music: Mazhar M — Battle against a True Hero
Вентиляция работала изо всех сил, гоняя воздух по трубам, нависающим под самым потолком пещеры. Вместе с воздухом по ним летало что-то ещё — осколки камня, мусор, пыль — трещало и перекатывалось внутри, заставляя проржавевшие от времени трубы дрожать. Вдалеке что-то грохотало и разносилось по округе рокотом, оставляющим после себя фальшивое ощущение предстоящей грозы, а с боков то и дело доносилось шипение выбрасываемого пара. Утробно бурлила лава под мостом, взрываясь огромными пузырями. Оружие в руках Ларса тоже не молчало — гудело, подобно перегруженным электрическим проводам, надрывно и протяжно. Наэлектризованный воздух с трудом проникал в грудь. Какого бы рода ни была магия, создавшая это копьё, она явно имела нечто общее с электричеством. Тонкая энергия, мерцая, переливалась и прыгала по всей длине древка, покалывая ладони, будто посылала в них лёгкие удары током. Подгоняемая этими ударами, в ушах стучала кровь. Шумела. Перекатывалась в венах, как камни в трубах вентиляции. Больше всего на свете Ларс мечтал оказаться сейчас в таком месте, где не существует даже самого понятия звука. Каким чудом он смог сквозь всю эту какофонию расслышать голос Папируса? Скелет умолял его отказаться от драки. Говорил, что ничем хорошим это не кончится. Обещал, что сумеет защитить его от нападок Андайн, что избавит от необходимости сталкиваться с ней в дальнейшем, только… — Пожалуйста! Просто скажи ей, что ты не хочешь драться! — В прошлый раз я сказал нечто похожее тебе. И как, Папирус, ты меня послушал? — Я… Голос треснул, словно хрупкая сухая ветка. Ларс чувствовал себя настоящим подонком, говоря с Папирусом так грубо, но это была правда. Совсем неважно, что он скажет. Неважно, насколько он хотел избежать драки. Неважно, каковы были его цели здесь. Неважно, ждал ли его кто-нибудь снаружи. Неважно. Неважно. Неважно! Ни Папирус. Ни Андайн. Ни кто-либо ещё… Никто из тех, кто вызвал его на бой, не собирался отпускать его просто так. — Но ты должен хотя бы попытаться. Я поддержу тебя! Я сумею тебя защитить! Ларс, пожалуйста… Колоссальным усилием воли пират подавил желание оглянуться и посмотреть скелету в глаза. Вместо этого он отшатнулся от протягивающего к нему руку Папируса и упрямо мотнул головой. С налипшей на лоб мокрой чёлки брызнули капельки пота, попав ему в глаза, которые тут же невыносимо защипало. Ларс быстро вытер влагу с лица — каждое его движение было отрывистым, режущим, полным обиды. Пробивающийся сквозь шум голос разума он душил, разрывал и втаптывал в пыль. — Отойди, Папирус, — колючие интонации должны были заставить скелета отпрянуть. Должны были. Иначе Ларс сам заставит его отойти подальше! — И не вмешивайся. Ни при каких условиях. — Но! Слова утонули посреди шума вентиляции, взрывов пара и кипения лавы. Даже если бы Ларс хотел продолжить этот разговор, время закончилось. Не было смысла оттягивать то, что неминуемо должно случиться. Теперь его внимание было поглощено лишь стоящей напротив девушкой, оружие в руках которой испускало густое сияние. Его разрывала злоба. Его сковывал страх. Что-то из самой глубины его души, пробиваясь сквозь мощь ярости и ужаса, шептало- — Защищайся. Мгновение — и девушка ринулась вперед, подобно молнии. Блеснула, оттолкнулась от моста и взмыла вверх на середине пути: поток голубых стрел, окутывающий её, вспыхнул и обрушился вниз с невероятной скоростью. Ларс выставил оружие перед собой, защищаясь — отвердевшие руки слились с копьём в единое целое, обращая всё тело в щит. Но стрелы падали на землю, пробивая каменный мост, поднимая вокруг плотные клубы пыли, и — не задевали его. Всего лишь демонстрация? Она хотела напугать его? Запутать? По дрожащему мосту прыгали крошки раздробленного камня, пыль застилала взор, но Ларс изо всех сил держался на негнущихся ногах, не смея даже моргнуть, не желая упустить ни