***
Салеон ходил по комнате и глядел на дюжины цистерн, в каждом из которых плавали разные части тел варренов. В ближайшей к нему камере находилась полностью сформированная голова, с крепившимся к ней торсом. Голова безуспешно пыталась дышать и скулила от боли. В другой камере у варрена ещё не сформировалась пищеварительная система, и тот пытался сжевать ремни, удерживавшие его. Скорость роста была поразительной. В течение пяти дней даже маленький кусочек, отрезанный от одного из животных, превращался в полноценного клона. Среди таких образом выращенных варренов, наблюдались различные признаки. Салеон взглянул на своих трёх подопытных из первого поколения. Каждый из них был уникальным. Самка, названная Подопытной Один, была самой большой из стаи. Она выделялась своим большим черепом, что позволяло ей развить больший мозг. Все её «вегетативные дети» обладали той же уникальной мутацией. Самый крупный из самцов, Подопытный Два, размером превосходил среднего варрена, хоть и был меньше самки. Его наиболее примечательной мутацией было то, как он питался. Он буквально выплёвывал пищеварительную кислоту на еду, после чего его желудок выходил изо рта, чтобы засосать жидкости. Как и у Подопытной Один, его потомство сохраняло эту мутацию. Третий и последний подопытный был самым маленьким и при этом самым опасным членом стаи. Подопытный Три обладал особенной мутацией, которая проявлялась, только если он чувствовал опасность. Между его чешуйками располагались маленькие поры. Если Подопытный Три испытывал злость или страх, поры выделяли нейротоксин без запаха и цвета, который вызывал ряд неприятных побочных эффектов у салариан. Выращивать клонов от Подопытного Три было строжайше запрещено. Его содержали в специальной камере, оснащённой системой фильтрации воздуха, собиравшей его нейротоксин для дальнейшего изучения. Салеона больше всего восхищало то, насколько варрены отличались друг от друга. Шесть отпрысков от Подопытной Один и пять от Подопытного Два всё ещё росли. Однако одна особь, названная Подопытным Шесть, представляла из себя нечто совершенно иное. Однажды Салеон попытался скрестить гены подопытных Один и Два. Результат не заставил себя ждать, однако, не смотря на скорость роста, с Шестым возникли проблемы. Жалкое существо, росшее в камере Шесть, можно было назвать варреном лишь с очень большой натяжкой. Иного результата не ожидалось, эксперимент был проведён по сиюминутной прихоти, из чистого любопытства, в результате которого появилось оно. Кусок плоти, отдалённо напоминавший варрена, обладал жутко деформированными органами. В особенности выделялась пищеварительная система: желудок находился снаружи, на том месте, где должен был быть позвоночник. Самое удивительное было то, что подопытный каким-то образом оставался в живых. У него был полностью сформированный мозг, в котором отслеживалась активность. А глаза реагировали на свет и движение, хоть и вяло. Шестой должен был быть уничтожен к концу дня, но Салеону было интересно, как подобное существо могло вообще появиться на свет и поддерживать жизнь. Он мог подтвердить, что все подопытные, включая Шестого, были чисты от вируса Блэклайта, так что, дело было не в этом. Однако, доктор подозревал, что загадка заключалась в том, как вели себя взращённые клетки. Как только вирус извлекался, если клетка выживала, она застревала в той форме, в которую её изменил вирус. Без него клетка самостоятельно меняться не могла. Проблема была в том, что не было надёжного способа заполучить нужные Салеону клетки, так как под воздействием вируса они постоянно менялись. К тому же, трудно было понять, какие клетки выполняли ту или иную функцию. Даже внешне похожие клетки производили совершенно разные результаты. Будто, вирус намеренно пытался саботировать исследования. Учитывая природу Блэклайта, доктор подозревал, что дело обстояло именно так. Несмотря на это, как только Салеон сумел вырастить идеально сформировавшегося варрена и научился безопасно скрещивать гены, он мог переходить к вторичным испытаниям. Салеону не терпелось их начать. Размышляя об этом, он взглянул на камеры вокруг лаборатории и глубоко вздохнул. Салеону не нравились начальники. Они устанавливали слишком много правил и ограничений, следовать которым у доктора не было желания. Как ни странно, саларианская ГОР, одна из наиболее могущественных организаций, почти не ставила ему никаких ограничений, до тех пор, пока Салеон приносил результаты. Приемлемое правило, хотя про жучки в его комнате упомянуть забыли. Он деактивировал их, но доктор полагал, что они всё равно были фальшивыми, в то время, как настоящие были спрятаны куда лучше. Но его они сильно не волновали. Пусть наблюдают. Салеон отлично понимал, куда вели его эксперименты. История повторялась раз за разом, и в этот раз всё было то же самое. Может Салеон и был социопатом, но не дураком. В конце концов, Блэклайт вырвется из-под контроля, и все достижения Салеона в этом направлении пропадут, как и все подобные начинания. Несмотря на всю дальновидность ГОР, они забывали об основном правиле научного прогресса. За каждым успехом следовал провал. Возможно, эти эксперименты унесут много жизней, возможно даже, его собственную, но слишком велико было искушение продолжить столь уникальные исследования. И, кто знает, иногда неудачи в науке становятся причиной удивительных вещей. Может, повторится история со вспышкой Блэклайта, но на этот раз это будет нечто иное. Что-то, созданное его руками, устроенное им самим. – Возможно, так я смогу стать богом, –тихо прошептал Салеон.***
