаю, Андайн, но… — И всё же. Девушка резко подняла вверх руку, призывая его к молчанию. Её вмиг остекленевший глаз даже не мигал, пока она смотрела в лицо друга. — Поправь меня, если я не так тебя поняла. Зная о нашей ситуации и выслушав историю человека, ты, разумеется, взвесил все за и против. И решил- Она на секунду прервалась, чтобы унять возникшую дрожь в голосе. — И решил, что не готов жертвовать жизнью человека, которого только что встретил. Но вместо этого готов обречь нас всех на страдания в заточении ещё невесть на сколько лет, прежде чем сюда попадет другой человек. С каждым последующим словом голос Андайн становился всё жёстче и громче, а пальцы вжимались в кожу рук. Ларс напрягся, боясь того, что может произойти. — Но и это не всё. Он должен в самом деле заслуживать смерти. Он должен своими деяниями доказать, что он злой. Он должен быть тем человеком, который будет напрямую виновен в наших бедах. Андайн в последний раз сделала паузу и следующие слова уже криком сорвались с её губ: — Одна душа, Папирус! Одна грёбаная человеческая душа стоит на нашем пути! Но ты отказываешься убивать его, потому что… он того не заслуживает? Я правильно тебя поняла?! Папирус смотрел на неё, не моргая. Выражение его лица было совершенно пустым. В отличие от Альфис, подрагивающее тело которой Ларс видел лишь частично за спиной Андайн — даже её попытки закрыть лицо руками оказались провальными. Глазницы Санса были абсолютно чёрными. Пёс в ногах Ларса вёл себя так тихо, что он практически забыл о его присутствии. Всё не должно было быть так… — Я не хочу, чтобы мои друзья страдали. До невозможности тихий голос Папируса прорезал тишину, словно край бумаги — кожу. — Но и жертвовать чужой жизнью я… — Папирус, — спокойно, но твёрдо прервала его Андайн. — Если ты в самом деле так думаешь, тебе не место в Королевской Страже. Ты понимаешь это? Ладонь Ларса дёрнулась и сильно сжала руку скелета, покоящуюся на диване. Казалось, почувствовав тёплую руку поверх своей, скелет ощутил прилив уверенности. — Да. Я понимаю это, Андайн. Прости меня. Но я не могу позволить тебе навредить ему. Андайн стояла без движения и без слов несколько минут — молчали и все остальные. Здесь нечего было добавить. Поняв, что разговор на этом окончен, капитан стражи развернулась и вышла прочь. Коротко извинившись и старательно пряча глаза за очками, Альфис выбежала следом за подругой. Когда двери лаборатории закрылись за ними, и шаги снаружи стихли, Папирус выдохнул и спрятал лицо в свой шарф. — Папирус… Он замотал головой, не дав Ларсу продолжить то, что он хотел сказать, а затем поднял голову. Пират даже представить себе не мог, скольких сил ему стоило улыбнуться сейчас. — Всё в порядке! Я уверен, Андайн поймёт. Просто ей нужно время. Просто… — замявшись, Папирус потёр рукой глазницу, старательно делая вид, что в неё всего лишь попала соринка. Ларс уловил слухом движение и нервно развернулся, но это был всего лишь Санс, который сполз с дивана, чтобы подойти поближе к брату. — Всё это просто очень сложно… Пожалуйста, не думай о ней плохо!! — И в мыслях не было, — поспешил уверить его пират. — Она… она не злодейка! Всё, чего она хочет, это чтобы мы были свободны и счастливы. Она такая молодец! Всегда столько взваливает на свои плечи. Мне никогда не стать таким, как она, — Папирус всхлипнул, не выдержав напряжения. — Я очень хочу помочь ей, но я… я… Санс положил ладонь на плечо младшего брата, мягко стиснув ткань его свитера. Кажется, это возымело на него эффект: Папирус тут же прикрыл глаза, сделал глубокий вдох и выдох и будто в самом деле успокоился. По крайней мере, пока. Но когда Санс собрался что-то сказать, дверь в лабораторию открылась, заставив Папируса вздрогнуть так, словно его прошибло током. Вопреки ожиданиям всех троих, в лабораторию вернулась Альфис. Она немного задержалась у двери, словно что-то обдумывала, но всё же подошла к троице и, заметно нервничая, сказала: — С-с-сегодня вы можете остаться у м-меня. Наверху есть пустые комнаты… Уверена, вы все ужасно в-вымотаны, и я вижу, что ч-человек… я-я имею ввиду, Л-ларс, ранен. У меня как раз есть кое-что, чем я м-могу в-в-вылечить твою ногу. Только п-пороюсь в аптечке… — Серьёзно? Это было бы просто супер, — Ларс улыбнулся ей, отчего ящерка покраснела и отвернулась. — П-поднимайтесь по эс-эскалатору. Он тут, справа… По лестницам с такими т-травмами лучше н-н-не ходить… — Спасибо тебе, Альфис. Правда, — поблагодарил Папирус, помогая Ларсу подняться. Пёс деловито побежал вперёд, провожая их к тому самому эскалатору. — Я помогу тебе, Альф, — вызвался Санс, разворачиваясь и идя следом за ней в кабинет. Ларс искренне надеялся, что на этом с переживаниями покончено. Хотя бы на сегодня…Глава 18: одна душа
25 декабря 2020 г. в 18:00
Тупее ситуации не придумать. Столько усилий, предпринятых мер для того, чтобы избежать встречи с главой Королевской Стражи — и так глупо попасться в итоге! Значит, терпение леди Удачи в самом деле не безгранично.
