Хэ Сюань скучающе разглядывал тёмные стены комнаты. Судя по меняющемуся свету из оконца под потолком, близился вечер, и становилось холоднее. Подвал пах сыростью и плесенью, от каменных стен и земляного пола подмораживало. Куда сильнее, чем путами, он был скован слабым обликом бога литературы: без своих духовных сил он мгновенно продрог.
Бездна в его душе, привыкшая ко вкусу еды и тёплому обществу по вечерам, начинала утробно ворчать на задворках сознания, а живот скручивало привычными спазмами, унять которые мог только один-единственный человек. Хэ Сюань пришёл к выводу, что демоницу не обязательно убивать сразу; хорошенько помучиться перед смертью тварь точно заслужила. Око за око, голодовка за голодовку, вполне справедливый обмен.
Наконец, он почувствовал порыв демонического ветра и вскинул взгляд. Тяжелая дверь медленно раскрылась, наконец-то пропуская неуловимую противницу, и Хэ Сюань удивлённо приподнял брови.
Демоница была… совершенно нелепой.
В отличие от него или Хуа Чэна, она не умела (или не желала) скрывать свой облик и выглядела так, как во время смерти: лет на пятнадцать, костлявым подростком с по-детски пухлыми, теперь уже обескровленными щеками. Её волосы были уложены в сложную прическу; богатые, но слишком великие для её мелкого тельца одеяния скрывали фигуру, делая её пышнее, но и волочились по полу. Украшения звенели при движении, но подобраны они, как и цвета одеяния, были безвкусно, человеком, который в этом совершенно не разбирался. Её сопровождал ветер, злой и колючий, и спутать её с нежной женской формой Ши Цинсюаня можно было лишь тому, кто никогда не встречал Повелительницу Ветров — что было справедливо, ведь верующие ни разу не видели своё божество.
— Небожитель, — сказала демоница высоким, чуть детским голосом. — Очнулся, собака паршивая.
«Знакомство пройдет интересно», — понял Хэ Сюань.
— Кто ты такая и как посмела меня схватить?! — воскликнул он, нисколько не боясь переиграть. Большинство небожителей, особенно со Средних небес или новички, вели себя ужасно картинно.
— Узнаешь скоро, — усмехнулась она, и это должно было выглядеть жутко, но Хэ Сюань, демон, топящий корабли в Черных водах, только мысленно посмеялся. Совсем ещё молоденькая, значит.
— Отпусти меня, я никому не скажу о тебе на Небесах, — взмолился он и посчитал фазу сопротивления выполненной.
— И не мечтай! — фыркнула она, небрежно подхватила юбки и бесцеремонно уселась прямо перед ним, скрестив ноги. Разноцветный шелк разметался вокруг, словно диковинный цветок. Достав откуда-то веер, на котором был выведен кривой иероглиф ветра, она ткнула им в Хэ Сюаня и грозно произнесла:
— У меня есть вопрос, и, если ты не ответишь правдиво, я испоганю твоё красивое личико. Я — жуткий демон, так что раны даже у бога не зарастут!
«Изобретательность угроз говорит о многом», — отметил про себя Хэ Сюань.
Он уже понял, что с личностью демоницы ошибся. Девчонка никак не могла быть Мэй Лио, а вот её дочерью — вполне. Он посетовал на себя, что не разузнал о судьбе девочки. Поговаривали, после смерти матери она уехала к дальним родственникам, но, вероятно, судьба её сложилась более трагично.
— Что ты хочешь узнать? — спросил он после недолгих раздумий.
Ему действительно был интересен ответ: демоническая босячка, занявшая место бога, могла бы попросту убить его, но ей было что-то нужно, а, значит, имело смысл разузнать, что ею двигало. Поглотить наглую тварь он всегда успеет.
Следующий вопрос демоницы застал его врасплох.
— Где Повелительница Ветра? — грозно спросила она.
— Что? — удивился Хэ Сюань. — Тебе какое дело до неё?
В глазах демоницы полыхнули алые огни. Её губы обнажились в зверином оскале, и облик мгновенно переменился: вместо нелепой девчонки в неподходящих одеяниях предстала та, кем она являлась — мёртвая опасная тварь.
— Раз спрашиваю, значит есть дело! Отвечай! — рыкнула она и взмахнула веером. Ветер устремился к нему, распавшись сотнями мелких ледяных осколков. Кожу обожгло болью, и Хэ Сюань почувствовал, как по виску и шее текут струйки крови, пачкая высокий ворот.
— Ладно, ладно, не надо драться! — будь его руки свободны, он бы поднял их в жесте мира, а так пришлось разыгрывать угодливый страх на лице. Затем он как можно дружелюбнее улыбнулся: — Не трогай меня, пожалуйста.
— И нечего тут зубы скалить! — отпрянула демоница, густо покраснев. — Я не из таких! На улыбки божественные не падка!
Хэ Сюань мысленно вздохнул с сочувствием. Божественные улыбки — то, от чего нет спасения, он знал по себе.
— Я не застал Повелительницу Ветров, — начал он осторожно, — потому что она пропала до того, как я вознёсся.
— Куда пропала? — подалась вперед демоница. — Говори!
— Никто не знает! — поспешил ответить Хэ Сюань. — Там была какая-то мутная история, что Повелительница Ветров незаслуженно заняла своё место из-за…
Он осёкся, и не по своей воле — его шею сжала тонкая холодная рука, перекрывая воздух.
— Что значит, — медленно прошипела демоница, —
незаслуженно?
Хэ Сюань захрипел, почти не притворяясь: накидывая личины, он физически менялся, и в облике небожителя ему нужен был воздух, а веревки, перекрывающие его духовную силу, нисколько не помогали. Помедлив, демоница отпустила его шею, и он тяжело закашлялся.
— Так говорят, — просипел он, пытаясь казаться как можно более жалким. Демоница грубо схватила его за волосы, приподнимая голову, и отчеканила звонким голосом, бешено глядя в глаза:
— Повелительница Ветров была самой прекрасной, справедливой и доброй богиней во всех трех мирах! Не смей говорить, будто она не достойна!!!
О. О, так вот в чём дело.
Хэ Сюань посмотрел на нелепую демоницу, впервые начав принимать её всерьёз. До того она казалась смышлёным ребёнком, который нашёл способ заработать добродетелей и нарастить силу, забавной закуской, с которой можно поиграть перед ужином. Но если её одержимость Цинсюанем истинна…
— Она спасла тебя, — сказал он, и воспоминание вспыхнуло перед глазами, то, что случилось совсем недавно, десяток лет назад. Скалы, ветер, подхвативший тонкую фигурку, и воинственный Ши Цинсюань, готовый ответить за нарушение правил, если бы Мин И его выдал, но не отступиться от спасения человека.