Мордин выключил свой омни-инструмент, закончив читать отчёт по последним «испытаниям» Салеона. Чувство дурноты не проходило, даже когда он отсылал информацию Блэклайту. Приложенные к отчёту фотографии изображали нечто, что можно было называть только чудовищами. А существо, названное Подопытным Шесть, оказалось худшим зрелищем, что Мордин видел в своей жизни. Результаты сканирования мозга Шестого ужасали больше всего. Они соответствовали активности мозга варрена, только этот варрен постоянно испытывал неописуемую боль. Мордин проморгался, пытаясь прогнать образы подопытных существ из головы. Он сидел у себя дома один, бездумно уставившись в окно, смотря на водопады и леса Сур’Кеша. Видя красоту родной планеты, Мордин всё думал, как природа могла создать такого монстра. Хуже того, он не мог себе представить, что его собственный родной дядя мог позволить такому случиться. Мордин знал, что когда-нибудь начнутся вторичные испытания, где эксперименты будут проводиться на разумных существах. На тех немногих, которых ГОР держала взаперти. Тех, кто пропал при загадочных обстоятельствах, несчастливцев среди звёзд. Тех, которых никто не хватится. Мордин знал, что нужно что-то делать, но сейчас нужно было действовать очень осторожно. Салеон пока не посылал информацию на компьютеры ГОР. Вместо этого он пользовался местными лабораторными компьютерами, при этом тайно скачивая данные на свой омни-инструмент. Это ограничивало программу. Но когда-нибудь она сумеет попасть на компьютеры ГОР. И тогда Мордин узнает обо всех их секретах. Программе просто требовалось оставаться незамеченной достаточно долго, чтобы заразить сети. Однако Мордин не беспокоился по этому поводу. Он был готов к такому варианту. Ну и что, если придётся подождать чуть дольше? У него было достаточно терпения. Мордин надеялся, что Блэклайт знает, что делать с информацией. Нужно предотвратить проведение вторичных испытаний. Учитывая текущую скорость исследований, Мордин предполагал, что они начнутся приблизительно через несколько месяцев. Даже если это будет стоить его жизни, Мордин не позволит, чтобы кто-нибудь пал жертвой экспериментов безумца. Мордин открыл омни-инструмент и ещё раз взглянул на письмо от Шепарда. Он снова процитировал текст: – …Мне, нерушимо выполняющему клятву, да будет дано счастье в жизни и в искусстве и слава у всех людей на вечные времена, преступающему же и дающему ложную клятву да будет обратное этому, – уверенно произнёс Мордин.***
Стены из плоти, окрашенные в дикие цвета. Еда растёт прямо из пола. Откусить-прожевать-проглотить. Откусить-прожевать-проглотить. Цвета меняются. Я всё ещё слышу радугу цветов, но в ней больше синевы радости. Горькой жёлтой ноты больше нет, а может, она просто заглушена. Откусить-прожевать-проглотить. Откусить-прожевать-проглотить. Где это я? Мысли о матери больше не проясняют сознание, как раньше. Стены заботятся обо мне. Они кормят меня, поют песни хороших цветов, не горького жёлтого или маслянистого черного. Здесь некуда идти. Только еда растёт из пола. Откусить-прожевать-проглотить. Откусить-прожевать-проглотить. Это мясо, растение или что-то ещё? Этот вкус я никогда не встречала с тех пор, как вылупилась из гнезда, где еды было мало, да и та была несвежей. Откусить-прожевать-проглотить. Откусить-прожевать-проглотить. Я могу вырасти здесь, стать королевой, которой я должна была стать. Но позволят ли стены вырасти мне? Достаточно ли здесь места для роя, для песен миллионов? Откусить-прожевать-проглотить. Откусить-прожевать-проглотить. Еда насыщает, щупальца добрые и мягкие. Они не желают мне зла… Да. Могу ли я поговорить с ними, или мне нужно превратиться в мать улья? Откусить-прожевать-проглотить. Откусить-прожевать-проглотить. Откусить-прожевать… Двуногая, она вернулась. Та, которая принесла меня сюда. Она произносит непонятные звуки. Я не могу понять, что она говорит, но её речь успокаивает. Она дала мне гнездо, но это её гнездо. Она вырастает из стен, прямо как еда. Её окружают зелёные и синие звуки мира и покоя. Они отлично сливаются с другими звуками, почти как наши песни. Она снова говорит со мной на языке звуков, который я не понимаю, погладила гребень на моей голове. Затем она слилась с полом. Всё так же, как и в прошлый раз. Я быстро привыкла ко всему этому. Она не желает мне вреда, я в безопасности. Откусить-прожевать-проглотить. Откусить-прожевать-проглотить. Да, я чувствую, как начинает формировываться кокон, ознаменовывающий следующую стадию. Двуногая заботится обо мне. Рахни вернутся, и в этот раз мы будем свободны от маслянистых теней и жёлтой музыки, как и должны были быть всегда.***
