Пусть грянет шторм

Хэ Сюань уже не помнил, как его занесло в эту чайную на побережье. Он планировал осесть надолго в своих чертогах, похоронить любую мысль о Ши Цинсюане и Мин И, но сначала гули пришли с доносом на нового демона, который отбирает добычу и нарушает территорию, потом Хэ Сюань гонял наглую тварь по всему побережью, и в результате здорово проголодался. Что за недоумки, ни дня прожить без него не могут. Окна чайного домика выходили на океан, открывая прекрасные виды, и свежий ветер овевал гостей, охлаждая в жару. Хэ Сюань неторопливо расправлялся с пятой переменой блюд и приходил в на удивление сносное состояние духа, когда его одиночество было потревожено: богато разодетый Хуа Чэн в человеческом обличье опустился напротив. Подхватил без разрешения кусок рыбы в имбирном соусе из его заказа, а потом и налил себе чаю из его чайника в непонятно откуда взявшуюся чашку. — Вычту из долга, — хмуро проводил взглядом свою еду Хэ Сюань. — Это проценты, — ухмыльнулся Хуа Чэн и безо всяких предисловий спросил: — Ты бывал в храмах Повелительницы Ветра? За что Хэ Сюань ненавидел эту самодовольную рожу, так это за то, что запретных тем для него не существовало. — Что я там забыл? — огрызнулся он и придвинул к себе поближе тарелочку с баклажанами. — Ну, в храмы Вод ты ходишь, не пойму только, зачем. Молиться, что ли? Ходил, и что? Проверить, что культ умирает. Как будто Хуа Чэн сам так не делал, когда разрушил храмы небожителей, оскорбивших его ненаглядного! Хэ Сюань, разозлившись, выпустил крошечную часть своей ци: удушливую, сырую, увлекающую в бездну. Люди вокруг со страхом заозирались, не в силах понять, в чем дело, но чуя беду. — Совсем обнаглел? — недовольно уронил Хуа Чэн, чуть поморщившись. — Не больше тебя. Силу Хэ Сюань убрал, но демонстрация подействовала: Хуа Чэн перешёл к делу. — В храмах Ветра на побережье до сих пор жгут благовония, — сказал он веско и выжидательно замолчал. Хэ Сюань налил в свою кружку остаток чая из чайника и недоуменно вскинул брови: — Что с того? Скоро перестанут. — Там столько же молящихся, сколько раньше, — продолжил Хуа Чэн. — Люди идиоты, — Хэ Сюань пожал плечами и залпом допил чай. Он поднялся, пытаясь уйти от неприятного разговора в прямом смысле, раз не получалось иначе. — Черновод, кончай строить из себя идиота, — Хуа Чэн остался на месте, глядя на него нечитаемо. — Кто-то исполняет их желания, и это явно не твой покалеченный бог. — Он не мой. — Я так и сказал. Хэ Сюань досадливо сжал зубы: за прошлый обед мстит, не иначе. Проблема, впрочем, была налицо. Он уселся обратно и небрежно бросил: — Суша — твоя территория, вот и разобрался бы. — Не лезу в твои сложные отношения с семьей Ши, оценил бы, — лениво парировал Хуа Чэн. — Нет никаких отношений. — То есть, я могу пригласить Ши Цинсюаня жить в Призрачный город? — вздёрнул бровь Хуа Чэн. — Мне бы не помешал грамотный помощник, у гэгэ скоро день рождения, надо вечеринку организовать. Знаешь же, из бывших богов выходят отменные слуги. — Даже думать не смей, — рыкнул Хэ Сюань. — Ну, невелика беда, — Хуа Чэн небрежно пожал плечами, — он все равно отказался. Хэ Сюань испытал крайне досадное облегчение. — Лучше нищим с людьми, чем с твоими отродьями, — заметил он. — Будто твои гули лучше. Одна матросня да пьянь. Хэ Сюань доел чудом уцелевший кусочек семги и неохотно предположил: — Повелительницу Ветра кто-то заменил. Думаешь, новый демон кормится? — Или небожитель. — Никто же не