Хэ Сюань был уверен: мелкая соплячка, спасённая когда-то Цинсюанем, умудрилась все-таки найти свою кончину и теперь стояла перед ним мстительным призраком. Возможно, она вернулась, чтобы разделаться с теми, кто убил её саму или её мать, и в дальнейшем продолжала наказывать жестоких мужчин, пытаясь унять гнев, что грыз хуже голода. Хэ Сюань жил с этим сокрушающим чувством, с неутолимой бездной в его груди, восемьсот лет и отчётливо видел, как полыхали им глаза демоницы. Сейчас же он впервые разглядел иное — свет одержимости, не имеющий ничего общего с ненавистью.
— Да, — пальцы девочки зло стиснули веер. — Она единственная, кто был добр ко мне, кроме матери! Она спасла меня, когда всем было плевать! Я вернулась, чтобы выесть их лживые сердца, тех тварей, что убили маму, но потом… потом люди заговорили, что Повелительница Ветров больше не исполняет желания! Они переставали молиться! Я не могла этого так оставить! После смерти я чувствую, как это, что бог умирает без верующих. Я просто… хотела её спасти.
— Ты исполняла желания, как умела, чтобы вера жила, — подытожил Хэ Сюань, игнорируя боль от стянутых волос и порезов. — Когда ты ощутила, что сила их молитв отходит тебе?
— Недавно, недели две назад, — она отпустила его, обхватила себя за плечи, а потом жалобно подняла глаза: — Это… это значит, что Повелительница мертва? То, что я получаю её силу?
В её глазах было столько муки, что Хэ Сюань испытал что-то вроде сочувствия. Искать своего бога и не находить — он привык видеть эту муку восемьсот лет на совершенно другом лице, и она успела порядком ему надоесть.
— Повелительница Ветров жива, — сказал он, отбросив игру. — Просто без сил.
Демоница выдохнула потрясённо, расцвела улыбкой и подалась вперед:
— А ты знаешь, где…
Закончить она уже не смогла. Их прервал треск: трухлявую дверь в комнату выломало пинком, и внутрь влетел Се Лянь в развевающихся белых одеждах. За ним скользнул алой тенью Хуа Чэн и несколько призрачных бабочек, а за ним…
Демоницу откинуло порывом ветра, таким знакомым, дарящим тепло и легкий призрачный поцелуй губам. Впереди, закрывая Хэ Сюаня, застыл в напряжённой позе Цинсюань в его тёмном ханьфу, сжимая здоровую руку в кулак. Ветер без контроля веера вился бурным вихрем, трепля его волосы во все стороны.
— А ну, отойди! — рыкнул Цинсюань.
Хэ Сюань удивлённо присвистнул: таким злым он не видел его почти никогда.
— Хэ-сюн, — обратился Ши Цинсюань, оглянувшись, — ты в порядке?
— Разумеется, в порядке, — закатил глаза Хэ Сюань. — Откуда такая паника, всё дело мне запороли.
— Ты не отвечал по духовной сети! Сюда двигается огромный шторм, а твоя жемчужина потускнела, и я подумал, что ты в беде!
— Всего лишь веревки божественного плетения и немного физических увечий, — вздохнул Хэ Сюань, поняв, что продолжать маскарад бессмысленно. Он давно успел подрезать свои путы ножом, спрятанным в голенище сапога, и теперь достаточно было лёгкого рывка, чтобы разорвать их.
Поднялся Хэ Сюань уже в собственном облике. Стряхнув грязь с одежды, он посмотрел на демоницу: та кое-как вырвалась из стены, в которую её впечатало атакой Цинсюаня, и теперь ошалело оглядывала их компанию.
— Я рад, что вы в порядке, Хэ Сюань, — вежливо ответил Се Лянь, и в его голосе было беспокойство. — Так что насчет шторма, который накроет весь берег?
Хэ Сюань перевёл взгляд на демоницу.
— Ты, — окликнул он и отпустил свою ци. Демоница снова повалилась на колени, скуля и отползая подальше. Ши Цинсюань разглядел их противника, жалостливо заломил брови и потянул его за рукав:
— Хэ-сюн, может, не будем её убивать?..
— Пока не будем, пусть отзывает свой шторм, — кивнул Хэ Сюань. Подойдя к девчонке, вздёрнул её на ноги за ворот и ткнул в сторону выхода. — Пошли, будешь убирать за собой.
Она, закусив губу, покорно пошла вперёд.
— Вы — правда демон Черных вод? — спросила она слабым голосом, обернувшись.
— Ну?
— Зачем вы попали ко мне в плен?! И всё это спрашивали? И почему притворялись слабым?! Я вообще ничего не понимаю! — она едва не плакала и звучала по-детски жалобно.
— Сама не догадываешься? — Хэ Сюань подтолкнул её, наконец-то переступая порог дома. — Наследила на чужой территории, притворяешься чужим богом, кучу проблем нам доставила.
— Пожалуйста, извините меня! Я не хотела! — она оглянулась, молитвенно сложив ладони.
Хэ Сюань проигнорировал её мольбы, оглядываясь: только теперь он смог нормально разглядеть, куда демоница отволокла его полубессознательное тело. Они находились в старом заброшенном доме на побережье. Когда-то это была рыбацкая хижина, но в ней, очевидно, давно никто не жил.
Небо над горизонтом потемнело почти до черноты. Шторм нёсся на них стремительно, пеленой дождя и светом молний, чёрными облаками, которые оскалились в неслышимом рёве. С океана вдруг задул сбивающий с ног ледяной ветер, неся капли дождя, острые, словно ножи. Хэ Сюань тут же сложил печать, прикрывая защитным заклятьем себя, Цинсюаня и демоницу, а Хуа Чэн раскрыл красный зонтик перед собой и Се Лянем.
— Значит, это и есть та самая демоница, которая всё это устроила? — поинтересовался Се Лянь, с интересом и сочувствием оглядывая испуганную девчонку.
— Чудовище морей и исполняющая обязанности Повелительницы Ветров, ранг свирепый, — представил Хэ Сюань. — Ещё и твоя, Цинсюань, поклонница.
— А? — округлил глаза Ши Цинсюань.
— Не помнишь? — усмехнулся Хэ Сюань. — Ты здесь спас соплячку когда-то, лет десять назад.
Демоница, внимательно слушающая их разговор, потрясённо выдохнула и уставилась на Ши Цинсюаня, потом на Хэ Сюаня.