Шиск наблюдал, как местность вокруг него менялась. Примитивные здания давали некоторую защиту, а каналы, по которой текла свежая вода, были как нельзя кстати. Большая стена вокруг деревеньки давала много защиты. Ни у одного известного Шиску клана такого не было. Пусть сейчас клан Шиска ничего не представлял из себя, но с помощью Блэклайта они станут силой, с которой придётся считаться всем. – Ну, что думаешь? – спросила его Чаквас. – Многа, – ответил Шиск. – Я того же мнения, потребуется много земли. Шиск громко засопел. - Вы скоро это поймёте, однако, первое, что вам нужно, это преимущество. Признаю, меня это захватывает. Прежде чем мы начнем, попрошу тебя не бояться того, что сейчас будет. Обещаю, это неопасно для тебя, – сказала Чаквас. Шиск всё равно напрягся при этих словах, хотя он и старался оставаться спокойным. Чаквас тем временем трансформировалась во множество щупалец, которые начали обвиваться вокруг Шиска. Он запаниковал и заметался, но безрезультатно. К счастью, процесс был недолгим, и Шиск увидел, что теперь он носил… Броню? Всё его тело было покрытым толстым материалом, напоминавшим кость, но при этом очень гибким. Его глаза теперь могли воспринимать цвета, у которых не было названий. Однако, Шиск всё ещё мог чувствовать воздух вокруг себя, будто броня была второй кожей. – Что думаешь? – услышал он голос Чаквас прямо у себя в ухе. – Што эта? – спросил Шиск, с любопытством разглядывая руки. – Ваше преимущество – ответила она – Каждый из вас получит себе по партнеру, которые будут служить вам в качестве костюмов. Используя нервные ткани, мы можем взаимодействовать друг с другом на гораздо более глубоком уровне. Вы останетесь ворча, но пока вы носите костюмы, будете обладать силами Блэклайта – но контролировать их будем по-прежнему мы. Если вы, например, решите совершить нечто, что мы не одобряем, мы остановим вас. В остальных же случаях, можете отдавать нам приказы. Так что, я спрошу ещё раз, партнёр: что думаешь? – Мни нравица, очинь. – Тогда опробуй костюм, тебе понравится! Шиск сжал руку в кулак и увидел, как биомасса начала смещаться. Рука превратилась в шар, покрытый острыми пиками из костей. Как только процесс завершился, Шиск с силой ударил по шипу, росшему из лианы. Тот улетел куда-то далеко за пределы его зрения. Он прыгнул вперёд к другому шипу и почувствовал, как биомасса на руке снова сместилась. Шиск разрубил шип длинным клинком. Ворча щёлкнул зубами, откинул руку и сфокусировался. Клинок превратился в броню, и он наблюдал, как небольшие вены проявились на ней. Вены были наполнены не жидкостью, а электрогенерирующими клетками. Небольшие молнии плясали на руке у ворча. Фосфоресцирующие белки появились на ладони и, используя ультрафиолет самого солнца, создали канал плазмы. В этот момент Шиск вскинул ладонь, из которой вырвался заряд молнии. Он изменил руку, чтобы та стала похожей на кроганскую. Потом турианскую. Ворча громко втянул воздух и щёлкнул зубами. – Палезна, – вслух оценил Шиск увиденное. – Очень, – согласилась с ним Чаквас. – Мощна. – В самом деле. –… И апасна. – Да, теперь ты опасен. Больше, чем ты думаешь. – Ворча готовы к такой сили? – спросил Шиск. – А кто вообще готов? – был ему ответ. Шиск только засопел.***
«Исцеление» было группой неподготовленных дилетантов. Они сражались с Блэклайтом, не зная, с чем связались. Я очень хорошо знаю, на что способен Блэклайт. Я сам видел. Я видел, как сыновья и дочери, отцы и матери пали от этого мутирующего рака, плодящегося за Ретранслятором 314. Теперь они хотят заразить всю галактику. Нападение на Цитадель лучше всего выдало истинные намерения Блэклайта. С самого момента, как мы встретили их, они принесли нам ничего, кроме боли, смерти и раздора. Вместе с нашими телами они поглощают наши души, добавляя их в свою вечно голодную массу. Довольно, я не могу больше терпеть этих политических интриг. Блэклайт утверждает, что ищет «мира», но тут же своими действиями опровергает свои слова. Я не могу вернуть мужчин и женщин, павших у Шаньси, у которых были друзья и семьи. Мне невыносима мысль, что их души стали всего лишь марионетками вируса. «Исцеление» совершило много ошибок, но они хотя бы осознавали, какую опасность представляет Блэклайт. Мы возьмем себе их название. Вместе с братом я возглавлю новое движение. Мы откроем охоту на Блэклайт, мы уничтожим его и избавим галактику от этого генетического недоразумения. Безопасность всей разумной жизни зависит от этого. Я убью их всех, или меня зовут не Десолас Артериус.