возносился в последнее время? — Мне откуда знать? — приподнял брови Хуа Чэн с явно фальшивым недоумением. — Мой шпион проедает вхолостую целое состояние и порядком задержался на незаслуженном отдыхе. — Будто я твой единственный шпион, — фыркнул Хэ Сюань. — Не единственный, но лучший, — со значением ответил Хуа Чэн. Хэ Сюань поморщился: — Ты же знаешь, что лесть на меня не действует. — Отлично знаю, что действует, — усмехнулся Хуа Чэн, — если это правда. За соседнем столом группа торговцев разразилась хохотом, обсуждая театральную постановку, на которой все изрядно перебрали вина и никто не помнил, в чём она заключалась. Хэ Сюань перевёл мрачный взгляд на океан за окном. Он изо всех сил жалел, что вообще нос сунул наружу. — Черновод, — позвал вдруг Хуа Чэн, и от серьёзного тона Хэ Сюань мгновенно подобрался, глянул на него, почуяв редкостную откровенность. — Ты не сдох, и в ближайшее время не сдохнешь. Смирись с этим. Бежать от проблемы не поможет, ты только переведёшь ее в ранг повыше. — В свирепый? — дёрнул уголком рта Хэ Сюань — В непревзойденный, — ответил Хуа Чэн без тени шутки. — С которым уже ничего не сделаешь. На этих словах он поднялся, звякнув цепочками на щегольских сапогах, и отправился восвояси. Хэ Сюань досадливо скривился. Что за бедствие, придёт и весь аппетит испортит. Он хотел бы сделать вид, что слова Хуа Чэна не застряли в мозгу, словно кость в горле… но уже основательно устал врать самому себе. — Будь ты проклят, — бросил он вполголоса и положил на стол серебряный слиток. Вышел под хмурое небо, глянул на синий океан под свинцовыми тучами и отправился в ближайший храм Ветра. Девичье лицо Ши Цинсюаня смотрело на него с постамента. Храмы в прибрежных деревнях были бедными, и изображение нисколько не походило на свой прототип. Черты настоящей Повелительницы были изящнее, нос меньше, а разлёт бровей смелее. Статуя напоминала холодную деву средних лет, а не юркую озорницу, которая так бесила Хэ Сюаня — Мин И — все эти столетия. Он отметил различия краем сознания, приглядываясь к людям. Казалось, их стало даже больше, чем раньше. До смерти Ши Уду почитатели Ши Цинсюаня ходили в их общие храмы Вод и Ветров, теперь же их большую часть Хэ Сюань разрушил. Одиночные храмы Водяного Самодура теряли почитателей, поскольку их бог был мёртв, но культ Ветра… тоже должен был исчезать. Хэ Сюань прошёлся вдоль стен, отмечая ухоженный вид, чистый пол и многочисленные подношения: от неумело сделанного детской рукой браслета из ракушек до дорогих палочек благовоний. — Благодарю тебя, Повелительница, — донеслось до него. — Вы спасли мою дочь, она выжила, и лекарь говорит, что она наконец-то поправится!.. Хэ Сюань скользнул взглядом по молящемуся: рыбаку в грубой, но добротной одежде, что бил поклоны перед статуей. У него были глубоко запавшие глаза и морщины, говорящие о долгом горе, узловатые пальцы были сложены на груди в жесте мольбы. «Кто-то исполняет их просьбы», — вспомнил Хэ Сюань слова Хуа Чэна. Что за чушь? Это может быть всего лишь совпадением. Как будто боги всерьёз выполняют всё, что у них попросят! Он был богом и демоном сотни лет, он знал, как это работает. Хэ Сюань скользнул взглядом по лицам людей, собравшихся внутри. Они казались… вдохновлёнными. Благодарными. Спокойными. Совершенно не так должны были выглядеть почитатели мёртвого бога. Выбравшись наружу, он начертил знак сжатия тысячи ли и переместился в следующий большой город, где, как он знал, Ши