— Погодите, что?! Но он же… мужчина!
— Боги меняют пол, — подсказал Хэ Сюань. — А теперь сосредоточься и убери свой шторм.
— Но… — демоница снова метнулась взглядом к Ши Цинсюаню. У неё был ужасно растерянный вид, и у Хэ Сюаня появилось отвратное чувство, что он знает её следующие слова. Так и оказалось: демоница сложила руки на груди и отчаянно взмолилась Цинсюаню: — Это не мой шторм! Прошу вас, поверьте, Повелительница… Повелитель Ветров! Я не виновата, я не устраивала!..
— Как — не твой? — удивился Цинсюань. — А чей тогда?
— Даже если не твой, ты разве не можешь его убрать, «Повелительница Ветров»? — процедил сквозь зубы Хуа Чэн, подходя ближе.
— Вас тут два несравненных демона, — возмущённо обернулась к нему демоница, от потрясений, видимо, потеряв всякий страх. — Вот и сделайте что-то несравненное! А я понятия не имею, как! Я маленький слабый демон! И последний раз говорю, я это всё не устраивала!!!
Вспышки молний приближались.
— Нам нужно что-то решать, пока не накрыло рыбаков и деревни, — сказал Се Лянь. — Цинсюань, а ты можешь его успокоить?
Ши Цинсюань смотрел на горизонт, закусив губу. Он был бледный и усталый, и, судя по напряжённой позе, все эти перемещения разбередили его травмы. Хэ Сюань подошел к нему и встал позади, положив руку на плечо. Ши Цинсюань тут же обернулся и уткнулся в него, а Хэ Сюань, выдохнув ненужный ему воздух, крепко обхватил его за талию, позволяя опереться о себя.
— Я дам тебе сил. Если кто и сможет с этим разобраться, то это ты, — тихо сказал он.
— Это… не поможет, — тихо сказал Ши Цинсюань куда-то ему подмышку, а потом, собравшись с силами, продолжил громче: — Даже если мы его остановим. Появится новый. Простите все, кажется, это я виноват.
— Объясни? — предложил Хуа Чэн.
Ши Цинсюань прижался крепче к Хэ Сюаню, весь окаменев.
— Просто я… — он застыл, сжался, не зная, как продолжить.
— Он всё ещё бог ветров, — сказал Хэ Сюань. — И не переставал им быть.
Ши Цинсюань вздрогнул, отстранился от него и уставился удивлённо:
— Ты знаешь?
— Ну конечно, — дёрнул уголком рта Хэ Сюань. — Я наблюдаю за тобой не один месяц. — Он перевёл взгляд на остальных и пояснил: — Ветер всё ещё слушается Цинсюаня, но он отказывается от своей духовной силы или тратит те крохи, которые в нём появляются. Тут ещё эта малявка со своими идеями о помощи, вот и ветер приходит в конфликт. Словно бы стихия с искажением ци, если вам так понятнее.
— Доступнее некуда, — фыркнул Хуа Чэн. — Что, убьём малявку, и всё пройдёт?
— Не поможет, — ответил Хэ Сюань, и Се Лянь включился одновременно с ним:
— Сань Лан! Не надо никого так просто убивать!
Демоница, напряжённо слушающая этот разговор, тут же благодарно юркнула под бок Се Ляню, залепетав:
— Спасибо, добрый господин! Хоть вы-то — небожитель, или тоже демон?
— Это Небесный Владыка, — ухмыльнулся Хэ Сюань, с интересом глядя, как округляются глаза демоницы и досадливо морщится Се Лянь. Ши Цинсюань в его руках фыркнул от неожиданности, и Хэ Сюань позволил себе довольно усмехнуться.
— Успокоился? — спросил он, проведя рукой по спине Цинсюаня. Тот кивнул. — Тогда за работу.
Хэ Сюань, потянувшись в свой духовный карман, вытащил веер Повелительницы Ветров: чистый, сверкающий белизной, напитанный под завязку энергией. Протянув его Цинсюаню, предложил:
— Давай справимся с этим штормом, а потом будем решать, что делать дальше?
Ши Цинсюань посмотрел на веер в его руках, потом на него; облизав губы, перевёл взгляд на Хуа Чэна и Се Ляня. Последний ободряюще ему улыбнулся:
— Мы поможем, я поделюсь силой.
— Ахахах, Ваше Высочество, теперь ваш черёд давать мне духовную силу, да? — светло рассмеялся Цинсюань. Он на миг сжал Хэ Сюаня в объятиях, а потом отпустил, выдохнув.
Его взгляд был печальным и испуганным, но — решительным, как во время битвы в столице, как во время множества иных сражений, в которых он участвовал веками. Взгляд человека, готового умереть, но не сдаться и стоять до последнего вздоха.
Хэ Сюань очень любил этот взгляд.
— Без надобности, — отрезал он, не давая ему отстраниться.
— В смы… — начал Ши Цинсюань, но осёкся.
Хэ Сюань сжал его ещё крепче, потянулся вперёд и поцеловал.
Бессчётное количество раз Повелительница Ветров крала у него поцелуи, лёгкие, ласковые, мимолётные. Её губы были нежны, словно едва распустившийся бутон, а нрав лёгок, подобно ветру. Она напоминала Мяо-эр и одновременно была на неё совершенно не похожа, и у Хэ Сюаня душу выворачивало от этого сравнения.
Много раз Ши Цинсюань целовал его в мужском облике, забывшись или заигравшись, и хоть Хэ Сюань всегда отталкивал его и ворчал, но мысленно выдыхал облегчённо: это было во сто раз проще (и одновременно — сложнее).
Сегодня, впервые, Хэ Сюань в любом из своих обликов поцеловал его сам.
Ши Цинсюань застыл под ним на долгие мгновения, а потом его губы раскрылись с едва слышным стоном. Он прильнул, вцепился в плечи Хэ Сюаня, сжимая изо всех сил. Губы Цинсюаня были обветренные и обкусанные, но живые и тёплые, во много раз слаще, чем были когда-либо. Хэ Сюань не мог сдержаться — укусил нижнюю, вторгся языком, поглощая его рот так же жадно, как его улыбки, его смех, его еду.
Мой, утробно стонала бездна в его груди.
Ши Цинсюань отвечал так же яростно и жадно, словно Хэ Сюань был последним глотком воздуха во всём мире. «Нахрена мы потеряли столько времени», — мелькнула у Хэ Сюаня мысль и пропала. Его рука скользнула по спине вниз, подхватить крепче, как вдруг раздался очень смущённый кашель Се Ляня. Одновременно голос Хуа Чэна по духовной сети язвительно заметил:
«Сначала дело, потом медовый месяц».
