У всех проблем одно начало…

      Майкл отправил Густаво Фригу сообщение, и сейчас они сидели в маленькой конторе в «Братьях Цеплятах». Густаво за столом, а Майк в кресле напротив него. Густаво сложив пальцы домиком несколько минут рассматривал Майка, и, наконец, нарушил молчание. - То, о чем вы меня просите Майк, дело весьма деликатное. Я не могу беспокоить Хуана Болсу по пустякам. Я так понимаю, что речь идёт о той женщине, которую вы привозили недавно к доктору Гудману. Простите мне моё любопытство, но я обеспокоен, не усложнит ли это… ситуацию с Эдуардо Саламанкой. - Ситуация с Саламанкой под моим полным контролем, - заверил его Майк. - Очень хотелось бы верить, что это так, - задумчиво промолвил Густаво. – И всё же, почему Вы помогаете этой женщине? Вы ей… заинтересовались? Мне сказали, что она очень красива. - Да, я заинтересовался, но не в том смысле, который Вы подразумеваете. А почему я ей помогаю? Это моё дело и у меня есть причины. Возможно те же, по которым Вы помогаете людям из той мексиканской деревни. Густаво понимающе кивнул и улыбнулся своей загадочной улыбкой. - Однако мне почему-то кажется Майкл, что в данный момент Вы кого-то обманываете. Не знаю меня или себя. Я бы Вам не советовал делать ни того, ни другого. Майк вздохнул. - В любом случае с Лало Саламанкой я разберусь, не доставив Вам при этом проблем. Густаво опять улыбнулся. - Что ж, хорошо. Тогда у меня больше нет к Вам вопросов, Майкл. Я попрошу дона Болсу присутствовать на вашей встрече с Эдуардо. ****** Встреча состоялась вечером того же дня за городом в ангаре куриной фермы, принадлежащей Фрингу. Проводить там сходняки как-то само собой стало традицией. Место действительно было удобным для подобных мероприятий. Участники переговоров расположились за небольшим деревянным столом. Болса и Фринг сидели рядом по одну сторону стола, а Майк и Лало напротив друг друга, Майк со стороны Фринга, Лало со стороны Болсы. Фринг заговорил первым: - Итак, господа, я благодарю вас, что вы так оперативно откликнулись на моё приглашение. Мне очень жаль, что пришлось вас побеспокоить, но, поверьте, дело весьма срочное. - Очень на это надеюсь, - перебил его Саламанка, чем заслужил неодобрительный взгляд Болсы, - у меня на этот вечер были совсем другие планы, и я притащился в этот курятник, только из уважения к вам, дон Хуан. Что это за причина такая, что не может подождать до завтра? - Минуту терпения, - с милой улыбкой ответил Фринг, - сейчас мой человек вам всё объяснит. Прошу вас, Майкл. Он повернулся к Эрмантрауту, предоставляя ему слово. Майкл кивнул: - Я уполномочен мисс Элис Кепвел быть посредником в передаче пятнадцати тысяч долларов, которые её брат должен семье Саламанка. Я прошу дона Болсу быть свидетелем при передаче денег. Я прошу мистера Саламанку пересчитать деньги и подтвердить, что вопрос с долгом Кепвелов исчерпан. С этими словами Майк положил на стол пакет с купюрами. Несколько секунд Лало ошарашенно молчал, видимо такой поворот дела был для него настолько неожиданным, что он лишился дара речи. Затем он не отрывая взгляд от Майкла,взял со стола пакет и, высыпал на стол пачки упакованных банкнот. Он медленно сложил их одна поверх другой, только делая вид, что пересчитывает, на самом деле ему просто нужно было время, чтобы прийти в себя. Когда он выпустил из рук последнюю пачку, это уже был прежний Лало, улыбающийся и смертельно опасный. - Неувязочка, Майки, - произнёс он голосом, сладким, как патока, но глаза его горели лютой ненавистью, - здесь не хватает процентов за просрочку. - Проценты ты с неё уже получил, - возразил ему Майк, - причём таким способом, который вряд ли одобрит твой босс, дон Вуэнте. - Та-ак, - протянул Лало, - хорошо. А можно Майк, тебе сказать пару слов наедине, конфиденциально, так сказать? Вы, господа, не возражаете, если мы отойдём на минуточку? Они с Майком отошли в глубину пустого ангара. - Ну и дела! – начал разговор Лало. – Вот и верь после этого бабам! Ведь буквально пару дней назад эта сучка мне клялась, что денег у неё нет. Так откуда же они вдруг взялись? - Тебя это ебёт? – Майк удивлённо поднял бровь. – Деньги у тебя. Вопрос закрыт. - Стоп, стоп, стоп, Майк, а знаешь, я понял, это ведь твои бабки? Да? Твои ведь? Блядь! Да ты чё? Влюбился в неё что ли? Да? Ты в неё влюбился! Лало расхохотался. - Наш Старик втрескался, как оглобля в чужой кузов и изображает Робин Гуда! Или кто ты, Майки, рыцарь