По крайней мере, если опустить нецензурную часть, так думал Ларс, пока стоящая напротив девушка в молчаливом шоке пялилась на него одним глазом — второй скрывала плотная чёрная повязка, из-под которой выглядывало несколько грубых шрамов. Свет настенных кристаллов бликовал на её тёмно-синей чешуйчатой коже, отражался на концах жабр на шее и длинных русалочьих ушах, что в целом напоминало Ларсу амфибий из одного старого фильма ужасов, который его заставила посмотреть Сэйди. В какой-то момент Андайн приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала — зато этого было достаточно, чтобы пират успел заметить ряд мощных акульих зубов, которыми вполне реально было перегрызть арматуру.
Однако, несмотря на достаточно устрашающую внешность, она совсем не выглядела готовой разорвать его на части. Скорее, была такой же изумленной и растерянной, как и застывшие перед ней братья и сам Ларс в частности. Хотя, в отличие от них троих, ей потребовалось куда меньше времени на то, чтобы совладать с собой. Пират вздрогнул, услышав странный околометаллический звук — но, увидев в руке девушки направленное на него длинное светящееся копьё, счёл полезным более не шевелиться.
— А-Андайн…
— Ш, — резко прервала она начавшего говорить Папируса. — Отойди.
— Да-а-авайте не будем торопиться с выводами. Уверен, что возникло недопонимание, — невозмутимым тоном протянул Санс, вставая между Андайн и братом, который и не думал отпускать Ларса, не то что отходить от него. Пират неосознанно наклонился вбок, стараясь хотя бы частично закрыть Папируса собой. Хотя очевидно, что он был бы последним из них троих, на кого Андайн стала бы нападать.
— Помолчи, Санс. И отойди в сторону, будь добр.
— Боюсь, не могу. Моя норма по количеству передвижений в день уже выполнена.
Лицо девушки на мгновение приобрело мученическое выражение. Но она через силу согнала его, нахмурив брови, и твёрдо повторила свой приказ:
— В сторону, Санс. И ты тоже, Папирус. Вы оба, прочь от человека.
— Какого человека? А, ты о нашем новом приятеле! Говорю тебе, ты не так поняла. Ну какой это человек, посмотри на него: это ж ходячая сахарная вата.
— Я считаю до трёх! — прорычала Андайн, немного пригнувшись к земле и оскалившись, словно приготовившийся напасть хищник. Ларс почувствовал, как Папирус напрягся всем телом, сжав его руку. Дрожь в его пальцах ощущалась даже сквозь плотную ткань его перчаток. — И уверяю, я не буду сдерживаться!
— Конечно не будешь. Иначе рискуешь проиграть.
От того, насколько тяжёлым и угрожающим стал голос Санса, Ларса и самого прошибла дрожь. При первой их встрече было так же — вокруг скелета витал ореол опасности, настолько ощутимый, словно то было отдельное живое существо, следующее за ним по пятам. Не было даже необходимости видеть того, от кого исходила эта угроза. Казалось, воздух вокруг него был пропитан таким напряжением, что зажги спичку, и произойдёт взрыв. Это просто не могло быть показухой… Какой бы безобидный образ Санс ни пытался себе создать, Ларс уже решил для себя, что ему совершенно не хотелось однажды стать его врагом.
Но делать врагами их с Андайн также не входило в его планы! Разве они не друзья? Ларс должен был сделать что-то, чтобы предотвратить это бессмысленное сражение!
— Извини, эм… Андайн, правильно? Слушай, эти парни тут ни при чём. Вообще, это забавная ситуация, дай мне минут пятнадцать, и я всё объясню…
— Молчать!! — рявкнула девушка, ясно давая понять, что ни при каких условиях не намерена его слушать. Ларс крепко сцепил зубы, догадываясь, что сейчас не время демонстрировать характер — на это же намекнул ему и Папирус, предостерегающе дёрнув за рукав толстовки. Андайн снова устремила свой единственный глаз на низкого скелета.