Хэ Сюань с неохотой оторвался от сладких губ и, не удержавшись, ласково провёл рукой по щеке Ши Цинсюаня. Тому бы вздрогнуть от прикосновения холодной мёртвой руки, а он, напротив, лишь прильнул к ней, ластясь.
— У нас работа, — с сожалением сказал Хэ Сюань.
— Да, — заторможенно ответил Ши Цинсюань зацелованными губами и улыбнулся ему с робким счастьем. — Так что, ты дашь мне сил?
— Я же передал? — удивился Хэ Сюань.
— Но… я ничего не чувствую, — озадаченно нахмурился Ши Цинсюань.
— Он увлёкся, — ехидно ухмыляясь, встрял Хуа Чэн. — Очень сложно отдавать силы, когда хочешь кого-то
съесть живьём и не выпускать из постели месяц. Да, гэгэ?
— Сань Лан! — простонал Се Лянь, пряча смущённое лицо в ладонях.
— Иди в море утопись, — огрызнулся Хэ Сюань и утянул Ши Цинсюаня в новый поцелуй, на сей раз сконцентрировавшись на передаче энергии. Тот потрясённо выдохнул, вздрогнув в его руках, и засветился небесным светом.
— Хэ-сюн, — выдохнул он, жмуря глаза. — Не так сразу! Я отвык!..
— Ничего, обратно привыкнешь, — отрезал Хэ Сюань.
Оглядевшись, он увидел огромный сияющий барьер, который снова выстроил Се Лянь. Хуа Чен обнимал его сзади, положив руки на талию. На соседнем утёсе он заметил Повелительницу Дождя, которая застыла в позе медитации над обрывом. Боги войны в самодвижущихся лодках помогали рыбакам уйти на берег, Инь Юй застыл неподалёку, отчитывая какого-то демона в чёрной маске.
Над ними зависла, разинув огромную тёмную пасть, безжалостная стихия.
Хэ Сюань посмотрел в глаза Цинсюаня, которые теперь сияли не только счастьем, но и звонкой яркой силой. Тот взгляд, который Хэ Сюаню хотелось сохранить навсегда.
— Как сто лет назад, — сказал Хэ Сюань, — помнишь деревню под водопадами?
— Конечно, — светло улыбнулся ему Ши Цинсюань. — Как такое забудешь.
Хэ Сюань кивнул. Море откликнулось на его зов, и через ладонь Ши Цинсюаня, которую он крепко держал в своей, он чувствовал также ветер. Разозлённая стихия над ними узнала хозяина, но вместо того, чтобы стихнуть, лишь гневно взревела.
Хэ Сюань стиснул зубы, готовясь к удару.
— Доверься мне, Хэ-сюн, — шепнул Ши Цинсюань, коснувшись пальцем его губ. — Расслабься.
Хэ Сюань кивнул.
— Начинай.
Ши Цинсюань выпорхнул из его рук и взмахнул веером изящно, словно двигаясь в танце под слышимую только ему музыку. Обернулся кругом, раскрыл веер и сложил щелчком, застыв в пародии на фехтовальную стойку. Хэ Сюань шагнул следом, нырнул под руку, уходя от мнимого удара, поймал его за талию, закружил.
Вспомнил: сто лет назад они не только впервые сплели свои ци вместе, избавляя деревню от демона, но и потом плясали на празднике урожая. Хэ Сюань был так ошарашен тем, что им удалось настолько слаженно работать сообща, что поддался на уговоры хмельного от эмоций и вина Цинсюаня и согласился станцевать с ним.
Их стихии сплелись и веселым водоворотом ударили в тёмную тучу. Её ошмётки разметало вокруг, а их вихрь всё рос, вбирая в себя молнии, пока демон вод и бог ветров кружили друг вокруг друга, сближаясь и расходясь, поддерживая друг друга и ускользая. Над буйными водами звенел колокольчиками радостный смех Ши Цинсюаня, и Хэ Сюань далеко не сразу поймал себя на том, что и сам смеется в ответ — так, как не смеялся ни разу со дня своей смерти.
Они вышли из танца одновременно, застыв на расстоянии нескольких шагов, а потом, не сговариваясь, поклонились друг другу.
Воды опали, и ветер затих в полном штиле.
Ярко догорало солнце, близясь к далёкой кромке воды. От грозной стихии не осталось и следа.
Хэ Сюань смотрел в синие глаза и всё ещё чувствовал непривычную улыбку на своих губах. Ши Цинсюань дышал тяжело и никак не мог унять колотящееся сердце — опять растратил все силы, бестолочь — но улыбался так счастливо, что Хэ Сюань глаз не мог отвести.
— Мы сделали это, Хэ-сюн.
— Да.
Его руки потянулись сами собой, и Ши Цинсюань с готовностью шагнул в объятие, положив голову на его плечо.
— Ужасно устал, Хэ-сюн. Хочу домой, — тихо сказал он.
— Скоро пойдём, — пообещал Хэ Сюань и только сейчас вспомнил, что у их танца были зрители. Повелительница Дождя и прочие небожители куда-то исчезли, а Се Лянь деликатно отвернулся, занимая юную демоницу беседой. Хуа Чэн же, поймав его взгляд, нахально хлопнул в ладоши несколько раз.
— Не знал, что ты пляшешь, — заметил он.
Хэ Сюань лишь дернул уголком рта, игнорируя его, погладил Ши Цинсюаня по спине и чуть отстранился.
— Так что будем делать с малявкой? — спросил Хуа Чэн. — Раз вы не даёте её убить. Мы не можем сдерживать эти шторма каждый день, они становятся только хуже.
Ши Цинсюань, оторвавшись от Хэ Сюаня, повернулся к демонице и ободряюще ей улыбнулся:
— Я отдам свою силу малышке… как тебя зовут?
— Мэй Шан, — краснея и глядя на него во все глаза, сказала она. — И не надо мне ваших сил! Я хочу, чтобы вернулась Повелительница Ветров!
— Мэй Шан будет следующей Повелительницей, — легко пожал плечами Ши Цинсюань. Хэ Сюань заметил, что он снова припадает на одну ногу и трёт ноющий локоть: травмы вернулись, как только он отказался от статуса бога.
— Не будет, — буркнул Хэ Сюань. — Иначе я её поглощу.
— Хэ-сюн, — укоризненно посмотрел на него Ши Цинсюань. — Не надо есть моих верующих.
— Если ты не бог, — заметил Хэ Сюань, — откуда у тебя верующие? Буду есть кого захочу.