на белом коне? Конь то где? За курятником пастись привязал? Такая дешевая попытка вывести его из равновесия ни сколько не смутила Майка. - Я тот, кто может заплатить за то, что ему нужно, и я тот, кто не бьёт и не насилует женщин, в отличии от тебя, - ответил он. – И давай-ка, Лало, завязывай тарахтеть. - Нет, я вообще-то тебя понимаю, - не унимался Саламанка. - Бабенка, она что надо. Сладенькая. Она с тобой уже рассчиталась? Ну, ты её поимел? Или нет? Не-ет. Чего, она тебе луну крутит, да? Да, да, да, она тебя динамит. Хочешь, я тебе про неё расскажу один маленький секрет? Она из тех, кто по доброй воле ноги не раздвигает. Такую сначала надо отпиздить хорошенько. Вот тогда она потечет. Как молоко и мед. И она текла, эта сучка, когда я её трахал. А уж я её хорошо отодрал, будь уверен. И она текла всю дорогу и стонала, как шлюха. Так что мой тебе совет, Майк. Будь с ней по-жестче, ей это нравиться. Знаешь, что сказал Ницше? Когда идёшь к женщине, не забудь плеть. - Вот что, Лало, - произнес Майк, глядя на собеседника взглядом тяжелым, как рояль фирмы Becker. – Твой совет я выслушал, а теперь послушай мой. Засунь Ницше поглубже к себе в жопу, завали ебало, забирай бабки и сваливай отсюда к хуям и побыстрее, потому что в данный момент я испытываю огромное искушение отстрелить тебе яйца. Оно настолько сильное, что я могу ему поддаться. Так что мой тебе совет. Поспеши. - Слышь, ты, - прорычал Лало, - совсем оборзел? Ты со мною, сука, так не разговаривай! - А не то, что?! – Майк тоже повысил голос. – Что ты сделаешь, говнюк убогий? Валяй, дай мне только повод.       Наблюдавший эту сцену дон Болса начал багроветь. Обычно спокойный и уравновешенный, положение смотрящего требует железной выдержки, сейчас он вышел из себя, видя, как два взрослых мужика, capo картеля и безопасник Фринга, забыв все правила, грызутся, как дворовые псы. - Это чё за нехер здесь происходит, а?! – возмущенно обратился он к Фрингу, - Густаво, немедленно призовите своего человека к порядку! Фринг, который всё это время сидел прямой, как жердь и невозмутимый, как египетский сфинкс, царственным движением повернул голову к рассерженному дону Хуану. - Я немедленно призову к порядку своего человека, дон Болса, если вы сделаете тоже самое в отношении представителя семьи Саламанка. Мне и моим людям надоело за ним прибирать, - Густаво сделал ударение на последнем слове. Он встал и громко произнес, - Майк, я прошу Вас подойти сюда. Майк повиновался, и когда он подошёл к столу, Фринг, сказал: - Я и дон Болса считаем ваше с Эдуардо поведение неприемлемым. Мы требуем, чтобы вы помирились и пожали друг другу руки. - Я своей руки рукопожатием с насильником не замараю, - угрюмо ответил Майк и направился к выходу. - Это что значит, Фринг? – ошарашенно спросил Болса. - Вы же понимаете, дон Хуан, в данных обстоятельствах, я не могу настаивать, - чилиец, развернулся, и как будто растворился в темноте ангара. Когда Саламанка подошёл к дону Болсе, тот схватил его за ворот рубахи, так, что затрещала ткань.- Ты что творишь, мать твою! А? Мачо, ты недоделанный! Я же тебя предупреждал, что здесь тебе не Мексика! Нельзя так себя вести по эту сторону границы! А если бы эта баба ломанулась к легашам? Влететь в такой блудняк с разбега и всё потому, что ты не можешь удержать свой член в штанах! – заорал он в лицо Лало. Тот огрызнулся: - Убери-ка руки! Я тебе не подчиняюсь и не нуждаюсь в отповедях! - Ах вот как, - дон Болса внезапно стал очень спокойным, - хорошо. Ты мне не подчиняешься, но дона Эладио, ты, я думаю, всё-таки послушаешь, а я тебе обещаю, что ещё раз вот так накосорезишь, и он узнает всё о твоих «милых шалостях», и ты до конца своей жизни будешь развлекаться, охраняя плантации коки в Центральной Мексике. И запомни, баба принадлежит теперь этому гринго. Он за неё заплатил. Только попробуй её тронуть, и здесь у тебя больше не будет привилегий. Я всё сказал. Ответить на это было нечего. Лало только молча сжал зубы. *****       Была уже ночь и Майк подумал, что может не стоит звонить Элис и подождать до утра. Пусть отдохнет и выспится. Хотя, она наверняка не спит и ждёт его звонка. Он всё-таки решил ехать в отель. Люцика за стойкой ресепшена он не обнаружил. Поднявшись на этаж и подходя к номеру Элис, он к своему удивлению услышал смех. Это был её смех. Приоткрыв, дверь Майк заглянул в номер и увидел такую картину. На постели сидела Элис