увидимся снова

ПАЛЕРМО Когда вернулся Андрес, я почувствовал облегчение. Разговаривать с командой было приятно и все такое, но я чувствовал беспокойство, чувствуя, как через случайные промежутки времени у меня учащается пульс. Я тихо вздохнул, глядя на свою тарелку. Я пытался съесть как можно больше, но тошнота захлестывала меня каждый раз, когда я пытался. Мне удалось съесть половину тарелки, прежде чем Андрес снова начал ее наполнять. Я искоса посмотрел на него, надеясь, что он каким-то образом понял сообщение. Сделал он это или нет, я так и не узнал. Он поставил тарелку передо мной и целомудренно поцеловал меня в губы. Стол погрузился в тишину, и я почувствовал, как взгляды команды прожигают меня. Тем временем Андрес продолжал есть, как ни в чем не бывало. Я почувствовал, как мои щеки покраснели, когда наступила тишина. «Бля наконец». Найроби усмехнулась, нарушив тишину, и Токио приветствовал. Хельсинки и Денвер засмеялись, а Стокгольм и Профессор согласно кивнули. Когда стол снова погрузился в разговор, я посмотрел на Андреса. Я был удивлен, увидев, что он открыто смотрит на меня, прежде чем напомнить себе, что мы «вместе». Боже, к этому нужно привыкнуть, не то чтобы я жалуюсь. Он одарил меня легкой улыбкой, нежно толкнув меня в бок. «Не нужно выглядеть так потрясенным, керидо ». «Я не думал, что ты на самом деле это сделаешь». Я тихонько пробормотал, смущение сменилось весельем, «особенно за ужином». «Обед», - поправил Найроби, усмехнувшись мне от уха до уха, а затем бросив на Андреса многозначительный взгляд. "Обед?" Я смущенно посмотрел на нее. "Обед." - подтвердил Андрес, его тон не оставлял места для споров. Я драматично вздохнул, закатывая глаза. "Обед." Я уступил.