Цинсюаню был отведён отдельный храм. Затем — в следующий. И ещё. Из любопытства в одном из них он купил палочку благовоний и зажёг, а потом обратился к неизвестному существу, глядя на уходящий к потолку сизый дым: «Если ты не Цинсюань, который нас всех дурачит, я выпотрошу тебя, и твои внутренности скормлю рыбам, а сам дожру то, что осталось». Вслушался, ожидая: будет ли ответ?.. Человек не способен ощутить внимание бога или демона, но способности Хэ Сюаня превосходили чутьё большинства небесных чиновников. Ответом ему была тишина. *** Он сдался и подобрал себе новую личину. Попасть на Небеса всё ещё было ужасающе просто, даже не пришлось менять способ: очередной будущий божок, молодой и глупый, сгинул прямо перед вознесением почти без помощи Хэ Сюаня. Его личина чувствовалась, словно запах свежескошенной травы и книжной пыли в глухой библиотеке. По нелепой иронии он должен был стать богом литературы так же, как когда-то судьбой было уготовано Хэ Сюаню. После «вознесения» ему почти не пришлось изображать удивление новичка: разрушенный в битве с Цзюнь У город отстроили, считай, заново. Впрочем, порядки там воцарились привычные, ведь все лица были старые. Лишь одно отличие Хэ Сюаню бросилось в глаза сразу: на этих новых Небесах всегда стоял штиль. Не было Повелителя Ветров, чтобы пустить легкий игривый бриз, который колышет флаги, звенит колокольчиками и освежает разгорячённую кожу. Хэ Сюань был не единственным, кто об этом подумал. — Нам нужен новый Повелитель Ветров. Компания из пятерых младших чиновников, в число которых вошёл Хэ Сюань, расположилась в небольшой беседке у озера. Они неспешно поедали закуски, запивая их чаем, и напропалую сплетничали. — Где ж его возьмёшь? — резонно заметил другой, лениво обмахиваясь веером. — Невелика проблема, выбрать кого-то и отдать артефакт, — предложил первый (очевидно, не отличающийся большим умом). — Это не так просто, — заметила одна из новеньких богов литературы, вознёсшаяся почти в одно время с Хэ Сюанем. — Чтобы занять должность повелителя стихий, нужна врожденная предрасположенность. Обычный бог войны не сможет повелевать ветрами, как и воины из владык стихий так себе. — А может, вернуть старого? — предложил ещё один чиновник, из дворца генерала Пэя. На него зашикали. — Он теперь смертный! Искалечен и просит милостыню. Я ходил посмотреть. — Я тоже. Совершенно недостойное бога занятие. — Вы так говорите, — услышал Хэ Сюань свой голос, — будто наш верховный бог Его Высочество принц Сяньлэ не провёл века, собирая мусор. Все замолкли: тема была запретной. Эти лицемеры продолжали играть в недосягаемых и блестящих повелителей, как они могли признать, что сильнейший бог войны и их Владыка провёл века в нищете? — Это другое, — уверенно заявил небожитель, который начал этот разговор. — Принц вознёсся сам три раза! А Повелитель Ветров оказался здесь обманом. — Почему обманом? — спросил чиновник Пэй Мина. — Я слышал, — ответивший ему понизил голос, и все склонились к нему, жадно вслушиваясь в сплетни, — его брат Водяной Самодур подстроил это, обменяв его судьбу с судьбой какого-то бедолаги. Хэ Сюань всегда поражался, как на Небесах разносятся слухи. Ни один самый охраняемый секрет не мог оставаться в тайне, покуда есть такие вот любители сунуть нос в чужое грязное бельё. — Я слышала, — азартно подхватила богиня литературы, — тот бедолага должен был стать великим богом! Интересно, что с ним стало? Обсуждаемый бедолага