со стаканом в руке, и хохотала, заливистым и почти истеричным смехом. В кресле напротив неё развалился Люцик. На журнальном столике между ними стояла ополовиненная бутылка мартини. Люк что-то увлечённо рассказывал. - … Тут копы резонно предположили, что лоер ушлый лепит им горбатого, - услышал Майк обрывок разговора, - И, тогда тому фраеру, для убедительности, пришлось проделать это всё на камеру. Представляешь? А Сол потом притаранил кассету с записью этого шоу легавым, как вещьдок. Те все животы себе понадрывали…. - Люк, - сквозь смех, взмолилась Элис, - перестань, я не могу больше смеяться. В воздухе стоял устойчивый запах анаши. - А у вас тут вечеринка в самом разгаре, - констатировал Майк, заходя в номер. Люк вскочил с кресла: - А вот и Майк! А я тут рассказываю твоей даме историю про поджопные пироги. Девушка была такой грустной, мне хотелось её немного развеселить, - с этими словами он подмигнул Элис. - Люци, свали-ка на хуй, сделай одолжение, - устало попросил Майк. Люк, нисколько не обиделся, только слегка поклонился Элис: - Было очень приятно познакомиться, желаю приятно провести время, мем. - Вали уже, - гаркнул на него Эрмантраут, и Люк поспешил удалиться. - Майкл, не сердитесь, это я его попросила принести мне чего-нибудь спиртного, - виновато произнесла Элис, - я поняла, что если не выпью, то с ума сойду. Есть новости? - Рад, что вы так весело проводите время, - проворчал Эрмантраут, - курнём, бухнём, уколемся? Он провел рукой по столешнице, смахивая на пол остатки рассыпанной травки. - Простите, Майк, - она опустила голову. - Да, ладно, ты девочка большая, я не священник, и мораль читать не буду. Собирайся, я отвезу тебя домой. - А что уже можно возвращаться? - Можно. Я с ним поговорил, он тебя больше не тронет. - Но как вам это удалось? - Это не важно. Поехали. И вот ещё что, пока не забыл. Это визитка моего адвоката, - Майк достал из кармана визитную карточку с логотипом в виде весов Фемиды и надписью «Лучше звоните Солу». Он протянул её Элис, - Возьми, может пригодиться. Этот парень тот ещё фармазон, но дело своё знает. Может быть, поможет твоему брату с условкой. *****       Всю дорогу они ехали молча. Элис не решалась заговорить, она думала, что Майк рассержен на неё и не ошибалась. Майка охватило непонятное раздражение, когда он увидел её пьяной и накуренной. Он и сам не мог понять, почему так злится. Ему то что за дело? Сам то он, кто? Бывший алкаш, ему ли её осуждать. Когда они подъехали к её дому, Элис всё же отважилась нарушить молчание: - Майк, простите меня, я … Вы меня избавили от такого ужаса… Я никогда не забуду того, что Вы для меня сделали. Я вам так благодарна…       Она повернулась к нему и вдруг, обняв за шею, крепко прижалась и поцеловала в губы. Её губы были такими нежными и теплыми. Он почувствовал сладковатый привкус мартини. Он уже не помнил, когда вот так целовал женщину, и волна возбуждения накрыла его темная и мощная, как метамфитаминовый приход. Давно забытый голод, как дремлющее внутри чудовище проснулся, подавляя волю. Хотелось только одного. Прижать её к себе. Он даже представил за секунду, как стащит с неё сейчас все эти тряпки и возьмёт прямо здесь на сидении своей машины. «Будь с ней по-жестче, ей это нравиться» - эхом пронеслось в голове. Но Майк отстранил её от себя за плечи и пробормотал: - Это лишнее, Элис. Всё закончилось. Так, ты меня можешь не благодарить. - Я приняла твою помощь, Майк, почему же ты не хочешь принять мою благодарность? – удивленно спросила она, улыбнувшись, и вдруг, как будто осознав что-то, отпрянула от него. - Прости, - прошептала Элис растерянно, - какая я дура. После него ты ко мне не прикоснешься? Да? Ты это хочешь сказать? «Да, твою ж мать! Да что ж такое-то?! Напилась и городит чёрти чего!» - с раздражением подумал Майк. - Староват я для тебя, девочка, вот что я хочу сказать. А ты красивая, ещё молодая. Уезжай из этого проклятого города. Забудь всё, как страшный сон. Начни новую жизнь и будь счастлива. Это будет лучшей для меня благодарностью. Вот, что я хочу сказать. А теперь иди домой! Элис медлила, и он, уже не в силах сдержать раздражение и злость, крикнул ей: - Иди домой, я сказал! – он потянулся и распахнул дверцу машины с её стороны, - Иди! Она вышла из машины. Майк захлопнул дверь. И надавив на газ, рванул по пустынной в это время дороге. Элис смотрела в след уносящемуся «Крайслеру», и из глаз её текли слёзы.