Ши Цинсюань помрачнел.
— Я, — отчеканил он, — не бог! Уж прости, если тебе нужен бог, чтобы встречаться, то выбери кого-нибудь на небесах, раз ты туда снова вхож!
Развернувшись, он решительно захромал прочь. Хэ Сюань досадливо рыкнул, со злости пнув ближайшую скалу. Та осыпалась мелким крошевом.
— Идите за ним! — неожиданно сказала Мэй Шан, нисколько не боясь гнева демона.
Хэ Сюань мрачно глянул на неё.
— Видела же, он никого не слушает.
— Вас послушает, — со значением сказала она. — Вы хоть видели, как он на вас смотрит? Вы, мужики, ужасные идиоты! Все время думаете, что всё знаете. Попробуйте спросить словами, почему вам отказывают. И выслушать ответ.
— Вообще-то, — встрял Хуа Чэн, — это отличный совет. Мне кажется, у него есть какие-то причины, за которые он цепляется.
— Да какие могут быть причины? — разъярился Хэ Сюань, но, развернувшись, зашагал к чудом уцелевшему рыбацкому домику, на крыльце которого сидела потерянная тёмная фигура.
Всё это время Ши Цинсюань спасал их разговоры, вовремя шутя или понимая его мысли без слов. Сам Хэ Сюань не мог вернуть услугу, но… быть может, Мэй Шан права. Быть может, надо просто докопаться до настоящего ответа и правильно услышать его, точно так же, как он вытягивает из богов и демонов сведения.
С этим он может работать.
Хэ Сюань молча подошёл к древнему крыльцу и опустился рядом с печальным Цинсюанем на нагретые доски. Тот бросил быстрый взгляд, упрямо поджал губы и отвернулся. Хэ Сюань вытащил из духовного кармана палочку с яблоками в карамели, припрятанную на чёрный день, и молча протянул её. Ши Цинсюань принял подношение, вздохнул и аккуратно снял зубами первый кусочек.
— Знаешь же, как я это люблю, и подкупаешь, — обиженно сказал он, жуя.
— Ешь, ты много сил потратил, — ответил Хэ Сюань и перевёл взгляд на море.
Ши Цинсюань доел всё, кроме последнего кусочка, и протянул угощение Хэ Сюаню. Тот уже привычно взял еду из его рук, чуть мазнув губами по коже. Ши Цинсюань вздрогнул и посмотрел на него долгим, пронзительным взглядом.
На языке взорвалась карамельная сладость, и за ней пришёл кисло-сладкий вкус яблока. Хэ Сюань зажмурился от удовольствия.
— Спасибо.
Ши Цинсюань чуть улыбнулся ему, но тут же посерьёзнел:
— Знаю, что вы все хотите, чтобы штормов не было, и я вернулся на Небеса, но я решил: больше я богом не буду.
— Цинсюань, — начал Хэ Сюань, замолчал и всё же неловко продолжил, — мне всё равно, бог ты или человек. Пока ты — это ты, я хочу быть с тобой.
Ши Цинсюань чуть покраснел, но упрямо скрестил руки на груди:
— Почему тогда ты так упорно настаиваешь, чтобы я стал снова богом?
— Потому что ты не переставал им быть, и сейчас только врёшь себе, делая хуже, — Хэ Сюань замялся, вздохнул и продолжил: — Потому что ты прекрасен в любых обличьях, но если ты небожитель, я смогу быть с тобой дольше.
Оказывается, если однажды начать говорить правду, дальше становится проще. Он не ожидал. Он забыл, каково это, притворяясь восемьсот лет.
Цинсюань молчал, глядя на него огромными удивлёнными глазами. Хэ Сюань, ободрённый, продолжил:
— Я приму твой ответ, если ты откажешься от сил, и проживу с тобой человеческую жизнь. Ты знаешь, я никогда не любил Небеса.
Ши Цинсюань застонал и спрятал красное лицо в ладонях, замотал головой:
— Хэ-сюн! Как ты можешь меня так смущать! То веками доброго слова не дождёшься, то уже который раз убиваешь меня.
— Переживешь, — усмехнулся Хэ Сюань и продолжил серьёзно: — Но скажи мне одно, Цинсюань. Почему ты отказываешься от своей силы? Я хотел бы знать. Пожалуйста.
Ши Цинсюань отвернулся, глянув на море. Он сомневался долгие мгновения, кусая истерзанные губы, и, наконец, повернулся к Хэ Сюаню.
— Тебе не приходило в голову, — осторожно начал он, — что это способ поменять обратно наши судьбы?
Хэ Сюань окаменел.
— Что за…
— В смысле, — быстро продолжил Ши Цинсюань, — если я живу судьбу падшего бродяги, то ты получаешь свою блестящую жи…
— Что за чушь, — перебил его Хэ Сюань. — Большего бреда в жизни не слышал.
— Но ведь это работает! — взбудоражено ответил Ши Цинсюань, поднимая руку и ласково проводя пальцами по его щеке. — Ты улыбаешься! Боги, я восемьсот лет не видел твою улыбку столько раз, сколько за эти месяцы! И я впервые в жизни слышал твой смех, Хэ-сюн, ты хоть представляешь, как я этого хотел? Да я готов до конца жизни побираться, чтобы это увидеть ещё раз!
— Нет, — мрачно ответил Хэ Сюань. — Не представляю. Какой же ты идиот, Цинсюань, как ты можешь быть таким умным и таким идиотом одновременно?
— Может, объяснишь, вместо того, чтобы оскорблять? — недовольно фыркнул Цинсюань.
— Я мёртвый демон, у меня нет судьбы. Это ты заставляешь меня улыбаться.
— Ну да, конечно, — закатил глаза Цинсюань, — восемьсот лет тебе было плевать на меня, а сейчас внезапно стал человеком и всё, понравился?
— Ты всегда мне нравился, — отворачиваясь, буркнул Хэ Сюань.
Он поджал губы, с усилием выдохнул и продолжил, заставляя себя произнести то, что хоронил в себе столетия.
— Я не мог — тогда, Цинсюань, — медленно начал он. — Когда Ши Уду был жив, и ты звал меня поддельным именем. Когда я думал, что предаю свою семью.
Ши Цинсюань рядом судорожно вздохнул.
— Хэ-сюн… — тихо начал он, а потом горько рассмеялся. — Получается, моё счастье куплено смертью брата? Вот уж ирония…
Хэ Сюань мрачно усмехнулся.
— Как и моё — смертью семьи, — ответил он. — По твоей логике.