размышлял, как бы половчее спрятать трупы своих жалостливых собеседников. Небесные чиновники очень часто бесили его (и он отлично понимал Се Ляня, который предпочитал проводить время в Призрачном городе, хотя компания там его ждала так себе), но сейчас он всерьёз задумался о том, не грохнуть ли пару божков в самом деле, как когда-то Хуа Чэн… Вздор! Он же не собирается повторять нелепые ухаживания Собирателя Цветов под Кровавым Дождём? И явно не из-за того, что на Небесах в очередной раз кто-то оказался лицемерной мразью, и уж точно не из-за поруганной чести Ши Цинсюаня. Просто чтобы унять раздражение. —…должен был стать одним из сильнейших нынешнего поколения, — закивал другой небожитель, накладывая себе новую — третью уже, как отметил Хэ Сюань — порцию закусок. — Не слабее бывшего Водяного Самодура! Откуда, интересно, они это взяли? Некомпетентные идиоты. В его судьбе не было ничего подобного. — Интересно было бы посмотреть на него, — заметил чиновник Пэй Мина. «А это идея», — подумал Хэ Сюань. Чем меньше сплетников, тем чище воздух. *** Дело требовало некоторой подготовки, но к подлогам и провокациям у Хэ Сюаня за восемьсот лет обнаружился небывалый талант. Ему даже не пришлось особо разжигать их любопытство, просто — «Вот же невидаль! Из князи в грязи! А что, он правда просит милостыню?..» — тут скажешь слово, там — два, и толпа недоумков идёт любоваться на низвергнутого бога, словно на уродца в цирковой труппе. «Посмотрим, как вам понравится следующая часть», — подумал Хэ Сюань и незаметно подменил себя клоном, пропустив ко входу в чайную группу небожителей. Среди них нашлось двое чиновников Средних небес (эти всегда были охочи до чужих неурядиц), какой-то мелкий прислужник из дворца Сюаньчжэня и давешняя богиня литературы. Чиновник из дворца Пэй Мина идти отказался, заявив, что чести никакой нет любоваться чужим несчастьем, чем заслужил толику уважения от Хэ Сюаня. Возможно, сиятельный генерал как-то дал понять своим служащим, что не потерпит дурного отношения к Ши Цинсюаню, а может, в кои-то веки на Небеса вознёсся достойный человек. Чиновники расселись за большим столом, заказали чая и сладостей и принялись жадно выглядывать в окно, выходящее на оживлённую улицу. Ши Цинсюань, судя по быстрому взгляду искоса, их увидел, узнал и сделал вид, будто не замечает — а может, ему действительно было плевать. Он и в прошлом часто шёл наперекор толпе, просто мало кто отваживался осуждать его за это, опасаясь гнева Ши Уду. Хэ Сюань выждал некоторое время, скинул личину и невозмутимо шагнул к столу. — Это все мне? — ухмыльнулся он, усаживаясь в свободном углу и подгребая к себе блюдо с пирожными. Его заметили и узнали, двое соседей — богиня литературы и мелкий божок войны — бросились в стороны, желая оказаться подальше. Прочие небожители попытались вскочить с мест, но тяжелая удушливая воля Хэ Сюаня придавила их обратно к полу. — Вы, наверное, слышали, — начал он, уплетая одно пирожное за другим, — что Ши Цинсюань пострадал от руки хозяина Черных Вод? — Д-да, — проблеял один из чиновников Средних небес, посмелее. — Тогда что тут забыли? — спросил Хэ Сюань, допив чай из чьей-то чашки и отодвигая пустую тарелку. — Но раз так любите мои вещи, покажу вам ещё. — Господин Черных Вод, — начала богиня литературы, — мы ужасающе сожалеем, что смели прогневать вас, возможно… — Поздно, — равнодушно сказал Хэ Сюань, поднимаясь и принявшись чертить знак сжатия тысячи ли на двери. Закончив