малейшей детали сражения! Ей не застать его врасплох… В следующую секунду Андайн рухнула на него сверху — удар! Звон от столкновения копий миллионами крошечных осколков рассыпался по воздуху. Оглушённый, дезориентированный, Ларс вперил взгляд в страшный оскал нависающей над ним девушки. Сколько времени ему потребовалось на то, чтобы собраться? Пират был практически уверен в том, что время замерло, пока он, рыча сквозь зубы, собирал силы в собственных руках и напрягал каждую мышцу в теле. Отвлечётся, проявит слабину — проиграет! Гухой крик сорвался с губ от напряжения — атака Андайн оказалась отбита созданным ею же копьём. Глава Королевской Стражи волчком крутанулась в воздухе и приземлилась на землю, шумно прочертив по крошащейся поверхности рукой. Отрывисто дыша, вытянув в обессиленных руках оружие, Ларс наблюдал за тем, как Андайн вонзает своё копьё прямо в камень, и как трещины от пробитой в мосту дыры растягиваются паутинками во все стороны. Вибрация от удара болезненно отзывалась в каждом нерве, но… Он отразил её атаку! Выстоял… И всё же это был лишь первый удар — а руки уже тряслись так, словно несколько часов пришлось держать на себе целый остров. На то, чтобы откинуть её от себя, ушли, кажется, все его силы! А самое страшное, что Андайн и не думала останавливаться. Ни о каком тайм-ауте не могло быть и речи. Ларс старался использовать каждую секунду для того, чтобы перевести дыхание, торопился сквозь силу глотать горячий воздух, рвано проходивший в лёгкие — с таким же успехом мог бы дышать песком. Соперница, с другой стороны, на отдых тратить время и не думала: едва затормозив, оттолкнулась от земли и стала стремительно приближаться вновь. Ларс поднял копьё, закрываясь им от атак. Звон и вспышки магической энергии закружились в безумном танце, сопровождая каждый шаг противников. Её замах и атаку — его отражение и уворот. Откинуть Андайн назад так же, как в первый раз, не удастся, он понимал. А потому отчаянно защищался, надеясь выиграть хотя бы тем, что умудрялся угадывать её действия наперёд… Попробовать вымотать её? Насколько велики были его шансы в этом случае? Или же Андайн усталость незнакома? Для неё его жалкие попытки защититься, очевидно, были смехотворны. Надоедливы, как пищание комара над ухом. Игры в угадайку надоели слишком быстро: амфибия издала громкий боевой клич, замахнулась… Ларс только успел выставить оружие вперёд, и мощью удара его откинуло назад. Шах и мат? — Хватит играть со мной! Дерись или сдавайся! Ларс даже не пытался скрыть горькой усмешки от того, насколько это было похоже на старый ультиматум от Папируса. Эта мысль заставила его неосознанно бросить взгляд на скелета, что в одиночестве замер у края моста, нервно заламывая руки и неотрывно следя за битвой двух своих друзей. Сердце пирата сковало щемящее чувство вины — мало того, что он поставил Папируса в такое сложное положение, заставив выбирать между ним и Андайн, так ещё и выкрутил всё так, чтобы бедняга мог подумать, будто виноват в этом только он! Если выживет, обязательно попросит у него прощения… Жаль, что всё это не может быть похоже на сражение с ним. — Полегче, подруга… Иначе я могу подумать, что ты планируешь меня убить, — попытался отшутиться Ларс, переводя взгляд с Папируса снова на Андайн. Он готов был говорить что угодно, лишь бы это помогло ему ещё немного потянуть время. Дать несколько лишних драгоценных секунд на то, чтобы отдохнуть… Но почему, стоило ему обронить эти слова, она внезапно так изменилась в лице? — Начни уже принимать меня всерьёз, — прорычала девушка, резко выпрямившись и сжав ладонь в кулак. Громко хрустнули кости в пальцах. Андайн — не Папирус, не станет объявлять следующую атаку, даже если Ларс об этом попросит. И щадить его… нет. Всё, что ему оставалось, это гадать, откуда ударит в следующий раз. Тем временем потоки бурной энергии окружили девушку, но не спешили двигаться. Он