— Я только недавно начал понимать, через что ты прошёл все эти годы, — Ши Цинсюань обнял себя за плечи и посмотрел на него потеряно. — И чем больше я думаю, тем хуже мне становится. Как ты выдержал это? И я, как Повелительница Ветров… боги, какой я был дурак! — он схватился за голову. — Ты горевал по своей невесте, а я…
— Ну, ты не знал, — неловко ответил Хэ Сюань, понятия не имея, что делать с убивающимся Цинсюанем.
— Но я же видел, — простонал Ши Цинсюань. — Видел, что ты скорбишь по кому-то. Мог бы догадаться, что это невеста! Но думал, что как женщине у меня больше шансов привлечь твоё внимание, все-таки, ты мужчина… а в итоге рану бередил! Никогда больше не приму женский облик! — пообещал Ши Цинсюань.
— Чушь, — досадливо скривился Хэ Сюань. — Эта рана давно перестала болеть, Цинсюань. Мне одинаково приятны твои прикосновения в любом облике.
Ши Цинсюань покачал головой и улыбнулся:
— Никогда не думал, что ты такой сладкоречивый.
— У тебя помутнение рассудка, — буркнул Хэ Сюань. — Слышится бред.
Ши Цинсюань рассмеялся привычно, легко, а потом снова посерьёзнел и придвинулся к нему, положил голову на плечо.
— Что заставило тебя передумать? — спросил он, и Хэ Сюань сразу понял, о чём этот вопрос.
Он помедлил, пытаясь правильно сформулировать мысль — то, что не мог объяснить себе поначалу сам. Ши Цинсюань ждал терпеливо, понимая, как непросто ему даётся ответ, и лишь молча поглаживал его по спине. Хэ Сюань был ему за это благодарен.
— Я увидел во сне Мяо-эр, — начал он, — и тогда осознал, что… почти не помню свою семью. Как они выглядели? Что любили делать, как двигались, как улыбались? Какие песни мама пела по вечерам? Какие сладости ела сестра? Чему меня научил отец?.. Простые вещи.
Ши Цинсюань нашёл его ладонь и сжал в своей, тёплой. Хэ Сюань вздохнул и продолжил:
— Но я точно помнил, что это были добрые, хорошие люди. Всегда были готовы помочь тому, кто попал в беду. Если они и не смогли уйти на перерождение, то вовсе не из-за вероломства Ши Уду, — он горько усмехнулся, — а из-за меня. Сын-демон, погрязший в ненависти, кому такое понравится?
Ши Цинсюань раскрыл рот, пытаясь что-то сказать, но Хэ Сюань покачал головой, положив палец ему на губы:
— Дай договорю. Я подумал, что они хотели бы, чтобы я был счастлив, как я хотел бы на их месте, наверное. Я не помню, как быть человеком. Не помню, как быть счастливым. Но мне кажется, что я могу вспомнить — с тобой. Пусть даже я совершенно этого не заслуживаю после того, что с тобой сделал.
Ши Цинсюань прильнул к нему, крепко обнимая здоровой рукой.
— А кто из нас заслуживает? — спросил он.
— Ты, — без сомнений сказал Хэ Сюань. — Пусть ты жил не свою судьбу, но в несчастье моей семьи повинен твой брат. На Небесах почти нет тех, кто по-настоящему достоин там быть… но ты — один из немногих, Цинсюань. Только ты действительно пытался помочь людям и добиться справедливости.
— Справедливости, — горько усмехнулся Ши Цинсюань. — А сам-то…
— Какая разница, как ты вознёсся? — сказал Хэ Сюань. — Я говорю о том, что ты делал после.
Хватка Цинсюаня усилилась, он втянул голову в плечи, вжался в бок Хэ Сюаня и спрятал лицо на его плече.
— Какой ты удивительный, — тихо сказал он. — Мой невероятно сильный Хэ-сюн. Я любил тебя все эти годы богом и теперь ещё больше люблю демоном.
Хэ Сюань повернулся и обнял его, зарывшись носом в кудрявую макушку. Волосы сильно растрепались, но заколка с яркой жемчужиной держалась на удивление крепко.
— Если хочешь остаться человеком, а не богом, то прими решение не ради меня, а ради себя, — сказал он и провёл рукой по спине, чувствуя, как расслабляются под пальцами мышцы. Продолжил: — Подумай, чего тебе больше всего не хватало, когда ты был человеком? По чему ты будешь скучать, если снова станешь богом?
Ши Цинсюань задумчиво потёрся виском о его плечо.
— Слова мудрого демона, восемьсот лет видящего худшее и лучшее в трёх мирах, — заметил он полусерьёзно.
— Заткнись, — буркнул Хэ Сюань. — Нашёл тоже.
Ши Цинсюань выдавил короткий смешок и вздохнул. Спросил тихо:
— Мы можем так ещё немного посидеть?
— Сколько хочешь, — сказал Хэ Сюань.
В отдалении звучал голос Хуа Чэна, который отрывисто давал распоряжения Инь Юю. Иногда его прерывали слишком громкие возгласы Цюань Ичжэня, который непонятно что тут делал, ведь территория была явно не его, и успокаивающие интонации Се Ляня. Солнце медленно уходило за горизонт, а щёки ласкал бриз, пахнущий морем и цветами. Хэ Сюань крепче обнял бога в своих руках, и его губы сами собой сложились в едва заметную улыбку.
***
Солнце почти село, когда к ним подошли Хуа Чэн и Се Лянь. За ними опасливо шла, подобрав волочащиеся за ней грязные одежды, Мэй Шан.
— Ну, — лениво спросил Хуа Чэн, — кто теперь бог ветров, решили?
Хэ Сюань посмотрел на Ши Цинсюаня, тот — на Мэй Шан.
— Я не хочу! — тут же подняла руки она. — Вообще-вообще нисколечко не хочу! Хочу свою сестрицу Повелительницу Ветров! Поклоняться ей и помогать, а если вам не нужна, так гоните взашей! Только вернитесь.
Ши Цинсюань поднялся и шагнул к ней, улыбнувшись. Хэ Сюань едва заметно вдохнул: его хромота прошла. Хуа Чэн усмехнулся краешком губ, тоже это заметив.
— Было бы несправедливо сваливать это на тебя, сестричка Мэй, — сказал Ши Цинсюань и вдруг глубоко поклонился. — Спасибо тебе, что приняла мои обязанности. — Выпрямившись, он подмигнул ей: — Дальше я сам.
— Для меня было честью, — серьёзно кивнула ему Мэй Шан.