его в гробовой тишине, раскрыл дверь с глухим стуком и шагнул во тьму. Та же сила, которая прижала небожителей к полу, вытолкнула их следом за ним. Хэ Сюань, разумеется, не собирался всерьёз пытать этих идиотов (не хотелось бы из-за такой ерунды портить отношения с Се Лянем, которому это точно не придётся по вкусу), да и не сделали они ничего особо дурного. А вот проучить… Небожителей ждал сырой подвал, чьи стены блокировали их хилые духовные силы, и долгие часы мучительного ожидания и ужаса. Возможно, умоляя его о снисхождении, они десять раз подумают, прежде чем насмехаться над кем-то другим в похожей ситуации. Бездна в груди, всегда радостно приветствующая новые приобретения, довольно заворчала, словно сытый пёс. *** Хэ Сюань сидел на причале и грыз подобранное в чьем-то огороде гнилое яблоко. В животе было сыто, хорошо, и вовсе не от еды. Пленники томились в темнице, какой-то слабоумный демон обрушился на его владения, надеясь подмять под себя ослабевшего от Цзюнь У непревзойдённого, и его агонизирующая духовная сила приятно плескалась внутри. «Жалкие твари, — удовлетворённо подумал Хэ Сюань, — потеряли всякий стыд». Море ласкало голые пятки, а полуденное солнце пекло макушку. Призраки его уровня легко переносили солнечный свет, поэтому Хэ Сюань не заботился тем, чтобы прикрыть голову. Наконец, сзади послышались знакомые шаги приближающегося Ши Цинсюаня, как раз тогда, когда Хэ Сюань думал идти за ним сам. — Долго копаешься, — осудил он, ещё утром передав через какого-то босоногого сопляка послание Ши Цинсюаню. Тот встал позади, на почтительном расстоянии, и звонко рассмеялся: — Уж простите, прибежать по вашему зову я не могу, господин Черных Вод, ноги уже не те! Зато вот к обеду успел. Хэ Сюань невесело усмехнулся: всё шутки шутишь, а? Поднялся, поворачиваясь, и окинул нищего внимательным взглядом. — Так зачем вы хотели видеть меня? — спросил Ши Цинсюань, опасливо глядя на него. — Ты обещал показать мне еще один ресторан, — лениво ответил Хэ Сюань. — Прямо сейчас? — воспрял духом Ши Цинсюань. — Да. — Ну, пойдёмте тогда. Ши Цинсюань захромал обратно по пирсу. Хэ Сюань, заложив руки за спину, пошёл за ним. Они двинулись сквозь вереницу складов, рыночные ряды, квартал рыбацких лачуг. — И что, здесь изысканная кухня? — спросил Хэ Сюань скептически, глядя на старое здание с потрескавшимися стенами. — Так господин мой разве желал изысканности? — заметил Ши Цинсюань, приподнимая брови. — Я предлагаю поесть там, где вкусно. — И тут вкусно? Хэ Сюань сам не знал, зачем допытывался. Для него после смерти вся еда была на один вкус, что помои, что яства лучших ресторанов. — Говорят, пальчики оближете, — уверенно заявил Ши Цинсюань. — Буду рад услышать ваше мнение. — Идём, — Хэ Сюань прошёл к столику под навесом у самой воды. Ветер доносил запахи водорослей и рыбы, которые он ощущал непривычно сильно в человеческой личине. Ему очень быстро принесли рисовое вино и первую порцию свинины, обжаренной небольшими кусочками, с несколькими соусами на выбор и закусками. — Я узнал об этом месте от старины Ю, — начал рассказ Ши Цинсюань, с полуулыбкой наблюдая, как поедает мясо Хэ Сюань. Сам он даже не пытался прикоснуться к еде. — Мы познакомились, когда он спасал меня от своры уличных собак. Ну и твари! Старина Ю помог забраться на дерево, сам бы я, наверное, не смог с моими увечьями, — он говорил легко, никак не показывая, что тема его печалит. — Так вот, сидим мы на дереве, делать