метнул взгляд в сторону. Вверх. Прислушался. Не может быть, что новая атака будет… — Ларс, снизу! Предостерегающий крик не успел добраться до его слуха вовремя: свечение под ногами загорелось за считанные секунды, пятнами расползаясь по поверхности моста. Ларс замер, когда десяток стрел с металлическим лязгом вырвались из-под земли. Он практически ничего не почувствовал: лишь видел, как перед глазами брызнуло что-то алое, перемешиваясь с частичками взмывшей вверх пыли и призрачным голубым сиянием. Испуганный вздох со стороны, где стоял Папирус, скользнул по уху и тут же поглотился грохотом камня под ногами. Время побежало в ускоренном темпе, когда боль наконец накатила волной и сделала подножку.***
Казалось, это длилось вечность. Камни продолжали крошиться, превращая мост под ногами в решето. Не было времени валяться, да перед глазами всё тряслось… Боль усиливалась с каждой секундой, жгла кожу, и Ларс наконец осознал — алыми брызгами, что он видел всего мгновение назад, была его собственная кровь, которая теперь капала с лица вниз, в огненные потоки лавы, минуя уцелевшие части моста. Страшно было пошевелиться — узнать, насколько серьёзны ранения. Всё его тело, должно быть, перебито в решето, как и этот мост. Ларс почти физически чувствовал, как ужас от этих мыслей ползёт вниз по гортани, сворачивается клубком вокруг сердца и сковывает. Как твердеют суставы. Он тяжело сглотнул застрявший поперёк горла комок, сморщившись от неприятного железного привкуса во рту. Но когда оцепенение от боли и страха прошло, Ларс понял, что раны были не так страшны, как он себе представлял. Кровь быстро останавливалась. На теле краснело несколько внушительных порезов, изорвав одежду в местах, где прочертили стрелы, но в основном… он был в порядке. В порядке… Лишь только время потерял. Ларс поднял голову, заранее готовясь наткнуться глазами на острие копья, но Андайн оставалась всё на том же расстоянии, что и до атаки. Её лицо не выражало абсолютно никаких эмоций — некогда скалясь устрашающе, сияя огнём азарта, теперь она смотрела на него пустым взглядом. Она… ждала? Чего? Надеялась услышать, что он сдаётся? — Хах… Просто царапина, — Ларс поднялся на слегка ослабевших ногах, подняв копье на уровень груди. Он может ещё сражаться. Он должен. — Космические пираты не сдаются просто так! На стекле, полностью скрыв от пирата лицо Андайн, отразилась лава, ползущая, словно саламандра, по растрескавшейся стене пещеры. Ходившие ходуном камни под ногами издавали глухой скрежет, и ему потребовалась нехилая концентрация, чтобы расслышать брошенную девушкой фразу: — Для справки, шкет: я давала тебе шанс. Андайн вскинула своё оружие — магия тягучими светящимися нитями закружилась вокруг неё и метнулась к противнику, оборачиваясь стрелами прямо на лету. Она не давала ему иного выхода, кроме как вновь обороняться. Свежие раны неприятно саднило от каждого взмаха копьём — таким громоздким и тяжёлым, что собственные движения казались Ларсу замедленными, будто на него действовал эффект слоу-мо. На руку это не играло совершенно, но в голову не шла ни одна альтернатива. Только отбивать летящие в него стрелы, только уворачиваться! Знать бы, сколько времени ему нужно, чтобы продержаться. Сколько ещё ударов нужно сделать, прежде чем он пропустит… Один взмах. Один чёртов взмах! Стрела, звеня, раскололась, разрывая в месте попадания щёку. Ларс вскрикнул — больше от неожиданности, чем от боли — и прижал рану ладонью. Вес копья, за которое он всё ещё держался мёртвой хваткой, потянул тело куда-то в сторону. Картина перед глазами вдруг потеряла чёткость, расплылась. Перемешались между собой цвета. Звук стал глуше. Но Ларс должен был держаться на ногах: Андайн ничего больше ждать не стала, врываясь сквозь ослепляющий поток стрел и сразу же обрушивая на него шквал яростных атак. Ларс пытался не поддаться панике, зажимая рукой щёку, из