Ши Цинсюань протянул руку, и демоница вложила свою тонкую ладошку в его. Сила заискрилась, переходя новому — прежнему — владельцу. Фигура Ши Цинсюаня поплыла, засветившись, и вот уже рядом взмахнула рукавами Повелительница Ветров в белых одеяниях, которые развевал весёлый ветер. Её звонкий смех раздался в воздухе.
— Ах, совсем забыл, как хорошо в этом облике!..
Мэй Шан смотрела на неё, по-простецки раскрыв рот.
— Повелительница Ветров! Какая ж вы красивущая! — завопила она. — Научите меня так же, хочу быть такой же!..
— Ты и так чудесный цветок, — тепло потрепала её по волосам Ши Цинсюань, — осталось наряд тебе подобрать, и будешь сиять.
Демоница глянула на неё с таким обожанием, что Хэ Сюань мрачно поднялся, вставая рядом со своим богом — богиней — и приобнимая её за талию. «Мой», — указал он взглядом, и Мэй Шан имела наглость показать ему язык.
— Хэ-сюн? — обернулась Ши Цинсюань нерешительно.
«Ещё долго будет наш разговор помнить», — досадливо подумал Хэ Сюань и, наклонившись, запечатлел на её губах быстрый поцелуй.
— В любом облике, — сказал он с нажимом, глядя, как засияли радостно знакомые глаза.
— Невероятно рад видеть вас снова, Ваше Превосходительство, — заговорил Се Лянь, вежливо поклонившись.
— Ах, не стоит, Ваше Высочество, — сказала ему в тон Ши Цинсюань, изящно ответив на его поклон.
Закончив с церемониями, оба заулыбались, и Се Лянь спросил:
— Вы вернётесь в свой дворец или будете жить на земле?
Вопрос мог бы показаться любому человеку безумным: кто выберет землю, если можно пировать во дворце на небесах? Но принц спрашивал совершенно обыденно, будто варианты были равнозначными, и Ши Цинсюань ответила так, будто это было чем-то само собой разумеющимся:
— Разумеется, останусь. Что там делать, на этих Небесах?
— Тогда до скорой встречи, — улыбнулся ей Се Лянь. — Но вынужден предупредить: ждите гостей. Наверняка небожители захотят поздравить вас с возвращением.
Ши Цинсюань махнула рукой.
— Да какое там, как поймут, что у меня теперь добродетелей и днём с огнём не сыщешь, разбегутся.
— Их упущение, — улыбнулся Се Лянь.
— Мэй Шан, — Хуа Чэн вдруг повернулся к демонице, — остался один вопрос. За что ты убила чиновника Средних Небес Бао Гуожи?
— Ой, это… это случайно вышло! — всполошилась демоница. — Он увидел меня у могилы матери и первый напал! Я защищалась, честное слово! Знаете, как страшно?! Он жуткий такой! Настоящий всамделишный небожитель!..
Мэй Шан уже привычно юркнула за Се Ляня, и тот досадливо потёр переносицу. Хэ Сюань скептически хмыкнул: «всамделишный» чиновник Средних небес и в подмётки не годился свирепому демону. Либо ещё не разобралась в своей силе, что вряд ли, либо играет на публику.
— Давайте решим это позже, — предложил Се Лянь. — День был длинный и тяжёлый. Мэй Шан, пойдёшь с нами в Призрачный город?
— Если вы там будете, господин Небесный владыка, пойду! — тут же откликнулась демоница.
— Главное, не занимай у Кровавого дождя денег, — посоветовал Хэ Сюань. — Потом будешь века бегать по поручениям.
— Кроме тебя никто не жаловался, — отрезал Хуа Чэн.
— К слову, — вдруг вспомнил Хэ Сюань, — Мэй Шан, а веревки божественного плетения ты где взяла?
Все заинтересованно уставились на демоницу: вещь действительно была не самая распространённая. Достать её можно было лишь в Призрачном городе или на Небесах, а ни там, ни там юная демоница ещё не бывала.
— А, это, — она опасливо посмотрела на Хэ Сюаня, удостоверилась, что тот не держит на неё зла за плен, и пожала плечами. — Веревки маме господин Бао дал.
— Зачем? — удивился Се Лянь.
— Ну, как, зачем? Для постельных утех, ясно же! Любил, чтоб связывали, — легко ответила Мэй Шан, и принц Сяньлэ густо покраснел, аж до кончиков ушей.
— Мэй Шан! Нельзя о таком говорить! — воскликнул он.
Ши Цинсюань прыснул, прикрыв лицо веером, а потом, не выдержав, спрятал смех в плечо Хэ Сюаня.
— А что такого? — возмутилась дочка шлюхи, — почему непотребства вытворяют они, а стыдно должно быть мне?
Ши Цинсюань зашёлся в новом приступе хохота, а Хуа Чэн весело вздёрнул бровь и обратился к Хэ Сюаню:
— Она точно не твоя дочь?
— Нет, — отрезал демон. — У тебя дела кончились? Могу ещё подкинуть, чтоб ты перестал моих детей искать.
— Куда больше-то, — скривился Хуа Чэн, — Теперь ошмётки вашей ци со всего побережья вычищать, чтоб всякая падаль не лакомилась. Сегодня мы приберёмся за вами, в виде исключения.
— Какая щедрость, — процедил Хэ Сюань.
— Должен будешь.
— Иди рыб корми.
Их прервал звонкий смех Ши Цинсюаня, сдавленное фырканье Мэй Шан и тихий смешок Се Ляня. Хэ Сюань взглянул на них и неохотно сказал:
— Се Лянь, Кровавый дождь, спасибо за помощь.
— Бывай, Черновод, — криво ухмыльнулся Хуа Чэн. — Ждите в гости.
Хэ Сюань кивнул. Приобняв Ши Цинсюаня за узкую талию, он с облегчением наблюдал, как два демона и бог идут к крыльцу рыбацкой хижины. У входа Хуа Чэн подкинул кости, ловко поймал их и галантно открыл дверь перед Се Лянем:
— Прошу, гэгэ.
Мэй Шан успела юркнуть следом за принцем, чуть не запнувшись о длинные полы одеяний. Дверь захлопнулась, отсекая звонкий голос демоницы, спрашивающей, кормят ли в Призрачном городе, и чем.
— Она точно не твоя дочь? — прыснула Ши Цинсюань, и Хэ Сюань обречённо застонал. Вот и тема для идиотских шуток на ближайшее столетие.
Отсмеявшись, богиня ветров повернулась к нему, в движении вернув себе мужской облик.
— Как тебе, Хэ-сюн? — лукаво спросил Ши Цинсюань. — Нравится?