нечего, собаки беснуются, жуть! А старина Ю, вот забавный человек, мне как ни в чём не бывало вещает, как он скучает по стряпне своей матушки, которая пять лет назад в мир иной отошла, и что только у папаши Чжэн, который здесь готовит, он может снова испытать этот вкус. Ведь обычные люди что едят? Рис, овощи, суп, свинину по большим-большим праздникам. Никаких тебе деликатесов, как на Небесах. Так и здесь еда простая, но очень вкусная. Я подумал, вам будет интересно отведать чего-то не изысканного. Я раньше не рассматривал еду как воспоминание о доме, ведь это было так давно! Так что… хотелось бы попробовать местную кухню, — сознался он наконец. — Так попробуй, — сказал Хэ Сюань, уже давно разделавшись с первой порцией под бодрый рассказ. Ши Цинсюань рассмеялся неловко: — Денег нет, господин Хэ. Хэ Сюань представил, как бы Ши Цинсюань пришёл сюда, в заведение для бедняков, во всём блеске своей прошлой славы (а быть может, даже в женском обличье). Как бы шутил, закатывал рукава, чтобы не испачкать. Откусывал мясо маленькими кусочками и обязательно кормил с палочек (ужасающе неприлично!) «лучшего друга». Ему бы понравился острый соус, он любит острое и сладкое. Быть может, эта еда действительно была не так уж плоха. — А вы видели Его Высочество Се Ляня в роли Небесного императора? — вдруг спросил Ши Цинсюань. — Не могу представить его в этой роли. — Видел, — коротко ответил Хэ Сюань. — Мне кажется, ему не очень нравится, — поделился Ши Цинсюань. — А кто его спрашивает, — философски заметил Хэ Сюань и мстительно добавил: — Мне тоже не сильно нравилось шататься с тобой по пьянкам. Улыбка Ши Цинсюаня увяла. Хэ Сюань глянул на него выжидающе: что ты сделаешь? Обидишься, разозлишься? Проглотишь? Ши Цинсюань поднял глаза на него, сощурился задумчиво и вдруг расслабился, рассмеялся, даже ямочки на щеках появились. — Полагаю, господину настолько не нравилась моя компания, что он продолжает ее искать. — Привычка, — бросил Хэ Сюань, чувствуя непонятное удовлетворение. — Наслаждаюсь твоими страданиями. — Как скажете, — ответил он смиренно. — Я терплю ужасные муки. Надеюсь, вы довольны. Этот паршивец совершенно не изменился. Когда Хэ Сюань был Мин И… Но ведь он не Мин И. Почему же ведет себя так же, как этот несуществующий небожитель? Он всегда позволял себе беззлобные грубости с Ши Цинсюанем, а тот лишь смеялся в ответ, словно шутке. Слова для него никогда особо не значили, только действия. «Вы не так-то отличны». — Я не Мин И, — повторил он на всякий случай, покоробленный этой мыслью. — Я вижу, — смиренно ответил Ши Цинсюань. — Как господин Черных Вод, вы одеваетесь куда сдержаннее. — Потому что ты не заставляешь меня таскать эти глупые тряпки! — возмутился Хэ Сюань. — Я всего лишь старался помочь тебе выглядеть лучше, — примирительно заметил Ши Цинсюань, позабыв об уважительных обращениях. Хэ Сюань не стал его поправлять. — У тебя очень красивая внешность, одевать тебя — одно удовольствие. — Ты до сих пор так считаешь? — вздёрнул подбородок Хэ Сюань. — Посмотри мне в глаза и повтори. Взгляд Ши Цинсюаня был прямым и уверенным, синим, словно небо. — Да, считаю. Хэ Сюань стушевался. — Не пори чушь, — резко ответил он. — Я водный гуль. Топлю корабли, и из моего логова невозможно выбраться любому, кто ступил туда. Но я не… вовсе не тот, кого ты наряжал. — По-моему, — беззаботно ответил Ши Цинсюань, — господин Черных вод себя недооценивает. Наверное, все эти личины бедняков