— Санс, если ты сейчас же не уйдешь с дороги, клянусь, я-
— Знаю-знаю. Умеришь свой пыл и не будешь совершать необдуманных действий. Особенно на глазах своей подруги.
— Что-
Санс коротко кивнул ей за спину вместо ответа, и девушка неожиданно побледнела. Где-то в глубине её глаза отчётливо мелькнула тревога. Он не блефовал: звук шаркающих шагов становился громче и отчётливее с каждой секундой, и вскоре из темноты вынырнула та ящерка в белом халате, которую Ларс видел ранее. Она торопливо приближалась к месту, где они собрались, придерживая полы халата и глядя себе под ноги. С досадой цокнув сквозь зубы, Андайн распрямилась, не сводя с Ларса прямого взгляда, и выставила копьё так, чтобы оно перегородило путь от человека к её подруге.
Что бы она там ни думала, он даже вздохнуть лишний раз не смел.
— Андайн! Всё в п-порядке? Я слышала к-крик и… Ой!
Как и предполагалось, ящерка наткнулась на выставленное перед ней копьё и остановилась, едва не перевесившись через него. Её очки опасно соскользнули на длинный покатый нос, чем-то напоминающий по форме нос броненосца или какого-то подобного зверя. Но, к счастью, она успела удержать их от падения.
— Что это? Ч-ч-что-то случилось? З-зачем тебе оружие? Ты с кем-то сража… — шквал вопросов прекратился, как только ящерка водрузила очки обратно. Всё, что ей надо было знать, теперь возникло прямо перед ней во всей красе: а именно, Ларс собственной персоной, с трудом сдерживающийся от того, чтобы комично не помахать ей в ответ.
Хотя смешного было мало.
— Б-б-божечки… Это же…
— Альфис, уходи. Спрячься где-нибудь. Я разберусь.
— Но А-андайн… — маленькие, похожие на пуговицы глаза взволнованно метнулись от лица пирата к его перебинтованной ноге, перед которой стоял пёс, ревностно защищающий свой объект наблюдения. Тем временем Папирус решил воспользоваться заминкой и докричаться до своей подруги повторно:
— Андайн, умоляю тебя. Всё это одно большое недопонимание! И, прежде чем ты сделаешь что-нибудь необдуманное, пожалуйста, позволь нам всё объяснить!
Ларс не мог не заметить, что голос скелета заставил Андайн мучительно поморщиться. Казалось, даже созданное ею оружие мигнуло, будто она и впрямь была готова сложить его, так и не начав драку. Неужели, всё-таки колебалась?
Но ответа не последовало. Зато на помощь неожиданно пришла Альфис:
— М-может быть… Может быть, пройдём в мою л-л-лабораторию и там поговорим? Я уверена, что у Папируса есть п-подходящее объяснению всему… этому. Верно, Папирус?
Дождавшись его кивка, она сложила руки в замочек и перевела дыхание.
— Кроме того, челове… эм, их д-друг ранен. Иэто в любом случае уже не будет… ч-ч-честный бой. Как думаешь? Андайн?
Что бы она ни говорила, выражение на лице девушки оставалось непробиваемым, а рука продолжала крепко сжимать мерцающее оружие. Тогда Альфис добавила уже тише, вероятно надеясь на то, что Ларс не отличался хорошим слухом:
— Т-тут что-то не так, Андайн. Они же наши друзья. Уверена, они не стали бы… если бы на это не было п-причин. Пожалуйста…
Похоже, она знала наверняка, что эта фраза должна была сработать. Глава стражи повернулась к ней, одарив долгим задумчивым взглядом. И, наконец, расслабила напряжённо поднятые плечи.
— Хорошо, будь по-твоему, — ответила она, после чего обратилась к остальным, уже придав голосу приказной тон. — Все марш в лабораторию! Так, чтобы я могла видеть человека.
— Окей, босс, — миролюбиво, будто не угрожал ей и не огрызался всего пять минут назад, отозвался Санс. А затем развернулся на пятке, подозвал пса и вместе с ним пошёл вперед.
Тем временем, у самого уха Ларса тихо раздалось:
— Не волнуйся. Она может казаться жесткосердечной, но это не так… Всё будет хорошо.
Пират непринуждённо улыбнулся Папирусу и поковылял в пещеру, опираясь на услужливо предоставленное ему костяное плечо. Пришлось очень постараться, чтобы изобразить на лице абсолютное спокойствие, которое убедило бы скелета не переживать на его счёт. Тем не менее, Ларс никак не мог отделаться от ощущения, как взгляд единственного глаза Андайн пробивает ему спину, подобно её же копью, что она по-прежнему сжимала в руке.