Новый Повелитель Ветров внешностью больше походил на себя-смертного, чем на прошлое божественное воплощение: лицо казалось взрослее, как и выражение глаз. Одежды он теперь носил простые и тёмные, похожие фасоном и цветом на ханьфу Хэ Сюаня — лишь по отвороту шёл узор не волн, а ветра. Больше всего напоминали о прошлом облике волосы. Они снова струились каштановым водопадом по плечам и спине, но теперь их сдерживали не десятки шпилек и украшений, а единственная заколка со сверкающей жемчужиной.
— Я же сказал, — ответил Хэ Сюань. — Любой облик.
Потом, сдавшись перед притворно-обиженным взглядом, поцеловал руку с мозолями от тяжелой неблагодарной работы и продолжил:
— Красивый в любом облике.
Ши Цинсюань, хоть и напросился на комплимент, вспыхнул от удовольствия.
— Отведёшь нас домой? — спросил он, и Хэ Сюань с готовностью ответил:
— Да.
***
В храме Вод было темно и сыро. Сквозняк проникал сквозь щели в старом здании, углы были скрыты в густых тенях. Посетители за день изрядно наследили на полу, и Хэ Сюань недовольно поджал губы: раз пришли молить о помощи, так хоть бы убрали за собой, неблагодарные.
Ши Цинсюань помедлил на пороге, оглядывая своё пристанище, и медленно прошёл к статуе бога.
— Ты рад, гэ? — тихо спросил он.
Что бы статуя ему ни ответила, смотреть на это Хэ Сюань не желал. Он отошёл к столу и пошарил рядом, ища хоть какую-то еду, чтобы занять время. Цинсюаню всё равно она теперь вряд ли потребуется, боги ели в основном для удовольствия, а восстанавливали силы пищей лишь в крайнем случае. Он нашёл несколько яблок, засохшую маньтоу и полупустую бутыль вина. Яблоки и маньтоу съел, вино и три чарки сунул подмышку, стол взял в руки. Подойдя к Цинсюаню, который всё ещё стоял напротив статуи, бросил:
— Подвинься.
Ши Цинсюань вздрогнул, удивлённо посмотрел на него со столом, потом кивнул и отправился за подушками. Они привычно расселись друг напротив друга. Хэ Сюань расставил три чарки и разлил по ним вино. Взяв одну из них, выпил вино одним глотком и сказал:
— Поздравляю.
Ши Цинсюань, помедлив, опрокинул свою порцию и улыбнулся.
— Спасибо, Хэ-сюн. А третья кому? Про запас?
Хэ Сюань кивнул небрежно вверх.
— Этому. Пусть не подавится от счастья.
Ши Цинсюань моргнул удивлённо, перевёл взгляд на статую, на Хэ Сюаня, лицом изображающего крайнее отвращение, а потом вдруг закрыл руками лицо и затрясся — Хэ Сюань нахмурился, но потом понял, что он просто смеётся.
— Боже, Хэ-сюн… — простонал Ши Цинсюань, хохоча уже в голос и утирая выступившие слёзы. — Ты — это нечто! Ты…
Хэ Сюань рыкнул:
— Ни слова!
— Всё, я молчу, молчу…
Ши Цинсюань, с трудом успокоившись, взял третью пиалу. Взболтал вино, вдохнул его аромат, отпил маленький глоток и улыбнулся статуе, а потом вылил подношение к ногам божества.
— Спасибо за всё, гэ, — его глаза блестели от слёз, но улыбка была светлой и лёгкой. — И прости тоже за всё. Я иду своей дорогой. Пожалуйста, порадуйся за меня?
Хэ Сюань разглядывал трещины на потолке. Если этот храм станет храмом Цинсюаня, надо бы сделать ремонт. Возможно, если продать пару жемчужин, даже не придётся у Кровавого дождя занимать. Нищих припрягут, пусть отрабатывают еду, дармоеды.
Ши Цинсюань опустился на своё место, и Хэ Сюань вопросительно посмотрел на него.
— Он любил вино, знаешь? — заговорил Цинсюань, откинувшись назад и оперевшись на руки.
Ну, конечно. Выпить и поговорить о брате. Восемьсот лет это повторяется, с чего бы теперь измениться?
— Знаю, — мрачно сказал Хэ Сюань.
— Но другое, — Ши Цинсюань взял пустой кувшин, потряс его, услышал слабый плеск и просиял. Вылил оставшийся глоток в свою чарку, задумчиво посмотрел на прозрачное вино на донышке и продолжил: — Он любил рисовое, такое, чтоб и быка с пары глотков срубило.
— Пусть жрёт, что дают.
— Понятно, понятно. Уверен, он тебе признателен, — замахал руками Цинсюань.
— Боги упасите. Надеюсь, он изрыгает проклятия на мою голову так же, как я, — с отвращением сказал Хэ Сюань.
— За то, что ты заботишься обо мне, — мягко поправил его Ши Цинсюань.
— Вот это точно не ради него! — окрысился Хэ Сюань. — Если ты продолжишь говорить про своего брата, я иду за вином. Трезвым это слушать не намерен.
— Ладно, ладно! — Ши Цинсюань допил вино и придвинулся к нему, прислонился боком. Сказал внезапно серьёзным голосом, совершенно не вяжущимся с прошлой игривой темой: — Я не знаю, что делать дальше, Хэ-сюн.
— То же, что всегда, — пожал плечам Хэ Сюань, приобнимая Цинсюаня одной рукой. — Отвечай на молитвы, пируй на Небесах.
— Нет, — Ши Цинсюань резко отстранился, глянул упрямо и скрестил руки на груди: — Не пойду на Небеса. Там мне не место.
— Ну, не пируй на Небесах. Броди по дорогам, слушай людей и помогай.
Ши Цинсюань задумался, неосознанно плотнее кутаясь в верхнюю накидку, хотя холода ощущать больше не должен.
— А ты… ты бы хотел — со мной? — нерешительно начал он. — Ходить по дорогам. Быть ветром, что помогает путникам. Нашептывает слова одобрения и помогает обрести веру — но не в богов, а в себя, в свой путь. Как думаешь, мы сможем… сможем это сделать?
— Почему нет? — Хэ Сюань дёрнул плечом. — Звучит как план.
— И ты будешь… со мной? — Ши Цинсюань наклонился к нему, глядя пытливо.
— А где мне ещё быть? — спросил Хэ Сюань недоумённо.
Ши Цинсюань просиял, метнулся к нему и крепко обнял, стиснув изо всех сил.
— Спасибо! — прошептал он Хэ Сюаню в ухо. — Спасибо, Хэ-сюн.