и небожителей плохо сказались на остроте вашего ума. — Личины не… — начал было возмущаться Хэ Сюань, но быстро одёрнул себя. Вот еще, спорить с этим идиотом. — Сиди молча, — сказал он, наконец. Ши Цинсюань склонил голову. — Помню, помню, развлекать молча. Как прикажете, непревзойденный князь. Хэ Сюань метнул на него тёмный взгляд и вгрызся в кусок прожаренного мяса, игнорируя то, как поднимаются в сдерживаемой улыбке губы Ши Цинсюаня. «Это надо прекращать», — подумал он. На следующий день Линвэнь в дурном расположении духа час придиралась к его личине на пустом месте, отряд небесных чиновников обступил его территорию, требуя вернуть пленников, а Хуа Чэн глумливо осведомился «Как там дела в храмах у Повелительницы Ветра?». — Чтоб вас всех рыбы сожрали, — от души пожелал Хэ Сюань и вечером пришёл к Ши Цинсюаню. Их встречи… успокаивали. Даже его ненасытная бездна, без устали требующая новой еды, силы, эмоций, рядом с ним замолкала. Так и вышло, что днём Хэ Сюань изображал небожителя, обменивался сплетнями и бегал по поручениям, а вечерами спускался в столицу. Личины уже почти не носил, прятал лишь глаза и демоническую ауру, больше от смертных, чем от Ши Цинсюаня. Ждал, когда же он не выдержит и выдаст себя: посмотрит с отвращением, бросит в запале проклятье, попробует отравить, в конце концов. Не то чтобы это было возможным — за несколько веков Хэ Сюань ел такое, что и вообразить трудно, и после тех демонов в Тунлу, что он сожрал, никакой яд его не брал. Ши Цинсюань вёл себя чем дальше — тем наглее, спокойнее и привычнее, и это доводило Хэ Сюаня до белого каления. Теперь уважительное «вы» в его речи всё чаще было дразнящим и игривым, он сбивался на неформальную речь и болтал чушь. Хэ Сюань почему-то его не поправлял. Хуа Чэн, мёртвое бесстыдное бедствие, откровенно ржал в ответ на его раздражение. *** Видеть наследного принца Сяньлэ исполняющим обязанности Небесного Владыки каждый раз было до смешного неловко. Он словно играл роль не по характеру, вжиться в которую даже не пытался. Вот и сейчас: смотрел страдальчески, массировал переносицу, отказался сменить простые одежды даочжана на богатые украшения небожителя. Толпа небесных чиновников рядом с его спокойным, скромным видом казалась разодетыми крикливыми павлинами. Хэ Сюань ухмыльнулся. Он был, ради исключения, в своем собственном облике: чёрные одежды с узором волн, бледная кожа мертвеца, взгляд бездны, который не маскировал иллюзией. Никто (кроме принца Сяньлэ, Хуа Чэна и, как добавил не забывающий ничего разум, Ши Цинсюаня) не мог взглянуть ему в глаза. — Господин Черных Вод, — со вздохом заговорил Се Лянь, — не могли бы вы отпустить младших служащих, которых держите у себя во владениях? — Зачем? — лениво спросил Хэ Сюань. Сейчас не было Хуа Чэна, чтобы грозно сверкать глазами, но за совместными обедами они с Се Лянем научились мирно общаться. С ним оказалось очень комфортно говорить и даже молчать: этого бога почти невозможно было вывести из себя, и он был начисто лишен спеси и предубеждений небожителей, которые так бесили Хэ Сюаня. Боги за спиной Се Ляня заволновались, возмущенно заговорили. «Признал вину и даже не покаялся! Грязный демон! Просто расправьтесь с ним, Ваше Высочество!» — услышал он краем уха. Се Лянь, стоящий к ним спиной, досадливо поморщился и бросил на него извиняющийся взгляд. — Потому что мне придётся их вызволять, — резонно сказал он. — Не хотелось бы портить ваших чудесных костяных