которой, судя по ощущению толчков в ладони, продолжала идти кровь. Что-то влажное разлилось по шее, затекало в футболку… Он не хотел даже думать об этом. Только выполнял копьём одно и то же действие на автомате, снова и снова отталкивая девушку в сторону. Не подпуская. — Что ты делаешь?! — прорычала Андайн. Её эта тактика уже порядком выбешивала. — Ты что, не знаешь, как нужно орудовать копьём?! Это не какая-то грёбаная палка! Ларс не ответил ей — от напряжения не мог даже разжать зубы. Неважно! Главное — он не должен был её подпускать. — Хватит! Со мной! Играть! Дай она ему только время разбежаться, оттолкнуться от земли… Адреналина в нём должно было хватить на то, чтобы пробить её тело одним ударом! Но кое-что она не знала, и этого ей было не понять: он не хотел ранить её. Ни раньше, ни сейчас, ни когда-либо. Что бы она ни думала, это никогда не входило в его планы! Поэтому, он не должен был под- Рывок — кажется, камень под ногой раскололся просто оттого, что она оттолкнулась — Андайн вновь оказалась прямо перед Ларсом, твёрдой рукой перехватив его оружие. Крутанула, дёрнула на себя — ошарашенный, он даже не додумался разжать пальцы, чтобы выпустить копьё из рук, за что и поплатился. Боль резанула плечо. Внутри что-то сместилось. Удар — на выдохе, со злостью, коленом в локоть. Уши пирата заполнил страшный хруст, и снова волной накатила боль. Прострелила руку насквозь. Распахнутые от ужаса глаза смотрели на то, как она выгибается под неестественным углом. Будто сухая палка. Пальцы уже не слушались, когда Андайн упёрлась сапогом ему в грудь и отшвырнула: оружие осталось в её руках, а сам Ларс, захлебнувшись криком, кубарем откатился в сторону, к краю моста. — ЛАРС! Голос Папируса звучал словно сквозь вату. В ушах раздавался писк, перемешанный с глухим стуком сапог и вибрацией. Цвета мельтешили перед глазами, невыносимо яркие, кричащие. Кто-то приближался к нему, но пират не мог шевельнуться — всё, на что его хватало сейчас, это лежать на земле, съёжившись и стиснув зубы, еле сдерживаясь, чтобы не завыть от боли. Из глаз непроизвольно текли слёзы, заливая разорванную щёку — резали, словно ножом. Отобранное копьё внезапно с грохотом вонзилось в мост прямо перед Ларсом, преграждая путь тому, кто к нему спешил. Папирус отшатнулся и замер, не веря своим глазам. Андайн не пускала его… — Андайн, остановись!! В эту фразу скелет постарался вложить всю таящуюся в его душе грозность. Он встал напротив девушки, развернувшись к ней лицом, и раскинул руки в стороны, закрывая друга собой. — Ты уже доказала всё, что хотела! В дальнейшем нет никакого смысла! — но затем голос сорвался и задрожал. — Прошу тебя, хватит… — Если человек хочет остановиться, пусть так и скажет, — сухо отозвалась девушка. Не правда. Ларс понимал это теперь: главе Королевской Стражи он был нужен только мёртвым — и ничто не помешает ей достичь своей цели. — Но… Разве ты не видишь, что уже победила? Ты ведь не хочешь убить его, Андайн! Тяжёлое молчание было ему ответом. Или, по крайней мере, слов не услышал Ларс — в его ушах было слишком много посторонних звуков. Они гвоздями вбивались ему прямо в мозг, цветными огнями вспыхивали перед глазами, которые с готовностью подхватывал воспалённый от боли разум, искажая в привычные и дорогие сердцу образы тех, с кем он не успел проститься. Его друзья с Земли. Союзники, которых он успел встретить на других планетах. Его Бесцветные, которые нужны были ему сейчас как никогда раньше… Но они слишком далеко. Они не услышали бы его, даже если бы в нём ещё оставались силы кричать. Чёрт, как же хотелось услышать их голоса, увидеть их лица, хотя бы в последний раз, перед смертью… Стоп. Нет! Он не собирался… он мог умереть! Он не мог оставить своих друзей! Ларс крепко зажмурился, прогоняя боль, сомнения, страхи. Всё, что ему было нужно, это держаться. Держаться. Думать… Должен помочь счёт. Флюорит всегда