драконов. Они выглядели довольно разумными и интересными созданиями. — Так и есть, — подтвердил хозяин Черных Вод. Сейчас они оба разыгрывали фарс и отлично это знали. — Но эти чиновники небес оскорбили меня. — Чем же? — выкрикнул один из толпы. — Посягнули на моё, — флегматично заметил Хэ Сюань. — Я принял это за вызов. — Думаю, они поняли свои ошибки, — заметил Се Лянь. Хэ Сюань был в этом уверен: мольбы небожителей были отчаянными. Они просили о лучике света, хоть толике духовной силы и еде. Воспоминания об их рыданиях заставили его удовлетворённо вздохнуть. — Возможно. — Что вы с ним церемонитесь, Ваше Высочество наследный принц! — высказался кто-то из «свиты». — Вы ведь можете его победить! Вы же одолели самого Цзюнь У! — Не совсем так, — мягко улыбнулся Се Лянь. — Лишь с духовной силой Сань Лана я смог одолеть непревзойденное бедствие. Но Сань Лан с господином Черных Вод друзья, поэтому я не стал бы надеяться на его помощь. От «друзья» Хэ Сюаня перекосило, и он глянул на Се Ляня с возмущением. Тот ответил невозмутимой улыбкой, за которой, как Хэ Сюань успел изучить, мысленно покатывался со смеху. Если Хэ Сюань о чём-то и успел разузнать во время их периодических ужинов втроём, так это об очень сомнительном чувстве юмора наследного принца Сяньлэ. Внешне он казался простодушным добряком, но на самом деле они с Кровавым Дождем стоили друг друга. Выражение лица Хэ Сюаня стало ещё более кислым. — Что же тогда делать? — спросила Линвэнь с каменным лицом, очевидно, желая поскорее закончить с делом. Она была в мужском обличье и вела протокол встречи, взирая на обоих участников так, будто видела это всё в гробу. Рядом с ней стоял генерал Пэй, который кидал на Хэ Сюаня откровенно враждебные взгляды. — Почему бы господину Черных вод не отпустить младших чиновников, — предложил Се Лянь. — Взамен я позволю ему выбрать из моей личной сокровищницы любое оружие на выбор. Раздался возмущенный ропот. Хэ Сюань уставился в глаза Се Ляня. «Что вы задумали?» — хотел спросить он. — Годится, — ответил вслух. Позже они шли по расчищенной от листьев и травы тропинке к храму Водных каштанов. Дул легкий ветер, качая ветви клёнов. Места казались мирными, сонными. В последнее время ни один злой дух не осмеливался ступить близ храмов Его Высочества. — Ваша сокровищница хранится здесь? — спросил Хэ Сюань с сомнением. Куда надёжнее казался другой храм в Призрачном городе. — У меня нет сокровищницы, — признался Се Лянь. — Откуда ей взяться? — Вы меня обманули? — Хэ Сюань удивился: такой безыскусной подлости он не ожидал. — Нет, что вы, — замахал принц руками, спеша развеять его сомнения. — У меня есть один предмет. Хэ Сюань вдруг заподозрил, что это за предмет. Бездна в груди довольно заурчала. — Чего вы добиваетесь, Ваше Высочество наследный принц? — спросил он, получив в руки знакомый веер. — И как он оказался у вас? — Цинсюань отдал, сказал, что не хочет его хранить. А я подумал, что не хотел бы, чтобы кто-то другой его использовал, — легко ответил Се Лянь. — А вы его вряд ли будете применять по назначению. И пожалуйста, зовите меня по имени. Хэ Сюань глянул на него недоверчиво. — Уверен, — добавил Се Лянь, — Сань Лан будет ужасно недоволен. Хэ Сюань покачал головой, пряча веер под верхние одежды. — Вам говорили, что вы неожиданно коварный тип, Се Лянь? — спросил он, пробуя новое обращение. — Это самый охраняемый секрет Небес, — невозмутимо ответил тот и мягко улыбнулся в ответ на смешок.