считает, когда испытывает сильную боль. Почему бы… Он должен попробовать. Раз. Два. Правая рука казалась просто куском обрубленной ленты. Кости в ней, если не раскрошились в пыль, уж точно переломаны в нескольких местах. Три. Рассчитывать на то, что он сумеет держать копьё этой рукой, было просто смешно! Четыре. Пять. Шесть. Ларс поднялся, потянувшись к копью левой рукой, игнорируя жгучую боль во всём теле. Предательский внутренний голос отчаянно кричал: «Остановись! Сдайся!» Семь. Восемь. Девять. Что-то, вопреки всему, сдаваться не желало. Десять. — Это ещё не… конец. Папирус содрогнулся, словно от удара, услышав слабый хриплый голос позади. — Если хочешь, чтобы я сдался… Тебе придётся сделать нечто большее, чем это! — Ларс, не надо… — всё ещё стоя бледной стеной между ним и Андайн, Папирус с мольбой смотрел на друга. Его правая рука безвольной плетью висела вдоль туловища. Он потерял так много крови. Он едва держался на ногах, используя копьё как опору. Он не мог сражаться дальше! Это же очевидно, не мог! — Тогда продолжим. Андайн вытянула руку с копьём вперёд. Яркое свечение возникло под её ногами, шелестело, как тихие волны, накатывающие на берег. Магия перетекала в её тело капля за каплей, пока девушка вся не засияла, но нападать она не торопилась. Пока: её взгляд застыл на Папирусе, который продолжал стоять на её пути, защищая человека. Ларс добрался до него и настойчиво пихнул плечом. Он не простил бы себе, если бы с ним что-то случилось. — Ларс, прошу тебя…! — Просто отойди, Папирус. Я не хочу, чтобы тебя задело… — А я хочу?! — воскликнул скелет, не сдержав слёзы. — Почему вы оба такие упрямые! Ваше сражение уже должно было закончиться! — Папс… — Разве было что-то сказано о битве до последней капли крови?! Пират сдвинул брови от накатившей новой волной боли, стараясь одновременно не показывать этого другу. Бесполезно: Папирус был слишком внимателен, чтобы не заметить очевидного, и тут же подался вперёд, аккуратно придержав пошатнувшегося Ларса за здоровое плечо. — Это только между мной и Андайн, пойми. Если я сдамся, то она… Рокот камней прервал его на полуслове. Но в этот раз он издавался не ровно под его ногами, а где-то спереди, и был таким мощным, что от вибрации затрясся весь мост. — То она… Глухой стук. Низкий, глубокий скрежет. Ларс никак не мог сосредоточиться — неприятное предчувствие сжало его сердце тисками. Он всматривался вперёд, но не мог понять, почему всё шаталось. Это всё ещё действие от шока? — То она что? Ларс? Ты меня слышишь? Даже обеспокоенный голос Папируса, который звучал совсем рядом с ним, не мог перекрыть этот отвратительный скрежет. Что-то ломалось. Осыпалось. Весь мир, накренившись, стекал куда-то вниз. Разве он один это чувствовал? — Ан...дайн… …Мост! Осознание опоздало почти что на целую секунду. Камни под девушкой ливнем сыпались вниз, с грохотом рушились опоры. Утробный скрежет вырванной с корнями арматуры разносился по воздуху, отталкиваясь от стен пещеры. Голубая магия вспыхнула, озарив отблесками взмывшую вверх пыль: копьё Андайн врезалось в поверхность моста, но тут же со скрипом проехалось вниз по новой трещине. — Ан- Папирус развернулся, хлёстко взмахнул руками, создавая на её пути костяную сеть, но стремительно падавшее вниз тело, сопровождаемое кусками моста, пробило её, нисколько не затормозив. Он опоздал… Опоздал. Опоздал! — АНДАЙН!!! Скелет бросился к обрыву, но Ларс схватил его за руку раньше, чем тот успел отбежать далеко. Отброшенное в сторону копьё с лязгом проехалось по земле. Шипящий пар взмыл вверх, обрушиваясь на них двоих цунами. Ларс дёрнул Папируса назад, прижав к себе и обняв здоровой рукой так крепко, как только мог. Отворачивая, закрывая ему глаза и уши и, вжавшись в холодный череп щекой, молил про себя, чтобы он ничего не видел, ничего не слышал… Звуки в Хотленде были слишком тихими, чтобы заглушить душераздирающий крик.